Новенький. Сломанное сердце

Глава 4. Благодарность (1)

Свою благодарность Саша накидала в льняной мешочек и завязала шпагатом, чтобы выглядело презентабельно. На ее вкус печенье получилось нежным и не приторным, а ровно той сладости, которая нужна. Не удержавшись, пока ехала в метро, она слопала пару штучек и завязала потуже, чтобы не увлечься.

– Ну, как вчера прошло? – подруги настигли ее в коридоре.

Опять пришлось петлять между этажами в поисках кабинета. Студенты уже шли по наитию, сознательно маршрут не помнили, но ноги вели их сами и доводили до нужного места.

Тоня схватила Сашу под руку и прильнула ухом к лицу. Катя шла чуть поодаль, держа в руках толстый журнал, но шею тянула в сторону подруг.

– Блин, такое было, – начала Саша на вдохе и быстро пересказала все, что с ней вчера случилось. Только опять про стоячий член и массаж рассказать не решилась. Слухи бы потом по всему университету пришлось собирать. – В общем, вот, хочу его угостить печеньем за спасение.

Она достала из сумки мешочек.

– Ооо, как мило, – протянула Тоня и заглянула внутрь. – Это то самое, которым ты Пашу подкармливала?

Закатив глаза, Саша кивнула.

– А можно одну? – подруга вытащила две печеньки.

Вторую передала Кате. Та с удовольствием приняла и похвалила:

– Все-таки хозяюшка из тебя знатная.

Саша повела плечами в смущении.

– Мне мама помогала.

– Хоспади, он еще и герой, – брызгая крошками, ворчала Тоня. – Ну, идеальный.

– Но это, правда, романтично, – заметила Катя. – Мечта любой девушки, когда тебя спасает такой красавчик. По-моему, у вас завертелось. Все по классике.

– Ну, хоть Миронова умоется, – Тоня злорадствовала.

Саша посмотрела на нее с улыбкой и не стала ничего отвечать, лишь помотала головой. А про себя думала, что ее жизнь на сказку походить не может и нельзя давать себе терять голову. «Впрочем, это просто благодарность, – успокаивала себя внутренне. – Ты же не руку и сердце ему предлагаешь».

Перед аудиторией она спрятала мешочек в сумку.

– А че, дарить не будешь? – удивилась Тоня.

Горький опыт с бывшим Сашу кое-чему научил. Тогда это не было так неловко. Без толики сомнений она вручила Паше печенье в столовой при всех. Просто не понимала, что такой нелепый жест ей еще обернется злословием и насмешками. В семье она не привыкла стесняться своих чувств и бояться их выражать. А Паша смутился, но в силу своей деликатности отказаться не мог. Сжалился над ней и принял угощение. Только спустя год, когда они уже встречались, высказал все свои переживания по этому поводу.

– Ну не при всех же, – шикнула Саша и вошла.

Студенты уже заполнили большинство парт. Золотова опять окружили. Его самого не было видно, но по лепету девчонок вокруг последней парты у окна, Саша сразу догадалась, где он. Миронова демонстративно громко хохотала в компании Лужина и Петровского, а сама все поглядывала в угол. Ее подружки заливались смехом искренне. Петровский их веселил. А Лужин следил за взглядом Вари и улыбался грустно.

После первой лекции опять предстояло разойтись группами на семинары по английскому письму. Саша надеялась выловить Золотова в коридоре, потому специально ждала, когда он выйдет, чтобы пойти следом. Но за ним увязались Лужин с Петровским. Опять задавали глупые вопросы, на которые новенький терпеливо отвечал. С Сашей они еще не встречались. То есть она его видела, а он ее как будто нет, потому даже не поздоровались.

«Блин», – досадовала она, выходя из аудитории. Мешочек с печеньем держала в руках. Шла через пару компаний от Золотова и лакеев Мироновой. Самой Вари поблизости не было. Саша специально оглядывалась.

– Хоспади, у тебя же его номер есть, – громко шепнула Тоня, когда они заворачивали в очередной путаный коридор. – Просто напиши, что надо встретиться.

– Да ну, блин, он подумает, я к нему подкатываю, – Саша мгновенно ощетинилась.

– Ну, ты же напишешь, что это благодарность за спасение, – образумила ее Катя.

Пришлось согласиться. Варианта выловить Золотова одного все равно не предвиделось. Саша остановилась на площадке с вендинговыми аппаратами и напечатала ему быстро в телеграме: «Привет. Хотела поблагодарить за вчерашнее. Подойдешь к автоматам с шоколадками?».

Подружки подмигнули и ретировались, пока Золотов не объявился. Саша осталась ждать, тряся в руках печенье. Нервы зашевелились. Сердце их раскручивало быстрыми битами. Она уверяла себя, что вовсе не выглядит глупой, что это нормально – благодарить человека за спасение, что нет в этом никакого намека на чувства.

