Глава 30

Женщина, которая ценит удовольствие, испытывает огромную радость от мужского энтузиазма.

Из «Записок» Августина X

... Книжная лавка охвачена огнем. Дверь в коридор всего в нескольких футах от нее. Клубы дыма рвутся во все щели, а грубые доски пола обжигают босые ноги. Вдруг чьи-то руки схватили ее за запястья. Потом кто-то стал гасить загоревшийся подол ее одежды. Майкл.

И вновь, как это уже бывало, ужасающая сцена уступила место другой картинке – большой луг, пестреющий полевыми цветами. Майкл стоит посреди луга и держит ребенка с такими же, как у него, синими глазами. Маленький мальчуган с черными волосами и радостной улыбкой вырывается из рук отца и бежит ей навстречу, а за ним – девочка с каштановыми волосами.

«Посмотри, мама!» Дети перебегают от цветка к цветку, как трудолюбивые пчелы. Они нарвали букет цветов – такой огромный, что их детские ручонки едва удерживают его, и бегут к ней, оставляя за собой в этом цветочном половодье тропу примятых растений... Звук смеха – и их лица исчезают, растворяются в серой дымке...

Маргарет заморгала и открыла глаза. В комнате стояла полная тишина. Судя по солнечным лучам, проникавшим сквозь щели в портьерах, было позднее утро. Майкл спал на стуле возле кровати. Голову он уронил на матрас и даже во сне тянулся к ней рукой, словно пытался защитить ее.

Маргарет зашевелилась, но резкая боль в правом плече заставила ее замереть на месте. Она медленно ощупала повязку, пытаясь определить, какого размера рана. Последним, что запечатлелось в ее памяти, была рука кучера с пистолетом. Стало быть, ее ранили.

Маргарет снова посмотрела на Майкла. Похоже, с ним все в порядке – мысль о его возможном ранении мгновенно пришла ей в голову. Ребенок?!

Откинувшись на подушки, Маргарет закрыла глаза и положила руку себе на живот. Нет, болело лишь перевязанное плечо. Наверное, с ребенком все в порядке. Наверняка, если бы с ним что-то случилось, она испытывала бы дискомфорт или боль в животе.

Маргарет вновь подняла веки и встретилась глазами со взглядом Хоторна.

До сих пор она видела графа Монтрейна только безупречно одетым. Его рубашки всегда были чистыми и отутюженными, на брюках никогда не было ни единой. складочки. Маргарет ни разу не замечала чернильного пятна на его пальцах или пыли на его сапогах. Но в это утро его одежда была в полном беспорядке. Впрочем, в таком виде он казался еще более привлекательным.

– Как ты себя чувствуешь? – хриплым спросонья голосом спросил он. Его руки потянулись к жене, он прикоснулся к ее ноге, словно хотел физически ощутить ее близость.

Вместо того чтобы ответить мужу, Маргарет задала ему свой вопрос:

– Как ребенок?

– По словам доктора, все в порядке, – поспешил успокоить ее Хоторн. – А как ты?

– Что-то неважно, – призналась Маргарет. – Кажется, я немного расклеилась.

– Думаю, ты немного преуменьшаешь, – покачал головой Хоторн.

Маргарет кивнула.

– Почему у меня такое странное ощущение? – спросила она. – Голова кружится так, будто еле держится на плечах.

– Доктор прописал тебе что-то от боли, – ответил Хоторн.

Маргарет откинулась на подушки – как ни странно, она безмерно устала от этого короткого разговора. Однако мучившие ее вопросы гнали сон прочь.

– Кто мог это сделать, Майкл?

Взяв ее руку в свою, Монтрейн принялся внимательно рассматривать каждый палец.

– У тебя в прошлом остались какие-то тайны, Маргарет? – спросил он. – Есть ли кто-то, кто хотел бы причинить тебе вред?

– Никто, кроме Сары Харрингтон, – пытаясь улыбнуться, промолвила Маргарет. – Но я считаю, что ты нагнал страху на нее и ее сестру, так что они теперь и не пикнут.

Монтрейн терпеливо ждал.

