Глава 2

Эрик удивленно, слегка ошарашено посмотрел на Кловер, которая смущенно посмотрела на него в ответ. У нее на щеках появился румянец, чего он раньше не видел. Этот румянец ей очень шел. Немного цвета на бледных щечках. Он уже не раз задумывался, как заставить ее румяниться или краснеть, но о таком способе и не помышлял. А следовало бы.

– Ты предлагаешь заплатить мне, чтобы я спал с тобой? – спросил он. – Я надеюсь, это так. Это было моей фантазией всю жизнь. Я могу пойти в бар, а ты войдешь и выберешь меня. И можно не использовать настоящие деньги. Я принимаю фишки из «Монополии»…

– Это не то, о чем я прошу.

– Облом, – сказал он. Так и было. Он уже целый год вынашивал то, что запал на босса своей дочери, с тех самых пор, как познакомился с Кловер в первый рабочий день дочери. Он ничего не говорил о своих чувствах. Рути была нужна работа и постоянное женское присутствие в жизни больше, чем ему была нужна девушка. Но этот факт лишь не позволял ему пригласить Кловер на свидание, но не удерживал его чувства.

– Вот в чем дело, – начала она. – Мне просто нужен парень, который мог бы сыграть моего бойфренда на День Благодарения. И все. Тот, кто сможет помочь мне отразить все вопросы моей семьи о том, почему я еще не замужем, когда я выйду замуж и когда у меня будут дети…

– А нельзя сказать, чтобы они не лезли не в свое дело?

– Ты говоришь, как Рути. Помогает, когда она просит тебя не лезть не в свое дело?

– Ну… нет.

– Понимаешь теперь мою проблему? Все было бы намного проще, если бы на День Благодарения у меня была бы пара. Я знаю, что на этой неделе ты будешь один. Рути мне сказала. Я предлагаю бесплатную еду, и ты не будешь один в этот день. Интересует?

– Ммм…

– Ммм?

– Мне вроде как нравится быть одному, – объяснил он. – День Благодарения не такой уж большой праздник в моей семье. Моя бабушка всегда называла День Благодарения «За что именно я должна быть благодарна? За день».

– Да, ты не можешь винить ее за это. Так тебе нравится бесплатная еда?

– Обычно я не прочь, но и сбиваться с пути не хочется.

– Хорошо, – сказала она. – Просто решила, что стоит спросить.

– Подожди. Ты так быстро сдалась? Меня это задевает.

– Я не собираюсь убеждать тебя делать то, что ты не хочешь, – ответила Кловер.

– Почему нет?

– Потому что нет означает нет.

– Я не сказал нет.

– Значит да?

– Я и этого не говорил. Продолжай. Я бизнесмен. Давай поторгуемся.

Кловер нервно рассмеялась, почти захихикала. Она села за стол, а он на стол рядом.

– Ты хорошенькая, когда смеешься, – заметил он. – И когда не смеешься тоже.

– Ты милый, – сказала она. – Мне кажется, что не стоило это затевать. Просто у меня была минутная слабость, а твоя дочь меня поддержала.

– Она оставила свой телефон здесь специально, да? – спросил Эрик.

– Я уверена в этом на девяносто девять процентов.

Черт побери, она была прекрасна, когда краснела. Неважно по какому поводу. Голубые глаза, светлые волосы и естественная красота женщины, слишком занятой, чтобы беспокоиться о большом количестве макияжа. Хотя она всегда пользовалась блеском для губ. Бледно-розовый цвет, который делал ее похожей на модель из шестидесятых. Цвет жевательной резинки, который хотелось целовать. Хотел бы он знать ее вкус.

– Эта девчонка меня однажды прикончит, клянусь.

– Она просто беспокоилась обо мне, – сказала Кловер. – Это так мило.

– А я не привык к тому, что моя дочь бывает милой. Я больше привык к тому, что она красит стены и потолок своей комнаты в черный, стрижет бывшего зека, чтобы он набил ей тату и выбрасывает за дверь соседского кота.

