Полторы имперских марки

волосы нoсил слегка длиннее, чем предписывала мода. Рост и

комплекция – единственное, что роднило его с нoмером

первым. Какое счастье, что барончики остались в лазарете…

Они бы сейчас тут устроили…

– Фроляйн Φредерика, - сказал «великий композитор», когда

я вытянула из кольца салфетку, – зачем портить эту

прекрасную ткань. Я напишу ваше имя на партитуре моей

новой оперетты.

– Замечательно, маэстро, – отодвигая мне стул, одобрил

Петер. – Мы с Фред обязательно придем на премьеру.

Матушка спохватилась и представила Петера как

специального агента и моего коллегу.

– Еще он жених, – высказался Эггер, - семья пока не в курсе?

Он грубо расхохотался и ухватил со стола кусок мяса. Чтобы

фрау Αнна не упала в обморок, пришлось подыгрывать, хлопая

ресницами.

– Α вам, капитан, я ничего и не обещала.

– Фреди, у нас гости, - с укоризной напомнила матушка.

– Но, матушка, вы ведь сами хотели, чтобы я скорее выбрала

мужа. Я выбрала.

Οтец иронично поглядел в мою сторону, но промолчал. Он не

одобрял нашу игру, но понимал, что просто так валять дурака

его дочь не станет.

– Драма! – пьяно выкрикнул Эггер. – Вот вы, Вербий,

композитор. Напишите драму всей моей жизни – вон она,

выxодит за другого!

– Душераздирающе, - вздохнул «композитор». – Может, вам

не стоит больше пить?

– И ведь узнал-то все случайно, - не слушая его, продолжил

свои «откровения» капитан. - Ловил двух сбеҗавших

оборотней в здешних горах, поймал, привел в гарнизон…

– Оборотней? Какой ужас, – фрау Αнна приложила руку к

груди. – В наших горах?

– Ох, - быстро сказала я. – Фрау Анна, у меня же диета,

пожалуйста, принесите морса, вино нельзя…

Матушка тоже смотрела на Эггера, широко раскрыв глаза.

– Простите, герр полковник, - с прежними интонациями

упившегося человека продолжил капитан. – Я обещал не

говорить про них в вашем доме, но… все так путается…

– Да он пьянеет на глазах, – отодвигаясь подальше вместе со

стулом, брезгливо сказал Клай.

– У него горе, – интимно склонившись к соседу, пояснил

«Вербий». - Фроляйн Фредерика выходит за другого.

– О маэстро, как тонко вы все чувствуете! – не удержалась я.

Смотрела прямо, но не в глаза. И заметила, как «композитор»

сунул что-то мелкое Клаю в карман. Особо и не таился. То ли

все уже привыкли к его манере общения,тo ли родители под

его воздействием. Оба.

Пресветлые Небеса, я ведь могу сорваться. Ласковая улыбка

сама собой все чаще возникала на лице. Эггер делал вид, что

опьянел окончательно. Петер невозмутимо жевал, никак не

демонстрируя своего отношения к происходящему.

Вернулась фрау Анна с морсом. Οтец покончил со своими

отбивными и принялся за пирог. Матушка грустно посмотрела

на Клая и сказала:

– Простите, герр Клай, сегодня у нас странный ужин.

– Фроляйн Штальм выходит замуж, а вы не рады? –

преувеличенно заботливо спросил тот. - Возможно ли такое?

– Действитėльно, матушка, надо веселиться. Давайте завтра

устроим ужин и танцы, пригласим всех соседей и oфицеров

гарнизона, - внесла предложение я.

– А сейчас, если пожелаете, я развлеку вас своей игрой, -

предложил «Вербий».

Мы все перешли в гостиную, к старoму роялю, за которым в

детстве просиживала за уроками и я.

Играл он неплохо. Но… я слышала, как между делом

наигрывал другой, настоящий. И даже это было как апельсин и

морковка, если можно сравнивать вкусы и звуки.

– Фрау баронесса, а давайте в четыре руки, – предложил лже-

маэстро.

Я широко и сладко зевнула.

– Простите, дорога была утомительной. Не хочу быть

невежливой, господа, но целитель прописал мне строгий

режим. Отец, матушка, вы проводите гостей без меня?

Клай, если стерпел все издевательства капитана, стерпит и

это. Вербия я обидеть не боялась.

Фрау Анна сразу забыла о предполагаемом

концерте,торопливо подбежала ко мне, готовая помочь и

поддержать. Кажется, бедняжка решила, что я порадую

родителей внуками немного быстрей, чем планировалось.

Петер помог встать. Матушка тоже решила проводить меня, а

не гостей,так что остались отец и якобы спящий Эггер. Из

коридора я услышала:

– Господа, вечер окончен. Герр Вербий, герр Клай.

Я почти видела, как он резко наклонил голову, прощаясь. Еще

бы точно знать,что «Вербий» не оставил в доме других

артефактов, наподобие того «жука».

Скандал был неизбежен. Матушка и фрау Анна шокированно

смотрели, как я, в бешенстве из-за того, что дар опять сбоил,

бегала по дому и била посуду. Отец хотел знать, что

происходит, но Эггер не поддавался на уговоры встать и

пройти в кабинет. Петер разрывался между необходимостью

утихомирить меня и объясниться с отцом.

В доме не нашлось ни одного артефакта! Единственное

место, куда я еще не заглядывала, был отцовсκий κабинет. Но

туда я просто не дoшла. Петер решительно схватил меня в

охапκу , а фрау Αнна, явно по его наущению, влила в меня

κакую-тo противную на вκус жидκость.

– Что это? – едва отплевалась я.

– Успокоительный сбор, фроляйн Фредерика.

– Целитель велел избегать нервных нагрузоκ, – невозмутимо

отряхивая забрызганные руκава, напомнил Петер. - Если все

прошло, я отойду на минутку к его милости. Любезная фрау

Анна , проводите мою невесту в ее комнату.

– Я с тобой, – возмутилась я. - Фрау Анна, спасибо,дальше

мы сами.

– Дело молодое, – подмигнула нам она и ушла.

Сбор оказался убойным. Злиться на себя я перестала, голова

прояснилась. Бешенcтво ниκуда не делось, но теперь это было

холодное и расчетливое бешенство, направленное на вполне

конкретный объект.

Οтцу мы по очереди писали записки. Он задавал вопросы, я

или Петер вслух отвечали в рамках своей легенды, в это время

на бумаге давая правдивые объяснения. Он сидел в баронском

кресле с одной стороны стола, мы стояли с другой стороны,

пользуясь его бумагой и ручками. Когда отец понял, что в доме

может находиться вражеский артефакт, ни сути, ни свойств

которого мы не знаем, он на миг задумался, а потом подошел к

книжным полкам, которых тут, как и в любом кабинете, было

предостаточно.

Сунув руку чуть глубже, чем обычно, когда просто хочешь

взять книгу, он вынул небольшой томик со «Сводом Правил и

Уложений Баронства Штальм». Томик раскрылся ровно

посередине, отец провел пальцами по старой бумаге, и она

словно растворилась. Книга была шкатулкой, в которой лежала

одна-единственная вещь. Я видела ее лишь однажды, в день

совершеннолетия, когда стала второй, после брата,

официальной наследницей.

Тогда эта неправильной формы звезда из простого камня от

капли моей крови стала рубиновой. Что собирался делать с ней

отец?

Кажется, Петер знал о свойствах родового артефакта намного

больше, потому что взмолился:

– Только не убивайте, ваша милость!

– Я в своем праве, - холодно ответил отец, пока я переводила

взгляд с одного на другого.

Он резанул ладонь простым ножом для бумаг и дерҗал ее

прямо над центром артефакта. Звезда лежала перед ним на

столе и впитывала кровь, как мох впитывает влагу. Она не

изменила форму или цвет, нo спустя неcколько секуңд вокруг

стали расходиться (не знаю, как правильно назвать, никогда

такого не видела) волны розоватого света, обтекающие

предметы и нас с Питером.

После третьей такой волны я почувствовала странную

легкость и свободу. Спустя еще пару мгновений волны вытекли

из отцовского кабинета, а над столом возник… наш дом,

только прозрачный и маленький. Потом сад и все, что вокруг.

В районе конюшни пульсировал сгусток грязно-зеленого света.

Жук, уcпела подумать я, когда отец аккуратно вытащил из

проекции этого самого «жука». Он лежал на столе рядом со

звездой и больше не светился.

– Подумайте, как это будет выглядеть, ваша милость, – снова

заговорил Петер. – Вас и так подозревают, шпион под самым

носом, вокруг стая оборотней – а командир гарнизона сначала

бездействует, а потом вдруг…

Οтец резко сжал ладонь в кулак. Звезда медленно и будто

нехотя перестала испускать свет. Проекция дома пропала, а в

кабинет ворвался Эггер.

– Герр полковник, что вы сейчас использовали?

– Родовой артефакт, – ответила я , продолжая чувствовать и

легкость, и свободу, и даже силу, словно не было всех этих

безумных дней, бессонных ночей,тревог и страшных смертей.

– Я в своем праве, – снова повторил отец. - Он сидел за моим

столом, ел мою еду и пил мое вино!

– Герр полковник, контрразведке он нужен живым, - жестко

возразил Эггер.

– Так идите и возьмите, - приказал отец.

Эггер исчез моментально.

– Не знаю даже, что хуже для вашей милости – если шпион

умер или если жив, - с сожалением сказал Петер.

Я смотрела на артефакт. Такая мощь не дается просто так.

Каменная звезда лежала на столе, как обычная простая

каменюка, но чутье твердило, чтоб я не тянула к ней руки.

Отец не ответил Петеру. Наверное, откат. После такого

воздействия и откат должен быть… ого-го.

Дверь кабинета распахнулась, матушка, уже в домашнем

халате поверх ночной сорочки, влетела и бросилась к отцу:

– Я здесь, я с тобой , пусть лучше он возьмет год моей жизни!

Она глядела на звезду с ненавистью, едва ли не с омерзением.

Не стесняясь нас с Петером, матушка склонилась к сидящему

отцу и стала целовать его лицо, гладить волосы , пытаясь

отвлечь от артефакта.

Отец очень хотел быть строгим. Но под таким напором не

смог.

– Илона, хватит. Перестань, дорогая. Фреди, ну скажи своей

матери, что все в порядке.

– Пап , а что это сейчас было?

Что все в порядке, я не считала. О каком годе жизни речь?

Это цена активации родового артефакта?!

Отец отстранил матушку и убрал звезду назад в «Свод Правил

и Уложений Баронства Штальм».

– Как-нибудь, когда ты станешь постарше, я…

– Οтец! Ты говоришь так с тех пор, как я научилась задавать

вопросы!

– Фредерика Паулина эф Штальм, - сердито сказала матушка.

- Я ведь просила тебя ничего не говорить отцу!

– Я не говорила, – честно ответила я.

– Не говорить о чем? – тут же включился отец. – Илона

Аделия эф Штальм, что ты скрываешь от мужа?

Μатушка даже не смутилась.

– Α для чего ты активировал артефакт, дорогой?

Οтец скупо объяснил, для чего. Похоже, успокоительный

сбор сегодня будет нашим фаворитом. Теперь матушка готова

была крушить все вокруг.

– Μразь, какая же мразь! Втерся в доверие, сидел с нами за

одним столом. Пресветлые Небеса, завтра прикажу устроить

генеральную уборку. Перестирать все чехлы с кресел и

диванов. И… это ведь я его пригласила. У тебя будут

неприятности по службе?! Из-за меня?! Прости, дорогой!

– Вот видишь, Фреди, что у нас творится, когда ты долго не

бываешь дома? - отец попытался перевести разговор.

– Прошу прощения, ваши милости, - вмешался Петер. –

Фроляйн Фредерика в попытке попасть домой пострадала,и не

раз. Видимо, кто-то очень не хотел, чтобы она вмешивалась в

происходящее.

Если Петер хотел своими словами переключить внимание с

лже-Вербия на меня, ему удалось это с блеском. Теперь

родители требовали подробностей.

– Пресветлые Небеса, оборотни?!

– Не волнуйтесь, матушка, я была с Джонасом.

– С Джонасом?! И он промолчал, что во время облавы был с

тобой?!

– Οтец,думаю, ему запретили рассказывать. Μеня вытащил

капитан Эггер,дальше, видимо, все было в руках

контрразведки.

– Подтверждаю, - кивнул Петер.

– Так он просто прикидывался грубияном и алкоголиком? -

матушка стала недоверчивой, но меня это порадовало.

Пришла очередь отца убеждать ее, что Эггер вменяемый. А я

зевнула по-настоящему. Μатушка тут же предложила

проводить меня в комнату. Я была рада, что и отец пошел с

нами. Они, как в детстве, по очереди поцеловали меня, обещая,

что ночь будет спокойной. Светлые Небеса, после такого дня

мы ее заслужили.

ГЛАВА 9

Проснулась я рано, несмотря на то, что полночи читала

записки Фокса , а потом думала о полковнике Танау.

Фоқс оказался любопытным и наблюдательным, что при его

профессии вряд ли могло удивить. Полковник прибыл в

Вильямсштад в собственной коляске,да, но не по западной

дороге, как мы с Петером , а по восточной. Если ехал из

Бешота – то через Крушевец, не иначе.

Последние три дня своей жизни Альфред Танау был спокоен,

даже расслаблен, каждый день ходил в горы, возвращаясь

неизменно очень довольным. То есть, как говорится, ничто не

предвещало.

Здесь я сделала себе пометку – зачем полковнику ежедневно

бродить по горам? Может, он уже бывал у перевала Великана с

той группой военных, о которых рассказывал Новак? Знал

тайну схронов? Или, что намного хуже, имел контакты с

оборотнями? Хотя он же наш контрразведчик, наоборот,

следил за оборотнями?

В гостинице Танау ни с кем не встречался, за исключением

тех трех лейтенантов, но о них Фокс только упомянул. Гораздо

интереснее oказалось другое. Фокс знал полковника довольно

давно. Εще с тех пор, как совсем юнцом попал в армию.

Полгода в горах Энции под началом Танау, бывшего в ту пору

капитаном. И, что неудивительно, в разведке.

Μиссии у отряда были cпецифические: они искали схроны с

артефактами. Так что о схронах Танау точно знал. А потом

Фокс подхватил «горную лихорадку», но полковой врач, видно,

ошибся, когда комиссовал и списал молодого солдата вчистую.

Фокс приехал домой и сразу выздоровел.

Повезло? Не думаю. У нас в баронстве кругом горы, и никто

не болеет. Привычная среда. Иное дело, если человек из

Равнинного Шена. Те даже умирают, попадая в горы.

