Последняя фаворитка императора

6

Стоило двери захлопнуться за моей спиной, как боль обняла за плечи, надавила, заставила опуститься на мягкий ковер. И нет, это была вовсе не физическая боль, от которой существуют методы защиты. А эмоциональная.

Ее пробудила магия придворной целительницы. Тонкие щупальца которой проникли в голову, возродили воспоминания, постарались собрать их в кучу.

Вот только если чародейка пыталась разобраться с памятью моей предшественницы, то я столкнулась со своей собственной.

Яркие картинки выныривали из глубин, обрастали звуками, запахами, цветами. Становились реальными, близкими.

Будто видео, я смотрела свое детство. Видела, как рисовали мы с мамой подарок папе на день рождения, как вместе пекли торт. Как придерживала она уже большой живот и обещала мне братика.

Видела, как я вела Лешку в садик, сама шла в школу и мечтала о лете. Ведь именно тогда мы оставляли позади всю городскую суету и отправлялись в деревню к бабушке с дедушкой. Там нас ждали бескрайние луга, широкая речка, вкусные пироги и двое улыбчивых любимых людей.

Видела свой последний год в школе. Того парня, имя которого никогда не выветрится из головы. Наш первый совместный поход в кино, поцелуй, прогулки под дождем.

Видела, как поступила в университет, как праздновала этот день вместе с друзьями. Как радовался Лешка, когда узнал, что меня зачислили на желанный факультет.

Картинки мелькали перед глазами, прокручивая мою жизнь от начала и до конца. Прошлую жизнь.

А слезы безудержно лились по щекам, обжигали кожу. Я с трудом сдерживала их все то время, что сидела в кресле у Линды.

Она обещала, что я погружусь в сон и ничего не почувствую.

Ложь!

Возможно, будь я «местной», то все бы так и произошло. Но, увы, я не такая, как они. Я из другого мира. Я заняла место погибшей принцессы.

В это трудно поверить. Труднее, чем я думала. Потому что все это время мозг спасал меня от шока, смягчал поступающую информацию. Делал все, чтобы я не лишилась рассудка.

А теперь все пало прахом. Осознание накатило снежной волной, закрутило в лавине мыслей и домыслов.

И самое страшное во всем этом было то, что у меня нет выхода. Нет пути назад.

Кому-то это могло бы показаться лучшим вариантом. Но я ненавижу, когда у меня нет выбора. Ненавидела с самого рождения. И всегда делала не так, как того требовали.

А теперь…

Теперь мне остается только вжиться в новую роль, сделать вид, потому что тут другие правила. Другие условия для жизни. Тут все не так. Но во всем надо искать плюсы. Без позитива я так долго не протяну. У меня нет ни одной опоры, чтобы за нее держаться. Ни одного каната, связывающего меня с окружающим миром.

Смогу ли я?

– Ну и что за болото ты тут развела? – противный голосок молнией пронзил сознание. – По кому рыдаем?

По бывшей жизни, которая была не так плоха. Да, я многое не успела сделать. Много шансов и моментов упустила. Но теперь…

Теперь у меня есть в руках все карты, чтобы не допустить повторных ошибок. Это тот шанс, который дается не каждому.

Ну, наверное…

– Я все еще жду ответа, – напомнил о себе проводник.

– А разве ты не можешь читать мысли? – всхлипнув, уточнила я и села.

– Твои не могу, – уже не так высокомерно отозвался кулон. – Может, потому, что у тебя их нет?

– Очень смешно, – с истеричными нотками выдохнула я и провела руками по щекам. – Может, я просто особенная.

Судя по раздраженному фырканью, кулон все же склонялся к первой версии.

– А рыдаю почему? Неужели никогда прежде рабыни не бились в истерике только потому, что попали в гарем императора?

– Конечно, нет, – вновь с язвинкой отозвался проводник. – Потому что многие мечтают оказаться тут. Это ведь большая честь стать тем, кем стала ты, Талиана Арвалэнс. Это перспектива…

…и рост. И все то, что обещают матерые фирмы зеленым специалистам за минимальную заработную плату.

Да-да.

Сама какое-то время проводила собеседования, собирала команду. Долго на это, конечно, получала разрешение от директора, но оно того стоило. Всего полтора года, и мы лучший отдел.

От сравнения пробило на очередное «хи-хи». А через мгновение я уже лежала на спине, раскинув руки, и во весь голос хохотала.

– Точно ненормальная, – подбил итоги проводник, породив еще одну волну смеха.