– Она выбросила соседского кота?

– Да, сказала, что он ее осуждает.

– Я думаю, она просто хочет поддерживать свою репутацию.

– Это работает, – согласился он. – Так тебе точно нужен парень на неделю? Так все плохо с семьей?

Девушка тяжело вздохнула и присела.

– Трудно, – ответила она. – Они меня любят, но слышать весь их бред от этого не легче. Им кажется, что они говорят: «Мы тебя любим и хотим, чтобы ты была счастлива», но я слышу «Ты неадекватна, ты сплошное разочарование, и ты не сделала того, что должна, чтобы сделать нас счастливыми». Они так часто задевают меня по поводу замужества, что я даже боюсь просто с кем-то встречаться, потому что не знаю, делаю ли это для их счастья или своего. Я даже почти зарегистрировалась в Тиндере раз десять в прошлом году, но столько же раз и удаляла его с телефона.

– Ой, я лучше дам обет безбрачия, чем зарегистрируюсь в Тиндере. И я даже не католик.

– Не делай этого. Пустая трата времени.

Он улыбнулся ей и пожал плечами.

– Думаешь, я милый? – спросил он.

– Ты горячий, – ответила она. – Как водитель экспресс-доставки.

– Горячо.

– Уже дымит.

– Весело, – сказал он. – Почему мы не флиртовали раньше?

– Потому что твоя дочь на меня работает, а я не хотела ставить ее в неловкое положение.

– О, да. Ее. Дети – помеха для утех. Так я назову свою книгу по воспитанию, если напишу такую когда-нибудь.

– Все так плохо?

– Я люблю своего ребенка, но, черт возьми, она все усложняет. Не думаю, что я думал бы о том, чтобы пригласить тебя на свидание, если бы она была нормальным ребенком. Но эта работа была чудом, в котором мы нуждались. Я не думал, что кто-нибудь даст ей шанс после случая с амбаром.

– Дети совершают глупые ошибки, – сказала она. – Со всеми это случалось.

– В пятнадцать я стащил у отца пару баксов, «позаимствовал» машину без разрешения и въехал в кусты соседей. Я не занимался экотерроризмом, чтобы защитить фермерство.

– У нее есть принципы. Я знаю.

– У нее судимость за поджог и уничтожение частной собственности. Вот что я знаю.

– И это тоже.

– Ты добра к ней, – сказал Эрик. – Эта работа ей подходит. Я думал пригласить тебя на свидание, но потом решил, что Рути не захочет на тебя работать, если мы будем встречаться. Или если расстанемся.

– В этом сценарии мы уже встречаемся или расстались? – спросила Кловер.

– Я родитель. Мы планируем все случайности.

– Я не родитель, но у меня были те же мысли – не испортить все Рути. Но в моем случае это эгоизм. Она отличный помощник. Я бы тоже не хотела ее терять.

– Она без ума от тебя. Ей нужна женская поддержка. Но ее отцу вообще-то тоже. Спроси меня, что значит двести шестьдесят восемь?

– Что значит двести шестьдесят восемь?

– Столько дней до того, как Рути уедет в колледж, а мне вернут мой дом. Не то, чтобы я считаю дни.

– А ты их считаешь?

– Считаю.

– Знаешь, возможно, мои родители будут впечатлены, что я встречаюсь с отцом-одиночкой. Они подумают, что у нас уже готовая семья.

– Ты точно хочешь, чтобы я был твоим Свеном? – спросил Эрик. Он уже хотел этого. Эта женщина приняла его дерзкую дочь-пироманьячку и превратила ее в действующего члена общества меньше, чем за год. Он бы сделал для этой женщины все, включая пункт про «притвориться ее парнем на пару дней».

– Я бы это оценила, – сказала она.

– И мы можем заниматься сексом всю неделю, да?

– Ладно.

– Что? – Эрик рассмеялся.

– Что? – спросила она. – Почему ты смеешься?

– Я не думал, что ты скажешь «да». Я просто пошутил.

– Да? – Она прищурила свои голубые глаза.

