Полет сокола

Глава 7

Проклятье! Это больше не срабатывает! — подумала Лесли, равнодушно глядя на свои карты на столе. Она сидела за блэкджеком уже около двух часов и даже выиграла изрядную сумму денег. А ей все равно было скучно.

Расстроенная, автоматически реагируя на игру за столом, Лесли сдала две десятидолларовые фишки. А вечер обещал быть таким удачным, вспомнила она, подавив вздох.

Флинт разрешил ей проспать на полчаса больше положенного им срока и разбудил ее нежными поцелуями и шутливым «Надевай форму, женщина».

Он задал настроение, и Лесли была счастлива поддерживать его. Они болтали и подтрунивали друг над другом, одеваясь и потом, во время обеда. Несмотря на то что обвинение Флинта в том, что она едва дотронулась до еды во время обеда, было справедливым, она прекрасно провела время, смеясь над его остроумными замечаниями относительно туалетов посетителей ресторана.

Из ресторана они пошли на шоу в театре отеля «Полет Сокола», присоединившись к публике, которая умирала со смеху, слушая выступление молодого юмориста, которого сменил певец средних лет. В прекрасном расположении духа они отправились после шоу пройтись по казино. Спад в настроении Лесли начался, когда эти две женщины зашли в туалетную комнату.

— Дилер выплачивает за девятнадцать. Лесли моргнула и посмотрела на свои карты — двойка и туз. Пора уходить. Она даже забыла спросить еще карту! Наблюдая, как дилер аккуратно собирает в кучку ее выигравшие чипы, Лесли погасила сигарету, не помня, зажигала ли она ее, тем более не припоминая — курила ли. Да, решила она, определенно пора уходить — и сделала дилеру знак рукой, что больше не участвует в игре.

Сгребая чипы в свою расшитую бисером шелковую вечернюю сумочку, Лесли улыбнулась дилеру и отвернулась от стола. Флинт нашел ее у обменной кассы, как раз когда кассир отсчитывал ей семь хрустящих стодолларовых банкнотов.

— Эй, красотка, — прошептал он ей в ухо. — Тебе везет, может, наймешь меня на остаток ночи?

Словно по мановению волшебной палочки, настроение Лесли взлетело. Смеясь, она посмотрела на кассира. Если молодой человек и слышал предложение Флинта, то хорошо скрыл свою реакцию за непроницаемой маской. Засовывая деньги в сумочку, она повернулась к Флинту. Его брови слегка поднялись, словно ожидая ее ответа.

Лесли окинула его длинное, великолепное тело оценивающим взглядом.

— А вы на что-нибудь годитесь? — спросила она высокомерно.

— Нет, — игриво ухмыльнулся Флинт. — Я не подарок.

— А дорого вы стоите? — промурлыкала Лесли.

— Нет. — Глаза Флинта дьявольски блеснули. — Но у меня большие запросы.

Лесли медленно улыбнулась ему и подарила таинственный взгляд своих сияющих глаз.

— Продано, — сказала она глухим голосом, беря его под руку. — К вам или к вам?

— Ты действительно готова уйти? — Флинт постарался изобразить изумление. — За целых сорок пять минут до закрытия?

— Я действительно готова уйти, — ответила Лесли, подражая его голосу. — За целых сорок пять минут до закрытия. — Она подождала, пока ее слова окажут свое действие. — Если ты будешь так любезен и заберешь мой палантин из раздевалки.

— Идет, — ответил он, отходя от нее. — Встретимся у главного входа.

— Нет, Флинт! У входа, где деревянный тротуар! — крикнула Лесли ему вслед.

Флинт остановился, чтобы взглянуть на нее.

— Ты хочешь идти пешком так рано утром?

— Я хочу пройтись, — Лесли повела плечами, — кроме того, мне нужно немножко подышать свежим воздухом. О'кей?

Флинт улыбнулся.

— Как угодно. Короткая прогулка по холодку всегда стимулирует мой, э-э-э, аппетит.

Воздух был холодным. Лесли спокойно стояла на деревянном тротуаре и вдыхала запах моря.

— Хм, — пробормотала она, улыбаясь Флинту. — Я люблю морской берег, его атмосферу, запах, даже шумных морских птиц. Но больше всего я люблю чувство умиротворенности и свободы, которое я всегда испытываю, глядя на волнующийся океан.

