Последний настоящий вампир

Глава 19

Огонь мчался по венам Ронана. Невыносимый жар опалил кожу, в горле бушевало адское пламя, никакая вода не могла утолить его. Боль пронзала каждый дюйм его тела, мускулы сводило судорогой. Он с силой сжал челюсти, и клыки прокололи нижнюю губу, пьянящий запах собственной крови привел его в неистовство жажды и похоти. Что-то удерживало его, связало ему запястья и лодыжки. Знакомая паника нахлынула, он задергался в путах, и низкое, опасное шипение вырвалось между его зубов.

В самом истоке его сущности раскрылась огромная пещера. Все, чем он был, направилось в темную пустоту, хлынув из него, словно потоки воды из крана. Пустота была всепоглощающей, больше, чем он мог вынести. Его самосознание испарилось, и, хотя он пытался удержать ту часть себя, она исчезала, пока не осталось ничего, кроме шелухи. Теперь он был одним из бездушных. Непривязанным. Вампиром.

Ронан боролся, чтобы освободить руки: одно из того, что его злило - это связанные руки. Кровь собралась в трещине его губ, и его язык метался, отчаянно слизывая кровь с нанесенной самому себе раны.

- Успокойся, Ронан. - Голос Михаила был как луч света в бесконечной ночи, зовя его из тоннеля. - Если ты позволишь себе поддаться кровожадность, то сойдешь с ума.

Он бежал по темным улицам, в отчаянии. Жажда была слишком сильна, переход был слишком жестоким. Он мог думать только о двух вещах: кормиться и трахаться, и неважно, что будет первым, когда он пресытится. В отдалении, запах крови взывал к нему, раздражая его. Вел к месту жажды, гася все причины. Как животное, он принюхался, вдохнул сладкий аромат и сменил курс. В конце темного переулка он нашел ее, загнанную, дрожащую на холодных камнях, укутанную в рваное одеяло, чтобы защитить ее от стихии.

Ее глаза широко распахнулись, когда она заметила его, и запах страха запятнал восхитительный аромат ее крови. Он набросился на нее размытым движением, его клыки вонзились в ее горло, прежде чем она смогла издать крик. Первый фонтан крови был прохладным бальзамом, прогоняющим сухое тепло, сдавившее его горло. Он впился сильнее, сминая трахею мощными челюстями, воздух вышел из ее легких еще до того, как у ее сердца был шанс перестать биться…

- Нет!

Ронан задергался, выгибаясь и натягивая веревки. Широко раскрыв глаза, он осмотрел свое окружение, его дезориентация только усугубила воспоминания, которые одолевали его разум. Цвета были почти ослепляющими, несмотря на темноту в комнате, и каждая пылинка в воздухе создавала свой индивидуальный аромат, который сливался в перегрузке обоняния, которая приводила его в бешенство. Звуки… громкие, резкие, с размерами, которые он никогда раньше не замечал… забивались в его уши, и он не хотел ничего большего, чем обхватить руками голову и заблокировать нарушителей шума. Он думал, что его чувства были остры прежде... но боги, это было невыносимо.

- Ты можешь поесть. Но только если сможешь контролировать свое безумство!

Голос Михаила гудел в ушах Ронана, он разговаривал с ним, будто Ронану было три года… или он был домашним питомцем.

- Не ори на меня. - Собственный голос Ронана, казалось, усилился, загрубев от пожара в горле. - Развяжи меня. Сейчас же, черт побери.

- Этого не произойдет. Ты еще слишком нестабилен.

Он хотел посмотреть в глаза Михаилу, но его собственные отказывались фокусироваться, перебегая от одного центра к другому, пока у него не закружилась голова. Его живот сжимался, и Ронан проглотил сухие спазмы, поднимающиеся в горло. Черт, у него даже не было ни капли желчи, чтобы захлебнуться, или немного слюны, чтобы проглотить его болезнь.

- Аххххх! - Крик обжег его горло, когда он снова начал бороться. Тепло, звук, резкость - все вкупе с паникой, вызванной смирительной рубашкой, медленно заставляли его путаться.

- Ронан! - Команда Михаила была белым шумом в голове Ронана. Еще одна волна воспоминаний накрыла его сознание, и Ронан был поглощен откатом. Комната исчезла, и он перенесся в прошлое, в старинное воспоминание, переживая жизнь, в которой его не было.

- Ронан!

Он не мог дышать. Страх захватил его, и он сломал поверхность воспоминания, возвращаясь в настоящее. Легкие больше знакомо не расширялись, независимо от того, сколько воздуха он втянул через нос.

- Твое тело умирает, Ронан. Обращение почти завершено. - Михаил склонился над Ронаном, удерживая тело мужчины, когда тот боролся со своими путами. - Не борись с этим. Я скоро освобожу тебя, клянусь. Пусть это произойдет, и боль не будет столь сильной. Когда ты поешь, твои легкие снова начнут функционировать, но до тех пор тебе не нужен кислород, чтобы выжить. Постарайся не паниковать.

Обращение.

