Повороты судьбы

Глава 8

За эти новогодние каникулы я успела врасти в этого парня, по-моему, всеми своими корнями. Я уже не представляла, как могла жить раньше без него. Не представляла, как могла полюбить кого-то другого. За эти дни я поняла, что Игорь именно тот человек, с которым мне не страшно провести жизнь. С которым я хочу провести жизнь. Я смогла открыться ему навстречу, показывая и открывая перед ним свои тайные мысли и желания. И в ответ узнавая парня, погружаясь в него всё больше и больше. Игорь в свою очередь также раскрывался передо мной, не таясь, отвечал на любые мои расспросы. Мечтал вместе со мной, как мы обзаведёмся собственным жильём, спустя какое-то время у нас появятся дети. Говорил, что хочет иметь свой дом, быть ближе к земле, растить детей на свежем воздухе, завести большую добродушную собаку. Делился мечтами и планами, в которых, к моему несказанному восторгу, всегда присутствовала я. Мы не говорили о росписи в ЗАГСе. Мне восемнадцать лет, Игорю — девятнадцать, у нас вся жизнь впереди. Так думали наивные мы. Вся жизнь впереди….

Единственное, что омрачало и в какой-то степени угнетало парня, это вопросы о собственном жилье. Жить с бабушкой он категорически не хотел.

— Это квартира бабушки. А я мужчина. Я обязан обеспечить себя и свою семью сам, а не жить, пользуясь бабушкиной добротой.

— Но возможно, она не захочет расставаться с тобой. Кроме тебя, близких у неё не осталось, — приводила я, кажущиеся со стороны очевидными, аргументы.

— Так я и не собираюсь её бросать. Если пожелает, она может жить с нами, но в моём доме, вернее нашем с тобой. Но приводить свою семью в бабушкину квартиру — считаю неправильным, не по-мужски как-то. Я допускаю, что первое время можно жить с молодой женой здесь у бабули. Но это временно. Как найду стабильную работу с приличным заработком, буду думать, чтобы взять кредит на жильё. А дальше видно будет.

— Я могу перевестись на заочное обучение и устроюсь работать помощником дизайнера, к примеру. Буду помогать тебе.

Игорь снисходительно улыбнулся на моё заявление, глядя как на маленького ребёнка:

— Малышка, ни к чему жертвовать твоим образованием. Возможно, это твой шанс на достойную будущую жизнь. Не разбрасывайся им так легкомысленно. — На такие заявления я начинала сердиться, так как считала, если мы решили быть парой и в будущем создать полноценную семейную ячейку общества, то все радости и невзгоды должны проходить вместе. И если Игорь хочет оформить жильё в кредит, то я тоже хочу вносить свою лепту. Но в этом вопросе Игорь оставался непреклонен, и все заботы «о будущем нашей будущей семьи» решил взвалить на свои мужские плечи. Моя задача, по его мнению, состояла в одном — закончить учёбу. Причём закончить не просто так шаляй-валяй, а получить хорошие знания. Чтобы по окончании университета могла претендовать на перспективную должность. Мои возражения он отмёл как несущественные, обрубив: — Я — мужчина, я так решил.

И чтобы такие споры не перерастали в ссоры и конфликты, он всегда успевал задурманить мне голову своими фирменными крышесносными поцелуями. Не знаю, почему фирменными, сравнить мне не с кем, но от его поцелуев всякий раз разных и непредсказуемых я почти в прямом смысле «теряла голову». Голова, конечно, оставалась на своём положенном месте, но мысли резко исчезали в неизвестном направлении, а пустота в черепной коробке наполнялась густым туманом удовольствия.

В общем, Игорь с лёгкостью подобрал ключик к подавлению моего сопротивления абсолютно в любом вопросе. Изредка я все же возмущалась такому его подходу. Но в ответ на моё возмущение он лишь посмеивался, чем выводил меня из себя ещё больше. И когда я готова была взорваться как чайник от внутреннего кипения, он неизменно впивался мне в губы ненасытным поцелуем. И вуаля! От моего возмущения, сопротивления и любого недовольства не оставалось и следа. Если не хватало одного поцелуя, то за ним следовал ещё один, а затем ещё, и ещё…. До тех пор, пока я не соглашалась на всё. Буквально на всё.

