Пороки джентльмена

Глава 22

– А вот и вы! – учтиво встретил женщин Гарри. Корнелия помогла герцогине подняться по ступенькам в беседку. – Ужин ждет.

– Да уж надеюсь, – проворчала ее светлость. – Хотя не ужинаю так поздно.

– В таком случае, мэм, вам, вероятно, стоило остаться дома, – мягко сказал Гарри, выдвигая для нее стул.

Герцогиня обратила на него гневный взгляд, но воздержалась от дальнейших замечаний и села за стол.

– Не угодно ли ветчины, мэм? – Гарри предложил ей серебряный поднос с тончайшими ломтиками ветчины, которой славились сады. Он положил ей на тарелку два ломтика и повернулся к ее компаньонке: – Позвольте за вами поухаживать, мэм?

– О! Боже мой, вы так добры, милорд… право, очень добры. Быть может, только один крошечный кусочек… самый крошечный… может, вот тот. Ведь много есть не годится, не правда ли? – Она улыбнулась и, склонив голову, посмотрела на остальных гостей.

– Ох, Элиза, да перестань же ты наконец бормотать, – велела ей госпожа. – Здесь на всех довольно.

– Да, разумеется, ваша светлость… Я вовсе не думала, что не довольно… я, право, знала, что славный лорд Бонем всегда все предусматривает… – Под испепеляющим взглядом герцогини Элиза окончательно стушевалась и умолкла.

– Как тебе понравился оркестр, Лив? – поспешно спросила Корнелия.

– О, это было впечатляюще, – приняла эстафету Ливия, бросив сочувствующий взгляд в сторону компаньонки. – В павильоне было много танцующих, но все были в масках. А я и не сообразила сразу, что это бал-маскарад.

Среди присутствующих за столом шел какой-то разговор. Когда Корнелия улавливала направление беседы, то вставляла какие-то замечания, но полностью сосредоточиться ей не удавалось. Она не могла себе представить, что этот мужчина, такой нежный и чувственный любовник, обладавший столь тонким чувством юмора, мог кого-то убить. И все же она отдавала себе отчет в том, что не знает его до конца. Он был хорошим актером, в этом она ни минуты не сомневалась. Неизвестно, какую роль он играл, но это определенно помогало ему скрыть свое истинное лицо. Так кто же он на самом деле, Гарри Бонем?

– Вы что-то рассеянны, леди Дагенем…

Корнелия с виноватым видом встрепенулась, внезапно осознав, что лорд Форстер вот уже несколько минут что-то ей говорит.

– О, извините, сэр. Я задумалась. Здесь столько всего интересного. – Ее оправдание прозвучало так невнятно, что лишь усугубило ощущение ее вины. Она остро почувствовала на себе проницательный, холодный взгляд зеленых глаз Гарри. Догадался ли он, о чем говорила с ней его двоюродная бабка?

Корнелия попыталась сосредоточить внимание на компании за столом, и через несколько минут Гарри отвел взгляд в сторону.

– Мне бы хотелось посмотреть фейерверк, – сказала Ливия, когда ужин подходил к концу. – Не пойти ли нам всем вместе?

– Терпеть не могу фейерверки, – заявила герцогиня, что, впрочем, ни для кого не явилось неожиданностью. – Форстер, можете проводить нас к карете.

Дэвид с поклоном подчинился:

– С превеликим удовольствием, мэм.

Гарри вскочил на ноги.

– Я сам провожу вас, мэм.

– Не нужно, Форстер прекрасно с этим справится! – отрезала бабка, подбирая вокруг себя шали. – Позаботьтесь лучше о своих гостях, Бонем.

– Слушаюсь, мэм. – Гарри отвесил ей насмешливый поклон.

Ее светлость учтиво удалилась, опираясь на руку Дэвида, а ее компаньонка с объемистым ридикюлем своей госпожи поспешила за ней, то и дело полуприседая в реверансах.

