Новенький. Сломанное сердце

Глава 2. Задание (1)

«Срочное задание», – пришло сообщение от Лены Афанасьевны, редактора университетского журнала, в котором Саша постигала на практике азы будущей профессии.

Следом прилетел документ под кодовым названием «Золотов». Саше уже не нравилось это задание, но файл она открыла. В нем с ошибками на скорую руку был прописан краткий план интервью. В чате редактор выдала длинное сообщение с пояснениями.

«Как удачно, что он твой одногруппник. Ты вообще в курсе, что это звезда мирового масштаба? Многократный чемпион мира по плаванию и обладатель двух мировых рекордов. Все на него крупные надежды возлагали на предстоящей олимпиаде, а он взял и объявил о завершении карьеры. И комментировать это отказывается. Даже «Первый Спортивный»2 не смог взять интервью. А у тебя есть эксклюзивная возможность. Дерзай, Саша. Если получится, твое интервью потом по всем СМИ разлетится. Такой шанс редко выпадает».

«Что?» – Саша обернулась на Золотова с раскрытым ртом. Теперь догадалась, кого он ей напоминал. Папа любил водные виды спорта. Летом она смотрела с ним чемпионат. Странно, что не запомнила. Наверняка бы обратила внимание на такого красавчика. Хотя в шапочке и очках он выглядел совсем другим. И смотрела она не очень внимательно, лишь для того, чтобы провести время с папой, которого в силу его работы редко видела.

«Вот мерзавец, – Саша не хотела влюбляться и бесилась на то, как запросто попадалась на его удочку, которую Золотов даже не закидывал. – Мало того что нестерпимо красив, так еще и талантлив. Ну, хоть характер, надеюсь, говно». Первый опыт общения с ним придавал жирной опоры этому утверждению.

«Если даже «Первый Спортивный» не смог, то я-то каким боком должна это сделать?» – ворчала она письменно, хотя знала, что Лена Афанасьевна не принимала отмазок типа «Я не умею». Наоборот, редактор всегда твердила: «Не знаешь как, придумай».

«Любым. Ты же ходила на лекцию Дудаева3 о том, как разговорить дерево. Вот, применяй на практике».

Саша вновь обернулась на Золотова и наткнулась на недовольный взгляд, спрашивающий: «Че зыришь?». Вздохнув, она пробурчала почти вслух: «Даже Дудаев бы это дерево не разговорил».

Интервью и в целом спортивная журналистика ее не интересовали, как и сам спорт. Она даже фитнесом не занималась. А в профессии Саша выбрала совершенно другую нишу – хотела вести социально значимые расследования во благо общества.

Перечить Лене Афанасьевне было себе дороже. Да и пробиться хотелось. И узнать, что за история с ним приключилась, заставившая бросить любимое дело на пике, тоже. Любопытство двигало Сашей на протяжении всей жизни. И сейчас не отпускало.

«Принято», – коротко написала она редактору.

«У тебя неделя».

«Всего?!».

«Не всего, а целая неделя! И так пришлось отложить печать номера из-за этого».

Саша зачем-то посмотрела на часы, которые не содержали дат и вообще цифр. Просто стрелки бегали по делениям, расставленным по кругу. Но бегали быстро – время уже летело.

Сперва она решила навести справки и загуглила «Золотов Илья». Поисковик выдал множество ссылок. СМИ, действительно, о нем много писали, причем далеко не только спортивные. О завершении карьеры он заявил перед самым Новым годом. «Рассчитывал под шумок?» – догадалась Саша. Пришлось перелопатить кучу статей и заметок и прослушать все, что говорил лектор по философии медиа.

Свежие заголовки гласили: «Не видать нам золота – Тренер Золотова, Тимофей Подругин, сообщил о завершении карьеры пловца», «Надежда умирает последней – Золотов не комментирует свой уход из профессионального спорта. Вернется?», «Менеджер Золотова: «Ничего не исключаю», «Сокомандник Золотова по Сборной России: не видел его полгода».

Более ранние писали о его успехах:

«Золотову – золото!: российский пловец Илья Золотов добыл первое золото России на чемпионате Европы в дистанции 200 м вольным стилем».