Слезы щипали глаза, скатывались вниз, щекотали уши. А я хохотала и понимала, что именно так сходят с ума.

Вот именно так, осознав, что ты в западне. Что помощи ни от кого ждать не приходится. И, вообще, все плохо. Все настолько плохо, что и представить сложно.

Я выдохнула сквозь зубы, провела в который раз по лицу ладонями и прикрыла глаза.

Да, многое плохо. Но ведь есть и масса хорошего. Или я себе это навязываю?

Так, Ната, соберись, ты взрослая баба, которая за несколько секунд разбивала сложнейшие «таски» и правильно распределяла на них время. А это не так-то просто, как может показаться с первого взгляда.

Если разделить свою ситуацию на кучу мелких проблем, то что мы имеем?

Первое – неизвестно ничего о мире и гареме. Ничего о себе и императоре. Эти пробелы нужно заполнить как можно быстрее. И привлечь при этом по минимуму внимания.

Второе – память принцессы, которая всплывает в самые неподходящие моменты. Надо научиться или контролировать эти всплески, или подавлять их. То же самое с магией, которая, как оказалось, есть в этом теле.

Третье – император. Не совсем понятно, что от меня будет требоваться в гареме. Предположения у меня на этот счет, конечно, есть, но надо бы получить достоверную информацию. Это можно будет извлечь из пункта «№ 1».

Но в любом случае лучше находиться в защищенном гареме в тепле и сытости, чем оказаться в полностью неизвестном мире с чужими законами и правилами.

Так, с этим вроде решили. План составлен. Осталось…

Я медленно поднялась с ковра, бросила взгляд в зеркало и сморщила курносый нос.

Нет, опухшее лицо и красные глаза Талу точно не красят.

Талиана Арвалэнс. Талиана. Тала.

Ну что, пора принять это имя и сделать его частью себя. А еще умыться холодной водой и лечь спать. Потому что уже очень скоро противный проводник будет гнусавым голосом орать «красный» и поторапливать меня на занятия.

Раз новая жизнь, то так оно пусть и будет. Со временем я смогу отпустить ту, первую, родную. Смириться с потерей близких людей и привычного образа жизни. Не смогу только забыть, но оно, наверное, и к лучшему.

Единственное, что теперь меня будет связывать с прошлым, – это память. А остальное можно будет наверстать и в этом мире.

Я обязательно воспользуюсь каждым шансом, подаренным судьбой.

Замотивировав себя этими мыслями, я отправилась спать. Сил идти в купальню и плескаться в водице не было никаких. Раздевшись, я рухнула на покрывало и тупо выключилась.

Казалось, прошло всего мгновение, когда в сознание прорвался робкий, но не менее противный голосок.

– Талиана Арвалэнс…

– Тала, – буркнула я, зевнула и оттолкнулась от подушки.

– Талиана Арвалэнс, – упрямо повторил кулон. – Пора вставать.

В окно и вправду прорывались яркие солнечные лучи, скользили по полу и золотистой чешуе на колоннах. Отбивались от зеркала, танцевали зайчиками на стенах.

Судя по прозрачному цвету камня в кулоне, у меня еще было немного времени, чтобы понежиться в кровати. Но я понимала, что сделаю себе этим только хуже.

Больше движений, больше информации, больше занятости. И меньше времени на самокопание и жалость к себе. Именно это сейчас должно стать моим слоганом на ближайшее время. А еще позитив.

Встав с постели, нашла на столике перед зеркалом завтрак, состоящий из зеленого яблока и горсти орехов. Рядом с чашей, в которой был налит напиток странного фиолетового цвета, лежало расписание на сегодня.

Наскоро одевшись, я поспешила на первое занятие. Надеялась встретиться на владении музыкальными инструментами с Шейлой. Наконец перестать топтаться в темноте и неизвестности, расспросить обо всем. Но меня постигло разочарование.

Мало того что новой знакомой в указанной комнате не оказалось, так и я была третей, кто пришел на занятие. В итоге я около полутора часов сидела за инструментом похожим на арфу и перебирала струны. Извлекаемые при этом звуки были отдаленно похожи на вопли призраков из фильмов ужасов.

Преподаватель – невысокий старик в темном костюме – первое время стоял надо мной, поправлял, подсказывал. А потом, видимо, махнул рукой и удалился к другим девушкам. Наверное, надо добавить, что проблемы с этим инструментом были не только у меня.

Хоть что-то хорошо.

