Пожар в его сердце

ГЛАВА ВТОРАЯ

Он уже в больнице?

Что-то он сегодня рано, подумала Тара Робертс, увидев за разъехавшимися дверями лифта их нового акушера-гинеколога. На лице у него застыло то надменное выражение, которое он обычно принимал в присутствии людей, не имеющих высшего медицинского образования.

Вот и этим утром в поле зрения не оказалось никого, кто заслуживал бы кивка или хотя бы сдержанной улыбки высокомерного доктора Белдена.

Этим утром лифт был пуст, и Тара почувствовала огромное искушение воспользоваться ситуацией, наплевать на утренний рапорт и увязаться за темноволосым доктором в обход по четвертому этажу. Это, наверное, не вполне прилично, но ей ужасно хотелось задать ему несколько вопросов. Точнее, два вопроса, не дававшие ей покоя с того самого момента, как их представили друг другу.

Она хотела знать, почему мурашки пробегают по ее спине каждый раз, когда их взгляды встречаются? Но еще больше ей хотелось знать, за кого он, черт возьми, себя принимает, позволяя себе так по-хамски относиться к медсестрам? Младший медицинский персонал в городской больнице состоял сплошь из самых заботливых и трудолюбивых людей, каких Тара только встречала, и ее приводило в бешенство, что к ней и к ее коллегам не относятся с должным уважением.

Но сегодня ей не удалось поговорить с доктором Белденом. Двери лифта закрылись слишком быстро, а она так и не успела задать ни один из мучавших ее вопросов.

Недовольно вздохнув, Тара вернулась к работе. Но, даже просматривая свой отчет, она все время обращалась мыслями к этому человек. Вообще-то по натуре она не была подозрительной, но все в новом докторе внушало Таре подозрение.

Вероятно, мучающие ее сомнения не имели никакого отношения к Белдену, скорее к пациентке по имени Джейн Доу. На самом деле это не настоящее имя больной: когда женщина пришла в сознание после долгой комы, она не помнила о себе ничего, и Техасский клуб дал ей это имя.

Техасский клуб.

Самые богатые, самые сексуальные мужчины Техаса. И все, как один, беспримерные альтруисты.

Этот клуб делает все возможное для городской больницы и ее пациентов.

Теперь они помогают Джейн Доу.

Бедняжка, подумала о ней Тара, просматривая очередной температурный лист. Несколько недель назад Джейн ворвалась к гостиную клуба холостяков — вся в крови, с крошечным ребенком на руках — и неожиданно упала в обморок. По счастливой случайности, несколько членов клуба тоже были там. Они быстро взяли ситуацию под контроль и теперь опекали Джейн и ее малышку.

Тара не могла не уважать членов клуба и их вклад в благотворительность. Но не более того. Она не собиралась вливаться в ряды восторженных дамочек, которые буквально пускали слюнки при виде этих мужчин. Ни-за-что. Мать Тары с детства внушала ей, как смешно подобное поведение.

— Жизнь — это служение, — повторяла она своей дочери каждый день.

«Жизнь дана, чтобы помогать людям, а не для того, чтобы веселиться, флиртовать и совершать разного рода глупости».

— Ну что, надеюсь, сегодня от тебя проблем не будет?

Тара застыла, как парализованная. Вообще-то она не принадлежала к разряду впечатлительных дур, которые впадают в предобморочное состояние из-за любого пустяка, Но этот глубокий баритон всегда напрочь лишал ее самообладания.

И она ненавидела себя за подобную слабость.

Усилием воли она придала себе самый равнодушный вид и обернулась. Рядом с ней стоял руководитель самого большого в Техасе охранного агентства, член того самого элитного Техасского клуба, о котором Тара только что думала, а по совместительству — один из самых сексапильных и привлекательных мужчин, которых она когда-либо видела.

А еще он был первым, кого она поцеловала.

Клинт Эндовер сильно изменился со времен средней школы. Конечно, он и тогда был до ужаса милым: голубые глаза и обезоруживающая улыбка. Теперь это был высокий, магически притягательный и сокрушительно красивый мужчина. Женщины сразу понимали — с ним лучше не связываться, но не могли удержаться. Тара заметила, что мальчишеская ухмылка исчезла, уступив место жесткому изгибу губ, а тело стало рельефным и мускулистым. Клинт Эндовер, безусловно, привлекал внимание. А глаза… Наверное, у любой женщины замирало сердце от их взгляда. У Тары, во всяком случае, замирало.