– У меня нет тайн и секретов, Майкл. – Она села и тут же почувствовала, как в голову ударил жар. – Моя единственная тайна состоит в том, что я читала «Записки» Августина X, но я уже рассказала тебе об этом.

– Сомневаюсь в том, что чтение даже этой книги можно признать большим смертным грехом. – Быстрая улыбка осветила его лицо, мгновенно прогнав следы усталости.

– Не знаю... – проговорила Маргарет задумчиво и снова улеглась на подушки. – Порой мне казалось, что читать произведение этого Августина весьма рискованно для дамы... – Она помолчала, а затем добавила: – А до этого я жила самой обычной жизнью.

Монтрейн улыбнулся – очень рассеянно, как показалось Маргарет, продолжая изучать ее руку. Ей стало любопытно, действительно ли он видит ее или просто смотрит на руку, погруженный в собственные размышления.

– О чем ты думаешь? – спросила она. Здоровой рукой Маргарет прикоснулась к щеке мужа, заросшей за ночь колючей щетиной.

Монтрейн поднял на Маргарет глаза и улыбнулся – на этот раз более естественно.

– О том, что я не знаю, с чего начать, – признался граф. – Карета не была нанятым экипажем. Я заметил, что она на вид довольно дорогая – равно как и лошади. Но я никогда прежде не видел человека, сидевшего на козлах, и не понимаю, почему он стрелял в тебя. – Хоторн вновь нахмурился, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях. – Если, конечно, пуля предназначалась не тебе, а мне, – задумчиво промолвил он.

– Тебе? – изумленно переспросила Маргарет. Ее сердце тут же сжалось от страха при мысли о том, что кто-то может угрожать Майклу.

– Дело в том, что некоторые из тех кодов, что мне удалось взломать, имеют отношение к другим странам. – Его слова звучали для Маргарет довольно таинственно. – Не исключено, что кто-то хочет наказать меня за то, что я справился с ними. А возможно, есть еще какая-то причина.

Выпустив руку Маргарет, Хоторн встал со стула и подошел к окну. Судя по всему, Смайтон сам отремонтировал его – по обыкновению, как мог, и теперь по всей комнате распространялся сильный запах оконной замазки.

– Я не поеду в одно из твоих имений, – словно прочитав его мысли, промолвила Маргарет.

Хоторн удивленно посмотрел на нее.

– Из всех имений у меня остался только Сеттон, но, возможно, это очень неплохая идея, – сказал он. – Там должно быть безопаснее, чем здесь.

– Ну как я смогу чувствовать себя в безопасности, если ты будешь в одном месте, а я – в другом? – возмутилась Маргарет.

– Какая разница! – с горечью промолвил Хоторн. – Не смог же я защитить тебя, когда мы находились на расстоянии считанных дюймов.

– Все дело в том, что ты тогда просто не знал о грозящей мне опасности, – заспорила с мужем Маргарет. – Зато теперь мы будем осторожнее. – Забывшись, она хотела было выпрямиться, но тут же сморщилась от острой боли. Судя по искаженному лицу, Маргарет сильно пожалела о своей забывчивости. – Я не оставлю тебя, – твердо сказала она. – И спорить со мной бесполезно, Монтрейн.

– Неужели это та самая женщина, которая боялась быть графиней? – с кривой усмешкой спросил граф Монтрейн.

– Мне показалось, или ты иронизируешь? – проговорила она, глядя мужу в глаза. – Как бы ты ни убеждал меня, я не уеду.

– Там было бы безопаснее, – повторил Хоторн, не отводя глаз.

– Как ты можешь быть в этом уверен? – опять заспорила Маргарет.

– Знаешь, чего мне не выдержать? – хрипло спросил Майкл. – Я не переживу, если с тобой еще раз что-то случится.

– Да не случится ничего, вот увидишь, – решительно возразила Маргарет. – Ты очень быстро сумеешь разгадать эту загадку. А до тех пор мы будем отмечать медовый месяц.

– Мы запремся на целый месяц в доме? – удивился Монтрейн. – Что ж, довольно заманчивая идея. – Он сел на краешек постели. – А теперь тебе надо отдохнуть.

