Последний вальс

Глава 6

Все было готово к приезду гостей за четыре дня до Рождества.

Графиня наняла еще некоторое количество слуг. Все комнаты поместья были вымыты и вычищены до блеска. Каждая спальня предназначалась для определенного гостя. К обеденному столу добавили несколько секций, и теперь он растянулся по всей длине столовой. Было заказано огромное количество продуктов. Половину из них убрали в кладовки, а из второй половины приготовили всевозможные яства. Погреб был битком набит ящиками с вином и другими напитками. Одну из гостиных, которой почти не пользовались на протяжении десяти лет, обставили заново. Слуги принесли с чердака бильярдный стол, который две служанки тотчас же принялись отчищать от пыли. Чердак также освободили от сундуков с многочисленными игрушками, которые прежний хозяин счел неподходящими для девочек. Теперь все эти сокровища отнесли в детскую и прилегающие к ней комнаты, предназначенные для детей. Даже парк очистили от прелых листьев и прочих признаков зимнего уныния.

Теперь, когда приготовления были закончены, оставалось лишь ждать прибытия гостей. Ну и конечно, переодеться. Тетя Ханна, Маргарет и даже граф уже удалились в свои покои.

Кристина же медлила. Ей не хотелось начинать то, к чему она так усердно готовилась на протяжении целой недели. Ее жизнь и так уже изменилась. А в последующие дни она изменится еще больше. И все же Кристина не могла не признать привлекательности этих перемен. Собственный дебют доставил ей много поистине восхитительных переживаний, но это было так давно. С тех пор она вела довольно спокойную и размеренную и… такую скучную жизнь.

И все же нежелание Кристины подниматься в свою комнату было никак не связано со скорым приездом гостей, которые изменят Торнвуд до неузнаваемости. Она не хотела идти туда, потому что знала, что приготовила для нее служанка. А именно — новое ярко-голубое платье. Такое красивое, что смотреть на него было невыносимо. Мысль, что придется надеть его, причиняла Кристине нестерпимую боль.

Облачившись в этот наряд, она станет другой. Однообразные траурные платья, что она носила на протяжении последних восемнадцати месяцев, мало чем отличались от скучных нарядов, появившихся в ее гардеробе после замужества. Кристина начала воспринимать мрачные цвета как своеобразную броню, за которой можно спрятаться. Но она никогда не думала о них в подобном ракурсе до тех пор, пока не начали прибывать новые платья. Кристина примеряла их и представляла, как будет носить их на людях.

И он тоже увидит ее.

Какая же она глупая, думала Кристина, решительно направляясь в свою комнату. Она опоздает, если не поторопится. Граф попросил ее быть хозяйкой, а раз так, она должна быть готова к приезду первых гостей.

Кристина стояла перед огромным зеркалом чуть больше получаса, пока ее служанка убирала в шкаф траурные платья. Она все еще раздумывала над тем, не надеть ли сегодня одно из них. В черном она будет смотреться весьма элегантно. Кроме того, гостям сразу станет очевидно ее положение вдовы бывшего графа. И все же…

Внезапно дверь ее комнаты широко распахнулась, и на пороге показалась Маргарет.

— К дому подъезжает экипаж, — задыхаясь от возбуждения, сообщила она. — Гости начали съезжаться раньше, чем все мы ожидали. А я еще не готова, Кристина. Только посмотри на мои волосы.

Маргарет надела бледно-голубое платье, которое очень шло к ее глазам, но прическа действительно оставляла желать лучшего. Ее служанка посчитала, что чем больше локонов она сделает на голове своей хозяйки, тем сногсшибательнее получится результат. Но она явно перестаралась.

— Может, твои кудряшки попробовать расчесать, тогда они лягут более мягкими волнами, — предложила Кристина, сердце которой отчаянно забилось от известия о прибытии первых гостей. — У тебя такие чудесные волосы, Мэг. Софи все исправит, не так ли, Софи?

