Попаданка для драконьего генерала

Глава 12

Мы гуляли примерно четверть часа, и за все это время Бриндан не произнес ни слова. Он ходил по песку, останавливался, всматриваясь в озерную даль и чаек, а потом поднял камешек и запулил его по воде, и я вспомнила, как когда-то еще в своем мире, тоже вот так бросала камни по воде.

— Что-нибудь чувствуешь? — спросила я. Просто так стоять на берегу и молчать было уже неловко.

— Пока не знаю, но здесь определенно что-то есть. Много магии.

Вот уж чудеса, много магии в нашем медвежьем углу. Много дураков и сплетников, это точнее.

Драконий генерал снова пошел по песку. Нагнулся, выудил какие-то голубоватые извивающиеся нитки, наверно, водоросли и растер в пальцах.

Ничего не случилось.

Бриндан вдруг обернулся, пристально посмотрел на меня и спросил:

— Скажи мне правду, Джина. Кто ты и откуда?

Взгляд был таким, что мне сделалось неудобно в собственном теле. Руки и ноги стали тяжелыми и чужими, а голова закружилась.

Я помолчала, сжимая и разжимая кулаки, кожа на ладонях сделалась влажной.

Ладно. Расскажу ему все, как есть. Возможно, он просто сочтет меня сумасшедшей или решит, что я выдумываю.

— Я из другого мира. Там меня сбила машина возле университета, я очнулась и поняла, что уже не дома, — выпалила я, глядя ему в глаза. Бриндан прищурился, какое-то время молчал, пристально глядя на меня, а потом спросил:

— И ты оказалась в теле Джины Охайр?

— Да. Она тогда очень тяжело болела, в какой-то момент ее сочли мертвой, — ответила я.

В памяти всплыло изумленное лицо доктора и священника, который уже готовился проводить погребальный обряд.

Доктору потом, кстати, влетело от жителей городка за то, что он плохо лечит больных, и цветки ромашки, которые он назначал всем и каждому, не помогают при лихорадке.

— Помнишь, как тебя зовут по-настоящему?

— Помню. Светлана Каюрова.

Господи, я почти успела забыть свое имя, и про Москву, в которой родилась и прожила всю жизнь, больше не вспоминала. Возвращаться мне было не к кому, я осиротела еще в школе.

Бриндан вдруг рассмеялся. Прошел по берегу туда-сюда, остановился. Зачерпнул пригоршню песка, пропустил сквозь пальцы. Запустил по воде еще один камешек.

Я смотрела на него, не понимая, что происходит, и что делать.

Что его так сильно рассмешило?

— У меня такая потешная фамилия? — наконец, спросила я, устав ждать, когда Бриндан скажет что-нибудь. Он обернулся ко мне, смерил пристальным оценивающим взглядом и негромко заговорил так, будто старательно взвешивал каждое слово, чтобы я все поняла.

— У нас, драконов, есть такое явление, как истинная пара. Это вторая половина, дракон или драконица, которые сама судьба создала друг для друга. Встретить истинную пару — величайшее счастье и чудо.

Я нахмурилась, не понимая, о чем он толкует. В Пелингаре сроду не было никаких дракониц.

— Сейчас я заметил то, что называется нитями судьбы, — продолжал Бриндан. — Здесь, у озера, они проявились особенно ярко, их много, и все они ведут к тебе. Вот что меня подхватило, когда я летел над водой и чуть не утонул. Нити судьбы не дали мне погибнуть, а потом уронили меня практически тебе на голову.

— Ничего не понимаю, — пробормотала я.

Это было похоже на какую-то глупую шутку. Возможно, драконий генерал решил посмеяться надо мной, когда я сказала, что попала сюда из другого мира.

Бриндан вздохнул. Вид у него сейчас был решительный и отчаянный.

— Ты моя истинная пара, Светлана или Джина. Вторая половина, к которой привела судьба.