Последний де Бург

Глава 5

Эмери оставалось подчиниться. Вновь обретя независимость, она щетинилась всякий раз, когда ее спутник проявлял властность. Будучи де Бургом, тот вел себя высокомерно и явно ожидал подчинения от окружающих. У Эмери же это вызывало желание действовать наперекор. В конце концов, она не обязана ему подчиняться.

Но он не знал этого. Как не знал ее тайны. Эта мысль напомнила Эмери о нависшей над ней опасности. Она не может позволить себе расстаться с лордом де Бургом, даже если имеет такую возможность. Да и имеет ли? Она отвергала притяжение, которое к нему испытывала — увлечение, вспыхнувшее так некстати, — но не могла отрицать гипнотической власти, которой обладали слова лорда.

«Я без тебя не уеду». Никто никогда не говорил Эмери этих слов, она даже не могла себе такого представить. Единственные дорогие люди — отец и брат — ее покинули. Она много месяцев провела в полном одиночестве и не могла остаться равнодушной к такому обещанию, тем более высказанному со столь жесткой решимостью.

Николас де Бург сильный, благородный, щедрый и преданный. Наверное, ему можно простить излишнюю властность. «Де Бурги рождены править», — подумала Эмери и последовала за своими спутниками. Она старалась не обращать внимания на внутренний голос, который ворчливо подсказывал, что она пошла бы за лордом де Бургом куда угодно, хоть на край света.

Эмери предусмотрительно пригибалась во время скачки, словно хотела спрятаться от чужих глаз, от дяди, госпитальеров или тех, кто работал на этих землях. Тамплиер больше не беспокоил, она не сомневалась, что лорд де Бург сможет защитить ее от любого нападения. Интересно, что он сделает, если ее опознают?

Чем ближе они подбирались к ее дому, тем сильнее ею овладевало беспокойство, страх возможного разоблачения. Эмери низко пригнула голову и надвинула на глаза шапку. Едва ли местные жители помнят времена, когда она переодевалась братом, и уж совсем немногие могли заподозрить, что она в таком виде станет путешествовать с незнакомцами. Но сердце все равно билось, как безумное.

Она испытала некоторое облегчение, только когда впереди стал вырисовываться знакомый облик дома. Но поблизости не было лошадей, а Эмери знала, что дядя Гарольд ни за что бы не отправился сюда пешим. Кроме того, он никогда не выезжал без слуги, ему нравилось производить впечатление богатого человека, которым, скорее всего, он и был. Эмери мало знала о соглашении, заключенном с ее отцом.

Госпитальеры в общем-то могли прийти и пешком, но она сомневалась, что кто-то из них поджидает ее в доме. Однако, когда они подъехали к дому и спешились, Эмери увидела, что дверь распахнута. Значит, со времени ее вчерашнего отъезда здесь кто-то побывал. Она сразу подумала о Джерарде, возможно, он вернулся сразу после ее отъезда или как только тамплиер покинул командорство.

Она тихо вскрикнула и бросилась в дом, но лорд де Бург удержал ее и прошел первым. Эмери изнывала от нетерпения, но пришлось оставаться с Гаем. Однако из дома по-прежнему не доносилось ни звука. Она поняла: кто бы ни побывал в доме — Джерард или кто еще, — он, должно быть, уже ушел. Не исключено, она сама забыла запереть дверь.

Когда в дверях показался Николас, она подумала, что ее подозрения о пустом доме подтвердились, но он жестом показал присоединиться к нему, а Гаю — встать на страже. Надеясь, что он не собирается расспрашивать ее о брошенной второпях женской одежде, Эмери тем не менее судорожно пыталась придумать объяснение.

Однако, войдя в дом, она увидела не валяющуюся на виду юбку, а нечто куда более ужасающее. Она переселилась в сторожку под давлением обстоятельств, иные варианты были еще хуже, но все равно постаралась навести в доме уют. Теперь же все ее усилия пошли прахом.

