Понять друг друга

6

Наклонившись и уперев руки в колени, Корал пыталась перевести дыхание. Она от души надеялась, что Пол не вышел сегодня на пробежку в то время, которое назвала его сестра, хотя пришла в понедельник утром в городской парк именно для того, чтобы увидеться с ним. Однако сейчас эта замечательная идея, пришедшая ей в голову накануне, уже не казалась почему-то такой замечательной.

Может быть, когда Корал удастся перевести дыхание, она вновь изменит свое мнение.

Девушка выпрямилась, откинула со лба прядки влажных волос и поморщилась, представив себе, как жалко выглядит среди экипированных по всем правилам опытных бегунов, то и дело огибавших ее справа и слева. Один из них обернулся и улыбнулся Корал, пробегая мимо.

Белые шорты ее были в пятнах от травы, на которую Корал присела отдохнуть всего через пять минут после начала пробежки, носки сбились в гармошку, волосы пришли в странный беспорядок.

Хотя утренний воздух был еще прохладным, на футболке виднелись пятна пота и отпечатки грязных пальцев — Корал несколько раз отрывала от тела прилипшую ткань, а пальцы были грязными после того, как она оперлась о землю, чтобы встать после своего второго «привала».

Корал надела поверх футболки легкую хлопчатобумажную безрукавку, чтобы было куда положить ключи, газовый баллончик, немного денег и удостоверение личности. Теперь безрукавка казалась куда более тяжелой, чем в начале пробежки.

Она тяжело вздохнула, радуясь про себя тому, что ее легкие заработали наконец-то нормально. Извиняясь перед Полом, ей хотелось бы выглядеть совсем по-другому.

Почувствовав, что способна идти без дрожи в коленях, Корал направилась к припаркованной неподалеку машине.

Накануне Корал повезло — она успела переговорить с Линдси как раз в тот самый момент, когда они с Тейлором собирались выходить из отеля, чтобы успеть на самолет, направляющийся в Англию. Корал попросила дать ей незарегистрированный телефонный номер Пола, и Линдси не только выполнила ее просьбу, но также сообщила Корал адрес брата и расписание его утренних пробежек.

И вот теперь Корал стояла посреди парка, тяжело дыша, как загнанная лошадь.

Она потерла ладонью спину, чтобы ослабить хоть немного напряжение мускулов. Дело было не только в непривычных для нее физических упражнениях. После двух бессонных ночей Корал поняла, что ей никогда не обрести покоя, пока она не увидит Пола и не объяснит ему, почему так бурно отреагировала на то, что произошло на концерте. Может, он не поймет ее, но рискнуть следовало. Корал хотелось получить еще один шанс понять, что происходит между ней и Полом Форджем.

— Я пропустил марафон?

Корал чуть не застонала, узнав прозвучавший за спиной мужской голос. Повернувшись, она увидела Пола, который выглядел почти безукоризненно в бирюзовых шортах и полурасстегнутой спортивной куртке, одетой поверх белой футболки.

— Нет тут никакого марафона, — сказала Корал. — Но вы как раз вовремя, если хотите посмотреть, как у меня начнется сердечный приступ.

На губах Пола заиграла улыбка, но выражение глаз его было настороженным.

— Похоже, вы нечасто упражняетесь на беговой дорожке.

Корал отерла ладонью потный лоб.

— Обычно я упражняюсь в здании, где находится наш офис, доходя от лифтов до кафетерия и обратно.

Корал посмотрела на идущих мимо людей. У одних были раскрасневшиеся, вспотевшие лица и вздувшиеся вены, другие пили воду из пластиковых бутылочек, стараясь не сбавлять темпа ходьбы.

— Здесь все делают по правилам, о которых я даже не подозревала. Вам действительно нравится все это?

— Не всегда, — признался Пол. — Но мне нравится результат, а иногда и сами пробежки доставляют удовольствие. Это прекрасный способ освободиться от паутины, которая успела оплести мозги в течение рабочего дня.

— Я передумала, — сказала Корал. — Я не собираюсь больше извиняться перед вами. Пожалуй, у нас еще меньше общего, чем мне казалось вначале. Вы — просто сумасшедший.

— В последнем заявлении, возможно, куда больше правды, чем мы с вами можем себе представить. — На сей раз улыбка Пола была куда более искренней. Взяв Корал за руку, он повел ее к скамейке, находящейся примерно в тридцати футах от них.

— Кто сказал вам, где я бегаю — Линдси или Джон?

— Линдси. Я умудрилась поймать ее перед отъездом в Англию.

— Линдси и Тейлор улетели вчера около полудня, — вслух размышлял Пол. — Значит, с этого времени вы придумывали, как бы ко мне подойти. И решили притвориться, что тоже бегаете. Очень мило.

