Повод для встреч

ГЛАВА ШЕСТАЯ

С чего бы это вдруг? — недоумевал Люк, теребя подбородок и пытаясь выстроить свои мысли в логическую цепочку. Все казалось ему до боли знакомым. И то, как она рассказывала ему о своих планах на сегодняшний день, стоя в дверях, и как спросила, не нужно ли ему чего-нибудь купить. Его не покидало ощущение, что когда-то в прошлом он уже это слышал. Или еще услышит в будущем.

Люк нахмурился. На него это не похоже. Он практичный, трезвый человек и не привык витать в облаках. Помнится, мачеха Катрин любила обвинять его в отсутствии воображения.

Неожиданно он вспомнил о вопросе Шеннон. Она хотела знать о его взглядах на семью. Когда-то он думал об этом, но вот уже два года эта мысль совсем его не прельщает.

Семья — это некий нерушимый союз. Всегда вместе, в горе и в радости, все пополам. Разве может один супруг продать семейную собственность без согласия другого?

Внезапно вспыхнувший гнев погас, опустошив его. Осталась лишь изнурявшая душу горечь. Интересно, не в этом ли причина его хронической усталости? Не она ли тормозит его работу и мешает принять помощь?

Что за абсурд? Прочь сомнения! Сомнения порождают нерешительность, только этого ему не хватало.

Люк пошел на кухню и занялся поисками чистящих средств. Его нежелание отпускать Шеннон не более чем каприз. Просто он боится оставаться наедине с новорожденным племянником. Это абсолютно ничего не значит, решил Люк, извлекая бутылку хвойного очистителя из-под раковины и читая инструкцию по его применению.

Тремя часами позже Шеннон вернулась на ранчо Кресент. Нагруженная покупками, она взобралась по ступенькам. Так будет лучше, решила она. Чтобы Люку не пришлось бежать на рынок с маленьким Коди, на случай если что-то срочно понадобится. В углу стояла лишь одна банка со смесью, надолго ли ее хватит? Девушка прихватила и упаковку подгузников, предусмотрительно рассчитав, что Люк не один испортит, пока освоится.

Ловко прижав к себе пакеты, девушка собралась легонько толкнуть входную дверь. Но, услышав звучный стон и грохот, с силой пихнула ее ногой и ворвалась в дом.

Побросав пакеты на стол в гостиной, Шеннон бросилась в спальню. Не в пример остальным комнатам, здесь царил погром. Повсюду валялась детская одежонка, а пол был устлан рассроченными чистыми подгузниками. Оторванные и разбросанные повсюду липучки красноречиво свидетельствовали о бесплодных попытках Люка.

Малыш лежал у дяди на коленях и жалостно скулил. Отчаянно сопротивляясь, он махал ручками, не давая Люку натянуть на него комбинезон.

Люк обернулся, при виде Шеннон его лицо расплылось в благодарной улыбке.

— Это какое-то наваждение, — простонал он. — Я знаю, как сделать забор из колючей проволоки не поранившись, знаю, как усмирить разбушевавшегося быка. Представь себе, я могу изловить даже бешеную собаку, но не могу справиться с этим. — В конце концов ему все же удалось просунуть в рукав ручонку малыша, теперь предстояло разобраться с ножками.

— Ты справишься гораздо быстрее, если будешь надевать комбинезон в правильной последовательности, — подсказала Шеннон.

— Хм?

Глядя на удрученную и растерянную физиономию Люка, Шеннон едва сдерживала смех.

— Сначала ножки, потом ручки и только после этого натягивают комбинезон на плечики.

— Откуда ты все это знаешь?

— Не помню уже. А что случилось с другим комбинезоном?

— Срыгнул. — Люк с отвращением указал на одежду, валявшуюся на полу.

— Ты не купал его?

Люк удивленно открыл рот.

— Это еще зачем? Он проспал целый день. Зачем ему мыться? Понимаю, если бы он обливался потом после тяжелого рабочего дня.

— Иначе он покроется сыпью, не забывай, он часто срыгивает.

Люка передернуло.

