Подкидыш

Глава двенадцатая

Джоди изо всех сил старалась сдержать рыдания, тыльной стороной ладони утирая слезы.

Когда Рик наконец вышел из палаты, она только-только взяла себя в руки. Он обнял ее, и слезы опять хлынули ручьем из глаз.

— Прости, Джоди, — сказал он, прижимая ее к себе. — Зря я тебя привез. Мне и в голову не пришло… Как-то не подумал…

Она приподняла голову с его плеча.

— Ты молодец, что привез меня. Мне просто стыдно, что я такая рёва…

На следующий день доктор Нолан позвонил Рику и сообщил, что этой ночью Блоссом во сне скончалась.

Теперь, когда прояснилась тайна происхождения Долли и появилась возможность удочерить ее в законном порядке, Джоди начала приучать себя к мысли, что с девочкой придется расстаться. Она знала, что на очереди несколько супружеских пар, жаждущих взять ребенка, так что нет никаких проблем с тем, чтобы найти для Долли семью.

Оставаться в городе дольше не было никаких оснований. Рик частенько заглядывал навестить ее и своих родителей, но наедине с Джоди они больше не оставались.

Сочинив себе неисполнимую мечту, пора возвращаться к реальности. И чем скорей она окажется в Цинциннати, тем лучше.

И тут Рик отыскал Фарли Финча!

Никто не видел агента по продаже недвижимости с того самого понедельника, когда после пожара он согласился купить у Джоди ее участок, а потом вдруг бесследно исчез, не завершив сделку. Даже его секретарша ведать не ведала, куда он делся, не получая от него никаких известий.

Приложив некоторые усилия, Рик обнаружил Финча в Бойзе, где тот скрывался в дешевом мотеле, залечивая глубокие ожоги на руках и груди. Не выкручиваясь, Финч признался не только в поджоге, но и еще кое в каких провинностях. Рик законным порядком задействовал полицию Бойза, арестовал Финча и препроводил его в Коппер-Каньон, где тому было предъявлено обвинение в поджоге, мошенничестве и прочих, менее основательных, прегрешениях.

— Затея была чертовски продуманная, — сидя в гостиной родителей, рассказывал Рик Дороти, Шону и Джоди. — Весь город знал, что с точки зрения закона Фарли всегда ходил по острию ножа, но до сих пор его ни разу не поймали на чем-то действительно противозаконном. Судя по всему, благодаря своим обширным риэлтерским знакомствам он разнюхал, что крупная строительная корпорация намеревается строить торговый центр как раз на том самом месте, где стоял твой дом, Джоди.

— Да ну? — хором воскликнули все трое.

— Как раз то, что нам позарез нужно! — возбужденно сказала Дороти. — Во всей округе ни одного приличного крупного магазина!

— Именно, — кивнул Рик. — Покупатель повалит валом, и корпорация просто озолотится. Так что за ценой на земельные участки они не постоят, заплатят, сколько ни запроси. Потому-то на подготовительном этапе эти планы держались под семью замками — чтобы скупить подешевле землю. Но когда новость дошла до Фарли, он поделился ею с Харланом Лаури и прочими «финансовыми воротилами» города. Они сговорились между собой и тихо-тихо принялись по дешевке скупать запущенные участки, чтобы потом втридорога перепродать застройщикам, когда те в свою очередь примутся скупать землю.

— Но Лаури и его банк — судебные исполнители бабушкиного завещания! — воскликнула Джоди. — Разве это законно?

Рик хмыкнул.

— Конечно, ангел мой, незаконно! Лаури теперь придется ответить не только за злоупотребление доверенным ему имуществом, но и за обман других землевладельцев.

Джоди улыбнулась:

— Значит, я была права! Значит, моя собственность стоит куда больше того, что предлагал мне Фарли?

— Куда больше! — кивнул Рик. — Особенно если б удался их грандиозный план. Скупив землю по дешевке, они до небес взвинтили бы на нее цену.

Джоди все никак не могла уразуметь суть затеи.