— Если бы вы не хлопнули дверью в субботу вечером, услышали бы мои извинения еще тогда.

Пол внимательно разглядывал лицо девушки, и, хотя внешне он казался прежним, нервные окончания, находившиеся в постоянном напряжении с того самого субботнего вечера, начали потихоньку расслабляться.

Интересно, что сказала бы Корал, если бы узнала, что он собирался сегодня вечером заехать к ней на работу, чтобы извиниться.

Они дошли до скамейки, Корал села, Пол опустился рядом.

— Итак, ваш план сработал. Вы нашли меня, и я слушаю вас. Продолжайте.

— Продолжать что?

— Извиняться. Вы ведь сказали, что пришли в парк, чтобы извиниться.

— Я уже извинилась.

— Когда это?

— Несколько минут назад. Я сказала, что если бы вы остались в субботу вечером, услышали бы мои извинения.

— Ну что ж, я не остался, поэтому готов выслушать их сейчас.

Корал вдруг поймала себя на том, что ей очень трудно произнести заготовленные заранее слова. Она внимательно смотрела на Пола, пораженная странным выражением в глубине его глаз.

Если бы можно было прочесть его мысли! Но Корал не умела читать чужие мысли, поэтому ей оставалось только поделиться с Полом своими.

— Это, должно быть, прозвучит глупо, а я терпеть не могу выглядеть глупой.

— Большинство людей не любят этого. Корал вздохнула.

— У них это не написано на лбу. А я ненавижу казаться глупой практически с первого дня, когда пошла в школу.

Пол нахмурился.

— Вам придется объяснить, что вы имеете в виду.

— Когда Монтего представил вас, и вы оказались не тем человеком, которого я знала, я почувствовала себя чужой тем, с кем сижу рядом. Это знакомое мне чувство. Я словно снова стала восьмилетней девочкой, сидящей за обеденным столом, за которым ее гениальные родители обсуждают результаты последних экспериментов в области пищеварения тараканов.

— В области чего?

— Я и сама не понимала, но не считала возможным спрашивать. Ваш титул не имеет прямого отношения к тому эффекту, который произвели на меня слова Монтего Кюи. Я недостаточно хорошо знакома с британской системой пэрства, чтобы это имело для меня какое-то значение. — Корал подняла голову. — Просто я почувствовала себя идиоткой оттого, что не знала о вас таких важных вещей. Это было то чувство, с которым я выросла и которое, видимо, не сумела перерасти.

Корал сидела, засунув между колен сжатые ладони. Пол взял ее за правую руку и провел большим пальцем вдоль каждого тонкого пальца девушки.

— Но почему вы почувствовали себя глупой? — спросил он через несколько секунд. — Вы — одна из самых умных женщин, каких мне приходилось встречать.

— В моей семье я словно матовая лампочка в коробке с яркими прожекторами. У меня нет докторской степени ни в одной области, не говоря уже о двух-трех. Я не написала толстых важных книг или хотя бы статей, которые печатали бы во множестве научных журналов. Несколько лет назад мой отец был номинирован на Нобелевскую премию, а мой брат Гарри наверняка получит скоро какую-нибудь награду за свою работу над культурами, трансмутирующими окаменевшие семена.

Пол тихонько присвистнул.

— Я совершенно не вписываюсь в эту семейку. Моя мать — специалист по лабораторным исследованиям, и это делает ее замечательным ассистентом для отца и брата. И, наконец, даже у моего брата Гатри есть одиннадцать патентов на механизмы для часов. — Корал вздохнула. — Все это — лишь краткое описание их достижений. А я прославилась лишь тем, что до шестнадцати лет все время ломала себе что-нибудь. По очереди оба запястья, ключицу, колено, два ребра. А в шестнадцать лет мне надоело добиваться внимания, таким образом, потому что я поняла, что в один прекрасный день просто убью себя, залезая на дерево или путешествуя по крыше сарая.

Пол продолжал изучать руку Корал. Ему нравилось касаться ее теплой кожи, особенно теперь, после того, как он успел испугаться, что никогда больше не увидит Корал. Пол хотел, чтобы она привыкла к прикосновениям его пальцев, привыкла чувствовать его каждой клеточкой своего тела.

Он так и не услышал от нее до сих пор формальных извинений, но то, что она рассказывала, было очень интересно.

— Вы сказали однажды, что у нас нет ничего общего. Да у нас гораздо больше общего, чем вам кажется. Достижения родителей повлияли на ход наших жизней. Мы были неконкурентоспособны на их уровне, поэтому создали свой собственный мир вдали от них.

— Вы правы, — задумчиво произнесла Корал. — Мы не были бы теми, кем стали, если бы не боролись постоянно с тем укладом, в котором приходилось жить. Мы оба не захотели сиять отраженным светом славы наших близких, как это делают другие. — Перевернув руку, Корал сплела пальцы с пальцами Пола. — Мне очень жаль, что я устроила эту дурацкую сцену в субботу, Пол. Жаль, что я задела ваши больные места. Если не можете простить, что ж, я предоставляю вам возможность отыграться.

