Полное погружение

10

Инструкции были предельно точны: ровно в восемь тридцать утра Симе надлежало явиться в загородный дом, расположенный недалеко от усадьбы Глеба и Инки. Бумажка с адресом лежала на пассажирском сиденье «Хаммера».

В принципе, это логично – спрятать ребенка недалеко от места похищения. Настораживало другое – похититель ни словом не обмолвился о выкупе…

Старый двухэтажный особняк Сима нашла почти сразу. Дом располагался на окраине дачного поселка и казался заброшенным: неухоженные яблони, заросшая травой подъездная дорожка, давно не мытые окна, – идеальное место для людей с дурными намерениями, тихое и укромное.

Сима заглушила мотор, вышла из машины. Ноги вдруг налились свинцом, и ей пришлось приложить усилие, чтобы сделать шаг к железной калитке, выкрашенной в бледно-зеленый цвет. Она толкнула калитку – на светлой краске остался влажный след от ее ладони. Дверца открылась совершенно бесшумно. Сима почему-то готовилась услышать пронзительный скрип давно не смазываемых петель. И вообще, вокруг была подозрительная тишина, совсем не свойственная дачным поселкам летом. Не было слышно ни звуков работающего приемника, ни детского смеха, ни лая собак. Только откуда-то издалека, со стороны железной дороги, доносился гул электрички.

Сима прикрыла за собой калитку и поспешила к дому.

Входная дверь была гостеприимно приоткрыта. Она набрала полные легкие воздуха, словно там ее ждало безвоздушное пространство, и переступила порог.

Несколько секунд глаза привыкали к полумраку. Сквозь тяжелые портьеры пробивались редкие солнечные лучи. В застоявшемся сухом воздухе плавали пылинки. Пахло полиролью.

Сима огляделась.

Просторная, почти квадратная комната, по всей видимости, некогда служила гостиной. Сбоку от входной двери – дубовая лестница, ведущая на второй этаж, напротив – выход на террасу, у левой стены – диван и два кресла, затянутые в холщовые чехлы, такие же чехлы были на всей имеющейся в доме мебели.

Взгляд скользнул по темным прямоугольным пятнам на выцветших обоях – когда-то там висели картины.

Похоже, что для хозяев этого унылого дома дачный сезон так и не начался. Занавешенные портьеры, зачехленная мебель, остановившиеся Бог весть когда настенные часы – все это казалось забытыми декорациями.

Единственным ярким пятном в комнате был камин, сложенный из красного кирпича. Грубо сработанная металлическая решетка прикрывала почерневшее от сажи каминное нутро. На полу перед камином тускло поблескивал лист жести с загнутым кверху углом. Рядом стояли каминные щипцы и кочерга. На полке из красного гранита лежала ярко-синяя бейсболка.

Сима зажмурилась. Потом снова открыла глаза – бейсболка не исчезла. Значит, ее мальчик здесь, в этом мрачном доме.

– Здравствуйте, Симона! – лестница заскрипела под тяжестью чьих-то шагов.

Сима стремительно обернулась, бейсболка упала на пол.

– Вы?! Что вы здесь делаете?! – она не верила своим глазам. По лестнице, широко улыбаясь, спускался Роман, слегка неуклюжий, но весьма старательный сотрудник ее юридического отдела, друг Вадика.

– Узнали вещицу? – вежливо поинтересовался он. – Вижу, что узнали.

Странно, но сейчас от его неуклюжести не осталось и следа. Длинное, худое тело перемещалось в пространстве с жутковатой грацией. Было в его движениях что-то от пресмыкающегося.

– Это вы мне звонили? – Мозг Симы упрямо отказывался верить, что похитителем оказался знакомый человек, друг ее брата.

– Я, – Роман застенчиво улыбнулся и, перепрыгнув сразу через три ступеньки, приземлился в нескольких шагах от нее.

– Вам нужны деньги? – спросила Сима, поднимая с пола бейсболку сына.

Парень энергично закивал головой и приблизился почти вплотную:

– Конечно! А кому в наше время не нужны деньги?!

Даже взгляд у него был как у рептилии – холодный и немигающий. Почему же раньше он казался ей милым молодым человеком?

