Пожар

30

Инкогнито – Чистая вода

Невероятно.

Невероятно! Дом, парк с вековыми деревьями, вид на пруд – как величественно все смотрелось снаружи и внутри! Стоило только представить, что этими дорогами прогуливался композитор, за этим столом обедала его семья, а на этом рояле он учился играть, и от восхищения кружилась голова. Казалось, Чайковские только минуту назад куда-то вышли, и все оставалось таким, как при них – интерьеры, книги, цветы, белые скатерти, сундуки и шторы.

Лера с жадностью слушала гида и с большим интересом наблюдала за театрализованным представлением, которое устроили сотрудники музея. У них на глазах оживала целая эпоха, а комплекс зданий усадьбы, наполненный воздухом и солнечным светом, обретал жизнь.

- Не понимаю, почему мы не ходили сюда раньше? – Прошептал ее отец. – Нужно сделать это традицией.

- А мы раз в пару лет ходим сюда с родителями, - шепнула Оля, - приобщаемся к прекрасному.

- Это место дорого сердцу каждого жителя, - сказала гид, словно подтверждая ее слова.

И перед тем, как выйти из главного здания, Лера еще раз обвела взглядом интерьер, наделенный невероятной притягательностью и наполненный неизъяснимым величием, связанным с присутствием в этих стенах духа русского гения. Теперь она словно понимала ценность этого наследия, его неоспоримую важность для горожан.

- Пора подкрепиться, - шепнул Кирилл, все это время следовавший за ней тенью, и взял ее за руку.

От этого прикосновения ее сердце взметнулось в небеса.

Они проследовали к зданию кафе, и вот там началось не менее интересное действо. Гостям предлагалось самим приготовить блинчики, при этом выбиралось всего три повара, а зрителям необходимо было стать жюри и выбрать лучшее блюдо.

- Кирюша! Кирюлька! – Закричала бабуля.

Очевидно, старушка уже стала его фанаткой. Двумя другими участниками соревнования стали папа Коля и Антон.

- У вас нет шансов, сосунки. – Тихо сказал отец и провел пальцем у горла.

Антон принял вызов с особым энтузиазмом. Он расставлял перед собой продукты, поглядывая на Кирилла так, будто у них намечалась дуэль, а не кулинарная битва.

- Что-то я за него переживаю, - тихо произнесла Катя.

- Почему? – Спросила Надя.

- Он так придирается к моим блинам, что даже страшно, насколько высокие требования он выставит к себе, и как сильно расстроится, если что-то пойдет не так.

- Божечки-кошечки, - прокряхтела бабуля, - это ж просто блины!

- Он считает количество прижарок на них. – Вздохнула Катя. – Должно быть не больше десяти пятнышек или равномерные разводы.

- Должно быть побольше масла!

- Он такой перфекционист.

- А по-моему, просто псих, - шепнула бабушка, - или выпендрежник.

Хорошо, что Катя этого не услышала. Конкурс начался, и она уже подошла ближе, чтобы подбадривать Антона криками.

- Боже мой, где ты нашла такого мужчину, Лерка? – Спросила Оля, глядя на то, как нацепив фартук и закатав рукава рубашки, Кирилл под дружные возгласы размешивает яйца с молоком.

- Потом скажу. – Улыбнулась Лера.

- В столице все сейчас так ходят?

- Ты про его волосы? Нелепая случайность: перепутал мой шампунь со своим.

- Что-то в этом есть. – Оценивающе хмыкнула она.

- Коля! Коля! – Надрывалась мама.

- Антоша, не забудь посолить! – Крикнула Катя.

- Не ори под руку, - прорычал он, хмурясь.

Лера подошла ближе к столику, за которым работал Соло. Вот уж кто был действительно спокоен, как удав, так это он. Каждое его движение казалось выверенным и решительным. Кирилл определенно знал, что делал.

Лера вспомнила, как однажды в детстве хотела приготовить блины к маминому приходу и чуть не сожгла кухню. Видимо, ее уже тогда неудержимо тянуло к огню. Жаль только, после того случая она побаивалась подходить к плите. С годами страх стал ослабевать, но желание научиться готовить особо не окрепло. Балабося умела пожарить яичницу, сварить пельмени и разогреть полуфабрикаты – считай, уже победа.

- Колька, жги! – Вошла в раж мама, крича и пританцовывая.

Антон в это время наливал тесто на непрогретую сковороду – не хватило терпения дождаться, когда она прокалится. Он выругался и метнул взгляд на сковороду Кирилла, масло на которой уже начинало подпрыгивать.

- Успокойся, первый блин всегда комом. – С улыбкой заверила Катя.

- Может, ты уже помолчишь? – Рявкнул он.

Тесто растеклось по сковороде Кирилла, превратившись в солнышко. Зажаривалось все, кажется, как надо. Он подмигнул Лере, поймав на себе ее взгляд. Она впервые так часто ощущала гордость за мужчину, что ей хотелось закричать на весь мир: «Он –мой! Мой!»

- Киля, а ну, поднажми! – Заорала бабушка. – Чего ты с ними нежности разводишь, это ж не дамские прелести! Хрясь, хрясь, и готово! И добавь огня!

- Это какой-то новый вид буллинга, - шепнула Лера брату. – Бабуллинг.

Ромка рассмеялся.

- Вот так! – Не унималась старушка, стоя в первых рядах фанатов повара Соловьева. – Ой, как баско[1]! Смотри, сразу какой красивый блин выходит. Ажурный! Мака[2] ты мой, гляди, научился.

- Коля, а ты маслица-то плесни в тесто, они не будут пригорать! – Надрывалась мама.

- Кто-то должен сказать им, что это всего лишь блины. – Отошел в сторонку дед.

