Подняться из могилы

Глава 23

Внутри зернохранилище напоминало лифтовую платформу Мэдигана. Обе были высокими, круглыми площадками с гладкими, недоступными стенами.

Главное отличие в том, что свет проникал через верх бункера, и его высота в сотню футов намного меньше, чем высокая секретная шахта лифта Мэдигана.

Свободное пространство внутри прекрасно мне подходило. У Кости и меня не было ничего, на чем бы мы смогли сосредоточиться кроме как друг на друге, хотя я стояла насколько далеко друг от друга, насколько позволяло ограниченное пространство.

Со своей стороны, Кости закрыл доступ к своей ауре до такой степени, чтобы я ничего не чувствовала от него, кроме легкой окраски воздуха. Выражение его лица было столь же непроницаемо. Только пятна крови портили его точеное черты лица, цвет которых ярко контрастировал с его кремовой, кристальной кожей.

– Подорвал машину Данте, срывал двери с петель, отключил всю систему безопасности и разбрасывал солдат повсюду как тряпичных кукол... твои телекинетические силы заметно выросли, – начала я. – Ты скрыл это от меня. Почему?

Его рот скривился, будто он проглотил что-то противное.

– Изначально, я хотел удивить тебя, когда они возрастут. Потом я ничего не сказал, поскольку однажды испугался, что они понадобятся мне, чтобы остановить тебя от чего-то опрометчивого.

– Ты планировал удержать меня с их помощью? – Я не смогла сдержать гневное фырканье. – Таков был твой план, когда ты позволил мне уйти? Пройти через ад?

– Меня не особо волновало бы, что случится после этого, если когда-нибудь придется применять такие радикальные меры, – парировал он. Затем его тон стал жестче. – Самый опасный враг, с которым мы когда-либо сталкивались, это мы сами, Котенок. Я знаю это, даже если ты все еще не желаешь, признаться.

Не так я вообще представляла себе развитие этого разговора. Ждала, что Кости попросит прощение за свой ужасный обман. Вместо этого, казалось, он поставил на судебное разбирательство мои действия.

– Я опасна для себя? На пирсе, ты использовал унаследованные силы, которые только однажды случайно срабатывали раньше, – бросила я.

Взгляд его карих глаз даже не дрогнул.

– Нет, любимая. Я убедился, что освоил подарок, который унаследовал от Таноча, прежде чем использовать его на пристани.

Он. Уже. Практиковался. Меня это так ошеломило, что на несколько секунд я потеряла дар речи. Затем я сказала слова, которые жгли меня, с тех пор как стало понятно, что его смерть всего лишь трюк.

– Ты позволил мне увидеть твою смерть.

Мой голос огрубел, пока в памяти прокручивались моменты его усыхания, разрывающие меня словно бритва и заменившие мне эмоции.

Я сожалела, что наша сверхъестественная связь не пошла другим путем, чтобы могла запихнуть эти чувства обратно в него и наблюдать, как он признает свою ошибку под их влиянием.

– Ты знал, что я приму это за реальность, и все равно сделал так!

Он схватил меня за плечи, но я отбросила его руки с бессвязным шипением. Кости больше не пытался притронуться ко мне. Только его пристальный взгляд удерживал меня, когда он говорил.

– Ты сама ответила: ты – борец, и нельзя ожидать, что ты изменишься. Независимо от моих возражений или степени опасности, ты собиралась использовать себя в качестве приманки, чтобы схватить Мэдигана, поскольку он дьявольский придурок, которого необходимо уничтожить. Ты та, кто есть, Котенок. Ты всегда была такой.

Затем его рот скривился в улыбке без намека на юмор.

– Но ты забыла, кто я... безжалостный ублюдок, готовый на все, лишь бы защитить тебя. Поэтому да, я притворился, будто один из солдат выстрелил в меня серебряной пулей, чтоб ты и все остальные поверили в мою смерть. Это единственный способ защитить тебя, когда Мэдиган заточит тебя в тюрьме, и я не сомневался, что он пленит тебя, если ты встретишься с ним. Он ждал слишком долго, чтобы не приехать со всеми имеющимися средствами, и если бы я рассказал тебе о своем плане заранее, то реакция не была бы подлинной, и Мэдиган догадался бы о ловушке.

Кости снова потянулся ко мне, но мой взгляд остановил его. То, что он сделал, слишком больно, чтобы дать его рукам прикоснуться ко мне.

