Пожар в его сердце

ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ

— Так кто был прав? — Тара кивнула на сказочно красивое дерево, стоявшее в самом центре елочного базара.

Марисса улыбнулась, на ее щеках появились симпатичные ямочки.

— Наверное, все-таки ты.

— Даже один запах уже настраивает на праздник.

Джейн взяла Отэм на руки и подняла повыше.

— Посмотри, как красиво.

— Только она слишком большая для нашей гостиной, — засомневалась Марисса.

Джейн покачала головой.

— Нисколько.

— Видела бы ты елку, которую поставил Дэвид на наше первое Рождество. Это был его первый подарок. Ей-богу, такое впечатление, что ей было не меньше тридцати лет и срубили ее в самой чаще.

— Влюбленные безрассудны. Мне бы тоже хотелось такую елку.

— И у тебя будет, — уверенно сказала Марисса.

— Но для начала ей нужно набраться смелости и влюбиться, — рассмеялась Джейн.

Тара растерялась. Не только потому, что впервые услышала собственные мысли, произнесенные вслух. Оказывается, все вокруг видят тайные желания ее сердца. Как это произошло? Она всегда так тщательно защищала свой внутренний мир, так сторонилась жизни!

Тара провела рукой по лицу — ей на секунду показалось, что слова, которые она вывела когда-то в своем детском блокноте «Я люблю Клинта Эндовера», написаны у нее на лбу.

Марисса наклонилась в ней и тихонько шепнула:

— Дэвид рассказал мне про твоего ночного гостя.

Тара почувствовала, как ее щеки заливает краска. К счастью, это можно списать на мороз.

— У Дэвида длинный язык.

— Да уж, можешь мне поверить. Но в некоторых ситуациях это не мешает. — Марисса тоже покраснела.

Джейн расхохоталась, смутившаяся было Марисса прыснула тоже, и вот они уже втроем весело смеются под недоуменными и завистливыми взглядами остальных покупателей.

Давно уже Тара не чувствовала себя так хорошо. Конечно, она очень любила своих девочек с работы, это была ее семья, но все-таки… Посидеть, похихикать с подружками, посплетничать о парнях — с ней такого не было со школы. И, как выяснилось, ей этого очень не хватало.

— Ой, погляди! Санта! — воскликнула Марисса. — Можно, я возьму Отэм на руки, чтобы она тоже увидела?

— Конечно! — ответила Джейн и передала ей малышку.

Марисса осторожно подняла девочку и стала пробираться с ней сквозь толпу к рождественскому деду.

Тара заметила в глазах Джейн тот же страх, что и вчера утром, когда та нашла письмо.

Усадив подругу на ближайшую скамью, Тара спросила:

— Никак не можешь забыть эту подлую анонимку?

Джейн покачала головой.

— Вам следовало сказать мне сразу.

— Я знаю. Извини. Мы просто думали, что у тебя и так достаточно проблем.

— Понимаю.

— Все будет хорошо. — Тара старалась казаться уверенной.

— Как думаешь, Отэм в безопасности?

— Сейчас?

— Вообще. Я боюсь, этот маньяк ни перед чем не остановится.

— Я не знаю, — ответила Тара честно. — Но совершенно точно, что Клинт, и Дэвид, и все остальные в клубе не успокоятся, пока не поймают его.

Джейн кивнула гораздо увереннее.

— Они удивительные ребята, — продолжала Тара. — Они во всем разберутся. Обещаю.

— Если бы я смогла вспомнить хоть что-нибудь!

Тара отвела от лица подруги прядь длинных темных волос.

— Память обязательно к тебе вернется. Просто подожди немного.

— А вдруг нет?

Они смотрели друг на друга, ища слова, от которых все вдруг сразу станет ясным и надежным.

В нескольких ярдах от них Марисса махала свободной рукой.

— Отэм просится Санте на руки! Идите посмотрите.

Джейн вскочила с радостной улыбкой.

— Пошли скорее.

Они пробирались к Санте сквозь толпу радостных детей и гордых родителей.

— Я хочу остаться с Отэм сегодня вечером, не возражаешь? — спросила Джейн.

— Конечно, нет! Я все понимаю.

— Может, передумаешь и переедешь тоже?

— Я хочу собственную елку! — решила отшутиться Тара.

Но на самом деле она все время думала о письмах, которые непонятно как миновали охрану. Насколько безопасен ее дом? Как ей поступить?

— Я чувствую, мне лучше остаться дома, — наконец сказала она. И засмеялась грустно. — Моей маме было бы за меня очень стыдно, если бы я сбежала, испугавшись пары писем.

Джейн вздохнула.

— Клинту это не понравится.

— Мне плевать, что нравится, а что не нравится Клинту. Главное, вы с Отэм в безопасности.