В этом взгляде было нечто большее, чем неприкрытая сексуальность. Там была и боль, и страдания человека, которому приходится жить с сознанием совершенного греха.

Тара с горечью подумала, что это ужасно несправедливо. Всем в городе было известно — у Клинта Эндовера не самое счастливое прошлое.

— Проблем? От меня? — спросила Тара самым «профессиональным» тоном, независимо вздергивая подбородок. — Клинт, я не из тех, кто создает людям проблемы.

— С каких это пор?

— С рождения.

— Готов спорить. — Клинт бросил быстрый взгляд на служащего за информационной стойкой, говорящего по телефону.

— Зря ты думаешь, будто хорошо меня знаешь, Эндовер, — без тени напряжения в голосе сказала Тара.

Клинт посмотрел на нее своим фирменным гипнотическим взглядом.

— У меня отличная память, Тара. И я совершенно отчетливо помню, что знаю тебя хорошо.

Она замерла, на секунду забыв, как дышать. Но в его словах не было и намека на секс. Клинт лишь констатировал факт, без каких-либо излишних эмоций по этому поводу.

Тара сделала глубокий вдох, пытаясь успокоить бешеный пульс. Ей казалось, что она умеет контролировать себя не хуже Клинта. Она всегда могла на себя положиться — это было ее основное жизненное правило. Но не тут-то было. Когда Клинт находился рядом, Тара ничего не могла с собой поделать. Рядом с ним она становилась просто женщиной, из крови и плоти.

Женщиной, которая все помнила.

Помнила, как юный Клинт Эндовер обнимал ее в тени деревьев в парке, запах лосьона после бритья, который Клинт позаимствовал у отца, помнила поцелуи…

— Это было сто лет назад, — с вымученной улыбкой сказала Тара.

Он на шаг приблизился к ней.

— Я же сказал, у меня отличная память. А ты мне тогда доставила много проблем.

Она сделала шаг в сторону от информационной стойки и сказала шепотом:

— Детский поцелуй вряд ли можно считать проблемой.

— Можно, — категорично заявил Клинт.

У Тары моментально пересохло в горле. Не потому, что в его ответе прозвучало желание еще раз пережить подобное, а потому, что, видит бог, она сама об этом мечтала.

Беседа принимала опасное направление. Тара поспешила вернуть ее в нейтральное русло.

— Что ж, смею предположить, мы неплохо справлялись, стараясь не попадаться друг другу на глаза, — устало сказала она. — Так в чем дело сейчас?

— Вчера ты упомянула, что хочешь забрать Джейн из больницы.

Тара согласно кивнула головой:

— Ей здесь не нравится, Клинт.

— Ей не нравится то, что с ней случилось.

— Да, но в больнице ей только хуже.

— Это самое безопасное место.

Тара нахмурилась:

— Безопасное? Что это означает?

Клинт довольно грубо прервал ее:

— Ничего. Просто мне кажется, Джейн необходим дальнейший медицинский уход.

— Я вообще-то медсестра, — напомнила Тара.

— Да, я в курсе. Но я отвечаю за Джейн и считаю, что ей нужно остаться здесь.

— Пока она моя пациентка, за нее отвечаю я. — На этот раз Тара прервала Клинта даже более резко, чем собиралась.

— Упрямство вам не поможет, сестра Робертс.

— А вам не помогут угрозы, мистер Эндовер.

Глубоко вздохнув, Клинт посмотрел на нее сверху вниз и процедил:

— Ну вот, я так и знал, проблемы.

Тара не шевельнулась, хотя ей казалось, что от сильного, мускулистого тела Клинта исходит почти нестерпимый жар. Ей не понравилось это слово. Слово, которое он произнес так жестко. Проблемы. Никогда в жизни ей не говорили, что она создает проблемы. И уж точно — не повторяли этого три раза подряд.

Заботливая, надежная, разумная, готовая помочь — к подобным эпитетам она привыкла. Она и сама привыкла считать себя таковой.

Но чтобы она создавала проблемы? В этом ее еще никто не упрекал.

Скажи это кто-нибудь другой, она нашлась бы, что ответить. Но с Клинтом все было иначе. Тара даже не знала, почему. Просто так было. Когда он стоял так близко, слова звучали ничуть не обидно.

Когда он так смотрел на нее, любые слова звучали возбуждающе.

Тара спохватилась, мысленно обругала себя за глупость, повернулась к информационной стойке и принялась собирать бумаги.

— Меня ждет работа.

— Меня тоже, — ответил Клинт.

— Тогда, может, стоит ею заняться? — Она отвернулась. — Удачного дня, мистер Эндовер.

