Порочный праздник

Глава 13

Эрик засмеялся так громко, что Кловер казалось, он упадет. Неудивительно, что из всех присутствующих он один смеялся.

– Что? – лишь поинтересовалась Кловер, глядя на семью. – Не нравится идея?

– Ты шутишь, – сказала мама таким чопорным тоном, что, казалось, она сама создавала реальность, в которую верила.

– Нет, – возразила Кловер. – Я чуть не воспользовалась их услугами, но Эрик вовремя предложил помощь.

– Я намного дешевле Свена и гарантирую возврат денег, – заверил Эрик.

– Кловер, это неуместная тема для ужина, – заметил отец.

– А мы еще не едим. Эрик все еще режет индейку. Кстати, Эрик – мой ненастоящий парень. Я попросила его притвориться моим парнем на этой неделе, чтобы вы все перестали лезть в мою личную жизнь. Так как это не сработало, я лучше открою правду.

– Подожди секунду, – сказал Хантер. – Какого черта тут происходит?

– Ну… – Кловер положила руки на стол, отодвинула стул и встала. – Видишь ли… Я очень успешная деловая женщина, которая живет в милом маленьком доме в прекрасном обществе, и у меня есть любимая работа и море денег. Однако это недостаточно ни для кого, кроме меня, судя по всему. По какой-то причине вас заботит лишь то, замужем ли я, и есть ли у меня дети. Или получу ли я ученую степень. Это были мои два решения. И я не замужем, не рожаю детей и не возвращаюсь в колледж. Я понимала, что вы хотите, чтобы я чувствовала себя жалкой по этому поводу, поэтому мне понадобился ненастоящий парень. Эрик согласился. Он, наверное, хотел бы сейчас оказаться где-нибудь в другом месте, но только не здесь. И я его не виню. Я тоже этого хочу.

– Кловер Грин, это абсурд, – строго произнесла ее мать. – Твоя семья любит тебя и хочет, чтобы ты была…

– Счастлива, верно? – спросила Кловер. – Вы хотите, чтобы я была счастлива?

– Да, конечно, мы хотим, чтобы ты была счастлива, – подтвердил ее слова отец. – Это все, чего мы хотим.

– Тогда дайте мне сказать, как вы можете сделать меня счастливой, – сказала Кловер. – Вы можете заткнуться насчет моей жизни, и именно это сделает меня самой счастливой женщиной на земле. Вы сами-то не устали говорить мне, что именно я должна делать со своей жизнью? Бог знает, насколько я устала это слышать.

– Со мной нельзя так разговаривать. – Ее мать встала напротив нее.

– Не нравится? – спросила Кловер. – Добро пожаловать в мой мир. Вы приходите ко мне домой, оскорбляете мою одежду, моего парня, мои решения и дочь моего парня. Эрик, ты был прав. Они все придурки. Кроме тебя, Лиза. Ты просто слабая.

– Я знаю, – согласилась Лиза и вздохнула.

– Рыбак рыбака видит издалека, – сказала Кловер с сочувствием. – Но я устала быть слабой. Келли, я люблю тебя, но ты была чрезвычайно стервозна ко мне недавно, и на это не было причин.

– Что? Я не…

– Сколько раз ты мне говорила, что я не познаю истинное счастье, пока у меня нет детей? – требовательно спросила Кловер. – Сто? Тысячу? Как бы ты себя чувствовала, если бы я сказала: «Келли, ты никогда не познаешь счастье, пока не купишь дом на свои деньги? Ты никогда не познаешь счастье, пока не преуспеешь в своем бизнесе? Ты никогда не познаешь счастье, пока будешь просить разрешения мужа, чтобы что-нибудь купить? Ты не познаешь этого счастья, потому что никогда сама ни за что не платила. Ты вышла замуж за богатого парня сразу после колледжа. Мама и папа платили по счетам, пока тебе не исполнилось двадцать один, а теперь их оплачивает твой богатый муж. Тебе нравится слышать, какой счастливой, как и я, ты могла бы быть? Тебе нравится, когда тебе говорят, что не верят, что ты счастлива, неважно, что ты сама считаешь себя счастливой? Тебе это не нравится, потому что это ужасно – говорить кому-то, что они не познали истинного счастья.

