Поймать удачу

6

— Что это вы тут делаете?

Холли так и подскочила.

— Господи, Айрис, нельзя же так пугать людей!

Я чуть инфаркт из-за тебя не заработала, — воскликнула она, поворачиваясь к девочке на вращающемся кресле и поспешно захлопывая гроссбух, который просматривала.

Айрис откинула со лба прядь волос.

— Извините, я вовсе не хотела вас пугать. А вы решили, что это папа?

— С какой стати? — притворно удивилась Холли, но все же не удержалась и бросила настороженный взгляд на дверь. А вдруг в этом шикарном просторном кабинете, где стены были увешаны фотографиями и эскизами с изображением Тихой обители, и впрямь появится его новый хозяин?

Офис продаж располагался на первом этаже основного здания кондоминиума. Сезон был в разгаре, и гавань буквально кишела яхтами. К тому же на регату, проходившую неделю назад, съехалась целая толпа туристов, и команда сбилась с ног, демонстрируя вероятным покупателям территорию, на которой велось строительство. Лишняя пара рук оказалась очень кстати, и Холли была рада помочь им с бумагами во второй половине дня.

— Потому что папа появляется здесь каждый раз, когда вы приходите, — заявила Айрис.

Сдав экзамены, она быстро нашла себе дело в офисе, подрядившись помогать с бухгалтерскими документами, в которых разбиралась на удивление хорошо. Сотрудники, желая услужить новому боссу, не мешали его дочери развлекаться. Та была для них подобием счастливого талисмана. Холли же теперь постоянно приходилось избегать уже двух представителей семейства Стэнфорд, ибо неуемное любопытство Айрис представляло не меньшую угрозу, чем присутствие самого папаши.

Первая неделя оправдала самые худшие ожидания. Питер проявлял столь повышенное внимание к своей невесте и ее семейству, что Сильвия стала нервничать еще больше. И даже Грейс выказывала некоторые признаки неудовольствия, поскольку он взял за правило слишком часто наведываться к ней в рабочий кабинет. Старая леди, конечно, могла только приветствовать энтузиазм жениха, и новость о том, что запоздавшие приглашения будут достаалены с курьером и вручены гостям лично, ее очень обрадовала. Впрочем, она не преминула вслух заметить, что жених проявляет больше интереса к свадьбе, чем невеста, и ему следует немного поумерить пыл.

Однако к ужасу Холли, Питер заручился согласием тетки возить женщин по делам, связанным с подготовкой к предстоящему торжеству. Сильвия была слишком на взводе, чтобы заниматься такой ерундой, и умела находить причины, объясняющие ее неучастие. Сама же Грейс, разрывавшаяся между тысячью мелочей, не могла служить надежной защитой против назойливого внимания Питера. Так что Холли пришлось выдерживать не только словесные баталии с ним, но и битву с самой собою против греховного притяжения, которое росло с каждой их встречей.

— Кстати, — ворвался в ее мысли голос Айрис, — похоже, папе известно, где вы находитесь даже тогда, когда никто об этом не знает, Странно, да? Можно подумать, он посадил вас на жучок. На вашем месте я бы проверила эти часы, которые он вам подарил.

Холли вспыхнула. На второй день после ее приезда за ужином Питер как бы невзначай извлек из кармана чудесные мужские платиновые часы и, невзирая на яростные протесты Холли, решительно нацепил их на ее запястье.

— И нечего так возмущаться, — с коварной улыбкой заметил он. — Я вовсе не собираюсь соблазнять тебя с помощью драгоценностей. — Холли стала красной как рак. Все присутствующие добродушно засмеялись. — Это не подарок, а просто заем. Это мои старые часы, я попросил ювелира здесь, в Обители, слегка укоротить браслет, чтобы они подошли на запястье поуже. У Грейс пунктик на почве точного времени, и, если у тебя не будет надежных часов, рано или поздно ты рискуешь нарваться на неприятности.

Холли заставила себя мило улыбнуться и вежливо поблагодарила своего мучителя.

— Они водостойкие и имеют защиту от ударов. Ты можешь вообще забыть о том, что их носишь, — сообщил он. — Можешь даже не снимать их, когда моешь голову. Хотя у меня есть подозрение, что ты предпочитаешь делать это, принимая ванну…

Он безмятежно улыбался. А глаза Холли метали зеленые молнии. Сразу же вспомнилось: обнаженный Питер, опирающийся широкими плечами о мраморную ванну, с мощного торса хлопьями падает в воду душистая пена. А рядом она, тоже обнаженная. И он сажает ее поверх себя, и волна их страсти поднимает настоящее цунами, готовое потопить обоих. Одного такого воспоминания было достаточно, чтобы нанести ее хрупкому душевному равновесию сокрушительный удар.

