Пока сияют звезды

Глава 6

На следующее утро, облачаясь в форменный белый халат, Косима не могла не думать о том, что произошло в гримерной Перри Хилтона после ее поцелуя. Она хотела лишь разыграть сценку умиления на публике и положить конец шоу Марго.

Но девушка не приняла во внимание чувства молодого доктора Хилтона. Когда ее ласковые манящие губы коснулись его губ, Перри не верил происходящему, но его глаза засияли от удовольствия.

Их поцелуй был подобен — а как еще иначе она могла это назвать — взрыву бомбы. Но в ту минуту, спеша к Перри через всю толпу, Косима не думала ни о чем, она вообще не испытывала никаких эмоций.

Застегивая накрахмаленный халатик, девушка с изумлением ощутила, как ее пробирает необъяснимая дрожь от воспоминаний. Но Косима была готова поклясться, что Перри Хилтон просто нравится ей, и она не хотела видеть, как его выставляют дураком и причиняют ему незаслуженную боль. Она чувствовала себя ответственной за благополучие человека, который, останавливаясь у ее стола в госпитале, частенько одаривал ее заурядными, но приятными комплиментами и улыбался так искренне и доброжелательно…

А в тот вечер… Косиму внезапно охватило не свойственное ей волнение. Ощущая тепло его губ, таких ласковых, таких страстных, на своих губах, девушка совершенно забыла обо всем и обо всех. Лица и лампы вращались вокруг нее с головокружительной быстротой, и она почувствовала себя вдруг такой слабой, что пришлось покрепче ухватиться за Перри, чтобы не упасть. Только одно отчетливо ворвалось в круговорот, поглотивший ее мир: она ясно слышала, как Марго Амброс задыхается от ярости. Кто-то даже пошутил:

— Эй! А это что? Любовные грезы?

Косима резко отстранилась от обнимающего ее мужчины. Щеки девушки залились румянцем смущения, когда она посмотрела прямо в сверкающие глаза Перри и увидела — да и никто из присутствующих не мог не увидеть, — что поцелуй для него тоже кое-что значил. Его глаза блестели, как черные бриллианты.

— Я… то есть… мы все хотели… э-э… поздравить вас, доктор!

Но Перри казался таким рассеянным…

— Спасибо, Косима.

— Поскольку президент нашего «Совета» выполнила свою миссию, — Марго, очевидно, оправилась от шока, — я бы хотела сказать и за остальных девушек. Перри, мы хотим, чтобы ты сел за наш столик.

— Мы? — эхом отозвался Перри. В его голосе сквозила ирония. Молодой доктор Хилтон, будучи неглупым человеком, дал понять, что змеиная сущность неудавшейся актрисы для него не новость.

— Джуэл, Флафф и я. Естественно, мы имели в виду и Косиму. Но после того, что я увидела… что ж! Должна признать, подобное приветствие выглядело так, будто она не прочь отхватить всю твою славу.

Кто-то в стороне, правильно истолковав смысл сказанного, тихо захихикал. Гордо вскинув голову, раздраженная Марго направилась к двери. Каблуки ее туфель отбивали ритмичный такт.

Перри появился в «Цветочной комнате» вместе с Косимой, все еще ошеломленной от произошедшего. После демонстративного выхода Марго из гримерки она попыталась улизнуть, но Перри схватил ее за руку.

— Косима, помоги мне справиться с этими людьми, — прошептал он ей на ушко. — Ты же мой босс номер один, и это твоя обязанность. Без твоей помощи я не отличу тех, над кем бы мне стоило подшутить.

И Косиме ничего не оставалось делать, как покорно следовать за Перри Хилтоном. От шока, который она испытала после этой необъяснимой бури эмоций, девушка просто онемела. Что же произошло? — спрашивала она себя. После любви к Дейлу, которого она считала единственным мужчиной на земле. Почему поцелуй с Перри вывел ее из душевного равновесия?

Все свои эмоции и порывы Косима связывала только с Дейлом. Чувство к нему все еще теплилось в ее душе. Но почему сердце требовало доказательств, что она не влюблена в Перри Хилтона? Глупости какие, вознегодовала на себя Косима. Это просто ответная реакция, случайная и бессмысленная. Сказались волнение и справедливое негодование на Марго. И все. Косима убедила себя в этом слишком хорошо. Потому остаток вечера превратился для нее в некую иллюзию. Теперь, когда Перри присоединился к блондинкам, их столик стал центром всеобщего внимания. Но, похоже, Перри был единственным во всем отеле «Принц Кухио», кто не догадывался об этом. Джуэл заняла вальяжно-застенчивую позу. Марго была намеренно чересчур подвижна и весела. Флафф, сама наивность, находясь под впечатлением вечера, тараторила без умолку. Только онемевшая и несчастная Косима ощущала на себе и на других, сидящих за ее столом, сотни пристальных любопытных глаз.

А потом все закончилось.

