Повстречай меня во тьме

"Я пересек эту грань между монстром и спасителем, и использую это против них".

- Кейс

Она возвращается назад в комнату, которая стала ей тюрьмой, только на сей раз делает это по собственной воле.

Мне нужно настроиться. До сегодняшнего дня ничего не воздействовало на эту девушку, как должно было, а мне все еще нужны ответы. Время поджимает. Когда начинал все это, то думал, что дело затянется на два-три дня. Но сегодня наш двенадцатый день здесь. Двенадцатый.

Я беру Сидни за руку, и это, должно быть, ее пугает, потому что девушка инстинктивно отшатывается, но моя рука лишь крепче сжимает ее. Сейчас ее тело теплое. И чистое. И она спокойна. Так что мое рукопожатие - это предложение иметь все эти преимущества, стоит ей только сдаться. Я веду ее через темную комнату, пока мы не достигаем дальней ее части, а затем кладу руки ей на плечи и толкаю, пока она натыкается спиной на стену.

- Что...

Я накрываю пальцами ее губы.

- Хашш.

Она начинает напряженно дышать и, клянусь Богом, я почти слышу стук ее сердца. Но не повторяю слово. Я не хочу делать с ней то, что делал Гаррет. Прямо сейчас мне просто нужна Сид.

Я оборачиваю пальцы вокруг ее крошечных запястий и поднимаю ее руки над головой.

- Схватись за цепь, Сидни. - Она тянется, пока не нащупывает свисающую с потолка цепь, и когда хватается, звенья негромко звенят.

Я глажу ее мокрые волосы.

- Хорошая девочка.

Она хнычет.

Я наклоняюсь к ее уху и говорю:

- Шшш. Не двигайся. Я не собираюсь ранить тебя.

- Отпусти меня. Прошу тебя.

Я знаю, она бросает на меня тот самый взгляд, и мне внезапно так хочется заглянуть ей в глаза.

- Если ты будешь вести себя хорошо, я открою заслонку камина с этой стороны. Хочешь, чтобы здесь было теплее, Сидни? Светлее?

- Нет, - отвечает она. - Мне нравится тьма.

Черт. Один "хашш" - все, что ей было нужно. До этого раза срабатывало только после третьего повторения. Но когда мне нужно, чтобы она боролась, эта девушка сдается. Чертовы числа.

- Мы были во тьме достаточно долго. Давай встретимся со светом.

Она снова хочет что-то ответить, но я тут же перебиваю ее еще одним:

- Хашш.

Ее плечи немного расслабляются, пока руки все еще цепляются за цепь. Я гадаю, какое слово Гаррет использует, чтобы вывести ее из этого состояния? Было бы хорошо его узнать.

- Стой здесь. Как сейчас. Я сейчас вернусь.

Я оставляю ее там, выходя из комнаты, делаю несколько шагов вдоль коридора и затем останавливаюсь, прислушиваясь.

Ничего. Она стоит.

Ладно, Мэрк. Давай выясним это дерьмо. Я возвращаюсь в гостиную и подбрасываю дров в камин, потом нажимаю кнопку, и заслонка с другой стороны поднимается.

Сперва мне видно ее ступни, затем ноги. Я не смогу увидеть ничего более, пока не опущусь на колени. Так что я хватаю лежащий перед диваном коврик и несу его обратно в комнату, опуская на пол прямо перед огнем.

- Кейс?

Я поворачиваюсь к ней. Тени танцуют на ее теле, облизывая его в тех места, где я тоже был бы не прочь облизать ее.

- А? - Она вернулась? Как она вернулась обратно?

- Почему ты оставил меня там? Потому что подумал, что я не стою спасения?

Я делаю несколько шагов вперед и останавливаюсь в метре от нее.

- Что?

- Он сказал, что ты спасешь меня. Что мне не следует волноваться. Потому что ты спасешь меня.

- Кто?

- Мой отец. Он сказал, что попросил тебя спасти меня, и что, чтобы не случилось, ты заберешь меня, потому что я была твоим заданием. Разве я не стоила этого? Или он заплатил тебе недостаточно? Ты ударил меня кулаком в лицо. Я ждала... - Она начинает плакать, и я делаю шаг назад. - Я ждала тебя. Я видела тебя и другого парня в кустах и ждала. Гаррет вошел в комнату и потом... - она опускает подбородок к груди.