– Да вы настоящий деспот, ваше сиятельство, – улыбнулась Маргарет.

– Я – граф, – с шутливым высокомерием произнес Хо-торн. – И привык, чтобы мои желания исполнялись беспрекословно.

Монтрейн сидел, освещенный яркими солнечными лучами. Он был невероятно хорош в эту минуту – до того хорош, что Маргарет хотелось просто смотреть на него. Она была готова делать это часами.

– С тебя писали портрет? – неожиданно спросила Маргарет.

– Портрет? – Граф был явно удивлен этим вопросом.

Она утвердительно кивнула.

– Да, писали, в Сеттоне, – ответил Хоторн. – Это было, когда я стал графом, но мне в ту пору исполнилось всего четырнадцать.

– Совсем еще мальчик, – пробормотала Маргарет. Ей пришло в голову, что судьба была несправедлива к ее мужу, – огромная ответственность за семью и все семейные дела свалилась на него, когда он еще не вышел из подросткового возраста.

– Это было очень давно, – проговорил граф, наклоняясь, чтобы запечатлеть у нее на щеке поцелуй, но Маргарет повернула голову и вместо щеки подставила ему губы. – Тебе надо отдохнуть, – повторил Хоторн, выпрямляясь.

– Между прочим, я графиня. И я совсем не устала.

Монтрейн удивленно приподнял одну бровь, словно правда была известна ему одному. А правда заключалась в том, что Маргарет почти лишилась сил.

Наконец она опять заснула. Присутствие мужа добавляло ей спокойствия, к тому же он продолжал держать Маргарет за руку, даже когда она спала.


Увидев входящего в комнату кучера, герцог Таррант нахмурился. До сих пор Питер никогда не подводил его.

Таррант отошел в сторону – ему было необходимо держать с ним дистанцию. Питер просто склонил голову, молча ожидая словесной порки. Питер любил своего господина точно так же, как побитая собака любит своего доброго хозяина. До этого дня герцог Таррант всегда был добр к нему.

– Она не погибла, – сказал Питер, – но, кажется, я ранил ее.

– Ты дурак, – тихо проговорил Таррант. – Тебе было велено убить ее. Или его. У тебя было две мишени, Питер, и ты все же умудрился промахнуться!

– Да, ваша светлость, – поднимая глаза на герцога, вымолвил Питер. Его лицо совсем побелело, но он не стал отворачиваться – хотя бы это было в его пользу. – Мне сделать еще одну попытку?

– Ты полагаешь, они дадут тебе еще один шанс? – сардоническим тоном спросил Таррант. – Будь я на месте графа Монтрейна, я бы все силы направил на поиски убийцы. Да одного взгляда на твою физиономию достаточно для того, чтобы навсегда тебя запомнить и разыскать, Питер! – На его лице мелькнуло подобие улыбки. Герцог встал и подошел к двери. – Нет, – сказал он, отворяя дверь и отходя в сторону, чтобы пропустить кучера. – Мы подождем некоторое время, чтобы нанести неожиданный удар. Но уж тогда не промахнись, Питер.

Захлопнув за слугой дверь, герцог Таррант оглядел библиотеку. Опять эта Маргарет Эстерли доставляет ему беспокойство. Будь эта женщина поближе к нему, он бы придушил ее собственными руками.


Застыв в дверном проеме, Элизабет так долго смотрела на брата, что это начинало раздражать его.

– Не думаю, что я слишком изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз, – сухо промолвил Хоторн.

– Нет, Майкл, – тихо сказала сестра. – Просто мне пришло в голову, что выглядишь ты ужасно, как будто совсем не спал.

– Честно говоря, если и спал, то совсем немного, – признался Монтрейн.

– Мама слегла с головной болью, но при этом она не забыла запретить мне навещать тебя, – сообщила Элизабет, пройдя наконец в холл. Смайтон вышел ей навстречу и слегка поклонился. Сестра Майкла так приветливо улыбнулась старику, что хмурое выражение его лица немного смягчилось.

– Так зачем же ты явилась? – недоумевал Хоторн.