Келли открыла рот и ничего не смогла ответить. Она закрыла рот рукой, будто сдерживая слова, слезы или рвоту.

– Проклятье, – тихо пробормотал Эрик. Он тоже был впечатлен. – В яблочко.

– А ты, Хантер, – продолжала Кловер, переключаясь на другую цель, – сексист-придурок, который обращается с женой как с прислугой. Ты говоришь мне, что дети – это не так трудно? Да потому что ты ничего не делаешь. Когда в последний раз ты оставался один на один с девочками? Когда в последний раз ты водил их к врачу или готовил им ужин, или забирал их после школы?

– Никогда, – ответила вместо него Лиза. Все за столом повернулись к ней. – Что? Это правда.

– Ты сюда не вмешивайся, Лиза. Кловер, это совсем нечестно, – начал защищаться Хантер. – Но что ты знаешь о браке и детях? У тебя даже нет настоящего парня.

– Я чувствую себя настоящим, – влез Эрик. – Вы меня видите? – спросил он Келли и помахал рукой у нее перед лицом. Она даже не моргнула. – Ну, ладно, возможно, я ненастоящий.

– Мой ненастоящий парень, с которым я трахалась всю неделю, – добавила Кловер. – Например, там, где ты сидишь.

– Кловер! – Ее мать задыхалась, почти крича. – Как ты можешь…

– Как я могу? Как я могу? – переспросила Кловер. Она была настолько рассержена, что, казалось, ей станет плохо. Но гнев давал ей силы. Она не остановилась. Не сейчас, когда она, наконец, нашла в себе мужество. – Ты сказала мне, что я должна расстаться с Эриком, потому что заслуживаю лучшего, а падчерица-подросток – это второй сорт. Разве не это ты сказала десять минут назад на кухне?

– Я только имела в виду…

– Я знаю, что ты имела в виду, – прервала ее Кловер. – Позволь мне сказать, насколько ты не права. Рути богиня. И, вообще, она друг. Мой друг. Она мой друг и единственная дочь Эрика, и только по этим причинам ты должна отзываться о ней уважительно. Какая взрослая женщина станет оскорблять девочку-подростка? Особенно девочку-подростка, которую я обожаю, уважаю и люблю. Рути не второго сорта. Я была бы самой счастливой матерью, если бы она стала моей дочерью. Я говорю это, мама. Ты не заслуживаешь быть ее бабушкой. А ты не заслуживаешь быть ее дедушкой. – Повернулась она отцу. – Как ты можешь говорить мне, что я набрала вес в ту самую секунду, как входишь в мой дом? Я что спросила твоего мнения? Ты выглядишь старым, пап. Старым, уставшим и морщинистым, и седым, и ты уже не такой высокий, как был раньше, так что набей этим свою трубку и кури ее.

Отец Кловер откинулся на спинку стула и бросил салфетку.

– Я думаю, ты увязла в этой битве, – прошептал Эрик Кловер. Она его проигнорировала.

– Итак, папочка – каково это? Неприятно я так думаю, хотя мне представлять это не нужно, так как ты постоянно напоминаешь мне о моем возрасте. Тридцать – это адски моложе, чем шестьдесят шесть, папа.

– Кловер, – позвал ее Эрик. – Принести воды? Вина? Лавандовых салфеток?

– Нет, но ты можешь уйти из моего дома, – сказала она ему. – Вы все можете. Прямо сейчас.

– Подожди, мне тоже уйти? – спросил Эрик удивленно.

– Моя мама оскорбила твою дочь при тебе, и ты ничего не сказал?

– Ты попросила меня улыбаться и терпеть…

– Мне плевать, что я сказала! Они оскорбили Рути, а ты им позволил. Я хочу, чтобы вы все ушли прямо сейчас. В эту же секунду. И не возвращайтесь, пока не научитесь вести себя, как люди.

Она повернулась и пошла наверх в свою спальню. Она хлопнула дверью и заперлась.

Потом она села на край кровати, на той, где они с Эриком занимались сексом вчера.

