Пока Катерина возилась в приемной с кофеваркой, Наумов еще раз мысленно перечислил все необходимые комплименты, обещания и посулы, которые он успел придумать, молясь попутно, чтобы девушка не просто сходу не послала его по известному каждому русскому человеку адресу, но еще и сказала так нужное ему «да».
«Да» — такое коротенькое слово и как много сейчас зависело от него.
Наумов понимал, что совершает очередную подлость, ведь он собирался перевернуть всю жизнь незнакомой по сути девушки вверх тормашками, не собираясь ничего давать взамен, кроме, разве что, материального благополучия. Но, и пускать под откос собственную судьбу, он тоже не имел, ни малейшего желания. Из двух зол, обычно выбирают меньшее, и Игорь был полон решимости осуществить предложенный другом план.
Однако, стоило девушке войти в его кабинет с подносом в руках, на котором стояли две чашки ароматного кофе и сахарница, как решимости этой у него значительно поубавилось. Она поставила перед ним поднос и замерла у стола, ожидая дальнейших указаний. Не зная с чего начать, господин Наумов, решил пойти окольными путями. Он предложил Кате присесть — девушка безропотно опустилась на краешек кресла, и подвинул ей чашку с кофе.
— Катюш, — начал Игорь, когда та отрицательно покачала головой, отказываясь от предложенного кофе, — вот мы с вами уже почти два года работаем бок о бок, а я вас совсем не знаю. Ну, кроме того, что вы написали в вашем резюме.
— А что вы еще хотите знать, Игорь Андреевич? — Спросила Катя, несколько удивленная вниманием шефа к своей скромной персоне.
— Например, кто ваши родители. Чем занимаются…. чем вы предпочитаете заниматься в свободное время. Есть ли у вас бойфренд…
Пока несколько дезориентированная столь необычными вопросами девушка рассказывала ему о своей оставшейся в Питере семье, состоящей из отца и старенькой бабушки, потому что мама умерла, когда она пошла в первый класс; и о том, что снимает с подругой квартиру в районе метро «Сокольники», а бойфрендом она обзавестись не успела, Игорь исподтишка внимательно рассматривал её.
Милое лицо, с тонкими правильными чертами, лишенное косметики, если не считать чуть тронутые прозрачным блеском красиво очерченные губы. Высокий лоб. Гладкие, блестящие темно-каштановые волосы аккуратно собранные в тяжелый узел на затылке. Нежный румянец на щеках, выдающий её волнение. Прямой нос с четко вырезанными ноздрями. Изящная линия бровей и миндалевидные опушенные густыми длинными ресницами глаза, цвета дорогого шотландского виски. Его любимого напитка, между прочим.
«А Андрюха — то прав. — Думал Наумов, вполуха слушая Катю. — Девчонка-то и в самом деле очень даже ничего. Хорошенькая. И где были мои глаза? Если я до сих пор не разглядел такую ляльку в собственной приемной. Жаль только, что фигурку никак не рассмотреть. Кто её одеваться учил, интересно? Ах, да. Её же бабка воспитывала. Ну что, Игорь Андреевич, все не так страшно как кажется. Включаем шарм, обаяние и красноречие на полную катушку и идем на штурм? Где наша не пропадала. В конце концов, это всего лишь секретарша, а не мисс вселенная».
Задумавшись, он не сразу заметил, что Катя замолчала и уже минуты две с едва заметной иронией смотрит на него.
— Понимаете, Катенька, я попал в очень непростую жизненную ситуацию, — начал Игорь, — и мне очень, ну просто очень необходима ваша помощь. Я прошу вас, только не отказывайтесь сразу.
— Я сделаю все, что в моих силах, Игорь Андреевич. — Тихо обронила девушка, не совсем понимая, о чем речь.
— Выходите за меня замуж, — брякнул Наумов.
Видя, что непонимание в глазах Кати сменяется откровенным испугом, Гоша пустился в объяснения.