Его воспоминания вернулись к нему единым порывом. Он вошел в кабинет Михаила, ожидая продолжения разговора. Но мужчина напал на Ронана, опрокинул того на пол, чтобы выпить досуха. Его мир померк, и он поплыл. Михаил прижал свое запястье ко рту Ронана, и тот пил. Пил и пил, пока он думал, что лопнет. А потом все исчезло в темноте.

- Как долго? - Он закрыл глаза, сосредоточился на веревках и пробрался сквозь мириады звуков, к сердцебиению Михаила. Слишком медленное, спорадическое сокращение вело Ронана и одновременно вызывало его жажду горячей вспышкой в горле. - Как долго идет обращение?

- Почти три дня, - сказал Михаил. Ронан закрыл глаза и сосредоточился. Его тело успокаивалось, его друг ослабил хватку и медленно отстранился. – Ты уже практически приблизился к концу. Все, что осталось – покормить тебя.

Воспоминания Коллектива царапались в глубине его сознания, заставляя себя выходить на первый план его мыслей, но он отказался поддаваться и вытаскивать их. Он слушал звук пульса Михаила, давая ему успокоить себя. Если бы он только мог потрахаться, черт, мог насытить жажду, чтобы не было никаких сомнений, сходит он с ума или нет, и Михаил бы его освободил.

- Я держу все под контролем, - сказал он сквозь зубы. В его сознании словами были шумы в сердце, хотя в ушах все звучало сердитым криком. Он перешел на то, что считал эквивалентом шепоту. - Я могу сделать это, Михаил. Развяжи мои руки и позволь мне покормиться.

Чтобы доказать свою точку зрения он лежал на матрасе неподвижно как смерть, что было не далеко от его нынешнего физического состояния. Отсутствие регулярных функций организма — слюна не выделялась, легкие не двигались, а сердце почти не существовало — пригрозило снова накрыть его паникой. Пустота, которую он чувствовал в своей сущности, бесконечная и темная, заставляла его закричать от страха, но Ронан взял контроль над своими мыслями. Все это было частью обращения. Кормиться, чтобы пробудить свое тело. Хотя технически он умер и родился заново. Об этом он так долго мечтал. Он охотно пожертвовал своей душой.

Наконец, он был вампиром.

- Со временем ты привыкнешь. - Михаил отстегнул один из наручников, который удерживал Ронана на кровати, и тот потер освободившееся запястье. Он прищурился. Даже в затемненном помещении яркость пронзала его глаза, будто иглы. - Все твои чувства стали острее. Ты научишься различать запахи и звуки. Без солнечного света твое уже острое зрение позволит ясно видеть в темноте. И еще кое-что...

Это не удивило Ронана. В конце концов, он полагался на силу Михаила десятилетиями.

- Дампиры ощутят, что меня обратили, и придут за моей силой.

- Все будет отличаться от того, к чему ты привык. Ты был в подвешенном состоянии десятилетия. Теперь, ты будешь давать. Пустота чувствуется... - Михаил помолчал, будто ища правильное слово.

- Насилием? – отважился произнести Ронан, когда безуспешно пытался сглотнуть.

- В некотором роде. - Без лишних слов Михаил освободил второе запястье Ронана. – Прости, что я пока не освобождаю твои лодыжки. Я должен быть уверен.

Ронан резко сел, и комната поплыла перед глазами.

- Уверен в чем?

- Дженнер! - прокричал Михаил. Ронан съежился от звука, но заставил свой разум приспособиться к дискомфорту.

Через мгновение дверь в спальню распахнулась, и вошел Дженнер в сопровождении женщины, которую Ронан не узнал. Он склонил голову и, прищурившись, посмотрел на Михаила. Женское сердце нервно трепыхалось, ускоряя пульс наряду с богатым цветочным ароматом, от которого у Ронана потекли слюнки. Или, по крайней мере, во рту стало не так, боги побери, сухо. Женщина была взволнована и немного напугана. Ее реакция взывала к хищнику в нем, и дополнительный набор клыков, пульсируя, вышел из его десен. Если он не погрузит их в горло женщины, то сойдет с ума.

- Если ты причинишь ей вред, Ронан, я изобью тебя до крови. Ты меня понял?

Защитный тон Михаила был замечательным.

- Я понимаю. - Кровожадность охватила Ронана, и он заставил себя сосредоточиться на его обещание позаботиться о женщине, которая добровольно решилась покормить его. Он хотел ее. Хотел, чтобы ее кровь хлынула в его горло. Дампирша села на край кровати и откинула волосы, обнажая горло.

Ронан схватил ее резким движением и погрузил его клыки в ее плоть.

Блаженство.

- Ты выглядишь уставшей, Клэр.

Она бледно улыбнулась Ванессе, когда остановилась возле открытой двери. «Уставшая» было преуменьшением. Клэр была готова рухнуть и не желала ничего, кроме как упасть лицом в кровать.

- Да я не то слово, что устала. Еще болею мононуклеозом. - Если под мононуклеозом, она имела в виду «токсикоз». - Как дела в школе? Тебе что-нибудь нужно? Тетради? Карандаши? Зажимы для бумаг?

