Поменяемся?

9

Открыв глаза следующим утром, я обнаруживаю, что нахожусь в кровати одна. Это хорошая новость. Плохая заключается в том, что Рафаэль, судя по фыркающим звукам, уже успел занять ванную. Представив лужи на полу, скомканные полотенца и открытую зубную пасту, я раздражённо скриплю зубами. Я рассчитывала избежать вида этого безобразия, повесив на дверь табличку «требуется уборка».

Заглянув в телефон, я удивлённо распахиваю рот. Почти десять! Планировалось, что в восемь утра я должна быть на прогулке. Целых два часа драгоценного отдыха ушли на бесполезный сон! Всему виной болтливый сосед и его ночные автомобильные обзоры.

— Доброе утро! — Дверь ванной распахивается, являя Рафаэля, замотанного в полотенце.

Я немедленно отвожу взгляд. Он настойчиво демонстрирует мне свою намокшую растительность, игнорируя имеющиеся в номере халаты. Видимо, на случай, если я плохо разглядела.

— Как спалось?

— Ты в курсе, что болтаешь ночами? — ворчу я, перекидывая через плечо джинсы и свитер.

— Пару раз Лиана что-то об этом говорила, — беззаботно отвечает он. — А что, мешал спать?

— Мешал часа полтора примерно.

— О чём рассказывал?

— Жаловался на китайский автопром, в основном. Ещё подробно описал каждую из машин, которые у тебя были, и их поломки. Я так понимаю, больше всех тебя бесил Рендж Ровер и его скрипящие саленблоки. А вот Ауди — это топ, — я язвительно выставляю вверх большой палец.

— Да, Рендж — отстой. — Рафаэль досадливо взлохмачивает влажные волосы. — Всю душу мне это английское корыто вымотало.

— И это всё, что ты можешь сказать?

— А что, снова требуется «спасибо»?

— Ты такой юморист!

Нарочно задев его локтем, я врываюсь в ванную и тут же наступаю носком на лужу.

— Да чтоб тебя!

Чуда не произошло. Ванная после Рафаэля выглядит ещё хуже, чем после Вити, хотя это казалось невозможным. Тут и бритвенный станок со следами пены, и валяющаяся в раковине зубная щётка, и зеркало в подтеках. А в душевом поддоне волос столько, словно здесь не только мыли, но и налысо побрили алабая.

Это расплата за мой длинный и мстительный язык, — с тоской думаю я, омывая лейкой стены душевой. — Ну поехал Витя на Мальдивы с Лианой — и что с того? Ей же хуже. А сумей я промолчать, могла бы спать звездой, ходить по номеру голой и писать с открытой дверью.

Приведя себя в порядок, я наконец выхожу из ванной и обнаруживаю Рафаэля, сидящего на кровати. К счастью, полностью одетого.

— Я думала, ты на завтрак пошёл, — сухо замечаю я, убирая пижаму в шкаф.

— Решил тебя дождаться.

Факт, что хорошие манеры взяли верх над неумным мужским аппетитом, немного смягчает моё раздражение. Я терпеть не могу завтракать одна.

— Была бы тебе очень признательна, если бы ты мыл ванну после себя и закрывал зубную пасту, — максимально деликатно произношу я, когда мы заходим в лифт. — Я нахожусь на заслуженном отдыхе, который сама спонсировала, и не хочу ни за кем убирать.

— Понял. — С небольшой заминкой Рафаэль кивает. — Номер я, кстати, сегодня оплатил. Сказали, что залог тебе вернётся в течение нескольких дней.

— Я вовсе не к этому сказала, — бормочу я, порозовев. — А к тому, что раз уж нам суждено провести отпуск вместе, нужно уважать границы друг друга.

— Ты всё утро закидывала на меня ноги, — Рафаэль, не мигая, смотрит мне в глаза. — Это так, к сведению.

Я растерянно смаргиваю. Закидывала ноги? Я? У меня нет такой привычки. Витя, по крайней мере, ни разу не жаловался.

— Извини, если так. — Я кошусь на табло лифта, умоляя его поторопиться. — Во сне сложно себя контролировать, но я постараюсь.

— Я тоже постараюсь не мешать тебе разговорами.

На этой примирительной ноте двери лифта со звяканьем открываются, выпуская нас в вестибюль ресторана.

— М-м, какой тут вкусный кофе! — Я восторженно подношу чашку к носу. — И как обалденно пахнет! Зёрна будто минуту назад обжарили. А молоко! Ты пробовал? Словно из-под альпийской коровы.