И заплакала.

Все сидели за столом и смотрели друг на друга. Эрик смотрел на мистера и миссис Грин, Келли, Хантера и Лизу.

– О, я понял, – сказал Эрик. – Хантер Грин. Кловер Грин. Келли Грин. Все оттенки зеленого. Умно.

Все они уставились на него.

– Что? – спросил Эрик. – Я только что это понял.

– Какого черта только что произошло? – выдохнула Келли.

– Твоя сестра надрала всем нам задницы, – ответил Эрик. – И это все было заслуженно. Она долго держала это в себе.

– Это твоя работа, да? – спросила Вэл.

В ответ он только рассмеялся.

– Боже, надеюсь, – сказал он, вставая. Все за столом выглядели испуганными, удивленными, бледными и злыми. – Ну, что, пора?

– Что «пора»? – спросил Хантер, глядя на него с другого конца стола.

– Уходить, – объяснил Эрик. – Кловер нас выгнала. Нам придется уйти.

– Я не уйду, пока не получу извинений, – сказала Вэл. Она скрестила руки на груди и выглядела раздражительной, как ребенок.

– Мы уходим, – повторил Эрик. – Когда вы не уходите из дома, который вас попросили покинуть, это называется незаконным проникновением.

– Это дом моей дочери, – возразил Дэвид. – Моей дочери.

– Да, – кивнул Эрик. – Это дом Кловер. Не ваш. Я знаю всех копов в этом городе. Я ремонтировал им дома и делал им скидки. Не заставляйте меня звонить им, потому что мне придется.

– Это угроза? – уточнил Хантер.

– Очевидно, что угроза, – подтвердил Эрик. – Давайте. Уходим. Проверим, работает ли бургерная. У них есть жареные трюфели.

– Как ты можешь быть таким спокойным? – спросила Вэл. Она встала и пододвинула стул к столу так сильно, что он разлетелся в щепки, если бы Кловер не постелила бы на него скатерть.

– По поводу чего? – не понял Эрик. – Кловер сказала нам уйти. Она в нас не стреляла. Вас никто никогда раньше не просил уходить? Если нет, рекомендую приобрести дочь-подростка? Можете взять на время мою. Вам не кажется, что сначала нужно убрать индейку? Неа. С ней все будет хорошо.

– Единственное, чему я рада, так это тому, что ты не настоящий ее парень, – сказала Вэл. – Не могу поверить, что моя дочь лгала мне, что встречалась с тобой.

– Она лгала об этом. Я имею в виду, она лгала, что не встречалась со мной. Она встречается со мной. Или встречалась, – поправил себя Эрик. – Она могла сейчас меня бросить. Надеюсь, она передумает. Но да, пять минут назад я был ее настоящим парнем. В воскресенье она попросила меня притвориться ее парнем, но все быстро стало серьезнее. Я без ума от нее. Сейчас даже еще более без ума. – Он замолчал и засмеялся. – О, это была дикая неделя. Не могу дождаться, как расскажу об этом Рути.

– Ужасная неделя, – сказала Келли, которая наконец снова заговорила.

– Соберись, солдатик, – приказал Эрик, накрывая еду кухонными полотенцами, чтобы мухи не налетели. – Вы все еще легко отделались.

– Легко? – спросила Келли с широко открытыми глазами. – Ты называешь это легко?

– Каждый из вас вел себя ужасно с Кловер, как только вошел в дом. Ехидно осуждающе, пассивно-агрессивно и злобно. Я не знаю, откуда это взялось, но знаю Кловер около года, и она не заслуживает такого отношения. Никто не заслуживает. О чем это говорит, если ваша родная сестра попросила мужчину притвориться ее парнем, только чтобы вы не задавали ей вопросы о личной жизни? Я думаю, это говорит о том, что ей не нравится, и она не доверяет своей семье. Очевидно, она вас всех любит, иначе она бы не принимала ваши оскорбления так близко к сердцу. Но вы ей не нравитесь. Мне вы тоже не нравитесь.

– Это чувство полностью взаимно.

