Похититель сердец

Глава пятнадцатая

Лорд Эвертон помог Даморне забраться в карету. Одной рукой он обхватил ее за талию, а другой поддерживал за локоть. Девушка кротко взглянула на него через плечо, улыбнувшись в знак признательности, потом низко наклонила голову, чтобы верхом кареты ей не снесло с таким трудом сооруженную прическу, и села на мягкое сиденье.

— Вам удобно, дорогая? — спросил маркиз, усаживаясь напротив Даморны.

— Да.

— А вам? — обратился лорд к Маргарет.

— Вполне.

— Мы с вами, леди Милфилд, давно уже никуда не выезжали вместе, — опять перевел свои взоры на Даморну величайший дамский угодник всех времен и народов. — Я уж даже заскучал без вас.

— Мне также очень жаль, что простуда на столь долгий срок приковала меня к постели.

Действительно, они не виделись целых две недели, хотя Даморна отнюдь не была сражена ни простудой, ни прочими недугами, а попросту решила вновь навестить с Маргарет Чарльза в Челси. Малышу исполнилось уже шесть месяцев. Он выглядел чрезвычайно здоровым, хорошо кушал, редко плакал.

— Вы сегодня такая тихая, — заметил Эвертон. — Надеюсь, вы поправились окончательно?

— Пожалуй, да. Простуда, — кстати, лютая, милорд, — не дала никаких осложнений…

Карета въехала в Гайд-парк. Ветки деревьев стучали по верху кареты. Кругом весело зеленела травка. Нельзя было не умилиться столь прелестному виду.

Тут из-за поворота выкатилась еще одна карета. В ней сидели две дамы и глядели в окошко.

Когда экипажи поравнялись, обе дамы горячо попривествовали Эвертона, на что тот лишь слегка кивнул головой.

«Если он будет так холодно вести себя с женским полом, — подумала Даморна, — то все на свете решат, что лорд в меня втрескался!»

— Давайте пройдемся, — предложил Эвертон, сверля девушку многозначительным взглядом.

— С удовольствием.

Карета остановилась. Маркиз помог дамам сойти по ступенькам на землю. Маргарет немного подождала, пока хозяева удалятся, и пошла вслед за ними, держась на приличествующем слуге расстоянии в двадцать ярдов.

— Я очень огорчен был тем, — сказал лорд, — что наш последний вечер оборвался столь неожиданно.

— Боюсь, уже тогда страшный недуг подбирался ко мне.

— Видимо, так!

Лорд взял руку Даморны и стал перебирать ей пальцы.

— Я заметил, что вы не носите обручального кольца. Почему?

— Не люблю вспоминать барона. Царствие ему Небесное. Надеюсь, вы понимаете, что я вышла замуж отнюдь не по любви. Больше того, не по своей воле…

— Значит нечего хранить память о покойнике даже в собственной душе, не то что на руке, не так ли?

— Вы правы. Впрочем, мои речи не коробят вас?

— Я не желторотый юнец, чтобы затыкать уши во время подобных бесед. Ничто не может покоробить меня. Я далеко не невинен.

Объявив о том, что невинность утрачена, лорд погрузился в тяжкое раздумье. О чем? Бог весть…

Поведение Эвертона располагало к откровенности, так что Даморна чуть было во всем не призналась ему. Правда, разум очень быстро одержал в ней верх над чувствами.

— Вы мне не безразличны, леди Милфилд! — тихо проговорил маркиз. — Помните, я уже однажды намекал вам на это?

— Помню.

— Вы — особая женщина, леди Милфилд. Вы крайне нетипичны для Лондона, хотя что вы из себя представляете в точности, не знаю.

— Вы мне опять льстите, милорд, — с некоторой неуверенностью сказала Даморна.

Эвертон поцеловал ей руку.

— Это не лесть, это лишь скромная дань истине. Впрочем, как бы там ни было, уверен я лишь в одном, а именно в том, что хочу быть рядом с вами, леди Милфилд.

— Боюсь, что я не вполне понимаю вас.

— Простите, я немного забегаю вперед. Мне. хотелось спросить лишь, разделяете ли вы мои чувства?

— Конечно, разделяю. Вы мой самый лучший друг!