Клинт схватил ее за руку.

— Мы еще не решили вопрос Джейн Доу.

— Завтра я забираю ее к себе домой, — безапелляционным тоном ответила Тара.

— Черт возьми, Тара…

— Она прекрасно себя чувствует. Что ей сейчас действительно нужно — так это место, где она сможет расслабиться и восстановить память. А еще она хочет быть с дочерью. Отэм я тоже могу взять к себе.

Клинт с негодованием смотрел на Тару, скрестив руки на груди.

— Дэвид и Марисса могут привезти ребенка сюда.

Тара, проигнорировав его слова, пошла по коридору, сказав:

— Меня ждут больные.

— Ты не слушаешь меня! — рванулся за ней Клинт.

— Да, не слушаю! — отрезала Тара.

— Не смей ее забирать!

На последнюю фразу Тара даже не отреагировала. Она быстро шла по коридору — прочь от человека, который владел ее сердцем долгие годы.

Ее работа, ее пациенты — вот что самое важное в жизни Тары. И она всегда будет исходить из их интересов. Даже если это повлечет за собой проблемы или гнев Клинта Эндовера.

— Она все-таки забрала ее! — Клинт в ярости рухнул на стул в гостиной Техасского клуба. — А ведь я велел ей этого не делать.

Райан Эванс оторвался от бильярдного стола, за которым они с Дэвидом Сорренсоном играли в пул.

— Ты ей велел?

— Да.

— И ты всерьез полагал, что она тебя послушает? — спросил, ухмыляясь, Алекс Кент, наливая в стакан очередную порцию бренди.

— Ну да, а в чем проблема? — нахмурился Кент.

— Послушай мужчину, который счастлив в браке и который намерен и дальше быть счастлив в том же браке, — Дэвид отвернулся, и яркое послеполуденное солнце высветило его силуэт на фоне окна. — Никогда ничего не надо велеть женщинам.

Райан согласно кивнул:

— Счастлив и брак в одном предложении? Что на тебя нашло?

— Подожди, Эванс, — Дэвид снова повернулся к столу и одним метким ударом послал шар в прямо лузу, — и твое время придет.

— Невозможно! — Райан живописно промазал. Дэвид усмехнулся:

— Похоже, тебе не стоит быть таким самоуверенным, старина.

— Ну ты и паршивец! — раздраженно пробурчал тот.

— Давайте серьезно, джентльмены! — Клинт обвел глазами присутствующих. — У нас проблема.

Алекс сел в кресло.

— А эта медсестра знает, что кто-то пытался взломать замок и пробраться в палату Джейн?

— Нет.

— А что Отэм пытались похитить? — спросил Дэвид.

Клинт отрицательно покачал головой.

— Она знает только то, что знают все. В новостях говорили — Джейн стало плохо в закусочной.

— Может, стоит рассказать ей все как есть? — Дэвид пожал плечами.

— Эта мысль не кажется мне удачной.

Алекс кивнул.

— Чем меньше людей знает об опасности, тем лучше.

— Я согласен, — ответил Клинт. — Но у меня мало шансов убедить Тару отправить Джейн обратно в больницу, если я не открою ей хотя бы часть правды.

— Ну тогда… — начал Алекс, вертя в руках свой стакан. — Похоже, тебе придется охранять нашу Джейн Доу в доме медсестры.

Жаркая волна поднялась в груди Клинта при мысли, что он будет жить под одной крышей с Тарой Робертс, но он прогнал это досадное видение. Конечно, светловолосая Тара нравилась ему еще со школы, но тут речь шла о работе. А он никогда не путал работу и удовольствия.

— Охранять Джейн в доме сестры Робертс? — Клинт покачал головой. — Легче сказать, чем сделать.

— Почему? — поинтересовался Алекс.

— Тара удивительно упряма…

— Удивительная и упрямая, говоришь? — прервал его Дэвид, ехидно подмигнув. — Звучит завлекательно!

Клинт пригвоздил своего друга взглядом.

— Ничего подобного, Сорренсон. Тара и я… ну… мы всего лишь старые друзья.

Райан приподнял бровь.

— Не прикидывайся.

— Мы знаем друг друга со школы.

— Первая любовь?

Клинт не ответил, только усмехнулся. Райан хихикнул.

— Звучит серьезно.

— Как это может звучать, если я вообще не произнес ни звука? — вскипел Клинт.

Переложив кий в правую руку, Райан нацелил его в грудь друга.

— Вот потому-то и звучит серьезно.