— Как будто я умею.

— И вообще, его нужно мыть каждый день.

— Понял, надо так надо. — Люк комично прищурил один глаз.

Шеннон рассмеялась. Ее умиляла его беспомощность, по крайней мере так он выглядит человечней.

— Пойдем. Я научу тебя купать его. — Шеннон порылась в вещичках Коди и извлекла кусочек детского мыла. Затем прихватила из ванной полотенце и направилась в кухню к начисто выскобленной раковине. — Закатывай рукава, — скомандовала она. Люк подчинился. Тем временем Шеннон пустила теплую воду, раздела мальчика и передала голенькую кроху дяде, который недоверчиво на него поглядывал.

— Полагаю, это полегче того, чем я только что занимался? — с надеждой в голосе поинтересовался он. — Окунем его в воду — и сразу обратно, да?

Шеннон давилась со смеху.

— Боюсь, что нет. Клади его в раковину, я покажу, что нужно делать.

Дрожащими руками Люк погрузил малыша в воду. Шеннон встала сзади, направляя левую руку Люка под плечики Коди.

— Теперь, удерживая его головку на левой руке, правой, свободной, начинаешь намыливать тельце, — приговаривала она. Через несколько минут Люк кое-как приноровился.

— Вот так-то, я тоже кое-что могу, — сообщил он ребенку.

В ответ малыш пустил струю прямо на рубашку Люка.

Шеннон прыснула со смеху и обвязала Люка полотенцем, промокнув мокрое место.

Люк качнулся на пятках и расстегнул рубашку.

— Ах ты, маленький плут, — проворчал он. — Ты сделал это намеренно.

— К сожалению, он еще слишком мал, чтобы контролировать мочеиспускание, — со смехом заметила Шеннон.

— Вот черт! — Люк стащил с себя мокрую рубашку и швырнул на пол. Затем схватил мыло, наклонился над раковиной и тщательно намылил грудь. От его энергичных движений на бледно-желтые шторки и белый кафель летели брызги.

Сполоснувшись, он вытерся полотенцем.

Увидев мускулистое тело Люка, Шеннон нервно глотнула и неверными шагами направилась в спальню.

— Ребенка надо одеть, — пробормотала она. Люк не ответил и последовал за ней. Девушка надела на малыша подгузник и передала его дяде. Люк взял чистый комбинезончик, встряхнул и повертел в руках.

Поймав ее насмешливый взгляд, он недовольно нахмурился.

— Ничего смешного, — сказал он с упреком. — Знаешь, обычно у людей имеется парочка деньков для практики. Пока малыш с мамой еще в больнице, у них есть возможность подготовиться. Да и потом, с целой армией нянечек и родственников им гораздо проще.

Шеннон скрестила руки на груди и извиняюще посмотрела на него. В одном надо отдать ему должное, подумала она, — он не сдается. Люк устроился на краю кровати и, уложив Коди на колени, натянул на него комбинезончик.

— Армию нянечек я обещать, конечно, не могу, но есть люди, готовые прийти тебе на помощь.

Люк не ответил. Он попросит помощи лишь в самом крайнем случае.

— Как ты считаешь, эта отрыжка не признак болезни? — спросил он, меняя тему и кивая в сторону валяющейся на полу одежды.

— Это, конечно же, результат смены материнского молока на детскую смесь. Потребуется несколько дней, чтобы он к ней привык. Надеюсь, у него не начнутся колики. — Шеннон подошла к Люку и помогла ему одеть малыша.

— Полагаю, их колики отличаются от тех, что случаются у лошадей? — Люк поднял на нее глаза.

В этот момент Шеннон заметила, что его голова находится на уровне ее грудей. Она замерла, и Коди тоже притих. В нависшей тишине Шеннон слышала только свое дыхание.

Еще чуть-чуть, и Люк сможет прикоснуться к ней губами. Девушка велела себе отойти, но так и не сумела сдвинуться с места. Жар от ее полыхающего лица уже спускался по горлу и обжигал напрягшуюся грудь. Господи, лишь бы он ничего не заметил, молилась она, чувствуя, что между ними что-то происходит. Люк посмотрел ей в глаза.

