Похищение Эми

Глава 19

Бз-з. Бз-з. Бз-з.

— Черт, подожди, Эми, — говорю я, когда мой член уже практически касается ее сочных половых губ.

Пульсация моего толстого монстра сводит меня с ума. Просто быть так близко к ее телу заставляет меня терять рассудок.

Бз-з. Бз-з. Бз-з.

Схватив штаны, лежащие у моих ног, я рычу, копаясь в карманах. Достав телефон, я вижу, что звонит Пол.

Бл*ть.

Что теперь? Он должен охранять школу, куда ходят Эбигейл и Эви. Какого хрена теперь? Неужели какая-то училка снова пыталась приударить за ним?

Нажав кнопку приема вызова, я прикладываю телефон к уху.

Глядя в глаза Эми, я наблюдаю, как в них вспыхивает жар, когда я вжимаю кончик члена обратно в ее складки. Она одаривает меня той дикой ухмылкой, которая заставляет меня сломать ее.

— Пол, это должно… — начинаю говорить я, но он быстро меня прерывает.

На заднем плане слышны выстрелы, и я слышу автоматную очередь.

— Они снова напали на школу! Их около десяти человек!

Мой пульсирующий член мгновенно становится мягким, когда я слышу слова, которые он кричит мне в ухо. Эми вопросительно смотрит на меня.

Отступив, я начинаю натягивать штаны, застегивая верхнюю пуговицу.

— Где девочки? — кричу я в трубку, выбегая через кухню в гараж. Эми бежит за мной по пятам.

На заднем плане я слышу, как кто-то кричит: «Там, там!»

— Девочки со мной в офисе, но они взламывают дверь! Кнопка сигнала тревоги была активирована до того, как я позвонил тебе!

Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Я рывком открываю дверцу машины и бросаюсь внутрь. Эми оказывается на пассажирском сиденье прежде, чем я успеваю сказать ей, чтобы она осталась. Один взгляд на нее, и я понимаю, что это бесполезно.

Раздается громкий взрыв, а затем я слышу, как Пол кричит девочкам, чтобы они встали позади него. Слишком много выстрелов, слишком много.

Крики и стрельба.

Бл*ть.

Выехав задним ходом, мы едва не срываем дверь гаража с рельсов. Я нажимаю кнопку, чтобы закрыть ее, и мчусь задом по подъездной дорожке.

Я чувствую, как у меня в животе завязывается узел, когда телефон переключается со звука в моем ухе на громкую связь в машине через Bluetooth. Каждый выстрел слышен в кристально чистом разрешении.

Глаза Эми расширяются, и она кричит:

— Что происходит?!

— Оставайся на линии! Мы туда сейчас едем!

«Mercedes» может быть бронированным автомобилем, но его двигатель по-прежнему обладает огромной мощностью, когда я нажимаю на педаль газа. Мы несемся по улице с невероятной скоростью. Однако это будет недостаточно быстро, такие перестрелки длятся максимум пять минут.

Чтобы добраться до школы нужно двадцать.

— Пол! — несколько раз кричу я в трубку, но не получаю ответа.

Слышна только стрельба.

Затем внезапно наступает тишина.

Тишина стихает, когда в телефоне раздается звук шагов и громкие крики девочек.

Дерьмо. Девочки у них. Эбигейл у них.

Когда я сбрасываю вызов, Эми в истерике. Мы слушаем статические помехи почти две минуты.

Быстро набирая номер Саймона, я кричу, как только он отвечает:

— Я в пятнадцати минутах! Какова ситуация?

— Дай мне секунду, Эндрю. Группа наемников ведет перестрелку с нашими ребятами снаружи.

Я стараюсь быть терпеливым, правда, но через пять минут я начинаю кричать на Саймона, что мне нужна информация.

— Они прорвались через наших ребят. Поторопись и доберись до школы, Эндрю. Ты нужен нам. Люцифер едет с Джонатаном. Они забрали одну из девочек, не знаю, кого. Другая была ранена. Ты должен приехать туда как можно быстрее. Я свяжусь с тобой, как только у меня будет дополнительная информация.

Твою мать. Они забрали Эви и ранили Эбигейл. Дерьмо.