– Мэдиган никогда бы не схватил меня, если бы ты не провернул этот грязный трюк, – процедила я сквозь зубы. – Мы могли бы схватить его и уйти. Мне удалось улететь достаточно далеко, когда его команда спустилась. Я вернулась только из-за того, что тебя не было со мной.

– У него были беспилотники, и лазеры, нацеленные на тебя с моменты твоего прибытия, – резко ответил Кости. – Спроси Дениз, она видела их. Никто из вас не покинул бы пристань, только если под конвоем. Мой "грязный трюк" остановил Мэдигана от нажатия на кнопку пуска. Он знал, как и я, что ты никогда не бросишь меня.

Сведения о беспилотниках и лазерных прицелах поразили меня, но готовность Мэдигана взорвать себя с нами, если дело дойдет до этого, уже нет.

Он довольно наглядно показал, что скорее умрет, чем даст схватить себя, и его тело, лежащее снаружи, тому доказательство. Кажется, Кости подумал обо всем, прежде чем подсунуть хитрость с Троянским конем, заставляя Мэдигана провести в его супер секретный, чрезвычайно охраняемый объект.

Ну, почти все.

– При всем твоем планировании, тебе не приходило в голову мысль, что я не захочу жить, если буду считать тебя мертвым. Ты практически застал большой сюрприз, поскольку я собиралась покончить с собой, как только убью Мэдигана.

Ужас промелькнул в его глазах, и он схватил меня слишком быстро, чтобы я успела его блокировать.

– Ты обещала мне никогда такого не делать, Котенок!

– Цитирую Яна: "Я передумал, Криспин!", – прогремела я. Затем нырнула под ним и толкнула его, когда он снова попытался схватить меня.

Он так и остался стоять, его руки все еще тянулись, будто сжимая невидимое тело. Затем он опустил их, и в этот раз сними пали и его щиты.

Эмоции отбросили меня с такой силой, что я пятилась, пока стены не остановили меня.

Тогда уже некуда было отступать, поскольку фонтан мучительной тоски затопил меня, похоронив мой гнев под своими глубинами. Он превратил в ледник безжалостную решимость, что охладило мое чувство предательства, пока не затвердело и не разбилось.

Наконец-то огонь любви охватил меня, испепеляя всю боль в обжигающем, мучительно красивом пламени.

Не желая этого, я сползла вниз по стене. Думала, что мои эмоции заставят Кости сдаться, если он почувствует их, но это я оказалась слишком потрясена, чтобы выстоять под натиском его чувств.

Они не отрицали содеянного им. Вместо этого подтверждали.

То, что мы чувствовали друг к другу нельзя объяснить, контролировать или приручить, и благодаря крутящемуся внутри меня водовороту я знала – Кости сделал бы тоже самое снова, несмотря на то, что это стало сокрушительным ударом для нас обоих.

– Я люблю тебя, Котенок. – Как ничтожны эти слова по сравнению с чувствами, разрывающими меня, но его голос дрожал, когда он сказал их. Тогда он присел рядом со мной. – Я бы никогда не навредил тебе, и поступил так только по одной причине – обезопасить тебя. Я могу жить с твоим гневом, с твоей карой... проклятье, презирай меня, если нужно, но не жди, что я поступлю так, будто ты не самая важная вещь в моей жизни. И я никому не позволю, в том числе и тебе самой, причинить себе вред.

Я не сказала ему, что это невозможно. Он понимал, что даже в хороший день наши жизни в опасности. Он Мастер огромного вампирского клана, в любое время его могут призвать рисковать своей жизнью за одного из своих людей.

Что-то могло случиться с Тейтом или Яном сегодня вечером, где я должна была бы рисковать также своей жизнью, но сейчас я знала, что нет никаких ограничений того, что может сделать Кости, чтобы предотвратить это.

Он прав – он тот, кто есть, и я не могу ожидать, что он измениться, когда я не могла измениться также. Это означало, что в преддверии нас ждут битвы и страдания, но эту цену я готова заплатить, только чтобы быть с мужчиной, которого люблю больше жизни.

Я бы могла сказать ему, но мы оба уже знали это. Кроме того, для него действия всегда значат больше, чем слова. Поэтому я ничего не сказала, просто притянула его голову вниз, прижалась своими губами к его и запустила руки под его одежду, внезапно отчаянно нуждаясь в ощущении его тела под своими пальцами.

Затем я ощутила, как его тело всем весом прижало меня. Я простонала в его рот под натиском его поцелуя. Мой язык облизывал его, пока не исчез привкус крови, и не осталось ничего кроме его собственного вкуса.