Иногда казалось, что Игорь специально меня доводит до пограничного состояния «взорву-всё-к-чертям». Чтобы потом обрушить на меня неисчерпаемый арсенал разнообразных поцелуев, усмиряя, подчиняя, укрощая мой гнев и негодование. И затем с «воодушевлением маньяка» жадно смотрел, как я сдаюсь, покоряюсь его страстному напору, как любой мой протест и недовольство, будто по мановению волшебства, превращается в обжигающее желание и страсть.

Поэтому ссориться и спорить у нас пока не получалось. Игорь решал, а если я недовольна, то после страстных ласк, оказывалось, что я уже согласна следовать его воле. Не могу сказать, что я сильно переживала по этому поводу. Вроде как между нами всё решает Игорь, и моё мнение — не учитывается. Но, по правде говоря, в глубине души я действительно соглашалась с парнем относительно его взглядов на жизнь. Ведь он мужчина, ему содержать семью. Я как женщина, могу лишь поддержать его решение. Поэтому зачастую, я тоже пользовалась этой его «особенностью». Громко выражала своё возмущение, а потом также с предвкушением ждала, что Игорь начнёт гасить моё недовольство самым приятным для нас обоих способом. Да-а, мы странная парочка….

Жизнь текла своим чередом, в будние дни я занималась учёбой в университете, Игорь пропадал на стройке. Встречались мы также, как и до Нового года в основном по выходным, когда я оставалась ночевать у любимого парня. Если в будние дни выдавался свободный вечер, то Игорь непременно приходил к моему дому, и мы подолгу гуляли, с трудом расставаясь. Моя мама уже не возражала против моих ночёвок у Игоря и его бабушки. И, по-моему, приняла мой выбор. Только с сестрой Лилей отношения изменились в худшую сторону. У меня сложилось впечатление, что она начала сторониться меня. Если я пыталась разговорить её, то Лиля резко меняла тему либо вообще уходила из дома под любым предлогом. Спросив как-то у мамы: «С Лилей все в порядке?», получила ответ: «Первая влюблённость». Подробностей мама не сообщила, а я выспрашивать не стала. Может и зря…. Но моя жизнь била ключом — учёба, отношения с Игорем в любое свободное время. Поэтому, к своему, теперь уж величайшему сожалению, я не вдавалась в подробности личной жизни младшей сестры. А тогда я и рада была, что у мамы есть Лиля и наоборот. Из-за моей насыщенной личной жизни, времени на маму с сестрой, практически не осталось. А так я вроде как не бросала их, ведь они остались друг у друга.

Но как в жизни часто бывает после белой полосы непременно должна наступить чёрная. И приходит она именно тогда, когда ты оказываешься на вершине счастья и благополучия.

Спустя несколько месяцев, весной, я стала замечать изменения в поведении Игоря. Он вдруг начал отстраняться от меня, подолгу был задумчивый. Если раньше он мог часами целовать меня, не имея ни малейшей возможности остановиться. То теперь наоборот был часами задумчив, молчалив, а временами мрачен. На все мои вопросы что случилось, ответ был один: «Жанна, всё хорошо. Не выдумывай». И я, вторя его словам, убеждала сама себя, что всё хорошо и мои переживания надуманны. Ведь в интимном плане у нас всё было также пылко и горячо, как в Новогодние каникулы, если не сказать больше. Когда мы оставались наедине у Игоря дома, то ходила я после этих свиданий некоторое время с трудом. Игорь был ещё более требователен, жаден и ненасытен. И его бесконечные признания серьёзным голосом без тени насмешки: «Люблю тебя, моя малышка», заставляли моё сердечко трепетать в ответ. Но после страстного, пылкого и влюблённого Игоря, появлялся неизменно Игорь отстранённый и угрюмый. И я по новому кругу начинала колебаться в искренности его чувств, терзалась страхами и сомнениями.