— Не пытайтесь умышленно исказить смысл моих слов. Я не желаю, чтобы со мной играли в игрушки!

Даморна слегка покраснела.

— Простите, милорд. Что и говорить, Лондон отличается от Нортумберленда.

— Не так сильно, как вам кажется. Итак, каков же будет ваш ответ.

— Вы должны дать мне время, чтобы я могла разобраться в своих чувствах.

— Неужели вы еще не сделали этого?

— Знаете, я увидела в Лондоне так много нового и интересного, что это сильно отвлекло меня от осмысления своих внутренних переживаний.

— Что ж, — приосанился Эвертон, всегда отличавшийся величайшим тактом, — я подожду. Но только не держите меня в неведении слишком долго.

Назад все ехали в совершенной тишине.

Квентин слушал Даморну необычайно внимательно, а когда та закончила свой рассказ, он долго хмурил брови и молчал. Потом наконец заговорил.

— Я думаю, что случившееся никак не помешает осуществлению нашего плана. Скоро мы станем свидетелями заключительного акта разыгранной нами драмы. К тому времени, когда Эвертон потеряет терпение, дожидаясь ответа от тебя, мы будем уже очень далеко от Лондона.

— О, Квентин! — заломила руки Даморна. — Давай поскорее уедем отсюда!

Квентин обнял девушку и нежно погладил ей плечи и спину.

— Как! Ты что, без корсета? — засмеялся он и ущипнул Даморну за нос.

— Мне до смерти надоело таскать на себе эту гадость, — хихикнула Даморна. — Он так сильно сжимает мне грудь и живот, что меня часто стало тошнить в последнее время.

Гроза лондонских толстосумов весь напрягся при этих словах.

— Что ты сказала?

— Я сказала, что корсет мне тесен и что меня тошнит.

— О Господи! Когда у тебя были месячные в последний раз?

— Не помню точно, — пролепетала девушка, едва понимая, о чем, собственно, идет речь.

— Вот тебе и раз! Ты что, ничего не знаешь об этом? Куда смотрела твоя мамаша?

— Она умерла, когда мне было восемь лет. Меня воспитывал отец.

— А подруги?

— Ни подруг, ни друзей. Одна как перст всю жизнь.

— Тысяча чертей! Похоже, я тебе заделал ребеночка!

Даморна схватилась за голову.

— Не расстраивайся, милочка, — попытался утешить ее Квент. — Что тут попишешь! Назвался груздем, полезай в кузов!

Даморна искоса взглянула на Квента. Квент смущенно улыбался.

— Все это совершенно расстраивает все мои планы, — сказал он, но даже без тени досады.

Побеседовав немного, возлюбленные пришли к выводу, что плоду должно быть уже около четырех месяцев. Еще немного, и все догадаются о том, что Даморна беременна.

— Вряд ли ты будешь ездить с таким пузом на балы. Немедленно поползут самые грязные слухи по Лондону и все дома знати захлопнут перед тобой свои двери. Надо подождать, когда родится ребенок, а потом вновь вступать в прерванную игру.

Выло решено, что Даморна покинет Лондон и вернется только тогда, когда дитя уже увидит свет. Под руководством Квентина она разослала всем знакомым записки, где помимо необходимых извинений содержалось также указание на то, что леди Милфилд нужно, мол, отъехать по неотложному делу в Нотумберленд. На самом деле был найден чудесный домик на юге Англии. К этому домику пролегала дорога столь ухабистая, что Квентин не сомневался: никто не отыщет Даморну в течение ближайшего полугодия.

Домик был небольшой, но уютный, о двух этажах. Для двоих — просто рай.

Маргарет и Джим остались в Лондоне. Правда, очень скоро служанка тоже покинула столицу. Она отправилась в Челси, но обещала, как только Даморне придет пора рожать, проведать свою хозяйку.

— Постараемся обойтись без слуг, — говорил Квентин и целовал Даморну в лоб.

Время шло. Приближалась зима. Корнуолл, — а именно так звалось то местечко, где поселились Квент и Даморна, — обдували холодные ветры.

Квент вернулся в коттедж после обеда, принес торфа и сел около камина.

Из соседней комнаты вышла Даморна: румянец во всю щеку, волосы обрамляют удивительно свежее личико.