Пол наклонился ближе к сидящей рядом девушке, губы их были всего в нескольких дюймах друг от друга.

— Я прощаю вас. А теперь ваша очередь простить меня. Я жалею, что позвал вас на публичное мероприятие до того, как мы сумели как следует узнать друг друга.

Корал почувствовала, что, хотя она и не бежит больше, у нее снова перехватило дыхание. Запах кожи Пола проникал в ноздри, завораживая и дразня. Поддавшись любопытству, Корал провела ладонью по его подбородку. Кожа его была гладкой и теплой.

Ладонь Пола легла на ее затылок, он притянул к себе ее голову, и губы их сомкнулись в поцелуе.

Корал тут же почувствовала прилив восторга и желания. Ей хотелось целоваться с Полом вечно. Поцелуй становился все более страстным. Корал схватилась за лацкан куртки Пола, словно проваливаясь в пучину чувственных глубин.

Неожиданно невдалеке раздался какой-то свист. Оторвавшись от губ Корал, Пол увидел, что пробегавший мимо парень делает ему одобрительные знаки.

Пол инстинктивно закрыл Корал от посторонних глаз, она уткнулась в его теплое плечо и затаила дыхание. Возбужденное тело Пола протестовало против того, что их прервали подобным образом.

— Кажется, я должен снова извиниться перед тобой, — сказал Пол, склонив голову.

Дыхание Корал было теплым и влажным.

— Только, пожалуйста, не говори, что извиняешься за то, что поцеловал меня. Я этого не перенесу.

Взяв Корал за подбородок, Пол заставил ее поднять голову и взглянуть ему в глаза.

— Я извиняюсь, что начал то, что мы не можем завершить. По крайней мере, в данный момент. — Он шутливо покачал головой. — Вы оказываете на меня опасное действие, леди. Я немного староват для объятий на скамейке в парке.

— А я и не знала, что на объятия в парке существуют возрастные ограничения.

Пол ничего не ответил. Вместо этого он пристально посмотрел в глаза Корал.

— Ты держала меня в таком напряжении, что я до сих пор не уверен, смогу ли от него освободиться.

Корал вдруг почувствовала себя так, словно следующие несколько секунд должны были стать самыми важными в ее жизни.

— Я не хочу причинять тебе боль, Пол. И не хочу страдать сама. — Она чуть отстранилась. — Я могу встать и уйти, и ты никогда больше меня не увидишь. Губы Пола скривились.

— А есть какие-нибудь другие варианты?

— Можешь прийти ко мне пообедать сегодня вечером, и мы обсудим их.

Пол приложил руку Корал к своей груди, так что она почувствовала, как быстро бьется его сердце.

— Обсудим? — удивленно произнес он.

— Ты выбрал странный способ сообщить мне, что хочешь завести со мной интрижку.

Пол улыбнулся одними уголками губ.

— Это одна из тех ситуаций, которые нельзя разложить по полочкам и по папкам, Корал. Я всю жизнь жил в окружении ярлыков. И не хочу наклеивать один из них на свои отношения с тобой. Давай просто начнем сегодня вечером и посмотрим, что у нас получится, — добавил он, протягивая Корал руку.

Вставая, Корал нахмурилась.

— Ты наносишь огромный вред моему размеренному существованию.

— Очень хорошо, — улыбнулся Пол. — А то неприятно было бы думать, что только моя жизнь перевернулась за последнее время с ног на голову. Не хочешь побегать со мной, раз уж ты здесь?

Корал в ужасе посмотрела на Пола.

— Нет, если ты собираешься прийти ко мне сегодня вечером. Иначе ты не застанешь меня дома — я буду в больнице.

— Придется составить для тебя расписание тренировок. Где твоя машина?

Корал махнула рукой куда-то влево и решила продолжить обсуждение проблемы физических нагрузок.

— Как уже было сказано несколько минут назад, Пол, я происхожу из весьма интеллектуальной семьи. Понятия моих родителей о физической нагрузке сводятся к затачиванию карандаша. И меня вовсе не тянет, как тебя, потеть во время утренних пробежек. Минут через пять после того, как я решила пробежаться, у меня закололо в боку.

Пол взял Корал за руку и потянул ее вслед за собой в сторону машины.

— Мы начнем медленно, — сказал он. Корал дорого дала бы, чтобы узнать, что он имеет в виду — пробежки, путь к машине или их отношения. Она решила, что пока не стоит об этом беспокоиться. У них с Полом появился еще один шанс узнать друг друга поближе. Сейчас надо думать об этом, и только об этом.