– Ну… да. Я не имею в виду, что я не хотел бы. Я действительно хотел бы. Клянусь Богом. Я подумал, что ты не согласишься. Я бы никогда не подумал, что ты можешь сказать «да».

– А почему нет? – спросила она, скрестив руки на груди. О, нет, он решил сделать ее виноватой. Так не пойдет.

– Ты немного сдержанная.

– Сдержанная? Я? – Она села прямо, как учительница.

– Ты носишь водолазку.

– А что плохого в том, что мне хочется, чтобы шея не мерзла.

– Ничего. Очевидно, я был неправ. Мне жаль, – сказал он, совершенно не сожалея о том, что узнал о желании Кловер Грин переспать с ним.

– Ладно, может быть, я немного сдержанна, – согласилась она. – Но это не специально. Когда у тебя свой бизнес, и ты сама им занимаешься, стремишься быть деловой.

– Это я и имел в виду. Просто я никогда не слышал, чтобы ты говорила о личной жизни. И Рути сказала бы, если бы ты с кем-то встречалась.

– Нет времени, – объяснила она. – Наверное, поэтому я сказала да, когда ты сказал… то, что ты сказал.

– Когда я сказал тебе, что хочу с тобой спать?

– Да, тогда, – сказала Кловер. – В общем, у меня есть время на этой неделе для… этого. Уже давно я не участвовала в подобных действиях.

– Как давно? Подожди, не отвечай. Это был грубый вопрос.

– Мы говорим о том, чтобы спать вместе. Это не грубо. Это честный вопрос.

– Хорошо, как давно? Я расскажу о себе, если ты расскажешь о себе.

– Ты первый.

– Несколько лет, – ответил он. – Года полтора? Кстати об этом, я встречался кое с кем перед арестом Рути. А потом вся моя жизнь изменилась, и я стал для нее постоянной нянькой. А ты?

– Я несколько месяцев встречалась с парнем три года назад. Мы расстались, когда он переехал в Сиэтл на работу. Мои родители все еще о нем спрашивают.

– Ой.

– Я даже не скучаю по нему. А вот они скучают.

Эрик протянул руку и тут же пожалел об этом – вся рука была в старых шрамах и мозолях. Но, казалось, она не возражает. Она вложила свою руку в его, и он увидел, что у нее тоже есть шрамы и мозоли на руках.

– Мне нужен маникюр, – заметила Кловер. – В последний раз он был у меня тогда же, когда и последний парень.

– У меня никогда не было маникюра, – сказал Эрик. – У меня и парня не было. Рути пыталась уговорить меня стать геем, потому что одна из ее подружек влюбилась в меня. Мне пришлось вежливо отказаться.

– Это мило. Держаться за руки. Я уже и забыла, как это здорово. – Кловер снова села на стул, но он не отпустил ее руки.

– Очень мило. Я надеюсь, быть твоим Свеном целую неделю не смертельно опасно.

– Это всего лишь День Благодарения, да? Ненастоящий парень.

– Я могу быть очень хорошим ненастоящим парнем. Я могу быть по-ненастоящему привлекательным, милым, романтичным. Я сумею притвориться.

– Я не думаю, что ты сумеешь притворяться кем угодно. Ты кажешься настоящим, – сказала она.

– У меня хорошо получается притворяться настоящим. Мне приходится. Девочки-подростки легко распознают ложь, будто обладают рентген-способностями. Рути бы не оставила тут телефон, если бы не знала, что мы не понравимся друг другу. Она видела меня насквозь. Глаза-рентген.

– Для меня ей не нужны такие глаза. Просто обычные глаза. Я просто случайно тебя заметила, когда ты за ней приехал.

– Да?

– Да.

– И как давно?

– Эмм… ну, с первого дня как вы с Рути появились? – Она ему подмигнула. Эрик пытался не рассмеяться над ее смущением. Кловер была привлекательной, и он действительно ее обожал.

Он подпер ладонью щеку и взмахнул ресницами.

