Полуночники [СИ]

16. Спасение

— Так что здесь происходит?

Финн, который, как всегда, уселся на ее стол, склоняется ниже и оглушительно громко шепчет:

— Да все словно в транс впали. Вроде работаем как обычно. Лею почти не видно: она из кабинета не выходит. По с Холдо постоянно собачатся. Он ее винит в том, что она не позволила анонсировать твою работу заранее — тогда было бы легче доказать факт промышленного шпионажа. А того хакера полиция отпустила. Не смогли увязать его со взломом нашей системы. Говорят, никаких зацепок нет. Роуз тоже тщательно все перепроверила — три дня на работе ночевала, но не смогла ничего найти…

— Знаешь, — Рей решается поделиться с Финном «правдой». — Я думаю, я смогу все восстановить.

— Правда? — изумляется он.

— Да, — Рей осторожно кивает. — Думаю, еще не все потеряно.

— Ох, это было бы классно! А то я только решил делать здесь карьеру. Не хотелось бы начинать с нуля в другом месте. А ты уже сообщила Лее?

— Нет еще.

— Так чего же ты ждешь?

— Зайду после обеда, — уклончиво отвечает она. Плана, как доложить обо всем той, у нее еще нет.

Но Финн удовлетворяется и этим.

— Обедать вместе пойдем? — спрашивает она его.

— Что? А как же твои свиданки?

Рей пожимает плечами, будто безразлично, стараясь не терять лицо, и — о, нет, — она уже видит, как Финн открывает рот, чтобы завалить ее бесполезными, болезненными вопросами. Но тут, к их общему удивлению, в проходе показывается Роуз, направляющаяся прямиком к ее кабинке.

— Здорова, — удивленно протягивает Финн.

— Че как? — здоровается та. Саму Рей Роуз будто бы и не замечает.

— Какие-то новости? — спрашивает он настороженно.

— Нет. Разговор есть. Ты ведь знаешь Фазму? — приступает она к сути.

Финн меняется в лице.

— Знаю — это сильно сказано…

— Можешь с ней связаться? Мне помощь нужна. Кое-какая информация.

— А что именно? — лицо Финна все больше морщится по мере того, как сам он продолжает недоумевать.

— Адресок сотрудника одного.

— Неееет. И не проси. С чего ей вообще мне такую информацию предоставлять? Она ж служебная.

— Ну, вы же спали, так? Я думала, по старой памяти.

Рей разражается смехом, глядя на потемневшее лицо Финна.

Она пережила три самых тоскливых дня, и ее смех — это скорее нервное, потому что стоит помрачневшей Роуз перевести взгляд в ее сторону, как она тут же успокаивается и вытирает выступившие на глазах слезы. А потом вдруг соображает, что та не пытается ее осадить, а собирается попросить помощи: поинтересоваться нужной информацией у Кайло.

На секунду сердце Рей будто перестает биться — долгую секунду, пока Роуз бросает еще один взгляд на Финна, потом обратно на нее, прогоняет в уме какие-то мысли и в конечном итоге молча разворачивается и уходит.

— А давай к ДиДжею обратимся? — кричит Финн ей вслед и кидается вдогонку.

Телефон вибрирует.

Мэтт:

Рей:

Мэтт:

Рей:

Мэтт:

Рей:

Мэтт не отвечает. Но Рей пишет, памятуя о своей вчерашней бестактности.

Мэтт долго набирает ответ. Проходит минута, другая, а у него все значатся точки.

«Что ж за простынь ты мне готовишь?» — изумляется Рей. Не иначе как там кроется захватывающая история.

Ого.

Рей:

Что ты скрываешь, Мэтт? Давай же. Рей качает головой.

Мэтт:

Ох…

Рей:

И прежде, чем она успевает задуматься над тем, что делает, набирает:

Мэтт:

Рей хмурится.

Мэтт:

А, в этом смысле.

Рей:

Мэтт:

Рей размышляет какое-то время. А что? Недурная идея. Они могут выпить… газировки, Мэтт же работает. И выговориться. Без упоминания имен и подробностей, разумеется.

Возможно, это то, что ей сейчас нужно.

— А, Рей! Проходи, — Лея машет ей от стола.

Но Рей смотрит лишь на щурящегося в ее сторону с хитрецой Люка, сидящего в кресле у стола сестры.

— Здравствуйте, — выдавливает она, присаживаясь на второе кресло.

Проницательный взгляд Люка нервирует. Она искренне надеется, что происшествие в его квартире не стало достоянием Леи.

— Ты очень вовремя. Я только что рассказала Люку о твоем повышении. Кстати, кабинет и документы готовы. Завтра можешь переезжать и вступать в должность. И… — Лея обменивается с братом тяжелым взглядом, — ты, вероятно, еще не в курсе, но у наших конкурентов кое-что произошло. В отношении Сноука возбуждено дело, ему грозит серьезный срок и крупный штраф.