Дом был разгромлен. Повсюду валялась одежда, утварь и постельные принадлежности вперемешку с соломой, которой была набита ее постель. Скрывавшая тайник плитка разбита, само углубление зияло пустотой. Чуть не плача, Эмери посмотрела на лорда де Бурга. Тот осторожно пробирался по захламленному полу. Остановившись перед грудой постельного белья, мрачно посмотрел на Эмери:

— Это твой дядя?

Эмери не сразу поняла, о чем он говорит. Она тупо посмотрела на потертое одеяло и только потом осознала, что под ним кто-то лежит. Подойдя поближе, она разглядела, что это лежащий ничком мужчина. И похоже, уже покинул этот бренный мир. Эмери пошатнулась и взглянула на лорда де Бурга, словно пытаясь почерпнуть у него душевные силы.

Затем, набравшись храбрости, опустила глаза на покойника, и у нее перехватило дыхание. Шея мужчины была вывернута под неестественным углом, но черты лица определенно принадлежали дяде Гарольду. Глаза вытаращены от ужаса, из раскрытого рта стекала струйка крови. Эмери содрогнулась и прислонилась к лорду. Как же она рада, что может на него опереться.

— Да, это мой дядя, — пробормотала она, пытаясь вести себя как юноша, а не как перепуганная женщина. Однако чуть не вскрикнула, когда рыцарь присел на корточки и потянулся к телу.

Он был без перчаток, должно быть, снял их, когда пытался найти признаки жизни, но сейчас не стал трогать Гарольда, лишь снял что-то с его спины. Эмери не хотела смотреть, но заставила себя. Лорд де Бург показал ей свою находку, такой же расписной обрывок пергамента, как тот, что оставил ей Джерард.

Она со стоном пошатнулась и зажмурилась, словно могла скрыться от всего мира, за исключением лорда де Бурга, единственного ее якоря в опасно накренившемся мире. Ей хотелось прильнуть к его тунике, спрятать лицо в складках, закрыться от всех бед, но она не могла. Он ведь не ее брат.

— Джерард! — внезапно прошептала Эмери, открыла глаза и тревожно посмотрела на рыцаря. — Вы ведь не думаете, что он… — Она не смогла закончить. Дядя так ужасно с ними обошелся, и Джерард мог осознать это. Но он оставался рыцарем и членом святого ордена. И наверняка храбро сражался на Святой земле. Пусть вернулся раненым и в полубредовом состоянии, но он никогда бы не пошел на убийство. Эмери попятилась, отрицательно мотая головой, словно это могло отринуть подобную мысль.

— Я так не думаю.

Эти слова, сказанные глубоким негромким голосом, придали ей сил. Лорд де Бург взял ее лицо в свои большие руки, теплые шершавые пальцы коснулись ее щеки. Эмери вздрогнула и подняла на него глаза. И тут же поняла, что совершила ошибку. Он пристально смотрел ей в глаза, у нее перехватило дыхание, а сердце забилось как молот.

Раньше она пыталась отвергать протянувшуюся между ними ниточку близости, но сейчас с наслаждением ощутила ее тепло и силу, черпала утешение и что-то еще, чему не могла дать название. Лорда де Бурга, казалось, тоже захватило их таинственное единение. Когда Эмери подалась к нему всем телом, ей даже показалось, что он сейчас наклонит голову к ее губам.

Она подняла лицо навстречу, но он внезапно ее отпустил, словно обжегшись. Обычно открытое лицо стало непроницаемым. Он быстро пошел к двери и лишь у порога обернулся:

— Хватит здесь прохлаждаться. Если тебе что-то отсюда нужно, забирай.

Он вышел на улицу. Эмери внезапно охватил холод. Она не чувствовала себя такой опустошенной даже в долгие месяцы одиночества. Потирая озябшие руки, она посмотрела вслед лорду де Бургу. Ее пробирала дрожь от одной мысли, что придется оставаться здесь, наедине с мертвым дядей.

Еще накануне, уезжая, Эмери понимала, что едва ли сможет сюда вернуться, и горевала по своему маленькому домику. Ей жилось одиноко, но она дорожила той крохотной независимостью, которую здесь обрела. Едва ли она могла рассчитывать на подобное еще где-то.