– Бедняжка, – пробормотала Аурелия. – Как только она все это терпит? О, лорд Бонем, прошу меня простить. Я знаю, она ваша родственница, но герцогиня такая властная женщина!

– Не извиняйтесь, – ответил Гарри, махнув рукой. – Она сущая горгона и получает от этого невыразимое удовлетворение. Ну так как, все идут смотреть фейерверк?

Он остановил вопросительный взгляд на Корнелии. Она поняла, что он просит ее не ходить, однако, не осознав до конца того, что доверила ей герцогиня, она была не готова остаться с ним наедине.

– Конечно, я бы очень хотела его посмотреть, – проговорила она, оставляя без внимания вспыхнувшее в глазах Гарри недоумение. – Элли, ты идешь?

– Непременно.

Гарри сдался. Возможно, нежелание Корнелии остаться с ним наедине было продиктовано ее щепетильным стремлением сохранить внешние приличия. Хотя сам он не усматривал ни малейшего повода для беспокойства, если бы они вдвоем просто посидели в беседке возле главной колоннады у всех на виду. Однако он знал, как она боялась даже малейшего намека на скандал, который мог коснуться ее детей. Ее предосторожность сейчас могла показаться чрезмерной, но Гарри счел, что он может… или должен… понять ее.

Он предложил ей руку.

– Тогда идемте.

Среди шумного и ослепительного зрелища рассеянность Корнелии стала незаметной для всех, но не для Гарри, который, стоя возле нее, явственно, как нечто материальное, ощущал сковавшее ее тело напряжение. Он дотронулся до ее руки, и Корнелия вздрогнула от неожиданности.

– Отчего такая нервозность? – тихо спросил он.

– Вы напугали меня, – ответила Корнелия, издавая весьма неубедительный смешок. – Я очень увлеклась фейерверком. Вы только взгляните на это огненное колесо. – Она указала на вертящийся сверкающий и разноцветный круг.

Гарри лишь пожал плечами.

– Я приду к вам нынче ночью, – немного погодя так же тихо проговорил он.

Он почувствовал, как напряглась Корнелия, прежде чем ответить ему:

– Я неважно себя чувствую, Гарри. Мне, с вашего позволения, лучше поспать этой ночью.

– Можно и поспать, – мягко продолжил он. – Я просто хочу побыть с вами, занятие любовью не единственное удовольствие, какое я получаю от вашего общества. Я хочу, чтобы вы спали в моих объятиях.

– Тсс! – настойчиво шепнула Корнелия. – Нас могут услышать.

– Здесь такой шум, что это невозможно, – заметил Гарри, нахмурившись. – Тут можно оглохнуть.

– И тем не менее… – упрямо сказала Корнелия.

– Как угодно, – без выражения ответил Гарри.

Корнелия прикусила губу. Нельзя было осуждать Гарри. Ничего удивительного, что ее резкое охлаждение его оскорбило. Но до тех пор, пока она не разберется во всем, вряд ли она сможет что-либо объяснить ему. Корнелия одного не могла понять: в чем причина ее уныния? Не в том ли, что она, сама того не сознавая, все же надеялась соединиться в брачном союзе с Бонемом, а теперь лишилась этой надежды?

Мучительный вечер подошел к концу. Корнелия с трудом скрыла свое облегчение, когда они спускались к причалу. Дэвид присоединился к компании во время фейерверка и теперь шел, беседуя с оживленной Ливией, так же как Ник с Аурелией. Лишь Гарри с Корнелией шествовали в странном глухом молчании.

Усевшись вместе с дамами в лодку, джентльмены проводили их до ожидавшего у причала берлина. Пока две другие пары прощались у кареты, Гарри задержал Корнелию, сжав ей руку.

– В чем дело, Нелл? – Его глаза блуждали по ее лицу, пытаясь отыскать на нем хоть намек на причину происшедшей с ней внезапной перемены.