- Нет, у меня все есть. - Она оперлась своим маленьким тельцем о дверной косяк и скрестила руки на груди. – Я думала, хотя… я имею в виду, если ты еще не слишком здорова...

Клэр терпеливо ждала, пока Ванесса задаст вопрос. Она знала лучше, чем кто-либо, как неловко может быть просить помощи. Даже от друга. Когда они были нищими, у ее матери никогда не было проблем с тем, чтобы попросить, одолжить и украсть. Клэр терпеть не могла попрошайничество и заимствование. Очевидно, ей было неприятно и воровство.

- Я хочу купить лифчик, и мама не совсем, ну, ты знаешь.

Ей больше не нужно было ничего говорить. Клэр точно знала, что с мамой Ванессы. А если серьезно, лифчик? Ванесса была в пятом классе.

- Ну, если ты действительно думаешь, что тебе нужен лифчик, мы могли бы завтра сходить за ним. Я закрываю закусочную. Мы можем походить по магазинам, до того как я пойду на работу. – У нее может быть достаточно сил, чтобы пройтись с Ванессой по магазинам, если они пойдут пораньше. С каждым днем к закату у Клэр оставалось все меньше сил, что она едва могла держать глаза открытыми.

- Это было бы здорово! - Лицо Ванессы просветлело, и она наклонилась к Клэр. - Корра Маккенна говорит, что у каждой девочки в пятом классе должно быть не меньше одного спортивного бюстгальтера. - Взгляд Ванессы упал на ее грудь, и она пожала плечами. - Это не значит, что мне есть о чем беспокоиться, но я не хочу быть единственной девочкой в школе, которая не носит лифчик, ты понимаешь?

- Будь готова к девяти, хорошо? Мы поедим пончиков, прежде чем пойдем в магазин. - Ну, Клэр купит Ванессе пончиков, в любом случае. Она сомневалась, что сможет опрокинуть в желудок стакан воды, не говоря уже о тесте во фритюре. Ее живот содрогался при одной мысли, что она сделает шаг в сторону от двери. - Я собираюсь лечь и немного отдохнуть. Увидимся утром. Хорошо?

- Я буду готова. - Ванесса чуть ли не прыгала от возбуждения. - Увидимся завтра!

- Увидимся.

Клэр закрыла дверь в свою квартиру и повернула замок. Господи, она была истощена. Шаг за шагом, одна нога за другой, теряя фокусировку, она добралась до кровати. Ее руки бродили по нижней части живота, поглаживая чрево. Там, внутри нее, рос ребенок. На самом деле маленький... человек? Вампиры считаются людьми? Или в ее случае ребенок будет дампиром? Михаил сказал, что результатом вампиро-человеческих пар являются младенцы дампиры. И на что были похожи эти гибридные младенцы? Они рождались с маленькими кривыми клыками? Если это так, то о кормлении грудью не было и речи.

Будут ли у ее ребенка мини-клыки, шло вторым фактом после того, что через девять месяцев Клэр будет отвечать на маленькую беспомощную жизнь. Кто-то будет зависеть от нее. Полагаться на нее. Черт, она должна будет кормить его, и обеспечивать крышу над головой. Ей придется одевать его, кормить его, укладывать его спать и убирать за ним…

Он.

Таинственная улыбка изогнула губы Клэр. Она не знала как, но она была уверена, что ребенок будет мальчиком. С темными волосами Михаила и голубыми глазами. Мысли о ее вампире заставили ее грудь болеть, а глаза слезиться. Глупые гормоны. Убегать от него было глупо. А продолжать сосредотачивать всю свою энергию на блокировании их связи, было еще хуже. Может быть, именно поэтому она в последнее время так вымоталась. Ее тело уже пыталось направить все, что у нее было ребенку, и, блокируя Михаила, она расходовала энергию, которой у нее не было.

Еще неделю. Ей нужна еще одна неделя, чтобы все обдумать. Решить, что она действительно хочет. Мог он обратить ее теперь, когда она была беременна? Она не знала, как это у вампиров работало. Еще больше оснований, чтобы вернуться к нему. Клэр не любила действовать вслепую. Он пошел против своей природы. Михаил мог вооружить ее знаниями, помочь ей сформировать лучший план атаки.

Даже при всем при том, она скучала по нему. Он был с ней, понимал он это или нет. Она чувствовала его присутствие, будто он стоял прямо рядом с ней, и были моменты, когда она хотела развернуться и убедиться, что он стоит у нее за спиной. Как так сильно можно тосковать по кому-то, с кем она провела так мало времени?

Клер рухнула на кровать, слишком уставшая, чтобы даже обувь снять. Снаружи раздался звук полицейской сирены, становясь все громче и громче, проезжая мимо жилого дома с вспышками красного и синего света, прежде чем исчезнуть куда-то вдаль. Она скучала по дому Михаила, вдали от огней и звуков города. Она мечтала о тихом и мягком спокойствии. Она тосковала по нему.

Я постараюсь быть мамой, которой ты заслуживаешь, детка. Она уже уплывала в страну сновидений, когда подумала. А может, если повезет, вы получишь папу, которого заслуживаешь.