Пообещай мне лунный свет

Глава 16

Кейро нехотя открыла глаза. Она готова была поклясться, что со вчерашнего вечера прошла целая вечность. Солнечные лучи кинжалами резали глаза. Кровать — или на чем там она лежала, — раскачивалась и вертелась, будто лодка, лишившаяся руля в бушующем океане. До ее слуха долетел мучительный стон, и только через несколько секунд Кейро сообразила, что слышит собственный голос, — он показался ей таким пронзительным, что ее голова чуть не разлетелась на куски, как перезревшая тыква.

Кейро снова застонала — боль накатывала волнами, разламывая череп и пульсируя в мозгу. Боже, она чувствовала себя так, будто ночью ей пришел конец, но никто не позаботился сообщить ей об этом. «Нет, — с отвращением, подумала Кейро, — смерть ничто по сравнению с этой пыткой!» Ее мучения нельзя было сравнить с муками ада. У нее болели даже брови, внутренности вгрызались друг в друга, а рот пересох, будто был набит ватой. Кейро с тоской подумала о стакане воды, но даже мысль о том, чтобы принять вертикальное положение, казалась ей чудовищной.

Губы Лоутона растянулись в дьявольской улыбке. Лицо Кейро было белее простыни, под которой они лежали, серебристые локоны разметались в таком беспорядке, будто ее застиг ураган, а губы приобрели голубоватый оттенок. Эти симптомы были ему хорошо знакомы — несколько раз в своей жизни Лоутону и самому приходилось испытывать муки похмелья, — и он нисколько не сомневался в том, что Кейро готова отдать все на свете, лишь бы избавиться от тошноты и головной боли, молотом ударяющей по вискам.

Решив одеться и принести ей чашку кофе, Лоутон встал с кровати. От этого его движения Кейро перекатилась на спружинившем матрасе. От резкого движения ее снова затошнило, а в мозгу застучали барабаны. Кейро мысленно взмолилась о том, чтобы Господь избавил ее от мучений, послав ей быструю смерть.

— Прости, принцесса, — прошептал Лоутон, наклоняясь, чтобы прикоснуться губами к ее бледному восковому лбу, — но тот, кто пропустил слишком много стаканчиков виски, должен расплачиваться за свои грехи.

Кейро была не в настроении выслушивать нотации Лоутона.

— Уходи и дай мне умереть спокойно, — прохрипела она, обхватив голову руками и тщетно пытаясь выбрать подходящее положение, чтобы хоть немного уменьшить боль.

— Схожу принесу тебе тостов и кофе.

Ни есть, ни пить Кейро не хотелось. Единственное, чего она желала, — это немедленно избавиться от страданий. Она чувствовала себя ужасно и очень стыдилась того, что Лоутон видит ее такой жалкой и униженной.

— Почему ты не можешь просто пристрелить меня, как собирался, и не избавишь от мучений?

Лоутон покачал головой:

— Это не поможет. Тебе придется с неделю проваляться мертвой, прежде чем ты почувствуешь себя лучше.

Кейро едва сдержалась, чтобы не зарыдать, как ребенок. Она не сделала этого, боясь нового приступа головной боли. Собственный мозг казался ей чистой грифельной доской: виски стерло из памяти все, оставив лишь смутные воспоминания о том, как она отплясывала на празднике, то и дело прикладываясь к очередному стаканчику пунша. Вероятно, потом она вышла на улицу, где Лоутон нашел ее и привел в гостиницу. Однако то, что она лежит в постели в чем мать родила, заставляло предположить, что Лоутон…

В одурманенном сознании стали воскресать какие-то картины, и Кейро начала смутно что-то припоминать. Она вспомнила, какие противоречивые чувства ей пришлось испытать, когда они с Лоутоном…

— Ты соблазнил меня, воспользовавшись тем, что я не отдаю себе отчета в своем поведении! — в негодовании воскликнула Кейро, уставившись испепеляющим взглядом на Лоутона.

— Это все, что ты помнишь? — рассмеялся он, испытывая необъяснимую радость от того, что именно его любовь произвела на нее такое впечатление. Если вспомнить все ее вчерашние выходки, это был настоящий комплимент!

— Грязный негодяй! Значит, ты признаешь, что соблазнил меня против моего желания, — выпалила Кейро, и ее пепельно-серое лицо залилось алым румянцем смущения.