Однажды психанув, и замершим небьющимся от тревоги сердцем поставила вопрос ребром (а сама, будто рухнула в ледяную прорубь, сердце покрылось толстой коркой льда): «У тебя другая?». Так как сколько можно отговариваться от меня глупыми «всё хорошо Жанна», «не говори глупости Жанна». Я уже чего только не придумала себе за это время: возможно бабушка заболела или Игорь заболел и не хочет меня расстраивать, он попал в дурную компанию и теперь должен много денег, он меня разлюбил и нашёл другую. Последнее предположение мне казалось самым правдоподобным. Поэтому несколько дней до этого момента я накручивала себя: «Надо набраться смелости и высказать всё в лицо изменнику». Потом снова сомневалась: «Возможно, действительно ничего не случилось, парень просто устал на тяжёлой работе, а тут я со своим занудством». И снова накручивала: «Если он всё-таки посмел полюбить другую, то я ему устрою грандиозный скандал и оторву что-нибудь особо ценное из его частей тела».

Однажды хотела даже с мамой посоветоваться, как мне быть в такой не простой для меня ситуации: продолжать давить на парня, требуя ответов или же отступить и плыть по течению. Но даже перед мамой озвучить свои страхи так и не решилась, почему-то было мучительно стыдно и в тоже время страшно услышать то, к чему я не была готова.

Но в один из дней встреча с любимым пошла не по плану. Мы прогуливались в сквере возле моего дома, перебрасываясь пустыми фразами. В какой-то момент отстранённое лицо Игоря вкупе с вызывающими зубную боль односложными ответами, похожими друг на друга словно братья-близнецы, всколыхнули во мне нечто адское. Гнев, обида и несправедливость с каждым ударом сердца разгонялись ядом по венам и… я взорвалась:

— Так у тебя другая? — пауза и невидящий взгляд в ответ.

— Да чёрт тебя дери, наберись ты уже смелости и скажи мне в лицо, — ору на парня брызгая слюнями, и практически потеряв связь с реальностью. Тёмная пелена отчаяния совместно со слепой яростью накрыла меня. Ну за что он так поступает со мной? Неужели я недостойна честности, неужели я не заслужила хоть малую толику участия и в какой-то мере сочувствия к моим переживаниям?

Ведь я действительно извела себя. Эта неизвестность хуже всех самых страшных потерь и разочарований. Эта неизвестность словно злодейская опухоль разрастается с космической скоростью и начинает пожирать тебя. А затем ты сам начинаешь себя сжирать, раз за разом прокручивая в голове жуткие картинки вероятной реальности. Господи, да этих вероятностей может быть миллион и одна страшней другой.

И каждый чёртов раз, когда Игорь замалчивал правду или уходил от прямого ответа, я чувствовала, что он раскручивает барабан револьвера как в игре «Русская рулетка». Поднимает дуло на меня. А я застываю онемевшая и обездвиженная от ужаса ожидания — взведёт курок или нет, выстрелит или нет, осечка или нет??

Да сколько ж можно так издеваться надо мной? Сколько я могу терпеть такое отношение? Ведь я люблю его всем сердцем, я открыла для него душу! Неужели все его чувства ко мне — это обман? Ведь невозможно так издеваться над человеком, который тебе дорог?

Уставилась бешеным взглядом в его лицо, хотя была не в состоянии различить хоть какие-нибудь черты. Перед глазами стояла тёмная пелена. Решила для себя за эти минуты, что не сойду с этого места и не отстану от него, пока не добьюсь ответа.

— Говори, ну же! Или ты такой трус, — шиплю хуже змеи, разбрызгивая вокруг свою безудержную злость.

Похоже, Игорь никак не ожидал такой вспышки бешенства с моей стороны, и своей выходкой я застала его врасплох. Он опустил глаза, разглядывая носки своих ботинок, затем и вовсе отвернулся в сторону. Я же поняла, что дела мои плохи. «Он отводит взгляд — хороших новостей не жди Жанна», — подтвердил мои опасения внутренний голос. Игорь молчит, но я тоже с семейным ослиным упрямством продолжаю сверлить его бешеным взором. Странно, что он до сих пор не вспыхнул огненным столбом от одного моего взгляда.

— Послушай, Жанна, тут такое дело….

— Да неужели, ты наконец решился, — когда я злюсь, то язвлю без меры.

— На самом деле нет у меня никакой другой девушки, — что?? Мои глаза чуть не выскочили из глазниц, так сильно я их выпучила от удивления. Я ведь уже практически уверила себя, что парень влюбился в другую. Подумаешь, молодо-зелено, сегодня люблю Жанну, завтра люблю Анну, а послезавтра могу полюбить и Светлану. Но что же тогда происходит?