Моя рука сжимает руку Эми в страхе от того, что я не смогу защитить своих девочек.

Со своей стороны, Эми сидит в шоке. Ни одного слова не выскользнуло из ее рта, она просто открывает и закрывает его.

Когда мы, наконец, добираемся до школы, полицейские и пожарные машины блокируют нас. Я звоню Джонатану, и он сопровождает нашу машину внутрь огражденного пленкой участка.

Мы останавливаемся перед машиной скорой помощи.

Глядя на Эми, я говорю:

— Все будет в порядке, детка. Все будет хорошо.

Выйдя из машины, мы оба мчимся к машине скорой помощи. Мое сердце колотится в груди, когда я вспоминаю то утро, когда Эбигейл сказала, что любит меня, прежде чем выпрыгнуть из машины.

Она говорила мне это уже несколько дней. Каждое утро я завожу ее в школу, и она говорит:

— Люблю тебя, папочка.

Она приняла меня в свой мир, и впервые в жизни я чувствую, что у меня действительно есть сердце и душа.

Когда мы огибаем машину скорой помощи, я вижу, что Джонатан стоит рядом с очень рассерженным Люцифером. Гнев не должен быть его единственной реакцией, он должен чувствовать желание убивать, если кто-то забрал его Эвелин, верно?

Маленькая девочка лежит на носилках под одеялом, из-под него выглядывают ее маленькие красные тапочки принцессы.

Красные тапочки. Сегодня Эбигейл была в желтых.

Иван.

Повернувшись к Эми, я крепко обнимаю ее.

Держа ее так крепко, как могу, я говорю:

— Детка, это не Эбби.

— Что… что ты имеешь в виду? Они забрали Эви, а не мою Эбигейл! — кричит она на меня.

Затем, когда я не смог удержать ее достаточно крепко, она поворачивается и видит избитую и покалеченную Эви, свернувшуюся на носилках клубочком.

Раздается громкий вопль ужаса, который заканчивается так же быстро, как и начался. Эми расслабляется в моих объятиях, и ее глаза закатываются, когда она теряет сознание.

Осторожно взяв ее на руки, я подхожу к медпункту.

— Помогите, — шепчу я.

Джонатан позаботился об Эми в машине скорой помощи. Очнувшись, она впала в безмолвный шок. Когда я попросил его проводить ее до дома и присмотреть за ней, он даже бровью не повел.

Кивнув головой, он помог ей забраться в свой черный «Ford Expedition».

Джонатан, кажется, находится в своем собственном состоянии. Я знаю, что ему нравилась Эбигейл, и по выражению его лица, очевидно, что ее похищение тяжело давит на него.

Я подхожу к Люциферу.

Отстранившись от рыдающей Эвелин достаточно, он говорит:

— Они забрали Эбигейл. Насколько я могу судить, они не интересовались Эвелин. Когда она пыталась их остановить, они ее изрядно избили. Они требовали Эбигейл.

Кивая головой, я говорю:

— Я поеду с полицией и начну допрашивать персонал. Где Пол?

— Он прикрывал собой девочек. Вот откуда большая часть крови на Эвелин.

Бл*ть. Они, нахрен, забрали Эбигейл. Это гребаный Иван, гребаный призрак, который вернулся, чтобы преследовать нас.

Рыча на Люцифера, я говорю:

— Это сделал гребаный Иван.

— Я тоже так думаю. Поспрашивай здесь быстро. Я приказал Саймону узнать, куда он направился. Скоро мы получим информацию, которая нам нужна.

Я долго и пристально смотрю на Люцифера. Долго и пристально. Иван был у нас в руках, и этого можно было избежать. Теперь жизнь моей дочери находится под угрозой из-за его гребаного неверного решения.

— Нам нужно поговорить, Люцифер. Этого не должно было случиться.

Кивнув головой, он говорит:

— Согласен, но пока мы должны сосредоточить все наши усилия на исправлении сложившейся ситуации.

Отходя от него, я направляюсь к полицейским, которые окружили учителей, торчащих у входа в школу. Помимо полиции и персонала там также находятся наши вооруженные люди.