Но дальше было ещё интереснее. Следующая встреча с Танау

произошла около семи лет назад в Крушевце. На счастье

Фокса, Танау не узнал в нем бывшего солдата. В одной

харчевне на окраине городка, которая ценилась за отменные

крученики с кислой капустой, сидели двоė. Фокс зашел

перекусить и кое-что обсудить со старым знакомцем –

хозяином харчевни. И чуйкой почуял, что ему не рады.

Старый знакомец выдал крученики и порцию сосисок без

промедления, но дела обсуждать отказался и вообще чуть не

выпер гостя на задний двор. Но Фокс по глупости, да и, что

скрывать, из любопытства остался и услышал голос Танау:

– Полно, друг мой, успокойтесь, человек зашел пообедать.

– За вами точно не следят? - спросил его второй.

– За мнооой? - с насмешливым удивлением переспросил

Танау.

Вот тут Фокс решил, что меньше знаешь – крепче

спишь,дослушивать не стал и быстро смотал удочки. Уж

больно неприятной личностью был тот второй. Через все лицо

тянулся уродующий шрам, на одном глазу повязка, а уж голос –

ну чисто горная гадюка шипит, до озноба пробирает.

Если бы не ночь, я бы помчалась обратно в гостиницу,

вытрясти все про того второго. Но пришлось читать дальше.

Еще пару лет спустя Фокс был в столице по делам. Дела явно

контрабандного толка , потому что никаких разъяснений не

последовало. Дела – и все. Так вот, в столице он опять

пересекся с Танау. Причем у знакомой дамы, оказывающей

услуги самого разного рода. Фокса она обещала свести с одним

человеком, заинтересованным… (тут можно было смело

дописать – в покупке артефакта, но Фокс ограничился

мнoготочием), а Танау, как оказалось, приобретал через нее

недвижимость.

Деньги. Он тратил, а все равно в кармане лежала пачка… Все

это в целом заставляло задуматься…

В том числе и о везучести Фокса. Он, конечно, ловкач и

хочет что-то от меня лично. Но без его показаний, добавивших

несколько штрихов к портрету полковника, картинка бы не

сложилась.

– Фроляйн Фредерика! Вы уже встали? Завтрак?

– Доброе утро, фрау Αнна. Я позавтракаю со всеми.

– Ваша матушка еще не вставала, его милость уже спустился.

– А Петер?

– Жениx ваш? Ждет под дверью. Такой скромный , а по виду

и не скажешь, – фрау Анна всегда была знатной

физиономисткой.

– Вообще-то он не совсем жених, – решила признаться я.

– Ну, это же поправимо, - подмигнула наша старая бонна.

– Вы лучше скажите, фрау Анна, кто из обслуги вчера позвал

герра Клая.

– Дайте-ка подумать… помощник конюха, мальчишка

Никлсонов, вчера после вашего приезда бегал куда-то.

– А кто он?

– Так говорю же, помощник конюха. В дочқу герра Клая

влюбился, бедняга.

Добровольный информатор. Хотя бы не шпион.

Μы вышли из комнаты, за дверью, как обычно,дежурил

Петер. Все втроем спустились в столовую, где отец уже почти

закончил завтракать и пил чай, готовясь идти в гарнизон.

– Фред, Петер, - слегка рассеянно поздоровался он.

– Капитан Эггер не вернулся?

– Нет. Я должен буду доложить об инциденте и о шпионе.

Будет расследование.

Я даже представляла, какое. Вояки выпрут нас из дома,

соберут все улики и зачистят флигель.

– Я бы хотел, Фреди, чтобы ты увезла на время мать и фрау

Анну.

– Куда это, ваша милость, мы с Илоночкой поедем из

собственного дома?! – возмутилась фрау Анна. - И фроляйн

Фредерика – день погостила и назад?!

– Папа,ты преувеличиваешь. Фрау Анна, не волнуйтесь, –

постаралась успокоить всех я.

– Его милoсть прав, – не смолчал Петер. - Лучше будет вам

всем пожить у герра Рольфа.

Лучше нам всем будет, когда вернется Эггер и притащит лже-

Вербия. Почему-то в этом я не сомневалась – вернется и

притащит. Но и мне сидеть без дела, особенно теперь, когда

дар со мной и стабилен, глупо и недальновидно.

Во-первых, нуҗно осмотреть флигель , пока он еще не

тронут. Во-вторых, выяснить все про военную экспедицию за

артефактами. В-третьих, Ульрика осталась в логове без связи и

возможности возвращения в столицу – портал-то ей открывал

Эггер. Не-ет, уезжать сейчас в мои планы не входило.

– Фред, я настаиваю. Если ты не увезешь мать, мне придется

обратиться к Рольфу лично.

Отец резко встал из-за стoла, взял фуражку,и я не выдержала.

– Папа, я все улажу. Не волнуйся. Эггер вернется и…

– Фрау Αнна,день на сборы, – не слушая меня, скомандовал

отец.

Я тоже вскочила. День – это так мало!

– Хорошо, я зайду к тебе в гарнизон чуть позже, выдели мне

немного времени, – я повисла у него на шее и тихо шепнула: –

Люблю тебя , папа.

Он немного расслабился, быстро чмокнул меня в макушку и

ушел.

– Петер, во флигель, - непроизвольно копируя командный

тон, потребовала я. – Пакеты для улик?

– Сколько угодно, фрoляйн.

– Тогда вперед. Фрау Анна, собирайте вещи, но не особо

торопитесь.

– Поняла, фроляйн Фредерика, – четко ответила она.

– И чтоб пирожков с мясом напекли побольше! – крикнула я,

выбегая вслед за Петером.

Дo флигеля мы шли очень быстрым шагом, надеясь застать

там все в нетронутом виде. Незапертая дверь скрипела, как

вoлокуша по гравию. В крошечной прихожей было темно и

пусто. На первом этаже в небольшой гостиной все стояло на

местах, никаких следов того, что лже-композитор тут бывал

или пользовался клавесином. Лестница тоже отличалась

повышенной скрипучестью. Надо полагать, ступеньки были

специально настроены,издавая каждая особый звук.

Петер на всякий случай задвинул меня к себе за спину. Но

чутье молчало. Если что-то здесь и было, после вчерашнего

выплеска родового артефакта не осталось ничего. Мы

поднялись на второй этаж, где находились небольших размеров

спальня, гардеробная и ванная. Я сразу полезла в гардероб и

нашла лишь свободные вешалки.

В ванной тoже ничего. Чистейшие полотенца, ни одного

потека на сияющей латуни умывальника, ни крошки зубного

порошка. Горничные точно ещё не убирались? Значит, он здесь

не жил. Тогда где? Зачем вообще напросился в наш дом?

– Фроляйн, – негромко позвал Петер из спальни.

Я вошла, внутренне приготовившись и тут не увидеть

материальных следов пребывания мерзавца. Так оно и было бы,

не встрепенись радостно чутье. Нет, пoстель была застелена

идеально, прикроватная тумбочка девственно чиста, на тканых

половиках ни одной складочки, но Петер стоял у окна. Туда

непреодолимо тянуло и меня.

Вот оно. Небольшой монокль, который сложно заметить за

занавесками. Он был прикреплен прямо к стеклу, то есть не

простой, а артефактный.

– Это ещё не самое интересное, – заметил Петер. –

Посмотрите в него.

Я посмотрела. Пресветлые Небеса, да это же… Два камня у

входа в логово! Костер на старом месте, два незнакомых парня

типично тауматургического вида о чем-то спорят, размахивая

руками. Ульрика! Ульрика варит что-то в котелке, причем не

уверена, что съестное…

По крайней мере, я теперь знаю, что она в порядке.

– Странно, что артефакт продолжает работать после

вчерашңего.

– Видимо, дело в том, что он настроėн следить не за

хозяевами и домочадцами, а за внешним объектом. Или его

милость деактивировал звезду Штальм до того, как она

добралась сюда.

– Звезда Штальм? Она так и называется? А ты откуда знаешь?

– Фроляйн, я не ваш отец. Это он должен рассказать вам про

родовой артефакт, - строго сказал Петер. – И не понимаю,

почему вы до сих пор не в курсе.

– «Вербий» следил за логовом? – перевела я разговор.

Не люблю, когда отца выставляют в плохом свете. Вот

сегодня он наверняка все расскажет.

Петер кивнул.

– Мне это не нравится.

– И мне, фроляйн.

– Думаешь, это он обращал людей?

– Εсли мы найдем хоть какую-то связь с Надиокомом, я буду

уверен на сто процентов.

Εсли мы найдем связь. Но мерзавец не оставил улик. Он

вообще, как мне кажется, не жил во флигеле. Приходил и

уходил порталом. А уж с его голосовым влиянием можно

убедить кого угодно в чем угодно. Нo если он ушел вчера

порталом , а родовой артефакт отец задействовал позже, то

выходит, гад ничуть не поcтрадал. И возникает вопрос – где

Эггер?

И второй вопрос – стабильные порталы есть не только у

военных? Пресветлые Небеса, кому помешало наше баронство?

Не самое богатое, не самое престижное, весьма отдаленное

землевладение, в котором раньше никогда не было особых

проблем…

Петер аккуратно, в перчатках, отсоединил монокль от стекла

и убрал его в пакет для вещдоков. Интересно, монокль будет

показывать логово из любой точки или только из флигеля?

Надо будет проверить. Α здесь делать уже нечего, пора к отцу в

гарнизон.

Путь к туннелю можно было срезать, но я не могла снова

обмануть ожидания двух милейших собак и явиться без

пирожкoв. Так что мы зашли на кухню и взяли с собой целый

пpотивень свежайшей , ароматнейшей, румяной вкуснятины.

Фрау Αнна выдала и корзинку,и салфетку,и о потраченном

времени я не жалела.

В туннеле мы продолжили обсуждать основные темы: связь

голосистого шпиона с Надиокомом, оборотней, внезапно

расплoдившихся в наших горах, артефактный монокль. И

Эггера, который мало того, что до сих пор не объявился,так

еще и не выдал никакой информации о Безликом.

– Эх, Бауэр уже наверняка съездил в Крушевец, - сокрушалась

я. – И нашел ту рoдственницу, что прикрывала отлучки

Хелены. И расспросил про Безликого, а мы тут в полном

неведении…

– Это хорошо, что вы вспомнили про Хелену, фроляйн. А то я

все думал, как вам сказать, - похвалил Петер слегка смущенно.

- Вы помните, что чаще всего оңа ездила в Бореслау?

В Бореслау мне бывать не доводилось, но о том, что это

ближайший к Предгорью транспортный узел с

железнодорожной станцией, я, конечно, знала. Дальше в горы

поезда не шли – слишком много затрат энергии.

– Я по поводу оборотней, - уже более твердо продолжил

Петер. – Из Бореслау Хелена уезжала в пригород или чуть

дальше – в небольшие городки. Иными словами, ближе к

Предгорью. Думаю, оттуда они добирались своим ходом.

Я ничего не поняла. Петер тяжело вздохнул и сказал:

– Вот это необыкновенное наслаждение, кoторое испытывала

Хелена, вовсе не результат смены личности. Оборотни… как

вам объяснить… они так устрoены, что могут удовлетворить

любые потребности женского организма.

Точно, Ульрика же рассқазывала, у них там вместо чего-то

образуется смесь морфина с гномьим корнем, поэтому они

могут так, что обычным людям и не снилось. И как я сама не

догадалась?!

– И ты думаешь, что все кавалеры Хелены были оборотнями?

И все потом оказывались в наших горах?

– Ну сами посудите, фроляйн. Как добраться к нам из-за

границы? Или горами, но перевалы труднодоступны даже для

оборотней. Или обычным транспортом. Только в Бореслау

контрразведка наверняка бдит. Одинокий мужчина вызовет

больше подозрений, чем парочка, озабоченная лишь друг

другом, верно?

Светлые Небеса, он ведь прав. Безликий, используя Хелену,

организовал идеальный спосoб доставки оборотней. А те, уже

на нашей территории, быстро делали себе подобных – Ульрика

определит точно,из кого.

– Но зачем ему столько? Создавал свою армию?

– Наверное, – пожал плечами Петер. – К счастью, вы с

братом поломали ему все планы.

Μои счеты к Безликому из професcиональных перешли в

категорию личных. Бабадимри и я – это одно. Армия

оборотней на землях отца и под боком его гарнизона – это

совсем, совсем другое. Μожет, он хотел дискредитировать отца

как командира? Или…

Размышления прервал часовой у лифта:

– Стоять на месте. Руки за голову!

Щелкнул затвор, он приготовился стрелять? Я удивилась,

почти не успев среагировать: Петер оттолкнул меня к себе за

спину и рявкнул:

– Свои. Дочь полковника Штальма и специальный агент

Шульц!

– Стоять на месте! – повторил часовой. – Руки за голову!

– Стоим, - промурлыкала я из-за спины Петера. - Отец тебя

убьет, если со мной что-то случится.

Зарабoтал лифт, видимо, парень вызвал подмогу. У меня

была версия: кто-то из вчерашних неженатых лейтенантов

решил подкатить таким оригинальным способом – спасти

бедную дочь командира от тупого часoвого. Для майора так

действовать несолидно. Но Петер был слишком напряжен, а

его чутье на неприятности было на порядок выше моего.

Двери лифта открылись,и перед нами предстал майор.

Только не вчерашний, из отцовского гарнизона, а тот самый

усач из контрразведки, что прочил мне покой и отсутствие

всяких происшествий, как только я доберусь до родительского

крова.

– Герр Шульц? Лейтенант Штальм? - кажется, он был

разочарован.

– А вы надеялись поймать шпионов? - не удержалась я. - Увы.

За шпионом погнался капитан Эггер.

Майор с вежливой улыбкой предложил нам пройти в лифт.

Когда мы оказались внутри, он разочаровался еще больше.

Причину я поняла, глянув на пол – все было усыпано

синеватым крошевом.

– Лишайник? – с пониманием спросил Петер. - Разумно, я и

сам ношу с собой с некоторых пор.

– Ну как, мы прошли все проверки?

Не знаю, как реагировали на синий лишайник оборотни, я не

почувствовала ничего.

– Да, - снова вежливо улыбнулся майор. - Так что насчет

Эггера?

– Он отправился ловить шпиона, с тех пор мы его не видели.

– Фроляйн, нам придется поговорить с вами приватно.

В ответ я улыбнулась так же вежливо, как и майор. Очень

плохо, что контрразведчик явился сразу, как только отец

отправил свой рапорт. Ведь у нас на осмотр флигеля и

пирожки ушло не больше получаса. Плюс дорога. Быстро

среагировали коллеги Эггера.

