Пороки джентльмена

Глава 17

Стоя перед зеркалом-псише в своей спальне, Корнелия придирчиво оглядела свое отражение. Ее нынешний дневной туалет – платье из бледно-желтого крепа с высокой талией – и отдаленно не напоминал те простенькие, что она обычно носила. Глубокий V-образный вырез упирался в темно-зеленый бархатный кушак, опоясывавший талию под грудью. Застегивая на шее цепочку с аметистовым кулоном, Корнелия с удовлетворением подумала, что при ее форме груди и ложбинке на ней вырез весьма уместен. Короткие рукава-буфы открывали приятно округлые руки. В целом результат радовал. В доме, однако, было прохладно. Но на этот случай у Корнелии имелась кашемировая шаль с темно-зеленой бахромой. Она должна была стать замечательным дополнением к наряду и по крайней мере уберечь от появления неприглядной гусиной кожи.

В ожидании гостей Корнелия собрала свои роскошные волосы в греческий пучок, обвязав его темно-зеленой бархатной лентой в цвет кушака и шелковых туфелек на плоской подошве. В целом собственный наряд показался Корнелии вполне гармоничным. Но вот покажется ли он таким Гарри? Корнелия тут же запретила себе думать об этом. Мнение виконта Бонема ей не важно. Или должно быть не важно, – подсказала ей врожденная честность.

– Нелл, ты готова? – позвала из коридора Ливия, негромко постучав в дверь. – Мы с Элли такие элегантные! Ты глазам своим не поверишь. – Она открыла дверь и, сияя, просунула голову в комнату. – О, да ты просто красавица! Настоящая королева.

– Дайте-ка и мне взглянуть на вас, – рассмеялась Корнелия, обрадовавшись возможности отвлечься от своих раздумий. – О да, вы выглядите превосходно!

Подруги стояли в дверях: Аурелия в платье розового шелка, удачно оттенявшем ее льняные волосы и темно-карие глаза, а Ливия – в кремовом муслине, с иссиня-черными волосами, искусно завитыми над ушами.

– Уж нынче ее светлость в хозяйке дома деревенской мышки не увидит, – заметила Корнелия, накидывая на плечи шаль. – Надеюсь, Морком хорошо протопил зал. Клацающие зубы и мурашки на коже не слишком привлекательное и изысканное зрелище.

Женщины рассмеялись, и Корнелия, в последний раз оправив юбки, вышла вслед за подругами из комнаты. Они спустились вниз в тот момент, когда часы в холле пробили три. Корнелия ощутила странное беспокойство. Светские приемы уж много лет как перестали вызывать в ней трепет, а в ожидаемой нынче гостье, казалось, ничто не должно было бы вызвать волнение. Элли с Лив держались совершенно раскованно, даже немного возбужденно. Корнелию же одолевали сомнения.

Впрочем, она знала, отчего это. Причиной был Гарри. Появится Гарри, а с ним и призрак их прошлой ночи, и их слова, сказанные ими при расставании. Воспоминания, как незваные гости, от которых не знаешь, как отделаться, будут все время незримо присутствовать в комнате.

В уютном зале царила теплая атмосфера. Сквозь некоторую старомодность обстановки отчетливо проглядывало светское изящество. Ливия с удовольствием осмотрела свои владения.

– Хорошо, что мы ничего не стали менять из мебели и вешать новые шторы, – сказала она. – Эта комната очень органична – точно каждый предмет здесь на своем месте.

– То же самое можно сказать обо всем доме в целом, – заметила Аурелия, поправляя подушку на шезлонге. – У него определенно есть собственное лицо.

– Возможно, именно поэтому тетя София не хотела, чтобы я его продавала, – задумчиво проговорила Ливия, приближаясь к высоким окнам, выходившим на улицу. – О, лорд Бонем! Едет верхом рядом с ландо. А в экипаже не одна, а две дамы.

– Я думала, он привезет только свою двоюродную бабушку. – Аурелия подбежала к Ливии и встала у окна. – А! Вторая дама – это леди Сефтон.

– Лорд Бонем держит свое слово. – Корнелия повела бровями. – Он обещал залучить к нам одну из патронесс «Олмака». Да отойдите же вы от окна. Они могут увидеть, как вы пялитесь на них.

Тотчас отскочив назад, Аурелия с Ливией расположились в грациозных позах на диване. Вставшая у камина Корнелия нацепила на лицо маску невозмутимости, так что никто не догадался бы, как бешено бьется ее сердце.