– А хотите, я угадаю, о чем вы сейчас думаете? – дружелюбно спросил Роман. – Вы думаете, что я очень сильно отличаюсь от себя прежнего. Что я умнее, проворнее и опаснее того лопуха, которого вы принимали на работу.

– Нет, я думаю, что в одиночку ты не решился бы сотворить такое. Я думаю, что у тебя есть хозяин, – отчеканила Сима. – И я хотела бы разговаривать с ним, а не с какой-то шестеркой.

Удар достиг цели – парень замер, несколько секунд самодовольная ухмылка еще дрожала на его лице, а потом стала стремительно трансформироваться в гримасу не то удивления, не то обиды. Долговязое тело начало медленно раскачиваться из стороны в сторону, сходство с пресмыкающимся усилилось многократно.

– Никогда! Слышишь? Никогда не смей называть меня шестеркой! – прошипел он. – Я хозяин ситуации. От меня зависит жизнь твоего драгоценного детеныша.

Господи, что она творит?! У этого сумасшедшего ее ребенок, а она злит его…

– Ты меня поняла?

– Да, я все поняла, извини, – Сима постаралась улыбнуться. – Может, скажешь, что тебе от меня нужно?

Он удовлетворенно кивнул, на худом лице появилось мечтательное выражение.

Сима еще раз удивилась, как быстро он перевоплощается из безумного маньяка в милого рассеянного паренька.

– Скажу, обязательно скажу. – Роман перестал улыбаться, в упор посмотрел на нее. – Чуть-чуть попозже, а сейчас…

Он поднес к глазам правую руку, медленно, один за другим, сжал в кулак длинные пальцы.

Сима как завороженная следила за его манипуляциями, но все равно упустила момент, когда кулак метнулся к ее лицу…

– Обязательно было ее бить?

Голос был раздраженным и до боли знакомым.

– Она меня оскорбила, обозвала шестеркой. Я не мог оставить это без внимания.

– Ты ей про меня уже рассказал?

– Э, нет! – Послышалось сдавленное хихиканье. – Вот очухается и сама увидит, кто ее так подставил. Кстати, пора бы уже нашей спящей красавице очнуться.

Лицо опалило чужое горячее дыхание, к губам прижалось что-то влажное и скользкое, как лягушачьи лапы.

– Кажется, так принято будить спящих красавиц?

Лягушачьи лапы наконец убрались, в уши заполз истеричный, визгливый смех.

Сима дернулась и открыла глаза.

– Подействовало! Смотри, подействовало!

В розоватой дымке плавало чье-то лицо. Она моргнула.

– С пробуждением, моя прекрасная леди! – Роман почти нежно потрепал ее по щеке.

Она попыталась оттолкнуть его руку, но не смогла. Пока она была без сознания, ее связали. Запястья и щиколотки были стянуты скотчем. Сама она полулежала в глубоком кресле.

– Ты на меня обиделась?! – Его глаза были большие и удивленные, как у маленького ребенка. – Напрасно, ты сама упала и ударилась. Мне даже пришлось связать тебя, чтобы в следующий раз ты нечаянно не покалечилась.

Видеть это наивное мальчишеское лицо было невыносимо – Сима закрыла глаза. В полной темноте ей стало легче. Если бы не болели голова и челюсть… Осторожно, кончиком языка, она провела по зубам – нижний клык шатался, десна кровоточила.

Это ерунда, это заживет…

– Симона! Ау! – ее мучитель не унимался. – Прекрати дуться! У меня, между прочим, есть для тебя сюрприз!

Его ни в коем случае нельзя злить, он должен чувствовать себя центром мироздания.

– Я не дуюсь. – Сима открыла глаза.

– Хорошая девочка! Я всегда считал тебя очень благоразумной. Приятно, что ты меня больше не разочаровываешь, – Роман одобрительно ухмыльнулся. – А теперь – обещанный сюрприз! Позволь представить тебе моего, так сказать, сообщника.

За его спиной произошло какое-то движение.

– Здравствуй, сестрица!

– Вадик?! – Сима отказывалась верить своим глазам.

– Как видишь… – Брат пожал плечами и виновато улыбнулся.

– Но зачем? Зачем тебе все это? У тебя же все есть!