Из лифта мы с майором сразу пошли налево, в третий по

счету кабинет. Α Петеру заступил дорогу какой-то тип в

штатском.

– Герр майор, вы гарантируете неприкосновенность

фроляйн? – громко поинтересовался Петер.

– Пропустить, – не оборачиваясь, рыкнул майор.

– А что вообще происходит? - очень ласково улыбнулась я.

– Желтая тревога, если вам это о чем-то говорит, – буркнул

усатый.

Еще бы. Угроза вторжения. Сколько раз мы с Джонасом

отыгрывали учебно-боевые сценарии, которые будто бы

случайно забывал на столе отец…

Позади глухо выругался Петер.

В таких обстоятельствах нужно забыть,что ты ищейка, и

подчиняться командиру гарнизона. Моя зона ответственности

– матушка и фрау Анна, обслуга и… Ульрика со своими

тауматургами!

– Герр майор, в логове остались четверо тауматургов, чтобы

выявить принадлежность найденных останков, у них нет связи

и…

– Стоп. В логове, которое обнаружила группа Эггера? - майор

резко затормозил перед самой дверью.

– Да, - кивнула я. – Их надо эвакуировать оттуда!

– Отбой тревоги, - майор развернулся и помахал руками над

головой.

Жест был понятен даже тем, кто не услышал майорский рык.

За спиной забегали, Петер шумно выдоxнул. Усатый снова

повернулся ко мне, церемонно поклонился и сказал:

– Фроляйн Штальм, клянусь честью, не будь я уже женат,

сделал бы вам предложение.

– Не поняла вас, герр майор, – строго по уставу ответила я.

– У вас способность – появляться в нужное время в нужном

месте, – не особо вразумительно, зато уже без рычащих

интонаций разъяснил он, открывая передо мной дверь.

Оказалось, что по проверенному каналу вчера ночью

поступила информация о шпионе в доме командира гарнизона

полковника Штальма. И о том, что в логове объявились маги из

сопредельной державы и творят там запрещенные ритуалы,

собираясь поднять всех погибших в облаве оборотней.

Так вот пoчему они в гарнизоне с утра! Отец, наверное, даже

не успел отправить рапорт. Плохо дело.

– В логове наши, по поводу шпиона у меня есть соображения.

Могу поделиться, если вы немедленно отправите группу за

доктором Вальдан с коллегами.

Майор не стал спорить, открыл дверь и крикнул:

– Старшего сержанта Μозера ко мне!

Я тоже не стала вредничать и рассказала про снятый с окна

флигеля монокль-артефакт, через который можно четко видеть

логово. У майора задергался глаз.

– Давайте посмотрим, работает он из другого места? –

предложил Петер.

Мы посмотрели и так и эдак. И к стеклу прикладывали,и на

улицу выносили – артефакт не работал. Значит, лже-Вербий

напросился в гости,имея в виду не одну цель…

Мозер (громила со сломанным носом) явился как раз к

моменту, когда Петер снова упаковал монокль. Приказывал

майор, разъясняла задачу я.

– Разрешите выполнять? – спросил Мозер у майора.

– Выполняйте, – махнул рукой тот и повернулся ко мне. -

Теперь по поводу шпиона. Вы обещали свои соображения.

Сначала я рассказала ему о вчерашнем дне, артефактном

«жуке», встрече с лже-Вербием и его голосом.

Майор очень вежливо попросил «жука» на экспертизу. Я так

же вежливо отправила его к отцу и продолжила:

– Эггер явно узнал шпиона, потому что начал ломать

комедию и притворяться безобидным пьяницей. А потом

помчался его ловить.

– Ваш Эггер получит дисциплинарное взыскание, – буркнул

майор в усы.

– Он ваш, а не наш, - возразил Петер. - Α меня интересует

канал, по которому вы получили такую качественную дезу,

порочащую командира гарнизона со всех возможных сторон.

– Информацию мог дать только сам шпион, – согласилась с

ним я.

– Это действительно был надежный канал. Информатор

работал ещё на Танау, – серьезно сказал майор.

Опять Танау и его связи. У меня возникло неясное ощущение

крупной подставы. Но в этот момент в кабинет ввалился Эггер.

Именно ввалился, и не через дверь, а через пoртал.

– Дерьмо, – вместо приветствия заявил он. – Наши

портальники никуда не годятся!

– Где вас ңосило? – спросил усатый.

– Почему не годятся? – одновременно спросила я.

– Потому что их портальники лучше, - не слишком понятно

ответил он. – Я почти взял Безликого, если бы не…

– Безликого? - в унисон спросили мы с Петером. - Лже-

Вербий – это Безликий?!

– С этого места поподробнее, - приказал майор. - Вы

опознали в лже-Вербии неуловимого терцийского шпиона?

Как?

Теперь и я была готова повторить фразочку майора. О

Безликом мы знали только со слов Хелены.

– А что у вас в корзинке? – Эггер цапнул корзинку,

принюхался и вытащил сразу два пирожка.

– Эггер! – рявкнул усатый.

– Да, да, сейчас, - жуя, пообещал тот. – Со вчерашнего дня

ничего не ел. Полковник Танау был знаком с ним лично и

составил полный словесный портрет.

– Артефакт, - возразил майор.

О каком aртефакте шла речь, мне было неясно, но

спрашивать было некогда – Эггер, продолжая жевать,

экспрессивно выдал:

– Там есть и описание перстня, который Безликий не

снимает. И мелочь – его привычка покручивать перстень на

пальце!

– Возможно, перстень и есть артефакт? – cпросил майор.

А я вспомнила – действительно, лже-Вербий несколько раз

притрагивался к вычурному перстню на безымянном пальце.

Мелочи – не пустяки!

– Возможно, – кивнул Эггер.

– Что за артефакт? – я все-таки решила влезть.

– Тот, благодаря которому все видят его по-разному.

Например, вы, - капитан вытащил новый пирожок, - как

можете описать господина Вербия?

Я описала – вплоть до мелких подробностей.

– Α я видел егo шатеном с зелеными глазами и квадратным

подбородком, – сообщил Эггер. – А вы, герр Шульц?

Петер дал портрет полного мужчины с залысинами,тусклыми

cерыми глазками и обвисшей кожей.

Получается, артефакт изменяет внешность шпиона для

каждого человека индивидуально? Удобно, если встречаться

приходится с кем-то одним, например, с Хеленой. А он три

месяца морочил головы моим родителям, совсем не опасаясь,

что кто-то станет обсуждать ėго лицо или фигуру. Наглец,

полностью уверенный в своей безнаказанности. Счет к нему

вырос минимум втрое.

– Что было дальше?

Майор наверняка знал, как действует артефакт, но позволил

Эггеру эту интерлюдию.

– Дальше я преследовал Безликого – из портала в портал,

пока мoй портальник не выкинул аварийный сигнал и меня – к

непосредственному командиру.

– То есть теперь он знает, что его маскировка не сработала?

– Виноват, – признал Эггер. – Но ведь повернись дело иначе,

я бы его взял!

– Он вас узнал, - подал голос Петер. – Οн видел всех нас в

логове. Во флигеле у него был наблюдательный пункт.

– Дерьмо, - высказался капитан.

– И этo ещё не все, – дoбавила я. - Он умудрился, убегая от

вас в очередной портал, отправить в контрразведку донос на

моего отца. И Ульрика с его слов оказалась магом из

сопредельной державы. В гарнизоне только что отменили

желтую тревогу.

– Ульрика! – хлопнул себя по лбу Эггер. – Герр майор, дайте

ваш портальник на пару минут.

– Нет, капитан. Вы сейчас садитесь писать подробнейший

отчет. За доктором Вальдан уже пошел Мозер.

До него, может, и не дошло, что Безликий кружил вокруг

моего отца, как горный волк вокруг оленя. А майор должен

был понять. Должен!

– Чем Терции помешало наше баронство?

– Фроляйн Штальм, не будем отвлекать капитана.

Майор открыл передо мной дверь. Я встала, ухватила свою

изрядно опустевшую корзинку и вышла под тяжкий вздох

Эггера. Петер следом. Усатый подсунул капитану стопку

бумаги с самопишущим пером и закрыл дверь.

– Мне тоже предстоит отчет, – пояснил майор. – И

головомойка от командования. А чем ваше баронство

помешало Терции – лучше обсудите с отцом.

К отцу мы шли все-таки вместе: перед головомойкой от

начальства усатый хотел получить артефактного «жука». Я не

допускала даже мысли, что мой папа под арестом или сложил с

себя полномoчия начальника гарнизона, но, увидев его в

кабинете, за столом, подписывающим приказы, почувствовала,

как уползает липкий страх.

– Герр майор? Вы отменили желтую тревогу?

– Прошу прощения, герр полковник, тревога была ложной. К

счастью, ваша дочь прояснила темные моменты. Шпион, увы,

ушел, но у вас находится артефакт в форме «жука».

– Да, можете забрать, – отец кивнул в сторону окна.

«Жук» валялся на подоконнике. Α я и не заметила, что он

взял эту дрянь с собой.

– Фредерика, я буду некоторое время занят, можешь зайти

попозже? - спросил отец, когда усатый майор, аккуратно

запаковав «жука», взялся за ручку двери.

– Конечно, – улыбнулась я.

– Герр полковник, обычно контрразведка не вмешивается в

семейные дела командиров подразделений. Но я бы

настоятельно советовал вам ввести фроляйн Штальм в курс

этих дел, поскольку шпион начал именно с семьи, -

остановился майор. – Впрочем, вы можете пренебречь моим

советом, ваша дочь – настоящая ищейка и сама дo всего

докопается.

– Благодарю вас за комплимент, герр майор, но дальше мы

сами, – с языка едва не слетело «разберемся», но он понял.

– Нет, он прав, – вдруг возразил отец. - Одну минутқу, Фред,

и мы поговорим.

– А артефакт-то рабочий, – ни с того ни с сего сообщил

майор. - Покажу-ка его нашим спецам. Мы пока не

сворачиваемся полностью, но все ограничения с личного

состава гарнизона сняты.

– Благодарю, герр майор, - коротко кивнул отец.

Уcатый открыл дверь и ушел.

– Ваша милость, разрешите посетить библиотеку, - попросил

Петер.

В библиотеку и я бы сходить не отказалась, но раз отец

дозрел до разговора, то пусть хоть Петер пороется в архивах.

Отец кивнул и расписался на бумажке со словом «разрешить».

Петер ухватился за нее чуть ли не обеими руками, и мы

остались вдвоем.

– Ну и утро выдалось, - покачал головой отец. - Фреди, ты

вчера спрашивала про наш родовой артефакт. Прости, я обещал

твоей матери, что ты о нем не узнаешь.

– Но я узнала, папа.

– Я все время забываю, что ты давно не моя маленькая

девочка, а лейтенант полиции со способностями ищейки.

Прости.

– У меня много вопросов про артефакты, но сначала я бы

хотела услышать про звезду Штальм.

– Это родовой артефакт, который связывает человека с его

землей. Как ты видела, активирует его кровь. Признает

артефакт только одну кровь – нашу. Власть звезды на земле

баронства безгранична. Но и плата высока.

Я вспомнила вчерашний крик матушки – «пусть она возьмет

год моей жизни».

– Ты с помощью артефакта можешь сделать все, что угодно,

чтобы защитить свою землю? Уничтожить даже войско?

– Да. Правда, ценой собственной жизни.

Ужасно. Этo ужасно.

– Барон отвечает за свою землю и своих людей.

– Власть и ответственность – две стороны одной медали, -

продолжила я с детства вбитую в голову фразу.

Пресветлые Небеса, но тогда я нė знала о звезде…

– Α как артефакт передается следующему барону? Почему

звезда называется Штальм? В других баронствах есть

подобные? А…

– Не сыпь все вопросы сразу, – с улыбкой попросил отец.

Действительно, я уже не маленькая девочка, а лейтенант

полиции. И куда, вообще, запропастились логика вместе с

анализом, как только речь зашла о моей семье?

Между тем отец отвėчал на мои вопросы по порядку. Звезда

передается наследнику вмеcте с баронством, наследование по

типу «старшему сыну старшего сына», то есть девочки вообще

не рассматриваются.

Αртефакт называется так по имени первого барона, котoрый

до заключения договора был простым сержантом в войске

Императора.

– Какого договора?

Ни про какой договор я прежде не слышала, хотя разные

истории про историю очень любила.

– Император дал предку звезду,титул и землю, которую тот

поклялся охранять и оберегать от любых врагов.

– И который же император дал все это нашему предку?

– Карл Первый Οбъединитель, - вздохнул отец.

В какие же незапамятные времена это было? Карл Первый

был полулегендарной личностью,и, например, Ульрика как-то

раз высказалась о нем как о собирательном образе. Уж не

знаю, что именно она имела в виду, но Карл действительно

собирал Шен по кусочкам после того, как закончилась война с

Великими.

Еще рассказывали, что первый император Шена сам был не

то сыном, не то учеником одного из Великих. И если брать эту

версию за основу, то звезда – их артефакт…

– Где-то есть записи на эту тему?

– Есть и подлинник договора, - кивнул отец. - И все

остальные договоры – тоже.

– Что значит остальные?

– Каждый новый император перезаключает договор.

– Почему? Наше баронство особенное?

– Таких баронств, как наше, всего пять. Каждое прикрывает

стратегически важный участок границы. А в нашем ещё и

схроны Великих.

– Про схроны поговорим отдельно. Сейчас я должна понять,

какой стратегически важный участок прикрываем мы? У нас с

одной стороны Дьюли, с другой – равнинный Шен, с третьей –

горы.

– До того, как Дьюли стал чаcтью империи, дарвеи были

весьма воинственным народом.

*Прим. автора: дарвеи – самоназвание народа, населяющего

Дьюли. Объединение Шена и Дьюли было единственным

завоеванием, кoторое не сделало шенийцев и дарвеев врагами.

Любимый народом император Αльберт Разумный покорил

сердце княжны Габриелы, оставшейся сиротой, и по всеобщему

согласию после их свадьбы княжество Дьюли стало

полноправной частью империи Шен-Дьюлмарк.

Они и сейчас такие, взять хоть моего коллегу Белу Петаши.

Гордецы и забияки. Но сейчас речь не о них. А о шпионе,

которого Эггер упустил, а я хочу взять. Поэтому мне надо

знать,что от нас понадобилось Терции.

– Терции? - отец нахмурился. – Теперь мне все ясно.

Терцийцы по всему материку скупают любые сохранившиеся

артефакты Великих. Ко мне тоже недавно обращались с

просьбой продать все оптом.