— Но зачем же Фарли спалил мой дом?

— Похоже, — усмехнулся Рик, — ты оказалась единственной, кто не захотел продать им свой участок, а предложить тебе сумму побольше им было не с руки, потому что это могло вызвать подозрение у других, кто уже согласился на низкую цену.

Тут он перестал ухмыляться и был теперь сама серьезность.

— Именно эти «деятели», скупщики-заговорщики, вломились в дом Колдуэллов и все там испоганили, именно они распускали слухи, что там нечисто и водятся привидения. Надеялись, что ты струсишь и, лишь бы избавиться, поскорее продашь. Да, кстати, им еще и за преступный сговор впаяют.

— Но пожар… — возразила Джоди.

— Сейчас будет и про пожар, — пообещал Рик. — Пожар — это была последняя попытка выбить тебя из игры. Один из заговорщиков согласился устроить поджог, но в последний момент сдрейфил и отказался, вот Фарли и пришлось замараться самому. Беда в том, что он в этом деле новичок и не сумел сделать все, как полагается, — плеснул слишком много бензина, чиркнул зажигалкой. Огонь вспыхнул разом, прежде чем Фарли сумел выбраться из дома, вот он и получил значительные ожоги.

— Какой ужас, — пробормотала Дороти.

— Поделом мерзавцу, — без всякого сочувствия отозвался Рик. — Он с трудом добрался до Лаури, тот оказал ему первую помощь и отвез в больницу в Бойзе.

— Но ведь он был здесь в понедельник… — растерянно сказала Джоди. — А-а, вот почему он выглядел таким несчастным… и был в свитере вроде бы с чужого плеча, я еще удивилась, с чего это он…

— Еще б не несчастным! — сказал Рик. — Надо думать, с ума сойдешь от боли. Но здесь, в городе, ему нельзя было показываться врачу. Всякий понял бы, что такие ожоги могли быть получены только человеком, причастным к пожару. Он, видимо, приехал единственно, чтобы увидеться с тобой, а потом вернулся в Бойз и больше сюда не являлся. Не смел, пока ожоги не заживут.

Джоди с облегчением перевела дух. Наконец-то это темное дело распутано.

— И что теперь? Фарли, Харлан и их сообщники окажутся под следствием?

— И еще как, — заверил ее Рик. — Думаю, несколько лет тюрьмы им обеспечено, а уж погубленную репутацию не восстановить до конца жизни. Короче говоря, не позавидуешь.

Рик поднялся. Джоди накинула пальто и вышла проводить его до машины. Стояла прекрасная ночь, морозная, яркая, с бликами лунного света на снегу.

У ворот они остановились, Рик обнял Джоди.

— Ты же знаешь, я не могу удержаться, — пробормотал он, притягивая ее к себе.

— Но я бы сказала, ты проявляешь героические усилия, стараясь отвергнуть меня, — ответила она и прижалась к нему озябшим лицом.

— Ничего подобного, — теплым облачком согрели ей ухо его слова. — Если б я сделал то, о чем мечтаю, то увез бы тебя к себе и мы бы всю ночь напролет любили друг друга.

Ну, говорить Рик мастер. Если б он еще действовал соответственно!

— Но ты этого, конечно, не сделаешь, — сказала она.

— Нет, не сделаю, — упавшим голосом подтвердил Рик. — И ты еще будешь меня за это благодарить, когда вернешься в Огайо.

Нет, все бесполезно. Он хочет ее, и даже очень, но любить — не любит. Любил бы — перестал бы бесконечно твердить о своем предубеждении против детей, пользуясь им как предлогом, чтобы отослать ее прочь. Сколько на свете мужчин, полагающих, что не выносят малышей, но, заимев собственных, гордятся и обожают их…

Ах, Рик, ну почему ж ты такой упрямец? Сдайся и позволь себе провести со мной вместе хоть одну ночь, а уж потом можешь прогнать меня!

Как будто прочитав ее мысли, он разомкнул объятия, нежно отстранил Джоди, сел за руль и уехал.