Даже самые выносливые гости начали покидать променад-кафе. Перри уже завершил свое шоу. Но оставшаяся публика требовала еще песен, и это желание Перри воспринял с таким же энтузиазмом, как и прежде. Он встал из-за стола, где сидели уже пятеро, поймал на себе свет прожекторов, поднялся на невысокую сцену с очаровательной непринужденностью и запел. Сначала он исполнил «Звездную пыль», потом «Это было давно» и, наконец, по многочисленным просьбам снова «Пока не придет время». Перри пел и смотрел в сторону столика, где сидела она…

Когда они впятером проходили мимо клеток с какаду, накрытых ночными покрывалами, Марго предложила:

— Как насчет того, чтобы перебраться ко мне и отведать яичницу-болтунью… — Звучало неубедительно для любительницы домашнего уюта. Она не сводила глаз с Перри. — А если Косима устала, уж очень она плохо выглядит, мы можем отвезти ее домой.

Едкое замечание Марго было не лишено справедливости. На протяжении всего вечера можно было заметить, по крайней мере находясь вблизи от девушки, что полная решимости улыбка и смех — не что иное, как внешний лоск.

— Я могу взять такси, — ответила Косима, слишком утомленная, чтобы дать Марго отпор, прекрасно понимая, что в присутствии Флафф и Джуэл актриса не успокоится. — Завтра утром я должна ассистировать на операции. Мне надо хорошенько выспаться. Поэтому я попрощаюсь.

— Операция? — внезапно проявил интерес Перри.

— Доктор Празер назначил ее на одиннадцать часов. Он будет склеивать сетчатку глаза.

— При помощи нового светового коагулятора Мейер — Швикерата, который мистер Дженсен привез из Германии для «Алоха»? Празер обещал мне дать возможность понаблюдать, как он с помощью этой штуки склеивает «дыру» в ткани сетчатки.

В его голосе звучал неподдельный интерес. Косима с удивлением глянула на него. Но, прежде чем она смогла ответить, вмешалась Марго:

— Ну, так что, все идут? Доброй ночи, Косима.

— Наверное, я провожу Косиму, — предложил Перри.

— В этом нет необходимости, доктор. — Это обращение непроизвольно сорвалось с языка, и Косима мгновенно осознала, что впервые за весь вечер она его так назвала. — Поезжайте. Продолжайте праздновать.

Высокий, худой, как тень, доктор Нельсон Празер был полной противоположностью Амосу Уоли, низенького, плотного телосложения другого ее кумира среди врачей «Алоха». Бледное лицо доктора Празера напоминало обтянутый кожей череп, что редко контрастировало с розовощеким упитанным лицом доктора Уоли. Но что касается профессионализма — этих двоих можно было сравнивать, проработав с каждым из них в отдельности, после чего понять, что они одинаковы в своем медицинском призвании и компетентности.

Ровно в одиннадцать часов доктор Празер вошел в палату номер четырнадцать третьего отделения госпиталя «Алоха». Косима отметила про себя, что его походка похожа на ножницы, которые то открываются, то закрываются. Девушка, в безупречно чистом белом халате, стояла у операционного стола, присоединенного к кровати, на которой лежала молодая полинезийка, мать четверых детей. Всего десять минут назад она нуждалась в поддержке медсестры, а сейчас, казалось, отдала себя во власть безмятежного сна.

Пациентка давно страдала близорукостью, но несчастье с младшим ребенком, которого пришлось снимать со склона действующего вулкана, куда он забрел во время устроенного в горах семейного пикника, спровоцировало отделение сетчатки глаза, что привело к начинающейся слепоте. Миссис Лехуа Кахеке запаниковала. Ее муж потерял работу. А дети нуждались в материнской заботе. Женщина была близка к истерике, когда родные уговорили ее довериться рукам доктора Нельсона Празера.

Теперь, когда ее страх сдерживался внутривенной анестезией, назначенной до операции, миссис Кахеке отдыхала. Натягивая стерильные перчатки, доктор Празер на какой-то момент склонился над ней и взглянул с нежностью. Как отец на спящего ребенка, подумала Косима.

Вдруг за их спинами раздался голос:

— Можно войти, доктор? Очень благодарен за то, что разрешили мне сегодня присутствовать.

Косима быстро повернулась. Ее руки, занятые приготовлением к действию немецкого светового коагулятора, даже не дрогнули. Одетый в такой же белый халат, как у Празера, Перри переступил порог. Он взглянул на девушку и улыбнулся. Но все его внимание было сосредоточено на пожилом хирурге, который, осмотрев пациентку и кивнув самому себе, тут же обернулся.

— Входи, сынок, входи. Ты уже видел эту новую игрушку, а?

— Только мельком, сэр. Думаю, принцип действия я понял. Аппарат излучает сильный световой поток, который проходит сквозь зрачок глаза, так? Чтобы таким образом заставить кристаллики самого глаза сконцентрироваться на сетчатке. А потом он фактически склеивает ткань в месте поражения.

Мычание Празера можно было принять за согласие.

— Много раз я наблюдал, как твой отец потел над отделившейся сетчаткой еще в те времена, когда сам я операций не делал. Уорд Хилтон был чертовки хорошим специалистом.

— Жаль, что папе не пришлось поработать с коагулятором.