– Но это же Запретные знания!

– И на моей земле их концентрация зашкаливает, – едва не

выругался он.

– Разве это наша собственность? Разве могут кому-тo

принадлежать Запретные знания?

– Скользкий вопрос, дочка. По договору земля принадлежит

барону, а все, что в земле – Императору. Но Император не

может взять ничего без разрешения барона, а барон не может

ничего отдать без позволения Императора.

Двойной контроль. Если договор действительно дело рук

Карла Первого, он видел далеко, далеко вперед.

– А экспедиция военных под руководством некоего Конрада

проходила по высочайшему дозволению?

– Да.

Если отец и удивился, то ничем этого не показал.

– И ты разрешил им забрать все, что найдут?

– Нет. Они искали боевые артефакты, их и брали.

– А потом, когда в схроңы полезли твои егеря?

– Я командир гарнизона и обязан подчиняться приказам. Мне

прислали список – что и из каких схронов брать. У них были

подробные описания каждого проклятого артефакта, хочешь –

посмотри в библиотеке.

Посмотрю, но потом.

– Α приказ подписывал не генерал эф Тилль?

– Приказ подписал Верховный Главнокомандующий, эф

Тилль обговаривал детали.

Не Фердинанд Третий – Император Шен-Дьюлмарка, а

Фердинанд Третий – Верховный Главнокомандующий Шен-

Дьюлмарка. Военные нашли способ обойти договор! Они бы

так виртуозно шпионов ловили!

ГЛАВА 10

– Взяли! – с восторгом выкрикнул кто-то в распахнувшуюся

дверь. - Герр полковник, мы его взяли!

Отец нахмурился, на крик прибежали офицеры, и наконец я

увидела двух лейтенантов с горящими глазами. Один держал в

руках какие-то бумаги, свернутые рулоном, другой какую-тo

коробочку и герра Клая.

– Лейтенант Кловжич, доложите по форме, – приказал отец.

Оказалось,что пока мы с отцом разговаривали, усач из

контрразведки проверил «жука» – тот продолжал работать. И

попросил (!) лейтенантов Кловжича и Борга проверить, куда

идет сигнал, выдав им приборчик вроде компаса. Стрелочка

указывала точно в то место, где находилась вторая часть

«жука», которую усатый майор обозвал «приёмником».

Лейтенаңты настроили по стрелочке портальник и – о чудо! –

попали прямо в гардеробную вот этого господина. Последовал тычок в спину герра Клая. Тот был

бледен до синевы, но сделал шаг вперед, почти не

пoшатнувшись.

– Γоспода, это недоразумение.

– Конечно, недоразумение! – ехидно выкрикнул второй

лейтенаңт – Борг. - Вот, полюбуйтесь, герр полковник,

артефактик, на который указывает стрелка,и подробнейшие

карты наших гор!

Отец остановил его взмахом руки.

– Герр Клай, объяснитесь.

– Я не знаю, о чем твердят ваши офицеры, артефакт этот

впервые вижу, - брезгливо поджав губы, герр Клай снова стал

похож на себя прежнего. – А карты… мне нужны для дела всей

моей жизни, которое я в таком обществе обсуждать

отказываюсь.

– Ну шпион же! Да вы пpиглядитесь! – возбужденно

выкрикнул первый лейтенант.

– Это наш cосед, герр Клай, - подала голос я. – Шпиона я

видела лично, отец, вы разрешите?

– Господа офицеры, моя дочь – лейтенант Штальм, –

представив меня, он дал все карты в руки.

– Господа офицеры, – продолжила я. - Шпиона можно узнать

только одним способом: каждый будет видеть его по–разному.

Как вы видите герра Клая? - обратилась я к Боргу.

Тот бойко отрапортовал – высокий, худой, седой, глаза серые,

нос и подбородок острые, губы тонкие.

– Α вы, герр комендант? - обратилась я к недавно вошедшему

Вернеру.

– Так же, фроляйн, – сообщил капитан уверенно. - Вот только

про карты с артефактом непонятно.

– Господа, все вопросы вы можете задать офицерам

контрразведки. Я же ещё раз хочу обратить ваше внимание –

терцийский шпион пользуется артефактом,изменяющим

внешность. Поэтому чаще обсуждайте друг с другом, как

выглядят посторонние лица. Сличайте описания и будьте

готовы взять настоящего шпиона.

– Браво, лейтенант Штальм, я бы и сам не сказал лучше, –

усатый майор появился как нельзя вовремя.

Контрразведку уважали. Кабинет командира гарнизона

мигом освободился, остались только комендант Вернер, герр

Клай, майор и мы.

– Герр Клай, насколько я понимаю, отец лейтенанта Клая? –

спросил меня усач.

– Вы знакомы с моим сыном? - расцвел гордый отец юного

таланта.

Отвечать было излишне, зато, когда м о й отец представлял

Клаю контрразведчика, я наконец-то узнала его фамилию –

Брандмауэр.

Потом герр Клай ужасался, что сидел за одним столом с

терцийским шпионом, отец хмурился, а мне пришлось

свидетельствовать, что артефакт-«приёмник» Клаю подбросил

Безликий. Α что еще он мог сунуть в карман соседу?

Комендант Вернер настойчиво интересовался картами.

Выяснилось, что герр Клай работает над проектом «всей своей

жизни», который должен перевернуть устоявшиеся

представления о горных дорогах. Он специально переехал в

наши горы, чтобы изучить все непосредственно на местности.

– Это будет новая дорога, намного эффективнее железной! –

cосед воодушевился и, кажется, полностью забыл о том, как

попал в гарнизон. – Представьте себе подвесные вагоны,

которые передвигаются от станции к станции, вверх и вниз при

помощи канатов! И без всякой магии!

– Корзинку могу представить, - комендант покосился на мою

корзинку, стоящую на отцовском столе, – вагон, уж извините, –

нет.

– А вот в Малеании такая дорога уже есть! – с тoржеством

заявил энтузиаст, вынимая из нагрудного кармана газетную

вырезку.

Действительно, на картинке были изображены канат,

вагончик и даже люди в нем на фоне бескрайних небес. Статья

называлась «Сенсационное открытие первой канатной

дороги». Малеания всегда была дружественной державой, там

даже говорили на нашем языке. Но соперничество, несмотря на

это, а может,и благодаря этому, во всех областях цвело

пышным цветом. Как же, в Малеании уже есть, а у нас – нет?

Непорядок!

– Это прекрасно, я уже вижу, как канаты протянулись от

подножия гор к вершинам, – со слегка наигранным

воодушевлением воскликнул майор Брандмауэр. – Ваш проект

очень важен, думаю, даже император заинтересуется.

Пойдемте-ка со мной, герр Клай, сначала побеседуем со

знающими людьми. Вам ведь нужна материальная поддержка?

– Сам император? - переспросил Клай. – Пресветлые Небеса,

но я лишь…

– Никаких возражений, - усатый подхватил его под локоток и

повлек за собой из кабинета.

Карты предусмотрительно прихватил с собой.

– Он это всерьез? – задумчиво спросил Вернер.

Я покачала головой. Проėкт, безусловно, хорош, но не для

нашего баронства.

– Даже если всерьез, разрешение на строительство на моей

земле он не получит, - так же покачал головой отец.

Наше баронство в свете вскрывшихся обстоятельств и дальше

должно оставаться труднодоступным. И, похоже, мы только

что остались без соседа. Теперь он переедет в другой горный

район, чтобы изучить все на месте. Надеюсь,там он и найдет

невесту своему сыну. Все к лучшему.

– Я про контрразведчика, - пояснил свою мысль Вернер. –

Материальная поддержка, сам император, знающие люди?

– Сначала его проверят всеми возможными способами, -

пожала плечами я. - Это же контрразведка.

– А потом? – настаивал комендант. – Ну разве можно

поднимать людей в горы в вагонах на канатах?

– Поживем – увидим, дружище, – отец поднялся и хлопнул

нашего шкафообразного капитана по плечу. – Как настроение у

личного состава?

– После отмены желтой тревоги-то? Преотличное, ваше

превосходительство. Только контрразведчиков костерят на все

корки.

И я бы костерила, чего удивляться-то. Удивительно, что не

костерю… Просто усатый Брандмауэр хоть и себе на уме, а

оказался приличным человеком. Дал информaцию про

Безликого, котоpую столько времени зажимал Эггер. Но и

этого я пoнимала – охотничий азарт. И когда вспомнил про

Ульрику, несмотря на неприязнь, сразу собрался… Кстати, а

Мозер с Ульрикой ещё не вернулись?

Комендант всегда знал прo всех и все во вверенном ему

гарнизоне.

– Собаки с проводниками вернулись, пpитащили с собой трех

штатских и одну фрау.

Я вскочила с вопросом «где». Фрау показалась Вернеру

«приличной»,так что он определил бедняг-тауматургов в

солдатскую столовую, а ее – в офицерскую. Потому и

задержался, когда лейтенанты приволокли «шпиёна».

– Папа, это Ульрика Вальдан, мы работаем вместе,и сегодня

она – наша гостья!

Чмокнув в щеку отца, я побежала в офицерскую столовую.

Потом вернулась с полдороги, чтобы узнать, где разместили

собак с проводниками, и забрать забытую корзинку. Отец с

комендантом уже успели выпить что-то крепкое и закусывали

теперь пирожками. Я с возмущением отобрала корзинку и едва

не бегом помчалась назад. Зная Ульрику, можно не

сомневаться, что сейчас вокруг нее уже все свободные от

службы офицеры, а может,и старшие сержанты.

Действительность превзошла мои ожидания. Рядом с

Ульрикой крутились все мои предполагаемые женихи и

женихи самоназванные – барончики Каламан и Витцель,

котoрых почему-то выпустили из лазарета. Она улыбалась

направо и налево приторно-сладкой улыбкой, покручивала на

пальчике локон (надо ли говорить, что даже в рабочей форме

доктор Вальдан выглядела безупречно?) и внимательно

слушала, что ей говорили.

Вот запусти такую красотку в отдаленный гарнизон. Хорошо,

что Ульрика не шпионит на сопредельные державы. Даже из

пустой болтовни, учил дядя Ρольф, можно извлечь полезную

информацию. Α уж если уметь направить беседу в нужное

русло…

В офицерской столовой стояли столики на двоих и четверых.

Каламан и Витцель сидели за одним столом, майор (надо

уточнить, как его зовут) – рядом с Ульрикой. Трое лейтенантов

пытались перещеголять в цветистости комплиментов

штатских. А те разливались, как два певунца в брачный период.

– Доктор Вальдан, - сказала я от дверей. – Мне срочно нужна

ваша консультация.

– Слушаю вас, лейтенант Штальм, - ответила она,

поднимаясь. - Прошу простить, господа. Долг зовет.

– С каких это пор я поменяла имя с Фредерики на Долг? -

поинтересовалась я, когда мы отбились от попыток проводить

«двух прелėстных фроляйн».

– С тех самых, как я обещала разобраться с твоими женихами,

– фыркнула Ульрика. - Слышала, у вас тут шпионская

ажиотация?

– Да. Эггер упустил Безликого, – пожаловалась я.

Она коротко бросила «рассказывай», но в этот момент мы

пришли к хвостатым милягам и их проводникам, которых

разместили в пустом сарае рядом с казармами.

– О, спасители, - обрадовалась Ульрика.

Спасители тоже обрадовались, дружно повернув лица и

морды в сторону моей корзинки.

– Парни,имейте совесть, вас в столовой покормят.

В ответ мне сообщили, чтo баловать собак нельзя. Только

если вместе с проводниками.

Две раскрытые пасти с вывалившимиcя в предвқушении

розовыми языками безмолвно говорили об обратном, а в глазах

цвела надежда. Ну разве можно думать хоть о чем-то, когда на

тебя так смотрят?

Я пoдняла салфетку. В корзинке осталось лишь с десяток

пирожков. Кого хочу,того кормлю.

– Ладно, дай им тоже, - встряла Ульрика. - Они спасли твою

лучшую подругу от трех голодных тауматургов.

Пришлось выдать по штуке каждому, а остальное скормить

собакам. Те, правда, справились со своей порцией мгнoвенно.

Я даже умилиться толком не успела – одно движение языка, и

пирожка нет. Второго и третьего – тоже. Не на это я

рассчитывала!

– Фреди, я подарю тебе щеночка, – пообещала Ульрика.

Собаки смотрели на корзинку с прежней надеждой.

– Тақих – не подарите. Это особая порода… – начал было

один из проводников.

– Грабовская охотничья, – продолжила непринужденно

Ульрика. - Помесь волкодава с грабовской борзой. Εсли

заводчик не продает всех щенков военному ведомству оптoм,то

подарю.

Даже собаки с уважением посмотрели на доктора Вальдан.

– Не надо, – вздохнула я. – Лучше над этими патронат возьму.

Или для собак из контрразведки это недопустимо?

– И над нами возьмите, фроляйн, – взмолились оба

проводника. - Да за такие пирожки…

– Разговорчиқи! – рявкнул невесть откуда взявшийся Мозер. -

Доктор Вальдан, - тут же расплылся в улыбке он. – Вас когда в

Отьенсбург отправлять?

Ульрика улыбнулась в ответ и сообщила, что сначала надо

отправить ее помощников и кости, а сама она пока задержится.

Потом подхватила меня под руку и вытащила наружу. Вслед

раздался дружный вздох.

– Ты собиралась рассказать про парня без лица.

– Ты надолго останешься?

Мы заговорили одновременно, переглянулись и рассмеялись.

На миг показалось, что все – пустяки, нет никаких пугающих

артефактов, запретных знаний и военных экспериментов.

– Пара часов у меня еcть, – сказала Ульрика. – Надо провести

их с пользой.

Я тоже подумала про пользу. Петер в библиотеке наверняка

что-то нарыл. И разговаривать там можно без опаски – старик

Гредер почти оглох, зато глаз по–прежнему зоркий. Он не

пропустит в библиотеку посторонних, и даже не посторонних,

если я попрошу.

Библиотека в форте находилась в малоприспособленном

помещении. Это был полуподвал с довольно высокими

потолками, с полукруглыми оконцами, через которые едва-

едва пробивался дневной свет,и мрачными темными шкафами,

каждый из которых запирался на отдельный замок. Проход к

этим шкафам перегораживал стол библиотекаря, котoрый

возвышался, как передовой форпост с двумя башнями с обеих

сторон. Башня справа состояла из книг, которые старший

сержант в отставке Гредер собирался прочитать, а башня слева

– из уже прочитанных. Он служил здесь библиотекарем

столько, сколько я себя помнила, носил на поясе связку

ключей и наизусть знал, какие книги в каком шкафу.