– Хорошо. – Эрик на это лишь снова пожал плечами. – Я смогу это пережить. Вы знаете, где найти пальто. Уходим.

– Ну уж нет, – отказался Хантер. – Ни за что я не уйду, пока моя сестра не извинится.

– Вы уходите, – сказал Эрик, надевая куртку. – Прямо сейчас. Во-первых, Кловер сказала вам уйти. Во-вторых, ей не за что извиняться. Вы начали эту ссору. И не надо злиться, потому что она закончила то, что начали вы. В-третьих, мы действительно трахались там, где вы сидите.

– Это позор, – прошипела Вэл.

– Я ничего не начинал. – Хантер встал, но уходить он не собирался. Эрик покачал головой и постарался не избавлять Хантера от страданий. – И я не уйду.

– Ты сказал своей сестре в лицо, что не знал, что ее бизнес чего-то стоит. Эти слова, по моему скромному мнению, – начало ссоры, – заметил Эрик. – Хочешь я приду к тебе в офис и скажу: «О, а ты, оказывается, действительно работаешь? А я и не подозревал, что ты чего-то стоишь, Хантер». Да за такие слова ты бы меня ударил и был бы прав.

– Я не… Я не это имел в виду.

– Ты сказал своей сестре, что думал, будто ее бизнес ничего не стоит, и ты был шокирован, узнав, что он чего-то стоит. Да, именно это ты и имел в виду. Да, ей было больно. И, да, те слова спровоцировали ссору. Если ты вынудишь меня вышвырнуть тебя из этого дома, то я это сделаю.

– Хочу увидеть твою попытку, приятель, – произнес Хантер, вставая в полный рост.

– Ты, наверное, мог напугать всех в колледже, – предположил Эрик. – Ты выглядишь как парень, который кидал первокурсников о шкафчики. Но сейчас мы не в колледже. Один из нас долго занимался сидячей работой, а другой долго строил дома, чтобы заработать на жизнь… Я знаю, на кого бы я поставил.

– Чувак, да ты напрашиваешься! – крикнул Хантер, краснея.

– Я прошу тебя сделать то, о чем просила твоя сестра, и уйти. Я не прошу тебя на меня набрасываться, но если хочешь, давай. Ты промахнешься, и мне придется сделать тебе больно. Я не хочу, но сделаю это. Я подрядчик. Я могу кинуть тебя в эту стену, заделать дыру и закрыть сайдингом. Этот дом выглядел бы здорово с кедровым сайдингом, так что… давай, подкинь мне работы.

– Хантер, только попробуй, – предупреждающе сказала Лиза, вставая между Хантером и Эриком. – Это нелепо. Эрик прав. Вы все были грубы с Кловер. Я своими глазами это много раз видела. Ты всегда резок и ревнив, и я не знаю, почему.

– Мы не ревнивы, – возразила Келли. – К чему мне ее ревновать.

– Без понятия, – ответила Лиза. – Но ты звонила мне и просила оставить девочек с сестрой на один день, потому что злилась, что Кловер прокомментировала не все фотографии, которые ты выложила. Ты сказала мне два дня назад: «Если ее не интересуют дети, то зачем нам везти их к ней?» Не могу поверить, что позволила тебе уговорить меня сделать эту пакость только потому, что Кловер была слишком занята, чтобы проводить время в Фейсбуке и оправдывать твой жизненный выбор.

– Вот дерьмо, – сказал Эрик. – Где Джерри Спрингер, когда он так нужен? Если кто-то хочет кидаться стульями, то я хочу это записать. Где мой телефон?

– Это все легко говорить, – сказала Вэл. – Ты не единственный, кто потратил пятьдесят тысяч долларов, чтобы она на последнем курсе бросила учебу и пошла продавать тюльпаны.

– Теперь мы кое к чему пришли, – одобрил Эрик. – Вы знаете, что колледж – это всего лишь средство получить хорошую работу. Она получила хорошую работу, не заканчивая его, и эта работа сейчас стоит больших денег. Я понял. – Эрик показал пальцем на Вэл и потряс пальцем. – Вы злитесь, потому что думали, что у нее ничего не получится, и она вернется в колледж, но она не вернулась, что доказывает, что ей не нужна была ваша помощь. Вы хотите, чтобы ваши дети зависели от вас всю жизнь? Поэтому вы злитесь?