«Это где вы меня в ВК палили?» – пришло от него через минуту.

За это время Саша успела посадить сердце. Ответила ему в ту же секунду: «Да». И еще через минуту он спустился по лестнице к ней. Она прислонилась плечом к автомату с напитками, теребила бечевку, почти ее развязала. Золотов опять смотрел с усмешкой. Остановился метрах в двух, у перил, руки держал в кармане толстовки на животе. Саша выпрямилась и вдохнула. Несколько секунд ничего не могла сказать.

– Это, видимо, мне? – начал за нее Золотов, опустив взгляд на мешочек.

– Д-да, – она сделала два шага вперед и протянула печенье, глядя в его ровное лицо. – Спасибо, что спас меня.

Парень заглянул внутрь и хмыкнул.

– Неожиданно.

– Я сама делала, – Саша заправила воздушную прядь за ухо и склонила голову набок. – С мамой.

– Ну, тогда и маме передай спасибо.

Она улыбнулась и кивнула. Не знала, что сказать. Он продолжал ее разглядывать, будто ждал чего-то еще, хотя на лице не было никаких эмоций. И в глазах тоже.

– Только не подумай, – от неловкости замахала руками Саша. – Это не подкат. И не ради интервью. Я искренне благодарю тебя.

Золотов усмехнулся.

– Ладно. Идем, что ли?

Он кивнул на лестницу, через которую лежал путь в кабинет. Саша послушно поплелась туда. Волновалась сильно, будто только что призналась в любви и все еще ждала ответа. Она действительно чего-то ждала. Той самой реакции, которая бы показала, надо ему это или нет. Но Золотов держался как обычно и все то время, пока они поднимались на третий этаж, ничего не говорил. А она накручивала себя. С каждой секундой казалась себе все глупее. Была уверена, что поступила как одна из сотен фанаток, которые наверняка не раз угощали его собственноручно приготовленными изысками в попытке подобраться к сердцу через желудок. Ничего оригинального в ее печенье не было.

– Тебе, наверное, часто такое дарят? – Саша сама испугалась своего вопроса и зажмурилась на секунду.

– Я нечасто кого-то спасаю, – ответил Золотов.

Она закивала, чуть отпустило.

– А ты? Часто такое даришь?

Пришлось снова напрячься. Прочистив горло и уведя лицо в сторону, Саша сказала:

– Меня тоже… нечасто спасают.

К ее счастью, кабинет находился сразу напротив лестничного блока. Она вошла первой и сразу плюхнула сумку на парту, которая стояла у входа. Золотов прошел к своей, последней в среднем ряду, неся мешочек в руке. Миронова и другие странно на него смотрели. Быстро поняли, в чем дело. Новенького это не смущало, он будто и не замечал лишнего внимания к себе.

Подруги благоразумно допрашивали Сашу письменно, в чате. Она специально к ним не оборачивалась. Расписала весь короткий и неловкий разговор в подробностях. Те пытались гадать, что бы это все могло значить, анализировали каждый его жест и каждое слово. Сошлись на том, что все-таки ему понравилось, и, возможно, не только печенье, но и сама Саша. Она почти им поверила, потому что хотела, но в душе ее что-то остерегало. «Ничего это не значит. Ты просто опять додумываешь», – пыталась себя убедить.

Подтверждение этому Саша услышала в столовой. Точнее, подслушала. Там было много народу – все столики заняты. Золотова привели Лужин и Петровский. С ними же была Миронова и подружки. Они заняли большой стол неподалеку. Сашу не заметили или не хотели замечать.

– Ой, а это что такое? – Миронова состроила милое личико и потянула мешочек за хвостик – Золотов выложил его перед собой на стол.

– Саня отблагодарила за то, что я… помог ей вчера в бассейне.

– Саня? Фомина? В бассейне?

Миронова вытянулась в лице и переглянулась с Лужиным, обвиняла его в чем-то.

– Берите. Я не буду, – Золотов подвинул угощение к центру стола.

Лужин с Петровским заглянули внутрь с любопытством. Слепцова и Катун тоже потянули лапы за печеньем. Сашу пронзила злость. И обида.

– О, узнаю это печенье, – Миронова вытащила одно и обратилась к Лужину. – Она же таким своего бывшего подкармливала? Когда пыталась его закадрить.

Петровский усмехнулся и добавил:

– Да-да, мы так же всей толпой его ели.

– Ну, вкусное, кстати, – Катун уже жевала.

А Миронова говорила Золотову:

– Смотри, увяжется за тобой, не отцепишься, – красавица откинула завитую прядь назад и отодвинула от себя печенье. – Она за Стрельцовым весь первый курс бегала и добилась-таки своего. Бедный парень два года от нее отвязаться не мог, пока вуз не окончил.