Когда они подошли к машине, Корал достала из кармана ключи и отперла дверцу. Прежде чем она открыла ее, глаза ее встретились с глазами Пола.

— Обычно я не бегаю за мужчинами, — с серьезным выражением лица произнесла Корал. — Не хочу, чтобы ты думал, что я выслеживаю понравившихся мне молодых людей, чтобы пригласить их к себе на обед.

— Я рад, что в случае со мной ты сделала исключение. — Пол нежно провел ладонью по ее щеке. — Кстати, возможно, тебе интересно будет узнать, что если бы ты не выследила меня сегодня, я ворвался бы к тебе в офис и потребовал, чтобы ты дала мне еще один шанс. А если бы это не сработало, я собирался заключить тебя в объятия и целовать, пока ты не согласишься.

— О, Боже! — Корал улыбнулась. — Мне жаль, что этого не произошло.

— Чуть позже, дорогая, запасись терпением. — Пол быстро поцеловал Корал и спросил: — В полвосьмого будет нормально?

Корал кивнула, почувствовав, как у нее снова перехватило дыхание, на этот раз от страстного поцелуя Пола. Хорошо, что она не курит, а то легкие наверняка не выдержали бы напряжения.

Открыв перед Корал дверцу, Пол усадил ее в машину.

— Увидимся вечером, — сказал он, проведя костяшками пальцев по ее подбородку.

Как только он захлопнул дверцу, Корал опустила окно.

— Решила спросить любопытства ради. Сколько ты обычно пробегаешь по парку?

— Около пяти миль.

— О Господи!

Пол улыбнулся и пробормотал, передразнивая американское произношение:

— Вы еще ничего не видели в этой жизни, леди.

— Даже страшно от таких перспектив, — ответила Корал, имитируя английский акцент Пола.

Рассмеявшись, Пол отступил от машины и помахал на прощание рукой. Затем он обернулся и побежал трусцой в направлении дорожки.

Корал смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду. Она никогда не размышляла о мужской красоте, но Пол, бегущий с атлетической грацией в движениях, был сейчас очень красив. У Корал даже пересохло во рту.

Увлечение Пола физическими упражнениями было одним из многих, которые Корал не разделяла. Прежде чем вступить в новые отношения, деловые или личные, Корал обычно взвешивала все «за» и «против». Но на этот раз ей не хотелось составлять этот список — Корал очень боялась, что колонка, в которую она поместит все, что разделяет их с Полом, окажется гораздо длиннее той, где перечислены общие интересы.

Впервые в жизни Корал Бентли не могла разложить по полочкам свое отношение к мужчине.

Когда Пол приехал к ней домой в назначенное время, он не принес с собой ни цветов, ни конфет, ни книги любовной поэзии, перевязанной красивой ленточкой, ни даже бутылки вина.

Корал и не ожидала ничего подобного, но все же улыбка ее слегка померкла, когда она увидела на плече Пола бело-зеленую полотняную сумку. Сумка тут же напомнила ей об одежде Пола во время пробежки в парке. Она была набита до отказа.

— Ты что — решил ко мне переехать? — спросила Корал, закрывая за ним дверь.

— Это было бы слишком быстрым развитием отношений даже для меня, хотя мысль кажется чертовски соблазнительной. Все это тебе.

— Мне? — удивленно воскликнула Корал. — Но что это?

— Открой и узнаешь, — с улыбкой ответил Пол.

Взяв сумку за ручку, Корал ощутила ее вес и воскликнула:

— Боже правый? Что ты туда положил? Кирпичи?

Усмехнувшись, Пол взял у нее сумку и отнес в гостиную. Поставив сумку на диван, он сделал Корал приглашающий знак.

— Давай же. Загляни внутрь.

Корал подошла к сумке с такой осторожностью, словно внутри вполне мог оказаться нитроглицерин, способный взорваться от малейшего движения. Девушка медленно расстегнула «молнию».

То, что она увидела, выглядело достаточно безобидно, пока Корал не подняла куртку, покрывавшую содержимое сумки. Куртка, сшитая из нейлона, напоминала по фасону ту, в которой она видела Пола сегодня утром. За курткой последовали спортивные брюки. Пол купил ей костюм для спортивного бега.

— Не надо было этого делать, — тихо произнесла Корал. — Я серьезно. Не надо было.

Пол не смог удержаться от смеха. Никогда еще он не встречал женщины, которой удавалось бы одновременно смешить и возбуждать его. Но Корал преуспела и в том, и в другом. Больше всего Пола удивляло собственное поведение — он провел сегодня два часа в магазине спорттоваров, выбирая тренировочный костюм для женщины, с которой собирался переспать. Казалось бы, он должен предвкушать, как увидит ее обнаженной, а не покупать ей не слишком сексуальный наряд.