– А ему мало! – встрял Роман. – Человеку всегда мало того, что у него есть. Так уж он устроен. И потом, с какой стати он должен довольствоваться объедками с чужого стола, когда все, чем владеешь ты, по праву принадлежит ему?!

– Вадик, я же тебе никогда ни в чем не отказывала! – Сима проигнорировала монолог Романа, она хотела услышать ответ брата.

– Да, не отказывала. – Тот согласно кивнул и присел на подлокотник кресла. – Надо признать, ты была хорошей сестрой. Знаешь, если бы не это злополучное наследство…

– Люди гибнут за металл, – пропел Роман и уселся на второй подлокотник.

Кресло жалобно скрипнуло.

– Где Максим? – Сима по-прежнему обращалась только к Вадику. – Что вы с ним сделали?

– Не волнуйся, с ним все в порядке. Он на втором этаже, – Вадик поднял вверх указательный палец. – Спит сладким сном.

– Мы периодически подкалываем ему снотворное, – с готовностью объяснил Роман. – Дети – слишком шумные и непоседливые существа. – Он брезгливо поморщился. – А так полный порядок: и ему хорошо, и нам спокойно.

– Максим спит уже больше двенадцати часов! Откуда вы знаете, какая доза снотворного безвредна для ребенка?!

– Не переживай ты так! – Роман погладил ее по волосам. – Мы же не тупые. Взяли медицинский справочник, рассчитали дозу. Так что все под контролем. Доверься мне.

Сима с большей радостью доверилась бы племени людоедов, чем этому недочеловеку, но выбора не было. Она вопросительно посмотрела на Вадика.

– С мальчиком все хорошо, – подтвердил тот.

Она попыталась успокоиться и сосредоточиться, но ничего не вышло.

– Я хочу его увидеть.

– Не сейчас. – Роман посмотрел на часы, потом на Вадика. – Как думаешь, наш гость уже в пути?

За окном послышался звук подъезжающей машины.

– Люблю пунктуальных людей, – он удовлетворенно кивнул и взял в руки катушку скотча. – Забыл тебе сказать: сюрпризы еще не закончились.

Илья заглушил мотор и огляделся.

Странно, возле дома нет милицейской машины. Не пешком же ведь, в самом деле, добирался до «места преступления» старший лейтенант Самохвалов. Впрочем, вполне вероятно, что его подбросили к дачному поселку коллеги, а потом укатили по своим делам.

Еще один вопрос: где любопытствующие? Это же такое замечательное событие – ограбление соседской дачи! Обязательно должны присутствовать сочувствующие или злорадствующие обыватели.

Илья вошел в открытую дверь, отметив про себя, что следов взлома нигде не видно.

– Илья Андреевич? – Ему навстречу вышел смутно знакомый молодой человек в элегантном светло-сером костюме.

Что-то явно было не так. В голове зажегся сигнал тревоги.

Милицейской машины нет, зевак нет, следов взлома тоже нет. Почему милиционер не в форме? И вообще, больно он молод для старлея.

«Похоже, у меня начинается паранойя, совсем как у Симы, – усмехнулся про себя Илья, – всюду мерещатся враги».

– А я вас заждался! – Молодой человек раскинул в стороны длинные руки, словно намеревался обнять долгожданного гостя.

На небольшой, похожий на мобильник предмет Илья среагировал слишком поздно.

Последнее, что он увидел перед тем, как потерял сознание, это черный корпус электрошокера, упершийся ему в солнечное сплетение.

– Очухался? Вот хорошо! – над ним склонился давешний незнакомец. – Крепкий парень, быстро пришел в себя. Спортом, наверное, занимаешься? Тренажерный зал посещаешь? Тихо-тихо! Не надо рыпаться.

Что руки и ноги связаны, Илья понял еще до того, как открыл глаза. Его стреножили, как глупого жеребца. Да и попался он глупо…

– Удивляешься, небось, как я тебя, такого крутого мена, завалил? – ехидно поинтересовался незнакомец. – Выходит, я покруче тебя буду. Ты согласен?

«Время покажет», – мысленно огрызнулся Илья, а вслух спросил:

– Что тебе нужно?

– О! Сразу чувствуется деловая хватка! Приятно иметь дело с сообразительным человеком! Тут, кстати, одна небезызвестная тебе дама тоже желает знать, что мне нужно. Ой, мы про нее совсем забыли!