— А где же ваши туфли? — с притворным негодованием осведомился Квент, заметив, что из-под пышных юбок девушки выглядывают изящные розоватые ступни.

Даморна весело рассмеялась, звонко чмокнула Квента в щеку, но от объятий увернулась — увернулась еще до того, как кавалеру могло захотеться кое-чего позначительнее объятий и поцелуев.

— Сегодня у нас на обед рыба, — сказала Даморна.

— Вот и чудесно, рыба — штука полезная, — одобрительно заметил Квент и уселся к столу.

— Рано садишься, дорогой! Рыба еще не чищена.

— А-а, ну и ладно. Подожду.

Даморна села на табуретку, достала из медного таза леща и стала скоблить его ножиком. Блаженная улыбка не сходила с лица девушки.

Квент вытянул ноги перед собой и сказал:

— Знаешь, ты единственная женщина из всех виденных мною, которая способна сохранять улыбку во время чистки рыбы.

— Ну я же ведь деревенщина, а не леди.

— Да нет, ты как раз скорее леди, чем деревенщина… Кстати, что ты сегодня делала?

— Продолжала вынашивать твоего ребенка, — пошутила Даморна. — Разве тебе мало?

— Вполне достаточно.

Квентин понимал, что отныне связан с Даморной довольно крепкими узами. Теперь надо жениться! Планы меняются.

«Нет, ничего не может помешать мне жениться на ней, — думал Квентин. — Собственно говоря, я давно хотел этого, да все не решался самому себе признаться».

Когда рыба была готова, Квент и Даморна с душой оттрапезничали и пошли спать.

Очень скоро в коттедже поселилась Маргарет, привезшая с собой из Челси годовалого уже Чарльза. Это был конец идиллии. Дом как-то вдруг наполнился разговорами о предстоящих родах, акушерках, нескончаемым ревом бестолкового Чарльза. Дело дошло до того, что в один прекрасный день Даморна заявила:

— Знаете, мои дорогие, я еще не родила, а уже смертельно устала от этих детей!

Квент был ошарашен таким заявлением. Маргарет попыталась успокоить его.

— Госпожа совсем по-другому запоет, — сказала она, — когда родится маленький. Только и мыслей будет, что о ребеночке.

— Скажите, — встряла Даморна, — вот у меня сегодня понос все утро. Это очень опасно?

— Понос? — нахмурился Квент.

— Понос?! — побледнела Маргарет.

— Ну да, понос. И еще: этот ребенок лягается, словно мул. Он мне сегодня с утра весь живот отбил изнутри.

— Похоже, миледи, — едва шевеля губами, проговорила Стинчли, — вам нужно побольше времени проводить в постели.

Даморна быстро была отправлена в спальню. Квентин поспешил в соседнюю деревушку за акушеркой. Даморна смеялась над ним, ведь до родов, по ее подсчетам, было еще около двух недель. Однако девушка ошибалась. К вечеру на ее кровати лежало уже завернутое в пеленки существо: девочка.

— Зачем тебе нужно было так торопиться? — нежно спросила Даморна у своей дочери. — Я не успела толком подготовиться к тебе.

Девушке было очень интересно, как переменится отношение к ней Квентина после всего, что случилось. В последнее время он выглядел чем-то обеспокоенным, обнимал ее, Даморну, не с прежним наслаждением, а с каким-то смущенным и даже отчасти виноватым видом. На все вопросы о том, что с ним такое творится, упорно молчал.

Около полуночи Квент появился в комнате Даморны и подошел к кровати.

— Девочка похожа на тебя.

— Мне так не показалось.

— У нее твои глаза.

— Почем тебе знать! Глаза-то ведь закрыты.

— Я определил это по цвету ресниц.

Даморна презрительно фыркнула и отвернулась к стенке, сделав вид, что хочет спать.

— Извини, ты не слишком устала чтобы выслушать кое-что? — тихо спросил Квентин. — Если устала, то я могу и подождать.

Даморна отвернулась от стенки и взглянула на Квента.

— Говори…

— Видишь ли, дорогая, — начал он неуверенно, — судя по всему, мы должны пожениться. Я не могу сделать своего ребенка безотцовщиной. Когда ты сможешь самостоятельно вставать с постели, я все устрою наилучшим образом.