— Там есть еще кое-что, — сказал Пол, кивая на сумку.

С тяжелым вздохом Корал заглянула внутрь. На этот раз она достала из сумки коробку с белыми кроссовками своего размера.

— Но откуда ты узнал мой номер? — удивилась девушка.

Пол пожал плечами.

— Догадался.

Корал от души надеялась, что Пол так хорошо разбирается в женских размерах, потому что вырос с сестрой, а не по другим причинам. Костюм тоже оказался ее размера.

Но на этом сюрпризы не закончились. В сумке лежала еще одна коробка, куда более тяжелая, чем первая. Корал поставила ее на колени, сняла крышку и взглянула на содержимое. Затем она с трудом достала из-под слоя папиросной бумаги гантель из нержавеющей стали. На одном из шестиугольных грузов была выдавлена цифра «пять».

Корал снова заглянула в сумку и с облегчением обнаружила, что на этот раз она пуста.

— Мне кажется, обычного спасибо тут будет мало, — сказала Корал, глядя на гантель.

Пол с улыбкой взял гантель из ее рук и сложил все, то принес, обратно в сумку.

— Мы начнем завтра утром, — сказал он.

— Начнем что? — Глаза ее округлились от изумления.

— Программу твоих тренировок.

— У меня нет никакой программы тренировок.

— Есть, начиная с завтрашнего утра.

— Пол, — нерешительно произнесла Корал. — Большое спасибо за то, что ты купил мне все эти вещи. Очень мило с твоей стороны. Но я человек не спортивный. Я ведь предупредила тебя об этом сегодня утром.

— Да, предупредила. — Пол опустил сумку на пол. — А еще ты что-то говорила по поводу обеда.

Корал встала, обошла сумку, взглянув на нее с опаской, и прошла в свою крохотную кухоньку.

— Почему бы тебе не развлечь меня беседой, пока я заканчиваю делать салат?

— Да уж, это гораздо лучше, чем сидеть одному на диване в соседней комнате.

Кухонька была настолько маленькой, что единственной рабочей поверхностью оказалась крышка стоящего посреди кухни столика для рубки мяса и овощей. Кухня была выделена предыдущим владельцем из столовой, и, чтобы осталось место для холодильника и плиты, надо было пожертвовать чем-то другим, поэтому здесь не было ни полок, ни рабочих столов. Человек, который задумал все эти новшества, наверняка почти никогда не готовил еду дома.

Пока Корал резала помидоры для салата, Пол смотрел на нее, привалившись к холодильнику. В воздухе витали дразнящие аппетит ароматы. У Пола засосало под ложечкой. Запахи напомнили ему о том, как он шел однажды по Неаполю, по улице, застроенной почти что одними ресторанами, пока наконец не выдержал и все-таки зашел в один из них.

Возможно, Корал была чужой в гимнастическом зале, но только не на кухне.

— Откуда ты узнала, что я люблю итальянскую кухню? — спросил Пол.

Корал ответила так же, как за несколько минут до этого сам Пол:

— Догадалась. К тому же, итальянская пища — это то, что я лучше всего умею готовить.

— Что бы это ни было, пахнет оно замечательно.

— Лазанья, — сказала Корал. — Моя семья была всю жизнь помешана на здоровой пище, и когда я попала в колледж, все время очень переживала, когда приходилось есть что-нибудь, что не одобрили бы родители. — Разрезав пополам зеленый перец, Корал вынула зернышки. — К счастью, мне попалась соседка по комнате, у которой была бабушка-сицилийка. И вскоре всевозможные макаронные изделия заставили меня забыть о своих комплексах по поводу еды. Глядя на свою подругу, я научилась готовить много блюд, названия которых не могу произнести.

И тут зазвонил висящий рядом с плитой телефон. Корал вытерла руки о полотенце и, извинившись перед Полом, взяла трубку.

Услышав голос маленькой племянницы, она нахмурилась.

— У вас все в порядке, Салли?

Вместо того, чтобы выйти из кухни на случай, если Корал не хочет, чтобы слышали ее телефонный разговор, Пол остался на своем месте. Нагнувшись, он стащил из миски с салатом кусочек огурца и рассмеялся, когда Корал шутливо стукнула его по руке. Теперь Пол оценил преимущества маленьких кухонь — все было под рукой.

Прошло не меньше минуты, прежде чем Корал заговорила снова.

— Я должна посмотреть свое расписание, — сказала она. И потом добавила после паузы: — Не могу обещать наверняка, что буду там, Салли. Я ведь говорила, чтобы ты не рассчитывала на меня, если речь идет о середине недели. — Затем голос ее изменился, в нем послышались нотки сожаления. — Мне тоже хотелось бы, чтобы он мог пойти, Салли, но твой отец всегда чувствует себя неловко при больших скоплениях народу.