— Против твоего желания? — Лоутон просунул в штанину одну ногу. — Насколько я помню, ты выражала свое желание достаточно ясно.

— Я была пьяна! — выкрикнула Кейро и тотчас же охнула от боли в голове. — Я ненавижу тебя, Лоутон Стоун!

— Конечно, ненавидишь, — согласился он, застегивая бриджи.

У Кейро уже вертелось на языке очередное оскорбительное замечание, но стук в дверь заставил ее сдержаться.

— Открой, — сердито бросила она.

Лоутон криво усмехнулся, и его глаза вспыхнули, как отполированное серебро.

— Это твоя дверь. Сама открывай… разумеется, если хочешь еще больше опозориться. Ведь тогда все жители Элрино узнают о том, что ты не только пьяница, но еще и водишь к себе мужчин.

Как Лоутон и рассчитывал, его замечание возымело действие. Заставив Кейро подняться с постели, Лоутон надеялся таким образом заставить ее забыть о мучившем ее похмелье.

Злость и негодование придали Кейро сил. Бросив на Лоутона взгляд, способный если не убить, так уж наверняка искалечить, она побрела к двери, пошатываясь и опираясь рукой о стену.

— Ради Бога! — Лоутон схватил простыню и набросил ей на плечи.

Только теперь Кейро сообразила, в каком она виде, и при мысли, что чуть было не открыла дверь, еще сильнее залилась румянцем.

Завернувшись в простыню, как в римскую тогу, Кейро приоткрыла дверь и в образовавшуюся щелку увидела стоящего перед ней Фредерика Пульмана. Она вспомнила, что он приглашал ее на завтрак, перед тем как отправиться с обходом.

При виде покрытого пятнами лица с опухшими глазами Фредерик онемел от удивления.

— Господи помилуй! Кейро, как вы себя чувствуете? Впрочем, ясно, что не слишком хорошо, — пробормотал он. — Я могу о вас позаботиться. Если хотите, я осмотрю вас…

И, не дожидаясь приглашения, Фредерик вошел в комнату, но, не сделав и трех шагов, наткнулся на Лоутона, сидевшего на стуле в одних брюках и натягивавшего сапоги. Даже сквозь толстые линзы очков было видно, как широко раскрылись у доктора глаза. Он недоуменно смотрел то на Кейро, стоявшую в стороне и завернутую в простыню, то на сидящего на стуле полуодетого громилу.

Кейро от души пожалела, что пол в ее комнате достаточно крепок и не может расступиться у нее под ногами. Лучше умереть, чем пережить такой позор! Присутствие в ее комнате Лоутона и ее собственный смелый наряд непременно наведут Фредерика на мысль о том, почему он застал их в таком виде. Если бы он только знал!

— Я думал, что мы… — бесцветным голосом пробормотал Фредерик и беспомощно умолк.

Едва взглянув на высокого худощавого джентльмена с медицинской сумкой в руках, Лоутон уже знал все, что ему требовалось. Значит, это и есть Фредди, тот самый врач, которому взбрело в голову сделать Кейро своей женой. И если бы хитрая девчонка не задумала свести Лоутона в могилу, мстя за смерть своего братца, он, наверное, даже посочувствовал бы ей, увидев теперь ее потенциального жениха. Однако, несмотря на жалкий вид Кейро, Лоутон не находил в своей душе ни капли сочувствия. По его глубокому убеждению, она получила по заслугам.

Куда больше его встревожило совсем другое, а именно то, что, судя по всему, чертовка разъезжала по стране, завлекая в свои сети мужчин, которые впоследствии могли бы оказаться ей полезны — на тот случай, если бы выяснилось, кто она такая. Для начала она заморочила голову судье Паркеру, потом охмурила адвоката Дэниела Сайлера, а теперь настала очередь врача. Впрочем, судя по лицу Фредди, ясно, что он уже избавился от этой болезни. Женщина его мечты не оправдала ожиданий. Лоутон мрачно усмехнулся — что ж, Фредерику не повезло.

Изобразив на лице приветливую улыбку, Лоутон протянул руку и представился:

— Лоутон Стоун. Вчера леди повеселилась па празднике, после чего я и доставил ее в гостиницу. — В его серых глазах вспыхнули огоньки лукавства. — Наверное, будет лучше, если вы се осмотрите, док, — добавил он. — Честно говоря, мне тоже не нравится, как леди выглядит. Боюсь, как бы она совсем не свалилась.