Через десять минут все три участника закончили жарку и отошли от своих рабочих мест. Когда блины были подсчитаны, победителем был объявлен папа Коля. Второе место занял Кирилл, последним оказался Антон, чьи блинчики были признаны слишком толстыми.

- Поздравьте участников! – Воскликнул ведущий.

Маму не нужно было упрашивать – она с разбегу запрыгнула на отца. Катя поздравила Антона поцелуем в щеку, которому он, кажется, уже не слишком был рад, потому что жаждал победы, а не нежностей.

Лера подошла к Кириллу и легонько обняла.

- А теперь несем блинчики за общий стол. – Сказал ведущий. – Приятного аппетита!

На широком дубовом столе их уже ожидал горячий чай и все, что могло понадобиться к блинам: сметана, сгущенка, топленое масло с солью, творог, икра, рыбка, несколько видов варенья.

- Надо было взять самогонку. – Глянув на чай, тихо произнес дед.

- Айда уже, - потащила его за локоть бабуля.

- Сейчас узнаем, чьи блины вкуснее! – Потерла руки Надя.

- А это уже второй конкурс. – Улыбнулся ведущий. - Предлагаю попробовать все образцы, и пусть каждый отдаст свой голос за самый лучший по его мнению!

Честно говоря, аппетит у Леры уже так разыгрался, что ей было все равно, что обед превращается в очередной конкурс, лишь бы уже дали поесть.

- Как ты любишь больше? – Шепнул Кирилл ей на ухо.

Она вздрогнула. Он стоял рядом с ней. Его близость пьянила сильнее алкоголя.

- Ты же про… блины? – Хихикнула Лера.

- Возможно. – Ее извращенные мыслишки заставили его улыбнуться.

- Со сгущенкой. – С трудом произнесла она, теряя навыки говорить.

У нее губы онемели, и весь кислород в легких закончился, когда он придвинулся ближе.

- И как я мог не догадаться? – Его шепот обволакивал ее, и Лера чувствовала себя как под мягким пушистым одеялом.

Ее сердце зашлось в бешеном ритме.

- Тогда пробуй. – Соло взял один блинчик, свернул его треугольником, макнул в пиалу со сгущенным молоком и поднес к ее рту.

Господи. Он кормил ее с рук. На глазах у всех!

- Мм-м… - Простонала Балабося, откусив кусочек.

Если этот мужчина будет кормить ее так каждый день, она готова исполнять его любые желания. Даже самые грязные. Единственный минус: она быстро наберет вес.

- Он смотрит на нас. – Шепнул Кирилл, наклонившись к ее уху и заставив мурашки разбежаться по ее спине.

- Кто? – Замерла Лера.

- Твой бывший. – Он стер большим пальцем каплю сгущенки с ее нижней губы и облизнул его. – Ты же хочешь, чтобы он ревновал? Тогда смейся.

- Ха-ха. – Выдавила Лера.

Откусила блин из его рук и сдавленно хихикнула. Ей почему-то совсем не хотелось ничего изображать. Она готова была есть у Кирилла из рук и смотреть ему в глаза. Бесконечно.

- Недостаточно соли. – Прорычал Антон где-то у нее за спиной.

- Не расстраивайся, - попробовала успокоить его Катя.

- Это все из-за тебя.

Никогда прежде Лера не слышала, чтобы он так холодно разговаривал с кем-то. Обычно Антону было не все равно, что о нем подумают в компании. Он предпочитал иметь репутацию тактичного и вежливого человека.

- Это самые вкусные блины, которые я когда-либо пробовала. – Призналась Лера, понизив голос. – Только бабушке не говори.

- Это самый простой рецепт, какой только бывает. – Улыбнулся Соло, наклонившись к ней.

Балабося сглотнула. Его губы двигались в паре сантиметров от ее губ, и ее тело официально отказывалось в такой момент поддерживать глупые разговоры о блинах. Это было просто преступление перед богами секса (если они существовали, а они несомненно существовали, потому что только боги могли создать такие манящие соблазнительные губы, как у этого мужчины).

- Тоже семейный рецепт?

- Конечно. – Кивнул он. – Традиции это важно. – Кирилл окинул взглядом интерьер дома, в котором проходил обед. – Как и история. И семья.

Лера поджала губы, сдерживая улыбку и пытаясь утихомирить рой бабочек, закружившихся у нее в животе.

- Отличные блины, сынок. – Втиснулась между ними бабуля. – Мои, конечно, вкуснее, но ты еще молод. Научишься. К тому же, я уверена, у тебя еще много других достоинств. - Она дернула бровями. Натурально.

- Спасибо. – Смутился Соло.

- Только давай ладом. – Прищурившись, добавила она. – Не обижай мою внучку, а то будешь иметь дело со мной. Или с дедом. – Бабушка кивнула в сторону ничего не подозревающего и уминающего блины с икрой дедушки Феди. – Он у меня лютый, чуть что, сразу за ружье хватается.

Кирилл рассмеялся, но лицо бабушки осталось невозмутимым.

- Так это не шутка? – Решил уточнить он.

Бабуля двумя пальцами показала ему жест «я за тобой наблюдаю» и отошла в сторону.

- А что значит «давай ладом»? – Прошептал Кирилл.

- Здесь часто так говорят. Обычно это означает что-то вроде «удачи», - Лера покачала головой, - но, думаю, в твоем случае это означало: «и чтобы без происшествий, а то семья не простит».

Соло рассмеялся, но у Леры на лице не дернулся ни один мускул.

- Ясно. – Кивнул он и прочистил горло.

[1] Баско – хорошо, прекрасно (разг.)

[2] Мака – ласковое обращение, часто употребляется, когда хотят пожалеть или похвалить (разг.)