Дверь приоткрылась, и в щель просунулась голова Мор-кома.

– Там какие-то дамы спрашивают вас, мэм, и этот самый лорд Бонем, – доложил он.

– Благодарю, Морком, – произнес Гарри, широко распахивая дверь перед своими спутницами.

Корнелия с улыбкой на лице поспешила навстречу гостям.

– Вы должны простить Моркома. У него эксцентричные манеры, но он старый слуга леди Софии Лейси, и по ее завещанию леди Ливия обязана оставить его в доме. Устраивайтесь у огня, ваша светлость. Леди Сефтон, как мило с вашей стороны приехать навестить нас.

Двоюродная бабка Гарри, дама преклонных лет, была укутана в огромную отороченную мехом ротонду, а ее голову венчал диковинный меховой капор, удивительно напоминавший лисью голову. Пожимая Корнелии руку, она навела на нее лорнет.

– Рада знакомству, леди Дагенем, – проговорила она и, смутив ее, обернулась через плечо, чтобы сообщить двоюродному племяннику: – Что ж, девушка выглядит недурно… для ее лет.

– Леди Дагенем, я уверен, приятно это слышать, – с учтивой сдержанностью отозвался Гарри, кланяясь Корнелии. Его глаза заблестели. – Ваш покорный слуга, леди Дагенем. Прошу простить некоторую прямолинейность моей бабушки.

– Ее милость, право, очень добры, сэр, – пролепетала Корнелия, насилу сохраняя на лице невозмутимое выражение.

– Фи! Подумаешь! – возмутилась герцогиня. – Мне миндальничать недосуг. У меня всегда так: говорю что думаю.

– Вы всегда являлись воплощением такта, мэм, – вполголоса сказал Гарри.

Корнелия поспешно обратилась к другой гостье:

– Леди Сефтон, с леди Фарнем, насколько я знаю, вы знакомы. Позвольте представить вам леди Ливию Лейси.

– Я, кажется, знавала вашу матушку, – сказала леди Сефтон, усаживаясь в предложенное ей Ливией кресло и грациозно распределяя вокруг себя свои прозрачные муслиновые юбки. – Она до замужества была настоящая красавица. Вы, милочка, на нее похожи. – Леди Сефтон явно была расположена к великодушию.

Однако герцогиня сесть отказалась – продолжала стоять, бесцеремонно разглядывая в лорнет зал, словно бы оценивая обстановку.

– Неплохой Тернер, – пробормотала она едва слышно, затем остановила внимательный взгляд на картине над камином. – Хм. Морленд. Перехвален.

– Не желаете ли чаю, мэм? – предложила Ливия, бросив беспомощный взгляд на Корнелию, которую все это, похоже, очень забавляло.

Ее светлость отмахнулась.

– Терпеть не могу эту дрянь. От нее одно расстройство в потрохах. Выпью хереса.

– Извольте. – Корнелия подошла к буфету. Ее волнение испарилось, а незваный гость в углу чудесным образом исчез.

Гарри был такой, каким они привыкли его видеть – немного ироничный. Всякий раз, как их взгляды встречались, в уголках его глаз собирались морщинки сообщнической улыбки. Казалось, он совершенно забыл, как они расстались.

– Не изволите ли снять ротонду и… и шляпу, мэм? – с серьезным видом спросила Корнелия. «Если только это безобразие можно назвать шляпой».

– Не изволю, – отозвалась леди, устраиваясь-таки в маленьком позолоченном кресле, которое под ней задрожало. – Боюсь схватить простуду. – Она взяла предложенный ей бокал и пригубила вино. – Недурственно, недурственно, – вынесла она свой вердикт. – Ну, Бонем, садись же, не стой столбом.

– Да, мэм, – пробормотал Гарри, покорно усаживаясь на край дивана. Теперь он решительно избегал смотреть в сторону Корнелии. Он должен был предупредить ее о склонности своей бабки к эксцентричным выходкам, да как-то это вылетело у него из головы. Привыкший к ним настолько, что они нимало его не трогали, он прекрасно понимал, какое впечатление они производили на других при первой встрече с герцогиней. В особенности на тех, кто обладал такой же выдающейся способностью подмечать смешное, как Корнелия. Пробыв двадцать минут, гости собрались уходить.

– Билеты! – сказала леди Сефтон. – Полагаю, вам нужны билеты в «Олмак».