— Признавайся, Тара — твоя первая любовь, Эндовер? — спросил Дэвид, широко ухмыляясь.

Перед глазами Клинта вдруг пронеслись видения той ночи: Эмили, огонь, смерть. Грудь сжало приступом удушья. Он больше никогда не хочет слышать о любви. И собирается раз и навсегда объяснить это друзьям.

— Я любил только одну женщину в жизни, — произнес он глухим напряженным голосом.

Друзья мгновенно утихли. Дэвид и Райан вернулись к своей игре, Алекс потянулся за бренди.

Поднявшись, Клинт прошелся по восточному ковру.

— Между мной и Тарой ничего нет и никогда не будет. Это рабочий конфликт, и только. И я намерен победить в нем.

Алекс серьезно кивнул.

— Что ты собираешься делать?

— Джейн Доу может поселиться и у меня, не обязательно у Тары. Черт, да они обе могут переехать ко мне, если захотят. Но я не собираюсь ни на минуту выпускать из виду нашу таинственную незнакомку.

— Спасибо, Тара. — Джейн сидела на диване, закутавшись в одно из Тариных любимых лоскутных одеял и попивая жасминовый чай, сдобренный медом. — Я очень ценю твою заботу.

Тара улыбнулась в ответ.

— Не за что.

— Не знаю почему, но городская больница напоминала мне тюрьму.

— Бывают дни, когда мне кажется то же самое.

Джейн бросила взгляд на огонь, уютно потрескивавший в камине, и вздохнула.

— Твой дом такой уютный и удобный и…

— И? — ласково спросила Тара, когда Джейн замолкла.

Симпатичная темноволосая женщина покачала головой, ее глаза стали задумчивыми.

— Здесь ты ближе к Отэм? — подсказала ей Тара.

— Да.

Тара снова улыбнулась ей. У нее самой не было ни родственников, ни детей, но она с каждым днем все больше скучала по своей умершей матери. Поэтому могла понять чувства Джейн.

— Должно быть, ты по ней ужасно скучаешь.

— Да. Такое чувство, что у меня отобрали часть меня самой.

Задумчивость в фиалковых глазах Джейн сменилась влажным блеском.

В больнице Тара избегала расспрашивать новую подругу о том, почему Отэм живет отдельно от нее, на ранчо Сорренсонов, но она не могла не думать об этом. Конечно, больница не слишком подходящее место для младенца, но зато девочка была бы гораздо ближе к матери, чем на ранчо Сорренсонов.

Возможно, когда Джейн больше привыкнет к Таре, то сама раскроет свою маленькую тайну. А сейчас Тара должна просто быть ей другом: плечом, чтобы опереться, и жилеткой, чтобы поплакаться.

— Завтра у меня выходной, — сказала Тара, откидываясь в кресле. — Как насчет того, чтобы нанести Сорренсонам визит?

Глаза Джейн засияли как две звезды, и она так резко подалась вперед, что едва не пролила свой чай.

— А можно?

— Конечно.

— Я была бы так рада!

Поднявшись на ноги, Тара посмотрела на молодую женщину взглядом строгой, но любящей матери.

— Хорошо, но, если ты хочешь завтра съездить на ранчо и провести больше времени с дочкой, тебе нужно как следует отдохнуть и набраться сил.

Улыбка тронула уголки рта Джейн.

— Так медсестры дают понять, что пациенту нужно вернуться в свою комнату и лечь спать?

Тара рассмеялась:

— Ты права.

Дверной звонок зазвенел в тот момент, когда Тара помогала гостье подняться с дивана.

— Ты ждешь кого-то? — спросила Джейн. Большинство знакомых Тары сегодня вечером работали в больнице. И у нее было совсем немного друзей. Но кое у кого был повод… Тара поморщилась.

— Я не уверена, но, возможно, это пришел один очень шумный и неприятный мужчина.

— Клинт, верно? Тот, который охранял меня в больнице?

— Точно.

Джейн улыбнулась:

— Высокий, темноволосый и очень красивый?

Румянец смущения начал заливать лицо и шею Тары. Она пробормотала:

— Я не уверена насчет очень красивого…

Звонок повторился.

— Я немного устала. — Глаза Джейн светились лукавством. — Я пойду к себе. Не беспокойся и не провожай меня. Я смогу сама добраться до своей комнаты.

Тара очень хотела попросить ее остаться, но сдержалась.

— Ты уверена?

— Абсолютно, — ответила Джейн весело. Тара пошла к двери, бормоча под нос:

— Не так уж он красив.