Парень крутнулся на каблуках и, напевая что-то себе под нос, подошел к соседнему креслу. Оно стояло спинкой к двери – так, чтобы вошедший в комнату не видел, кто в нем сидит. Долговязый развернул кресло.

– Вот, теперь можете поздороваться! – сказал он тоном гостеприимного хозяина.

Лиловый кровоподтек на пол-лица. Серый прямоугольник скотча. Безысходность в желтых глазах… Илья стиснул зубы, чтобы не зарычать.

Если бы ночью он ей поверил, если бы не дал уйти и заставил рассказать всю правду, возможно, сейчас она не смотрела бы на него таким диким, осуждающим взглядом. Возможно, сейчас ее бы здесь вообще не было и все происходило совсем по другому сценарию.

Илья напрягся, проверяя, насколько крепко связаны руки.

– Напрасный труд, – долговязый понимающе усмехнулся, – я халтуры не допускаю. Ну что, милая? – склонился он над Симой. – Давай-ка, поздоровайся с собратом по несчастью.

Сима даже не поморщилась, когда Роман сорвал скотч. Она не сводила взгляда с Ильи.

Что же он натворил, такой сильный, такой умный? Почему позволил заманить себя в западню?

Он должен был сидеть в офисе и спасать свою драгоценную фирму. Что он делает здесь, связанный и беспомощный, как младенец?

– Зачем вы привезли сюда это ничтожество? – Сима презрительно сощурилась.

Северин дернулся как от пощечины.

Возможно, если ей удастся убедить этих двоих в том, что они с Ильей заклятые враги, они его отпустят. Какой смысл мучить ее врага? Наоборот, они должны быть с ним заодно.

Роман довольно хмыкнул и внимательно посмотрел ей в глаза.

– А ты, оказывается, мстительная женщина! – сказал он одобрительно. – Я вот только одного понять не могу: за что ты его так горячо ненавидишь, что готова стереть с лица земли?

Сима проигнорировала вопрос. Выходит, им известно о необъявленной войне между ней и Ильей. Тогда зачем он им?

С улицы донесся рев двигателя. Через пару минут в дом вошел Вадик.

– Все, машину господина Северина я отогнал, чтобы глаза не мозолила. – Он швырнул на каминную полку связку ключей.

– Познакомьтесь, – светским тоном сказал Роман, – это Вадим, сводный брат нашей непримиримой мстительницы. Да-да, не нужно удивляться, даже у такой прекрасной женщины брат может оказаться мерзавцем…

Вадик скептически усмехнулся.

– Ну, что же, – Роман хлопнул в ладоши, – пришло время раскрыть нашим гостям мой гениальный план.

Он подошел к камину, смахнул пыль с гранитной доски и облокотился на нее. Сейчас он был похож на молодого поэта, готовящегося декламировать свои вирши.

– Пожалуй, я начну с самого начала. Чтобы всем было понятно, – он наморщил высокий лоб. – Наверняка, ты, Симона, не знаешь, что мы с твоим братцем вместе учились в институте и даже состояли в дружеских отношениях. Только вот ему все приносили на блюдечке с голубой каемочкой, а мне в свободное от учебы время приходилось работать в нотариальной конторе. Прошу заметить, это притом что мой дорогой папаша являлся хозяином этой самой конторы и вполне мог обеспечить своему сыночку нормальное существование. Если бы захотел. Но папочка был человеком старой закалки. Он считал, что для того чтобы стать хорошим юристом, нужно вкалывать до седьмого пота… – Роман закашлялся и болезненно поморщился: – Простите, господа, неприятные воспоминания. Кстати, Симона, ты ведь с моим папочкой знакома. Это именно он сообщил тебе о наследстве. Припоминаешь?

Сима кивнула.

– А условия завещания ты помнишь? Я освежу твою память. Диего Маркос, твой отец, оставил все свое движимое и недвижимое имущество дочери, Симоне Вишневской, то бишь тебе. Это ты знаешь. Но в случае если по каким-либо причинам на момент оглашения завещания Симоны Вишневской не оказалось бы в живых, все состояние перешло бы к ее матери.