– О, нет, ты заставляешь меня краснеть.

– Прекрати. Я и так достаточно смущена.

– Почему? – спросил он, отпуская ее ладонь.

– Ну… я ведь только что случайно согласилась с тобой спать.

– Не стоит краснеть. Я тоже хочу спать сам с собой. Я и так сплю сам с собой каждую ночь. Я хорош в постели.

– Да?

– Я сплю как убитый, все восемь часов каждую ночь.

– Это не то, что я имела в виду. – Она показала на него пальцем через карман своей толстовки. – Тебе это нравится.

– Меня не укладывали в постель уже давно. Я могу кончить от одного касания моей ноги, клянусь. Да, мне нравится флиртовать с тобой. Хотя я давно этого не делал. Как я, кстати?

– Не так плох. Мне это тоже нравится, и это хороший знак, да?

– Определенно. Хороший знак.

– Итак… – сказала она, вставая и глядя ему в лицо. Ее руки были в карманах. Он знал, что ей тридцать, но с высоким хвостом, в джинсах и толстовке она выглядела моложе, свежая и почти невинная. А, может быть, это было смущение и нервы, отчего она казалась моложе. Неважно от чего, это было мило. Он очень хотел ее поцеловать.

– Итак… Ты хочешь это сделать? – спросил он.

– Скажи мне, что ты имеешь в виду под словом «это», и я скажу, хочу ли я этого.

– Тебе нужен парень, чтобы твоя семья молчала. Я буду рад сыграть эту роль. Но мне хотелось бы узнать тебя ближе сначала, чтобы не было заметно, что мы притворяемся. Если бы я мог выбрать, сегодня я бы поехал домой с тобой.

– Ты хочешь переспать со мной сегодня? Этой ночью? Воскресной ночью?

– Этой самой ночью, – подтвердил он. – А еще я согласился починить твой настил в восемь утра, и если я заранее буду там, то смогу проснуться позже.

– Теперь я понимаю, почему Рути щипает тебя за руку все время.

Он уклонился, избегая щипка. Вместо этого Кловер положила голову ему на плечо и рассмеялась. Спустя две секунды она все еще была у него на плече. Он обнял ее за талию и немного прижал ее к себе. Казалось, она не возражала, тогда он обнял ее ногу и придвинул ее еще ближе.

– Твой шампунь приятно пахнет, – поделился наблюдением он. – Лимоны?

– Это не мои волосы. Это мой офис, – сказала она, показывая на дерево. – Но ты пахнешь хорошо.

– Сложно в это поверить.

– Ты пахнешь чем–то сладким и кедром. Это мило.

– Мы как собачья пара, которая обнюхивает друг друга, – заметил он. – Если это продолжится, мой нос окажется у тебя между ног.

Эрик почувствовал, как она смеется. И услышал. Это было так естественно – слышать, как женщина рядом с ним смеется… давно он этого не ощущал.

– Кловер?

– Да? – Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. Их лица были в нескольких сантиметрах друг от друга.

– А если я тебя поцелую? И после поцелуя ты скажешь, где мне спать сегодня. Что ты думаешь об этом?

– Я… Я думаю, это хорошая идея, – ответила она.

– Отлично. Я собираюсь тебя поцеловать. Готова?

– Готова как никогда.

Он наклонился, и она подняла руки, чтобы остановить его.

– Что такое? – спросил он, отодвигаясь.

– Я пытаюсь вспомнить, как у меня с дыханием. Я жевала резинку час назад. Надеюсь, все нормально.

– У тебя все хорошо, поверь мне. Ну, теперь готова?

– Теперь готова, – сказала девушка. – Давай.

– Я сделаю это. Прямо сейчас. В эту же секунду. – Правда, в этот момент мужчина начал сомневаться, потому что не целовал женщину больше года, и гадал, не забыл ли, как это делается. Чтобы потянуть время, он положил руки Кловер на талию, и она оказалась у него между коленей. Она положила руки ему на плечи, и ему очень захотелось снять с нее одежду, чтобы почувствовать жар ее тела.