Эмери стояла среди руин не только утвари, но и всей своей жизни и пыталась проститься с домом. Последнее «прощай» с привкусом горькой сладости.

Николас, сжимая зубы, шагал к своему коню. Смерть Гарольда повышала ставки. Мало было грабежа и нападения, теперь еще и убийство. Поиски Джерарда осложнялись все больше и больше. Едва ли их присутствие пройдет незамеченным, а попробуй кого-нибудь расспроси, их наверняка задержат до выяснения обстоятельств, а то и вовсе обвинят в убийстве. Правда, имя де Бургов должно сослужить хорошую службу, но Николас не хотел втягивать в это семью.

И еще ему надо думать об Эмери.

Он вскочил в седло и покачал головой. Ему не удавалось отбросить беспокойство за этого юношу. Как не удавалось перестать пожирать его взглядом и испытывать на его счет… странные чувства. Он снова подумал, что за дьявол с ним происходит и как это может отразиться на способности защищать подопечных. Тревога подстегнула поторапливаться.

— Нам пора отправляться в путь, — сказал Николас и посмотрел на спутников, занятых разговором. — И немедленно.

Оба юноши тревожно посмотрели на него. Николас заметил, что Гай успокаивающе положил руку на плечо Эмери. И без того натянутый как тетива, рыцарь испытал приступ чего-то похожего на… нет, это не ревность. Конечно, нет.

— Разве мы не будем его хоронить? — спросил Гай, явно уже зная о смерти Гарольда.

— Не будем, если не хотим застрять здесь с властями на веки вечные, — ответил Николас. — Кроме того, надо отыскать Джерарда, после смерти Гарольда это еще важнее. Эмери ведь тоже исчез, и вину могут свалить на него.

Он тут же пожалел о своих словах. Эмери побелел как полотно.

— Даже если б я мог кого-то убить, едва ли смог бы… свернуть кому-то шею, — с дрожью произнес юноша.

Николас пожал плечами:

— Власти иногда хватаются за самое простое объяснение. Прислуга засвидетельствует, что он отправился сюда что-то искать, а теперь лежит мертвый в твоем доме.

Николас почти видел, как напряженно работает ум юноши.

— Но где же слуги? Они всегда его сопровождают. Дядя никогда бы не пошел сюда пешком. Почему он приехал один? И где его лошадь?

— Не знаю, — сказал Николас. — Может, он не хотел, чтобы кто-то знал о его цели. Или слуг тоже убили из-за той вещи, что здесь искали. А лошадь просто забрали с собой или пустили одну на торфяники.

— Какую еще вещь? — озадаченно спросил юноша, но Николас вскинул руку, прерывая дальнейшие вопросы.

— Мы больше не можем задерживаться на виду у всего госпитальерского командорства. Нам нужно отыскать какое-нибудь убежище и обсудить дальнейшие шаги без чужих глаз.

— Может, в церкви? — предложил Эмери, решив, что Николас говорит буквально.

— Или в усадьбе в Руде, где мы ночевали, — вторил Гай, явно желая избегать мест, связанных с тамплиерами.

Николас нахмурился:

— Очень не хочется уезжать так далеко.

Хотя тот же Руд разве далеко? Все равно их там уже видели. Рано или поздно кто-нибудь заведет с ними разговор на тему убийства. Может, даже сам виновник.

— Недалеко от усадьбы Монбаров старые катакомбы, — сообщил Эмери. — Деревянный форт, который стоял здесь до постройки каменной усадьбы. Он заброшен, но вполне может обеспечить уединение.

Николас кивнул в знак согласия. Хотя время и было на вес золота, ему хотелось куда-то скрыться и все обсудить со своими спутниками. Попытка спасти неосторожного госпитальера превратилась черт знает во что. Такое чувство, что он блуждает в потемках со связанными за спиной руками.