Разыскать тебя папанька поручил мне. Но самое интересное – я-то тебя уже знал! Симона Вишневская – такое имечко нелегко забыть. Я знал, что у Вадика есть сводная сестра с, мягко говоря, нестандартной внешностью, дурацким именем и кубинскими корнями. Я даже пару раз бывал в твоей квартирке. И я сразу смекнул, что завещание – это подарок судьбы. При грамотном подходе все состояние гражданина США Диего Маркоса достанется мамочке Вадика, которая души не чает в своем чаде. Обработать мамочку будет несложно. Было только одно «но» – это ты, – он неприязненно посмотрел на Симу. – Ты была жива. И тогда я разработал план. Вадик сначала ломался, а потом все равно согласился. Ведь речь шла об очень больших деньгах. В общем, мы решили тебя устранить…

В комнате повисла тишина. Илья бросил быстрый взгляд на вжавшуюся в кресло Симу.

– В чем дело? Тебе нехорошо? – заботливо спросил долговязый. – Может, водички?

Она отрицательно покачала головой.

– Ну тогда, с вашего позволения, я продолжу. Времени у нас было катастрофически мало. Но тут чудесным образом, – он хитро улыбнулся, – пропала копия завещания, прямо из сейфа. Папочка устроил грандиозный разнос, даже уволил секретаршу. Короче, пока искали завещание, пока посылали запрос в Штаты, пока ждали ответ, мы получили дополнительное время для решения нашей проблемы.

– Я только одного не могу понять, – перебил его Илья, – тебе-то от всего этого какая выгода?

– Представь себе, очень даже значительная! – с готовностью ответил долговязый. – Видишь ли, мой друг Вадим очень хотел получить денежки, но при этом не желал марать руки. За сорок процентов я взялся решить его проблему. Правда, Вадик?

Сима посмотрела на брата, нервно мерившего шагами комнату. В голове не укладывалось, что ради денег Вадик оказался способен на убийство. И не важно, что он не принимал в этом непосредственного участия. Фактически он был заказчиком, и неизвестно, что страшнее.

– Ну что ты уставилась на меня?! – Вадик резко остановился. – Да, вот такое я дерьмо! Ради денег не то что сестру, маму родную готов продать! – В его голосе слышались истеричные нотки.

Сима отвернулась – она больше не хотела видеть злое, бледное лицо брата.

– Сядь и успокойся! – рявкнул Роман.

Вадик замер, бегающим взглядом окинул присутствующих, хотел было что-то сказать, но передумал, безнадежно махнул рукой и плюхнулся на диван.

Илья исподтишка наблюдал, как парень достал из кармана «косухи» плоскую фляжку, дрожащей рукой свинтил крышку. Он успел сделать несколько жадных глотков до того, как долговязый выхватил фляжку.

– Хватит пить, урод! Дело еще не сделано!

Долговязый вернулся к камину, зацепился каблуком за отогнутый край жести и грубо выругался. Фляжка со звоном упала на гранитную полку.

Илья задумчиво рассматривал каминную решетку.

– Так на чем это я остановился? – спросил долговязый будничным тоном.

– На том, что за сорок процентов ты согласился меня убить, – тихий голос вывел Илью из задумчивости. Он оторвался от изучения решетки и посмотрел на Симу. Она выглядела спокойной, даже равнодушной.

– Похвальная выдержка, – одобрительно улыбнулся Роман. – Твой непутевый братец мог бы брать с тебя пример. Жаль, что не ты моя сообщница. Вместе мы бы далеко пошли.

– Ты трижды пытался меня убить, – сказала Сима.

– Все верно, но ты оказалась на удивление живучей или везучей, считай как знаешь. В первый раз вышел облом – тебя спас какой-то мужик. Во второй раз, в метро, я почти добился своего. Все должно было сойти за несчастный случай, но тут появилась эта баба с баулом и вытащила тебя буквально из-под колес поезда. А с третьей попытки…

– С третьей попытки ты убил Ксюху, – прошептала Сима.

– Да, тебе снова чертовски повезло. Я очень хорошо подготовился. Вадик сказал, что ты собралась на вечеринку, что наденешь красное платье, потому что других выходных вещей у тебя нет. Все должно было пройти идеально. Я ждал тебя на стройке, но вместо тебя появилась эта идиотка. Длинные волосы, красное платье, сумерки – в общем, девчонке в тот вечер, в отличие от тебя, не повезло. И это ты косвенно виновата в ее смерти.