С трудом справившись с замешательством, Фредерик коснулся ладонью липкого лба Кейро и заглянул в покрасневшие, опухшие глаза. Затем его взгляд упал на царапины и ссадины, усеивавшие ее руки, и он недоуменно сдвинул брови.

Как Кейро ни ломала голову, она не могла объяснить, откуда у нее на руках эти отметины. Наверное, Лоутон был единственным человеком, знавшим об их происхождении, однако, взглянув на него, Кейро не стала задавать вопросов. Собрав остатки попранного достоинства, она отступила от врача на шаг, театральным жестом запахнулась в простыню и гордо произнесла:

— Я в полном порядке, если не считать легкого похмелья.

— Легкого? — переспросил Лоутон. — Если это называется легким, не хотел бы я видеть тяжелого!

Фредерик, изо всех сил старавшийся не выдать своего разочарования, перевел взгляд на Лоутона.

— А вы, сэр, поступили не по-джентельменски, воспользовавшись состоянием этой леди, — выпалил он. — К тому же, что еще хуже, вы позволяете себе безжалостно насмехаться над этим. Если хотите знать мое мнение, это вы должны были позаботиться о ней, видя, в каком она состоянии, а вместо этого скомпрометировали ее!

Развернувшись к Лоутону спиной, Фредерик снова занялся Кейро, лицо которой переливалось всеми цветами — от огненно-красного до мертвенно-зеленого.

— Что бы ни случилось, Кейро, я все равно прошу вас стать моей женой. Ни одна живая душа не узнает об этом неприятном происшествии, тем более что я не сомневаюсь: вы не отдавали себе отчета в происходящем. — И, покосившись через плечо, Фредерик смерил Лоутона презрительным взглядом.

— Благодарю вас, Фредерик. — Кейро не решалась посмотреть гостю в глаза. — Вы очень чуткий и благородный человек, если после такого…

— Погодите-ка минутку! — И, оттеснив доктора, Лоутон встал перед Кейро. — Ты отлично знаешь, что не можешь принять предложение Фредди.

Кейро вздернула подбородок:

— Я могу делать все, что мне захочется, и ты меня не остановишь. Не смей вмешиваться в мою жизнь, убирайся отсюда. — И она указала на дверь.

Лоутона не двинулся с места и молча смотрел на мятежную упрямицу.

— Вы слышали, что сказала леди! — воскликнул Фредерик. — Вы и так причинили ей достаточно неприятностей.

Лоутон снял со стула свою рубашку и показал значок:

— Так уж случилось, что я служу судебным исполнителем Соединенных Штатов, и эта женщина арестована. Если вы не ищете себе неприятностей, то будете обходить ее за версту, и ваше счастье, что вы выяснили это до того, как успели на ней жениться.

Кейро и Фредерик изумленно уставились на Лоутона, словно прямо у них на глазах у него выросла вторая голова, украшенная рогами.

— В Гатри она сбежала от меня и села в дилижанс до Элрино, — продолжал невозмутимым тоном Лоутон. — Вчера вечером я обнаружил ее в тот момент, когда она отмечала свое освобождение употреблением крепкого пунша. Затем она пыталась соблазнить меня, затем подкупить, затем…

— Это ложь! — с жаром возразила Кейро.

Будь он проклят, этот Лоутон Стоун! Она не нужна ему, но этого мало — его подлая натура не позволяет ему смириться с мыслью, что она может быть нужна другому мужчине. Он уже превратил ее жизнь в настоящий ад, но, как видно, этого ему недостаточно!

— Значит, ты отрицаешь, что говорила об исходящем от меня соблазне и, я цитирую, о том, что я великолепно сложен? — Лоутон внимательно посмотрел на Кейро, с удовлетворением заметив легкий румянец, окрасивший ее лицо. — Полагаю, ты собираешься сказать Фредди, что не помнишь, как вешалась мне на шею, когда я пытался доставить тебя в номер.

Кейро сделала вид, что не понимает, о чем идет речь.

— Конечно, ты можешь притворяться будто потеряла память, но я был здесь и все отлично помню, — со смехом добавил Лоутон.