Служанка с сомнением посмотрела на голову Маргарет.

— Присядьте-ка на стул, леди Мэг, — скомандовала она, — посмотрим, что можно сделать.

— Совсем не обязательно, чтобы ты встречала каждого гостя внизу, Мэг, — попыталась успокоить золовку Кристина. — Ты увидишь всех за чаем. Кроме того, я пообещала его светлости, что спущусь вниз. И мне лучше сделать это прямо сейчас.

Обещание Софи все исправить немного успокоило натянутые до предела нервы Маргарет, и она воскликнула:

— О, Кристина, какая же ты красавица!

Обманчиво простое по покрою платье с длинными облегающими рукавами и нарочитым отсутствием украшений ниспадало мягкими складками от завышенной по моде талии. Мисс Пенни провозгласила его самым элегантным из тех, что она когда-либо шила, и Кристина согласилась с портнихой. Но теперь графиня неожиданно залилась краской. Красавица? Но Гилберт любил повторять, что красота — признак тщеславия и попытки выглядеть красивой всего лишь происки дьявола. Неужели она стала пособницей прародителя зла?

Впрочем, времени на то, чтобы снова переодеться в надежное черное платье или надеть на голову чепец, уже не оставалось. Софи гладко зачесала волосы Кристины и собрала их в высокий пучок, прикрыть который чепцом не представлялось возможным.

Окна покоев графини выходили на террасу и лужайку перед домом. Прежде чем она выбежала из комнаты, до ее слуха донесся отчетливый шорох колес экипажа, въезжающего с посыпанной гравием аллеи на выложенную плитами террасу перед домом. Времени на раздумья не осталось. Выбежав из комнаты, Кристина поспешила вниз по лестнице. Спустившись в холл, она заметила, что двери парадного входа широко распахнуты. Граф Уонстед уже собирался выйти, когда обернулся и заметил Кристину.

Графиня уже поняла, что обычно он одевался так, чтобы ему было удобно. Но сегодня в ладно подогнанном голубом сюртуке из тончайшего сукна, серых панталонах, начищенных до блеска ботфортах и ослепительно белой сорочке он казался невероятно элегантным. И ошеломляюще красивым.

Но эту мысль, внезапно сформировавшуюся в сознании Кристины, тут же вытеснило чувство острого смущения. Граф стоял, не произнося ни слова, а его взгляд намеренно медленно скользил по ее телу. Без привычного черного платья Кристина чувствовала себя раздетой. Граф чопорно поклонился, хотя в этом не было никакой необходимости — ведь они уже виделись за ленчем.

— Миледи, — только произнес он, но выражение его глаз заставило Кристину покраснеть.

Как она хотела… нет, как страстно она желала оказаться сейчас в своем старом черном платье!

За прошедшую неделю граф Уонстед уже не раз пожалел о своем решении пригласить в Торнвуд гостей. Будучи холостяком, он на удивление редко развлекался. Но здесь, в Торнвуде, приготовления к празднеству шли гладко во многом благодаря стараниям слуг и — Джерард не мог этого не признать — графини. Однако теперь он ужасно нервничал.

Сказать, кто прибыл первым, не представлялось возможным, но, судя по тому, что к дому приближался наемный экипаж, Джерард осмелился предположить, что это Эндрю Кэмпбелл и Дженнет. Это вполне в их духе. И Джерард надеялся, что первыми приедут именно они. Брат и сестра Кэмпбелл напоминали ему о доме, вернее, о том, что было его домом на протяжении десяти лет. А еще они были самыми близкими его друзьями. Джерард очень скучал по ним. Казалось, с момента их последней встречи прошла не неделя, а целая вечность.