На обратном пути маленький отряд возглавлял Эмери, а Николас напряженно оглядывал окрестности. Вдруг появятся слуги Гарольда или одинокая лошадь без привязи. Но вокруг не было ни души. «Слишком тихо», — подумал Николас и нахмурился. Но лучше тишина, чем топот преследователей. Они свернули к роще, где немногим раньше прятался Эмери. Юноша уже направился в глубину чащи, как вдруг Николас заметил лошадей перед домом Монбаров. Лошадей со всадниками.

Он тихо приказал Эмери прятаться.

— Залезай на дерево. Если возникнет надобность, отпустишь лошадь.

— Но…

Николас рыкнул, пресекая протесты, и развернул вспять своего коня. Он предпочел бы спрятать в безопасном месте и своего оруженосца, но выбора не было. У дома гарцевали два всадника, один в белых одеждах тамплиера, а второму Николас, скорее всего, был обязан шишкой на голове. И ему совершенно не улыбалось опять угодить в засаду.

Николас выхватил меч и стремительно бросился в атаку. Гвейн обернулся на топот копыт. Но замешательство на лице быстро сменилось узнаванием, а затем злобным удовольствием.

— Ты! — закричал тамплиер, выхватывая меч. — Какого черта ты пустил меня по ложному следу?

— Где госпитальер? — бросил встречный вопрос Николас.

Клинки со звоном встретились.

— Какое тебе до него дело? — прорычал Гвейн.

— Мне есть дело до всех твоих жертв, — уклонился Николас, не желая давать ему хоть какие-то сведения.

— Знал бы, что ты снова будешь путаться у меня под ногами, убил бы еще тогда, — огрызнулся Гвейн. — Но сейчас-то я уж прослежу, чтобы подобного больше не произошло.

— Интересно, как ты собираешься справиться со мной без его помощи? — поинтересовался Николас, кивая на приспешника, который сильно теснил Гая.

Однако думать об оруженосце времени не осталось. Услышав оскорбительную насмешку, тамплиер с ревом бросился в атаку, а с таким противником приходилось считаться.

Еще год назад Николас свалил бы его одной левой, но с тех пор силы ослабели и реакция стала уже не та. Только меч да ум служили против Гвейна, который определенно не желал соблюдать рыцарский кодекс. Не в силах пробить защиту Николаса, тамплиер направил тяжелый меч на его боевого коня. Конь затанцевал, уворачиваясь от удара.

Николас сумел удержаться в седле, но оруженосцу повезло меньше. Пятясь вбок, Николас увидел, что Гай свалился на землю, став легкой мишенью. Николас с ревом пришпорил коня, но в этот момент в воздухе зазвенел чей-то крик, и он обернулся.

Судя по методам Гвейна, можно было опасаться любого подлого нападения со стороны, но к схватке присоединился отнюдь не незнакомец. Николас в шоке увидел, что из леса к ним бежит Эмери и раскручивает над головой свой короткий меч. Юноша с удивительной ловкостью врубился в бой, защищая упавшего оруженосца. На какой-то миг Николаса буквально парализовал страх за Эмери. Но противников появление юноши захватило врасплох. Они явно испугались, что из рощи вот-вот появится еще подмога.

Воспользовавшись минутным отвлечением, Николас с удвоенной силой атаковал тамплиера и рубанул мечом по руке. Тот взвыл от боли, перекинул меч в другую руку и попятился, словно намереваясь сбежать. Николас продолжал напирать, и через мгновение Гвейн ударился в бега, увлекая за собой оруженосца.

Николас заревел от ярости и ринулся в погоню. Крикнул Гаю скакать следом, но, обернувшись, увидел, что тот сидит на земле и тревожно склоняется над распростертым на земле Эмери.

Эмери судорожно втянула в себя воздух. Повезло, она не погибла! Она слишком давно не тренировалась, да и силенок продержаться долго не было. Подростком она умела сражаться на мечах не хуже Джерарда, но потом он стал превосходить ее в росте и весе, и она уже больше не могла с ним тягаться. Он стал слишком силен, и, в конце концов, она отказалась от попыток сравняться с братом, а вскоре их пути и вовсе разошлись. Их ожидали разные обязанности и разное будущее.