— Да, просто тогда это чудо еще не изобрели. А если бы даже и…

— Несмотря на некоторые существующие мнения, сэр, — Перри слегка улыбнулся, — я думаю, что к появлению на Гавайях Уальдо Дженсена с его деньгами островитяне все же не отнеслись как к свалившемуся на их головы проклятию.

Хотя упоминание имени Дженсена можно было счесть за оборону, Перри и не думал защищаться. Наоборот, он сказал это так, будто даже и не помнил, что с Уальдо Дженсеном их связывают близкие отношения. Казалось, он говорил лишь о некоем филантропе, одарившем госпиталь «Алоха» новейшим дорогим оборудованием.

Поглядывая оценивающим взглядом на молодого мужчину в белом халате, Косима не могла заставить себя поверить, что этот человек всего несколько часов назад стоял в свете прожекторов, пел баллады и… целовался с ней. Ведь этот человек — настоящий врач.

— Сестра, вы готовы?

Празер поднес коагулятор к голове миссис Кахеке. Затем открыл ее веко, дав возможность лучу света беспрепятственно проникнуть в пораженный участок. Забыв обо всем на свете и сконцентрировавшись только на работе, Косима ждала его сигнала.

Это был не простой процесс «склеивания», как она выразилась прошлой ночью. Пациентка страдала от достаточно обширного поражения сетчатки глаза, что было чревато для нее осложнениями. Стекловидное тело проникло за порванную ткань, отделив значительную часть сетчатки. Склеивание образовавшейся «дыры» с помощью коагулятора было только первым шагом поистине революционного метода лечения Празера. Следующий этап не обходился без сверхчувствительной стекловидной капилляторной трубочки, необходимой для введения в глаз донорского стекловидного тела. Жидкость, если, конечно, этот сложнейший процесс пройдет без сбоев, восстановит сосудистую оболочку навсегда.

Празер посвятил Косиму в детали технологии процедуры. Техника, которую он использовал на операции, была разработана «Шафер оф Нью-Йорк», но Празер несколько усовершенствовал ее благодаря собственным экспериментам. Доктор полагал, что каждый, принимающий участие в подобной операции, должен всецело постичь ее суть и процесс проведения. Перри следил за каждым движением опытных рук врача, внимал его объяснениям — да, здесь уместно только слово — с жадностью.

— Видишь, юноша, это все равно что надуть воздухом футбольный мяч… Сестра, физиологический раствор.

В руках Косима держала стерильную трубочку с желтым порошком и стекловидной массой. Если обратить внимание на движение рук Косимы, складывалось впечатление, что двигались они точно по приказу глубокого и резковатого голоса Празера. Инъекция была успешно завершена. К тому времени, когда стрелки часов показывали двадцать минут первого, Лехуа Кахеке тихо спала в своей кровати, а Косима уже убрала инструменты и положила их на ремень-стерилизатор.

Теперь, когда работа выполнена, Нельсон Празер чудной походкой, как у Ишабода Крейна, направился к телефону, чтобы связаться с офисом на Форт-стрит, что в центре города. Перри молча стоял в дверях палаты, поджидая Косиму.

— Моя машина у входа, — наконец произнес он. — Нам обоим не помешает глоток свежего воздуха.

— Нет. Мне надо немедленно вернуться домой, — поспешно выпалила Косима, сработал инстинкт самосохранения.

Ее отказ был воспринят им лишь наполовину. Перри согласился сразу отвезти девушку домой в подержанном спортивном «жуке», ожидавшем своего хозяина на парковке. Но маршрут выбрал длинный. Они обогнут Алмазную Голову, затем Перри провезет ее по новой дороге, проложенной для удобства нынешних и будущих владельцев частных домов. Садясь в машину рядом с ним, Косима поняла, что спорить у нее желания нет. Легкий бриз веял в лицо, теребил ее медовые волосы. Но только они проехали маяк…

— Косима?

— Это… это как раз то, что мне было нужно. Замечательная идея. Я рада…

— Косима, — прервал он. — Ты ведь хотела, да? Ты ведь хотела поцеловать меня?

Похоже, уклончивый ответ ее не спасет. Вздохнув, она поглядела на него.

— Ты не так все понял.

— А как еще я должен понять такой поцелуй?

— Я не хотела, чтобы получился «такой поцелуй». Это вышло случайно, просто случайно. Я видела, как Марго пыталась всем внушить, что у вас с ней особенные отношения. А мне невыносимо было смотреть, как над тобой нависает опасность.

— Значит, ты решила выступить в роли доброго самаритянина? — В темных глазах застыл вопрос. Крутые берега, усеянные зеленеющими сучковатыми кустарниками, удалялись от них в сторону бушующих волн. — И это все? Неужели я ошибся?

Врожденная честность Косимы заставила ее медленно покачать головой.

— Нет. Не все. Что-то произошло со мной в тот момент, когда ты меня поцеловал. Не знаю что. Я такого не ожидала. И описать не могу.

— Я могу. То же самое произошло и со мной. Разница в том, Кос, что я мечтал об этой минуте давно. С самого первого дня, когда увидел тебя.