Между тем Айрис продолжала с невинным интересом рассматривать блестящий ободок на руке Холли.

— Как здорово, что на платину у вас нет аллергии, в отличие от золота, — проворковала она. -

Кстати, должна отметить, что вы работаете совсем по-дилетантски.

Холли тут же очнулась от грез и непонимающе уставилась на юную нахалку.

— О чем это ты? — с удивлением спросила она и, к своему полному смятению, обнаружила, что Айрис протянула руку к гроссбуху, который при ее появлении был поспешно захлопнут и отложен в сторону. Боже, что еще на уме у этой зануды!

При одной мысли о том, что девица могла следить за ней, у Холли вспотели руки и по спине побежали мурашки.

— Я тут просмотрела кое-что из того, что вы делаете, — отозвалась Айрис, — и пришла к выводу, что вы действуете очень неумело, хотя сама по себе идея и неплоха. У нас тут имеется некая компания, у которой в процессе ликвидации обнаружилось серьезное нарушение контракта с нашей фирмой. Что требует возмещения довольно солидной суммы. Тут главное — совпадение дат по мере поступления счетов. Вы пытаетесь возместить ущерб, да? Совсем как Робин Гуд.

Холли смотрела на девочку, лишившись дара речи.

— Что вы так на меня смотрите? Поверхностная проверка, может, и не обнаружит следов вашего вмешательства, но стоит копнуть поглубже, и все выплывет наружу. Между прочим, — со знанием дела объявила она, решительно тряхнув волосами, — я могла бы оформить все так, что комар носа не подточит. И не удивляйтесь, не зря же я собираюсь поступать на финансовое отделение. Папа считает, что в бухгалтерии я собаку съела, иначе никто меня сюда бы и близко не подпустил…

— Господь с тобой, Айрис! — В голосе Холли ужас мешался с невольным восхищением. — То, чем я занимаюсь, — противозаконно. — Она прикусила губу. Нет, все-таки эта девица с ее дотошностью совершенно невозможна! Добилась того, что пришлось проговориться.

— Подумаешь! Если ради доброго дела, то в этом нет ничего противозаконного. Не вы же сперли эти деньги, правда? — Ее непоколебимая уверенность тронула Холли до глубины души. — Вы просто кого-то покрываете. Кстати, я обнаружила, что деньги шли на имя некоего Колина Дугласа, но это сплошная липа. Хотите знать его настоящее имя? Гленн О'Брайен! Мне не сразу удалось докопаться, но в конце концов я все-таки его выследила… Холли приложила руку ко лбу и закрыла глаза. Господи, какой глупец! Даже замести следы, не сумел. Ее авантюра грозила провалиться, едва начавшись.

— Я знаю, — слабым голосом сказала она, решив, что скрывать правду от Айрис нет смысла. Раз та докопалась до Гленна, то неминуемо сообразит, кем он приходился ей, Холли. — Гленн О'Брайен — мой покойный муж, — со вздохом призналась она. — Этот человек присваивал деньги компании, заключая контракты на изготовление постеров и рекламных брошюр с фиктивной фирмой. На самом деле их выпускали за гораздо меньшую сумму, а излишки Гленн клал себе в карман. Я узнала об этом совершенно случайно уже после его смерти.

— Ни фига себе! Вот это круто!

— Круто? — яростно прошипела Холли, пугливо оглядевшись: а вдруг их кто-нибудь случайно услышит? — Это же самое настоящее воровство!

Но то, что я сейчас делаю, тоже неправильно. И мне вовсе нечем гордиться.

— Тогда зачем вы это делаете?

Холли беспомощно покачала головой. Какой смысл объяснять? Иногда она и сама кляла себя за то, что, поддавшись слепому гневу, пошла наперекор здравому рассудку и собственному характеру и ввязалась в рискованную авантюру.

Неожиданно Айрис обхватила ее рукой з плечи.

Не расстраивайтесь! Я никому не проболтаюсь. А если я тут кое-что подчищу, то никто вооб-щe никогда не узнает…

Холли беспомощно замотала головой. О таком она и помыслить не могла. Чтобы Айрис предала отца, которого любит и уважает! Совсем так, как это когда-то сделал Гленн? Нет уж, увольте.

— Нет, я не хочу, чтобы ты ввязывалась в эту историю.

— Но я в нее уже ввязалась.

Приходилось признать, что это так. Раз девица все знала и никому не сообщила, стало быть, они соучастницы.