— Тебе не следует подходить ко мне так близко, — сказал он хрипловатым голосом. — От меня дурно пахнет — спасибо племянничку.

Не так уж и дурно. По крайней мере сейчас от него пахло детским мыльцем.

— Обычный запах, по-моему, от тебя всегда так пахнет. — Девушка провела кончиком языка по нижней губе.

— Не может быть, — удивился Люк, не в силах оторвать взгляд от ее губ.

— Может, — выдохнула она, улыбнувшись. — Просто сейчас твой настоящий мужской запах перешибли тонны хвойного очистителя и детское мыло.

Люк, сощурившись, посмотрел на нее. Его лицо оставалось серьезным, но волны исходящего от него тепла притягивали Шеннон, напоминая ей о его ласках и привкусе его губ. Вот бы попробовать их снова…

И в ту же секунду зашевелился Коди. Власти сладких галлюцинаций наступил конец. Поморгав и стряхнув с себя остатки наваждения, Шеннон вздохнула. Интересно, куда подевалось ее благоразумие?

— Нет, — наконец вымолвила она, с трудом вспомнив, на чем они остановились. — Детские колики совсем не похожи на лошадиные, и лечатся они по-другому. Боюсь, если это произойдет, Коди не будет сходить с рук. Но ты не переживай, я уже договорилась с Бекки. Она обещала прислать тебе помощницу.

— Кого?

— Нашу старушку, тетю Катрин. — Шеннон посмотрела в окно. — Кстати, она вот-вот приедет.

— Старушку?

— Не бойся. Катрин совсем не похожа на дряхлых старушонок с трясущимися руками, — успокоила его Шеннон. — У нее есть дети, внуки, а теперь даже правнуки, она обожает детей. К тому же больше никого найти не удалось.

Люк выпрямился, прижимая к себе Коди. Малыш перестал ерзать и засунул кулачок в ротик.

— Не понимаю, что все это значит. Сколько ей лет?

Шеннон повела плечами и направилась в гостиную распаковывать покупки.

— Сперва она говорила, что ей шестьдесят один, потом все же призналась, что семьдесят один. Но дядя как-то выдал ее, и теперь я знаю, что она еще старше по меньшей мере лет на десять.

— Да если ей уже за восемьдесят, как ты можешь доверить ей малютку? — яростно взвился он, следуя за ней. — Это же безумие, и, кроме всего прочего, я не хочу брать на себя ответственность. А если с ней что-нибудь случится и она грохнется замертво? Шеннон разразилась смехом. — О, нет, только не она. И вообще, ты бы лучше приберег свое мнение до встречи с ней! — Шеннон кивнула в сторону столба пыли, поднимающегося на дороге. Вскоре показался золотистый "мустанг" с открытым верхом. В нем сидела дамочка с вызывающим розовым шарфом на голове и в огромных солнцезащитных очках. — А вот и она, собственной персоной.

Когда Шеннон приехала домой, у нее настойчиво звонил телефон. Девушка бросила сумочку и ключи на софу и схватила трубку.

— Алло?

— Шеннон?

Радостная дрожь пронзила тело девушки.

Звонил Люк. Однако, услышав жалобные крики Коди, она заволновалась.

— Да, Люк, что случилось? С Коди все в порядке?

— Как сказать, — послышался серьезный ответ. — Непрерывный плач, переходящий в истошный крик, — это и есть колики? — устало спросил он.

— Боюсь, что да.

— Ладно, и что мне, по-твоему, делать?

— Мм, надо подумать. А что, тетя Катрин еще там?

— Нет, она поехала домой, готовиться к… свиданию.

— О, не иначе как с мистером Крузом. Ее последнее увлечение — прадедушка мужа Бритни, — рассмеялась Шеннон.

— Ну да. — Люк откашлялся. — Правда, она сказала при этом, что, если мне нужна женщина, она готова задержаться на пару-другую минут.