Повесив трубку, Корал надела кухонные рукавицы, и через несколько минут на крышке плиты уже стояла дымящаяся сковородка с лазаньей.

Затем Корал снова извинилась и прошла в гостиную. Полу не требовалось даже двигаться со своего места, чтобы увидеть, что она делает. Корал вытащила из портфеля, с которым ходила на работу, толстый потрепанный еженедельник и прозрачный футлярчик с разноцветными ручками. Выбрав одну из них, она зачеркнула что-то в еженедельнике, потом взяла ручку другого цвета и что-то вписала туда.

Пола одолело любопытство.

— Почему ты пользуешься ручками разных цветов?

Корал подняла голову.

— Мне нужны разные цвета, чтобы обозначать разных людей. Тогда, глядя на календарь, я сразу вижу, о ком именно идет речь. — Корал повертела ручкой, которой только что писала. — Розовый обозначает мою племянницу Салли, с которой я Только что разговаривала. Я сделала пометку, что надо позвонить ей завтра вечером.

— Но сначала ты воспользовалась синей ручкой.

— Это для того, чтобы попросить Луизу проверить мое расписание на четверг и посмотреть, смогу ли я освободиться достаточно рано, чтобы к семи вечера быть в Шарлоттсвилле.

— А мне уже присвоен какой-нибудь цвет? — поинтересовался Пол.

Корал вдруг захлопнула еженедельник и стала убирать его и ручки в портфель с таким видом, словно не слышала последнего вопроса Пола. Поставив портфель на пол, Корал прошла к драпировкам, закрывавшим одну из стен комнаты. Когда она раздвинула их, за драпировками обнаружилось окно во всю стену и раздвижная дверь, ведущая на маленький балкончик, возле перил которого стоял круглый столик из кованой стали и два таких же стула, покрытых для удобства накидками. С крюков над головой свисали несколько горшков с вьющимся виноградом, по углам стояли вазы с цветами, так что создавалось впечатление, будто находишься не на балконе, а в небольшом садике.

— Думаю, мы поедим на воздухе, — сказала Корал, поворачиваясь к Полу.

— Так какого же я цвета? — не унимался он.

— Пурпурного, — пробормотала Корал, ставя на поднос подставку с салфетками, приправы и бокалы.

— Почему же пурпурный? — изумился он.

— Ты — англичанин. А пурпурный — цвет королей. Мне показалось, что он подходит тебе лучше всего.

— Я рад, что ты не выбрала для меня розовый. Терпеть его не могу. Комната Линдси в Тисдейле была вся розовая. Это все время напоминало мне сладкую вату.

Корал передала ему поднос.

— Поставь, пожалуйста, на стол. А я разогрею пока чесночный хлеб.

Пол посмотрел на поднос.

— А где ты держишь приборы? Брать лазанью руками не очень-то удобно.

Корал кивнула на ящик слева от раковины.

— Ты найдешь там все необходимое.

Пол все время крутился рядом и отправился с подносом на балкон лишь в тот момент, когда Корал вынула из тостера поджарившийся хлеб.

Когда она разложила порции лазаньи и салата, Пол как раз вернулся в кухню с пустым подносом, который Корал снова заставила тарелками. К тому же она вручила Полу корзинку с ароматным чесночным хлебом.

Оказавшись на балконе, Корал сразу заметила, что Пол решил сделать некоторые дополнения к накрытому ею столу. В том числе он взял со столика в гостиной и установил посредине толстую свечу. Солнце уже садилось за горизонт, и лучи его окрашивали багровым светом листья растений, бокалы и все вокруг, создавая интимную обстановку, что было весьма кстати.

Еще Корал заметила, что Пол положил на стол почти все приборы, которые нашел в ящике. Она насчитала три вилки слева и две ложки рядом с ножом справа от себя. Еще одна большая ложка лежала над тем местом, где должна стоять тарелка.

— Надеюсь, ты не ожидаешь обеда из семи перемен, — сказала Корал, глядя на поднос, который несла в руках. — Это практически весь наш обед.

Пол посмотрел на стол и наморщил лоб.

— Слишком много вилок и ложек? — догадался он.

— Некоторые лишние. Ты накрывал когда-нибудь на стол?

— До сегодняшнего дня не представлялось возможности. Я постарался вспомнить, как был обычно накрыт стол в Тисдейле. — Пол пожал плечами. — Не обращай внимания на то, чем не собираешься пользоваться.

— И так ты ешь все время? — с ужасом спросила Корал, глядя на вилки и ложки.

— Что ты имеешь в виду? Просто обедаю в городе, а дома, в Джорджтауне, делаю сандвич или закусываю крекерами с сыром. А почему ты так разволновалась по поводу того, как я накрыл на стол?