Рей понимающе кивает.

— Тебе, наверное, любопытно, кто сейчас стоит во главе компании?

Мысли Рей, как мотыльки в банке, мечутся и бьются о стекло: «Почему она так сказала?», «Что она знает?», «Дед, это ты ей рассказал?»

Она как можно спокойнее отвечает:

— Хотелось бы знать.

— Это Бен, — выдает Лея краткий, но емкий ответ, одним этим именем как бы говоря: «Вот она, наша старая семейная мозоль».

— Ясно, — только и может произнести Рей.

— Черт его знает, как так вышло… — сетует Лея, разводя руками. — Но теперь это известно достоверно. В «Сноук Энтерпрайзис» сейчас своя неразбериха, разговоры о «Первом Порядке» пока прекратились. Все взбудоражены, не знают, чего от него ожидать. К нам на работу уже постучалось несколько их сотрудников. Это те, кто опасается за стабильность компании под его руководством.

— Ясно, — снова повторяет Рей, переводя настороженный взгляд с Леи на Люка и обратно. Выходит, про них Лея все же не в курсе.

— Кажется, пришла пора для серьезного разговора с племянником, — угрюмо замечает Люк.

— Я уже не надеюсь, что смогу когда-нибудь нормально поговорить с сыном, — с грустной улыбкой замечает Лея. — Не знаю, что ты ему скажешь…

— Не хорони его раньше времени. — Люк выразительно смотрит на Рей, медленно сгорающую под его взглядом, чего Лея, погруженная в свои мысли, естественно, не замечает. — Надеюсь, меня к нему пропустят, — с лукавой улыбкой размышляет он, после чего с кряхтением поднимается, подбирает с пола авоську и выходит из кабинета.

— Что ты хотела, дорогая? — спрашивает Лея, сморгнув и прогнав невеселые мысли.

— Я хочу, чтобы вы знали: я могу восстановить свою работу, — скороговоркой произносит Рей.

— Что ты такое говоришь? — не понимает та. — Ты уверена?

Рей энергично кивает.

— И сколько тебе нужно времени? — уже совсем деловито интересуется Лея.

— Недели две. Три! — поспешно поправляет себя Рей, наблюдая, как брови начальницы приподнимаются в изумлении.

— Это… очень неожиданно. Я хотела поговорить с тобой об этом, когда ты отойдешь. Но думала, на восстановление проекта, если это вообще возможно, уйдет несколько месяцев. Ты что, копировала служебную информацию?

Рей густо краснеет.

— Так, — Лея заговаривает строже, но и глаза ее сверкают веселее. — Я сделаю вид, что ничего не знаю. Просто… Сделай, что должна, дорогая. Спаси нас.

— Сделаю все, что смогу, — заверяет ее Рей.

Есть. Один узел разрублен.

Что там еще?

— А как… — начинает она нерешительно. — Как обстоят дела у компании? В целом.

Лея чуть хмурит брови и пожимает плечами.

— Не сказать, что хорошо. Акции падали какое-то время. Но потом кто-то зашел в них на очень крупную сумму, — она разводит руками. — С нами еще никто не связывался. Не знаю, кто он такой. Или она.

Рей удовлетворенно кивает. Она выяснила, что хотела. Пора спешить обратно и приниматься за работу, которой у нее теперь непочатый край.

Время далеко за обед, Рей не отрывается от монитора уже несколько часов. Ее глаза болят от сухости, а зад одеревенел от продолжительного сидения. Но она потихоньку распутывает сложный клубок их совместной с Кайло работы.

Хотя…

Она не хочет себе признаваться, но эти две вещи действительно невероятно дополняют друг друга. Будто они и впрямь работали вместе, создавая нечто уникальное.

Даже жаль, что придется вычленить свою часть работы. Но опубликовать данные как есть Рей не позволяет совесть. Она не воровка, в конце концов. Заберет свое и придумает, как вернуть злосчастную флешку так, чтобы не встречаться лично.

«Да неужели удержишься?» — спрашивает она себя.

Она не знает, что с ней станет, когда увидит Кайло впервые после их размолвки, а это неизбежно случится. Они по-прежнему работают в одном офисе. Только от одной мысли о том, чтобы увидеть его, она вся цепенеет, сердце колотится, а дыхание делается прерывистым.

И вновь возвращается тоска.

— Эй! — кричит один из сотрудников, вскочивший вдруг с места и держащий в руках трубку служебного телефона. — Люка Скайуокера увозят на скорой!

— Что случилось? — отовсюду доносятся вопросы и встревоженные возгласы. Рей тоже привстает со своего места.