– Вы оказали бы нам большую честь, леди Сефтон, – поблагодарила Корнелия. – В наш первый сезон они у нас были, но потом… – Она насмешливо улыбнулась. – Мы создавали домашний уют.

– Все это пустое, – заявила герцогиня. – У вас, надо думать, дети?

– Да, мэм, – кивнула Корнелия.

– Только фигуру портить, – изрекла леди и снова навела на Корнелию лорнет. – Хотя, надобно признаться, она у вас недурна. – Она повернулась к двоюродному племяннику. – Вовсе недурна, Бонем. А теперь проводи меня в карету. – Она возложила на его руку свою властную длань.

Поклонившись хозяйкам, Гарри предложил свою руку и леди Сефтон.

– Честь имею, сударыни.

– До свидания, лорд Бонем. Герцогиня… леди Сефтон…

Подруги почти одновременно склонили головы.

– Позвольте мне проводить вас. – Корнелия проворно устремилась за гостями. Звать Моркома не было смысла.

– Вы что, сами прислуживаете у входа? – вопросила герцогиня, когда Корнелия отворила перед ней дверь. – Что за причуда!

– Мы тоже не без странностей, мэм, – проворковала Корнелия.

Ее светлость зорко на нее взглянула, на сей раз без лорнета.

– Скажите, пожалуйста! – произнесла она. – Ну, Бонем, идем.

Оглянувшись через плечо, Гарри заговорщицки улыбнулся Корнелии. То была улыбка сообщника, разделявшего с ней ее иронию и веселье, и у Корнелии от этой улыбки захватило дух. Она отступила назад и быстро закрыла дверь. Она собиралась быть непреклонной. Но с чего она взяла, что сможет?

– Вот змея! – воскликнула Ливия, когда Корнелия вернулась в зал. – Правда, ты ей, кажется, понравилась.

– В таком случае у нее весьма странный способ выражать свое расположение, – заметила Корнелия. – Подумать только! Я выгляжу недурно для своих лет! А моя фигура каким-то неведомым образом не пострадала от производства на свет потомства. – Она беспокойно подошла к окну и посмотрела на ландо, которое покатило по улице. Сопровождающий их Гарри важно ехал рядом верхом. Подождав, пока он не скрылся из виду, Корнелия бодро проговорила: – Как бы то ни было, а сегодня началась наша светская жизнь.

Корнелия села и взяла шкатулку. На передник Сюзанны нужно было пришить пуговицу.

Вместо Хестер на звонок явился недавно нанятый работник.

– Лестер! А я и не знала, что вы прислуживаете в гостиной, – удивилась она. Надев на палец наперсток, Корнелия, озадаченно нахмурившись, посмотрела на палец.

– О, я готов помогать везде, где требуются услуги, миледи! – не задумываясь выпалил Лестер. Он заметил ее озабоченность и скользнул взглядом по наперстку. Ему он казался совсем таким же, как прежний.

Взяв поднос, Лестер направился к двери.

– Я приведу собак, леди Ливия, – сказал он. – Ведь гости ушли. А то они всю кухню перевернули, беспрестанно лают и царапают дверь, пытаясь выбраться.

– Ох, Господи, конечно! Ведите их скорее. Благодарю, Лестер.

Дверь за Лестером затворилась, и Корнелия, снова опустив глаза, повертела наперсток на пальце.

– Как странно.

– Что такое? – спросила Аурелия.

– Наперсток на пальце нынче ощущается не так, как всегда.

– Как такое возможно, сама подумай, Нелл?

– Прежде он идеально сидел на пальце. Мне было удобно, а теперь он стал мне велик. – Она еще раз повернула его. – Смотрите, как легко двигается.

– Может, твой палец похудел? – предположила Ливия. Корнелия нахмурилась. Она сняла наперсток и присмотрелась к нему.

– Он вроде тот же и вместе с тем не тот, – упрямо повторила она. – Прямо над этой фигуркой, я помню, был значок, вроде эпсилона, которого теперь нет.

– Это все твои фантазии, Нелл, – сказала Аурелия. – Ты не могла запомнить каждую деталь из такого множества, что сосредоточено на столь малом пространстве.

Корнелия решила оставить головоломку.

– Вероятно, ты права.

Морком ввел в комнату собак. Застывшая на его лице гримаса долготерпения красноречиво говорила о его недовольстве.