— Самое правильное, что ты можешь сделать, — это пойти к кому-нибудь из руководства компании и рассказать о том, что ты обнаружила, — выдавила Холли. — Или хотя бы поставить в известность отца.

— Папу? С какой стати я должна ему что-то говорить? Пусть сам ищет себе развлечения.

Развлечения? Она смотрела на девочку так, словно та свалилась с Луны. Наверное, все дело в разнице поколений. Айрис могла быть каким угодно интеллектуальным гением, но физически и эмоционально оставалась ребенком, для которого жизнь — захватывающее приключение. Зато Холли по сравнению с ней чувствовала себя сейчас древней старухой, сморщенной и выжатой как лимон.

— Я рад, что ты так считаешь, Айрис, потому что именно этим я и собираюсь заняться, — прозвучал с порога низкий мужской голос, при звуке которого сердце у Холли забилось где-то в горле.

Ее вращающееся кресло крутанулось с яростной силой и тут же было резко остановлено ногой в безупречном ботинке итальянской ручной работы. Питер наставил на Холли палец наподобие пистолета.

— Поехали. Рабочий день подошел к концу, и мы отправляемся немного покататься.

Таким тоном какой-нибудь мафиозный Дон мог бы говорить со своим подчиненным, уличенным в двойном предательстве! Что он успел услышать?

— Покататься? — невнятно пробормотала Холли, почему-то решив, что получила приглашение на верховую прогулку. Не на автомобиле же он собрался ее катать! Для всемогущего Стэнфорда это было бы слишком тривиально. — Но я никогда не сидела верхом на лошади.

— Ну, это не труднее, чем сидеть верхом на чем угодно или на ком угодно, — небрежно заметил Питер, и глаза его лукаво блеснули. — Надо просто покрепче обхватить ее бедрами и двигаться в такт. Уверен, у тебя бы великолепно получилось.

Холли побагровела, поняв намек. Ну и нахальство! В своем стремлении уязвить этот тип забыл даже о том, что рядом с ним стоит несовершеннолетняя дочь. А такая продвинутая девица без труда может сообразить, на что намекает папаша!

— Впрочем, я имел в виду прогулку на яхте, — наслаждаясь смущением Холли, довольно ухмыльнулся он и обернулся к дочери: — Мы отправляемся в короткий круиз, а поскольку Сильвия и Грейс все время твердят, что Холли еще ни разу не плавала на яхте, мы берем ее с собой. Можешь еще часик здесь посидеть, — похоже, кое-кто из служащих задержится… Если будешь уходить последней, запри офис. Ключ ведь у тебя есть?

— Конечно, папа! — воскликнула Айрис, бросая на Холли торжествующий взгляд.

— Тогда я пошел. Мне надо перекинуться парой слов с менеджером до того, как мы отчалим. На следующей неделе начнется аудиторская проверка, и я должен знать наверняка, что мы готовы.

Как только Питер вышел, Холли, удостоверившись, что он не может их услышать, вскочила с кресла и крепко сжала плечо Айрис.

— Дай мне слово, что не будешь делать глупостей с моими… делами, пока меня не будет, — понизив голос, прошипела она.

Та задумчиво прикусила губу и закатила глаза.

— Айрис, я серьезно! — как можно строже сказала Холли, понимая, что реально никак не может помешать юному дарованию проявить свои таланты ради благого дела. — Никакого дурацкого рыцарства. Ты не Робин Гуд.

— Хорошо. — Глаза девочки за стеклами очков были по-детски ясными. — Обешаю.

Холли отпустила ее плечо и разгладила смятую ткань блузки.

— Извини, я просто не хочу, чтобы ты из-за меня нажила себе неприятности. Это не игра, понимаешь?

— Конечно. — Айрис поправила очки. — Я все прекрасно понимаю.

Холли слишком нервничала из-за неожиданно полученного приглашения, чтобы заметить нотки решимости в звонком девичьем голосе.

— Ты слышала? Твой отец даже не поинтересовался, хочу ли я кататься, — взволнованно сказала она. — Интересно, кто еще едет?

До сих пор ей удавалось держаться на расстоянии от роскошной двадцатипятиметровой моторной яхты. Если они окажутся с Питером наедине, то у него, несомненно, будет территориальное преимущество.

Наверное, будет весь экипаж — это пять человек, — успокоила ее Айрис. — Там, правда, очень здорово. Есть бассейн и сауна. Сильвия и дядя Оливер всегда говорили, что на яхте лучше, чем в любом шикарном отеле, и они поедут на ней в свадебное путешествие.