Я отодвинулась от него, только чтобы вдохнуть, пока его аромат не оказался глубоко во мне, и когда Кости вернулся к моему рту, я упивалась его поцелуем, словно я тонула.

Одним мощным рывком Кости сорвал с меня бронежилет и распахнул лабораторный халат, открывая своему взору мою наготу. Я легко стянула с него остатки лохмотьев, чтобы между нами не было ни каких преград.

Чувство соприкосновения к его сильному, гладкому телу практически довело меня до оргазма, и я выгнулась напротив него в безмолвной просьбе о большем. Он притянул меня ближе, прикасаясь ко мне повсюду, словно ему необходимо было сейчас почувствовать каждый дюйм моего тела, или ему больше не представиться такого случая. Когда он скользнул вниз и схватил меня за бедра, я приподнялась сама, демонстрируя сильное желание.

Его рот был прохладным, противореча высокой температуре, которая пронзала меня от каждого жадного движения его языка.

Стоны превратились в крики, раздававшиеся эхом вокруг нас, присоединяясь к гортанному хрипу, издаваемому им, когда он положил мои бедра себе на плечи и глубже погрузился в мое лоно.

Мои руки лихорадочно прошлись по его волосам, но я пыталась остановить его или притянуть ближе, я не знала. Хотела, чтобы он прекратил, чтобы я могла ощутить его в себе, и одновременно желала, чтобы он никогда не прекращал, из-за подавляющего наслаждения.

Он принял решение моментально, когда заскользил вверх, пока его бедра не устроились между моих ног. Затем я не осознавала ничего кроме умопомрачительного блаженства, когда его твердая плоть проникала в меня.

Его рот заглушил издаваемый мною крик, большие руки укачивали мою голову, когда он вошел глубже, пока не обосновался напротив моего клитора, положив начало буре ощущений. Нервные окончания вспыхивали с каждым новым толчком, извиваясь и сжимая, заставляя меня задыхаться, затем стонать от нарастающего экстаза.

Мышцы на спине Кости слегка напряглись, когда он начал двигаться быстрее, жестче, и я вонзила в него ногти, чтобы удержаться. Его толчки были мощными, почти грубыми, но слезы, стекающие из моих глаз, были не от боли.

Мне нужно получить больше от этого, от него. Все. Его руки словно стальное кольцо обхватывали меня, а толчки стали настолько глубокими, что я едва могла выдержать их, но мне все еще было недостаточно. В отчаянии, я обернула свои ноги вокруг его талии и погрузила клыки в шею.

Резкий звук завибрировал под моим ртом. Его кровь, все еще теплая из-за недавнего кормления, на вкус оказалась острой и сладкой. Словно подсоленная карамель. Я глотнула, содрогаясь в момент толчка, прокатившему по всему телу.

Каждое чувство внезапно усилилось, воплощаясь в удовольствие, что заставило меня извиваться под ним и оторвать мой рот от него, чтобы издать звуки похожие на крики.

Затем все сжалось так плотно, почти до боли, прежде чем пульсирующие волны восторга затопили меня, которые я почувствовала дважды, когда оргазм Кости вторгся в мое сознание.

Он не отпустил меня, даже после того как последняя волна дрожи заставила его мышцы сокращаться самым великолепным образом. Вместо этого, он перекатил нас на бок, используя свою руку в качестве подушки для моей головы. Другая рука прошлась по моему телу так, что я назвала бы это движения ленивыми, за исключением взгляда его глаз. Ничего вялого не было в их глубинах.

Они сверкали с целеустремленной решимостью, вызывая дрожь по всему телу. На секунду, я поняла, как чувствует себя добыча, прежде чем ее проглотят. Если бы мои не горели с таким же непреодолимым желанием поглотить его, то я, возможно, и испугалась бы.

– Криспин.

Одно слово эхом пронеслось по хранилищу, делая лязг металла снаружи необязательным дополнением привлечения внимания.

Кости не прекратил ласкать меня.

– Убирайся, Чарльз, – крикнул он таким голосом, который я никогда не слышала, чтобы он так разговаривал со своим другом.

– Не могу, – также кратко ответил Спейд. – Твое новое потомство только что очнулось.

Рука Кости застыла, и он вздохнул.

– Прости, любимая, мы не можем рисковать с новым вампиром рядом с Дениз. Если Купер попробует немного ее крови...

– Не Купер, – мрачно обрезал Спейд. – Мэдиган очнулся.