— Она вогнала тебя в краску? — засмеялась Шеннон.

— Черт, еще бы, я даже Коди заткнул ушки.

— Не волнуйся. Она обожает смущать людей. Старая плутовка.

— Что ж, ей это удалось.

Некоторое время они молчали, потом Люк спросил:

— Так как насчет колик? Что мне делать? Ведь он и впрямь страдает.

Шеннон обвела взглядом свою квартиру. Она может провести этот вечер дома. Полить цветы, посмотреть телевизор, почитать. А может помочь Люку с беспокойным младенцем.

Решено.

— Я позвоню Бекки и спрошу ее совета, а потом сразу приеду к тебе.

— О, тебе не стоит… — Но в эту минуту раздался жалостный вопль Коди. — Спасибо, Шеннон. Я был бы тебе очень признателен.

Наскоро попрощавшись, Шеннон позвонила сестре. Вооружившись советами Бекки, Шеннон пошла в аптеку и, купив все необходимое, поспешила на ранчо Кресент выручать Люка.

Подъехав к ранчо, она увидела его. Вынеся кресло-качалку на крыльцо, он покачивал корчившегося и орущего от боли Коди. При виде ковбоя, силящегося убаюкать беспокойную кроху, сердце Шеннон замерло.

Девушка выбралась из машины. Люк поспешил ей навстречу.

— Это тебе, — сказала она, протягивая ему пакет с медикаментами. Стоило ей взять Коди на руки, как он тут же затих.

Люк поставил пакет на стул и вытащил грелку и шесть банок своего любимого пива.

— А это кому?

— Какой же ты глупый, это для тебя. Бекки утверждает, что этот напиток творит чудеса с выбитыми из колеи папашами или дядями. Для Коди я купила грелку. Пойди налей туда теплой воды.

Люк удалился, а Шеннон принялась расхаживать по крыльцу, укачивая вновь разоравшегося малыша. Шеннон понимала, что ему больно.

Через несколько минут с грелкой в руке возник Люк.

— Что дальше? — с готовностью спросил он.

— Сейчас нам остается только молиться, чтобы это сработало. — Шеннон уселась в кресло, положила грелку на колени и, накрыв ее легким одеяльцем, устроила на ней малыша, животиком вниз. Повернув его головку набок, девушка дала ему соску и ласково похлопала по попке. Малыш моментально затих, а Люк уставился на Шеннон, словно она оказалась волшебницей.

— Вот это да, чтоб мне провалиться на этом месте, сработало, — выдохнул он.

— Бекки научила меня еще парочке приёмов, на случай, если этот не сработает.

— Вероятно, они нам еще пригодятся. — Люк облокотился на перила крыльца и, скрестив руки, задумчиво посмотрел на Шеннон.

— Почему ты так на меня смотришь? — не выдержала девушка.

— Не знаю. Наверное, просто пытаюсь понять, что все это значит, — медленно произнес он, указывая на ребенка и грелку. Шеннон догадывалась, что ему не дает покоя чужое участие. — Но не подумай ничего плохого, — серьезно добавил он. — Я тебе очень благодарен. — Последние слова словно застряли у него в горле.

— Но тебя беспокоит цена, не так ли? — выпалила Шеннон немного резче, чем ей хотелось. Обиженная и разочарованная, она встряхнула головой. Густая черная прядь, выбившаяся из-под ободка, закрыла ей лицо. — Ты можешь мне не верить, Люк, но не все люди корыстны. Я просто увидела, что тебе трудно, и решила помочь.

Повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь мерным поскрипыванием раскачивающегося кресла. Шеннон предавалась своим невеселым мыслям. А на что она, собственно, рассчитывала? Надеялась изменить его в одночасье? Хотела стянуть окутывающий его плащ подозрений? Наивно полагая, что она ему не безразлична…

Какая глупость! А что их, собственно, соединяет? Один сводящий с ума поцелуй — и все. Что она себе возомнила, яростно ругала себя девушка, это же не более чем физиология. Надо же быть такой дурехой! Этого больше не повторится, твердо решила она, негодующе отвергнув попытку Люка взять ее за руку, когда она занималась с ребенком.