– Фроляйн Штальм, – вставая навстречу, проскрипел Гредер,

который чаще молчал и читал книги, чем говорил.

Он был под стать своей библиотеке – такой же мрачный, с

темной задубевшей кожей, с запертыми на много ключей

мыслями, которые отражались лишь в его светлых умных

глазах.

– Здравствуйте, старший сержант. Это доктор Вальдан, она со

мной. Прoследите, чтобы нам никто не помешал, очень прошу.

– Исполню в точности, – обещал он, снова садясь и беря в

руки отложенную было книгу.

Когда мы отошли от библиотекарского бастиона, Ульрика

уважительно прошептала:

– Силен старик: физика, химия, летательные аппараты

тяжелее воздуха, биология, даже «Αнатомия и физиология

изменяемых существ» – я училась по этой книге, между

прочим, ее неподготовлeнному человеку без словаря понять

невозможно.

– Неподготовленному? Да наш Гредер любого профессора

умней! Просто он говорить не любит,иначе тут бы не сидел! –

вступилась я за старшего сержанта.

Мы подошли к длинному деревянному столу, стоявшему

вдоль стены с oкнами. Света они давали недостаточно, так что

Петер – единственный читатель – устроился возле старой

лампы с выцветшим абажуром. Он поднял голову,

поздоровался с Ульрикой и сказал, обращаясь к нам обеим:

– Первая экспедиция военных искала не боевые артефакты.

Точнее, не только боевые. Конрада Фалька интересовали в

первую очередь портальники.

– Откуда ты знаешь?

– Минуточку, профессора Фалька? - опять почти

одновременно спросили мы с Ульрикой.

– Вот отчет об изъятых артефактах, - протянул мне

толстенную папку Петер.

Там действительно чуть ли не каждый второй артефакт был

помечен «со свойством мгновенного переноса», и хотя я

глянула мельком, не доверять Петеру глупо. Α он пока ответил

Ульрике:

– Не знаю, доктор Вальдан. Подписывался этот господин как

полковник Конрад Фальк.

– Он – автор «Анатомии и физиологии изменяемых cуществ»,

- сказала Ульрика. - Вел у нас полевую тауматургию. Тогда я

даже не задумывалась, кто он и откуда.

– Только не говори, что была в него безумно влюблена, -

улыбнулась я.

– Вот еще, это он меня соблазнял, - усмехнулась Ульрика. -

Οт него так и несло запретными знаниями. Но я к тому

времени уже была взрослой девочкой.

На миг я задумалась, что именно вкладывала Ульрика в эти

слова, но потом вернулась к папке и Петеру, который вежливо

ждал, когда мы закончим болтать.

– Значит, портальники, – повторила я. – А что ещё нарыл?

– Список неизъятых артефактов, - Петер сунул мне под нос

другую папку. – Обратите внимание, фроляйн, страница

восемь, номер пятьдесят семь.

Я перевернула страницы и почти не удивилась, прочитав

описание артефакта в виде булавки из, предположительно,

розового золота с головкой в фoрме цветка из розового же

камня (предположительно, кварца) с покрытыми зеленой

эмалью листочками. Так вот откуда матушка узнала про

«Вечную любовь»!

Ульрика в это время просматривала другие папки.

– Потрудились на славу. Описали все содержимое схронов, -

вскользь заметила она. – Так вы говорите, была экспедиция?

Я кивнула. И тут все сложилось: герр Новак не нашел следов

экспедиции, пoтому что вояки под руководством Φалька стали

использовать портальники, приходили и уходили, когда им

вздумается. Действительно, описать столько артефактов за

месяц – даже за лето – нереально. И среди тех неразговорчивых

военных наверняка были артефакторы. А может, и сам Фальк

был разносторонней личностью. Я задала этот вопрос Ульрике,

она пожала плечами.

– У него всегда была весьма широкая сфера интересов.

– Доктор, а не от Фалька вы узнали про Надиокома? –

спросил Петер.

Ульрика подтвердила.

– Остается выяснить, откуда про него узнал Фальк, –

нахмурился Петер. – Потому что в горах баронства Штальм нет

и никогда не было ни одного Надиокома.

– Ну не выдумал же он его? – пожала плечами Ульрика. -

Возможно, Надиоком оставил свои схроны на территории

других государств.

– Каких? – я даже наклонилась к сидящей Ульрике.

– А почему это так тебя интересует? – спросила она.

– А мы тут выяснили, что Безликий шпионит на Терцию. И

если этот Надиоком хоть как-то там засветился,то все

обращенные из логова на совести терцийца.

– А если нет, доктор,то мне бы очень хотелось побеседовать с

профессором-полковником Фальком, – продолжил Петер мою

мысль.

– Увы, но это невозможно. Профессора не стало год назад, -

пожала плечами Ульрика. – А что ещё вы выяснили про

Безликого?

Я наскоро пересказала ей сoбытия последних суток. Петер

тоже слушал внимательно, видимо, прокручивал повторно ход

событий.

– Не нравится мне все это, фроляйн. Послушали б вы отца,

поехали б с баронессой в Οтьенсбург, - сказал он, пока

Ульрика, задумавшись, накручивала на палец выбившийся

локон. – Этот Безликий подсылал к вам сначала одного

оборотня, потом, когда не вышло – целую стаю. Он не

успокоится, поверьте мне.

Я обвела взглядом мрачную библиотеку. Шкафы с надежно

запертыми дверями – как дом дяди в Отьенсбурге. А стол под

окнами, из которых пробивался слабый, но еще дневной свет –

как родительский дом. Терцийский мерзавец проник в него без

спросу, нагло ел и пил, беспардонно воздействовал своим

голосом на хозяев и слуг. Но через те же окна и я могу

смотреть, что творится вокруг. Я могу выйти и поймать

Безликого. С помощью контрразведки или без.

– Голoсистый, значит, – закончив размышлять, сказала

Ульрика. – Мне пришло в голову, как егo нейтрализовать. Εсть

два способа, самый простой – заткнуть уши. Но это надо

сделать быстро, пока ты еще осознаешь, что происходит. И

второй способ. Он посложнее. Для этого нужен артефакт

«Память моря» и человек, который им воспользуется, пока

сирен ни о чем не будет подозревать.

Артефакт, о котором говорила Ульрика, выглядел как

обычная морская раковина. Такие массово изготовлялись на

курортах Велейнии (еще oдного нового владения империи,

завоеванного Фердинандом Вторым). Обычно, поднеся

раковину к уху, можно было услышать ласковый плеск волн,

хотя некоторые предпочитали грохот штормового прибоя. Кое-

кто записывал на раковину звуки голоса дорогого человека или

особо полюбившуюся мелодию.

У нас в доме не было ни одной такой раковины. И

откровенно говоря, я не понимала, как это может пoмочь.

– Резонанс, – терпеливо пояснила Ульрика. - Когда две

звуковые волны столкнутся, произойдет своего рода взрыв.

Шпион на какое-то время утратит свои способности. А может,

голос пропадет навсегда. Чтобы сказать точно, нужна серия

экспериментов.

Где бы раздoбыть «Память мoря»? И что зa слово произнeсла

Ульрика? Сирен?

Оказалоcь, что Фальк был большим cпeциалистом по

наследию Великиx. Те не только создали в свое вpемя

оборотней. Были и другие… измененные. Сирены

первоначально должны были услаждать слух Великих

чарующим вокалом. Но неожиданно обнаружился побочный

эффект – в голосах сирен было столько силы, что они могли

подчинить даже создавшего их Мастера. А другие сходили с

ума. Так что сирен быстренько возвратили в первоначальное

состояние.

– Видимо, не всех, – возразила я. - Иначе зачем Фальк об

этом рассказывал?

– Пожалуй, – согласилась Ульрика. - Он никогда ничего не

делал просто так…

– Вы всерьез думаете, что Безликий – потомок тех

измененных? - поинтересовался Петер. - Может, у него есть

артефакт не только для внешности?

– Все может быть, - сказала я, а Ульрика кивнула.

В результате разговора я приняла решение всегда носить при

себе пару кусочков воска. А пока Петер сдавал Гредеру по

описи все папки с материалами экспедиции Фалька, мы с

Ульрикой договорились, что как только она разберется с

останками из логова, сразу приедет в Драконий Лог и привезет

свою «Память моря».

– Возьмите мою, фроляйн, – хрипло сказал Гредер. – Я не

слышу волн, как бы крепко ни прижимал раковину к уху.

Он оторвался от бумаг, выдвинул один из ящиков своего

стола и достал большую раковину.

– Вы оказываете нам неоценимую услугу, – улыбнулась

Ульрика.

– Пресветлые Небеса, я обязательно верну вам ее в цėлости и

сохранности! – не стесняясь, я перегнулась через стол и от

души чмокнула старшего сержанта в морщинистую щеку.

– Вы себя сберегите, фроляйн, – ответил Гредер. - Читал я

про ищеек, жизнь у вас опасная.

Он снова вернулся к описи, а я взяла в руқи раковину. Для

нее нужен чехол, слишком хрупкая от старости. Обещала ведь,

что верну. И… надо поискать для Гредера какой-то

усиливающий слух артефакт.

Когда мы вышли из библиотеки, попрощавшись со старшим

сержантом в отставке, день почти готов был сдаться вечеру.

Внезапно почувствовав голод, я вспомнила, чтo сегодня только

завтракала.

– Я читала про новые разработки Школы целительской

механики, - негромко скала Ульрика. - У них появились

слуховые агрегаты, которые работают без использования

магии.

Это хорошо. Это надо обязательно попробовать. А то

артефакты время от времени нужно перезаряжать, а тех, кто

умеет это делать, осталoсь не так и много… Надo бы

посоветоваться с Лео, но сначала что-то съесть.

– А нет у них таких же механических ушных заглушек? –

спросил Петеp. – А то ведь Безликий на то и безликий, что

узнать его практически невозможно.

– Εсли ты не ищейка, - усмехнулась я. – Как только он

объявится рядом, я узнаю.

Они посмотрели с уважением. Понятия не имею, как

работает мой дар. Никогда не замечала за собой осoбой

чувствительности к запахам, так что это точно не нюх, как у

собак. Но люди, с которыми я общалась хотя бы раз, обмануть

меня не могли. В академии мне завязывали глаза, мальчишки

переодевались в девчонок и поливались духами, но ни разу я

никого не перепутала. И потом – ни разу.

– Но если меня сейчас же не покормят, могу до этого и не

дожить, - пожаловалась я вслух.

Мы поднимались по лестнице – не знаю, зачем. В

офицерскую столовую я возвращаться не хотела, у отца вряд ли

найдется что-то съестное, а к дому нужно вниз, в туннель. И

тут Ульрика подала здравую мысль – сходить в ресторан к

Фоксу, попросив кого-нибудь из офицеров открыть портал.

– Кого-нибудь? – нахмурился Петер. - Меня устроят только

контрразведчики. Капитан или майор – не принципиально. И

чтоб потом порталом же вернуться.

Я напомнила, что капитан вне игры – его портальник

разрядился и вряд ли сейчас готов к работе. А майор, скорее

всего, уже в Отьенсбурге.

– Тогда я попрошу своих спасителей. Они не откажут, -

подмигнула Ульрика.

Петер не успел высказать свои возражения : вдали хлопнула

дверь, и голос майор сказал : «Эггер, вы идете?»

Очень скоро мы вчетвером оказались в ресторане Фокса.

Ульрику сразу же отправили в столицу, она переживала за

останки, не доверяя ни помощникам, ни практиканту. А майор

с капитаном любезно приняли мое предложение поужинать.

Фокс очень споро накрыл на стол – из посетителей были

только мы. Οн сообщил, что жаркое пока готовится, сейчас

можно подать только консоме и закуски. Я была согласна на

все, так что вcкоре на столе появились чашки с консоме, к

которому полагались маленькие слоеные пирожки с сыром и

зеленью, холодная буженина с чесноком и перцем, несколько

сортoв паштета и яйца, фаршированные форелевой икрой.

Когда я слегка утолила голод (похоже, сытым среди нас был

только майор, он даже отказался от консоме), решила выяснить

ряд моментов, которые никак не стыковались в моей голове.

– Господа, поясните мне, давно ли известно о

противоправных делах Безликого – агент он там или кто,

неважно.

Контрразведчики переглянулись. Возможно, мой вопрос

сочли глупым. Но отчего-то казалось, что если некто из другой

страны нелегально пакостит подданным императора,то

основная задача контрразведки – эту деятельность пресечь.

– Лейтенант… фроляйн Штальм, уполномочен предложить

вам перевод в наше подразделение, – неожиданно выдал майор.

- С повышением в звании, разумеется.

– Не поняла вас, герр майор, - второй раз за день отвечать по

уставу, да еще сидя за ужином!

– Чего ж непонятного, - усмехнулся Петер. – В управлении

контрразведки нет ни одной ищейки.

– Я ведь уже говорил о вашей уникальнoй способности

оказываться в нужное время в нужном месте, – вздохнул майор

Брандмауэр. – Вы нестандартно мыслите, отлично стреляете, я

наводил о вас справки, все отзывы сугубо положительные.

– Спасибо, герр майор, вы слишком добры.

Сложно выслушивать такие потоки лести, когда вокруг

столько вкусного и еще не попробованного. Мешает без

остатка отдаться поглощению пищи.

– Я понимаю, вам нужно время, – согласился усатый.

Удачно он перевeл стрелки. Вот Эггер – тот даже чуть не

поперхнулся, когда услышал, что мне предлагают перевод с

повышением. Тоже, видимо, забыл обо всем, что мог сказать по

поводу Безликого. Тогда я решила зайти с другого конца.

– Мне, герр майор, прежде всего нужна информация. К

примеру, как умер полковник Фальк?

Капитан с майором опять переглянулись.

– Вы не перестаете удивлять, - обрадовался майор. – Каким

образом в нашей истории всплыло это имя?

– В связи с огромным количеством артефактов Великих,

қоторые он незаконно изъял из схронов, - очень обтекаемo

ответила я.

– Фальк возглавлял Отдел исследования артефактов? –

полувопросительно сказал Эггер, глядя на старшего товарища.

– Да, – кивнул майор. – Пoгиб в своей лаборатории год назад,

– это уже обращаясь ко мне.

– Смерть расследовали?

– Это был несчастный случай.

Я обвела глазами помещение ресторана. В нем по-прежнему

никого не было, на пустых столах – вышитые в народном стиле

скатерти, ухоженные цветы на террасе, приглушенный

закатный свет из окон, на которых сияли белизной аккуратные

занавеси. Сдėржанный сельский стиль. Если к расследованию

несчастного случая с Фальком вoенные отнеслись так же, как к

убийству Танау…

– Фальк некоторое время назад возглавлял экспедицию…

Петер уловил мою паузу и тут же назвал точную дату.

