Полночное признание

Глава двенадцатая

Сельские будни

Яркое утреннее солнце, пробившееся сквозь неплотно задвинутые шторы, разбудило Джулию. Попытка спрятаться от него в подушках не удалась, нагретый шелк окончательно прогнал сон. Она потянулась, открыла глаза. Солнечные лучи весело играли на светлой обивке стен, вспыхивали на полированном дереве и в зеркалах, россыпью искр отражались в стекле и хрустале. Несколько минут Джулия любовалась игрой бликов, улыбаясь и ни о чем не думая. Потом она пошевелилась и с удивлением обнаружила, что спала одетой. Это открытие мгновенно вернуло ее к событиям минувшего дня. Она нахмурилась, села, опираясь на подушки, и принялась размышлять.

Зачем Майклу понадобилось называть все это любовью и таким образом переводить их отношения в серьезное русло? Это ставило ее в тупик. Может, надоело быть заложником собственной репутации повесы, и он решил попробовать себя в новом амплуа? Но почему именно со мной? Господи, как все сложно! Хуже всего, что теперь во мне живет желание, которое он разбудил, но которым почему-то не захотел воспользоваться.

Вспомнив свою вчерашнюю ярость, Джулия ударила кулаком по постели и рассмеялась. Чертов садомазохист! Как он смел так поступить со мной? Какую игру на сей раз задумал великий интриган Майкл Деворгейл? Зачем? И как теперь быть мне? Улизнуть потихоньку?

Но как раз этого она и не хотела. Во-первых, он ничем ее не оскорбил. Во-вторых, нельзя выставить себя неблагодарной скотиной после того, как он спас ей жизнь. В-третьих, должна же она понять, что все-таки происходит. А если все на самом деле так, как говорил Майкл?..

Как бы то ни было, глупо делать вид, что она обижена за вчерашнее. Тем более что это совсем не так. Ночью она вышла из себя только потому, что крайне устала. А сегодня, в свете нового сияющего дня, от ее гнева и утомления не осталось и следа.

Джулия легко сбежала вниз по лестнице, выскочила в сад и чуть не задохнулась от восхищения. Омытые сильным дождем, каждый лист, каждый цветок излучали свежесть. Плодовые деревья уже отцвели, бесчисленными белыми лепестками осыпав землю, но их крепкая молодая листва показалась Джулии еще прекраснее эфемерной белоснежной кружевной красоты, век которой короток.

Из распахнутого окна кухни ее окликнула миссис Робертс:

– Доброе утро, мисс. Хотите позавтракать в саду?

– Доброе утро. – Джулия устремилась обратно в дом. – Спасибо, не беспокойтесь, – сказала она, входя в кухню и выбирая яблоко из вазы с фруктами. – До ланча, кажется, уже недалеко. Слышно что-нибудь новое о последствиях наводнения? – спросила она, устраиваясь на табуретке. – Майкл вчера обещал показать мне, что там натворила вода, но, по-моему, придется самой туда идти.

– Не придется, – услышала она голос Майкла, входящего в кухню. – Я выполню свое обещание. Но сначала перекусим.

Джулия с радостью поняла, что не ощущает никакой неловкости. Свободно и доверчиво она посмотрела ему в глаза:

– Хорошо, как скажешь. Пойдем в сад?

Он кивнул и стал помогать миссис Робертс собирать поднос с завтраком на двоих. На нем были джинсы и простая клетчатая рубашка с подвернутыми до локтей рукавами. Лицо немного бледнее обычного, зато, в отличие от вчерашнего, чисто выбрито. Они вышли в сад и уселись там за деревянным столом, накрытым льняной скатертью. Майкл налил ей чаю, пододвинул джем и мягко сказал:

– Извини меня за вчерашнее. Мне надо было подождать, пока улягутся все эти волнения. Я не тороплю тебя с решением, но помни, что я сказал тебе прошлой ночью. Все это правда. И когда ты позволишь мне, я… – Его рука, лежащая на столе, слегка дрогнула. – Просто я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя и буду ждать твоего ответа. Сколько понадобится.

– Ты делаешь мне предложение? Я правильно тебя поняла? – спросила Джулия спокойным голосом.

– Да. Я прошу тебя стать моей женой.

– И ты согласен ждать ответа?

– Согласен. – Он улыбнулся.