По счастью, день для приема гостей выдался ясным и солнечным, хотя и довольно холодным. Рано утром, когда граф выехал на прогулку, траву и голые ветви деревьев покрывал искрящийся белый иней. Джерарду не хотелось стоять на террасе дольше, чем нужно. Он уже собирался зайти в дом и тут услышал, как графиня спустилась вниз. Граф обернулся.

Она казалась такой ошеломляющей без привычного траурного наряда, что граф, забыв о манерах, просто стоял и таращился на нее. Нет, даже хуже. Он не просто таращился — он позволил своему взгляду пуститься в путешествие по ее фигуре. Выбрав именно такой фасон и цвет, портниха попала в точку. Платье подчеркивало изящную хрупкость графини, выгодно оттеняя ее черные как смоль волосы и карие глаза. Выглядела она чрезвычайно утонченно. И не просто утонченно. Кристина показалась графу ошеломляюще красивой.

— Миледи, — произнес он, отвесив низкий поклон, словно графиня была одной из гостей.

— Кто-то уже приехал? — привычно холодно и невозмутимо спросила она, и граф тотчас же почувствовал себя глупцом.

— Кэмпбеллы, если я не ошибаюсь, — был ответ. — Идемте встретим их.

Не произнеся больше ни слова, графиня последовала за ним сквозь высокие створчатые двери на покрытую инеем террасу. Грум уже отворил дверцу экипажа и опустил ступени, но показавшийся из экипажа молодой человек спрыгнул на землю, так и не воспользовавшись ими. Широко улыбаясь, он с одобрением осмотрелся по сторонам. Граф не ошибся: первым гостем действительно оказался Эндрю.

— Джерард! — воскликнул Кэмпбелл, глядя поверх плеча графини на друга. — Это и есть Торнвуд? Наверное, мне стоит поклониться в пояс?

Как приятно снова видеть его и слышать этот шотландский выговор.

— Можешь поцеловать мое кольцо с фамильным гербом. Этого будет достаточно, — со смехом ответил граф и тут же заметил Дженнет, которая, желая в очередной раз продемонстрировать свою независимость, намеревалась спуститься на землю без посторонней помощи. Она казалась восхитительно знакомой и невероятно обворожительной в своем дорожном платье зеленого бархата.

Джерард поспешил подать ей руку, но передумал, едва только она подняла на него глаза и улыбнулась. Всем своим существом она излучала солнечный свет. Светились и ямочки на щеках, и непослушные рыжие локоны, и зеленые глаза, и даже веснушки. Обхватив ладонями тонкую талию девушки, граф приподнял ее, а потом поставил перед собой. Поля ее шляпки едва касались его подбородка. Трудно было поверить, что в этом изящном теле заключалась кипучая энергия, порой бьющая через край. Дженнет рассмеялась.

— Джерард, — произнесла она. — В течение последних нескольких минут мы были охвачены таким благоговением, что только теперь вновь обрели дар речи. Это же настоящий дворец!

Широко улыбнувшись, граф порывисто расцеловал девушку в обе щеки.

— Добро пожаловать в Торнвуд, — произнес он. — Так здорово видеть вас снова. — Джерард был рад обоим, но в особенности Дженнет. Они всегда были хорошими друзьями. Только с ней он мог говорить обо всем на свете и делиться самым сокровенным.

Внезапно он всей кожей ощутил присутствие графини, и ему вдруг без всякой видимой причины захотелось, чтобы его друзья понравились ей. И чтобы она понравилась им.

— Позвольте представить вам графиню Уонстед, — произнес граф. — Кристина, познакомьтесь с моими близкими друзьями из Монреаля Дженнет и Эндрю Кэмпбелл. Они брат и сестра, как вы уже, наверное, догадались по одинаковому цвету волос.

Дженнет порывисто развернулась, чтобы посмотреть на Кристину, а на лице Эндрю отразилось неподдельное изумление. Граф догадался, что они, должно быть, поняли его превратно, но слово — не воробей. Ему следовало быть осмотрительнее.