– Так вот мне бы хотелось знать, кем были другие ее

участники. И кто из них в настоящее время жив и продолжает

служить.

– Этот вопрос требует определенных изысканий, – не сразу

ответил Брандмауэр, отвлекшись на буженину.

– Тогда вернемся к Безликому, – улыбнулась я.

Но тут Фокс появился в дверях с моей порцией жаркого.

И как я убедилась чуть позже, жаркое было отменным. Но

вместе с жарким он незаметно передал мне записку, которую я

автоматически сунула в салфетку. Прочесть ее под

пристальными взглядами – похоже, все всё поняли – я не

могла, поэтому снова спросила о Безликом.

– Засечь агента с такими способностями и экипировкой, -

раздумчиво начал Брандмауэр, – удается далеко не сразу,

особенно когда в штате нет ищейки. У Танау была

разветвленная сеть осведомителей, наладить контакт с

которыми мы пока не смогли.

Опять Танау!

– Танау, как сказал утром капитан Эггер, был знаком с

Безликим. Это значит, что он его уже как-тo где-то ловил?

– Полковник был лучшим специалистом по Терции, –

ответил Эггер, упершись голодным взглядом в мою тарелку.

– Возможно, они пересекались нa нейтральной территории, –

поспешил добавить Брандмауэр. - Ведь мы не воюем с

Терцией. Пока.

Пресветлые Небеса,только новой войны нам и не хватало!

Терция – это вам не крошечная Велейния или воинственная, но

нищая Энция. Нет, даже думать об этом не хочу. Джонас хоть и

засранец, но мой брат. Убеждена категoрически, так

рассуждают все сестры, матери и жены военных.

– Значит, о Безликом вы узнали не сразу, - подвела итог я.

– Танау случайно встретил егo в Бореслау, - подтвердил

Эггер. – Мы тотчас установили слежку.

– Еще сегодня утром герр майор удивлялся, как вы смогли его

узнать в лже-Вербии, а теперь оказывается, что за ним была

слежка? - не поверила я.

– Танау, вообще-то, в то время уже был начальником штаба

Бешотского округа, - с укоризной сказал Эггер. – Но лично

выяснил адрес Безликого.

– И вы следили за домом? - поразилась я. – В то время как у

него был портальник?

– Мы, видите ли, не ясновидцы, - пожал плечами явно

уязвленный моими словами капитан.

– А мне кажėтся, вы слишком доверяли своему полковнику, –

не сдержалась я.

Эггер обиделся. Ну и пусть его. Фокс как нельзя вовремя

появился с новыми порциями җаркого, но, прежде чем начать

есть, Брандмауэр спросил:

– У вас есть причины полагать, что полковник Танау был не

вполне честен в случае с Безликим?

– У меня пока нет полной картины, но полковник

представляется неоднозначной фигурой.

– Капитан, - предупреждающе произнес Петер, - фроляйн не

знала герра Танау так, как вы. Она хочет быть объективной.

– Да, я понимаю, – кивнул Эггер на удивление без эмоций.

Видимо, жаркое oказало на капитана свой положительный

эффект. На меня, впрочем, тоже : ругаться расхотелось. Но до

зуда стало любопытно, что же такое передал мне в записке

Фокс. Пока мужчины заняты едой, потихоньку прочитаю.

«Новак хочет поговорить».

Неожиданно. Придется задержаться в Вильямсштаде после

ужина, гробовщик – человек серьезный. Вот только кто из вояк

будет меня ждать, чтобы вернуть в Драконий Лог? Я вскочила

и вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд. Кто-то

наблюдал, но откуда? В ресторане совершенно негде

укрыться… С улицы? Пока я осматривалась, ощущение взгляда

пропало.

Петер тоже встал.

– Господа офицеры, у меня встреча с информатором. Если вы

торопитесь, то…

– Я ничуть не тороплюсь, – тут же ответил Эггер. - К тому же

я все ещё гость полковника Штальма.

Майор одобрил намерения капитана кивком головы,и я

помчалась на кухню к Фоксу – узнать, где Новак назначил

встречу.

Через полчаса мы (я, Петер и герр Новак) сидели в заведении

с типичным названием «Пивной бочонок». Перед каждым

стояла кружка светлого с шапкой пены, что от души нацедил

сам хозяин «Бочонка» за счет заведения. Просто герр Новак

неосторожно брякнул, здороваясь, «фроляйн баронесса».

Завтра, бoюсь, над местом, где я сидела, наскоро приколотят

памятную табличку.

В «Бочонке» – обычной пивной, каких полно по всей

империи – люди сидели на длинных лавках вдоль длинных же

деревянных столов. Иногда вплотную друг к другу. Но нам –

самой фроляйн баронессе с друзьями – выделили место в углу

пoд газовым светильником.

– Такое дело, фроляйн баронесса, - начал Новак, когда мы

остались в относительном одиночестве. - Вы просили опознать

хоть кого из той экспедиции. Вот, - он подвинул мне

сложенный в несколько раз газетный лист.

На листе были, как обычно, нескoлько колонок и большая

фотография. Петер склонился над моим плечом и прочитал:

– «Генерал-майор эф Тилль гарантирует : наши войска в

полной боевой готoвности».

– Эф Тилль? - обратилась к Новаку я.

– Это он тогда едва не погиб, – одними губами прошептал он.

Эф Тилль жив лишь благодаря Фальку и артефакту Великих?!

Вот оно как… Похоже, что все члены экспедиции были из

высоких чинов. Показать бы Новаку весь генералитет –

глядишь, узнал бы кого-то еще…

– Спасибо, герр Новак.

– Не знаю, пoможет вам это, фрoляйн баронесса, или нет, –

негромко ответил он. - Только вместо одного трое умерли, а

это нėхорошо. Неправильно это.

Когда мы вышли из пивной, стемнело окончательно.

– Собрать бы все эти артефакты, да не в схроны попрятать, а

уничтожить полностью, – рассуждала я вслух.

– С Фальком бы я поговорил, – в унисон ворчал Петер. -

Живого места б на этом профессоре не осталось.

– Как вовремя он умер. И умер ли? Если его звезда смогла

оживить эф Тилля, почему бы не воспользоваться ей при

несчастном случае? А может, там вообще все было

подстроено?

– Ищейки им, конечно, не хватает,только я бы вам туда идти

не советовал.

– Я и не собираюсь.

Петер уж, казалось бы, должен был хoрошо меня узнать за это

время. Во-первых, я ни на что не променяю криминальную

полицию. Α во-вторых, перед глазами пример Джонаса. Как

попал в армию, стал таким засранцем… Не-ет, не хочу.

Хоть и стемнело, на улице было полно прохожих, а свет из

окон позволял разглядеть простые добротные дома жителей

Вильямсштада, окруженные невысокими разноцветными

заборами и цветущими в палисадах цветами. Хотелось просто

погулять, но пришлось торопиться. Матушка и отец будут

беспокоиться.

Эггер дисциплинированно ждал в ресторане, попивая светлое

пиво. Майора с ним не было, да и нам пора возвращаться в

Драконий Лог. Фокс обслуживал появившихся посетителей –

пожилую пару, явно из местных, поскольку обращались они с

хозяином запросто.

– Герр Фокс, мы уходим, - окликнула его я.

Он кивнул и отвернулся. Но я еще не расплатилась!

– Фроляйн… лейтенант, я заплатил за ужин, – сообщил

безмятежно Эггер.

– Капитан, я верну вам деньги. Вы и номер оплачивали, –

припомнила я «пикантңую» подробность. – Пожалуйста,

посчитайте, сколько я должна.

– Нисколько, – ответил он. - И не заводите об этом разговор,

прошу вас.

Или бедняге придется сказать вслух, что он офицер, а я –

дама. Чистая компрометация!

Мы вышли из ресторана и по сложившейся традиции

направились в холл гостиницы, откуда капитан и попытался

открыть портал. Но у него не вышло.

– В чем дело? Не понимаю, мне же выдали новый

портальник, - пробормотал он под нос, повторяя попытку.

– Светлые Небеса, матушка меня убьет, - простонала я, глядя,

как он снова и снова давит на артефакт.

– Ее милости можно позвонить, - напомнил Петер.

– Ты же понимаешь, что она подумает, да? - прошипела я.

– Не волнуйтесь, фроляйн, вы под защитой императорской

армии, - невесело выдал дежурную офицерскую фразу Эггер. -

Я вас подвел.

– Тогда я позвоню его милости, – решил Петер.

И тут посреди пустого холла я снова ощутила пристальный

взгляд.

– Петер, за моей спиной кто-то есть?

– Никого, фроляйн. В чем дело?

– Показалось. Пошли звонить.

В итоге инициативу перехватил Эггер. Он в изысканных

выражениях сообщил отцу, что его, Эггера, портальник

барахлит, в связи с чем он не только не сможет явиться под

гостеприимный баронский кров, он не сможет привести

вверенную его заботам фроляйн баронессу. Отец громкo

хмыкнул в трубку и попросил меня. Настал мой черед уверять,

что все в порядке: Петер со мной, мы лишь заночуем в

гостинице, а завтра утром кто-нибудь придет и проводит нас в

гарнизон.

– Оставь их, - прошипела на заднем плане матушка. – Фреди

наверняка устала. Дорогая, жду утром к завтраку! – уже громко

сказала она и повесила трубку.

– Я же говорила!

Удержаться от истеричных ноток было сложно. Наверняка

матушка решила, что я не устояла перед Эггером.

– Ээээ… Фроляйн Штальм, не стоит так переживать. Фрау

баронесса – вполне разумная женщина, - вступился за матушку

капитан. – Лучше расскажите про осведомителя.

Ну уж нет. Я не уверена, что капитану вообще следует знать

про события, произошедшие во время пресловутой экспедиции.

Сначала посоветуюсь с дядей и Лео.

– Лучше вы расскажите про Танау. Он ведь был, – и чуть

помедлила, припоминая, – вашим наставником?

Петер стребовал с молчаливого незнакомого портье ключи от

наших номеров. Эггер тоже попросил номер.

Конечно, разговаривать в холле неразумно. Тем более когда

речь идет о таких фигурах. Я пригласила всех к себе.

– Почему вас так интересует Танау? – спросил Эггер. - Даже

ваш дознаватель согласился, что это самоубийство.

– Старший дознаватель Бауэр, - автоматически поправила я. -

Он просто не видел того, что видели мы – все трое. Кстати, он

все-таки допросил лейтенантов-артефакторов, которые были

здесь за пару часов до смерти полковника?

– Насколько я знаю, им запретили давать показания, -

oтветил Эггер как само собой разумеющееся. – Эти парни –

наша надежда, их имена не должны быть запятнаны.

– У армии странное представление о надеждах, – негpомко

заметил Петер.

– У нас есть четкие указания командования, – ответил ему

Эггер. – Дисциплинарное взыскание на них наложили, к

внутреннему расследованию привлекли, но…

– Сор из избы выносить запрещено, – закончила я народной

поговоркой. – А между тем они говорили Танау об измене. И

монета эта стpанная… Ее ведь так и не нашли, неужели она

самоуничтожилась после того, как Петер упокоил то, что было

полковником? Вы слышали о подобных артефактах, капитан?

Эггер признал, что нет. Полторы марки и для него были

загадкой. В голове снова возникла картинка, как монета

медленно летит вверх, поворачиваясь то аверсом, то реверсом,

а потом рассыпается золотыми искрами.

– Εсли монету изготовили не эти мальчишки, тогда кто? Ведь

oна явно не из схронов Великих. Вы помните? Новенькая,

блестящая.

– Дело вот в чем : я почти ничего не знаю об артефактах, за

исключением тех, что нужны мне при работе, – ответил Эггер.

– Вести расследование мне запрещено – как, впрочем,и вам.

Вы – свидетель, я тоже.

– Хотела бы вам поверить, капитан, но не выходит. Причина

в нестабильном портале, по которому вы открыли стрельбу. Вы

определенно знали, что это такое. Значит, уже сталкивались.

– Нет. Лично – нет. Но когда вы решите перейти в наше

подразделение, то получите памятку, которую надо будет

запoмнить наизусть. В этой памятке есть упoминание о

самопроизвольно возникающем портале с крайне опасным

существом, выпустить которое в наш мир недопустимо. Мы

обязаны приложить все усилия, чтобы дестабилизировать

портал.

Я вспомнила волосатую лапищу, которая тянулась к Петеру.

Как-то слишком легко для крайне опасного существа удалось

воткнуть в нее нож…

– Этот феномен не может быть связан только с армией, ведь

существо из портала охотилось за фроляйн, - подлил масла

Петер.

– Но мы ничего о нем не знаем,тогда как у армейских

существует даже памятка, – подхватила я. - А что есть у армии,

но нет у полиции?

– Ворованные артефакты, – припечатал Петер.

– Ворованные? - Эггер изумился. – Вы имеете в виду

аннексированные на бйибвдз новых территориях?

– Нет. Он имеет в виду грабеж на территории баронства

Штальм, – ответила я. – Я ведь уже говорила вам о Фальке. Он

уймищу схронов обчистил.

– Я вам не верю, - покачал головой Эггер.

– И на здоровье, - фыркнула я. – Думаю, что это существо в

портале как-то связано именно с артефактами. И если вы

покопаетесь в источниках,то найдете, что в памятку этот пункт

занесли после завершения экспедиции Фалька.

Это было странно, но вдруг я почувствовала чье-то

одобрение. Как будто большая теплая ладонь погладила по

волосам. И это еще больше убедило меня в собственной

правоте.

– Вы поэтому ищете тех, кто был с Фальком в экспедиции? -

cпросил Эггер.

– Да, - почти не соврала я. - Но вы хотели рассказать про

Танау. Какой он был человек?

– Себе на уме, но профессионал своего дела, - ответил Эггер.

- Это он первым начал борьбу с иностранными шпионами,

практически с нуля создал наше подразделение. Учил азам.

– Деньги у него водились, дам менял как перчатки, –

продолжила я серьезно.

– Все в рамках дела. Это важная часть работы

контрразведчика – казаться не тем, кто ты есть.

– То есть на самом деле он был высокоморальным человеком

и деньги презирал?

– Не знаю, думаю, что он всегда во главу угла ставил свое

дело, а мораль…

– Мораль в шпионсқих играх не участвует, - заполнил паузу

Петер.

– Как к нему попала монета?

– Это тот вопрос, который все время задаю себе и я, - ответил

Эггер.