— В смысле… Сильвия и твой отец, — недоуменно сдвинув брови, поправила Холли.

— Да нет же, это было тогда, когда дядя Оливер и Сильвия были как бы… вместе.

— Что значит вместе?

— А вы не знаете? — От удивления Айрис даже заморгала. — Сильвия сто лет была девушкой дяди Оливера. Они даже обручились, но пару месяцев назад разругались вдребезги, и вдруг — на тебе!

Как гром среди ясного неба — Она выходит за папу!

Так вот оно что! Теперь все стало понятным: и напряженные отношения между братьями, и странное поведение ее тети и дяди, когда речь заходила о Стэнфорде-младшем.

Холли вышла из прохладного офиса в духоту предвечерья в состоянии, близком к сомнамбулическому. И засеменила рядом с Питером, с трудом примеряясь к его широкому шагу и плохо соображая, куда ее ведут. Они миновали булыжную дорожку, огибавшую сеть магазинов, ресторанов и кафе, размещенных на террасах в форме клеверного листа и спускавшихся к закругленному устью канала. Рядом с кафе и барами на открытом воздухе стояли затененные зонтами столики, и заведения, похоже, процветали. Жара начинала спадать. Загорелые яхтсмены, туристы и местные жители понемногу стекались сюда в поисках вечерних развлечений.

Он повел Холли вдоль деревянной пристани, мимо первых причалов к тому месту, где стояла «Ханна Стэнфорд» — стройная белоснежная красавица яхта. На ходу ее спутник пояснил, что Ханной звали его мачеху.

Он уже успел скинуть пиджак, сунуть в карман дорогой шелковый галстук и закатать рукава рубашки. Затем небрежно расстегнул ворот и из строгого бизнесмена превратился в отдыхающего плейбоя.

— А твоя родная мать? — осторожно спросила Холли, все еще не оправившаяся от впечатления, которое произвел на нее рассказ Айрис.

— Она умерла от рака. Отец женился на Ханне, когда мне было семь лет. Осторожнее!

Холли споткнулась на трапе.

— Не очень-то я готова ко всему этому, — пробормотала она, опуская глаза на свои босоножки на высоких каблуках. Строгий синий костюм, уместный в офисе, тоже определенно не годился для морской прогулки. И надежды на то, что не придется выглядеть белой вороной в толпе гостей, одетых специально для такого случая, не было.

— Ты сможешь переобуться на яхте, — сказал он и, натолкнувшись на ее недоверчивый взгляд, рассмеялся. — У нас там целый набор нескользящих сандалий всех размеров, думаю, ты себе что-нибудь подберешь.

Теперь, когда они поднялись на борт, Питер держался настолько спокойно и расслабленно, что она совсем растерялась. Зачем было так срочно срывать ее из офиса?

Крепкий седовласый мужчина средних лет, одетый в белые шорты и рубашку с короткими рукавами встретил их у трапа, вытянувшись в струнку. Под мышкой у него была зажата морская кепка.

— Добро пожаловать на борт… Мадам, сэр.

— Все в порядке, Мюррей, эта дама — моя приятельница, а не клиент по бизнесу, так что можно оставить формальности.

Плечи мужчины сразу расслабились. Он широко улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами, казавшимися особенно яркими на фоне обветренного загорелого лица. Затем надел белую кепку с кокардой.

— Какая жалость! А я как раз хотел продемонстрировать свой самый классный салют.

— Знакомьтесь, это Холли. По-моему, на маленьких суденышках ее укачивает, — озорно пошутил Питер.

— Ну, здесь вам это не грозит. Малютка «Ханна» надежна как скала, — приветливо сообщил капитан Мюррей, пожимая Холли руку.

— Но ведь и скалы иногда рушатся, — засмеялась в ответ она.

— Только не эта, в ней слишком много лошадиных сил… — весело возразил капитан.

— Ну, сел на любимого конька, — вмешался Питер. — Яхта на самом деле его детище. Мюррей командует ею с того дня, как «Ханну» спустили на воду. Можете отплывать, когда хотите, капитан. Мы пока побудем на корме, но попозже я приведу к вам Холли показать, какой вид открывается с капитанского мостика.

— Есть, сэр. — В этот раз капитан все же отсалютовал Питеру, да так залихватски, что Холли невольно улыбнулась.

— Идем, я покажу тебе судно, — сказал он, открывая дверь в кают-компанию. Войдя, он бросил пиджак на ближайший стул.