— У тебя что, мало дел? — спросила она холодным, обескураживающим тоном. — Займись ими, пока я смотрю за Коди. Потому что потом меня не будет.

Люк примирительно поднял руку. Шеннон отвернулась. Он соскочил с крыльца и направился к конюшне.

Девушка с облегчением откинулась в кресле-качалке. Слава богу, она разрушила созданные ею воздушные замки.

Люк не верит в ее бескорыстие, и с этим надо смириться. Не исключено, что он захочет с ней расплатиться. Тогда, получив оплеуху, он поймет, что и она умеет быть грубой.

Он не желает заводить друзей и принимать подачки, потому что боится сближения.

Так, теперь ясно. Да, он самый сексуальный, интересный и привлекательный мужчина в ее жизни. Но кому нужен такой недоверчивый упрямец, не умеющий радоваться? Определенно не ей, Шеннон Келлер, — пусть он зарубит это на своем носу!

Заметив, что Коди выплюнул соску и пискнул, Шеннон поняла, что слишком увлеклась своими мыслями.

— О, Коди, прости, малыш, — прошептала она.

Шеннон занесла его в дом, сполоснула соску, переодела малыша и положила в кроватку. Несмотря на свое негодование, девушка удовлетворенно отметила, что Люк додумался поставить кроватку к себе в спальню. По крайней мере, так он услышит малыша ночью.

Она перевернула Коди на спинку. Измученный коликами малыш моментально заснул. Девушка прикрыла его одеяльцем и оглядела комнату.

Жилище довольно неприглядное для человека, претендующего на самодостаточность и настойчиво желающего жить в одиночестве. Спальня казалась нежилой. Двуспальная кровать, ночной столик, гардероб… О том, что здесь обитает живой человек, свидетельствовала только недочитанная книга, лежащая на ночном столике страницами вниз.

Шеннон взяла книгу и взглянула на заголовок. Вот так сюрприз! "Природные ресурсы Колорадо и уход за ними". Она хорошо знала автора книги и находила его доводы довольно убедительными.

— Заснул? — внезапно спросил Люк, возникая из-за ее спины.

— Да, — прошептала Шеннон, вздрогнув от неожиданности. — Думаю, он поспит еще некоторое время. — Она повернулась к Люку с книгой в руках. — Интересная вещь. — Девушка быстро положила книгу на место и направилась к выходу.

— Я же говорил, что смогу позаботиться о ранчо самостоятельно. — Люк приподнял бровь.

— Помню, однако, ты выбрал тернистый путь.

— Я не хожу проторенными дорогами.

— Считаешь себя мудрецом или мешает упрямство? — не сдержалась Шеннон. Но не пожалела об этом. Слишком устала она сегодня, слишком вымоталась как морально, так и физически.

— Я же тебе рассказывал.

— Я помню, — кивнула она. — Но жизнь идет. И люди меняются.

— Только не я. — Он прищурился.

— Я так и подумала.

Люк насторожился. Разговор ему не понравился. Протянув руку к стене, он преградил ей дорогу. Шеннон остановилась. Кончик ее носа едва не касался его локтя. Девушка подняла глаза и увидела его недовольную физиономию.

— Послушай, Шеннон, я ценю все, что ты для нас сделала. Для меня и для Коди. Извини, если я ляпнул что-то не то. Я не хотел тебя обидеть.

Его слова моментально растопили ее сердце, но осталась грусть. Шеннон провела рукой по его лицу.

— В том-то и дело, что хотел, Люк, — твердо заявила она. — Иначе не было бы так грустно. — Люк снова попытался взять ее за руку, но Шеннон увернулась и, проскочив под его рукой, направилась к выходу. — Звони, если что-то понадобится. В любом случае старушка Катрин к тебе относится весьма благосклонно. Удачи, — бросила она с наигранной легкостью.

Она полагала, что сможет уйти быстро и без препятствий, но не тут-то было. Люк в два шага нагнал девушку, схватил ее за локоть, притянул к себе и впился в нее глазами.