— Мисс Эмери! Как вы?

Эмери открыла глаза. Над ней маячило лицо Гая. К своему облегчению, она поняла, что он перетащил ее в безопасную сень деревьев. Эмери моргнула, посмотрела на оруженосца, и до нее наконец дошло, что он сказал. Морщась от боли, она сделала глубокий вдох.

— И давно ты знаешь? — спросила она, даже не пытаясь ничего отрицать.

— Почти с самого начала.

Эмери прикрыла глаза, смиряясь с жестокой правдой. Однако это объясняло и осторожность Гая, и его возмущение, и заботу, которую он сейчас проявлял. Вспомнив его вчерашние протесты по поводу ночевки в одной комнате, она чуть не улыбнулась. Однако в самом открытии радости было мало. У нее болело все тело, но больше всего мучила боль разбитого сердца. Что же ей теперь делать?

— Почему ты ему не сказал?

— Я вначале пытался, но он не стал меня слушать. А потом я… ну, в общем, я понял, что вы… мм, ваши поиски… ему нравятся. — Эмери испытала острейшее желание поподробнее расспросить его на этот счет, но оруженосец усмехнулся. — Раз он настолько недогадлив, мое ли это дело его просвещать?

Эмери озадаченно нахмурилась. Вряд ли можно надеяться, что Гай и дальше будет молчать. Ради чего?

— Вы спасли мне жизнь, — сказал он, словно отвечая на невысказанный вопрос. — В жизни не видел подобной смелости, а я ведь из Кэмпиона, где де Бурги считаются самыми храбрыми на земле.

Эмери улыбнулась и попыталась приподнять голову, но тело болело, как избитое. Это она так разучилась падать или ее ранили?

— Вы пострадали? — тревожно спросил Гай.

Эмери хотела сказать, что просто устала и запыхалась, но сумела издать лишь какой-то хрипящий звук, который не слишком успокоил оруженосца. Тяжело отдуваясь, она откинулась на спину.

— Я пойду за помощью, — решил Гай.

Эмери замотала головой, паника придала ей сил.

— Лорд де Бург сказал…

Но Гай не дал ей закончить:

— Лорда де Бурга здесь нет. Как и вашего дяди. Но должен же быть в доме кто-то, кому можно довериться.

Эмери кивнула:

— Гита. Приведи Гиту из поместья Монбаров.

Едва ли служанка примет их с распростертыми объятиями, но наверняка узнает свою молодую хозяйку даже в мужском обличье и сможет о ней позаботиться. Эмери с облегчением смежила веки. Какое-то время она слышала удаляющиеся шаги Гая, который спешил к поместью, и затем наступила тишина. Слышалось лишь поскрипывание старых вязов да шелест листвы на ветру.

Но потом она вдруг услышала еще кое-что. Безошибочно узнаваемый стук копыт. Лежа на земле, Эмери мало что могла разглядеть и оценить шансы на спасение. Свисающие ветки дерева только дразнили ее своим видом, но были слишком высоко, да и вряд ли она смогла бы взобраться по ним, как раньше. Можно отползти в глубь подлеска, но тяжелый стук сапог спрыгнувшего всадника сказал ей, что уже слишком поздно.

Оставалось притвориться мертвой. Может быть, что-то и получится, если это не кто-то из слуг дяди. Эмери замерла на земле, не реагируя на приближающиеся шаги. Она уже приготовилась испытать болезненный пинок в бок, но человек не стал бить, а только опустился подле нее на колени. Он хочет забрать ее меч. Или почти пустой кошелек?

— Эмери!

Ее имя было произнесено с такой мукой, что она даже не сразу узнала голос. Лорд де Бург!

Эмери распахнула глаза, и ее затопило облегчение оттого, что он вернулся целым и невредимым. Она нетерпеливо вскинула взгляд, желая встретиться с ним глазами. Но темноволосая голова рыцаря была опущена, и не успела она и слова вымолвить, как он прикоснулся к ее телу.