Закончив пришивать пуговицу, Корнелия перекусила нить и неожиданно спросила:

– Морком, не знаете ли вы, где можно подешевле нанять экипаж? Чтобы ездить по городу.

– А зачем вам его нанимать? – в свою очередь задал вопрос старик, отпуская собак. – Чем вам не хороша карета леди Софии?

Три женщины одновременно уставились на него.

– Тетя София держала экипаж? – изумилась Ливия, отгоняя назойливых собак, пытавшихся забраться к ней на колени, задрапированные изящной тонкой тканью платья.

– Знамо дело, держала, – оскорбился Морком подобным вопросом. – Леди София знала, что подобает даме ее положения.

– Да, разумеется, – миролюбиво проговорила Аурелия. – Но мы решили, что она последние несколько лет не часто выезжала.

– Ну что ж, что не часто, – кивнул старик. – Это ж не значит, что она не могла, если б пожелала.

– Так, карета нашлась. – Корнелия спрятала наперсток в шкатулку. – А где она, Морком?

– В конюшнях, – ответил он так, словно иначе и быть не могло.

Корнелия закусила губу.

– А где нам найти эти конюшни?

– На площади напротив.

– А лошади?

Морком отрицательно покачал головой:

– Лошадей нет. Леди София от них избавилась – сказала, жрут много.

– От кареты без лошадей нам мало проку, – вздохнула Ливия.

– Коли вам нужна лошадь, мэм – так прямо и скажите. Хотите лошадь – я могу вам достать одну. Вот только для этой кареты, думаю, потребуется пара – уж очень она большая.

– Насколько большая? – поинтересовалась Корнелия, почуяв неладное.

Морком пожал плечами.

– Сообразно леди Софии. Ее светлость знала, что приличествует особе ее положения.

– Пожалуй, нам следует пойти и самим взглянуть на экипаж, – вынесла решение Корнелия, поднимаясь на ноги. – Вы нам не покажете, где это, Морком?

– Извольте, – согласился он, подходя к окну. – Это за номером шестнадцать, по ту сторону сквера, – указал он. – К конюшням, верно, лет десять никто не приближался.

– Быть может, вы нас отведете? – предложила Ливия.

– Понадобится ключ, – сказал Морком и с тем удалился из комнаты, оставив женщин гадать, согласен он идти или нет.

Пять минут спустя, укутанный в толстое пальто, с длинным шарфом, несколько раз обернутым вокруг шеи, и в касторовой шляпе с высокой тульей, нахлобученной по самые уши, явился Морком, потрясая внушительным медным ключом. «Хоть в Арктику отправляйся», – подумала Корнелия, еле сдерживая смех.

– Идемте. – Он двинулся к выходу, но на полпути остановился. – Околеете на таком холоде в своих хлипких платьишках. Ох, не знаю, куда только мир катится…

– Подождите минутку, Морком, – устремляясь к лестнице, бросила ему Ливия, у ног которой крутились собаки. – Я сбегаю, принесу шали. – Она вслед за собаками пошла наверх и через несколько минут вернулась, неся в охапке шали. – Я заперла собак в спальне, – сказала она. – Чтобы не путались под ногами.

Шмыгнув носом, Морком приоткрыл дверь и с опаской выглянул наружу, точно ожидал увидеть за порогом подстерегающее его чудовище. Заключив, что на горизонте все спокойно, он шагнул за дверь.

Женщины вслед за ним обогнули сквер и прошли по узенькой улочке вдоль дома под номером шестнадцать в дальнем конце площади. Улочка привела во двор, по периметру которого тянулись конюшни и каретные сараи. Последние в своем большинстве выглядели ухоженно, радовали глаз свежей краской и чисто выметенными перед ними площадками. За исключением одного в дальнем конце. Дверные створки сарая провисли на петлях, краска почти вся облупилась.

Женщины переглянулись, а Корнелия пробормотала:

– Клянусь, этот сарай лет десять не открывали.

Возня Моркома с ключом, кажется, подтверждала ее предположение. Но вот ключ повернулся-таки в замке. Морком навалился на дверь плечом, но без толку. Двери не поддались.

– Быть может, я смогу помочь? – послышался из-за спины холодный голос. Женщины как по команде обернулись.

– Лорд Бонем! – удивленно воскликнула Ливия. – Откуда вы?