– Ты сделал это? – спросила Кловер. – Наверное, я моргнула и всё пропустила.

– Попридержи коней. Я сейчас. Просто целюсь. Хочу быть уверен, что не промахнусь. Это меня сму…

Кловер прижалась к его губам. Наконец, хоть кто-то из них сделал это, подумал он. Вообще-то она его не поцеловала. Она прижалась к его губам. Он бы рассмеялся, но не хотел задеть ее чувства. Ему придется ее поцеловать в ответ.

Он обнял ее и притянул к себе. Медленно и мягко он накрыл ее рот своими губами, лаская спину. Ее губы были такими полными и мягкими, что ему захотелось их укусить, но он решил повременить с этим. Этот поцелуй нельзя было назвать электрическим, но он ощущал тепло в животе, и оно разливалось по его телу с каждой секундой. Кловер открыла рот.

Не тепло.

Жар…

Очень горячий.

Он проскользнул языком меж ее губ, и Кловер издала чувственный стон удовольствия и одобрения. Он поцеловал ее сильнее, притянул ближе. Ее руки двигались от плеч к шее. Хороший знак. Она хотела трогать его. И он определенно хотела трогать ее. Что не так с этим чертовым свитером? Он что, из шерсти? Через него он не чувствовал ее тепла. Тупой гардероб. Он хотел, чтобы эта женщина была раздета или, по крайней мере, в футболке. Он издал разочарованный стон, и Кловер отстранилась.

– Я что-то не так сделала? – спросила она, удивленно глядя на него.

– Да.

– Что?

– Ты надела осеннюю одежду. Почему ты это сделала?

– Сейчас осень.

– Никаких оправданий.

Она закатила глаза.

– Ты уже пытаешься меня раздеть? – спросила она.

– Не раздеть. Просто поменьше одежды. Мы можем снять эту толстовку? Я даже лямку бюстгальтера через него не чувствую.

– А ты одет в большое пальто.

– Я могу снять пальто. Я могу снять все, что угодно, чтобы ты снова меня поцеловала.

– Тебе понравилось? – спросила она.

Он кивнул. Решительно.

Она улыбнулась, ее кожа снова зарделась. Боги, она была хорошенькой.

– Мне тоже. Очень. Преочень.

– Достаточно, чтобы пригласить меня домой сегодня вечером?

– А если так… значит ли это, что ты ждешь… ну, ты понимаешь.

– Секса?

– Да.

– Нет. Я не жду секса от женщины, которая настолько нервничает, что даже не может сказать слово «секс».

– Секс. Секс, секс, секс. Я не нервничаю. Я просто…

– Что?

– Нервничаю. Да. Ты меня поймал. Я нервничаю. Мне кажется, что я знаю тебя очень хорошо из-за Рути и всего, что она о тебе рассказывала. Но ты и я не знаем друг друга, потому что…

– Рути. Я знаю. Я понимаю, – сказал он. Я бы хотел узнать тебя намного лучше. Особенно если мне придется не только целовать тебя. И так далее.

– Хочешь провести ночь у меня дома? Я не гарантирую, что там будет нечто большее, чем просто поцелуи, но поцелуи там определенно будут. И много.

– Мне это нравится, – согласился он. – Очень. – Он взял ее за руку и сжал. Ее рука дрожала. Она действительно нервничала. Еще одна причина провести вместе как можно больше времени. Никто не поверит, что они настоящая пара, если она будет нервничать рядом с ним.

– Хорошо. Мой адрес у тебя в кармане. Я поеду домой, а ты приедешь, как будешь готов. Ну, как найдешь круглосуточную службу доставки.

– Рутлес придется подождать свой телефон до вторника. Послужит ей уроком за то, что подставила своего старика.

– Ты не старик. Тебе только тридцать восемь, верно?

– Да, но как родителю подростка, мне девяносто восемь.

– Для своих лет ты отлично выглядишь.

– Стадия – ты отлично выглядишь. – Он погладил ее по лицу тыльной стороной ладони. Это была единственная часть его руки, достаточно нежная, чтобы коснуться самой нежной части ее.