— Я знаю, о чем ты говоришь. — Флинт отвел взгляд, чтобы посмотреть на темные, с белыми гребнями волны. — Несмотря на всю свою мощь, океан вселяет в тех, кто смотрит на него, чувство умиротворения.

Долгие минуты они молчали, каждый был погружен в свои мысли, упиваясь этой ночью и простором Атлантики. Лесли вздрогнула, и молчание было нарушено.

— Ты замерзла, — быстро сказал Флинт, обнимая ее за плечи левой рукой и притягивая ее к своему теплому телу. — Давай, женщина. Пошли домой, в постель.

— Знаешь, Фэлкон, ты такой самоуверенный, что дальше некуда, — ответила она со смехом, обнимая его рукой за талию и стараясь идти с ним в ногу.

Флинт не ответил, но на ходу нагнулся и поймал ее губы своим ртом. Поглощенные друг другом, ни Лесли, ни Флинт не заметили тени, отделившейся от утопленной в стене двери закрытого магазина с темными окнами. Первым знаком опасности был низкий, хриплый мужской голос.

— Как романтично, — насмешливо произнес он. — Если тебе хочется жить, чтобы получить все, что обещают эти поцелуйчики, давай сюда бумажник и не изображай героя.

Ноги у Лесли примерзли к тротуару, когда ее взгляд скользнул по едва различимой фигуре молодого нечесаного парня, наступающего на Флинта справа. На нем были джинсы и поплиновая ветровка с прорезными боковыми карманами. Правая рука его была в кармане ветровки, и Лесли с ужасом разглядела что-то, похожее очертаниями на пистолет. Лица парня не было видно под тенью низко надвинутой на лоб шляпы. В лунном свете поблескивало золотое колечко, продетое в его торчащее ухо.

Флинт не произнес ни слова. Прошло несколько секунд, и вдруг правая рука Флинта мгновенно оказалась на уровне челюсти растерявшегося молодого парня. В лунном свете блеснуло лезвие ножа, который, казалось, небрежно держали пальцы Флинта. Запястье Флинта мелькнуло, и нож пронзил позолоченную стальную серьгу в его ухе.

Вор издал сдавленный крик, когда неуловимым движением запястье Флинта вновь напряглось и нож отсек серьгу от его уха. Лесли видела, как золотое колечко спиралью опустилось на землю. Незадачливый хулиган попытался что-то сказать, до того как серьга приземлилась на доски настила.

— Эй, мужик, не режь меня! — сдавленным голосом выговорил он, отступая от Флинта, передвинувшего кончик ножа с уха парня к его горлу. Хотя кончик ножа уперся в кожу, крови не было видно.

— Слово мужик предполагает действие, парень. — Голос Флинта был тихим и таким ледяным, что у Лесли мороз прошел по спине. — Позволь мне предложить тебе бесплатный совет, — добавил он тем же тоном. — Лучше не валяй дурака с метисом, у которого спрятан нож в рукаве.

— Парень хватал воздух ртом, когда возникли две высокие фигуры, встав по бокам Флинта.

— Вы в порядке, мистер Фэлкон? Узнав телохранителей Флинта, Лесли с облегчением выдохнула тот небольшой запас воздуха, который остался в ее легких. Она не успела моргнуть, как нож исчез на свое обычное место, под рукой Флинта.

— Да, — процедил Флинт и, взяв Лесли за плечи, пошел прочь. — Позаботьтесь об этом дерьмовом дилетанте.

— Да, сэр! — крикнул охранник вслед Флинту.

Лесли замерзла насквозь. Инцидент ужасно напугал ее, но еще больше напугал Флинт. Лесли знала совершенно точно, что Флинт не был напуган, что, похоже, он испытал только ледяную ярость. Озноб прошел по вздрагивающему телу Лесли.

— Все кончилось, Лесли. Забудь об этом. — Его холодность отметала это незначительное нападение.

Забудь это! — молча прокричала Лесли. Она никогда этого не забудет! И она никогда не забудет мелькнувшего ей на мгновение его внутреннего облика. Человек, который открылся ей в эти короткие мгновения, был холодным, бесчувственным, не способным испытывать присущий людям страх или другие чувства! Лесли пришла к дикому выводу, что Флинт Фэлкон действительно дьявол во плоти. Ее опять затрясло.