– Как это мило с твоей стороны, – пробормотала Джулия. – Кажется, положено отвечать: «Вы оказали мне честь, сэр». Мне, в самом деле, очень лестно, я не шучу, – добавила она, заметив в глазах Майкла огонек досады. – Но, как ты правильно сказал, это не очень вовремя. Теперь я даже не знаю, как быть – то ли уехать отсюда, чтобы иметь возможность не опозориться на защите диссертации, то ли…

– Тебе не нужно уезжать, – решительно перебил ее Майкл. – Конечно, ты вольна располагать собою как хочешь, но…

– Майкл, я же не сказала «нет». И не сказала, что сию минуту уеду. Мне приятно твое общество, иначе я не была бы здесь, – Его лицо просветлело. – Меня к тебе очень тянет, и ты это знаешь. Но я должна убедиться, что наши чувства – не просто влечение. Нужно время, ты сам говорил.

– Да, и я готов ждать сколько угодно, – твердо повторил он. – Я готов на все, лишь бы ты не сомневалась во мне. И в себе.

Она протянула ему руку.

– Спасибо, Майкл. Если честно, я не ожидала от тебя такой прямоты и благородства и очень ценю эти качества. Спасибо за то, что не постеснялся их передо мною обнаружить.

Он задержал ее руку в своей.

– Я слишком дорожу тобою, Джулия, чтобы быть несдержанным. Боюсь потерять тебя. Хочу, чтобы ты пришла ко мне сама и не на одну ночь. Я давно устал от женщин, которые ждут от меня только секса и удовлетворения своих амбиций. Ты не такая. Я хочу всегда быть с тобою рядом, стать для тебя самым лучшим и самым любимым. Скажи, что я должен сделать для этого?

Джулия ощутила, как внутри у нее что-то задрожало от этих слов. Чтобы скрыть смущение, она с улыбкой опустила глаза и разломила булочку.

– Ну, прежде всего, я чувствую себя намного свободнее, когда ты не источаешь на меня свое знаменитое обаяние по полной программе. Вот как сейчас. Конечно, я понимаю, порой это уже не зависит от твоей воли, но все же, Майкл, не забывай, что ты не на сцене, – шутливо закончила она. – Ах, и почему ты не стал актером? Мир потерял великое драматическое дарование. Майкл покачал головой.

– Прекрати, Джулия. И ты туда же! Ладно, так и быть, постараюсь умерить свой пыл. Но как только получу ответ… Ничто не сможет сдержать меня.

– Звучит угрожающе, – засмеялась Джулия, подумав, что Майкл, похоже, даже не сомневается в ее согласии. Но в этот момент она не могла на него сердиться.

– Да, вчера днем звонил Брайан, – вдруг вспомнила Джулия, – интересовался, как у нас дела. Хотел поговорить с тобой, а я не знала, ни где ты, ни что происходит. Надо сообщить ему, что все в порядке.

Майкл покачал головой.

– Я должен был догадаться, кто тебя разбудил. Конечно же, этот паршивец принялся названивать по телефону. Я убью его.

– Не стоит. Он сделал это очень вовремя, иначе я проспала бы все на свете.

– Не волнуйся, – сказал Майкл ехидно, – насколько я знаю Брайана, они с Николь заявятся к нам в самое ближайшее время и у тебя еще будет возможность поблагодарить его лично.

Джулия хотела возразить, что не в благодарностях дело, но Майкл решительно поднялся:

– Если ты закончила с завтраком, пошли, осмотрим место происшествия. А то из твоих жалоб миссис Робертс может сделать вывод, что я деспот.

– А разве это не так? – поддела она его, вскакивая из-за стола. – Идем скорее. Вчера я весь день была послушной девочкой и делала все, как ты велел. Но должна же я, наконец, увидеть, что там произошло.

Майкл невесело улыбнулся.

– Должна. Но предупреждаю – зрелище не из приятных.

Джулия притихла. Она вспомнила, каким расстроенным и опустошенным выглядел вчера Майкл, вернувшись, домой. Вспомнила горькую складку у его губ, его усталый отрешенный взгляд, когда он рассказывал ей о случившемся на реке несчастье. Волна нежности снова захлестнула ее, как и вчерашней ночью. Они в молчании прошли через сад и спустились к реке.

Еще издали Джулия заметила, как изменился пейзаж. Там, где раньше цвели чудесные заросли боярышника, ольхи и подбережника, где к тихим заводям задумчиво склонялись старые дуплистые ветлы, теперь зияли обвалы, будто срытые экскаватором. От плотины не осталось и следа. Селевой поток вырвал и унес даже старинные бревенчатые шоры, на которых она покоилась. Небольшая запруда исчезла. Вода здесь схлынула и обнажила дно, усеянное обломками деревьев и множеством камней. Густая трава нижнего выгона выглядела так, словно по ней провели гигантским гребнем.