Перемежая свои слова дурацкими комплиментами и уверениями в своей безмерной благодарности в ответ на её согласие, он начал с жаром убеждать девушку, что брак с ним ни в коем случае не помешает ей вести привычную жизнь, и ни к чему её не обяжет. Что это ненадолго и вообще брак будет фиктивным. Что он ни в коем случае не будет претендовать на неё, как на законную супругу и как только все образуется — они смогут спокойно развестись. Под занавес своего выступления, он выскочил из-за стола и присев перед ней на корточки, взял в свои ладони руки девушки. Умоляя согласиться на его предложение.
Игорь так и не понял, что произвело на Катю большее впечатление — его поразительная наглость или умоляющий взор потерявшегося щенка, которому Гоша научился еще в детстве, но она согласилась. Не требуя ничего взамен. Единственным условием было — она оставляет свою фамилию.
Наумов в тот момент, не зная, каким богам молиться и целуя в порыве благодарности Катины руки, даже спросить забыл, чем её не устраивает его фамилия.
Заручившись согласием девушки, Игорь Андреевич развил бурную деятельность. Спросив, с собой ли у неё паспорт, он сказал, что пожениться им нужно прямо сегодня и позвонил Герасимову. В результате уже через полчаса, он на всех парусах мчался по указанному адресу. Рядом с ним тихо сидела его будущая жена. По пути, они заехали в салон, где Наумов купил два самых дорогих и красивых обручальных кольца из белого золота с алмазным напылением. Однако, чем больше сокращалось расстояние между ними и госучреждением, именуемое ЗАГСом, тем сильнее у Игоря портилось настроение.
К входу в храм Гименея, Наумов подошел будучи мрачнее тучи.
Катя, которая уже семь раз успела пожалеть о своем согласии на скоропалительный фиктивный брак, выглядела очень испуганной и даже попыталась отговорить его от столь опрометчивого поступка. Но упрямый Гоша, отступать не собирался.
Еще раз, заверив девушку, что все будет хорошо и, помогая ей выйти из салона машины, ободряюще улыбнувшись, Игорь изо всех сил старался сохранить лицо, хотя на душе у него скребли не просто кошки, а целое семейство саблезубых тигров.
Надежда Николаевна Сарафанкина — тридцатидвухлетняя пышногрудая блондинка с кукольным личиком, сотрудница одного из московских загсов, сбросила с плеч строгий парадно-выходной жакет, распустила бант на блузке, включила электрический чайник и устало опустилась на мягкий диван в комнате отдыха. Скинув с ног изящные лодочки, она облегченно пошевелила пальчиками. Ноги от долгого хождения на высоченных шпильках просто отваливались.
Десять минут назад, Надюша отправила последнюю на сегодняшний день пару в счастливое плаванье по волнам семейной жизни и теперь имела полное право, провести оставшиеся до конца рабочего дня два часа в покое и одиночестве, поскольку её подруги, работающие в других отделах, до сих пор трудились в поте лица.
Услышав щелчок, отключившегося чайника, Надя босиком прошлепала к столику, за которым они с девочками обычно пили чай. Бросив в большой бокал чайный пакетик и залив его кипятком, она открыла коробку, с оставленными специально для неё девчонками, двумя йогуртовыми пирожными. Отковырнув наманикюренным ноготком с одного из них аппетитно торчащую вишенку, Надя положила её в рот и с наслаждением прикрыла глаза, смакуя лакомство. Однако, вдоволь поблаженствовать ей помешал звонок мобильника, голосом Верки Сердючки пожелавший «сдохнуть тем, кто нас не захотел».
Чертыхнушись, Надюша, взяла со стола верещавшую мобилку, и посмотрела на дисплей.
Звонил Андрей Герасимов — её одноклассник.
В юности у Наденьки был с ним роман, но потом их пути разошлись на долгие двенадцать лет. Они встретились на вечере выпускников, и вначале Надя даже не узнала в импозантном чуть полноватом невысоком шатене в дорогущем костюме — тощего, способного спрятаться за швабру, но первого выдумщика, заводилу и по совместительству круглого отличника — Андрюшку Герыча.