— Говорят, инфаркт.

Хакс в этот день встает с постели лишь дважды: высыпать остатки корма Милли и справить малую нужду.

В остальное время он либо лежит, апатично пялясь в потолок, либо гуглит на смартфоне всякое неприятное.

После чтения статей по запросу «Чем можно заразиться от домашней кошки?» Хакс прогоняет Милли с постели.

Неплохо бы погуглить вакансии по его специальности, но именно этого он не делает.

В его доме никогда еще не было так грязно, но Хакс не предпринимает ничего, чтобы изменить ситуацию. Вернее, кое-что он все-таки сделал, а именно зашторил все окна, чтобы безжалостные лучи яркого летнего солнца не вскрывали всю подноготную его заросшей пылью и кошачьей шерстью квартиры.

Вечером становится хуже. Тревога нарастает. Подступающая темнота внушает опасения, и разом всплывают в голове все детские страхи, за которые его ругал отец. Будто это было в его, испуганного ребенка, власти контролировать ситуацию.

Так вот. Теперь он точно ее не контролирует.

Хакс перебирается в гостиную, включает свет, делает телевизор погромче, и продолжает чахнуть уже на диване.

Живот начинает тянуть, а его самого — подташнивать. По ощущениям, его пустой желудок принялся переваривать сам себя.

Хакс на какое-то время впадает в дрему и даже не реагирует на примостившуюся под боком кошку.

Оглушительный стук в дверь заставляет его подскочить с колотящимся сердцем и взмокшими ладонями. Внезапность и настойчивость звука так хорошо ложатся на его тревожность, что первой реакцией становится запереться в спальне и никому не открывать.

Но потом он все же берет себя в руки. Он взрослый мужчина в своей квартире, в государстве с централизованной властью, в реальном мире, где нет места ничему потустороннему и сверхъестественному.

Настойчивый стук, а вернее долбеж, продолжается. Это уже начинает злить, так что до двери Хакс добирается негодующим и даже слегка остервеневшим.

Он глядит в глазок.

Там никого.

Он замирает и чуть не подпрыгивает, когда на дверь начинают сыпаться новые удары.

— Открывай! Я слышу, как ты дышишь.

Этот голос… его он не может не узнать.

— У меня с собой лом, и я отлично им орудую, — слышит он мрачную угрозу.

Хакс стоит боком к двери, будто так ему лучше слышно, что происходит за ней, и жмурится, силясь подобрать слова для ответа. Да и что, собственно, он хочет ей сказать?

— Я пришла помочь, — тихо и серьезно произносит Роуз, перестав атаковать дверь.

Все это слишком… слишком много для него: стресс от работы, выходки Рена, снедающая его тревога, попытки все-все в своей жизни контролировать — все то, что переполняло его все эти дни, вдруг находит выход, когда он слышит эти слова.

Закусив костяшку, он начинает беззвучно рыдать.

Это так… нелепо. Но он невероятно растроган.

Хакс быстро утирает слезы, а затем отпирает дверь.

Пожалуй, они оба шокированы внешним видом друг друга, если не брать в расчет то, что у него при этом еще и глаза на мокром месте.

Роуз он видел лишь в том ее жутком комбинезоне, и кто ж знал, что в обычной жизни она носит… тоже комбинезон, но джинсовый, поверх приятной и, что самое удивительное, чистой белой футболки.

Она тоже окидывает его изумленным взглядом. И немудрено: он стоит перед ней все в том же нижнем белье, небритый, помятый и невыносимо жалкий.

— Ну ты дал, конечно, — выдает Роуз. — Помирать тут собрался?

Она без приглашения заходит внутрь и поворачивается к нему лицом. Ошалевшая от его затворничества Милли тут же кидается к ее ногам. Роуз гладит ту по голове, затем выпрямляется, складывает руки на груди и окидывает его взглядом с ног до головы:

— Ну что? Собирайся.

— Куда? — растерянно и чуточку сварливо спрашивает он.

— К врачу, — с ледяной серьезностью сообщает Роуз.

— На дворе ночь…

— Я попросила дядю договориться за поздний визит для тебя со своим врачом.

— Мне не нужно…

— Только не начинай, — фыркнув, заводится она. — Уверен, что не нужно? Сидишь тут и, наверное, на улицу носа не показываешь. А как же побриться гладко, волосы зачесать и приодеться? Как же это все?

— Я с тобой спать не стану, — упрямо твердит Хакс.

— Ох, да сдалось мне твое тщедушное тельце! — Роуз тычет пальцем ему в грудь, больно так тычет. — Велика потеря! Я просто не хочу, чтоб ты тут загнил в одиночестве. Так что иди собирайся. И поживей — нас ждут!