«Золотов в который раз оправдывает свою фамилию: российский пловец забирает уже третью золотую медаль на Чемпионате мира».

«Невероятно! У Золотова серебро: спортсмен отказался подниматься на подиум с командой по результатам эстафеты вольным стилем на 400 м».

«Золотов возвращает себе первенство и с рекордом: после «провала» в эстафете спортсмен побеждает опять, на этот раз в дистанции 400 м вольным стилем, и ставит мировой рекорд».

«Золотова догнали: у них с Хейли ничья?».

«Доля доли секунды: судьи признали победу за Золотовым в дистанции 100 м вольным стилем».

«Золотой рекорд: Золотов в пятый раз стал чемпионом мира и заодно побил мировой рекорд, державшийся десятилетие».

«Золотов: «Серебро мне не к лицу», – о том, почему всегда побеждает. Все первые подиумы в дистанциях вольным стилем Чемпионата Европы достались нашему спортсмену Илье Золотову, подопечному Тимофея Подругина».

«Хм, действительно, звезда», – Саше аж поплохело. С лицами такого масштаба она еще не общалась. Весь ее скромный опыт сводился к работе в университетском журнале, в котором писали об успехах студентов, но они всегда носили локальный характер и за пределами заведения или максимум города вряд ли кому были интересны.

Подружки тоже разузнали о великом прошлом Золотова и активно обсуждали его спортивные достижения в чате.

«Девки, я кончаю, тащите швабру!» – Тоня скинула фото Золотова с чемпионата, где он стоял перед прыжком на краю бассейна в одних плавках до колен.

«Феномен. Что же с ним случилось? – задавалась вопросами Катя. – В Московской «Вышке»4 учился. Зачем в наш филиал перевелся?».

«Он, оказывается, из Питера, – Саша выслала скриншот страницы Википедии.

«По зодиаку Телец. Мне подходит», – анимированный стикер играл бровями за Тоню.

В Википедии информации о нем нашлось немного, только основная: ФИО, место и дата рождения, спортивная школа, тренер, достижения. Саша не рассчитывала, что там будет описан мануал, как к нему подступиться, но все равно разочаровалась.

«Блин, как на такого не запасть? Мечта всех баб!» – не могла угомониться Тоня.

Дальнейшее обсуждение Саша пропустила, потому что пыталась сообразить, как вывести Золотова на откровенность. Подвести Лену Афанасьевну она боялась. Плюс это был личный вызов. Профессиональное тщеславие взяло верх. «У «ПервогоСпортивного» не получилось, а у меня должно», – убедила она себя под конец лекции.

Следующая пара проходила в этой же аудитории, поэтому все остались на местах. К Золотову подсели Лужин и Петровский. Саша не сомневалась, что их подослала Миронова. Лужин давно был в нее влюблен и как глупый пес выполнял все поручения, а Петровский с ним дружил, поэтому таскался следом.

– Лакеи Варвары наступают, – с презрением фыркнула Тоня, глядя на то, как покорно Лужин кивает владычице своего сердца.

Саша Лужина жалела, он чем-то на нее походил. Его тоже отшивали, а он не отшивался и позволял собой откровенно пользоваться. Парень сам был крупный и видный, но слабохарактерный. Круглое лицо выглядело детским, совсем не шло к этой фигуре. Петровский, напротив, был высок и тонок, во всем как будто заострен. Оба русые и кареглазые они сходили за братьев. И давняя дружба придавала им одинаковости, несмотря на разные габариты.

– Здорово. Вася, – представился Лужин и протянул Золотову руку.

Тот поднял ленивый взгляд, но теперь там не было высокомерия, только неожиданность. Он пожал мягкую ладонь крепко и назвался.

– Коля, – Петровскому Золотов уже сам подал руку.

– Это же ты тот самый? – Лужин мотнул головой в сторону окна с идиотской лыбой. – Чемпион мира по плаванию.

Золотов вздохнул и кивнул, сжимая губы. Толпа вокруг прислушалась внимательнее. Саша сидела дальше всех, поэтому из-за гула голосов и ворохов плохо слышала разговор, оттого приходилось вытягивать шею. Миронова находилась ближе, поэтому могла делать вид, будто не подслушивает. Но все то и дело бросали взгляд в угол. Близсидящие вообще откровенно смотрели Золотову в рот. Многие удивились, еще не успели погуглить про новенького.