Они проговорили тогда весь вечер, с ностальгией вспоминая юные хулиганистые годы и давно канувшую в Лету школьную любовь. Несмотря, на, как выяснилось, довольно высокую должность в каком-то министерстве, Андрюшан нисколько не загордился, по — прежнему оставаясь таким же своим в доску парнем. Надя и Андрей обменялись телефонами, потом встречались еще пару раз и даже после приятных посиделок в одном из самых дорогих ресторанов города, провели не менее приятную ни к чему не обязывающую ночь. Правда, потом они все больше созванивались, причем Андрей звонил всегда с просьбой оказать ему какую-нибудь услугу, но Надежда все равно гордилась тем, что у неё есть такой высокопоставленный друг.
— Алло, — промурлыкала Надя в трубку.
— Здравствуй, Надечка, солнышко мое, — отозвался мобильник приятным баритоном Герасимова. — Как поживаешь?
— И тебе не хворать, дорогой, — улыбнулась женщина в трубку. — Твоими молитвами. Ты звонишь справиться о моей жизни или по делу? — Спросила она, заранее зная ответ.
— И по делу тоже. Слушай, родная, выручай, а! У меня тут другу срочно необходимо зарегистрировать брак. Прямо сегодня. Ты ведь можешь помочь?
— Нуу, не знаю, — протянула Надежда, хотя такая возможность у неё была. Вот уже третью неделю, Сарафанкина, занимала должность и.о. директора дворца бракосочетаний. У директрисы прямо на работе случился небольшой инсульт, и она находилась сейчас на длительном больничном. — А что за пожар? Твой друг до завтра, что ли потерпеть не может?
— Может, но не хочет, — ответил Андрей, — Надюш, поверь, он по — царски отблагодарит за эту небольшую услугу. Мужчина, он не бедный, так что… ну пожалуйста, Надь… Со своей стороны обещаю ужин в ресторане на выбор и культурную программу на твой вкус.
— Ну, хорошо, — согласилась Надежда, крайне заинтригованная такой скоропалительной свадьбой. — Пусть приезжают. Только паспорта чтоб не забыли, и свидетели еще нужны.
— Спасибо, золотце моё! Я всегда знал, что ты настоящий друг! — Радостно возвестила трубка.
Надя ухмыльнулась.
— Ничего не забудем. Так, когда нам подъехать?
— Где-нибудь через час, — Надежда мельком глянула на настенные часы, — успеете?
— А то! Спасибо еще раз. До встречи. Целую.
Герасимов отключился, а Надя, допив полуостывший чай и съев пирожное, снова надев туфли, жакет и завязав пышный бант на розовой блузке, пошла готовиться к незапланированному бракосочетанию.
Как и обещал Герасимов к подъезду дворца ровно через час подъехали две иномарки.
Из директорского кабинета открывался прекрасный обзор на парковку для свадебных кортежей.
Стоя у окна, Надя видела как из «Мерседеса» вышел Андрей, и в сопровождении шофера, подошел к остановившейся неподалеку «Инфинити», водительская дверь, которой открылась и…
— Вау! Охренеть — какой красавец! — Восхищенно выдохнула Надежда, наблюдая как высокий статный брюнет, в идеально сидящем дорогом костюме, похожий на ожившую иллюстрацию со страниц светской хроники, подходит к пассажирской двери, чтобы подать руку своей спутнице.
Надюша еще минутку полюбовалась на этот классический образчик мужественности, вне всякого сомнения, пользовавшийся неизменным успехом у женщин, не прилагая к этому никаких усилий, и поспешила занять место за столом, видя, что все четверо уже подходят к входным дверям.
Игорь Андреевич Наумов, как значилось в паспорте, при ближайшем рассмотрении вовсе не выглядел счастливым женихом, несмотря на обаятельную улыбку и учтивые манеры.
В ярко- голубых глазах мужчины плескалась тоска вперемешку с гневом. Господин Наумов напоминал готовый к извержению вулкан, хоть и старался подавить в себе рвущиеся наружу эмоции. Мысленно, Надя восхитилась столь пылким темпераментом жениха, и даже немного позавидовала невесте (уж если он в гневе таков, можно себе представить, что он вытворяет в постели).