Тепло апартаментов Флинта не согрело женщину. Флинт прищурил глаза, разглядывая ее побелевшее лицо. Он выпустил ее из объятий лишь для того, чтобы спустить собачку на замке, потом снова привлек ее к себе.

— Лесли, расслабься, — прошептал он в ее волосы. — Ты здесь в безопасности.

В ответ она истерически рассмеялась. В безопасности? О Господи! Закрыв глаза, Лесли заставила себя вспомнить, что она актриса.

— Прости, но со мной такого никогда не случалось. Я… я знаю, такие происшествия — обычное дело, — возбужденно продолжала болтать она. — Не только здесь, в Атлантик-Сити, но и в больших и маленьких городах по всему миру. Просто это никогда не случалось со мной!

Широкая ладонь Флинта погладила ее дрожащую спину.

— На самом деле тебе ничего не грозило ни одной минуты, — сказал он мягко. — Чтобы добраться до тебя, ему нужно было пройти через меня.

Надменная уверенность в себе, которая прозвучала в его мягком голосе, лишила Лесли последней способности контролировать себя. Боясь, что в конце концов проговорится, она отстранилась от него.

— Я… я хочу принять горячий душ, — выпалила она, когда он нахмурился. — Может быть, он снимет озноб, во всяком случае снаружи. — Схватив бархатный халат, лежавший в ногах кровати, она кинулась в ванную.

— Я налью тебе рюмку бренди, — крикнул ей вдогонку Флинт, — чтобы ты согрелась изнутри.

Рюмка бренди? Рюмка бренди? — повторяла про себя Лесли, подставляя свое тело под горячие струи душа… Она боялась, что и целая бутылка бренди не сможет изгнать холод из ее тела.

Но душ сделал свое дело, как и рюмка бренди. Успокоившись и взяв себя в руки, Лесли допила остатки жидкого огня. Избегая пристального взгляда Флинта, она отставила рюмку и встала.

— Тебе лучше? — спросил Флинт напряженным, неестественным голосом.

— Да, спасибо, — ответила Лесли вежливо, как хорошо воспитанная девочка. — Думаю, теперь я лягу в постель.

Она сбрасывала халат, когда услышала, как он ответил шепотом:

— Да, я думаю, мы ляжем.

Они лежали бок о бок на огромной постели, не засыпая, не разговаривая, не касаясь друг друга. Лесли боролась с раздиравшими ее противоречивыми чувствами. Одна ее половина хотела бежать от этого бесчувственного человека, бежать, как можно быстрей, в безопасный Нью-Йорк, в свою квартиру, к своим друзьям. Другая — страстно желала повернуться к нему, прижаться к его телу, снова ощутить радостное волнение от его поцелуя, его прикосновения, отдаваясь ему. Когда он вдруг заговорил с ней, резкий звук его голоса заставил ее вздрогнуть.

— Ты почувствовала разницу? Она оттолкнула тебя?

— Что? — Повернув голову на подушке, чтобы посмотреть на него, Лесли в смятении нахмурилась, увидев, какое напряженное у него лицо. — О чем ты говоришь? — Она была уверена, что он понял ее реакцию на холодного человека.

— Ты узнала, что я метис, и твое отношение изменилось, так? — процедил он сквозь зубы. — Тебе больше не хочется прикоснуться ко мне?

— Это не правда! — оскорбление заявила Лесли. — Я ни секунды не думала об этом! — искренне сказала она.

— Докажи это, — с издевкой ответил Флинт.

— Как? — закричала она. — Что я могу сказать, чтобы…

— Поцелуй меня, приласкай это тело, в котором кровь белого смешана с кровью индианки из племени навахо.

— О Флинт, — вздохнула Лесли, чувствуя боль, скрытую за его нарочито грубым тоном. Возможно, временами он был способен на какие-то чувства.