— Думаю, мне лучше уйти, — сказал Фредерик и поспешил к двери.

— Мудрое решение, док, — одобрил Лоутон.

Когда дверь за несостоявшимся мужем захлопнулась, Кейро в порыве гнева схватила с комода кувшин и запустила им в Лоутона. Снаряд пролетел через всю комнату и, ударившись о плечо Лоутона, разлетелся на куски.

— Ты — самая гнусная пародия на представителя власти из всех, кого я встречала в жизни! — выпалила Кейро и бросилась к своей сумке с одеждой. — Сначала ты лишил меня девственности, потом пытался меня застрелить, а теперь разрушил мою жизнь и то, что осталось от моего доброго имени. Я ненавижу тебя! Презираю! Не смей больше попадаться мне на глаза!

Лоутон и сам не совсем понимал, что заставило его оговорить Кейро и тем самым вынудить доктора Фредди поспешно ретироваться. Вероятно, причиной тому была ревность, охватившая его при мысли о том, что Кейро выскочит замуж за мужчину, который явно был ей парой. К тому же она действительно была преступницей, вверенной его попечению с первого дня их путешествия по обеим территориям, хотя он и старался не показывать виду, что прекрасно осведомлен о ее коварных планах на его счет. А она даже теперь делала вид, будто для него это был только предлог, чтобы избавиться от Фредди.

Лоутон слишком долго пребывал в задумчивости. Он смотрел вслед Фредерику, пытаясь оправдать его неэтичное поведение. Однако оставлять без присмотра Кейро Калхоун, когда она не в духе, было опасной ошибкой. Когда Лоутон вдруг подумал, что она может наброситься на него, было уже слишком поздно.

Кейро стукнула его по голове его же собственным «миротворцем», и Лоутон, пошатнувшись, рухнул на пол, как гигантский ствол красного дерева, подрубленный топором дровосека.

Направив поток своего раздражения по верному руслу, Кейро тотчас же почувствовала себя намного лучше. Лоутон Стоун получил по заслугам и может валяться здесь, пока не покроется плесенью. Она не желает иметь ничего общего с этим хитрым негодяем! Этот человек — самая ужасная ошибка, которую она совершила в своей жизни!

— Великолепно сложен! — фыркнула Кейро, перешагивая через лежащего без сознания на полу Лоутона. Рассовав по сумкам свое добро, она прихватила на всякий случай и оружие Лоутона, потом торопливо развернула карту, на которой рукой ее отца была обозначена дорога на Канейдиан-Стейшн, и направилась к двери. На полпути она вдруг остановилась, вернулась к лежавшему Лоутону и, чтобы окончательно выразить свою ненависть, прошлась прямо по его спине.

— А ты, Лоутон Стоун, можешь отправляться прямиком в ад. Надеюсь, в этой жизни мы больше не встретимся!

С этими словами Кейро вышла из комнаты. Подлая попытка Лоутона настроить против нее Фредерика стала последней каплей, переполнившей чашу терпения. Этот человек — злобный, бессердечный маньяк, и теперь она жалела о том, что испытывала к нему какие-то чувства. Как бы ей хотелось вырвать из своего альбома воспоминаний каждую страницу, на которой упоминалось его имя, и предать их огню! В ее душе для него больше нет места. Она забудет его лицо, его голос, его ужасное пение и удивительный дар заставлять ее тело трепетать в ответ на его ласки…

По спине Кейро пробежала предательская дрожь, но она взяла себя в руки. Она ненавидит Лоутона Стоуна! Она сумеет забыть его, разыщет отца и начнет новую жизнь.

«Именно так я и сделаю!» — твердо произнесла Кейро вслух.

Решительность, которой славились все представители рода Калхоунов, наверняка поможет ей. До сих пор ей ни разу не приходилось жаловаться на ее недостаток, не придется и впредь!

Приподнявшись на локте, Лоутон ощупал красовавшуюся у него на затылке шишку величиной с гусиное яйцо. Потом обвел комнату мутным взглядом и, обнаружив, что она пуста, цветисто выругался. Не обращая внимания на шум в голове, он встал сначала на четвереньки, потом в конце концов принял вертикальное положение.