Невеста же, которая на взгляд Надежды была довольно мила, хотя сильно не дотягивала до своего красавца — жениха, тоже не выглядела особо счастливой. Скорее испуганной. Казалось, что она в любой момент может сорваться с места и убежать…
Жених, видимо, тоже чувствовал в невесте готовность к побегу, а может, просто заметил тоскливые взгляды, которые девушка бросала на дверь, поэтому даже сев в кресло и подав документы, ни на минуту не отпускал руку своей суженой.
Когда с формальностями было покончено, Надежда приступила к торжественной части церемонии.
Свидетелем со стороны жениха выступал Андрей, обязанности свидетельницы были возложены на личного шофера господина Герасимова. Надя хотела было воспротивиться подобному произволу, но жених так сверкнул в её сторону своими незабудковыми очами, что она прикусила язык и пошла на уступки, тем более что ей посулили хорошее вознаграждение.
Церемония проходила за плотно закрытыми дверями и в обстановке такой секретности, что у Нади сложилось впечатление, что она регистрирует брак по меньшей мере резидента американской разведки. Через несколько минут, когда все необходимые подписи были поставлены, а жених с невестой обменялись кольцами — Надежда Николаевна торжественно объявила Игоря Наумова и Екатерину Репнину мужем и женой.
Поколебавшись несколько секунд, госпожа Сарафанкина, любившая всё делать правильно, решила соблюсти церемонию до конца и предложила жениху поцеловать невесту, вернее, теперь уже законную супругу.
То, что произошло дальше, потрясло Наденьку до глубины души. Смутившись, новобрачные принялись дружно отказываться от такой чести, ссылаясь на недостаток времени и неотложные дела. Заметив, её изумленный взгляд, господин Наумов пообещал, что ближе к вечеру они с супругой, всё обязательно наверстают. При этих словах, невеста мучительно покраснела и бросила ещё один отчаянный взгляд на дверь.
Надя философски пожала плечами, и собралась было, отпустить новоиспечённых супругов с миром, однако в этот момент, господин Герасимов, в глубине души оставшийся все тем же шалопаем, каким женщина его помнила по школьным годам, потребовал, чтобы поцелуй всё же состоялся. Широко улыбаясь, он заявил, что ему просто не терпится увидеть первый супружеский поцелуй пары.
Новобрачный, бросив на друга уничтожающий взгляд с каменным лицом, склонился к своей побледневшей жене, и на мгновение коснулся губами плотно сжатых губ девушки, показывая свидетелю из-за спины супруги кулак. После чего, подхватив её под локоток, первым прошел на выход.
Андрей задержался на несколько минут, чтобы отдать бывшей однокласснице узкий конверт и договориться насчет обещанного ей ужина. Затем, чмокнув в щечку, зардевшуюся дамочку, покинул зал следом за новобрачными.
Валерия Курочкина — собственный корреспондент скандально-известной газеты «Клубника со сливками», страстно любимой обывателями с невысоким достатком, а также пенсионерами за возможность дважды в неделю с упоением читать о слухах, сплетнях и скандалах из личной жизни звезд и прочих знаменитостей, относящихся к сильным мира сего, обычно надежно скрытых за высокими дверями личных кабинетов, заборами частных домов и тонированными стеклами дорогих иномарок, пребывала в самом отвратительном настроении.
Сегодня утром, сочиняя очередную нетленку и попутно грызя, свои любимые арахисовые козинаки, она настолько увлеклась творческим процессом, что сломала передний зуб о твердую как гранит восточную сладость. Матерясь так, что позавидовали бы даже грузчики с сапожниками, акула пера схватилась за телефон, вызванивая дантиста. Доктор оказался занят и назначил ей встречу только на четыре часа пополудни. Швырнув трубку на стол, она разразилась еще одной многоэтажной конструкцией, состоящей из сплошь непечатных выражений. Но зато, благодаря ужасному настроению, у Леры получился такой шедевр, после которого, чиновник местной администрации — отец семейства и весьма достойный человек, по мнению корреспондентки должен будет, либо сбежать куда-нибудь в глухие леса Мадагаскара, либо удавиться на собственных подтяжках.