— Мне предложили работу. Хорошую работу с достойной оплатой, — объясняет мне парень.

Я же окончательно растерялась. Неужели нет никакого криминала, а я попусту накрутила сама себя и на ровном месте устроила парню грандиозную выволочку? О, если это так, то Игорь меня убьёт и будет прав. А если не убьёт, то я сама провалюсь от стыда в разверзнувшуюся землю под ногами. Но почему-то мне чувствовался какой-то подвох, будто есть некая недосказанность в его словах. Поэтому настороженно и главное молча, я ожидала продолжения.

— В общем, дело в том, что для меня это отличная возможность накопить некоторую сумму денег, чтобы хватило на первоначальный взнос для покупки жилья, и в идеале, чтобы была возможность раскрутить собственное дело. А для всего этого, сама понимаешь, деньги нужны немалые. Поэтому я склоняюсь к тому, чтобы принять это предложение.

— Игорь, но я ничего не понимаю. Тебе предложили работу — отлично. Хорошая зарплата — ещё лучше. Но что происходит с тобой? — в конце сорвалась на крик. — Причём тут работа?

— Жан, давай отложим истерику, я всё объясню, — парень устало вздыхает, и потирает пальцами переносицу. — Ради этой работы мне придётся уехать. Далеко уехать….

Меня начало трясти, что за изверг такой мой «будущий бывший возлюбленный». Таким жестоким я себе его не представляла. Из него словно клещами приходилось вытягивать объяснения, хотя он прекрасно видел, что я на грани, и держусь из последних сил. Значит, есть в нём такие качества, о которых я, окутанная вуалью влюблённости, не подозревала, и вероятнее всего сама не хотела узнавать его с другой (тёмной) стороны.

— Мне до сих пор ничего не понятно, — я вздыхаю также устало, как и парень, минуту назад, и пальцами потираю виски. Так как головная боль резкими толчками врывалась в мой мозг со всех сторон, не давая сосредоточиться. Жаль, что у меня только две руки, потереть лоб и затылок, также пульсирующих от головной боли, как и виски, не представлялось возможным. «Терпи, Жанна, это всего лишь головная боль. Как пришла, так и уйдёт», — подбодрила себя.

— Дело в том, что уехать мне придётся на север, и скорей всего на длительный срок, — продолжил свои объяснения Игорь.

— Разве там не вахтовым методом работают — месяц через месяц? — пытаюсь срочно вспомнить, что ещё мне известно о работе на крайнем севере. Но понимаю, что ничего больше не знаю. Да и откуда, сама я никогда не интересовалась такими вопросами?

— Да, вахтовым.

— Н-но… всё равно не понимаю. Ты ведь будешь возвращаться каждый месяц?

В ответ тишина. Всматриваюсь в лицо парня, пытаясь хоть что-то в нём разглядеть, возможно, увидеть ответы. Но всё что мне понятно, так это то, что Игорю неприятен этот разговор. Под скулами ходят желваки, взгляд упрямый, но смотрит в сторону, избегая прямого контакта глазами, губы сжаты в полоску. Я и так понимаю, что если он решил что-то, то его никакими аргументами не переубедить даже шантаж с угрозами не помогут. Он так решил — точка. Всем окружающим остаётся только смириться с его решением. Глухая тоска и неизбежность рвут моё нутро на куски. Но не могу опустить руки, не прояснив все до конца.

— Игорь…, - зову напоминая о своём присутствии.

— Жанна…. — Последовавший ответ из разряда «под дых». — Я не собираюсь возвращаться так скоро. — Резкими, нервными движениями пальцев рук он взъерошил тёмные вихры на голове и продолжил:

— Я не хочу мотаться туда-сюда, разрывая душу тебе и мне. Ты только представь. Каждый месяц отъезд и возвращение, это слёзы-сопли при любом расставании. Психованные сообщения и звонки с истериками. Я не хочу такой жизни для нас. Поэтому предлагаю сделать паузу в отношениях. Ты спокойно доучишься в университете. Я спокойно буду работать и откладывать деньги на будущее. Наше с тобой будущее.

Но последние его слова затонули, так и не достигнув моего сознания. В голове раздавалось набатом: «Что? ЧТО?! Он бросает меня?!».