Офицер громко кричит:

— Все учителя, пожалуйста, заведите своих учеников в классы. Скоро мы позволим родителям забрать своих детей. Сообщите, если какой-либо ученик из вашего класса пропал. Теперь, пожалуйста, возвращайтесь в свои классы. Сохраняйте спокойствие детей.

Учителя мгновение нерешительно переминаются с ноги на ногу, и я кричу:

— Идите в свои классы, живо!

Я сейчас не в настроении терпеть глупых людей, а они должны быть профессионалами. Они должны быть в состоянии защитить детей, чего я не смог сделать.

Расспросив нескольких офицеров о том, что произошло, направляюсь в комнату, где Пол принял свой последний бой.

У нас есть деньги, у нас есть купленная полиция в этом городе. Они и бровью не ведут, когда я туда иду.

Войдя в комнату, где произошло противостояние, я встаю на колени перед телом Пола и теми, которые мужчина взял вместе с собой. Судя по всему, он убил больше, чем должен был. Он уничтожил шестерых парней.

Шестерых.

Пришлось убить много человек, защищая двоих детей и себя.

Переворачивая тела, я разрываю рубашки и проверяю их руки. У них татуировки на груди и руках. Русские тюремные татуировки. Это настоящие представители отряда наемников русских. Это те самые серьезные игроки, с которыми мы должны были столкнуться изначально.

Это был тот кусок головоломки, который мы не могли найти.

Я сажусь на минутку рядом с Полом. Еще один брат ушел из нашей семьи. Этот умер, защищая нас.

В нем слишком много дыр. Обстановка вокруг него, стреляные гильзы... в конце концов, он не смог себя защитить. Очевидно, он не думал о себе, действуя ради девочек.

Закрыв его глаза, я стараюсь не позволять себе чувствовать адский гнев, который хочет высвободиться изнутри меня. Я должен быть невозмутимым и спокойным прямо сейчас, должен собирать информацию, а не становиться символом гнева.

Качая головой, я поднимаюсь в надежде, что люди, которых он взял с собой, в следующей жизни будут его рабами.

Выйдя из комнаты, слышу громкие голоса, пронизывающие мой затуманенный разум. Комната напротив той, в которой я был, выглядит практически безупречно по сравнению с тем, из которой вышел. Внутри вижу двух офицеров, разговаривающих с директором школы.

Остановившись за дверью, слышу, как он говорит:

— Этого бы не случилось, если бы эти кретины держали своих детей подальше от моей школы! Но я не имею права голоса относительно швали, которая проникает внутрь. Правление позволяет донорам приводить сюда своих сопляков, если они вкладывают достаточно денег.

Мой язык кажется толстым во рту, желчь, поднимающаяся из-за моей вины за то, что у меня похитили Эбигейл, быстро превращается в ярость. Как он посмел называть мою дочь швалью.

Проходя мимо одного из офицеров, я направляюсь прямо к маленькому хныкающему человечку. Это невысокий, толстый, лысеющий хрен. Когда мы с Эми договаривались о том, чтобы Эбигейл посещала эту школу, он создавал нам проблемы, а теперь оскорбляет ее.

Схватив его за запястье, я толкаю его вперед и рычу:

— Не оскорбляй мою девочку!

— Офицер! Офицеры! Убери его от меня! — кричит он двум мужчинам в форме и детективу.

Этот крик. Этот гребаный крик заставляет меня остановиться. Моя рука сжимается на его запястье, когда я говорю:

— Я узнал твой крик…

Полиция пытается оттащить меня от него, а я говорю:

— Покричи для меня еще раз, крикни «Там».

Они отстраняют меня от него, но цвет лица у чувака сменился с негодующе красного на очень бледный оттенок зеленого.

— Что… ты, должно быть, сошел с ума… заберите его от меня.

Глядя на детектива, я говорю:

— Заставьте его крикнуть это.

Глаза директора, переводящего взгляд с меня на полицейских, широко раскрываются.

— А теперь слушайте сюда! Вы представители закона, он не может...

Ни один из офицеров не издает ни звука, ни движения, когда я вытаскиваю из кобуры свой пистолет сорок пятого калибра и целюсь в его колено.

— Кричи. Сейчас же.

— Там! — кричит он. — Там! Там!