— Молоко здесь обычное, из коробок, — охлаждает мой пыл Рафаэль. — Увидел в холодильнике. Кофе нормальный. Пойду ещё возьму. Тебе принести?

— Если можно, — набив рот воздушным круассаном, я радостно киваю.

Казус с ванной забылся, стоило сесть за стол. Завтраки в местном ресторане выше всяких похвал: тут и панкейки с ягодами, и свежевыжатые соки, и каши трёх видов, включая безглютеновую овсянку, и яйца, какие захочешь: хоть глазунья, хоть пашот, хоть скрэмбл…

— Почему при таком многообразии выбора ты ешь вот это? — искренне недоумеваю я, глядя на тарелку Рафаэля. В ней два яйца, сваренные вкрутую, и обычная гречка.

— Я привык так завтракать. Они легко готовятся в одной кастрюле.

— А ты будто сам себе завтрак готовишь, — насмешливо щурюсь я.

— Всегда, — невозмутимо произносит он, шарахнув ложкой по скорлупе.

Эта информация немного меня удивляет. Я была уверена, что Рафа — типичный бытовой абьюзер, считающий, что уборка и готовка — удел глупенькой самки, а не брутального самца. Готова поаплодировать Лиане, возможно, даже стоя. За годы совместного существования мне удалось приучить Витю лишь выносить мусор, вешать куртку и разбирать посудомойку.

— Но ты всё равно попробуй круассан. — Я придвигаю к Рафаэлю тарелку. — Ничем не хуже итальянских.

— Не хочу, — сурово отрезает он.

— Просто попробуй! — Из-за природного упрямства я не могу просто так сдаться. — Они такие вкусные и жирные! В одном круассане грамм сто сливочного масла!

— Говорю же, не хочу.

— Дома гречку поешь! — рявкаю я тоном сварливой матери. — Не бойся, никуда не денутся твои кубики на животе.

Раздражённо вздохнув, Рафаэль берёт круассан и откусывает. Я победно улыбаюсь.

— Ну? Вкусно же?

— Нормально.

— Тебе Лиана, кстати, не пишет? Вылет у них сегодня вроде.

— Писала с утра. Денег попросила.

Если бы за столом, помимо Рафа, был кто-то третий, мы бы обязательно переглянулись. Но так как кроме нас тут больше никого нет, приходится потупить взгляд и многозначительно протянуть:

— Я-я-ясно.

Витя тоже написал мне с утра. Денег, к счастью, не попросил, а пожелал хорошо провести время, выказав надежду, что по отдельности мы отдыхаем в первый и последний раз. Также сказал, что полностью мне доверяет, и если Рафаэль будет вести себя не по-джентльменски — он непременно поставит его на место.

На последнее утверждение я мысленно фыркнула. Если Рафаэль станет вести себя не по-джентльменски — я выкошу бритвой газон на его груди, а ночной треп выложу в сеть.

— Ты же в курсе, что они с Витей вдвоём летят? — переспрашиваю на всякий случай.

— В курсе. Он вчера мне писал.

Не похоже, что Рафаэль сильно обеспокоен соседством своей девушки с лучшим другом, судя по тому, как беззаботно жует круассан. Ну либо он мастерски держит покер-фейс, а сам вторые сутки тайком названивает психотерапевту и заливает слезами личку тарологу.

— И что он хотел?

— Просил присмотреть за тобой и быть повежливее.

— Очень мило, — иронизирую я. — А ты сказал Вите, что мы спим в одной кровати?

— На тот момент рассказывать было нечего, — глядя на меня поверх чашки, Рафаэль пожимает плечами. — Мы тогда только сели ужинать.

А ещё говорят, что женщины — хитрые лисы, а мужчины — бесхитростные зайки-правдорубы. Уж насколько Рафа прямолинеен, но всё равно нашёл способ выкрутиться перед лучшим другом.

— Зато Лиана мне ничего не писала, — говорю я, устав делать вид, что наша размолвка нисколько меня не тяготит. — А я-то думала, что у меня больше поводов для обид.

— Ревнует просто. Напишет, когда отойдёт.

— Кого ревнует? — недоуменно переспрашиваю я, округляя глаза. — Меня?

— Меня, — поправляет Рафаэль. — К тебе.

И добавляет самым будничным тоном:

— Дальше что делаем? Я бы на лыжах прокатился.