— Мы в порядке. Я никому не дам в обиду своего ребенка. — Голос Джейн, обычно такой мягкий, прозвучал с неожиданной силой.

У Тары сжалось сердце.

— Глядя на вас, я начинаю понимать, как тесно связаны мать и ее дитя.

Джейн взяла Тару за руку и кивнула на Отэм, которая счастливо ворковала на коленях у огромного Санты.

— Как сказала Марисса: и у тебя все будет.

— Возможно.

И впервые в жизни Тара поверила, что это чудо действительно может произойти и с ней.

Было полтретьего утра, когда фары подъезжающей машины полоснули по окну.

Клинт, сидевший в темной гостиной Тары, напрягся. Он сосредоточенно смотрел на дверь, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи: женские шаги на крыльце, поворот ключа в замке, щелчок выключателя…

Свет залил комнату, и взгляду Клинта предстала Тара в униформе медсестры и бесконечным ужасом в глазах.

Потом она узнала его и с облегчением рухнула в кресло.

— О боже, Эндовер! Как же ты меня напугал.

— Правда?

— Сидишь тут в полной темноте, будто… — Она осеклась.

— Будто кто?

Тара предпочла сделать вид, что не заметила вопроса. С самым беззаботным видом она заперла дверь и сняла пальто.

— Что ты тут делаешь? Сторожишь мою елочку?

Клинт пропустил мимо ушей эту неудачную шутку.

— Скажи, ты вообще доверяешь профессионалам?

— Конечно. Когда их требования разумны.

— Ты хочешь сказать, что мои — неразумны?

Тара кинула сумочку на стол и уселась на диван против Клинта.

— Мы вышли купить елку. На елочном базаре толпа народу. Никакой опасности.

Она его с ума сводила! Причем сейчас речь шла не о сексе.

— Ты возвращаешься ночью, одна! В пустой дом! Кто угодно мог ждать тебя здесь!

— А ждешь всего-навсего ты.

Он выругался сквозь зубы.

— Я отказываюсь за тебя отвечать. Ты невозможна.

— Клинт, этот парень охотится не за мной.

— Ты ищешь логику в действиях маньяка?

— Письма касались только Джейн, а не…

Клинт в негодовании вскочил.

— Почему ты не доверяешь мне? Неужели это так трудно?

— Да, — ответила Тара серьезно.

— Почему?

Она смотрела ему в глаза и молчала. Клинту захотелось схватить ее и как следует тряхнуть. У него и так нервы на пределе.

Он в два шага оказался около кушетки и рывком поставил Тару на ноги.

— Почему, Тара? Потому что упорно отказываешься считаться с кем-то? Ты и вправду думаешь, что нельзя полагаться на другого человека? Что ты должна рассчитывать только на себя?

Она независимо вскинула голову.

— А разве ты не так живешь, Эндовер?

— Возможно… Именно поэтому я тебя так легко и раскусил, — ответил он дерзко.

В ее глазах промелькнула боль.

— Тогда ты сам должен догадаться. Я полагаюсь только на себя, потому что, кроме меня, у меня никого нет.

— Это глупо.

— Но это правда.

Он хорошо понимал ее. Потому что сам следовал тем же принципам. Так можно ли требовать от Тары, чтобы она от них отказалась? Если Клинт считает это достойным образом жизни для себя, то почему отказывает Таре в праве жить так же?

— Я не думаю, что тебе стоит так уж на себя полагаться, — все-таки возразил Клинт, невольно гладя ее по плечам.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты вернулась без Джейн.

— Она у Дэвида и Мариссы. Она в безопасности.

Его ладонь поползла вверх по нежной шее.

— Согласен. Она в безопасности. А ты нет.

— Но ты же меня защищаешь.

— Я не за этим приехал.

— Нет?

Он покачал головой и коленом слегка раздвинул ее бедра.

Тара судорожно вздохнула.

— Дай угадаю. Ты сейчас здесь, потому что хочешь меня?

— Я все время хочу тебя, — прорычал он, прижавшись лбом к ее лбу. — Я просто с ума схожу.

Несмотря на усталость, Тара почувствовала, что ее тело сразу откликнулось на ласку. Она с наслаждением вдыхала его запах и смотрела, как двигаются его губы.

— Если с тобой что-то случится, я не знаю, как это переживу…

— Со мной ничего не случится, — ответила Тара и залюбовалась жесткой складочкой, появившейся у его губ. — Ты же здесь.

Сильные руки обвили ее талию, прижимая крепче.

Тара запрокинула голову, подставляя рот его поцелуям.

Она вдруг представила себе, что так может быть каждый день: она приходит домой, Клинт встречает ее, целует, на руках несет в кровать…

В нашу кровать.