— Извини. Это было невежливо. Просто если ты привык к обеду из пятидесяти блюд, мне не хотелось бы разочаровать тебя своей скромной лазаньей.

Пол улыбнулся.

— Я буду очень разочарован, если мне так и не дадут ее попробовать.

И снова Корал закрыла глаза на существующие между ними различия. Впрочем, у нее было такое чувство, что придется делать это еще не раз.

Дистанция между сыном пэра и дочерью энтомолога была гораздо больше расстояния от Англии до Америки. Поставив тарелки и корзиночку с хлебом на стол, Корал предложила Полу присесть. Но у него были свои планы. Пол подошел к стулу Корал, отодвинул его и подождал, пока девушка сядет.

Прежде чем повернуться к Полу спиной и опуститься на стул, Корал улыбнулась и сказала:

— Твоя мать может гордиться тобой.

— Просто удивительно, что ее бесконечные проповеди все же возымели свое действие. — Пол сел напротив Корал. — Для моей матери не существует никаких оправданий дурным манерам, независимо от происхождения и обстоятельств, в которых находится человек. Я, наверное, сойду в могилу, слыша, как она говорит, что быть воспитанным ничего не стоит. Мать играла активную роль в нашем воспитании.

— Наверное, где-то существует книга, предписывающая всем матерям воспитывать у своих отпрысков хорошие манеры. Что касается моей матери, она не ограничивается членами семьи. Она даже от грабителя ждет, что он сначала извинится, а потом начнет делать свое дело.

— Твоя и моя матери словно вырезаны из одного куска ткани. Однажды во время игры в поло мой брат Реджи, упав с лошади, вывихнул руку в запястье. Но все же он смог пойти к врачу только после того, как сказал все, что полагалось, друзьям моих родителей, которых те привезли с собой.

Корал расслышала нотки нежности в голосе Пола, когда он рассказывал о своих родных. Что ж, у них все же есть хоть что-то общее — оба живут интересами своих семей.

Ужин был в самом разгаре, когда раздался еще один телефонный звонок.

На этот раз разговор был коротким, но не слишком приятным. Когда Корал снова села за стол и стала расправлять на коленях салфетку, Пол понял по выражению ее лица, что ей явно сообщили плохие новости.

— Что-то случилось? — спросил он, потянувшись еще за одним кусочком чесночного хлеба. — Может, поделишься, если это, конечно, не тайна.

Сделав глоток вина, Корал поставила бокал на стол.

— Это была женщина, которая готовит и убирает в доме моих родителей. Ей должны сделать операцию на ноге, и после этого придется лежать несколько недель дома. Она попросила свою сестру заменить ее на работе, так что мне, слава Богу, не придется искать на это время другую прислугу.

— Звучит скорее как решение, чем как проблема, — заметил Пол.

— Мои родители, особенно отец, плохо переносят любые перемены.

— Если работа сделана — какая разница, кто ее сделал? — Он пожал плечами.

— Я считаю, что никакой. Но не все способны относиться терпимо к эксцентричности моих родителей. — Корал улыбнулась. — Не всем нравится, когда приходится отодвигать контейнер с размножающимися мухами, чтобы поставить в шкафчик пакет картошки, или когда по столу идет маленький механический человечек. Или когда просят испечь сразу три пирога с разными ингредиентами, чтобы проверить рецепты из последней книги моей невестки.

— Но почему эта женщина звонит тебе, вместо того чтобы уведомить твоих родителей?

— Потому что я наняла ее и плачу ей жалованье. Она практически работает на меня. Хочешь еще лазаньи?

Пол покачал головой. Его гораздо больше интересовало то, что говорит Корал, чем то, что он ест.

— Но почему твои родители сами не занимаются подобными вещами? Ведь для них было бы удобнее самим вести свои дела, в то время как тебе приходится как бы управлять ими издалека.

— Я как-то не думала об этом. Так было всегда.

— Что значит всегда? Корал нахмурилась.

— Что тут непонятного? С тех пор, как я помню. С тех пор, как я выросла настолько, чтобы создавать им условия для максимально эффективной работы.

Полу все меньше и меньше нравилось то, что он слышал.

— А почему ты считаешь, что это твоя обязанность — облегчать им жизнь?

— Потому что это единственное, что я могу для них сделать. Я поддерживаю всех — это мой вклад в дело семьи. Я не способна совершать научные открытия, но могу обеспечить отцу и братьям возможность спокойно работать.

— Все обстоит еще хуже, чем я думал. Ты ведь оказываешь им и материальную поддержку, не так ли?

Корал не понравился его тон.

— Не совсем, но иногда помогаю выбраться из финансовой дыры.

— Я просто не могу в это поверить! О скольких членах семьи идет речь? Твои родители, два брата, невестка, племянница и экономка?

— Ты забыл Аарона, моего племянника.