Стены, отделанные панелями из красного дерева, дубовый паркет, белая с золотом плюшевая обивка массивной мебели — все это выглядело более чем впечатляюще. За обеденным столом, белеющим скатертью под сверкающей хрустальной люстрой и расположившемся в соседнем помещении, запросто могло поместиться человек двадцать. А камбуз, находившийся дальше по борту, был оборудован лучше, чем иная ресторанная кухня. За ним виднелись двери четырех гостевых кают с ванными. Затем шла общая ванная и сауна. Даже в своем смятенном состоянии Холли была поражена окружающей ее роскошью.

Под ногами ощущалась еле уловимая вибрация, — это пришел в движение мощный двигатель. Холли сделала вежливое замечание по поводу судна, и Питер тут же пустился в объяснения.

— Мы перекупили яхту у одного миллиардера, который… оказался в стесненных обстоятельствах.Она используется в основном для корпоративных развлечений, а иногда мы сдаем ее заезжим бизнесменам, которые не желают останавливаться в гостинице.

Ничего себе, следуя за Питером, подумала Холли. Аренда такой посудины на неделю будет стоить не меньше годовой зарплаты среднего американца!

Пока они были на нижней палубе, корабль отошел от пристани, и теперь, стоя на корме, Холли смотрела, как террасы позади Целого леса мачт медленно тают вдали. Внезапно она насторожилась.

— А где же все остальные?

— Какие еще остальные? — Питер оперся о поручни, вынул из нагрудного кармана рубашки солнечные очки и надел их.

— Но ты же сам сказал: «Мы отправляемся в короткий круиз».

— Вот именно. Мюррей немного модернизировал систему навигации и теперь хочет ее опробовать.

— Но ты сказал, что здесь будет Сильвия, вот я и подумала… — Холли осеклась, увидев, как губы Питера медленно складываются в саркастическую усмешку.

— Я же предупреждал, строить предположения на мой счет весьма опасно.

— Ты нарочно заставил меня подумать, что берешь с собой толпу народа, — обвиняющим тоном заявила Холли.

Ответом ей была лишь неторопливая улыбка.

— Ты что-то очень напряжена в последнее время, вот я и решил, что тебе было бы неплохо проветриться и отрешиться на пару часов от мирских забот.

Вряд ли это возможно, если учитывать, кто на самом деле был источником ее стресса.

— А что, если я захочу сойти на берег?

— Время нельзя повернуть вспять, так что у нас единственный путь — только вперед, — философски заметил Питер. Он небрежно скрестил лодыжки и оперся локтями о поручни. — Кстати, а что вы так серьезно обсуждали с Айрис, когда я вошел?

Холли вздрогнула. Она не могла видеть глаз Питера сквозь очки, однако чувствовала, что он буквально сверлит ее взглядом. Отвернувшись, девушка навалилась на поручень, притворяясь, что рассматривает яхты, мимо которых они проплывали.

Вот он, тот самый случай, когда надо поступить честно, откровенно признаться во всем Питеру, чтобы не втягивать Айрис в неприятности. Ей остается полагаться на чувство справедливости, которое у ее будущего босса очень сильно, и надеяться на его понимание — ведь она хотела сделать как лучше.

— Она к тебе очень расположена. Может, потому что вы обе рыжие?

Холли вскинула голову, и медная копна волос взметнулась, подхваченная ветром.

— Неужели? Я как-то не замечала.

— Да. И чем больше ты уделяешь ей внимания, тем сильнее она к тебе привязывается. Ей кажется, что она для тебя что-то значит.

— Так оно и есть. Мне эта егоза очень симпатична.

— Несмотря на то что она моя дочь? — коварно поинтересовался Питер.

— Одно другому не мешает. Айрис — очень славная девочка.

— Она бы тебя не поблагодарила за то, что ты назвала ее девочкой. Мисс Стэнфорд уже вполне сформировавшаяся личность, со своими страстями и сильным характером.

И с глупыми юношескими идеалами, прибавила про себя Холли, закусив губу. Питер подошел ближе и пристроился рядом, чуть задев плечом рукав ее костюма. Положив руки на поручень, стал задумчиво смотреть на бегущую воду.

— Айрис обожает трудности, и любая тайна обладает для нее неотразимой притягательностью. А ты для нее — некая труднообъяснимая величина, с такими женщинами она еще не сталкивалась. Она стоит на пороге взросления и проявляет вполне естественный интерес к дамам твоего возраста. К тому же, мне кажется, у вас много общего в характерах…

— Глупости! Я для нее новое лицо, вот и все.Она просто изучает меня, как новинку. — Холли покосилась на его профиль, машинально отметив, как ерошит ветерок его светло-русые волосы, как небрежно лежит на поручне его мускулистая рука.