— В самом деле? — воскликнула Даморна, почувствовав, как настроение сразу улучшилось. — Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой?

— Да, — ответил Квентин, но в его голосе звучала только одна досада, и ни нотки счастья!

Даморна стиснула зубы. Настроение у нее опять испортилось. Вот оно, оказывается, что! Благородный грабитель изволит жениться на ней из чувства долга. Нет, он никогда не скажет, что любит свою ненаглядную Даморну. Душа девушки была возмущена таким предложением до самых глубин. Никогда. Пусть он вначале проверит свои чувства и попросит ее руки исключительно потому, что не мыслит своей жизни без нее. Тогда и только тогда она согласится.

Даморна холодно посмотрела на Квентина и сказала:

— Я что-то не припомню, чтобы ты интересовался моим мнением на этот счет.

Квент изумленно вскинул брови.

— Неужели ты не хочешь этого для себя и для дочери?

Даморна пожала плечами.

— Смею тебя уверить, что я могу справиться со всем и без твоей помощи. Маргарет же удается одной растить ребенка!

— У Маргарет не было другого выбора. Ты должна быть благодарна за..

— Благодарна?

Девушка бросила на Квента злой взгляд и приподнялась с подушек, хотя ей было нелегко сделать это.

— Неужели я должна быть благодарна судьбе за то, что самый обычный ворюга и жулик предлагает мне стать его женой? Уверена, что мне в жизни удастся устроиться гораздо лучше!

— Понятно, тебе захотелось к маркизу! Даморна побагровела.

— Хоть к самому черту, только бы не жить с тобой под одной крышей!

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда поближе познакомишься с нравами Эвертона!

— Ты не подходишь для роли ниспровергателя общественных авторитетов. Ты всего лишь мелкий воришка, возомнивший о себе бог весть что! Ты даже не в силах справиться со своей похотью, потому что именно похоть, а не высокая страсть, привела тебя в мою постель.

Квент хотел было что-то сказать, но передумал и заходил из угла в угол.

— Значит, ты отказываешь мне, — выдавил он наконец из себя.

— Да, — сказала Даморна, и губы ее задрожали. Она затаила дыхание, но ожидаемого признания в пылкой любви за ее словами не воспоследовало. Квентин пожал плечами и вышел из комнаты.

В доме миссис Чепел из Челси для Даморны освободилась небольшая комната. Это означало, что девушка, вместе с Маргарет, могла и впредь наносить визиты в Челси. Этой миссис Чепел Даморна решила доверить свою Аврору — так она назвала дочку. Сказано — сделано. Аврора осталась в Челси, а ее мать вернулась в Лондон, где очень скоро начала скучать по своей девочке.

Квентин прибыл в Лондон раньше Даморны, чтобы привести дела в порядок и подготовить дом. Вернувшись, девушка нашла все в том же виде, в каком оставила. Тут же были отосланы записки Коринне и Джейн. Письмо к маркизу диктовалось Квентином. Письмо изобиловало самыми изысканными извинениями за спешный отъезд, но также содержало намеки на то, что этот отъезд был отчасти следствием их, маркиза и леди Милфилд, разговора.

— Буду, — заключил Квентин, — с нетерпением ожидать вашего прощения. Написала?.. Не сомневаюсь, что эти полгода еще пуще раздули в благородной груди Эвертона пламя страсти! Он может теперь начать действовать очень и очень решительно.

— Ты говоришь так, будто уверен в моем желании во что бы то ни стало разделить ложе с маркизом!

— Разве не так? Разве ты не хочешь? Может, маркиз — слишком жирно для тебя? Может, ты готова подыскать себе какого-нибудь завалящего герцога?

— Перестань молоть чепуху, — спокойно сказала Даморна. — Скажи лучше, что мы теперь будем делать?

— Постараемся узнать, не забыл ли Лондон о неотразимой леди Милфилд!

— Забыл? За полгода? Ну, милорд, вы слишком невысоко цените меня!

— У людей высшего света память очень короткая, — серьезно уже заметил Квент. — Мы не должны сбрасывать со счетов это обстоятельство.

К счастью, Лондон не забыл Даморны. Она мигом получила ответы от Коринны и Джонатана. Последний просил разрешения немедленно навестить бесподобную леди Милфилд. Герцогиня приглашала к себе. Молчала только одна Джейн, но тут в комнату вошел Джим и сказал, что Джейн Пулэ и Реджинальд Логхтон ждут в холле.