– Разумеется, для того, чтобы помочь, Майкл, – заявила Элизабет, стаскивая с рук перчатки. – Мама постоянно стонет, в ее громких причитаниях без конца слышатся слова «скандал» и «финансовый крах». К тому же она беспрестанно повторяет имя Хелен Киттридж. Мама считает твою женитьбу безумием.

– Как она так быстро узнала о ней? – осведомился Майкл. Впрочем, удивляться особо нечему – сплетни распространяются по высшему свету со скоростью звука.

– К нам на днях заходил доктор – он навещал Шарлотту, она что-то чихала целую неделю... Ну вот, – затараторила Элизабет, – доктор оказался весьма разговорчив. Кстати, – зашептала Элизабет, отвернувшись в сторону, – врач сказал, что, возможно, Шарлотта слишком чувствительна к лондонскому воздуху. Стоит ли говорить, что после этого заявления она еще больше огорчилась.

– Ты тоже недовольна моей женитьбой? Как и мама? – сменил тему разговора Хоторн, глядя прямо в глаза любимой сестре и готовясь выставить ее из дома, если только она посмеет сказать что-то нехорошее о его жене.

Элизабет спокойно выдержала этот твердый взгляд – впрочем, как обычно. Через минуту она улыбнулась.

– Прежде чем я отвечу тебе, ты должен ответить на два моих вопроса, Майкл, – промолвила она лукаво.

– Что ж, давай, задавай свои вопросы, – бросил Монтрейн, сложив на груди руки.

– Маргарет знает латынь? – спросила Элизабет.

– Нет, – покачал головой Хоторн, чувствуя, как на его лице расползается улыбка.

– Ты любишь ее? – Улыбка Элизабет была очаровательной.

– Вот что, давай-ка остановимся на первом вопросе, – оборвал ее Хоторн.

– Ага, значит, любишь! – воскликнула Элизабет. – Иначе бы ты так не скрытничал. Ты же никогда не говоришь о важных для тебя вещах.

Майкл, по обыкновению, приподнял одну бровь, поглядывая на сестру. Та осторожно продвигалась к лестнице, не переставая улыбаться.

– Куда это ты направляешься? – спросил Хоторн.

– Как это куда? Повидаться со своей новой родственницей, разумеется, – ответила Элизабет. – Можешь не сомневаться, сиделка из меня лучше, чем из тебя.

Монтрейн стал подниматься наверх вслед за сестрой. Похоже, остановить Элизабет можно лишь одним способом – потащить ее вниз.

– Рана очень серьезная? – поинтересовалась Элизабет, глядя на брата сверху вниз.

– Ее ранили в плечо, – коротко ответил Хоторн.

– Но почему кто-то стрелял в твою жену? – не унималась Элизабет.

– Полагаю, все это сообщил тебе доктор? – сердито спросил Майкл.

– Нуда, кто же еще! И еще он рассказал нам, что ты скоро станешь отцом! – выпалила Элизабет. – Ну разумеется, он это шепотом говорил маме, не зная, что я все слышу.

– Но ты и не подумала уйти подальше, чтобы не слушать, да? – сухо сказал Монтрейн.

Элизабет остановилась.

– Вот что, братец, известно ли тебе, что из тебя выйдет отличный отец? Но ты чересчур скрытен, Майкл. Думаю, это из-за того, что ты годами был занят только цифрами.

– Честно говоря, я бы не хотел, чтобы ты так много знала, – промолвил Хоторн, не удивляясь, что девушке все о нем известно. Графу была бы отрадна мысль о том, что его работа держится в секрете, но идиотское прозвище, которое дал ему Бэбби, поставило на этом крест.

– Ты же знаешь, что в Лондоне всем все обо всех известно, – заявила Элизабет. – В этом городе ничего не скроешь.

Покачав головой, Майкл отворил дверь в спальню и пригласил сестру войти.

– Маргарет, это моя навязчивая сестра Элизабет, – представил Монтрейн жене сестру.

– Это он нарочно так обо мне говорит, – вмешалась Элизабет. – Вообще-то я хорошая, и все меня любят.

Маргарет уже проснулась и сидела в постели. Услышав слова Элизабет, она повернулась и улыбнулась мужу с сестрой.