Я не должна даже мечтать об этом. Зачем? Меня ждет еще несколько потрясающих ночей любви. Но потом все кончится.

Тара слегка отстранилась. Слегка. Потому что Клинт не желал отпускать ее.

А ей необходимо было остыть.

— Как тебе моя елочка? — прошептала она первое, что пришло в голову.

— Она прекрасна.

— Ты даже не посмотрел.

— Неправда.

Тара рассмеялась.

— Хотелось внести в этот дом немного рождественского духа. Тебе, кстати, тоже не помешало бы.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, просовывая колено глубже.

Сердце Тары колотилось, но она продолжала лепетать:

— Огни, украшения, гимны…

— Я не пою. — Его руки переместились вперед.

— Нет?

— Нет. — Пальцы нетерпеливо рвали пуговицы ее белоснежного форменного халатика.

Тара дрожала от нетерпения.

— Может быть, ты умеешь играть на чем-нибудь?

С застывшей улыбкой он потянул накрахмаленную ткань с ее плеч.

— Сестра Робертс, я хотел бы сыграть на вас.

Прижавшись щекой к груди Клинта, Тара лениво рассматривала разгром, который они учинили в гостиной. Кофейный столик перевернут, торшер опрокинут, по дивану раскиданы подушки, а посреди всего этого лежат они с Клинтом, обнаженные по пояс. Снизу.

Они так хотели друг друга, что не стали терять время на такую ерунду, как слепое отыскивание спальни или раздевание.

Этим можно заняться и позже.

Тара поцеловала Клинта в подбородок и шепнула ему на ухо:

— Скажи мне какой-нибудь секрет.

— О-о-о! Секрет… — Он потянулся и погладил ее по обнаженному бедру. — У тебя маленькая родинка на правой груди.

Тара шутливо шлепнула Клинта по плечу.

— Обманщик! Я имела в виду, какой-нибудь секрет про тебя. И кстати, эта родинка — не секрет. Про нее много кто знает.

Он нахмурился.

— Кто, например?

Она засмеялась.

— Я тебе скажу, но ты должен пообещать мне не ревновать.

— А я и не ревную, — проворчал он. — Так все-таки кто?

Тара вздохнула.

— Моя мать и мой доктор.

Теперь Клинт ее шлепнул.

— Ладно, живи.

— Ты собственник, ты знаешь это?

— Ну и хорошо, — прошептал он, с наслаждением вдыхая ее запах. — Ты — моя собственность.

— Твоя-твоя?

Этот простой вопрос, заданный безо всякого умысла, был на самом деле совсем не прост. И оба почувствовали это.

— Тара! — Клинт поднял ее голову и заглянул в глаза. — Мне жаль, но это все, что я могу тебе дать…

— Я знаю, — оборвала она.

— Я хотел бы дать тебе больше, — все же закончил он с горечью. — Но не могу.

— Из-за твоего прошлого?

Зачем ей вообще это знать? Почему она просто не может наслаждаться отведенным им временем, без вопросов и надежд?

— Неважно, отчего так вышло. Но ты заслуживаешь большего.

Сердце Тары сжалось. Не собирается она верить его вздору. Она заслуживала его. А он ее. Но, очевидно, Клинт еще не был готов признать это.

Ладно, она ему подыграет. Она потянулась и поцеловала его долгим нежным поцелуем, Клинт крепко обнял ее.

— Скажи мне какой-нибудь секрет, Тара.

— Ты никакой не охранник. — Она укусила его за губу. — Ты — большой плюшевый мишка.

— Нет. Что-нибудь про себя. Чего никто не знает.

Эта просьба глубоко тронула Тару. Она видела огромную боль в его глазах. Она даже не представляла, что в мире бывает такая боль.

Могла бы она разделить эту боль, если бы Клинт ей позволил, если бы дал ей, им обоим, время?

— Я могу тебе сказать кое-что, чего я и сама про себя не знала еще совсем недавно.

— Что?

Таре показалось, что ее несет куда-то огромная теплая волна.

— Я хочу любить и быть любимой.

Клинт отвел глаза. Потом приподнялся на локте и нежно поцеловал Тару.

— А я хочу тебя.

Он потянул вниз лямку бюстгальтера, но Тара остановила его, накрыв его ладонь своей.

— Подожди. Можно я посмотрю на тебя? Я хочу видеть тебя всего.

Она почувствовала, как Клинт напрягся. Его глаза погасли.

— Пожалуйста. Я же позволяю тебе смотреть на меня обнаженную.

Тара видела — Клинт колеблется, и сердце ее обливалось кровью. Но она знала, что Клинт нуждается в этом даже больше, чем она.

Он резко перевел дух и кивнул.