– Месячный период, – в отчаянии солгала Корнелия. – Я действительно неважно себя чувствую, Гарри. Через день-два это пройдет, но…

– Я понимаю, – перебил ее Гарри почти грубо. Он не поверил ей, хотя и не имел на то никакой причины. Но раз ей так хотелось спать одной, что она привела единственное оправдание, которое ни один джентльмен не мог проигнорировать, то ему ничего другого не оставалось, как принять его. Он помог ей сесть в карету, на миг поднес к губам и тут же выпустил ее руку. – Вы позволите навестить вас утром?

Отказать ему в этом было невозможно. Корнелия подумала, что к тому времени она успеет разобраться в своих чувствах и принять какое-то решение.

– Разумеется, – беспечно отозвалась она. – Мы всегда вам рады, виконт… как и всем вам. – Ее улыбка предназначалась всем присутствующим джентльменам. – Благодарю за восхитительный вечер, лорд Бонем.

– Мне было очень приятно. – Гарри даже не пытался скрыть прозвучавший в его голосе сарказм. Он поклонился и отступил назад, закрыв дверь кареты.

– Кажется, мы славно повеселились, – сказала Аурелия, хватаясь за ремень – карета покатила, подпрыгивая на булыжниках.

– Да, твой Казанова оказался образцовым хозяином, Нелл, – заметила Ливия.

Массивный железный ключ лежал под греческим вазоном возле двери, и женщины сами открыли дверь и вошли в темный холл. Заботливый Морком оставил для них одно бра горящим, и еще три свечи стояли на столе. Женщины зажгли их от свечи в бра. Загасив ее, Корнелия стала подниматься вслед за подругами по лестнице.

Наверху она весьма убедительно зевнула.

– Я так устала, что валюсь с ног. Элли, ты пойдешь в детскую?

– Конечно, – отозвалась Аурелия. – Спокойной ночи, Лив. – Она поцеловала Ливию.

– Спокойной ночи, Лив. – Корнелия тоже поцеловала подругу, и они расстались. Корнелия с Аурелией направились к лестнице в детскую.

Аурелия подоткнула одеяло Фрэнни и поцеловала дочь в гладкий лобик.

– Она такой ангел, когда спит, что трудно поверить, какая она на самом деле неугомонная. – Аурелия улыбнулась, глядя на спящую дочь.

Корнелия тоже улыбнулась в ответ, двигаясь меж детских кроваток, поправляя одеяльца и упавшие на детские лобики пряди волос.

– Все? – Аурелия пошла к выходу.

– Еще одну минуту, – шепнула Корнелия. – Ты пока спускайся.

Аурелия кивнула:

– Ну, тогда спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Элли. – Корнелия остановилась, глядя на сына. Его лицо во сне раскраснелось, длинные темные ресницы – такие же, как у его отца – покоились на розовых полумесяцах щек. Она не могла допустить, чтобы его у нее отняли. Даже за счастье быть с Гарри Бонемом всю оставшуюся жизнь.

Как только небольшая компания вошла через железные ворота в замкнутое пространство уединенного сада, Стиви сразу же стал играть в мяч, подкидывая его перед собой.

– Дейзи, поиграй со мной в мяч, – обратился Стиви к няньке своим детским дискантом. Он был не так упрям и настойчив, как его кузина, которая тотчас пронзительным воплем заявила свои права на игру.

Сюзанна же тихо плюхнулась на траву возле бордюра и сорвала крокус.

– Сейчас, лорд Стиви, одну минуту! – крикнула ему Дейзи, наклоняясь, чтобы вытереть Фрэнни нос.

Стиви пнул мяч так, что тот вылетел на дорожку. Мальчик побежал за ним, а Фрэнни, поскорее отделавшись от услуг Дейзи, бросилась вслед за своим кузеном. Дорожка шла под уклон, и мяч своевольно, все более ускоряясь, катился вперед.