Золотов слушал с опущенной головой, разрезая шницель на треугольные части.

– И, кажись, до сих пор бегает, – добавил Лужин, схватив сразу две штуки. – Паха жаловался недавно, что она все ему написывает, умоляет встретиться. Он уже не знает, как отмазаться.

Саша раздулась от возмущения и чуть не подавилась кусочками оливье, который и до этого с трудом лез в глотку. Тоня с Катей посмотрели на нее с сожалением и закачали головами, пытались показать, что они не согласны с Лужиным. Хотя тот в принципе не врал. Сашу больше возмутила сама правда, которую она до конца не принимала.

– Пользуется его вежливостью, – фыркнула Миронова. – Она явно на тебя запала. Бойся теперь.

Компания посмеялась. Золотов поднял лицо и усмехнулся.

– Я не крепость. Меня осадой не возьмешь.

Девчонки захихикали. Миронова осталась довольна ответом.

– Придурки, – почти в полный голос процедила Тоня и поднялась из-за стола.

Подруги переглянулись и пошли за ней. Катя только пила кофе, а у Саши все равно аппетита не осталось.

Разочарование в этот раз настигло ее быстро. Она вроде бы к нему готовилась и все равно была застигнута врасплох. Остаток перемены просидела, разбирая почту. Поступило уведомление, что соцопрос прошли не все студенты из группы. Пришлось выслать напоминание в чат. Потом Саша наткнулась в ленте новостей на пост с конкурсом эссе для всех желающих. Не преминула поделиться с одногруппниками.

– Да не обращай внимания, Фомина часто в чате спамит, – отозвалась Миронова.

Саша бросила взгляд на голос. Та разговаривала с Золотовым в компании. Парень послушно отложил смартфон и вернулся в беседу. Саша насупилась, делая вид, что читает статью, а на самом деле все буквы стерлись. Собственные переживания их затмевали. «На что ты надеялась? На стояк? Дура», – казнила себя оеа. Понимала, что больше трогать Золотова не стоило. Но так и хотелось узнать, что это было вчера в бассейне.

Обнимая подружек на прощание после пар, Саша увидела на рекламном пилларе между тротуаром и дорогой Золотова в спортивном костюме «Абибас»5. Он выглядел как профессиональная модель. Стоял в пафосной позе. Лицо было таким же каменным, но призывающим. Костюм сидел на нем превосходно, такой хотелось купить. Внизу имелся слоган: «Не соглашаться на меньшее».

Работники рекламного агентства только-только сменили плакат и теперь принялись натягивать второй, сбоку.

– Хм, звезда, – Тоня сморщила носик и посмотрела на Сашу. – Ну, его, этого сноба.

Та кивнула. Катя поджала губы. Подружки двинулись в сторону Большого проспекта, а Саша осталась на месте, вглядывалась в фотографию, с которой Золотов смотрел на нее пронзительно.

Другие однокурсники тоже заметили новую рекламу. И все восклицали одинаково: «Это же Илья!». Кто шел с ним рядом, тут же накинулись с похвалами и вопросами:

– Много забашляли?

– Ты теперь лицо «Абибас»?

– Круто ты тут получился.

– Вот это уровень. Как Дэвид Бэкхем прям.

Сам Золотов отмахнулся от всех вопросов короткой фразой:

– Коммерческая тайна.

Его голос прозвучал у Саши буквально над головой. Она дернулась и обернулась.

– Самое дерьмовое, конечно, выбрали, – хмыкнул парень, не глядя на нее, но остальные стояли поодаль, поэтому Саша подумала, что он обращается именно к ней.

– Я думала, конечное фото согласовывается с моделью, – протянула она.

– Ну, может, с Бэкхемом и согласовывается. А меня просто привезли, отфоткали и отпустили, ни о чем не спрашивая.

Она улыбнулась и посмотрела на него снизу. Парень все еще разглядывал себя на пилларе, а потом резко попрощался и перебежал через дорогу. Саша провожала его взглядом, пока не получила сообщение от Лены Афанасьевны:

«Ну, как? Продвигается?».

«Не очень. Он вообще не хочет отвечать на вопросы, а про уход из спорта тем более».

«Ну, на самые обычные-то можно ответить? – не понимала редактор. – Раньше же спокойно отвечал».

«Попытаюсь еще раз», – вздохнула Саша, решив, что сегодня тоже явится в бассейн. Попробует выпросить интервью опять, а заодно спросит о том, почему он отдал ее печенье Мироновой. Этот вопрос терзал ее невыносимо. Проще было опозориться лишний раз, но получить ответ, даже если она не сомневалась, что он ей не понравится. Мама была права, страдать в неведении оказалось гораздо хуже.