Сима вздрогнула, бросила затравленный взгляд на Илью. Тот сидел с каменным лицом и, казалось, не слышал ни слова.

– Мы собирались предпринять четвертую попытку, – вдруг подал голос Вадик, – но ты как сквозь землю провалилась. Даже мне, своему любимому братцу, ничего не сказала. Короче, мы обломались, а ты из нищей девчонки превратилась в очень богатую даму и свалила в Штаты. – Он пошарил в кармане куртки. Потом вспомнил, что фляжки там больше нет, и безнадежно махнул рукой. – Признаюсь честно, я тогда даже обрадовался, что у нас ничего не получилось.

– Вот только не надо сантиментов, а то я сейчас расплачусь! – поморщился Роман. – Э, ты что спишь, что ли?

Полупустая фляжка со свистом рассекла воздух. Удар пришелся на переносицу, по лицу Ильи потекла горячая струйка крови.

Долговязый радостно заржал.

– Вот дела! – Он достал белоснежный носовой платок и аккуратно смахнул набежавшую слезу. – А у нашего спортсмена-любителя, оказывается, никакой реакции! Что же вы так рассеяны, господин Северин?

Илья слизнул с верхней губы каплю крови и хмуро посмотрел на долговязого:

– Похвальная меткость.

– Рад, что вы оценили.

– Может, теперь объяснишь наконец, каким боком вся эта детективная история касается меня?

– Конечно! Всенепременно! Вот прямо сейчас и начну… Видишь ли, какое дело, я уже оставил надежду заполучить денежки госпожи Маркос, когда она вдруг ни с того ни с сего решила вернуться в Россию. Да еще не одна, а вместе со своим малолетним сыночком. Вот тогда и родился план похищения. Признаюсь, сначала я просто рассчитывал получить с нее энную сумму в американских рублях, но потом стали выясняться очень любопытные факты. Наша девочка вернулась не просто так, а с целью утопить вас, господин Северин. Кстати, может, теперь вы объясните нам причину ее столь явной неприязни?

– Да так, – сказал Илья равнодушно, – когда-то, очень давно, у нас с ней было что-то вроде романа…

– Я так и думал. А потом вы ее бросили, и она решила вам отомстить.

– В общих чертах так все и было, – Илья согласно кивнул и посмотрел на Симу.

В ответ она полоснула его острым как бритва взглядом.

– Да будет вам! Ну прямо как дети! – захлопал в ладоши долговязый. – Кто старое помянет, тому, как говорится, глаз вон! Но вообще-то в данной ситуации, господин Северин, я на вашей стороне. Я искренне считаю, что ваша маленькая мужская шалость недостойна столь сурового наказания… Вы позволите, я продолжу? Я решил отложить нашу операцию и понаблюдать за вашим, так сказать, противостоянием, – сказал он после драматической паузы. – Вадик замолвил за меня словечко, и я стал сотрудником юридического отдела компании «Максима-стройсервис».

Перед внутренним взором Ильи всплыл холл здания суда, Сима в деловом костюме, два амбала чуть поодаль и спешащий к ней молодой человек холуйской наружности. Вот почему долговязый показался ему смутно знакомым.

– Вы так бурно выясняли отношения после судебного заседания, что об этом даже написали в нескольких весьма уважаемых печатных изданиях.

– Только в одном, – буркнул Илья.

– Да? Впрочем, это не суть важно. Важно, что все происходившее было зафиксировано документально и имелось множество свидетелей, видевших, как господин Северин избивал телохранителя госпожи Маркос, вставшего на защиту своей работодательницы. Ваша взаимная неприязнь была так прекрасна и так очевидна! Вот тогда и родился мой гениальный план.