— Ох, кого ты обманываешь? — со смехом отозвалась Джейн с лестницы и быстро шмыгнула в свою комнату.

Тара закатила глаза и распахнула входную дверь — как раз в тот момент, когда звонок прозвенел в третий раз.

Гневные глаза Клинта Эндовера были того же цвета, что его синий свитер.

— Значит, ты дома.

— Да.

— Тебе нельзя доверять, — заявил он, входя без приглашения.

— И тебе добрый вечер! — ответила Тара, обескураженная его грубостью и пьянящим запахом его одеколона.

— Я не люблю, когда мои приказы нарушают, Тара.

Она последовала за ним в гостиную, честно стараясь не смотреть на его крепкие упругие ягодицы. Но это было нелегко.

— Тогда тебе, наверное, не следует мне приказывать.

— Тара…

— Мне плевать на твои приказы, Клинт Эндовер.

Клинт, не оборачиваясь, пробормотал:

— Да, в точности как они говорили…

Тара нахмурилась:

— Кто говорил?

— Неважно, — он повернулся к ней. — Тара, все это очень серьезно.

— Я не понимаю, в чем проблема? Что тебя так беспокоит? — Она нахмурилась, пытаясь разгадать его непроницаемый взгляд. — Джейн тут хорошо, о ней заботятся.

— Боюсь, заботы медсестры здесь недостаточно.

— О чем ты говоришь? — спросила она в растерянности.

— Я говорю об охране.

Тара непонимающе уставилась на гостя.

— Об охране кого?

Его челюсти сжались, он резко выдохнул, но ничего не сказал.

Клинт что-то скрывал, что-то важное — она чувствовала это. Но также она знала, он — закрытая книга. Выпытать у него ответы было невозможно.

Клинт бросил взгляд на старую фотографию Тары и ее матери, стоявшую на кофейном столике, потом снова посмотрел на девушку.

— Я решил. Джейн будет жить у меня.

Тара вытаращила глаза.

— Что за бред?

— Но ты можешь переехать вместе с ней.

Тара не верила своим ушам: он уже решил все за нее! Даже не поинтересовавшись ее мнением!

— Спасибо за приглашение, но мы останемся тут, — твердо ответила она. — И если ты не собираешься взять меня силой…

Клинт иронично выгнул бровь.

Тара запнулась, потом торопливо забормотала:

— Я имела в виду, взять и силой увезти меня отсюда…

— И?

Под его взглядом она вся запылала: шея, щеки, но самым неукротимым было пламя, разлившееся внизу ее живота.

— Ты понял, о чем я.

— Да. — Он подошел к ней, остановившись всего в нескольких сантиметрах. — И к счастью для нас обоих, грубая сила — не мой стиль.

— Приятно слышать, — сухо ответила она. Клинт, тяжело вздохнув, покачал головой:

— Ты сводишь меня с ума, Тара.

Взаимно, Эндовер.

— Мне очень жаль.

— Отлично, — сказал он грубо. — Если ты планируешь оставить ее тут…

— Именно.

— Тогда пойми, что я… тоже буду… все время рядом.

Слово было неожиданным и желанным, и ее сердце сжалось.

— Рядом?

— Привыкай к этому, Тара. — Он развернулся и пошел к дверям. — И в следующий раз не забудь предложить мне войти.

Тара смотрела на него, не в силах двинуться, не в силах заглушить тайную радость в своем сердце.

Когда дверь захлопнулась, к ней вернулась способность дышать и думать.

Привыкать к тому, что Клинт будет все время рядом?

Тара упала на диван и закуталась в одеяло. Что ей делать? Со времен школы она только и думала, и представляла, и мечтала о том, чтобы Клинт был все время рядом с нею. Даже парень, с которым она встречалась в колледже, был выбран ею из-за сходства с Клинтом.

Даже единственный мужчина, с которым я…

Тара закрыла глаза и свернулась клубком под стеганым одеялом, пытаясь не думать о поцелуях Клинта и о желании, снедавшем ее все эти годы.

«Я все время буду рядом».

Чего бы ей это ни стоило, она поборет свои чувства к Клинту Эндоверу. Он — не для нее.

Странная боль запульсировала в груди, потом спустилась ниже.

И Тара уже не была так уверена, что ей это удастся.

Значит, она просто будет скрывать свои чувства. В конце концов, Джейн же не останется здесь навсегда. Как только ее тайна будет раскрыта, она вернется к своему ребенку, Клинт больше не будет маячить перед Тарой, и сама она вернется к своей обычной жизни, посвященной служению людям.