Вторым занятием оказалось пение. Причем в этой же аудитории, вместе с этим же преподавателем. Правда, компания увеличилась на пятерых девушек, которые расселись на стулья с высокими спинками и приготовились выполнять указания учителя.

Возможно, мне показалось, но одну из этих рабынь я видела в день знакомства с императором. Она была в компании тех служанок, которые готовили меня к встрече с правителем.

В любом случае пение у меня пошло лучше игры на местной арфе. Голос у принцессы был хорошим, слух тоже. А мне оставалось только повторять слова странных местных песен, которые восхваляли богов, природу, светлых духов и магию.

А вот когда кулон гнусаво сообщил мне о том, что наступило время второго завтрака, выполнить задуманное наконец-то удалось. Шейла сидела в одиночестве за одним из столиков и листала тонкую книгу, которую я в первые мгновения приняла за глянцевый журнал.

Перед тем как опуститься напротив, я нашла глазами длинную стойку из темного дерева у дальней стены и поспешила к ней. Прошлый раз я ее не заметила, так как была слишком уставшей и поглощенной собственными мыслями. Но память услужливо подкинула картину, где Шейла возвращается с подносом именно с той стороны.

За столом, похожим на барную стойку, сидел широкоплечий грузный мужчина с затянутыми на затылке волосами. Завидев меня, он встал с места и поставил передо мной поднос с куриным бульоном и овощным салатом.

– Спасибо.

Он так же устало мне кивнул и вернулся на свое место.

Задаваться вопросом о странном «поваре» у меня не было времени. Нужно было поспешить к Шейле. Потому как скоро «желтый» сменится на «зеленый» и наступит пора занятия по столовому этикету.

Честно говоря, мне уже становилось страшно от одного названия следующего занятия. Но я убеждала себя, что это непременно хотя бы раз в новой жизни да пригодится.

– Привет, – я опустилась на диванчик напротив, устанавливая поднос на стол. – Не видела тебя сегодня на занятиях.

Шейла отложила книгу, подняла на меня взгляд и, поджав губы, проговорила:

– Давай так. Если ты хочешь со мной поддерживать хорошие отношения, то мы договоримся об одной вещи. Не лгать. Можешь утаивать, умалчивать, но не ври мне в глаза.

– О чем ты? – мне показалось, что кто-то ударил под дых. – Я и не собиралась…

– «На встрече с императором я потеряла сознание», – повторила мою вчерашнюю реплику Шейла. – Ты солгала мне. Ты напала на владыку.

Я вздохнула, отложила ложку, которую уже успела схватить:

– Я тебе не лгала. То, что судачат другие, не есть правда. Я не нападала на императора. У меня от шока произошел внезапный выброс магии. Я не собиралась никому вредить. А после этого, естественно, потеряла сознание. Потому и ничего из того, что должна была сделать, не сделала.

Шейла недоверчиво посмотрела на меня:

– И как ты можешь подтвердить то, что не лжешь?

– А как ты можешь подтвердить обратное? – хмыкнула я, изогнув бровь. – Да и к тому же много ты людей знаешь, которые выжили после покушения на императора?

Девушка молчала, прожигала во мне взглядом дыру. А потом сдалась, выдохнула и расслабленно откинулась на спинку дивана.

– Убедила, – улыбка вновь расцвела на ее лице. – Но мое условие ты поняла, да?

– Сама не люблю ложь, – повела я плечами и вновь взяла в руки ложку. – Так почему тебя не было на занятиях?

– Все время забываю, что ты так ничего и не узнала, – покачала головой девушка, отпивая из стакана с соком. – Я наложница, у нас свой график занятий. Другие предметы. Мне, к примеру, ни к чему пение, а вот умение обольстить мужчину вполне пригодится.

Вот мы и подошли к вопросу, который меня интересовал. Быстро.

Хорошо.

– Так в гареме все-таки существуют различия между рабынями? – я вцепилась в Шейлу, как в такой желанный и необходимый этому миру интернет.

– Конечно. Не переживай, раз мы с тобой теперь подруги, то я все-все тебе расскажу. Смотри…

Такой стремительный переход от «знакомой» до «подруги» выбил меня немного из колеи. Но да не сахарная.

– Самые низшие из рабынь – это слуги, – Шейла указала подбородком куда-то в сторону. – Девушки, попавшие в гарем на этих условиях, не имеют доступа к нашему императору. Их жалование минимально, личного времени почти нет, а на занятия выделяется всего несколько цветов в неделю. Они сами выбирают одно из умений, с которым потом попытают счастья.