— Сделай это! — приказал он резко. Поскольку именно это ей вес равно хотелось сделать, Лесли подчинилась, повернувшись к нему, чтобы прильнуть своими трепещущими губами к его губам. Флинта нелегко было убедить, но Лесли с удовольствием старалась стереть сомнение. Долгие поцелуи и нежные ласки растворили противоречивые чувства в душе Лесли и напряжение между нею и Флинтом. Их любовная игра только разгоралась, когда Флинт вдруг прижался к ней грудью и пристально посмотрел ей в глаза своими дразнящими блестящими глазами.

— Хочешь, чтобы я разыграл для тебя дикаря? — Одна темная бровь вопросительно поднялась.

— Как это? — спросила Лесли в замешательстве.

— Я спрашиваю: хочешь ли ты, чтобы я разыграл для тебя дикаря? — повторил Флинт. — Большинство женщин любят это. Может быть, и тебе понравится.

Он так придавил ей грудь, что Лесли едва могла дышать, однако ухитрилась слегка повысить голос.

— Флинт, пожалуйста, немножко полегче — ты раздавишь меня! — Когда он приподнялся на локте, она облегченно вздохнула. — Спасибо. А теперь объясни, черт побери, о чем это ты говорил? И не сравнивай меня с большинством женщин!

Губы Флинта на минуту скривились в усмешке, но когда он заговорил, она пропала.

— Когда я учился в начальных классах колледжа, восточного колледжа, пронесся слух, что я — полукровка. И хотя у меня никогда не возникало проблем с девушками, я вдруг стал необычайно популярен, покорителем дамских сердец. — Презрение в его голосе вызвало боль в сердце Лесли. — Поскольку я был умным мальчиком, мне не понадобилось много времени, чтобы сообразить, что, начитавшись книг и насмотревшись дурацких фильмов, девицы просто задыхались от желания подвергнуться нападению дикаря.

— А ты был счастлив выполнить их желания, — сухо заметила Лесли.

— Дураком я никогда не был, — ответил Флинт в точности так же сухо. — Но я был разборчивым уже тогда, — закончил он, медленно выговаривая слова.

— И ты научился терзать, как дикарь? — безразлично спросила Лесли.

— О да, я научился, — ответил он. — Они меня научили.

— Как? — спросила она, заранее зная ответ.

— Эти милые, невинные, хихикающие скромницы вылепили этого дикаря, стегая, кусая, колотя меня и оставляя глубокие кровавые следы от своих когтей на моей спине. И знаешь, что я усвоил с тех пор?

Лесли закусила губу и покачала головой.

— У этих девочек из колледжа были сестры-подростки, по всей округе, включая и невесту моего друга.

— Флинт, ты не… — начала она.

— Ты права, черт возьми, я не делал этого, — прервал он ее. — Но не потому, что она недостаточно старалась. Он попросил меня присмотреть за ней, пока его нет, и в первый же раз, когда я оказался рядом, чтобы проведать ее, она начала охотиться за мной. — Поднявшись, верхняя губа Флинта обнажила белые зубы. — На самом деле она просто просила меня. И она не была первой. — Лесли чувствовала, что его презрение заполняет разделявшее их пространство. — И она не была последней.

Лесли подобралась, спина ее стала такой прямой, что у нее свело позвоночник.

— И теперь ты ждешь, что я буду просить тебя так же, как они? — Ее голос прозвучал холодно и отчужденно.

— Нет, Лесли. — Флинт чувственно улыбнулся. — Но я надеялся, что тебе захочется посмотреть на дикаря.

— О, прекрати, вы ведь не дикарь, мистер Фэлкон, забыли? — напомнила Лесли нежно. — Ты ублюдок.

Смеясь, Флинт наклонил голову к ней, потом со смехом выдохнул ей в рот.

— Я разрешаю тебе кусать, и бить меня, и даже царапать сколько хочешь, — прорычал он. — Но только в ответ на мою дикую страсть.

— Не собираюсь! — Лесли задохнулась, дрожь пробежала по ее телу от огня, который зажгло в ней его прикосновение.

Но, к ее собственному несказанному удивлению, она проделала все это.

В течение последних двух дней ее отпуска Флинт редко отходил от Лесли. Он почти не находился вне постели. Он часто и безраздельно обладал ею, но, похоже, не мог насытиться, и его ласки неуклонно становились все более необузданными, почти безумными.