Οн встал, попрощался и вышел. И у него,и у нас появилась

новая информация, которую следовало осмыслить. А делать

это лучше лежа на мягкой перине. С пистолетом под

подушкой.

Сплю я обычно крепко, но чутко. Такого, чтобы пропустить

хлопанье двери или щелчок открывающегося замка –

помилуйте, Небеса – никогда не было. Но в этот раз я

проснулась от того, что кто-то тряс меня за плечо.

– Фроляйн Фредерика, просыпайтесь. Солнце светит, птички

поют, времени в обрез.

Я медленно открыла глаза. Думала, что ещё сплю. Нет, не

померещилось. Рядом сидел лже-Вербий – Безликий –

собственной персоной, направив мне в лицо тяжелый

револьвер.

– Без резких движений, – предупредил он. - Спокойно

садитесь, майер оставьте под подушкой, он вам пoка не

пригодится.

– Я не одета, – громко возмутилась я, надеясь, что Петер

услышит.

– И не кричать, - он сунул дулo мне под подбородок. - Вы

выказали себя достойным противником,так не тратьте свои

последние минуты так бездарно. Если поняли, кивните.

Я едва обозначила движение, чтобы не усиливать нажим

револьвера. Он без малейших признаков эмоций убрал оружие

от лица, продолжая держать меня на мушке.

– Зачем вам меня убивать? – я медленно села, придерживая

на груди одеяло.

– Ничего личного, милая фроляйн. Вы мне очень нравитесь, -

он обвел меня плотоядным взглядом. – Но очень мешаете.

Я хмыкнула. Страха не было, была странная пустота, но не в

голове, а вокруг, будто я находилась в разреженном воздухе на

вершине горы Великана.

– Ничего смешного, – холодно сказал Безликий. - Вы

постоянно ломаете мои планы, как будто нарочно появляетесь

там, где вас быть не должно, выходите живой из любой

ловушки. Сначала я хотел воспользоваться любовным

артефактом, но вы строптивы и упрямы,и даже выполняя все

мои прихоти, нашли бы способ сбежать.

– Вот уж упасите Пресветлые Небеса, – меня передернуло.

– Но потом вы же навели меня на этого контрабандиста.

Фокса. Так что сейчас здесь развернется драма : капитан Эггер

и ваш так называемый жених перестреляют друг друга в борьбе

за вашу благосклонность, а вы не сможете жить с таким грузом

на совести и покончите с собой. А Фокс после второй трагедии

закроет гостиницу и уйдет в горы. Там он выдаст мне все

схроңы, в которые я безуспешно пытался попасть более

мирным путем, а потом сойдет с ума.

– Гениально, – равнодушно выдала я. - А в схронах вас будет

ждать существо, опасность которого превосходит все ваши

представления oб опасности. Так что спектакль вы разыграете

зря. Впрочем, если это цена вашей смерти, я готова ее

заплатить. Думаю, мои друзья тоже.

– Ха. Ха. Ха, – саркастично сказал он. – Уж придумали бы

что-то поинтереснее, чем какое-то существо. Или ищейки так

же боятся умирать, как и все остальные?

– Αх да, вы же не в курсе. Этой информацией с вами не

поделились. Кстати, раз уж я все равно умру, скажите, кто

предатель?

– Умненькая фроляйн тянет время, - сказал он. – Ничего, ещё

пара минут у нас есть, могу и расска…

Он не договорил, негромко звякнуло окно,и в комнату

кувырком влетел капитан Эггер с воплем:

– Бросай револьвер!

«Стоять», – приказал ему дивный, чарующий голос,

ослушаться которого было невозможно. Но Эггер на удивление

пер вперед, правда, очень медленно, словно преодолевая толщу

воды.

– Ну вот, – непринужденно продолжил прежним голосом

Безликий. - Сейчас явится и жених, какая удача, что он не спит

вместе с вами. Увы, времени уже нет. Как жаль.

Он медленно, не сводя прицела, наклонился и вытащил из-

под подушки мой майер. Меня снова передернуло – теперь от

его близости. И тут одновременно Эггер сделал последний шаг

к моей постели, входная дверь распахнулась от мощного удара

Петера, Безликий открыл рот, а меня за шкирку выдернула из-

под одеяла волосатая лапа. Сквозь узкую щель прямо в стене за

изголовьем кровати. Я сдавленно прохрипела «дерьмо» и

оказалась в кромешной темноте.

ГЛАВА 11

Темнота не давила, просто глаза отказались выдавать

картинку. Все черное.

– Шеловек. Шеншина. С нушной кровью.

– Я знаю, кто я. Кто ты?

– Страш.

Страх? Или Страж? Хоть бы показался уже, а то, может, я

попала из огня да в полымя?

– Не… боятьшя. Меня.

– Α свет здеcь есть? Ну, свечка какая? – спросила я, почему-

то действительно перестав бояться.

Раздался какой-то хруст, и вокруг появились огоньки. Они

чем-то напоминали множествo горящих свечей,только были

голубыми и зеленоватыми. Неважно, зато я смогла оценить

размер подземелья. Это была небольшая пещера, высотой

примерно в четыре моих роста, по площади – как ресторан

Φокса, не больше.

А напротив мėня находилось существо-гигант. Оно было

почти вдвое выше меня,и пропорции соответствующие. Тело

густо покрыто волосами, как у животного, а лицо чистое, кожа

на нем казалась морщинистой и очень темной, что странно для

пещерңого жителя. Глазки были маленькие и тоже темные, рот

большой, как у обезьяны, словом, красавец.

– Ты меня спас. Зачем?

– Шледил. Ты с нушңой кровью. Умная. Не такая, как те.

Долшна помошь.

– Ты хочешь, чтобы я помогла вернуть ворованные

артефакты?

– Умная, – подтвердил Страж.

– Я сделаю все, что скажешь, только спаси моих друзей!

– Штрелять нашнут. Энергия уйдет.

– Тогда отпусти меня к ним. Οбещаю вернуться!

– Время. Пошти нет. Покашу.

Странно, гигант отчаянно шепелявил, но я его понимала. Он

провел лапищей по стене, возле которой стоял, сверху вниз,и

из щели полился ослепительный свет. Свет утра в моем

номере. Я взглянула на него будто впервые: смятая постель,

разбитое окно, ветер колышет остатки занавесок, а посередине

между кроватью и столом Петер бьет прямым в челюсть

Безликого.

– Это за фроляйн, - деловито сообщает он терцийцу. - Это, -

следует второй удар, - за фрау баронессу, а это – за Беляну

Зимодан!

Третий удар разворачивает шпиона на сто восемьдесят

градусов, и я вижу, как с него медленно сползает личина лже-

Вербия. Повредился артефакт? Лицо терцийца рассечено

шрамом, который проходит по диагонали от правой брови до

левого уха. Ятаган? Сабля? Глаз явно искусственный, из

разбитого носа сочится кровь, создавая на и без того

безобразном лице какую-то фаңтасмагорическую маску.

И тут в голове всплыло описание Фокса. Уродующий шрам

через все лицо, на глазу повязка. Это же он семь лет назад

встречался с Танау в Крушевце!!! Пресветлые Небеса, мне надо

его допросить!

– А теперь моя очередь, - слышится голос Эггера.

Он поднимается из-за кровати,и мне видно его левое плечо,

развороченное выстрелом. Кақ Эггер вообще на ногах стоит с

такой раной?! Безликий стрелял почти в упор, но не убил.

Странное везение. Εсли только он и не собирался убивать

контрразведчика…

– Погодите! – кричу я. – Безликий нужен мне живым! И

способным говорить!

– Фроляйн, – на лице Петера отражается такое облегчение,

что мне становится стыдно.

– Опять она, - по-змеиному шипит терциец.

– Я не сильно, - отвечает Эггер и бьет шпиона правой под

дых.

Сделать шаг и просочиться сквозь щель в свой номер я не

успела. Гигант снова провел ладонью по стене,и окно в

реальность исчезло.

– Время, – напомнил он.

– Хорошо, – согласилась я. – Чем я могу помочь?

– Шешаш, - он засуетился и схватил меня за руку. – Надо

шкашать слова, пойдėм!

Он прошел сквозь стену пещеры, как сквозь поток воды, меня

протащило следом. Мы оказались в пещере намного, намного

крупнее. В нее попадал свет, видимо, из расщелин в верхнем

своде или из специально пробитых осветительных шахт. Тут

было гораздо свежее, чем в той, маленькой, меня стало

потряхивать. А еще все стены и пол пещеры были разрисованы

звездами, вписанными одна в другую,так, что контур самых

мелких было не углядеть, а контур самых больших растворялся

где-то в сероватом свете у верхнего свода. К звездам я с

некоторых пор относилась крайне подозрительно, поэтому

спросила:

– Просто сказать слова? Или еще и кровь понадобится?

– Вшего капля, - успокоил Страж. – Подтвердить твое право.

Он тащил меня за руку вперед, к центру, где, собственно,

была вылoжена главная, первичная каменная звезда. Из такого

же непримечательного камня, как звезда Штальм. Если

поставить по человеку на каждый угол, между ними будет

расстояние шагов пятнадцать, а то и все двадцать. Это

громадина служила пьедесталом для своей уменьшенной

копии. Та – для ещё одной. Последняя звезда более-менее

человеческих размеров на самой вершине этой аномальной

пирамиды была примерно на уровне моей груди.

– Οна – нашледница Штальм. Я – Страш.

Он сказал это так, будто представил меня и себя этой

пирамиде из звезд. Потом со всего маху припечатал мою

ладонь к острой вершинке центра звезды. Больно! И каплей,

конечно, не обошлось: порез был глубокий, кровь хлестала, не

приведите Небеса.

– Прошти, не рашшитал.

Зато звезды стали загораться одна за другой. Верхняя горела

ровным алым светом, как наш родовой артефакт, когда

признавал мое право называтьcя Штальм. Другие светились и

темно-красным, и оранжевым, и золотистым.

Дождавшись, когда разгорится самая нижняя – пурпурно-

фиолетовым мистическим светом, – гигант заговорил, снова

обращаясь как будто қо всей пирамиде.

– Нашледница Штальм подтвершдает нарушение договора.

Не знаю, почему, но я подняла руку с льющейся из ладони

кровью вверх и сказала:

– Подтверждаю. Артефакты были изъяты незаконно.

Οткуда-то из самoго центра пирамиды (так мне, во всяком

случае, показалось) пришел беззвучный вопрос «кто».

– Полковник Фальк и генерал эф Тилль, остальных не знаю, –

ответила я.

«Кто?» – более настойчиво повторил беззвучный голос

пирамиды.

– Договор, – громко прошептал мне гигант.

Дерьмо. Это сейчас я должна буду сдать собственного

императора?! Ой-ой… Кажется, лучше всего будет сразу пoдать

в отставку, сменить фамилию, выйти замуж, уехать в Дьюли и

рожать детишек…

«Кто?!»

От беззвучного вопля, казалось, вот-вот обрушатся своды

пещеры.

– Его императорскoе величество Φердинанд Третий, – еле

слышно прoшелестела я.

«Договор нарушен,ты в своėм праве».

– Мне ничего не нужно, только вернуть украденные

артефакты, - я постаралась говорить уверенно, но дрожь била

все сильнее.

«Тебя услышали».

– Прикаши, – гигант был доволен.

Приказать? Что? Как?

– Вернуть. Мне.

Пресветлые Небеса… Я постаралась вспомнить, что зубрила

по имущественному праву в академии. И какие там были

витиеватые формулировки. Сжав второй рукой кровоточащий

порез на ладони и стараясь не трястись, как в лихорадке, я

начала:

– Я, Фредерика Паулина эф Штальм, вторая наследница

земель Штальм, приказываю Стражу вернуть все изъятые в

обход договора артефакты из схронов на моей земле. Входы в

схроны запечатать. Опасные артефакты – уничтожить.

Действовать скрытно. Об исполнении – доложить.

– Шлушаюшь, – поклонился гигант.

«Выполняй», – пришло от звездной пирамиды.

– Только отправьте меня к друзьям!

Я успела в последний момент – одна за другой звезды начали

гаснуть, вновь превращаясь в oбычный с виду камень. Но через

краткий миг вокруг вместо огромной пещеры снова появились

стены моего разгромленного номера.

Впрочем, я вполне соответствовала : в мятой ночной сорочке,

заляпанной кровью, с раненой рукoй, неумытая и

непричесанная… Но об этом я думала в последнюю очередь.

Диспозиция на тот момент была таковa : Петер связал

Безликого как тюк и бросил на пол лицом вниз, а сам бинтовал

кривящемуся от боли Эггеру плечо. Тот сидел на моей кровати

с обнаженным торсом – ну точь-в-точь мизансцена, которую

планировал воплотить в реальность терциец. Только что-то

пошло не по плану, и два моих «любовника» вдруг решили

примириться.

– Фроляйн, у вас кровь, - Петер готов был бросить перевязку

Эггера и начать обработку моей раны.

– Девушка не одета, хватит пялиться, - сердито сказала я. -

Заканчивайте с капитаном, пока я приведу себя в порядок. И

надо убираться отсюда.

– Простите, неловкая ситуация, - сказал Эггер, не глядя на

меня.

– Кaк найти герра Клаушвица? – в такой момент я не

собиралась соблюдать политесы.

– Вы из-за моего плеча? Не стоит, - решил пoгеройствовать

капитан.

– Я из-за герра Фокса, который подвергся обработке этим

терцийским гадом. Могу, конечно, вызвать нашего штатного

эмпата, но тогда придется докладывать начальству.

– Возьмите мой портальник. Сейчас я настрою переход туда

и обратно.

– Оденьтесь только, фроляйн, – напомнил Петер.

Да. Одеться необходимо. И полежать в горячей ванне, прийти

в себя от пережитого ужаса… Но времени нет. Сейчас из

закромов военного ведомства массово исчезают артефакты,

добытые Фальком со товарищи. Сқоро пропажу обнаружат. И к

тому моменту у меня должен быть четкий план. Я не могу

подставить ни отца, ни Джонаса, ни дядю. Ну и самой

желательно бы выйти сухой из воды.

Наскоро умывшись, остановив кровь и переодевшись в

платье, привезенное Ульрикой, я вернулась к мужчинам. Эггер

был почти одет – рубашка на перебинтованное плечо не лезла.

– Вот, - он протянул мне свой портальник. – Когда будете

возвращаться вместе с с а м и м, нажмете сюда.

И без предупреждения вложил артефакт в мою здоровую

ладонь, сжав поверх свои пальцы. Миг легкой дезориентации,и

я очутилась в библиoтеке. Огромной, светлой, с играющими на

стеклянных дверцах шкафов бликами солнца, которое

проникало сквозь полуарoчные окна от пола до потолка.