- Ты знала, что я приду?

Она кивает, не глядя на меня.

- Думаю, что знаю почему. - После этого Сидни поднимает на меня глаза, но я бы хотел, чтобы она этого не делал. В одном ее взгляде больше боли, чем во взгляде любого живого создания, которое я когда-либо видел. А я мучил не мало людей за все эти годы. Убил стольких, что сбился со счета. Я повидал страх.

Но это не он.

Это грусть.

- Думаю, это потому, что он солгал, так ведь? - Она напряженно сглатывает, словно подготавливает себя к принятию чего-то, что не хотела бы принимать. - Он лгал мне. Он никогда не посылал тебя спасти меня. Ты пришел тогда, чтобы убить меня, верно? - Я качаю головой. Но она не видит этого или просто игнорирует меня. - Они всегда хотели избавиться от меня.

- Кто? - Я делаю два шага, разделяющих нас, и беру в руки ее лицо. - Кто, Сидни? - В конце концов, у нее есть ответы. Возможно, она сдаст их, не проходя через весь этот дурацкий план.

- Те люди.

Моя надежда немного умирает.

- Какие люди?

- Те люди, которые обеспечивают отцу его PR. Они узнали обо мне за два года до тех событий. Я жила с матерью в маленьком городке, на юге от Шайенна. И они узнали обо мне.

- О, - говорю я, так как не знаю, что еще на это сказать. Те люди. Я позаботился о них несколько лет назад. Плюс, она даже не знает их имен. Лично я называл их не PR - специалистами. Но если ты ребенок, то вероятно, предположишь, что твой отец честный человек, а не злобный убийца детей. Так что я не виню ее за это. - Нет, Сид. Он и правда нанял меня спасти тебя. Он не лгал на счет этого.

Ее лицо немного кривится, словно я только что принес ей плохие новости.

- Ладно.

Что-то здесь не так, но не уверен, что понимаю, что именно. Однако я чертовски уверен, что нужно двигаться дальше. На секунду у меня появилась надежда на то, что она расскажет все сама. Признается во лжи и скажет, где я могу найти Гаррета. Сознается, что виделась с ним все эти годы. Что действовала согласно плану.

Но думаю, она говорит правду. И это еще хуже для нее, чем если бы Синди лгала. Потому что, думаю, ее больше нет. Думаю, она так сломлена, что никто не сможет ей помочь. В армии мы называли таких – НПВ (не подлежит восстановлению). Сидни Ченнинг удивляет меня с самого начала и до конца. Но даже через миллион лет я бы не смог предвидеть ее финал.

- Сид, - говорю я, собираясь объяснить, что произойдет дальше.

- Почему ты зовешь меня так? - перебивает она. - Никто меня так не называет. Я ненавижу это.

Я вспоминаю. Это правда? Разве Гаррет не звал ее так? Не важно. Я машу рукой перед собой, пытаясь очистить мысли.

Снова прикладываю ладонь к ее щеке. Глажу по волосам. Они начинают высыхать, но когда мы закончим, ее волосы будут такими же не подлежащими восстановлению, как и сама она.

Не теряй хватку, Мэрк. С этой сукой будет покончено, как только ты заставишь ее говорить.

Верно.

Я опускаю руку к ее горлу и прижимаю ладонь к пульсирующей артерии. Она не связана - ни по рукам, ни по ногам - так что я ожидаю небольшого сопротивления. Но она неподвижна, что еще раз доказывает мне непредсказуемость ее дальнейшей реакции. Я сжимаю сильнее, просто чтобы проверить теорию. Опять же, никакой реакции, пока через несколько секунд она не начинает задыхаться.

Я убираю руку и прижимаюсь к ее телу своим. Моя грудь обнажена, так что мы оказываемся кожа к коже. Она теплая, как и я. Вместе мы нагреваемся еще больше. Я наклоняюсь к ее уху и целую. Она дрожит, но держит руки на цепи, как я ей велел.

- Он говорил тебе, что ты красивая? - Не знаю, зачем это спрашиваю, но хочу узнать ответ.

- Нет, - произносит она. - Он говорил мне, что я разменная монета.