– Бабушка пожелала ехать в парк без моего сопровождения. – Я оставил ее у Стенхоп-Гейт и вернулся узнать, не могу ли я вам еще чем-нибудь быть полезен. – Он дурашливо склонился в поклоне. – Что именно вы ожидаете здесь найти? – Он подошел к дверям.

– Экипаж, – сказала Корнелия, наблюдая, как он налегает на дверь плечом, обтянутым темно-синим плащом превосходного качества. Дверь неохотно, со скрипом, поддалась и открылась.

Гарри отряхнул плечо и вошел внутрь.

– Боже мой.

– Что там такое? – Женщины сгрудились у него за спиной.

– Кроме паутины? – беспечно отозвался Гарри. – Похоже, берлин.[11] Которому, на мой взгляд, лет двадцать, никак не меньше.

– Истинная правда, – подтвердил Морком с мрачным удовлетворением. – Важная была в свое время карета.

– Надо думать, – слабым от еле сдерживаемого смеха голосом сказала Корнелия. Она встала рядом с Гарри, чтобы осмотреть громаду закругленного кузова. – Она похожа на гигантскую чайную чашку.

– Обита малиновым шелком, – с благоговейным трепетом проговорила Ливия, которая, приподнявшись на цыпочки, заглядывала внутрь через покрытое коркой грязи окно кареты. Она открыла дверцу, подняв облачко пыли, и чихнула. – Впрочем, изрядно траченным молью.

– Да, ездить с визитами в ней невозможно, – объявила Аурелия.

– Леди Софии она была как раз, – заявил Морком.

Гарри почувствовал, как Корнелия рядом трясется от смеха. Он посмотрел на нее, и она прикрыла рот рукой. Глаза ее озорно горели.

– Ну не скажите, – с серьезным видом отозвался Гарри, глаза у которого тоже смеялись. – Быть может, ее удастся починить, и она еще послужит. Вы только представьте себе, какое впечатление произведете в городе.

– Не стоит и пытаться, – сказала Ливия.

– Думаю, мы произвели бы сенсацию, – сказала Корнелия, внезапно увлекаясь этой нелепой идеей. – Отчего бы нам не побыть немного эксцентричными? Вы только вообразите: дамы с Кавендиш-сквер разъезжают по городу в этом обитом малиновым шелком великолепии, пусть даже и немного побитом молью. Мы не сможем остаться незамеченными.

– Истинная правда, – согласился Гарри. Пошутив вначале, теперь он, как и Корнелия, усмотрел в этом абсурдном решении рациональное зерно.

– Надо смотреть правде в глаза, – оживилась Корнелия. – Мы – ничем не примечательные женщины, не дебютантки, у нас нет ни выдающейся красоты, ни богатства, мы не самых знатных фамилий. Чтобы нас заметили, нам следует быть эксцентричными.

– По-моему, вы к себе несправедливы, – подал голос Гарри. – И тем не менее…

– И тем не менее Нелл права. – Аурелия издала смешок. – Нас будут называть дамами в чайной чашке.

Подруги расхохотались, а Гарри в очередной раз подумал, что никогда еще не встречал таких необыкновенных женщин. Корнелия его очаровала, но весело ему было с любой из них.

– Если угодно, я пришлю к вам своего каретных дел мастера. Пусть он посмотрит, что необходимо сделать, чтобы эта… эта чайная чашка… снова смогла передвигаться. – Он осторожно закрыл дверцу кареты. – Вам понадобится по крайней мере пара лошадей.

– Морком утверждает, что может это устроить, – поспешила заверить его Корнелия, предупреждая дальнейшие щедрые предложения с его стороны. В том, чтобы он прислал своего мастера, который починил бы карету, она не усмотрела ровно ничего дурного: они сами с ним расплатятся. Другое дело лошади.

Гарри пожал плечами.

– Как вам будет угодно.

Морком с благоговением расхаживал вокруг кареты.

– Эх, до чего ж великолепное было зрелище, просто загляденье, когда леди София выезжала куда-нибудь вечером. Кринолин был такой пышный, что ей приходилось протискиваться в карету боком. А прическа – вся напудрена и уложена так высоко, что задевала за потолок.

Женщины, потрясенные этим необычным для Моркома красноречием, молча уставились на него. Внезапно сконфузившись, Морком закашлялся и прошествовал к выходу.

– Я запру.

Все вышли за ним, и Гарри закрыл тяжелые двери. Морком непременно хотел запереть сарай самолично.