На другой день Джоди получила от детского попечительского совета официальное уведомление, в котором говорилось, что для Долли подыскали семью и что Джоди рекомендуется в ближайший понедельник передать девочку приемным родителям на испытательный срок. В понедельник в десять утра ее, Джоди, ждут в Агентстве по защите детей, с тем чтобы приостановить ее опеку над Долли.

Джоди была в доме одна, когда пришла почта, и ничто не мешало ей дать волю слезам.

Что ж, пора подумать о будущем. Будущем, в котором не будет ни Рика, ни Долли!

Она не рассказала о письме родителям Рика, но спросила Дороти, можно ли ей сегодня самой приготовить ужин и пригласить на него Рика. Дороти хоть и удивилась, но согласилась с готовностью. Рик, когда Джоди ему позвонила, удивился не меньше.

Этим вечером она приготовила жареного цыпленка с капустой брокколи — блюдо, которое в семье все любили, — и подала его с зеленым салатом, горячим французским хлебом и чесночным маслом, а на десерт у нее был припасен торт с шоколадным кремом, купленный в местной кондитерской, которая славилась домашней выпечкой. Джоди надела костюм цвета сливы, который очень шел к ее золотистым волосам.

Рик, явившись, не удержался, взял ее кончиками пальцев за талию и, налюбовавшись, одобрительно произнес:

— Ох, не тем ты занялась, душа моя. Тебе самое место на обложке какого-нибудь шикарного журнала!

Джоди так и растаяла от удовольствия. А Рик обнял ее и крепко прижал к себе, прямо на глазах у родителей.

— Рада, что тебе нравится мой костюм, — прошептала она и осторожно отстранилась, не в силах больше выдерживать такое напряжение. — Ужин будет готов через несколько минут, а пока Шон согласился поработать барменом. Так что милости прошу к стойке — и сам назови отраву, которую предпочитаешь.

Ужин прошел весело.

Позже, когда торт был съеден, а со стола убрано, все устроились в гостиной с рюмками ментолового ликера в руках. Джоди и Рик — на диване.

Сердце Джоди бешено билось, но откладывать было уже нельзя.

Джоди поставила рюмку на столик и откашлялась.

— Прошу внимания! — старательно изображая веселость, объявила она. — У меня новость!

Рик прервал разговор с отцом, Дороти вопросительно приподняла брови.

— Сегодня утром я получила письмо, — Джоди приподняла конверт, загодя положенный ею на столик.

Все выжидающе замерли, не говоря ни слова. Джоди вынула письмо из конверта, развернула и прочла вслух, следя, чтобы не дрожал голос.

Когда она кончила, наступила мертвая тишина, которую прервал Рик.

— Ну, я… наверно, мы все знали, что рано или поздно это случится, — произнес он, внимательно глядя на Джоди, и она поняла: он боится, что она заплачет. Держать себя в руках удавалось с трудом.

— Кроме того, мне пора на работу, так что я передаю Долли в агентство и сразу же уезжаю в Цинциннати.

Все уставились на нее в изумленном молчании.

Джоди почувствовала, что губы ее дрожат, и стиснула кулаки, стараясь, чтобы голос звучал твердо.

— Мне будет страшно не хватать вас всех. Вы стали мне совсем родными, и никогда в жизни я не смогу отблагодарить вас по-настоящему за все, что вы для меня сделали… — Голос все-таки сорвался, и она всхлипнула. — Я очень надеюсь, что вы вскорости приедете в Цинциннати и мы повидаемся. Мне хочется показать вам город, познакомить с друзьями…

Она поняла, что плачет навзрыд, еще до того, как ее перебила Дороти.

— Твое присутствие в доме было для нас истинным удовольствием, Джоди, — сказала она. — Мы не представляем себе, как сможем без тебя обходиться, и всегда будем тебе рады.

Рик молчал. Неужели он рад, что она наконец уезжает? Хоть бы притворился, что ему жалко, — ведь они расстаются навсегда. Навсегда.