– Прикольно, живая легенда считай, – Лужин сел на стул рядом и раскрыл глаза широко, казалось, вот-вот вывалит глазные яблоки на стол.

Золотов нахмурил брови, а потом усмехнулся и отвернулся к окну.

– Ага, живая.

– А че бросить решил? Не обидно, в самом зените?

Саша позавидовала бесцеремонности Лужина. Золотов этому вопросу не обрадовался и посмотрел на собеседника таким взглядом, что провалиться захотелось даже Саше. Петровский заерзал на парте, на которую присел.

– Я это не комментирую, – ответил новенький холодно.

– Извини, я так спросил, – Лужин зачесал затылок от неловкости, глазами бегая по кругу. – Растерялся. Ты ж звезда, можно сказать. Мы-то тут все обычные ребята.

– Давай без этого, – Золотов не улыбался и смотрел прямо.

Звучало просто и понятно. И Лужину сразу полегчало. Детское лицо озарилось улыбкой. Он переглянулся с Петровским. Саша дернула уголками губ вверх, но сдержала себя, боясь, что подружки заметят. Хотя они сами внимательно следили за новеньким.

– Как тут обстоят дела, – Золотов первым сменил тему. – Эта преподша, с сиськами наружу которая, сильно заебная?

– Альба-то? – Лужин сначала нахмурился, а потом посмеялся.

Петровский вместе с ним и еще несколько ребят, кто сидел рядом. Золотов емко описал образ Альбины Ивановны. Даже Саша усмехнулась.

– Да ну, не, – по-простецки махнул рукой Лужин. – Мы вон с Петрухой у нее диплом писать будем, как раз потому что халява.

Петровский залез на парту полностью и сказал, подкидывая телефон ребром:

– Она только вид делает, а так не заморачивается. Кажется, работы даже не проверяет, сразу в мусорку выбрасывает.

– Отлично.

Золотов опустил взгляд и задумался. Молчал спокойно. Внимание всех его не смущало. «Видимо, привык», – догадалась Саша.

– Не такая уж и халява. У нее рецензенты на диплом задротные, – вступила Миронова.

Каблуки тихо скребли по линолеуму. Она медленно шагала к последней парте, держа руки крестом под грудью. Бедра виляли сильно в стороны, демонстрируя гибкость тела.

– Лучше к Федотову иди. Я у него в прошлом году курсач писала.

Она присела на соседний стол сбоку, свесив ногу, а второй уперлась в пол. Спину изогнула, чтобы выпятить грудь, которая пряталась в вырезе приталенной блузки. Лужин глянул на красотку с тоскливым желанием, сглотнул и отвернулся, как будто ему запрещалось на такое смотреть.

– Я буду выбирать по теме, – Золотов увел глаза от приторного внимания Мироновой.

– Еще у Гудиной все на расслабоне пишут, – добавил Петровский и чуть не выронил телефон, пришлось соскочить за гаджетом с парты.

Миронова хмыкнула.

– А самый строгий Горохов, к каждой запятой придирается, и сдавать по главе требует, – продолжил тему кто-то из соседей Золотова, Саша не успела разобрать, кто именно. – К нему попадают либо самые отбитые, либо последние в рейтинге, до которых всех нормальных преподов уже забили.

Саша оскорбилась. Она как раз собиралась писать диплом у Горохова. Он был самым уважаемым профессором в университете и авторитетом в профессиональном сообществе. И темы у него были интересные, как раз про расследовательскую журналистику.

– Спасибо, буду иметь в виду, – в голосе Золотова звучала улыбка.

И во всем тоне не слышалась спесивость. С парнями он говорил на равных, вполне приветливо. И улыбался без насмешки.

– Альбу ты, конечно, смачно описал, – досмеивался кто-то в углу, Саша по смеху так и не научилась определять однокурсников.

Остальные подхватили. Миронова тоже смеялась, то есть раскрыла рот и демонстрировала ровные зубы, но глазами внимательно за всем следила, особенно за Золотовым.

Когда лектор вошел в аудиторию, все затихли и расселись по местам. Новенький выдохнул. Саша отвернулась к доске.