Подойдя к одному из обвалов, Джулия боязливо заглянула вниз. Уровень воды в реке стал почти прежним, но как же изменилось все остальное! Еще два дня назад здесь, в увитых хмелем ольховых зарослях, цвели фиалки, а воздух был полон ароматов весны и птичьего щебета. Где-то тут было гнездо малиновки. Где теперь эти птицы? Что стало с их домом? Она отвернулась от берега и едва не расплакалась. Сколько времени понадобится, чтобы этот уголок снова стал прежним? Чтобы сюда вернулись его обитатели – птицы и семейство толстеньких ондатр, чьи забавные игры она недавно с таким любопытством наблюдала?

Джулия отошла от реки к одному из уцелевших деревьев, опустилась на землю и разрыдалась. Это были слезы жалости и бессилия, и она не могла, да и не хотела сдерживать их. Поначалу ей было даже безразлично, что ее могут заметить работники усадьбы, продолжавшие под руководством Майкла расчищать русло и берега. Но немного погодя она все же взяла себя в руки, поднялась, решительно вытерла слезы и двинулась к Майклу.

– Я остаюсь здесь работать. Если у тебя не найдется сапог для меня, буду работать в кроссовках. Ведь надо как можно скорее убрать этот мусор, не так ли? – Она обвела взглядом берег.

Несколько секунд Майкл внимательно изучал ее, потом рассмеялся.

– Ладно, действуй. Вижу, спорить бесполезно. Эти парни объяснят тебе, что делать. Я проведаю овец и присоединюсь к вам позже. – На секунду он задумался. – Только в кроссовках ты много не наработаешь. Вот что. Загляни к садовнику. Может, у его жены найдутся сапоги поменьше. Джек! – зычно крикнул Майкл. – Парсонс!

К ним подошел плотный краснолицый мужчина в изрядно заляпанном грязью комбинезоне.

– Да, сэр?

– Это мисс Герардини. Сейчас она сходит к Джеймсу и переоденется. Лишние руки нам не помешают, особенно если вложить в них, скажем, грабли. Покажешь, как ими орудуют. Все, я должен идти. – Он удалился почти бегом.

– В самом деле, поможете, мисс? – недоверчиво спросил Парсонс.

– Да, – решительно кивнула Джулия. – Я просто не могу спокойно смотреть на все это.

– Дорогу к садовнику знаете?

– Да.

– Отлично. Жена у него покрупнее вас будет, но без сапог вы тут увязнете. Будете сгребать всякую мелочь. Видите, нас мало. Мистер Деворгейл вызвал бригаду с техникой, но подкрепление прибудет только послезавтра. – Он скептически взглянул на ее руки. – Не забудьте взять рукавицы.

Поначалу грабли показались Джулии вполне удобным инструментом, но уже через полчаса она пожалела, что редко заглядывала в этом году в тренажерный зал. Плечи ныли, под тяжелой курткой, позаимствованной у садовника, тело покрылось потом, ноги то и дело увязали в грязи. В конце концов, один сапог застрял намертво. Джулия дернулась, ее нога выскочила из большого, не по размеру сапога, и горемыка, потеряв равновесие, плюхнулась прямо в чавкающее месиво.

Парсонс и какой-то парень подбежали, когда она уже изрядно извозилась.

– Не ушиблись, мисс?

– Нет, – бодро объявила Джулия. – Солнце подсушит.

Часа через два она, чумазая и взмокшая, внешне уже ничем не отличалась от остальных. Но больше всего досаждали комары. Мерзкие твари вились стадами и злобно жужжали, словно пытаясь прогнать людей и навечно воцариться в своем новом болоте. Как бы не так! Это не ваши владения! – думала Джулия, граблями и руками яростно растаскивая очередной завал – мешанину из веток, речного ила, какого-то мусора. Вот бы удивились друзья, увидев мой трудовой энтузиазм, про себя усмехнулась она. А, в самом деле, почему я это делаю? Ведь не напоказ же. Майкл и тот не видит. Возится там со своими овцами…

Солнце постепенно подсушило землю, ноги уже не увязали так сильно, а легкий ветерок наконец-то отогнал комаров. Хаос, царивший утром на берегу, постепенно отступал. Почти весь мусор удалось собрать в кучи, его вывезут завтра, как только завершится ремонт размытой дороги. Мужчины убирали последние крупные стволы деревьев. Джулия как раз тащила к куче очередную сломанную ветку, когда услышала шум приближающегося автомобиля.

Она подняла голову. Черный сверкающий кабриолет не спеша катил по дороге вдоль широкого откоса, спускающегося к реке. Джулия в удивлении уставилась на него. Она ожидала увидеть что угодно – машину ремонтной службы, автомобиль кого-нибудь из местных фермеров, наконец, элегантный «ауди» своей матери, но никак не этот умопомрачительный музейный экспонат. Вдруг до нее дошло. Брайан!