Стиви бежал за мячом, Фрэнни с возбужденными криками – за ним. Но вот девочка споткнулась о корень дерева и, растянувшись на дорожке, заревела во весь голос. Дейзи, крепко державшая за руку Сюзанну, подбежала к ней.

Стиви и не думал останавливаться.

– Стиви… Лорд Стиви, вернитесь. – Дейзи, не отпуская от себя Сюзанну, отвлеклась, чтобы успокоить вопящую Фрэнни.

Стиви на миг задержался и оглянулся, словно раздумывая, подчиниться няньке и вернуться назад или продолжать погоню за мячом. В конце концов, увидев, как мяч стремительно приближается к повороту дороги, он вновь бросился за ним.

К отчаянно ревевшей Фрэнни присоединилась Сюзанна, и нянька, которая, стоя на коленях, вытирала кровь с разбитой коленки Фрэнни и одновременно пыталась успокоить Сюзанну, не обратила внимания на мальчика.

Стиви бежал по дорожке, уходившей в сторону, и не слышал, как за его спиной возник человек. Секунда – и кто-то внезапно накинул ему на голову что-то черное, лишая возможности дышать, и прижал лицом к своему плечу. Стараясь вырваться, Стиви начал брыкаться, но что мог сделать маленький мальчик против его сильных мужских рук? Похититель с ребенком опрометью метнулся в дальний конец сада, к воротам с противоположной стороны сквера.

Он выбежал на улицу, где стояла привязанная к ограде лошадь. По-прежнему крепко прижимая к себе ничего не видящую и задыхающуюся жертву, похититель вскочил в седло и, ударив лошадь каблуками в бока, пустил ее быстрым галопом прочь.

Дейзи наконец удалось унять крики Фрэнни, но теперь уже Сюзанна разошлась не на шутку. Нянька поднялась с колен, ритмично покачивая на руках трехлетнюю кроху, и стала оглядываться вокруг в поисках Стиви. Она позвала его и прислушалась. Но ответом ей были лишь тихие шорохи сада, шуршание белки да трель дрозда в живой изгороди из бирючины.

Она снова позвала. На сей раз ее пронзительный крик дрожал от паники. Дейзи бросилась по дорожке к тому месту, где видела мальчика в последний раз. Сюзанна подпрыгивала у нее на руках, Фрэнни цеплялась за ее юбки.

– Где Стиви? Где Стиви? – монотонно повторяла Фрэнни.

– Да помолчи ты, Фрэнни! – бросила ей Дейзи, отчаяние которой сменилось гневной досадой. Если бы не эта девчонка, она не выпустила бы из виду мальчика. Нянька наклонилась и встряхнула девочку – слегка, и та, непривычная к чему-то, помимо терпеливых объяснений, оторопев от неожиданности, замолчала.

Призывая Стиви, Дейзи пустилась по огибавшей сквер дорожке, вдоль которой тянулась ограда. Когда это ни к чему не привело, она стала бегать по тропинкам, бравшим начало у лужайки в центре сквера. Стиви никогда не был склонен к проказам и не стал бы изводить ее таким образом. Самое большее, на что он способен, – это спрятаться на несколько минут. Но потом он обязательно выбежал бы со смехом, гордясь своей хитрой проделкой.

Осознав весь ужас положения, Дейзи со струящимися по щекам слезами застыла посреди сквера.

Маленького виконта Дагенема нигде не было.

Мертвой хваткой сжав руку Фрэнни и ничего не видя перед собой, она выбежала из сада и бросилась через дорогу к дому. Что есть мочи она застучала медным кольцом в дверь. Ей отворила взволнованная Корнелия.

– Что такое?.. – Корнелия увидела залитое слезами лицо няньки, испуганное личико Фрэнни, всхлипывающую Сюзанну, и кровь отлила у нее от лица. – Где Стиви? – шевельнула она бескровными губами и, не дожидаясь ответа, протиснулась мимо Дейзи. Вырвавшись из дома, она бросилась через дорогу в сквер.