Внезапная тишина обрушилась на меня, как снежная лавина в горах. Я оглохла и ослепла. Перед глазами темнота из-за потока слёз, в голове пустота, все звуки исчезли. Я стояла совершенно одинокая, обездвиженная посреди чужой громадной и архивраждебной вселенной, не представляя, как мне справится с этой ситуацией, как пережить её.

Издалека, словно проходя гигантскую трубу, отдавались гулом какие-то отдельные слова. Меня кто-то схватил за плечи и потряс. Перед глазами иногда проступало перекошенное лицо Игоря. Но тут же исчезало за потоком слёз.

— Жанна, Жанна…, - кто-то звал меня, но откликнуться я не могла. Я не могла пошевелиться, забыла, как это делать. Будто в один миг я превратилась из человека в безжизненную куклу. Коварный кукловод своей подлостью в одно мгновение вырвал из меня с мясом все мысли, чувства, образы, запахи. И выбросил меня в тёмный подвал за ненадобностью. Кукла сломалась и не подлежит восстановлению. Кому нужна поломанная вещь?

— Жанна…, - зачем кто-то продолжает дёргать меня? Ах да, поломанную куклу трясут в надежде оживить, исправить то, что починить уже невозможно. Жаль, что куклы такие хрупкие. Но это ничего, ведь найдётся другая кукла, а за ней следующая и игра жестокого кукловода будет продолжаться несмотря ни на что. Только изломанные куклы будут множиться в тёмном подвале, разрастаясь гигантской городской свалкой на окраине жизни.

— Жанна, что с тобой, очнись…. — Перестаньте уже меня трясти. Жанны нет, есть только я, поломанная кукла — забытая, брошенная, никому не нужная.

— Жанна, да очнись ты, — щёку обожгла звонкая пощёчина, голова от сильного удара мотнулась в сторону, в шее что-то хрустнуло. Вслед за этим мою голову кто-то обхватил горячими ладонями: «Прости, прости, прости…». Но благодаря боли в щеке и шее, я услышала шум проезжающих машин, почувствовала лёгкий ветерок в воздухе, жар чужих ладоней на своих щеках. И постепенно мою голову заполнили все звуки, запахи, ощущения, я вспомнила, как шевелить пальцами.

Подняла свои руки к лицу и резко стряхнула любимые горячие ладони, которые теперь не грели, а обжигали морозом. Вытерла глаза от слёз и увидела склонившееся надо мной лицо Игоря, искажённое муками. «Тебе нет дела до его мук», — внутренний голос помогает справиться с жестокой действительностью. И осознание всего недавно случившегося накрывает меня.

Пошатнулась, невольно ухватившись за куртку Игоря в попытке удержать равновесие. Парень тут же обхватил меня своими стальными ручищами. Но мне уже не нужна его поддержка и фальшивое участие. Глубоко и часто задышала: «Я смогу, я справлюсь. Не хочу показывать ему свою боль, он и так насмотрелся достаточно. Будет тешить теперь своё самолюбие. Давай, Жанна, соберись». Внутренний монолог немного взбодрил.

— Жанна, ты в порядке? Может хочешь чего-нибудь? Если надо, давай съездим в больницу, поставим успокоительную капельницу, — я качаю головой. Он идиот? Боже, что он болтает.

— Себе поставь в задний проход, — не смогла сдержать грубость.

Так, кажется, Игорь что-то говорил про паузу в отношениях, надо выяснить подробнее, что это значит.

— Ты сказал — предлагаю паузу. Что это значит? — отодвигаюсь на один шаг от парня, чтобы не чувствовать тепло его тела. Почему-то в его присутствии мозги вечно превращаются в кисель (риторический вопрос, ответ очевиден — Жанна, ты дура)?

— Жан, ты точно в порядке? Голова не кружится, в обморок не упадёшь? — Игорь пытается заглянуть в моё лицо, но я не позволяю ему этого. Ещё и продолжает прикидываться участливым. Не нужна мне его лживая забота!

— Не дождёшься, — огрызаюсь, — что значит твоя пауза, отвечай!

— Жанна, малышка… — парень тяжело дышит и встаёт ко мне полубоком. Скрывает своё лицо, а значит и чувства. Как и я….