– Пятьдесят тысяч долларов, а она смыла это образование в унитаз, – сказал Дэвид.

– О, да, бедная Кловер, – передразнил Эрик. – В понедельник она будет стоить пять миллионов, но, да, я понимаю, что она действительно растратила свое образование.

– Я вырастила троих детей и училась по ночам восемь лет, чтобы получить степень, – сказала Вэл. – Мы преподнесли образование ей на тарелочке, а она кинула его нам в лицо.

– Ну, нет, – возразил Эрик. – Она этого не сделала. Я понимаю, что вы с мужем академики. Кловер мне сказала. Я понимаю, что вы очень старались получить образование. Я понимаю, что вы считаете, что важнее этого ничего нет. Но деньги, которые вы дали дочери на колледж – это был подарок. Подарки принимают как должное. Это был не заем, а подарок. Она пользовалась этим подарком несколько лет, а потом решила, что он ей больше не нужен и получила работу в той сфере, которую любила. Если бы вы подарили ей машину вместо образования, и она ездила бы на ней три года, а потом решила, что машина ей больше не нужна и продала бы ее, вы бы так же огорчились и злились? Да?

Вэл и Дэвид не ответили. Они смотрели друг на друга, очевидно, желая, чтобы кто-то что-то сказал, но они молчали.

– Так и думал, – прервал молчание Эрик. – Подарок есть подарок. Вы все думаете, что подарили ей машину за пятьдесят тысяч, а она напилась и разбила ее, врезавшись в ваш дом, послала вас и уехала в ночь с громким хохотом. Она не растратила образование. Она просто нашла другой способ использовать его.

– Вы ничего не понимаете, – попыталась объяснить Вэл. – Ничего о нашей дочери.

– Я все понимаю, потому что, когда она рассказала мне о предложении выкупа бизнеса, и я сказал, что горжусь ею, она расплакалась, потому что именно это она хотела слышать от своей семьи. Вы усердно трудились, чтобы получить степень. Она – чтобы построить бизнес с нуля. Кловер делает хорошие деньги, она хороший человек, умная деловая женщина, а вместо того, чтобы услышать «Горжусь тобой, Кло», я слышал, как вы ее дразнили, что она не замужем, без детей и ученой степени. Вы настолько не удовлетворены своими жизнями, что напуганы тем, что Кловер счастлива, не сделав того, что вы все сделали? Это так? Звучит именно так. Может, стоить обратить внимание на то, что Кловер сделала, чем на то, чего она не сделала? У меня тоже нет диплома. Я ремонтировал дома после школы, а потом моя подружка забеременела, когда мне было двадцать. И я занялся своим бизнесом, чтобы у них была крыша над головой. Не многообещающее начало, но теперь у меня есть работа, которую я люблю, ребенок, которого я обожаю, и девушка, в которую я безумно влюблен. Я не выслушиваю от своих родителей, что должен жениться и родить еще детей. Они просто счастливы, потому что счастлив я. И с Кловер я счастлив.

– Эрик?

Эрик обернулся и увидел Кловер на лестнице.

– О, привет, – поздоровался он. – Прости, я пытаюсь заставить всех уйти, клянусь.

– Ты безумно в меня влюблен? – тихо спросила она.

– Да, мадам, – улыбнулся Эрик. Так приятно было ее видеть.

Она спустилась вниз, и он встретил ее у подножия лестницы. Она обвила его руками, а он прижал ее к себе.

– Я слышала все, что ты сказал, – прошептала она ему на ухо. – Все.

– Хорошо.

– Я так же слышала все, что они сказали.

– Не извиняйся. Не сейчас, – сказал он. – Ты сможешь сделать это позже, если будет нужно, но пока нет. Пусть поволнуются.

– Простите, – прервал их Хантер. – Мы еще здесь.

Эрик через плечо посмотрел на Хантера.

– Я вижу. Почему вы все еще здесь? – спросил Эрик.