В три часа дня, захлопнув ноутбук и убрав его в сумку, прихватив любимый «Кодак», с которым практически не расставалась, Лерочка направилась на встречу со стоматологом.
Подъехав к зданию, где располагался кабинет дантиста, девушка с раздражением обнаружила, что припарковать своего верного «Жучка» ей просто негде. Автомобили стояли плотным строем как солдаты на военном параде — даже небольшого пространства, куда бы можно было втиснуть компактную машинку, не наблюдалось. Пришлось сворачивать на соседнюю улицу и искать пристанище там. Но и здесь была та же самая картина. Зато, имелась полупустая парковка для лимузинов у районного дворца бракосочетаний, на которой сейчас стояли лишь две иномарки, без всяких бантов, цветов и прочей дребедени, которые обычно украшают свадебные авто. Правда, парковку окружала высокая чугунная изгородь с коваными амурами и обручальными кольцами, а у ворот белела будка охранника и шлагбаум, перегораживающий вход, но для матерой журналистки, такая мелочь сроду не была преградой.
Через пять минут, пристроив машину так, чтобы её не было видно из окон загса, Лерочка, прихватив сумку и повесив на грудь любимый фотоаппарат, собралась было уже выйти из салона, как вдруг глаза её полезли на лоб, а челюсть со стуком упала на колени. Из дверей храма Гименея, под ручку с какой-то выдрой и в сопровождении верного друга, на крыльцо вышел ни кто иной, как Игорь Андреевич Наумов. Самый завидный жених столицы, по которому сохли, чуть ли не все девы и дамы местного бомонда. На безымянном пальце, которого на данный момент, в лучах неяркого закатного солнышка, блестело новехонькое обручальное колечко. Родителей Игоря, а так же родни невесты в обозримом пространстве не наблюдалось. Впрочем, гостей, букетов и поздравлений тоже.
— Ох…ь!! — Только и смогла сказать изумленная Лера, сползая под сиденье.
Опомнившись, Лерочка, пристроила на место челюсть и схватилась за «Кодак». За те несколько минут, пока господин Наумов спускался с высокого крыльца, устраивал на пассажирском сиденье новоиспеченную супругу и садился за руль, Курочкина успела нащелкать кучу снимков, мысленно от всей своей репортерской души, благодаря Господа Бога и отколовшийся зуб, который так вовремя привел её к районному загсу. Это была не просто сенсация. Это была бомба! Пожалуй, бедный чиновник, осужденный Лерой на позор, мог еще на недельку отложить поездку на Мадагаскар и пожить спокойно.
Когда оба автомобиля уехали с парковки, Лерочка еще минут пять посидела в машине, переводя дух и придумывая громкий заголовок к убойной статье. Потом все же направилась к дантисту. Сенсации сенсациями, но о себе — любимой тоже забывать не стоит. К врачу она опоздала минут на двадцать, но сослалась на пробки и доктор смягчился.
Пока дантист колдовал над сломанным зубом, Лера, сидя в стоматологическом кресле, прикидывала — что выгодней. Дать эксклюзивному материалу ход или отвезти снимки родителям Наумова. И если остановиться на варианте с родителями, — какие бабки можно срубить за такую в прямом смысле слова сногсшибательную информацию.
Когда новенький зуб занял место среди своих собратьев и доктор попутно удалил последствия кофейно-никотиновых пристрастий, отбелив зубы Леры, она решила, что сделает и то и другое. Напишет статью, а потом сходит в гости к Светлане Олеговне. Правда рассчитывать на теплый прием нечего было и мечтать, после рождественского скандала, но посмотреть на реакцию новоиспеченной свекрови стоило. Ради статьи, девушка даже отказалась от развеселой вечеринки, на которую её пригласили еще в понедельник.
В субботу утром, Лерочка, прихватив с собой несколько печатных листов и кучу фоток с места события, направилась на встречу с родителями господина Наумова.