Что ж ему тоже непросто даётся этот разговор, что не может не радовать. Хотя, откровенно говоря, это я хватаюсь за соломинку, чтобы накрутить в себе злость и ярость, которые помогут справиться с болью, пока не окажусь в безопасном месте. Дома…. Ещё сегодня утром я чувствовала себя рядом с Игорем в полной безопасности, а теперь жду не дождусь, когда смогу сбежать от него и отпустить свои чувства на волю как дикого мустанга из загона. Да, переменчивая штука — жизнь.

— Мы до утра тут будем отношения выяснять? — рычу на парня. «Браво Жанна, ты отыскала на задворках остатки гордости. Молодчина!», — хоть внутренний голос на моей стороне.

Игорь дёрнулся, как я совсем недавно от его пощёчины, и обернул на меня своё лицо.

«Боже, я не выдержу! Что же он творит…. Как? Как я смогу пережить Это?!»

Лицо парня искривилось от боли, как будто ему на живую делают ампутацию. Мои любимые, ещё сегодня утром, глаза были полны…

Слёз!

Что же ты творишь, любимый! Своими руками рушишь наше счастье, втаптываешь его в дорожную пыль под ногами. И всё ради чего? Ха-ха, ради призрачного шанса заработать больше денег? Неужели наше недавнее счастье на двоих столь малоценно для тебя, любимый?

С жадностью рассматриваю лицо парня, впитываю в себя его боль. Она подобно бальзаму проливается на мою душу. Да, я эгоистка, не хочу страдать единолично. Если он оказался способен причинить мне такую боль…! Что ж пусть тоже пострадает.

Смотрю в упор на парня, а сама думаю, что за этот разговор устала так сильно, как грузчик после выгрузки цемента из железнодорожного вагона.

— Жан пойми, прошу, — стонет раненым зверем, — невозможно вести такие разговоры в течение года. А если я останусь там на два года? Мы сведём с ума друг друга такими беседами, — очерчивает в воздухе пальцами кавычки на последнем слове. — Я не хочу мотать душу ни тебе, ни себе. Это как хирург в операционной, лучше один раз отрезать, чем изводить себя бесконечными болями в надежде — само рассосётся. Я всё понимаю. Я подвёл тебя.

Игорь встряхнул головой и сделал шаг ко мне, опять приблизившись вплотную и окуная меня в своё тепло.

— Я очень сильно подвёл тебя, прости меня за это. Я уже месяц живу с этой болью в груди, что сегодня вылилась на тебя. Поэтому я и хочу разойтись сейчас. Отмучиться, переболеть один раз. Чтобы потом дышалось легче, понимаешь?

А я понимаю только одно — парень, которого я любила, и доверилась безгранично, сбегает от меня, ха-ха на север, сверкая пятками. «Неужели это я довела его до этого?», — удивляюсь сама себе.

— Жанночка, малышка….

— Для тебя уже не малышка, — обрываю резко.

— Как скажешь, — Игорь безропотно соглашается, склоняя голову. — Представь, ты за время учёбы можешь встретить парня, да даже нескольких парней, — нервно усмехается. — Вы можете понравиться друг другу. И я не хочу, чтобы ты потом винила себя или обманывала меня. Ни к чему эти неловкие ситуации.

— А с чего ты взял, что я не дождусь тебя? Кто это решил, ты? — ору, не сдерживаясь и тыкаю пальцем в его грудь (пальцу больно, обиженно дую на повреждённую руку).

— Жанна, если дождёшься, то сделаешь меня самым счастливым парнем во всей вселенной, — он отбирает мою конечность и сам дует на отбитый палец.

— Убери эти пафосные фразы, — фырчу недовольно, и выхватываю свою руку. Разыгрывать нежность тоже ни к чему.

— Я серьёзно Жанна. Я всё также люблю тебя. И, кажется, буду всю жизнь любить лишь тебя одну, — настаивает на своём предатель.

— Если любят, разве поступают так с любимым человеком? — смотрю на Игоря снизу-вверх, скорей всего взглядом побитой собаки.

Ведь как бы ни злилась на него, но чёртова надежда…, что он вдруг одумается…. А он как назло, начинает гладить мои щёки своими пальцами, смотря с нежностью и отчаянием приговорённого. Мои глаза автоматически наполняются слезами. Дёргаюсь в его руках и отворачиваю лицо.

— Что ж, ты всё решил так? — опять делаю шаг назад, разрывая волнующее тепло. Но в данный момент это тепло рождает лишь холод в моей душе.