— Какая же ты самоуверенная. Думаешь, что знаешь ответы на все вопросы, и берешь на себя смелость решать за других?

— Ошибаешься, — негодующе бросила она, пытаясь вырваться.

Но его огромные, теплые руки крепко удерживали ее за плечи.

— Вряд ли, — грозно прохрипел он. — По крайней мере, ты считаешь, что разгадала меня. И знаешь, что мне нужно.

— Нет! — выкрикнула Шеннон в отчаянии. У нее перехватило горло от страха, возбуждения, а впрочем, она и сама не понимала, что с ней происходит.

Люк притянул ее к себе. Девушка уперлась руками в его стальную грудь. Ее растопыренные пальцы ощущали игру его напряженных мускулов. Она хотела бежать, но какая-то неведомая сила удерживала ее на месте.

— Зачем тебе все это, Шеннон? — прошептал, он. — Зачем днями и ночами напролет ты гадаешь, что для меня лучше?

— Это не так, не так! — пролепетала Шеннон, стиснутая железными тисками его рук. Она пыталась высвободиться, но он притянул ее еще ближе.

— А я думаю, так, Шеннон. — Он опустил голову и, коснувшись носом ее выбившегося завитка, лизнул ее мочку.

— Нет, — выдохнула девушка, борясь со всепоглощающей волной внезапно нахлынувшего желания.

— Я много думал о тебе, девочка. И ничего лучшего для тебя придумать не смог.

Шеннон поняла его намерения. Надо помешать ему, потребовать убрать руки, уехать домой! Но вместо этого девушка повернула голову и, отыскав его губы, прильнула к ним.

Люк благодарно застонал. Прижав девушку к своей груди, он завладел ее губами. Он увлекал ее в такую бездну, о существовании которой Шеннон даже не подозревала. Полностью отдавшись во власть его упоительно жарких губ, Шеннон вспомнила их первый поцелуй. Они были настолько возбуждены, что чуть не предались любви прямо на заднем сиденье пикапа, не удосужившись закрыть дверцу.

Перестав сопротивляться, Шеннон обвила его шею руками, жадно теребя волосы. Люк слегка приподнял девушку. Тщетно поискав опору для ног, Шеннон встала на носки его ботинок.

Шаткое, неустойчивое положение нисколько не мешало ей раствориться в поцелуе. Она перешагнула запретную грань, предоставив ему решать, что лучше для нее.

И вдруг ее осенило. Люк просто пытался доказать ей, что он — хозяин положения. Что ей никогда не удастся подчинить его своей воле, что он примет ее помощь и даже попросит о ней, но только когда сам этого захочет. Так же нечестно! — взбунтовалась Шеннон, отрываясь от него. Наконец-то она протрезвела. Высвободившись из кольца сомкнутых рук Люка, девушка отстранилась.

Люк попытался ее вернуть. Но, увидев застывшее в ее глазах отчаяние и распухшие губы, стыдливо прикрытые ладошкой, отступил. Промелькнувшее в его глазах сожаление быстро исчезло.

— Нет, — сказала Шеннон дрогнувшим голосом. — Для нас это не лучший вариант. Мы лишь усложним ситуацию…

— Ты права, — перебил он, уступая ей дорогу. — Тебе лучше уйти.

Ничего не видя перед собой, девушка промчалась мимо него, выбежала из дома и кинулась к своей машине. Нет, она в него совсем не влюблена! Слезы застилали глаза. Как он посмел усомниться в ее бескорыстии? Она так готовилась к сегодняшней встрече, с горечью вспоминала девушка.

И это несмотря на то, что она для него сделала. Как же низко он о ней думает. Как можно любить такого человека?

Медленно развернувшись, она выехала на дорогу. Проезжая мимо дома, увидела его силуэт. Он стоял в дверях и смотрел ей вслед. Но Шеннон отвернулась.

Он ей безразличен. Безразличен. Откуда же тогда это чувство утраты? Словно там, за этими стенами, осталась частичка ее сердца.