— Сейчас я спущусь, — сказала Даморна. — Принеси нам чаю.

Внимание Даморны привлек скорее Реджинальд, нежели Джейн, которая спокойно сидела в кресле, высоко задрав подбородок. Судя по всему, за последнее время здоровье молодого Логхтона сильно пошатнулось. Лицо его сильно опухло, под глазами появились «мешки».

Даморна перевела взгляд снова на Джейн. Понятно, они повздорили и Пулэ одержала верх. Интересно, как они ладили все последние месяцы?

— Как приятно видеть вас снова, — улыбнулась Даморна, решив вести себя так, как будто разлука с обществом длилась чуть больше недели. Она поцеловала Джейн в щеку и, намеренно не замечая хмурого выражения лица Реджинальда, протянула ему руку. Логхтон поднес эту руку к губам так, как будто оказывал некую неслыханную милость Даморне. Даморна же в свою очередь заметила, что на руке Реджинальда нет перстней, даже его излюбленного перстня с сапфиром. Что могло случиться?

— Мы очень давно вас не видели, — сказала Джейн, когда все поднялись наверх и стали пить чай. — Ваша поездка слишком затянулась.

— Не представляете, как я скучала по Лондону, по друзьям и знакомым, — тяжело вздохнула Даморна. — Я сама не предполагала, что задержусь так долго, но дела, дела…

Реджинальд пробубнил что-то нечленораздельное. Он сидел не рядом с дамами, а в некотором отдалении, на отдельном стуле — не на диване. Сидел и дулся. «Ну и пусть дуется», — подумала Даморна, прихлебывая чай.

Джейн несколько минут без передышки рассказывала о том, что происходило в Лондоне в отсутствие леди Милфилд, а потом шепотом прибавила:

— Лорд Эвертон был очень недоволен вашей отлучкой, миледи. Я никогда раньше не видела его таким злым.

— Все мужчины таковы, — ответствовала Даморна. — Они мгновенно начинают считать нас своей собственностью. И из-за чего? На каком основании? Несколько вечеров в театре, прогулки в парке… Просто смешно!

— Но ведь вы хотели бы сохранить его дружбу, леди Милфилд? — осведомился Реджинальд и как-то странно поежился.

— Думаю, что я ее сохраню.

— Но маркиз ухаживает теперь за леди Харгривз, — с расстановкой проговорила Джейн. — Вы знакомы с леди Харгривз?

— Не припомню что-то такой особы. Она недавно в Лондоне.

— Около двух месяцев. Раньше она редко бывала в столице. У нее неважное здоровье, да и муж постоянно занят какими-то делами.

Даморна могла поверить в то, что замужняя женщина может всерьез отнестись к ухаживаниям лорда. В случае нежелательной беременности честь ее все-таки не будет запятнана. Даморна вспомнила об Авроре и вся буквально сжалась от внезапного прилива нежности и любви.

Реджинальд заерзал на своем стуле.

— Вам не следовало, леди Милфилд, так неожиданно и на столь долгий срок уезжать от нас.

— Вы должны простить Реджинальда! — тотчас спохватилась Джейн. — Он редко выражает свои чувства так открыто. Вырвалось. Видите ли, мы ценим вашу дружбу и дружбу лорда Эвертона, но после вашего отъезда маркиз стал с вами несколько холоден.

Нет, Даморну так просто не проведешь. Реджинальда всегда волновало лишь одно: собственный карман. Он боится, что столь длительное отсутствие Даморны плохо отразится на его денежных делах. Реджинальд верил, что Эвертон был советчиком леди Милфилд в финансовых вопросах и руководил вкладами.

Даморна улыбнулась.

— Не нужно так волноваться за меня. Чтобы расстроить мою дружбу с маркизом, недостаточно шестимесячной разлуки. Надеюсь, общество леди Харгривз было ему по душе… Не хотите ли еще чаю?

Вечер закончился вполне благополучно. Реджинальд отчасти успокоился. Даморна поняла, что он будет поддерживать с ней отношения до тех пор, пока не убедится, что лорд Эвертон охладел к леди Милфилд окончательно.