— Да, думаю, так будет лучше. И что бы ты ни думала обо мне, так будет лучше и для тебя, — произнесённые жестокие слова, лишь подтверждают мои мысли.

— Переубедить тебя я не смогу? — зло усмехаюсь про себя: «Глупая, Жанна. Ответ уже давно известен».

— У меня вылет через два дня, — сказал и поставил точку. В разговоре… в нашей любви… в нашей жизни на двоих. Нас больше нет. Есть я, и есть он… точка.

Закрываю глаза и дышу, дышу, дышу. Я больше не могу это терпеть!

Поднимаю взгляд в упор, сжимаю руки в кулаки и злобно выплёвываю:

— Ненавижу тебя. Не-на-ви-жу! Жалею, что встретила тебя. Жалею, что этот запоминающийся во всех отношениях Новый год, — зло усмехаюсь, — встретила с тобой. Что моим первым был ты. Жалею, что доверилась тебе. Ты трус и предатель. Ждать тебя я не буду. Желаю тебе заработать все миллионы мира. Как известно ни один охотник за богатствами ещё не прожил счастливую жизнь, — дико хохочу, а у самой из глаз бежит водопад, который я не пытаюсь остановить и не отворачиваю лицо. Бесполезно. Пусть Игорь смотрит что сотворил.

Бросаю последний презрительный взгляд, резко разворачиваюсь и несусь во весь опор. Бегу так быстро, как только могу. Так как в голове набатом стучит «домой, домой, там тишина, там безопасно».

«Жанна, постой», — слышу в последний момент, но даже не думаю останавливаться. Пусть мой побег будет выглядеть поступком несмышлёного ребёнка, для меня такая мелочь теперь не имеет значения. Игорь своё дело сделал. Мне же остаётся спрятаться в нору и попробовать зализать свои раны.

Поэтому бегу, мчусь во весь опор. И только добежав до подъезда, остановилась резко, надо отдышаться. «Жанна, ты дышишь загнанной лошадью, не пора ли перейти к физическим нагрузкам?», — благодарю тебя мой внутренний голос, всегда такой язвительный, но так поддерживающий меня в трудную минуту. Не без удовольствия отметила, что после пробежки слезотечение остановилось — мелочь, а приятно.

Кое-как восстановив дыхание, поднимаюсь в квартиру, мамы наверняка нет дома, а вот насчёт Лили я не уверена. Надеюсь, что её тоже не будет. Захожу в квартиру и небрежно бросаю все вещи у входа. Первым делом направилась на кухню — мне жизненно необходимо выпить горячего чая. Внутри все дрожит и покрыто толстым слоем льда, авось чай поможет. Поставив чайник на плиту, прохожу в нашу с сестрой комнату. Лиля лежит на кровати, читая книгу с наушниками на голове (ну конечно, подаренными Игорем-предателем!). Как это у неё получается? Читать книгу, осмысливать текст и слушать музыку, подрыгивая ногой при этом. Молодёжь….

— Ты чего так рано? — Лилька сняла наушники, — что случилось? У тебя глаза красные, ты плакала? Что произошло? — Лилька встревожилась и бросилась ко мне, осматривая меня со всех сторон.

— Ты вроде в порядке, ран нет. Жанна, не молчи. Я же волнуюсь, — голос повысился, действительно волнуется.

— Лиля не паникуй раньше времени, всё нормально. Просто с Игорем рассталась, вернее он со мной, — хаотично перебираю вещи, оставленные впопыхах на стуле. Не получается выстроить мысли в стройный ряд, их слишком много.

— Жанна, но почему, все нормально же было? — странно, отчего мне кажется, что Лилька не расстроилась, а даже… будто обрадовалась?! Нет. Не может быть, просто я перенервничала сегодня вот и мерещится всякое.

— Я чайник на кухне включила, собираюсь выпить чая, — у меня даже голос ровный, не истеричный.

— Я с тобой, — досадую на излишнюю ретивость сестры. Ну конечно, ей-то хочется утолить своё любопытство, а мне душу рвать.