— Графиня? — ошеломленно переспросил Эндрю. — Ты женился, Джерард? Но ведь…

Графиня сцепила пальцы в замок, вздернула подбородок и поджала губы.

— Ее сиятельство — вдова моего кузена, — поспешно пояснил граф. — Она все еще носит его титул, поскольку я пока не обзавелся супругой.

Все четверо смутились, но потом Эндрю тихо рассмеялся и наклонился, чтобы поцеловать графине руку.

— Леди Уонстед, — произнес он, — чрезвычайно рад нашему знакомству.

— Взаимно, — с улыбкой произнесла Кристина, как и подобало гостеприимной хозяйке.

— Вы должны простить нас, леди Уонстед, — произнесла Дженнет, протягивая руку для приветствия. — Мы знали о вашем существовании, но ожидали увидеть пожилую женщину. Нам не стоило забывать о том, что ваш супруг был ненамного старше Джерарда.

Кристина с улыбкой пожала руку Дженнет.

— Прошу вас, мисс Кэмпбелл, проходите в дом — там намного теплее, — произнесла она. — И вы тоже, сэр. Вы наверняка хотите отправиться в свои комнаты и освежиться с дороги. Возможно, вы даже захотите немного отдохнуть перед чаем. У вас еще много времени, вы ведь наши первые гости.

— В самом деле? — Эндрю Кэмпбелл поморщился. — Боюсь, это фамильная черта.

— Надеюсь, — вступил в разговор граф, — ваше путешествие прошло без приключений. Мне пришлось задержаться на постоялом дворе, чтобы починить колесо. — Друзья поднимались по лестнице, пропустив вперед дам. Они отчетливо контрастировали друг с другом. Обе восхитительны, но каждая по-своему. Странно видеть их вместе — его прошлое, его настоящее… и, возможно, будущее? При виде Дженнет Джерарда охватило гораздо более сильное, чем прежде, чувство нежной привязанности.

На прошлой неделе он вынужден был с неохотой признаться себе в том, что титул накладывал на него тяжелое бремя ответственности.

Но Джерард не хотел забивать голову подобными мыслями сейчас. После Рождества у него будет время обдумать все неторопливо и спокойно.

Вскоре гости начали подъезжать один за другим. Хозяевам приходилось то и дело выходить на террасу, а потом снова заходить в дом и провожать вновь прибывших в их комнаты. После чего освежившиеся с дороги гости начали вереницей спускаться в гостиную. Вокруг раздавались приветствия и радостные возгласы. В большинстве знакомые друг с другом гости обменивались впечатлениями о поездке, замечаниями о погоде и восхищались красотой Торнвуда.

Леди Ханна и до крайности возбужденная леди Маргарет тоже исполняли роль гостеприимных хозяек. Тетушка оказалась в своей стихии. Она знала кое-кого из гостей и с легкостью приветствовала тех, с кем еще не была знакома. Леди Ханна и ее супруг мистер Милн, после смерти которого она вынуждена была поселиться в Торнвуде, были завсегдатаями светских мероприятий, и, несмотря на то что она никогда не жаловалась на свою уединенную жизнь в поместье, Кристина чувствовала, что отсутствие светской суеты в доме племянника переносилось ею весьма мучительно.

Маргарет заметно нервничала.

— Но я не знаю здесь никого, кроме тети Ханны, — запротестовала она, когда Кристина обнаружила ее перед дверью гостиной. Маргарет не осмеливалась войти, хотя к тому моменту вниз спустилось лишь три или четыре человека.

— Конечно, — произнесла Кристина. — Откуда ты можешь знать всех этих людей, Мэг? Улыбнись и ступай к тетушке Ханне. Она представит тебя гостям, и тебе останется лишь улыбаться, вежливо отвечать на вопросы и даже задавать некоторые самой. Все гораздо проще, чем кажется. Кстати, у тебя замечательно уложены волосы.