— Да нет. Я знаю свою дочь лучше, чем многие отцы знают своих детей. Она прониклась к тебе необъяснимым доверием, и ты для нее сейчас большой авторитет.

— По-моему, ты преувеличиваешь.

Питер выпрямился, снял очки и устремил на Холли пристальный взгляд. Лучше бы он этого не делал, ибо в желудке девушки что-то перевернулось. Она нервничала. Этому можно было найти разумное объяснение. Им сейчас предстоял выход из бухты в открытое море, куда они уже неслись, минуя золотые, как дыня, пляжи.

— А ты почему-то намеренно себя принижаешь.Все время стараешься стушеваться, отойти в сторону, затаиться, как мышка, Ты словно заранее уверена, что не можешь быть интересна никому — ни мужчинам, ни женщинам. Почему, хотелось бы знать?

Пальцы Холли невольно сомкнулись на одном — безымянном левой руки, где уже не было обручального кольца.

— Я здесь не для того, чтобы ты устраивал мне сеанс психоанализа, — огрызнулась она. — Похоже, у тебя в горле пересохло, — мягко заметил Питер. — Не хочешь промочить его, пока мы тут дискутируем? — Он подал кому-то сигнал, и Холли при виде этого «кого-то», приближавшегося к ним с подносом в руках, начисто забыла о предмете спора.

— Шампанское или тропический коктейль, синьорина Джульетта?

Холли залилась яркой краской при виде круглого лица, расплывшегося в улыбке.

— Здравствуйте, Маурицио, — выдавила она, хватая с подноса первый же бокал.

— В действительности ее зовут Холли, — поправил Питер, принимая бокал с полосатой жидкостью, увенчанной спелой клубничиной. — А Джулию она приберегает для тех случаев, когда действует инкогнито.

Холли резко обернулась, готовая дать ему отпор, и нечаянно расплескала коктейль.

— Прошу вас, синьорина, доверьте мне ваш жакет, я замою пятно, пока оно не въелось. — Маурицио вынул бокал из оцепеневших пальцев Холли и, проворно сняв с нее жакет, исчез в кондиционированных недрах судна.

— По-моему, лучше тебе выпить шампанского, — заметил Питер, вручая ей высокий бокал и одобрительно разглядывая легкий трикотажный топ на бретельках, в котором она теперь оказалась.

— Как ты узнал мое второе имя?

— Навел справки, — пожал плечами Питер и поднял бокал в знак приветствия.

Холли прекрасно знала, что значило в понимании такого состоятельного человека «наводить справки».

— Ты нанял детектива за мной шпионить, — отрезала она.

— Что ж, почти угадала. Ты меня упрекаешь?

В том-то и дело, что нет. На его месте она поступила бы точно так же.

— Надеюсь, ты не напрасно потратил деньги, — сквозь зубы прошипела Холли.

Корма внезапно покачнулась, яхта с глухим рокотом набиралась скорость, и Холли едва не потеряла равновесие. Крепкая рука Питера пришла на помощь, обхватив ее за талию. Легкий бриз сменился устойчивым ветром, и судно стало рассекать волны все быстрее, осташтяя за собой бурлящий поток воды.

— Пока не знаю. — Питер убрал руку. — Отчеты, которые мне поступают, очень обрывочны. Голые факты, без эмоций. Может, заполнишь кое-какие пропуски?

Он подождал, но, видя, что ответа нет, стал излагать с сухой точностью хирурга.

— Имея мать — религиозную фанатичку и отца — пассивного алкоголика, ты неизбежно должна была вырасти сексуально подавленной и нуждающейся в привязанности и похвале. Для такого ловкого мошенника, как Гленн О'Брайен, ты была легкой добычей. Он разузнал о твоем родстве с Хэролдом Мэннингом и стал изображать из себя этакий идеал мужчины, вот ты и решила, что лучше мужа тебе не сыскать. Но после свадьбы он быстро отбросил притворство, правда?

Холли судорожно вздохнула. Высказанная так сухо и беспристрастно, истина казалась еще более уродливой.

— Ты не имеешь права… — слабо запротестовала она.

— Я сам через это прошел, — спокойно отозвался Питер. — И понимаю, каково это — узнать, что тебе все время лгали. Ты винишь себя в том, что с самого начала не разглядела, какой он мерзавец.

— Я не хочу об этом говорить.

— Прекрасно. Тогда поговорим о нас.

Холли резко поставила нетронутый бокал на столик, где размещался поднос.

— Нет никаких нас…

Питер оттеснил ее к поручням.

— Скажи мне, почему ты тогда пришла ко мне на квартиру?