Эмери потрясенно застыла, чувствуя, как он ощупывает ее, пытаясь отыскать раны. Да, Джерарду она подобное позволяла, но этот мужчина не был ее братом. Теплые пальцы прошлись по рукам и ногам, бережно проверяя, нет ли переломов. Эмери позабыла и о боли в ноющем теле, и обо всем прочем.

Она закрыла глаза и тихонько застонала, чувствуя, как наполняется теплом и каким-то странным томлением. Она сильно стукнулась головой? Иначе отчего она утратила умение мыслить ясно? Или ей это только снится? Она хотела, чтобы он продолжал, хотя и знала, что ее собственный разум опасно балансирует на краю пропасти.

Тревожная мысль привела ее в действие. Нельзя терять расположение великого рыцаря. Она прочистила горло, собираясь заговорить, но слишком поздно. Николас поднял голову и широко раскрытыми глазами посмотрел на нее. У Эмери екнуло сердце. Она понимала, что за этим последует. Гнев, обвинение, отвержение…

Она хотела извиниться за свой обман, но под этим пристальным взглядом все слова улетучились, и она смогла вымолвить только то, что собиралась сказать несколько минут назад:

— Со мной все в порядке.

— Ты женщина!

— Мне жаль.

— А мне нет!

Эмери удивленно заморгала, а лорд де Бург вскинул руки. Он хочет ударить ее за ложь? Некоторые мужчины так поступали. Эмери приготовилась принять удар, но руки Николаса только обхватили ее лицо. «Наверное, ищет следы ушибов», — подумала она и почувствовала еще большее головокружение. Явный признак удара по голове, хотя это не объясняло, почему ее так притягивают его прикосновения, даже самые легкие вызывают сладкую дрожь. Он наклонился ближе, наверное, чтобы лучше видеть. Но почему он закрыл глаза?

Она поняла почему, когда он прижался губами к ее губам, и испытала прилив изумления. Ну точно, она спит или бредит. Только этим можно объяснить, что он целует ее. Даже в самых смелых фантазиях она не представляла, чтобы его пальцы гладили ее щеки, а губы нежно касались рта.

Ноющее, избитое тело налилось желанием и жаром, словно Николас вдохнул в него жизнь. На какое-то шокирующее мгновение Эмери подумала: если бы она умерла, смог бы он оживить ее поцелуем? Как уже сделал это, пусть и не в буквальном смысле.

У нее не было сил бороться с нахлынувшими ощущениями, настолько сильными и пьянящими, что перехватывало дыхание. Однако затем ее настигла острая боль, и не успела она попросить его отстраниться, как он быстро отодвинулся сам.

— Что не так? Где болит? — Его сосредоточенность мгновенно сменилась беспокойством.

Эмери отрицательно покачала головой, он тихо выругал себя.

— Прости. Я просто очень рад, что ты женщина, — произнес он с кривой улыбкой. Но темные глаза вспыхнули незнакомым блеском, и она могла лишь догадываться, о чем они говорят.

Да что она вообще знает о мужчинах? Об их поцелуях. И о своей безумной страсти к лорду де Бургу. В юности, несмотря на предоставленную свободу, а может, и из-за нее, Эмери почти не видела иных мужчин, кроме отца и брата. Пока другие девушки выходили за тех, кого им сосватали, Эмери тратила энергию на то, чтобы не отстать от брата-близнеца. Когда же заболел отец, она почти не отходила от него до самой его смерти. Как же теперь разобраться в тонкостях такого мужчины, как лорд де Бург? И в собственном отклике на него?

К ее радости, эти сомнения прервало возвращение Гая, который тащил за собой недоверчивую Гиту. Той хватило одного взгляда на бывшую хозяйку, чтобы непререкаемо настоять на ее возвращении в поместье. Эмери и шевельнуться не успела, как обнаружила себя на руках у лорда де Бурга. Тот прижимал ее к своей широкой груди без видимых усилий, словно пушинку.