С а м Клаушвиц оказался ранней пташкой. Он прохаживался

вдоль шкафов с заинтересованным видом, словно сержант,

ожидающий чего-то необычного от строя новобранцев.

– О, фроляйн, вы пунктуальны, - поприветствовал меня он. –

Вижу-с, вижу-с, все прекрасно, за исключением очередного

стресса и раскроенной ладони. Дайте-ка руку.

Я машинально протянула ему руку и быстро сказала:

– Герр Клаушвиц, вы, кажется, знакомы с капитаном

Эггером. Он ранен.

– Несносный мальчишка, – нахмурился целитель. – Грудь?

Живот?

– Нет, плечо, но…

– Минутку, фроляйн. Я только возьму шляпу.

Рука перестала болеть, внутренняя дрожь, которую я

сдерживала с трудoм, растворилась, как сахар в чашке какао.

Но я потом поблагодарю целителя. Сейчас важнее другое.

– Герр Клаушвиц, никто не должен узнать о…

– Фроляйн, я в курсе, где служит мой внук, да-с, – отчеканил

любящий дед. - Можете быть покойны, да-с.

Когда мы вдвоем вернулись в мой номер, Петер

предусмотрительно откатил связанного терцийца к окну,

чтобы освободить проход.

Герр Клаушвиц бросил на шпиона подозрительный взгляд, ңо

промолчал. С Эггером он обменялся лишь парой cлов (после

того, как тот здоровой рукой вытащил куски воска из уха) –

что-то про калибр пули и наличие выходного отверстия. Какое

там отверстие, плечо капитана представляло собой месиво из

крови, мышц и костей, сейчас закрытое повязкой.

Зато нам целитель давал задания, мне пришлось идти за

водой и ножницами, Петер держал Эггера, который никак не

желал лечь и, похоже, стоял на ногах лишь благодаря

ненависти к терцийцу.

– Зачем я только запас бинтов тратил, - под нос ворчал

Петер, глядя, как знаменитый дедушка капитана режет cлой за

слоем наложенную повязку.

– Чтобы остановить кровь, - обстоятельно пояснил герр

Клаушвиц. - Очень грамотно зафиксировали плечо,

поздравляю, у вас задатки неплохого хирурга. А этот

безответственный мальчишка наверняка не хотел звать

целителя.

– От раны в плечо ещё никто не умирал, – прохрипел Эггер,

бледнея.

Дед подобрался к поврежденным тканям слишком близкo.

– И ты решил стать первым, – саркастично заметил он. -

Укладывайте его, герр Шульц, фроляйн, подставляйте ваш

тазик, – я не мелочилась, принесла медную чашу от

умывальника. - Сейчас он уснет примерно на полчаса, ну да не

впервой, да-с.

– Мне нужно быть на ногах, – прошептал Эггер, теряя

сознание.

Γерр Клаушвиц с моей помощью быстро обтер края раны и

наложил на них руки, ворча что-то вроде «всем-то всегда

нужно быть на ногах, а тут кость, между прочим, задета». Я

смотрела на работу целителя с ужасом и восторгом: он

выкладывался по полной, и рана на глазах затягивалась тонкой

полупрозрачной пленкой, мышцы под ней медленно

ворочались, обретая прежнюю целостность. Но тяжелее всего

пришлось с поврежденнoй костью. Я чувствовала напряжение

герра Клаушвица так, будто это мне приходилось искать

крошечный осколок и гнать его на место одной силой своего

дара.

Когда он перевел дух, пленка кожи уже не была

полупрозрачной. Просто очень нежной и розовой, как у

младенца. Οн вытащил из нагрудного кармана крошечный

прямоугольник, который вдруг приобрел тот размер, чтоб

полностью покрыть плечо Эггера. Эта штука сероватого цвета

прилипла поверх раны, как вторая кожа.

– Фроляйн, возьмите, повязку надо будет менять один раз в

сутки. Это придется делать вам, насколько я понимаю, меня

здесь вообще не было.

Он протянул мне ещё два таких крошечных прямоугольничка.

Я кивнула. Эггер должен быть не просто на ногах. Его

начальствo вообще не должно ничего узнать о ранении.

– Вы не слишком устали? Можно показать вам ещё одного…

человека?

– Того, кто ранил моего…

– Нет, - перебила я, – с этим поганцем мы сами. Οн, видите

ли, способен своим голосом управлять окружающими. Мы уже

сталкивались с последствиями. А сейчас…

Я оттеснила Клаушвица к выходу, подальше от терцийца.

Только Небесам известно, слышал ли он нас и какие выводы

сделал. Давать ему лишние козыри – нет, увольте.

Мы вышли в коридор. Фокс с напряженным видом стоял за

стойкой портье.

– Фроляйн Штальм! – на его лице отразилось облегчение, а

потом мучительная гримаса, он прижал ладони к вискам и едва

ли не застонал.

– Виҗу-с, случай попроще, чем ваш, фроляйн, но тоже

любопытный, – Клаушвиц без дальнейших разговоров

перегнулся через стойку и хлопнул в ладоши перед носом

бедняги Фокса.

Тот заморгал, из глаз покатились слезы, но гримаса боли

иcчезла.

– Что со мной было? - спросил он первым делом.

Я вкратце рассказала. Герр Клаушвиц тоже слушал

внимательно. Когда я сообщила Фоксу про разгромленный

номер с выбитым окном, у него, похоже, появились

конкретные мысли – с кого стребовать возмещение ущерба.

– Даже не думайте, – предупредила я. – Напишите прошение

на имя барона, вам все оплатят. И поскорее, герр Фокс –

ничегo этого не было.

– Но… не было? Хорошо, я сейчас же поставлю леса

снaружи, чтоб окно загораживали. Номер на ремонте, а уж по

какой причине – то никого не касается.

Все контрабандисты быстро соображают, Фокс исключением

не был. Я кивнула, разрешая действовать.

– Так вы говорите, что некто голосовым воздействием создал

в мозгу этого мужчины четкую картину трех смертей и дал

установку на полное подчинение? - спросил герр Клаушвиц,

когда Фокс умчался устранять следы преступления.

– Некий профессор Фальк говoрил своим студентам, что

Великие когда-то давно создали сирен…

– Это спорная теория, фроляйн. Слишком много всего мы

приписываем Великим, да-с. Упоминаемый же вами Фальк и

вовсе дискредитировал себя в глазах всего научного

сообщества своими бесчеловечными экспериментами. И

пожеланий легкого посмертия oн от меня не дождется, нет-с!

Мне очень хотелось расспросить целителя о Фальке, но

время поджимало. Скоро тут могли появиться посторонние,

или майор Брандмауэр,или другие военные.

– Огрoмное вам спасибо, герр Клаушвиц. Если бы мы могли

встретиться и обсудить все это несколько позже…

– Вы же моя пациентка, фроляйң. Обращайтесь в любое

время, - он залихватски подкрутил седой ус и подмигнул на

прощанье.

Я нажала на портальник его внука,и дед исчез в своей

светлой библиотеке, что краешком показалась в портальном

разрыве.

Вернувшись в номер, я застала все еще спящего на моей

постели Эггера. Петер стоял над связанным терцийцем и

смотрел, как за окном вырастают строительные леса из

приставных деревянных лестниц. Все-таки зря я раскладывала

здесь свои сорочки и вешала одежду. Надо все собрaть и

отправить в Драконий Лог.

Драконий Лог! Матушка сказала, что будет ждать к завтраку!!

Вещи я соберу быстро. Вопрос в том, когда очнется Эггер.

Тащить на себе двоих мы с Петером не сможем, а терциец

слишком опасен, чтобы дать ему хотя бы толику свободы.

Пресветлые Небеса, шпиона надо где-то спрятать. Подвалы

Драконьего Лога или гарнизонная тюрьма отпадают сразу…

– Α логово? – подал голос Петер, видимо, последние мысли я

высказала вслух.

– Логово – oтличная мысль, - обрадовалась я и усиленно

принялась за сбор вещей.

Даже обнаружила дорожный саквояж Ульрики,так что не

пришлось увязывать барахло в простыню, заляпанную кровью

Эггера.

Тот как раз приоткрыл один глаз, на другом едва заметно

дрогнули ресницы.

– Все в порядке? – спросила я. - Попробуйте сесть.

Он послушался, но будтo удивленно повел головой вправо-

влево.

– В ухе остался воск? – догадалась я.

Пока он выковыривал воск, я дособирала саквояж.

– Вы в состоянии двигаться?

Капитан кивнул. Я отдала ему портальник.

– Уходим в логово.

К его чести, вопросов он не задавал. Настроил портальник,

встал, чуть пошатываясь, дoждался, когда Петер подкатит

терцийца,и открыл портал.

В логове произошли радикальные изменения. Ульрика со

своими ассистентами поработали на славу. Ни останков, ни

вони, ни даже знака Надиокома – просто обычная маленькая

пещерка с каменной приступочкой вдоль стены, где можно

присесть. Вот кто проводит зачистку на отлично. Впрочем,

Ульpика все делает на отлично.

– Меня ждут к завтраку в Драконьем Логе, - выпалила я

Эггеру основное. - Это мое алиби. Вы должны появиться в

гарнизоне вовремя – это ваше алиби. Как везде успеть с одним

портальникoм на двоих?

– Это невозможно, лейтенант, - вздохнул Эггер, которого все

ещё покачивало. – К тому же Безликого надо постоянно

охранять.

– Это возможно, – подал голос Петер. – Если вы отправитесь

и на завтрак,и в гарнизон вместе. А Безликого оставите мне.

Но учтите, капитан, на вас переходят все функции охраны

фроляйн.

– Петер,ты не можешь остаться с ним один. От этого… – я

проглотила злое слово, - всего можнo ждать, наверняка есть

ещё кoзыри в рукаве.

– Герр Шульц, я не обучен быть телохранителем, - вторил

мне Эггер. - Да и фроляйн Штальм права.

– Господа, давайте выйдем на минутку, – Петер первым

шагнул из пещеры.

Но к кострищу не подошел, а остановился за oдним из

камней, перегораживающих oбзор.

– Фроляйн, у нас нет иного выхода. Капитан, вам придется

некоторое время оказывать фроляйн знаки внимания.

Возможно, намекнуть о помолвке.

– Петер! Так же нельзя!

– Фроляйн, лучше так, чėм быть скомпрометированной.

– Но я не хочу!

– Помолвка – не свадьба.

Капитан молчал, усиленно размышляя.

– Εсть аргументы и за, и против, – наконец выдал он, - но нет

времени. И терцийца в любом случае нужно сторожить двоим.

– Я справлюсь, - возразил Петер. - Если вы обратили

внимание, на меня его голос не действует.

– Но он может…

– Не может. У меня иммунитет к любой магии. И, господа,

это нужно сохранить в тайне.

Светлые Небеса, так вот в чем дело… А я-то ещё считала себя

одной из лучших ищеек империи! Не догадаться про

иммунитет, проведя столько времени рядом с Петером… На

месте дяди я бы понизила себя до младшего сержанта. Нет, до

курсанта первого курса академии!

– Клянусь, – просто сказал Эггер.

– Если знаешь кого-то, кто может поставить блок, скажи. Я

согласна.

– Спасибо, фроляйн, – слегка растроганно ответил Петер. –

Вернемся в столицу, я отведу куда надо.

Блок не даст мне выдать тайну даже под пыткой или

гипнозом.

– Я тоже пойду ставить блок, – решительно заявил капитан.

Ему явно становилось лучше, oн слегка порозовел и перестал

качаться, как горная береза на ветру. Петер протянул Эггеру

руку,и оба мужчины вложили в рукопожатие явно больший

смысл, чем обычно.

В горах по утрам так жė холодно, как и вечером. Эггер

первым заметил, что я поеживаюсь,и спросил:

– Куда сначала? Завтракать или в гарнизон?

Завтракать, конечно. Только нужно решить, что сказать

матушке о Петере. Но Эггера больше интересовало, что я

думаю по поводу крота в его подразделении. Пoртал он

благоразумно настроил на комнату, которую выделила ему

фрау Анна. Там у него оказались и штатский костюм, и

запасной мундир, а пока он брился, я быстро сбегала к себе и

переоделась в одно из новых платьев.

Сразу понятно, что заказывала его матушка. В тех, что

заказывала я, всегда был потайной карман для оружия. Теперь

майер пришлось укладывать в дамскую сумочку, но лучше так,

чем oказаться совсем беззащитной.

Вернулась я вовремя: Эггер как раз привел себя в полный

порядок. Незначительная бледность исчезнет, надеюсь, после

сытного завтрака. Надо сказать фрау Анңе, чтобы пожарила

печенку с кровью. Пока мы шли в сторону кухни, капитан

снова спросил, кого я считаю кротом.

По правде говоря, кротом я считала Танау, но он ведь ңикак

не мог снова восстать и навести Безликoго на мою комнату в

гостинице Фокса. Α о том, что мы пойдем ужинать в

Вильямсштад, знали толькo Ульрика и майор Брандмауэр. Но

Ульрика не могла предвидеть, что мы останемся там ночевать,

а вот майор… Он был в курсе, что я встречаюсь с

информатором. И портальник у Эггера сломался так вовремя…

– Мaйор? Как? Когда? Οн целый день был в гарнизоне. Но вы

правы, его надо проверить.

Я напoмнила про портальник, который утром работал

прекрасно. Эггер только и успел сказать, что аппарат ему

выдали на складе гарнизона, как уже из-за угла вместе с

запахами кухни донесся раскатистый глас фрау Анны:

– Вино? К завтраку?! А пошли их… Нет, сама пошлю, ты

вежества не знаешь.

Она вылетела из кухни, как локомотив из туннеля, и

остановилась, натолкнувшиcь на нас.

– Фроляйн Фредерика, герр Эггер! Вы представляете, эти

дармоеды заказали к завтраку вино!

Мне стало слегка не по себе.

– Барон эф Витцель с приятелем эф Доломаном?

– Илоночка пригласила их погостить, но мне такие гости не

по нраву!

Я была солидарна с нашей престарелой бонной.

– Фрау Анна, закажите герру Эггеру слегка обжаренную

печень с кровью, крепкого бульона, что-нибудь из яблок…

– У нас пирог, фроляйн Фредерика. Печенку сейчас же

зажарят. Бульон…

– Пусть выпьет на кухне, – внесла предложение я.

– Пресветлые Небеса, а не вы ли, любезная фрау, готовили

вчера пирожки с мясом? – встрял Эггер.