— Почему бы тебе не спросить об этом своего осведомителя?

— Выяснять, что произошло в ту ночь, до сих пор не входило в его обязанности, — с угрожающей мягкостью отозвался Питер. — Но это можно изменить одним телефонным звонком.

Холли вздрогнула..

— Подруга моей соседки уговорила меня пойти на свидание вслепую. Я понятия не имела, чем это может кончиться.

— Это объясняет, как все получилось, но ничего не говорит о причине твоего поступка. — Питер, сузив глаза, пристально вглядывался в ее лицо. — И совершенно не вяжется с тем, что я о тебе узнал.

— Может, я обезумела от горя, — едко сказала Холли.

Однако он был неумолим.

— Было с чего обезуметь. Может, это как-то связано с визитом к тебе Эдны Пирс? До ее появления ты ведь не знала, что у твоего мужа была любовница?

Господи, если бы его интересовало, зачем она рылась в бухгалтерских книгах компании, и то было бы лучше!

— Что ты почувствовала, узнав, что он изменял тебе все эти годы? — безжалостно допытывался Питер. — А каково было услышать, что он предпочел иметь ребенка от нее, а не от тебя?

Давняя, глубоко запрятанная ярость волной поднялась из глубин сознания, сметая остатки самоконтроля.

— Что я почувствовала? А ты как думаешь? — взорвалась она.

В глазах Питера мелькнуло скрытое удовлетворение.

— Должно быть, у тебя было разбито сердце, — невинно предположил он, подливая масла в огонь.

Холли дерзко вскинула голову, и ветер разметал медно-рыжие кудри по ее пылающим щекам.

— Напротив! Мое сердце наконец-то излечилось! Я поняла, что оказалась дурой, полюбив его.

Мне было тошно, и я впала в ярость! Ты хочешь знать, зачем я пошла в тот вечер на свидание неизвестно с кем? — Вся дрожа, продолжала Холли. — Ну так я скажу тебе. Я хотела отомстить! — Увидев, как на мгновение оторопел Питер, она торжествующе рассмеялась. — Я сделала это только из мести.

Чтобы показать Гленну, что он не будет портить мне жизнь из могилы, что я не менее сексуальна, чем его пустышка-любовница. Он заводил интрижки, ну и я поступила точно так же.

— Ты переспала со мной, чтобы отомстить мертвецу? — ошеломленно переспросил Питер, явно не веря своим ушам. Наконец-то ей удалось задеть его мужское самолюбие!

— Ты здесь ни при чем. Сгодился бы любой мужчина. Неразборчивость и подразумевает, что ты не выбираешь партнера…

— Но тебе попался не любой мужчина, — с неожиданной силой оборвал ее Питер. — На твое счастье, глупышка ты этакая, тебе попался я.

Холли уперла руки в бока и, решительно наклонившись к нему, прошипела:

— На мое счастье? Да по иронии судьбы мне попался такой же бесчестный тип, как и мой покойный муж!

Оскорбление явно застало Питера врасплох.

— Какого черта! Что ты хочешь этим сказать? — форычал он, в мгновение ока приблизившись к ней.

Их тела оказались так близко, что, казалось, вот-вот соединятся. Оба просто дымились от ярости.

Наконец-то Холли удалось припереть его к стенке. Пора было нанести удар, пока он не поймал ее на лжи.

— Ты соблазнил невесту собственного брата! И не вздумай отрицать. Айрис сказала мне, что Оливер и Сильвия были помолвлены, пока на сцену не вышел ты!

Питер смачно выругался.

— Айрис, конечно, в своем роде гений, но и она может ошибаться.

— Ты хочешь сказать, что это неправда? Что Сильвия не была помолвлена с Оливером, когда ты переспал с ней и она забеременела?

— Такого Айрис тебе сказать не могла! — свирепо рявкнул Питер.

— Нет, но вывод напрашивается сам собой, стоит только сопоставить даты. Эта свадьба должна бы быть свадьбой Сильвии и Оливера, разве нет? — Холли успела заметить, что некоторые записи Грейс по поводу предстоящего торжества были помечены датой, предшествующей двум предыдущим месяцам, но как-то не придала этому значения. — Из-за тебя они поссорились и разорвали помолвку!

— Вот как? А тебе не кажется, что, зная мой характер, ты могла бы сделать другой, более лестный для меня вывод?

Боль, звучавшая в его голосе, поразила Холли в самое сердце. Питера явно уязвило то, что поставлена под сомнение его честность.

— О чем ты? Какой еще вывод тут можно сделать?

На щеке Питера дернулся мускул.

— Никакой, И вообще это не имеет значения.