— Мне трудно осознать, что твоя семья требует от тебя материальной поддержки.

— Я ведь уже рассказывала тебе о моих родителях и братьях. Все они изобретатели, ученые, исследователи, большие специалисты каждый в своей сфере деятельности. То, что они делают, очень важно. И сами они — очень важные фигуры.

— Более важные, чем ты?

Корал чуть не поперхнулась вином, которое как раз пила. Нагнувшись через стол, Пол похлопал ее по спине, чтобы она могла восстановить дыхание.

— Спасибо, — сказала дрожащим голосом Корал.

— Пожалуйста. Если и существует на свете человек, которому необходимо поменять образ жизни, то это ты. Тот факт, что ты всю жизнь делала что-либо, вовсе не означает, что ты должна делать это и дальше.

— Но мне нравится это делать, — робко возразила Корал. Она почувствовала, что начинает оправдываться, и это очень рассердило ее. — Мне нравится помогать семье.

— Я не говорю, что это плохо, просто твоя жизнь должна быть более сбалансированной. На сегодняшний день мне кажется, что ты успеваешь только руководить «Кволити интерьер дизайн» и заботиться о своих родных. Когда ты последний раз делала что-нибудь для себя?

— Ходила на концерт Монтего Кюи, — с вызовом произнесла Корал.

Пол не стал напоминать о том, что это он отвел Корал на концерт. Если бы он потратил меньше времени на уговоры, она никуда бы не пошла.

— А до этого? — спросил он.

Продолжая хмуриться, Корал отчаянно пыталась найти ответ на этот вопрос. Но так и не смогла ничего вспомнить. Отодвинув стул от стола, она встала и начала собирать тарелки.

— Не все живут на свете для игр и развлечений, Пол.

— Если это камень в мой огород, то ты промахнулась. Мы даем людям шанс расслабиться, отдохнуть от работы и от семьи. Некоторых наших клиентов мы наверняка спасли от инфаркта или апоплексического удара, обеспечив им отдых, в котором они так нуждались. Возможно, по сравнению с открытием раствора для проращивания окаменевших семян «Тройник» кажется не таким уж важным, но даже если мы спасем хотя бы одного ребенка от преступного пути, это будет уже очень много.

Корал вдруг резко опустила поднос на стол. Тарелки громко звякнули.

— Извини. Я не хотела, чтобы это прозвучало так, словно я умаляю твои заслуги. — Корал вздохнула. — Просто мне захотелось защитить собственное положение в семье.

— Перестань извиняться.

Пол встал и обошел вокруг стола. Подойдя к Корал, он взял в ладони ее лицо.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой. Просто задумайся: ты посвящаешь своей семье столько времени, что уже ничего не остается на себя. Интересно, найдется ли для меня местечко между борьбой за кусок хлеба и обязанностями перед родными?

Корал взяла Пола за запястья.

— Ты, наверное, забыл, что моя профессия — организовывать налаженную жизнь. После небольшого перепланирования, думаю, я смогу включить тебя в свое расписание.

Хотя Корал улыбалась, Пол вовсе не склонен был расценивать последнее заявление как шутку. Он не хотел быть всего лишь очередной записью в ее еженедельнике, даже если его имя будет написано пурпурными чернилами, чтобы отличать его от других.

Запустив пальцы в волосы Корал, Пол склонился над девушкой, и губы их слились в поцелуе. Все тело Пола буквально таяло от удовольствия. Все страхи и опасения померкли перед нежностью Корал, хотя и не испарились совсем.

Найдя свою вторую половину, всегда живешь в постоянном страхе, что можешь снова потерять ее.

Со вздохом, переходящим в тихий стон, Корал поднялась на цыпочки и обвила руками шею Пола. Ей стали неожиданно необходимы его прикосновения, его поцелуи и те приливы желания, которые она испытывала рядом с ним.

Руки Пола ласкали Корал, обнимали ее, в то время как губы все сильнее впивались в ее рот, скользили по шее и ключицам, пока Корал не почувствовала, что вот-вот сойдет с ума. Пол был щедрым и одновременно требовательным, а она делилась своей страстью без каких-либо барьеров. Корал почувствовала удовлетворение, когда по всему телу Пола прошла дрожь после того, как она, проведя рукой по его бедру, обхватила Пола за талию и прижала к себе.

Застонав, Пол снова оторвался от ее губ и зарылся лицом в мягкую, гладкую кожу шеи Корал. Сердце его бешено билось, легким не хватало воздуха, а кровь вскипала в жилах.

Потребовались нечеловеческие усилия, чтобы заставить себя поднять голову и взглянуть Корал в лицо.

— Я знаю, что это не входило в твои сегодняшние планы на вечер, но все же не отказывай мне, Корал. Я хочу тебя, ты хочешь меня. На сегодня этого достаточно.