Бедняжка Мэг. Такая неискушенная в искусстве вращения в обществе, несмотря на свое положение и возраст. Кристину охватило знакомое чувство вины. Она была не в силах изменить что-либо, пока Гилберт был жив. Но ведь прошло уже больше года после смерти, а она так и не попыталась хоть как-то разнообразить жизнь золовки. Она словно погрузилась в сон много лет назад и теперь балансировала на грани пробуждения, отказываясь открыть глаза. Иногда ей действительно удобнее было жить во сне, нежели наяву.

Спустя двадцать минут Маргарет уже общалась в гостиной с молодыми леди и джентльменами. На ее щеках играл румянец, а глаза оживленно блестели, делая ее еще более привлекательной. Только бы Джерард действительно устроил ее дебют. Только бы не забыл о ней после Рождества. Кристина простит ему многое, если он сделает это для Мэг.

Однако раздумывать о судьбе золовки было некогда. Нужно встречать гостей и запоминать их имена. Кристине показалось, что она уже встречалась с сэром Майклом и леди Милчип во время своего дебюта. И она совершенно точно помнила их старшего сына. Мистер Ральф Милчип дружил с Джерардом. С Милчипами приехал также их младший сын Джереми и младшая дочь Уинифред. Бедная девушка залилась краской смущения, едва выйдя из экипажа и завидев графа и графиню. Кристина решила, что надо бы попросить Маргарет подружиться с застенчивой гостьей и не дать ей скучать. Мэг сможет кое-чему научиться у Уинифред. Например, одеваться и укладывать волосы просто, но вместе с тем изысканно.

Леди Гейнор, привлекательная вдова, разменявшая четвертый десяток, и ее две дочери, представленные Кристине как Лиззи и Сюзан, приехали почти одновременно с обладающим какой-то мрачной красотой мистером Сэмюелем Редуэем и его сестрой Кларой. Прежде чем Кристина успела запомнить их имена, прибыли супруги Кеннадайн с двумя маленькими детьми. Младший клевал носом на руках у отца, а четырехлетняя Элис громко плакала.

— Она пропустила дневной сон, — извиняющимся тоном пояснила Лора Кеннадайн. — Прошу прощения, леди Уонстед, но когда хочешь, чтобы ребенок вел себя наилучшим образом, он как раз ставит родителей в неудобное положение.

— Как я вас понимаю, — сочувственно улыбнувшись, произнесла Кристина. — У меня самой две дочери. Позвольте проводить вас в детскую. О, я вижу, вы привезли с собой няню. Я покажу вам, где уложить Элис, а моя няня поможет вашей устроиться. Я знаю, как важно, чтобы дети придерживались привычного распорядка дня.

— Вы очень добры, — сказала Лора, в то время как ее супруг с улыбкой передавал няне спящего сынишку.

Спустившись из детской десятью минутами позже, Кристина встретила лорда и леди Ланган, которые тоже привезли с собой детей. Оба мальчика были немногим старше Элис Кеннадайн, а это означало, что у Рейчел появились друзья.

Кристине сообщили, что в ее отсутствие прибыло два новых гостя. В течение двух дней она изучала список приглашенных и теперь пыталась вспомнить, кто до сих пор отсутствует, однако, к собственной досаде, поняла, что не в силах перечислить уже прибывших. А ведь после десяти лет замужества подобные вещи должны были стать для нее вполне обыденными.

Оставшиеся два гостя прибыли как раз, когда Кристина собиралась отдать приказ подавать чай. Ими оказались братья лет сорока — деловые партнеры графа и бывшие сотрудники его торговой компании. Если бы не фамилии джентльменов, Кристина все равно узнала бы в них уроженцев Шотландии — выдавал выговор.

— Мистер Колин Стюарт, миледи, — представил его сиятельство одного из джентльменов. — И мистер Джорди Стюарт, его брат.