– Я пришла, чтобы стать тебе сиделкой и подругой, – сообщила Элизабет.

– Я еще не говорил тебе, насколько самонадеянна моя сестра? – спросил Хоторн у Маргарет.

Элизабет нахмурилась, а затем с приветливой улыбкой посмотрела на Монтрейна.

– Приличными темами обсуждения во время визитов считаются погода и чьи-то помолвки, – проговорила девушка. – Но я только что прочитала очень интересный роман, – прошептала она, обращаясь к жене брата. – И еще мне очень хочется узнать, как вы с Майклом познакомились.

Хоторн посмотрел на жену, несколько мгновений она выдерживала его взгляд, а потом отвернулась.

И вдруг ему пришла мысль, поразившая его, словно молния: «Я не могу жить без нее». Как странно, что в это мгновение он вспомнил слова отца. Или, возможно, начал понимать, насколько глубока была любовь его отца к одной женщине.

Хоторну захотелось прогнать сестру, заключить жену в объятия и объяснить ей, почему он не может говорить, почему дыхание так внезапно замерло у него в груди. Желание поступить именно так было невероятно сильным, но присутствие сестры мешало Майклу.

– Мы вполне обойдемся и без тебя, Майкл, – заявила Элизабет, ласково, но настойчиво выталкивая его из комнаты. – Маргарет нужна подруга, и я готова занять ее место.

Лишь выражение лица Маргарет заставило Монтрейна подчиниться. Казалось, жена очень заинтересовалась словами его сестры.

Хоторн спустился вниз на несколько ступенек, а затем остановился и изумленно оглянулся на дверь спальни. Женский смех редко звучал в этом доме. Странно, но очень приятно было слышать его.

Спустившись наконец вниз, граф долго стоял в холле, глядя на потолок и думая о том, что он окончательно стал глупцом. Ради Маргарет, ради ее любви он с готовностью распрощался со своими поместьями. Сила собственных чувств поражала его.

Он обязан обеспечить ее безопасность. Хоторн отправил Смайтона навести справки о странной карете, запряженной четверкой лошадей, но никто из соседей ничего не знал и не видел. Роберта в Лондоне не было – наверняка его отъезд был каким-то образом связан с кириллическим шифром, а с кем-то другим Монтрейн не хотел обсуждать покушение на жизнь жены.

Из предосторожности Хоторн уничтожил все свои заметки, касающиеся расшифровок и взломов кодов, особенно те, которыми он занимался в последнее время. Если что, был уверен Монтрейн, память его не подведет.

Он по мере возможности сократил свою деятельность, предпочитая оставаться рядом с Маргарет. Охранять покой жены стало для графа Монтрейна самым важным делом.

Но в биографии Маргарет не было темных пятен, не было эпизодов, которые могли вызвать чье-то недовольство. Она вела простой, чуть ли не затворнический образ жизни. Если, конечно, не считать того факта, что однажды несколько месяцев назад она оказалась на темной террасе.

Единственной тайной Маргарет было любопытство, в котором она с легкостью призналась. «Порой мне казалось вызывающим читать записки Августина», – говорила она ему.


Граф Монтрейн открыл ящик стола и положил туда заметки, которые сделал, читая одну из книг. Он начал снова читать «Записки». Уже почти не обращая внимания на содержание книги, Хоторн проглядывал чьи-то пометки на полях и в началах глав, делал кое-какие добавления к ним, заполнив почти все поля книги.

Пробежав глазами столбцы цифр и букв, Хоторн заметил в них некий порядок. Код? Едва ли это возможно. Скорее всего это печатник оставлял в книге какие-то пометки для переплетчика.

И все же книги часто использовались для передачи зашифрованных сообщений. Обычно этот способ применялся для того, чтобы с помощью определенных цифр находить нужные слова в строчках и абзацах. Если записать их, можно составить предложение. Не самая надежная система шифровки.

Черт, слишком он торопится! Монтрейн постарался взять себя в руки и принялся за работу, полностью погрузившись в обдумывание открывавшихся перед ним возможностей.

Загрузка...