Холли ему не поверила. Это имело значение, да еще какое, раз несокрушимый Питер Стэнфорд утратил контроль над собой. И если это имело значение для него, то для нее и подавно.

Ибо он был не таким, как Гленн. Тог не ринулся бы в горящий дом спасать людей, рискуя собственной жизнью. Никогда ни за что не отвечал, понятия не имел, что такое ответственность. И даже будущее собственного сына не сумел обеспечить. А вот Питер всегда вел себя благородно, даже если это было опасно и шло вразрез с его интересами и желаниями.

Яхта скользила по волнам, и свет угасающего дня проникал в душу Холли, словно неся прозрение. Но как ей было пробиться сквозь стальную стену его самозащиты?

— Ну, хорошо, предположим, ты не спал с Сильвией до их ссоры. Стало быть, это произошло потом. Разругавшись с Оливером, она кинулась к его старшему брату в поисках утешения, а ты бессовестно воспользовался беспомощностью девушки и соблазнил ее. Это и есть тот, более выгодный для тебя вариант, в который мне предлагается поверить?

Питер взял с подноса бокал и сделал большой глоток — Я тебе ничего не предлагаю. Вот это уже была откровенная ложь!

— Так это твой ребенок или Оливера? Или вы оба спали с ней одновременно, и теперь невозможно установить, кто из вас отец?

При этих словах, полных горького презрения, Питер явственно содрогнулся.

— Этот ребенок — Стэнфорд. И это самое главное.

— И тебе не противно подбирать объедки после брата?

Питер допил коктейль, стиснув бокал так, что побелели костяшки пальцев.

— Хватит, Холли.

Но девушка уже сорвалась с тормозов, так что ее невозможно было удержать.

— В чем дело? Тебе не нравится, что теперь все наоборот, и это я задаю тебе провокационные вопросы? — не думая о последствиях, беспечно продолжала она. — Может, у вас вообще было некое подобие кровосмесительного группового секса?

Скажи, тебя это заводит — делить женщину в постели с братом?

— Советую тебе очень-очень тщательно выбирать слова для последующих высказываний, — хрипло произнес Питер. — А еще лучше было бы тебе совсем заткнуться.

Но в крови Холли слишком бурно бушевал адреналин.

— Или что? Ты бросишь меня на съедение акулам? Какова же тогда цена твоей чести? Ах, да, я забыла, у тебя же ее нет. Может, Сильвия вообще идет на этот сказочный брак не по своей воле?Может, ты ее не соблазнил, а изнасиловал?

— Я к ней ни разу и пальцем не притронулся! — взревел Питер и тут же осекся, сообразив, что выдал себя.

Холли от потрясения застыла на месте.

— И ты все же собираешься на ней жениться! — выдавила она наконец, с трудом придя в себя от изумления. — Ты женишься на женшине, которую не любишь и которая не любит тебя. И поступаешь так только из-за того, что Оливер по каким-то там причинам отказывается от нежелательного отцовства? Заставить его вступить в брак ты не можешь и поэтому решил принести себя в жертву? Господи, это просто какое-то Средневековье! Тебе не кажется, что ты доводишь свое благородство до абсурда?..

Холли пришлось прервать тираду. Она испуганно вскрикнула и беспомощно заболтала ногами, когда две сильные руки оторвали ее от палубы.

— Я тебе сказал — замолчи!

— Но ты не уточнил, что будет, если я не замолчу, — дерзко отрезала на удивление быстро оправившаяся Холли, упираясь руками ему в грудь.

Питер стал медленно опускать ее, притягивая к себе. Мышцы его шеи и плеч напряглись.

— Это бы ничего не изменило. Ты нарочно вывела меня из равновесия. Любого мужчину я бы разорвал на куски, посмей он сказать мне половину того, что ты наговорила!

— Но я-то женщина, — примирительно уточнила она. Глаза Питера опасно блеснули, подтверждая это заявление, и голос девушки внезапно охрип, к ее величайшему смущению. — И потом, насилие еще никогда не помогало в решении проблем…

— Черта с два! — прорычал Питер и с силойприльнул к ее губам таким свирепым и жадным поцелуем, от которого у Холли перехватило дыхание. Затем он легко подхватил ее под колени и понес с палубы, освещенной предвечерним солнцем, в тишину и прохладу кают-компании, а оттуда — в темные глубины своей каюты.

— Ты же сказал, что этого не будет, — задыхаясь, прошептала Холли, когда Питер поставил ее рядом с кроватью и начал торопливо освобождать от топика и от юбки.

— Да простит меня Бог, я солгал…