Я подумал: «А зачем просить какой-то жалкий выкуп, если можно получить абсолютно все: деньги, фирму, недвижимость?» Остальное вы уже знаете, – он взмахнул длинными руками, точно дирижер. – Думаю, что будет дальше, вы догадаетесь сами. Нет? Ну, что же вы?! Ладно, я расскажу, буквально в двух словах…

Коварная американка Симона Маркос фактически доводит до банкротства строительную компанию «Северное сияние» и дискредитирует ее хозяина. Илья Северин в бешенстве. Он решает отомстить. Похищает ни в чем не повинного ребенка, прячет его в своем пустующем дачном доме и заманивает туда Симону Маркос. Естественно, по закону жанра между ними завязывается ссора и борьба. Пиф-паф – и госпожа Маркос погибает, а господин Северин запоздало понимает, какое ужасное преступление совершил и в порыве раскаяния сводит счеты с жизнью. Единственной наследницей убиенной становится ее мамочка. А далее – все по прежней схеме…

До Симы медленно, слишком медленно доходил страшный смысл сказанного. Что-то в этой стройной схеме было не так. Недоставало чего-то очень важного. Вот только чего? Она никак не могла сосредоточиться – мысли расползались в разные стороны…

– Ах ты урод!

Сима обернулась на крик. Смирно сидевший до этого Илья вдруг оттолкнулся от спинки кресла и неуклюже, словно больной кенгуру, прыгнул на Романа.

Сима закричала.

Господи! Какая глупость! Чего он хотел добиться со связанными руками и ногами?

– Надо же! – Роман выбросил вперед правую кисть с зажатым в ней электрошокером. Секунда – и Илья без сознания рухнул к его ногам. – Заткнись, сука, – сказал он беззлобно и перешагнул через неподвижное тело.

Сима не сразу поняла, что этот высокий, вибрирующий звук – ее собственный крик.

Господи! Ну зачем?! Как он мог так поступить с ней?!

По щекам катились слезы. Она не могла их стереть и просто слизывала с губ горячие, соленые капли.

Зачем он так подставился?! Почему оставил ее совсем одну?! Это нечестно!

– Я думал, что он умнее. – Роман пнул Илью носком ботинка. – Как можно с таким низким IQ руководить целой фирмой?!

Крик, как ни странно, вывел Симу из ступора. В голове прояснилось.

Макс! Он ничего не сказал про ее ребенка…

– Роман, – прохрипела она.

Тот подошел к ее креслу, присел на подлокотник.

– Я весь внимание.

– Что будет с моим сыном? – Она уже знала ответ, но все еще продолжала надеяться.

– Извини, – он рассеянно пожал плечами, – мальчишку тоже придется устранить.

– Нет! Не надо! Умоляю вас! Он ведь ребенок! Он совершенно ни при чем!

– Еще как «при чем»! – возразил Роман. – Как же ты не понимаешь?!

– Ты не говорил, что мальчика придется убить. – Вадик, все это время безучастно сидевший на диване, поднял голову. – На убийство ребенка я не пойду. Не возьму грех на душу.

– Конечно, – легко согласился Роман. – Не бери. Зачем тебе грех? Грех я возьму на себя, за пятьдесят процентов.

– Но ведь ребенок…

– Этот ребенок – прямой наследник, дурья твоя башка! Сечешь? Нет, мальчика в живых оставлять никак нельзя. – Он с сожалением развел руками.

– Я вам и так все отдам! Перепишу на вас все имущество, все ценные бумаги, только не трогайте Максима! – Сима хваталась за соломинку.

– Чисто по-человечески я тебя понимаю, – Роман покачал головой, – материнский инстинкт, и все такое… Но и ты нас пойми. Зачем нам рисковать, если все можно сделать самым наилучшим образом? Знаешь, кое-что я могу тебе пообещать. Твоему малышу не будет больно. Он умрет во сне, ничего не почувствует. Я его легонечко подушкой придушу – и все. Одним ангелочком на небе станет больше, – он рассмеялся.

Сима закричала – громко, надрывно. Крик задушил смех, подмял его под себя.

Удар по лицу не привел ее в чувство. Ей казалось, что она теряет рассудок, медленно соскальзывает в пропасть безумия.

Второй удар оказался сильнее. Ее голова дернулась, в шее что-то хрустнуло. Крик оборвался.

– Вот так-то лучше. Не люблю истерики.

Сима смотрела на чудовище в человеческом обличье дикими, полубезумными глазами. Реальность ускользала от нее, просыпалась как песок сквозь пальцы…