Это голос, который я слышал по телефону, это Иуда моей дочери.

Оглядываясь назад на полицию, говорю:

— Он рассказал отряду наемников, где пряталась моя дочь.

Переглянувшись между собой, офицеры начинают подходить к мужчине, но я качаю головой.

— Я разберусь с ним. Вы, ребята, найдите другого человека, которому можно задать вопросы.

Это знак того, насколько Люцифер контролирует сейчас этот город, когда полицейские отворачиваются от меня и рыдающего человека. Они знают, что прямо сейчас не могут меня остановить.

В такой момент нет кармана, в который мы не положили бы взятку.

Схватив мужчину за рубашку, я ослабляю его галстук, затем снимаю его через голову. Запихнув уродливый шелковый кусок дерьма ему в рот, заглушаю большую часть его воплей. Я бью его пистолетом по голове и смотрю, как его глаза затуманиваются.

Сунув в кобуру пистолет, выхожу из его кабинета, таща его за собой.

Достав телефон из кармана, быстро набираю номер Саймона.

— Что происходит?

— Я забочусь о директоре. Маленький мудак сообщил отряду наемников, где прятались девочки.

— Черт, ты серьезно? — тихо спрашивает он.

— Да.

— Я сообщу Люциферу. Иди и получи любую информацию, которую сможешь. С полицией я все улажу.

— Поторопись с улаживанием, на место происшествия только что прибыло ФБР.

— Сделаю.

Затащив эту мразь в черный внедорожник нашего парня, я говорю:

— Прокатись с кем-нибудь еще. Мне нужна машина.

В три быстрых удара я нокаутирую этот маленький кусок дерьма. Бросив его на заднее сиденье, направляюсь на склад.

Затаскивание его мокрого тела, в моче и дерьме, на стул для допросов только злит меня. Эта маленькая сучка даже не может стоять на собственных ногах.

Бросив его на стул, я быстро фиксирую ему руки за спиной. Он все еще кричит в кляп, когда я слышу, как в комнату позади меня входит Люцифер.

— Он еще сказал что-нибудь? — спрашивает он меня.

Качая головой, я говорю:

— Еще нет. Только что привез его.

Глядя на незакрепленные ноги мужчины, он спрашивает:

— Звонить Гарольду?

— Наверное, да, Люцифер. Не думаю, что этот парень знает что-нибудь полезное, но он, бл*ть, сдал наших дочерей.

Разрезая медицинскими ножницами его брюки, быстро раздеваю его ниже пояса. Маленький хрен снова начинает завывать, когда я достаю провода для прикуривания.

Выдергивая кляп из его рта, я говорю:

— Скажи мне все, что ты говорил, маленький таракан.

— Ничего! Я ничего не говорил!

— Ты сказал им, где они прятались! — кричу я ему в лицо.

Зажав концами провода каждое его яичко, наблюдаю, как все его тело скручивается, и он издает оглушительный крик. Когда я сдергиваю зажимы, то вижу, что под ними появились черные ожоги, и чувствую запах горящей плоти.

Мужчина снова долго кричит, а затем я достаю бутылку медицинского спирта.

— Вот, нужно убедиться, что сюда не попадет инфекция.

— О боже, нет! — говорит он, когда я поливаю им его открытые раны.

Вскоре после этого его глаза закатываются.

После того, как я выливаю ему на голову ведро с водой, он быстро приходит в сознание.

— Ты жирный ублюдок! Ты сказал им, где они прятались.

— Я... я...

— Заткнись, мать твою! Ты видел кого-нибудь из тех, кто вошел?

Кивнув головой, он подробно рассказывает о тех, кого видел в школе. А когда он говорит о человеке с почти белыми волосами, я едва не отрезаю ему палец, от которого уже отрезал до этого кусок.

Проклятье, я знал, что в этом будет замешан Иван.

Приставив свой пистолет к голове директора, даю ему шанс произнести последнюю молитву. Нажав на курок, я не очень рад, что оставил Ивана в живых.

Тело этого человека передо мной – только первое из множества, которые пополнят мой список убийств, прежде чем доберусь до Ивана.

Я собираюсь разорвать его на части, отделить конечности от гребаного тела.