Лесли отвечала на его страсть, сама начиная чувствовать нечто близкое к помешательству. И когда они время от времени выходили из апартаментов, чтобы пойти обедать или в казино, она ощущала тревогу и подавленность, пока они не возвращались назад.

Эта ситуация тревожила Лесли. С каждым уходящим часом, с каждой минутой Флинт все больше значил для нее. И сознание того, как много он для нее значит, невероятно пугало ее. Ей будет очень больно, и она знала это. Она поняла его характер и определила его для себя. Флинт сам себе закон — высокомерный, компетентный, уверенный в себе, величественный и спокойный в своем одиночестве. И в страсти он оставался холодным. И, проявляя доброту, он был отчужденным. И, занимаясь любовью, он не испытывал чувств.

Проведя две недели в его обществе, Лесли пришла к убийственному заключению, что Флинт Фэлкон вообще с трудом переносит женщин. Его опыт общения с женщинами наполнил его горечью и цинизмом. Немного зная о его жизни, Лесли и понимала, и жалела его.

Она знала, что, если не уберется из его жизни так быстро, как только сможет уехать на своей машине, она дойдет до того, что станет умолять его… о чем? Лесли сосредоточилась на этом решающем вопросе.

В то утро, когда Лесли собиралась уехать, она стояла в спальне. Раскрытый чемодан лежал перед ней на постели, а она внимательно осматривала комнату, проверяя, не осталось ли что-нибудь. Ее взгляд остановился на окне, и она тихо вздохнула. У нее был бурный роман, который она, смеясь, пообещала себе. Однако теперь ей было не до смеха.

Солнечный свет слепил ее. Убеждая себя, что это от солнца, Лесли заморгала увлажнившимися глазами и отвернулась от окна.

Как прощаются с любовником? — размышляла она, пытаясь справиться с комом, застрявшим в ее горле. Она такой новичок в этой интимнейшей из игр и, судя по тому, в каком ужасном состоянии она пребывает, так и останется новичком. Она чувствовала легкую тошноту и напряженность внутри, и ей хотелось броситься в постель и разрыдаться. Но более всего на свете ей хотелось остаться с Флинтом. Лесли вздрогнула, когда произнесенные им слова продолжили ее мысль.

— Ты можешь остаться до второй половины дня, — тихо предложил он из-за ее спины.

Борясь с охватившим ее желанием повернуться и упасть в его объятия, Лесли сжала зубы и покачала головой.

— Нет. Я хочу успеть до часа пик. — Она закрыла глаза и закусила губу, когда его руки обняли ее талию.

— А я хочу тебя, — пробормотал он, поворачивая ее к себе. — Еще один раз.

Его прищуренный взгляд скользнул по ее губам, когда он медленно опустил голову.

— Уже нет времени! — запротестовала Лесли в ужасе от мысли, что, если он поцелует ее, она будет униженно просить его разрешения остаться с ним.

— Время всегда есть, — возразил он. Флинт поцеловал ее горячо, крепко, яростно, как собственник. Его руки действовали быстро и уверенно. В течение нескольких минут ее чемодан оказался в углу, наглаженные брюки и блузка, которые за минуту до этого аккуратно сидели на ней, небрежной грудой лежали на полу, а она, обнаженная, распростерлась с ним на постели.

В бешенстве на него, на себя и горя невыносимым желанием, Лесли смотрела на Флинта.

— Ты же даже не любишь женщин! — срывающимся голосом выкрикнула она свое обвинение.

Мгновение Флинт удивленно смотрел на нее. Потом он улыбнулся.

— Мне стали нравиться рыжие, — поддразнил он.

— В городе дюжины рыжих, — ответила Лесли.

— Но мне стали нравиться рыжие актрисы, — засмеялся он.

— В мире сотни рыжих актрис, — отрезала она, желая его и ненавидя себя за это.

— Но я хочу конкретную рыжую актрису, — прошептал он, закрывая ей рот поцелуем.

Лесли ответила на его поцелуй. Ее руки лихорадочно ласкали его тело, словно стараясь запечатлеть эти ощущения на своей коже, а Флинт отодвинул ее от себя, пристально вглядываясь в нее, словно желая запечатлеть каждый дюйм ее образа в своей памяти. Его губы проследили путь, намеченный его взглядом.