В молчании прохожу на кухню, и начинаю накрывать на стол. Достаю две чайные пары, вазочки с печеньем и конфетами, заварочный чайник. Не узнаю сама себя. Я сбежала в прямом смысле слова от Игоря, рассчитывая уединиться в комнате или ванной и рыдать навзрыд, не сдерживая эмоций. А на деле чувствую себя бездушным роботом-официантом сервирующем стол к чаепитию. Странно. Скорей всего присутствие Лили так повлияло.

— Лиля, давай договоримся. Мы просто пьём чай, без задушевных бесед. Отложим их до вечера, когда придёт мама, — подняла глаза на сестру и как могла, передала всю твёрдость собственных намерений.

— Без проблем, — Лиля легко соглашается, и сама сноровисто разливает по чашкам крепкий чёрный чай.

Грея руки о бока пышущей жаром чашки, смотрю в окно. Рассматриваю ярко-синее небо с плывущими белыми пушистыми облаками, подгоняемыми ветром, чтобы не задерживались слишком долго на одном месте. Жёлтый диск солнца, лениво совершающий свой ежедневный путь и невозмутимо взирающий сверху вниз на землю, на копошащихся людей, будто муравьи в огромном муравейнике. Перевожу взор на ветки лиственных деревьев, которые подчиняясь смене времён года, под пригревающим солнцем меняют окраску, набирают свой живительный сок, чтобы встретить весну во всеоружии — одевшись в новый ослепительно яркий наряд свежераспустившихся листьев. Замечаю, что ветви деревьев склоняются, переплетаясь между собой, наравне с облаками повинуясь порывам ветра.

И в этот момент болезненно остро чувствую течение жизни, подобно тяжеловозу, несущемуся под откос и тянущему за собой всё, что подвернётся. Никто и ничто не будет останавливать жизнь ради одинокой потерянной души. Никто и ничто не оглянется ни на миг, чтобы бросить последний взор на отчаявшегося человека, нелепо остановившегося посреди устремлённой вперёд кишащей толпы, совершающей свой жизненный бег.

Не в силах противостоять этой тоске и одиночеству плотным коконом, сдавившим меня, решаю сдаться этим чувствам. Перестаю сопротивляться. Хотя бы на время. Это сопротивление, желание устоять, не сломиться под напором жизненных обстоятельств отнимает слишком много сил.

Может лучше хотя бы на время позволить себе окунуться в этот кокон, погрузиться в него с некой благодарностью даже. Чтобы не думать ни о чём другом, а позволить себе пережить все болезненные чувства постепенно, не торопясь. Друг за другом раскладывая их на самых дальних и тёмных полочках своей души. Находя каждому из этих чувств и событий с ними связанных, своё, отведённое только для них, место. В надежде унять или хотя бы притупить душевную боль.

Мама, вечером, окинув меня внимательным взглядом, не стала ничего расспрашивать. Цыкнула на Лилю, чтобы та не лезла ко мне с расспросами. И отправила пораньше отдыхать, наказав хорошенько выспаться.

Две недели прошли мимо моего сознания. Я вставала ежедневно по будильнику, завтракала, собиралась в университет, прилежно посещала все лекции, выполняла домашние задания. Но ничего из прожитых дней не отложилось в голове. Один только монотонный гул, сплошная серая масса мельтешащих перед глазами кадров. Игорь не звонил, я ему тоже. Он озвучил свою позицию, мне оставалось только принять и смириться (он был бы счастлив такому послушанию). Или попытаться пережить предательство и жить дальше, строя свою жизнь по-своему усмотрению. Я выбрала второй вариант. По крайней мере, мне отчаянно хотелось выбрать второй вариант. Ведь просто так, походя, оставить за бортом первую любовь самую яркую, самую чистую было, ох, как не просто. Поэтому я плыла по серому унылому течению своей жизни безропотно, не сопротивляясь, в ожидании, когда самая острая боль утихнет и позволит мне дышать полной грудью. Позволит ощутить весь сложный вкусный непередаваемый аромат весеннего воздуха, а вместе с ним и свободы от душевной боли.

К сожалению, даже отчаянию, я не успела пережить первое предательство, когда последовал более жестокий удар судьбы.

Если вам нравится сие произведение, добавьте, пожалуйста, книгу в библиотеку! Также буду премного благодарна вашим отзывам и комментариям! Ибо автор вдохновляется шоколадным тортом, а муз Рафаэль — вашими звёздочками, сердечками и непременно отзывами))