И точно, из кабриолета вышли Брайан и Николь. Джулия превратилась в соляной столб. Николь выбрала для выезда «в свет» прекрасно сшитый костюм цвета свежих сливок и изящные туфельки, а Брайан – безупречного покроя пиджак и твидовые брюки. Ни дать ни взять настоящие британские аристократы.

– Вот, Николь, – театрально простер руку Брайан, – мир после ядерной катастрофы. Кругом потоп и разрушение, а людишки копошатся, пытаясь продлить свое жалкое существование. Вон та девушка с граблями… – Он указал на Джулию, явно не узнавая ее в этом мокром и перепачканном джинсово-резиновом существе. – Что она делает своей палкой-копалкой? К чему труд, когда мир рухнул и погрузился в хаос и мглу?

– Возможно, ищет моллюсков на обед, – подыграла брату Николь.

– То есть, выковыривая их, создает из хаоса порядок, – глубокомысленно заметил Брайан и погрузился в раздумья.

Джулии захотелось запустить в него граблями. Ей сейчас было не до шуток. Отшвырнув в сторону ветку, она решительно двинулась вверх по склону, с удовольствием наблюдая, как меняется выражение лица Николь при ее приближении.

– Джулия?.. – через мгновение Николь пришла в себя, чего нельзя было сказать о Брайане. – Ну, знаешь ли! Я всегда подозревала, что Майкл способен на многое, но на такое…

– Майкл тут ни при чем. Это целиком моя инициатива, – с расстановкой произнесла Джулия, мрачно глядя на Брайана, который продолжал стоять с отвисшей челюстью. – Закрой рот, Брайан. Это я. Здравствуй.

Брайан, наконец, обрел дар речи:

– Я не ожидал, что Майкл использует в своих владениях детский труд, – сказал он, улыбаясь. – Я думал, ты еще отсыпаешься после ночного похода.

– По-твоему, у меня сонная болезнь? – ехидно заметила Джулия.

– Хватит вам пикироваться, – примиряюще сказала Николь. – Садись в машину, Джулия, мы подбросим тебя до дома. Ни я, ни Брайан не предполагали, что здесь как после бомбежки. Дозвониться до вас сегодня было просто невозможно. Кстати, а где Майкл? Где этот рабовладелец?

– Кто знает, – отмахнулась Джулия. – Скорее всего, возится со своими бесценными овцами.

– Легок на помине. – Брайан кивнул в сторону верхнего выгона, откуда к ним приближался Майкл в сопровождении седовласого человека в очках.

– Джулия, как ты? – издали спросил ее Майкл, отвлекаясь от беседы со спутником. – Познакомься, это доктор Пауэлл, наш ветеринар. Джулия Герардини, моя кузина.

Последовал обмен рукопожатиями. Майкл, наконец, остановил свой взор на Брайане и Николь и непринужденно произнес:

– Вы очень кстати, друзья. Вижу, мой «ягуар» вы не пригнали. Ну да ладно. Брайан, знаешь, чем стоять тут, пялясь на Джулию, лучше окажи мне услугу. Сгоняй в город, отвези мистера Пауэлла домой. Заодно прихватишь кое-какие лекарства, доктор даст тебе список. А то мы здесь второй день как на острове.

Брайан открыл было рот с явным намерением возмутиться такой бесцеремонностью, но Майкла неожиданно поддержала Николь:

– Действительно, Брайан, не развалишься же ты. Одна нога здесь, другая там. – Она подтолкнула брата к машине. – Давай, проветрись, а мы пока вымоем Джулию.

Брайан беспомощно взглянул на всех по очереди, словно ища сочувствия, но, так и не найдя, махнул рукой и уселся за руль. Пораженная быстротой и безжалостностью расправы, Джулия молча смотрела, как кабриолет скрылся за поворотом дороги.

– А кто болен, Майкл? – спросила Николь.

– Скорее всего, овцы, – с плохо скрываемым сарказмом сказала Джулия, вспомнив насмешки Николь и чувствуя, что непринужденные манеры всей этой компании начинают ее бесить. – Вы идите, а я там еще не все закончила со своей палкой-копалкой.

Николь взяла ее за локоть.

– Извини нас. Мы не хотели никого обидеть. Ты же понимаешь, мы шутили. – Она заглянула Джулии в глаза. – Не сердишься?

– Нет, – помолчав секунду, ответила та.

– А что произошло? – спросил Майкл, взглянув на Джулию.

– Брайану вздумалось пофилософствовать, – ответила за нее Николь. – Теперь, кажется, вся оставшаяся жизнь у него уйдет на то, чтобы вымолить прощение.