— Целуй меня, касайся меня, лю… — Его слова потонули в глубине ее горла, и Лесли уже ничего не слышала, кроме его тоскующего голоса, зовущего ее по имени.

Лесли была измучена. Полувздох-полурыдание слетело с ее губ, когда она вырулила на Линкольн Тьюрел. Пробки в городе были ужасающими, как всегда после пяти вечера. Она так устала, так устала. Смахивая слезы с глаз, Лесли пропустила зеленый свет и услышала, как засигналила машина и едущий за ней водитель непристойно обругал ее.

Лесли, Лесли.

Эхо голоса Флинта гудело в ее больной голове. Губы Лесли скривила циничная усмешка. Как быстро изменился его голос, когда он получил то, что хотел.

Флинт встал с постели, как только его дыхание выровнялось. Бросив свои рубашку и брюки, он вышел из комнаты, оставив ванную ей. Чувствуя, что она нужна ему не больше, чем брошенная одежда, Лесли выбралась из постели и пошла в душ.

Однако женщина, с которой встретился Флинт, вернувшись в спальню через полчаса, не позволила себе показать свою боль. Лесли выглядела королевой. С прямой спиной, с высоко поднятой головой, с грудой своих волос, прикрывающих плечи как огненный шлем, Лесли сыграла самый лучший спектакль в своей жизни. Внутри она чувствовала себя так, словно что-то в ней умирало, и она молилась, чтобы холодный, проницательный взгляд Флинта не смог проникнуть за этот тонкий лоск ее игры.

— Я отправила чемоданы вниз, — холодно сказала она, подчеркивая отсутствие своих вещей изящным движением руки. — И попросила подать машину к входу.

— Я бы это сделал, — ответил Флинт сдержанно.

— Не нужно, — сказала она, поводя плечами. — Мне пора ехать.

Схватив свое пальто со спинки стула, куда она его положила, она направилась к двери.

Флинт остановил ее, когда она взялась за ручку двери.

— Ты не поцелуешь меня на прощанье, Лесли?

— Насколько я поняла, ты простился со мной в постели, Фэлкон, — с издевкой ответила она, держась на одной силе воли.

— Всего еще один поцелуй, — прошептал он ей в волосы. — Дружеский поцелуй.

— Разве мы друзья? — Лесли обернулась, чтобы взглянуть на него.

— Конечно. — Отчужденный тон Флинта и его вялая улыбка причинили ей боль.

Изображая такую же отчужденность, Лесли подняла голову, подставив ему сомкнутые губы. Его поцелуй был почти целомудренным, и это чуть было не заставило ее расплакаться. Не обращая внимания на ее протесты, Флинт проводил ее до машины и держал дверцу, пока она не проскользнула внутрь.

— До свидания, Фэлкон, — сказала она, когда, закрыв дверцу машины, он отделил ее от себя.

— Я как-нибудь позвоню тебе, мой друг. — В голосе Флинта прозвучали ноты отчужденности и, как показалось Лесли, освобождения.

Хотя все внутри у нее сжалось, она ухитрилась плавно отъехать от отеля. На протяжении всего пути обратно в Нью-Йорк она продержалась на смешанном чувстве гнева и унижения.

Я позвоню тебе как-нибудь, мой друг.

Он забыл сказать: но не жди у телефона затаив дыхание, подумала Лесли. Она поморщилась, когда чуть не врезалась в бордюрный камень, ставя машину в гараж. Лесли не будет обманывать себя. Она отслужила ему, и теперь их отношения для него стали историей. Ее выгнали. Флинт больше не позвонит.

Дом… Позже, когда закрыла за собой дверь своей квартиры, она неохотно осмотрелась. Ей показалось, что она отсутствовала очень долго. Что такое дом, раздумывала она, безучастно направляясь в спальню. Несколько стен, мебельный гарнитур, телефон, зарегистрированный на твое имя? Понятие «дом» предполагает любовь и тепло, общие воспоминания и смех. У нее нет дома. У нее есть карьера.

Она так устала. Бросив чемоданы на пол, Лесли разделась и нырнула в постель. Она не станет ни думать, ни чувствовать, она отдохнет и забудет его, бодро заверила себя Лесли. Потом, свернувшись в тугой комок, она выплакала свое горе в подушку.