Тара склонилась над ним и стала медленно, пуговку за пуговкой, расстегивать рубашку. Она хотела дать ему время подготовиться. Ей и самой нужно было собраться с силами, чтобы увидеть то, что Клинт так боялся ей показать.

Но когда она наконец отвела полы рубашки, то едва заметила шрам, который доставлял Клинту столько мучений. Единственное, что она могла видеть, — удивительная мужественная красота его тела.

Клинт внимательно и недоверчиво следил за ней. Тара понимала — он ждет испуга, может, даже крика отвращения.

Но девушка лишь нежно провела кончиками пальцев по его груди.

— Знаешь, чего я еще хочу? — сказала она, снимая бюстгальтер. — Я хочу чувствовать кожей твою кожу.

Сама поражаясь, откуда в ней это сладострастие, Тара медленно нагнулась и стала скользить по его изувеченной груди самыми кончиками своих сосков.

Клинт застонал, подхватил ее под ягодицы, протащил вверх по своему телу и поймал один из сосков губами.

Тара забыла про свои намерения. Она забыла обо всем на свете. Она вырвалась и оседлала его. В ту же секунду по ее телу прокатилась судорога невыносимого наслаждения.

Клинт дарил ей столько счастья. Чем бы ни кончилась их история, это счастье останется с нею навсегда.

Он положил руки на ее бедра, принуждая двигаться снова. Тара возобновила свою скачку, стремясь доставить ему такое же удовольствие, какое он только что доставил ей.

Толчки углубились, Клинт раскачивал ее бедра из стороны в сторону. В самой глубине ее тела зародился новый жаркий смерч. Тара пыталась сдержать его. В этот раз ей больше хотелось насладиться самой близостью, а не ее феерическим завершением.

Но непослушное тело уже млело и плыло.

Тара выгнулась и вцепилась пальцами прямо в пунцовый шрам на груди Клинта.

— Да, — выкрикнул он и изо всех сил прижал ее ладони к своей коже.

Их бедра метались в одном ритме и замерли в один и тот же момент. Клинт и Тара цеплялись друг за друга, как утопающие, пот ручьями струился по их обнаженным телам.

Тара обессилено рухнула на кровать. У нее на языке вертелись слова, которые она давно хотела ему сказать — признание в любви.

Но перенесет ли она, если Клинт не сможет ответить ей тем же?

А он не сможет.

Клинт погладил ее по влажной спине и прошептал:

— Мне кажется, нам пора в кровать.

— А сейчас ты где? — лукаво улыбнулась Тара.

— Я имел в виду: нам пора спать. — Он сел и притянул ее себе на колени. — Ты должна умирать от усталости.

Она укусила его за скулу.

— Ты даже не представляешь себе, сколько у меня сил.

— После всего, что было?

— Да!

— Хорошо, тогда чем мы займемся?

Тара не успела ответить. Из угла комнаты, где валялся пиджак Клинта, раздался звонок мобильного телефона. Клинт выругался.

— Вот и ответ, — сказала Тара, разочарованно слезая с его коленей.

— Прости, — сказал Клинт, перетряхивая пиджак в поисках телефона. — Это наверняка по делу Джейн, иначе меня не стали бы беспокоить ночью.

— Ничего. Нам все равно необходим перерыв. — Тара улыбнулась. — Пить хочу. Принести тебе что-нибудь?

Но Клинт уже говорил по телефону.

Тара завернулась в скатерть, валявшуюся на полу, и пошла на кухню, прислушиваясь к репликам Клинта.

— Привет, Тэд… Это плохая новость. Он говорил о письмах?

Кровь зашумела в ушах Тары. Клинту звонит не его помощник. Кто такой этот Тэд?

— Где он? — рявкнул Клинт. — Я буду там через десять минут.

Забыв про свой сок, Тара побежала в гостиную.

— Что случилось?

— Это мой приятель из полиции. Они кое-кого взяли. — Клинт быстро натягивал одежду. — Может, это тот ублюдок, что писал письма. Я должен допросить его.

— Я поеду с тобой.

— Нет.

— Клинт…

— Я хочу, чтобы ты оставалась здесь. — Клинт зашнуровывал ботинки. — Послушай, Тэд посылает полицейскую машину к твоему дому. Я вернусь, как только смогу.

Таре очень хотелось попросить его остаться, но она понимала, что не должна. Этой ночью многое случилось. Клинт доверился ей. И она должна ответить ему тем же.

Тара улыбнулась.

— Хорошо.

— Хорошо? Ты не возражаешь? Как же так?

— Я тебе доверяю.

Клинт подошел к ней и обнял.

— Я вернусь через несколько часов, — прошептал он. — Сразу запри за мной дверь, хорошо?

Тара кивнула. И сделала так, как он велел.