- Ченнинг это сказал? - Если честно, я просто не могу понять этого. То есть, да, девушка была незаконнорожденной, а это важно в его мире. Но... разменная монета? Он нанял меня спасти ее зад. Так что, возможно, он подставил всех нас? Я не знаю. Я никогда не воспринимал его, как врага Сидни. Конечно, она причиняла ему неудобство, но зачем тогда вытягивать ее на свет божий в 16 лет, а затем...

- Гаррет, - разъясняет она.

- О. - Иисус ебаный Христос, Мэрк. Вернись к главному!

Я скольжу пальцами по бокам ее тела, ощущая ребра. Они выпирают, когда она так держит руки над головой. И, быть может, ей щекотно, потому что девушка вздрагивает. Я немного отстраняюсь и сжимаю рукой ее грудь. От этого я почему-то чувствую себя грязным. Все это заставляет меня почувствовать себя грязным. Я устал играть с ней в игры. Но мне нужно знать.

Она испускает тихий стон и это все, что мне нужно, чтобы продолжить.

- Ты знаешь, каково это жестко трахаться, Сид?

- Я девственница.

Я смеюсь. Буквально хохочу. Это пугает ее, и она опускает руки, прикрывая себя. Меня это тоже пугает, поэтому что вместо того, чтобы поправить ее, я делаю шаг назад.

- Пожалуйста, я девственница.

- Ты не говоришь это серьезно. - Мой тон изменился. Сейчас он резок. Слыша его, она вытягивается и снова хватается за цепь, пытаясь тем самым меня успокоить. - Почему ты лжешь? Я уже трахнул тебя в задницу. Я видел, как он трахает тебя дюжину раз.

Она не возражает. Ни на что из этого. Ни на тот факт, что я ее трахнул, ни на то, что я наблюдал, как ее трахает Гаррет.

- Эта чушь могла бы сработать на Бретте... - я смолкаю и смотрю на нее. - Поэтому ты никогда не позволяла Бретту себя трахнуть?

Она поднимает голову и смотрит на меня, но только на мгновение. Чтобы кивнуть.

Она говорит правду. Ну, нет, она может обмануть разве что свой зад. Но я верю, что она считает это правдой.

Я снова делаю шаг вперед и касаюсь рукой ее киски. Когда щелкаю по клитору кончиком большого пальца, она стонет. Я погружаю в нее один палец, и она толкается бедрами мне навстречу.

- Позволь задать тебе этот вопрос снова, Сидни. - Я хватаю ее волосы второй рукой и дергаю голову назад, чтобы она была вынуждена смотреть на меня. - Ты знаешь, каково это быть жестко оттраханной?

- Нет, - говорит она без единой эмоции.

Я наклоняюсь к ее уху и шепчу:

- Тогда ты скоро узнаешь это. - Сидни просто смотрит прямо перед собой. - Ты понимаешь меня?

- Да, - отвечает она, все еще безэмоционально.

- Это "да" является разрешением.

Я жду, что она начнет спорить, и по правде, часть меня хочет этого. Я хочу, чтобы она врезала мне коленом по яйцам. Выцарапала глаза. Плюнула в лицо. Я хочу, чтобы она боролась.

Потому что, если бы она сделала все это, я смог бы остановиться. Этого было бы достаточно, чтобы остановить меня.

Но опять же, она покорна тогда, когда мне хочется от нее сопротивления.

И затем Сидни выводит все на новую ступень. Она сокращает дистанцию между нами и целует меня.

Моя рука покидает ее волосы и снова смыкается на горле. Потому что мы возбуждены.

- Позволь объяснить, что такое жесткий трах, Сидни. Хорошо? - рычу я напротив ее рта, так как она все еще целует меня. - Это значит, что я толкну тебя за черту, нарушу все твои границы. Я заставлю тебя лить слезы одновременно от боли и удовольствия. Я буду так жестко трахать тебя, что ты зарыдаешь. Но все равно будешь умолять меня не останавливаться. Это вызовет болезненность во всем твоем теле, твои мышцы будут дрожать, а разум будет истощен. Вот так я возьму тебя, Сидни Ченнинг. Я трахну тебя, и когда закончу, то никогда больше не повторю этого.

- Возьми меня, - шепчет она в ответ. Ее теплое дыхание смешивается с моим, подчеркивая интимность момента.

Но лишь на миг.

Потому что я толкаю ее на колени, сжимаю волосы в кулак и притягиваю ее лицо к своему члену.