– Я знаю, как от них избавиться, – сказала Кловер.

– Заварить кофе?

– Не кофе.

Кловер поцеловала его в губы. Взасос, и это было хорошо. Он поцеловал ее в ответ так же. Они изобразили показной поцелуй.

– Кловер Элизабет Грин! – произнесла Вэл, ужасно раздраженная.

Эрик вздохнул и отпустил Кловер.

– Леди и джентльмены семьи Кловер, – начал Эрик, – мы хотели бы заняться сексом в честь примирения. Возможно, на диване. Или на полу. На вашем месте я бы ушел, но даже если вы не уйдете, это нас не остановит. До свидания.

Он помахал им, потом схватил Кловер за талию и театрально притянул к себе, как герой из какого-нибудь голливудского кино. Он целовал и целовал, и целовал ее, не так театрально, чтобы не травмировать ее семью окончательно. Он целовал ее сильно, потому что любил ее сильно, поэтому неудивительно, что они почти задыхались, когда наконец оглянулись и увидели, что все ушли.

– Наконец-то, – сказал Эрик. – Я думал, они никогда не уйдут.

– Я перегнула палку? – спросила она.

– Ты была невероятна. Дай им пару дней зализать раны, а потом можете обсудить все спокойно. Но, черт, ты не шутила. Они ужасные.

– Мне хотелось бы, чтобы я шутила. Я думаю, это не очень меня заботило, когда речь шла обо мне. Но услышав, как они отзываются о тебе, а потом о Рути… Я уже не могла молчать. Я взорвалась.

– Вулкан Худ отдыхает. И, знаешь, поссориться с семьей, чтобы защитить мою дочь – это самое сексуальное, что могла бы сделать женщина. Если бы я уже не был в тебя влюблен, я бы точно влюбился в тебя тотчас же.

– Я думала, что была влюблена в тебя раньше. И так и было. Но теперь… Спасибо, что сказал все, что сказал, что защитил меня даже после того, как я выгнала тебя из дома. Прости за это. Я просто немного взбесилась.

– Точно, ты же меня выгнала. Я лучше пойду, пока ты копов не вызвала. – Он стал отходить, но она схватила его за плечи.

– Только попробуй уйти. Вообще-то мы собирались заняться сексом в честь примирения, забыл? У меня такого секса никогда не было.

– У меня есть идея получше, – сказал Эрик, поднимая ее вверх по лестнице.

– Лучше? Насколько?

– Намного. Секс в честь примирения хорош, но есть тот, что лучше.

– Это какой?

Он сел на край кровати и встал перед ней на колени.

– Это секс, которого у меня тоже не было. Это секс с человеком, с которым хочешь быть, несмотря ни на что – хорошее и плохое. Я женился, потому что моя подружка забеременела, а не потому, что хотел жениться. Мои другие отношения никуда не вели. Я не встречался ни с кем с момента ареста Рути. Что я имею в виду… Я могу представить, что проведу остаток жизни с тобой, и я никогда не чувствовал такого к другой женщине. Надеюсь, ты чувствуешь то же самое.

Кловер обняла его лицо и поцеловала.

– Да, – сказала она. – Я хочу заняться таким сексом с тобой. Я тоже никогда не могла представить, что проведу с кем-то жизнь, но, если я не нужна своей семье, и у меня есть только ты и Рути, то этого не только достаточно, это то, о чем можно мечтать.

Эрик снова поцеловал ее и подтолкнул к кровати. Она остановила его руками.

– Одна вещь, – сказала она.

– Что угодно.

– Давай не будем жениться как можно дольше. Это слишком обрадует моих родителей.

– Ты сумасшедшая, – засмеялся Эрик. – Люблю сумасшедших.

Он положил ее на спину и снял с нее рубашку. Они замерли, когда вдруг зазвонил мобильный Кловер

Эрик взял его и посмотрел, кто звонит.

– Это твоя мама, – сообщил он. – И сообщение от сестры. – Телефон завибрировал снова. – И Лиза. Что хочешь делать?

– Хочу тебя, – лишь ответила она.

Эрик выключил телефон и прыгнул на кровать.

– Они могут подождать.