Еще день или даже час назад она бы наверняка запротестовала, но после того, что произошло, с радостью окунулась в тепло и безопасность его объятий. Это длилось совсем недолго, но придало ей сил встретить шокирующие перемены в доме. Эмери быстро обнаружила, что в старом родовом поместье отсутствует большая часть мебели, а ее собственная спальня — лишь тень былой, блеклая и опустевшая. К счастью, в ней оставалась кровать, на которую лорд де Бург положил Эмери.

Мрачная обстановка служила напоминанием, что не стоит задерживаться в таком месте, во владениях мертвеца, и ей сразу захотелось подняться.

— Со мной все в порядке, — настаивала она, пытаясь принять сидячее положение.

Но Гита вернула ее обратно на подушки и повернулась к лорду де Бургу и Гаю.

— Выйдите отсюда, — заявила служанка, определенно давая понять, что не собирается ухаживать за хозяйкой в присутствии этих странных мужчин.

Гай сразу пошел к двери, но лорд де Бург прислонился к стене и скрестил на груди руки.

— Я его не оставляю, — произнес он. — Или, соответственно, ее.

У Эмери внутри что-то затрепетало, напоминая другие слова, сказанные намного раньше. «Я без тебя не уеду».

Она не смела взглянуть на Гиту, которая одна была посвящена в ее обстоятельства.

Та только скомандовала мужчинам отвернуться и принялась осматривать Эмери. Ощупывала ее куда менее нежно, чем лорд, но более тщательно и обнаружила под грудью большой наливающийся синяк.

— Я перетяну тебе грудь, как для мужского обличья, и дышать станет намного легче, — сообщила Гита, искоса взглянув на хозяйку.

— Нам надо найти Джерарда, — сказала Эмери, а служанка тем временем принялась за работу. — Он был здесь?

Гита неуверенно взглянула на присутствующих мужчин.

— Гарольд больше не сможет причинить никому вреда. — Эмери подозревала, что Гита не хочет рассказывать из-за дяди. Тот наверняка требовал, чтобы слуги молчали обо всех его передвижениях, но теперь уже никто не мог их за это наказать.

Гита тихо вздохнула и кивнула в знак согласия:

— Да, Джерард был здесь, но Гарольд пообещал вызвать святых братьев и выкинуть его вон. Джерард стал расспрашивать о посылке. Гарольд заинтересовался, но было уже поздно. Джерард ушел.

— Куда?

Гита покачала головой.

— А что за посылка? — поинтересовался лорд де Бург, когда им с Гаем наконец позволили повернуться.

— Не знаю, — ответила Гита. — Джерард говорил довольно бессвязно, Гарольд предположил, что это какая-то ценность, может, даже со Святой земли. И решил забрать ее себе, как забрал все остальное. — Она жестом обвела голые стены. — Забрав поместье, по праву принадлежащее Джерарду, он заключил сделку с дьяволом и в конце концов остался ни с чем. — Она замолчала. — А теперь дьявол потребовал свою долю.

— Значит, дядя Гарольд отправился в сторожку, чтобы отыскать посылку, а нашел свою погибель, — с дрожью в голосе сказала Эмери. Если бы не лорд де Бург, она тоже могла бы стать жертвой убийцы. И ее труп лежал бы в крошечном домике.

— Но ни он, ни Гвейн не смогли найти посылку, — заметил Гай. — Зачем же тамплиер вернулся в поместье?

Услышав слова оруженосца, лорд де Бург вздрогнул. Эмери поняла, что, несмотря на расслабленную позу, он все время наблюдал, не приближается ли кто к дому.

— Чего хотел тамплиер? — спросил он, повернувшись к Гите.

— Посылку, — ответила служанка.

Эмери раздраженно выдохнула при очередном упоминании этого таинственного предмета.

— Что-то я вообще сомневаюсь в ее существовании, — сказала она.

— Существует, — возразила Гита.

— Тогда что это такое? — спросил Гай. — И где находится?

Гита неуверенно посмотрела на Эмери, словно ища одобрения. Потом глубоко вздохнула и склонила голову.

— Она здесь.