Пошатываясь и стеная, Лоутон собрал свою амуницию и побрел к выходу. Ковыляя по лестнице, он отпустил еще несколько нелестных эпитетов в адрес Кейро, которая не только подловила его, как последнего дурака, но вдобавок еще и увела его вороного жеребца! Учитывая необычный род ее занятий, удивляться этому не приходилось, однако необходимость обращаться к кузнецу, который не даст ему другой лошади, не поторговавшись, неизбежно вызовет досадную задержку. К тому времени, когда он выступит в дорогу, эта чертовка будет уже за несколько миль отсюда.

Непонятно, почему Кейро так не терпелось скрыться от него.

Если се братья назначили вознаграждение за его голову, почему она не пристрелила его, раз уж ей удалось его оглушить? Лоутон напомнил себе, что, застрелив судебного исполнителя Соединенных Штатов в собственном номере, она разрушила бы свою легенду. Нет, она слишком хитра, чтобы дать служителям закона зацепку и тем самым неизбежно осложнить жизнь своим братьям.

Стремясь как можно скорее настичь Кейро, Лоутон вылетел из Элрино и сломя голову помчался вперед. Однако, проскакав около трех миль, он наткнулся на разодетого в пух и прах джентльмена, вся внешность которого лучше всякой вывески выдавала в нем профессионального шулера. Зная о том, что подобные субъекты обладают чутьем не только на высокие ставки, но и на красивых женщин, Лоутон остановил путника:

— Не встречалась ли вам, случайно, одетая а бриджи блондинка на вороном жеребце?

Ухмыльнувшись, шулер утвердительно кивнул:

— Точно, видел такую. — С этими словами он вытащил из кармана своей шитой золотом куртки золотые часы. — Если говорить точно, это было ровно два часа назад. Когда я приостановился, надеясь провести с ней время, она наставила на меня пистолет и велела ехать своей дорогой, потому что она, мол, с трудом переносит мужчин, особенно темноволосых. — Он снял с себя шляпу и, взглянув на Лоутона, голову которого венчала шевелюра в точности такого же оттенка, хитро усмехнулся, поглаживая свою козлиную бородку. — Похоже, она имела в виду вас.

— Похоже, что так, — пробормотал Лоутон, напряженно всматриваясь вдаль.

Поерзав в седле, шулер устроился поудобнее и расхохотался:

— Она премиленькая штучка, хотя, на мой вкус, и резковата. Если не обидитесь, дружище, могу дать вам один совет: я не решился бы преследовать эту чертовку, не надев предварительно доспехи. Как мне показалось, леди не в духе, поэтому может и пристрелить.

Шулер пригладил пятерней свои черные волосы и вернул шляпу на место, кокетливо сдвинув ее набекрень.

— Я всегда говорил, что в руках женщины оружие куда опаснее, чем в руках мужчины Большинство мужчин гордятся, победив противника в честном бою. Но только не женщины. Им наплевать, честным ли был поединок. Победа любой ценой — вот их девиз.

Его слова только подтверждали мнение, сложившееся у Лоутона о женщинах. Этим созданиям нельзя верить, и он был дураком, позволив себе забыть об этом. Достаточно вспомнить, что сделала Кейро, стоило ему на миг повернуться к ней спиной, — проломила ему череп и украла жеребца!

Кивнув на прощание, Лоутон пустил своего скакуна галопом. Он не был до конца уверен, почему не хочет оставить Кейро в покое и не развернется в обратном направлении, чтобы вызволить из тюрьмы Ала Фонтейна.

Под достойным руководством из парня может выйти толк. Но Кейро? Лоутон криво усмехнулся. Ее вороватые родственники, вероятно, не научили ее в детстве думать самостоятельно, и их постоянное влияние сделало ее безнадежной. Пусть она и умеет выглядеть как утонченная леди, когда это необходимо для осуществления ее замыслов, но в душе все равно остается закоренелой преступницей. Единственное, что может исправить членов этой семейки, включая и Хариту Гардинер, так это меткий выстрел.

Подумав так, Лоутон поморщился. Он не мог избавиться от неприятного предчувствия, что однажды будет вынужден изменить своей привязанности к этому способу решения проблем. Тогда ему самому придется выбирать — сохранить жизнь ей или себе.

— Будь ты проклята, Кейро Калхоун, — пробормотал Лоутон. — Мне ненавистно то, что мне придется сделать с тобой, чтобы положить конец нашей войне.