Наконец-то собрались все, с облегчением подумала Кристина. Теперь оставалось лишь не перепутать имена.

— Добро пожаловать в Торнвуд, — произнесла графиня. — Надеюсь, Рождество здесь будет веселым. Прошу вас, проходите в дом.

Кристина была рада тому, что ей не придется ходить меж гостей и знакомить их друг с другом. Все приехавшие в Торнвуд, за редким исключением, знали друг друга. Это она была исключением. Хотя в первые годы после замужества Кристина была счастлива удалиться от общества. А еще она с готовностью поверила в то, что высший свет безнравственен.

И все же было что-то необычайно привлекательное в этом скоплении улыбающихся и весело переговаривающихся людей. Каждый из них казался дружелюбным и совершенно безобидным. А какое удовольствие находила Кристина в созерцании ярко и модно одетых гостей. Возможно, она ошибалась, полагая…

Несколько мгновений графиня прислушивалась к беседе Маргарет с тремя джентльменами. Одного из них звали Ральф Милчип. Двое других, должно быть, приехали, когда она поднималась в детскую. Кристина вспомнила виконта Латрелла. Его имя значилось в списке гостей, хотя графиню еще не представляли ему.

— Позвольте поинтересоваться, леди Маргарет, — говорил тем временем третий джентльмен, — почему мы никогда не встречали вас в Лондоне? На мой взгляд, прятать такую красоту настоящее преступление.

— Возможно, потому, милорд, — кокетливо ответила Мэг, — что я была слишком занята и слишком счастлива жить в деревне, чтобы вырваться в Лондон. Я пропустила что-то достойное внимания?

Гилберт пришел бы в ужас от подобных слов. Собеседники откровенно флиртовали друг с другом. Но Кристина лишь улыбнулась. «Молодец Мэг», — мысленно похвалила она золовку.

— При взгляде на вас возникает мысль о прекрасном цветке, распустившемся в пустыне вдали от посторонних глаз, — произнес мистер Милчип.

— Только вот деревня вовсе не пустыня, сэр, — возразила Маргарет.

— Пропустили ли вы что-то достойное внимания, леди Маргарет? — вальяжно переспросил джентльмен, которого Кристина приняла за лорда Латрелла. Он держал в руке монокль, хотя и ни разу не поднес его к глазу. — Конечно. Вы пропустили меня.

Нежный смех Маргарет потонул в более громком смехе окружавших ее джентльменов.

— Ах, полноте, милорд, — произнесла она.

Вполне безопасная беседа. И все, что происходит вокруг, тоже безопасно. А потом Кристина подняла глаза и обнаружила, что виконт обернулся и, подняв к глазу монокль, смотрит прямо на нее.

— Я только сейчас понял, что у меня пересохло во рту. А вы, должно быть, графиня, за отсутствие которой на террасе так цветисто извинялся Уонстед.

Слегка склонив голову, Кристина взяла в руки чайник, чтобы налить чаю.

— Вы не ошиблись, — произнесла она.

Виконт отвесил глубокий поклон.

— Гарри Вейн, виконт Латрелл к вашим услугам, миледи, — галантно произнес он.

— Очень рада знакомству, милорд, — ответила графиня. Да, он определенно один из друзей Джерарда.

Мистер Фредерик Кеннадайн, младший брат женатого Джона Кеннадайна, тоже представился хозяйке дома и взял из ее рук заботливо предложенную чашку с чаем, пока Маргарет беседовала с мистером Милчипом.

Возможно, происходящее не так уж безобидно, подумала Кристина. С минуту виконт Латрелл пристально рассматривал ее в монокль, и графиня почувствовала себя так, словно с нее неспешно и умело снимают одежду. Когда же виконт опустил наконец свой монокль, отвесил поклон и представился, Кристина прочитала в его подернутых поволокой глазах одобрение. Графиню охватила присущая женщине радость, за которую она тут же себя возненавидела.