– У тебя слишком хорошо получается заставлять меня краснеть, – сказала она. – Ненавижу быть такой бледной.

– Это весело. Так я вижу, что не безразличен тебе. Это как световой индикатор.

– Я думаю, мой световой индикатор говорит: «Двигатель нуждается в ремонте».

– Боже, я бы с удовольствием отремонтировал твой двигатель.

Она притворно застонала.

– Я даже не знаю, что это значит, – сказал он, – но я уверен, что это было порочно.

– Я тоже на это надеюсь, – согласилась Кловер.

– Можно я буду спать с тобой сегодня? – спросил он. – Секс не обязателен. Просто сон. Я хочу чувствовать комфорт с тобой.

– Да, я бы тоже этого хотела.

– Отлично. Я приеду, как только заберу кое-какие вещи из дома. Час. Не больше.

Он спрыгнул со стола и пошел к двери.

– Эрик? – спросила Кловер.

– Да?

Она подошла к нему и положила руку на его шею. У нее был хороший рост, прекрасный рост для поцелуев стоя, он понял это, когда она снова его поцеловала.

– Хорошо, – сказал он, когда она отошла.

– Хорошо, что?

– Хорошо, я приеду не через час. Я приеду через полчаса.

– Не торопись, – сказала она. – Я хочу принять душ и поменять простыни.

– Не торопись. – Он поцеловал ее в щеку и собирался уже уходить. Но тут остановился и снова на нее посмотрел.

– Рути и я сводим друг друга с ума, но она моя дочь и самое лучшее, что случилось со мной. Она не должна знать все грязные детали о личной жизни своего отца, но я не смогу хранить от нее секреты. Ее оскорбит, если я ничего ей не скажу.

– Ты совершенно прав. Она может вести себя как тридцатисемилетняя, но ей всего семнадцать. Она должна будет узнать об этом от тебя.

– Назову это свиданием. Мы можем это так называть?

– Да, ты можешь назвать это свиданием.

– Я рада, что она забыла свой телефон, – сказал он, делая ударение на слове «забыла».

– Она умная девушка.

– Это сексизм, – заметил Эрик.

– Она умная американская личность, – исправилась Кловер, смеясь. – Даже если она не умеет не лезть не в свое дело.

– Лучше я, чем Свен, – сказал Эрик. – Я верну тебе деньги в конце недели, если ты будешь недовольна.

– Звучит, как очень хорошая сделка, если учесть, что я тебе не плачу.

Он застегнул пальто и похлопал по карману, чтобы убедиться, что телефон Рути там.

– Мне привезти что-нибудь? – спросил он. – Еду? Вино? Хлысты? Цепи? Презервативы?

– Я на таблетках, – ответила она. – Обильные месячные. Прости. Слишком много информации.

– У меня дочь-подросток. Тебе придется сильно постараться, чтобы меня смутить. И я все равно куплю презервативы. Не потому что мы будем ими пользоваться. Я просто хочу, чтобы кто-то знал, что у меня будет секс на этой неделе.

– У меня аллергия на латекс.

– Все хорошо. Я настолько чист, что даже грустно.

– Мы поговорим об этом. Позже. Мы же просто спим сегодня. Верно?

– Верно. Просто спим. И целуемся.

– И это тоже.

Он стал уходить.

– Но, может быть, и больше, – сказала она.

Он ничего не ответил. Он просто подошел к ней и поцеловал так, чтобы хватило на добрых три или четыре часа. Вскоре он оказался на холодном ночном воздухе, по дороге в свой грузовик он написал смс Кэндис, бывшей жене:

«Передай дочери сообщение от меня, – написал он. – Скажи, что у нее проблемы».

«Какие?» – спросила Кэндис. Она уже сама знает, так что нет нужды об этом спрашивать.

«Она поймет о чем я.»

«Я передам. Что-то еще?»

«Да, – написал Эрик. – Скажи ей спасибо».


Загрузка...