Позабытый командир

ЭПИЛОГ

Каликс

Со своего места я мог смотреть прямо на нашу подфракцию. Она — Эмери, как я успел знать, — такая хрупкая. Как тонкие лепестки лилабиса. Но в отличие от здоровых цветов, растущих в лаборатории Галена, Эмери увядала. С каждым соларом ее кожа становилась все бледнее, с губ слетали все новые приступы кашля, а дыхание казалось все более затрудненным.

Ария была занята созданием кают для женщин и подготовкой пространства для пробуждения остальных, но все равно не упускала из виду мой лилалепесток. Хоть Эмери и умирала у нас на глазах.

По обыкновению, когда я смотрел на свою инопланетянку, ее голова медленно поворачивалась в мою сторону. Она искала меня взглядом. Эмери не улыбалась, поскольку была слишком слаба. Не махала в знак приветствия. Все, на что у нее хватало сил — это плакать. Беззвучно. Неподвижно. Ее слезы, которые я слизывал, когда она находилась в криосне, не были похожи ни на что, что я имел удовольствие пробовать прежде. Я жаждал обнять ее своими крепкими руками и слизать всю ее сладостную печаль.

Но мне не разрешали к ней подходить.

Ария требовала, чтобы я держался на расстоянии, пока Эмери не решит все сама. Они не понимали, что я изучил выражение ее лица задолго до того, как она пробудилась. Я чувствовал нашу связь. Эмери кашляла, а я даже не боялся болезнетворных бактерий, которые засоряли воздух вокруг нее. Ее благополучие, вот что было для меня превыше всего. Хотя мысль о том, чтобы возле меня закашлял кто-то другой, повергала в ужас. Я бы побежал назад в свою лабораторию и сел под эквалайзер, лишь бы уничтожить бактерии.

А болезнь Эмери я бы с радостью подхватил.

Тогда я мог бы держать ее в своих руках, пока она медленно бы забирала нас обоих из жизни.

Никто не заслуживал смерти в одиночестве, особенно мой лилалепесток.

Я не допущу этого.

Не сводя с нее глаз, я пытался прочесть выражение ее лица. Ей грустно, но больше всего она сейчас обеспокоена. Растрачивая те немногие силы, что находились в ее распоряжении, Эмери тянула и крутила зута-метал вокруг своего запястья. Я чувствовал, что в этом крылась какая-то важная тайна. Я просмотрел все результаты исследований, полученные Авреллом, и прочел все его записи.

Даже блестящий медик нашей фракции не знал, что делать.

У ее недуга было название. Эмери сообщила его Арии, и щапись осталось в отчетах, но для нас, мортов, это ничего не значило. Астма. Ингалятор. Все, что мы узнали — ее легкие страдали даже на родной планете, но там, по крайней мере, у нее было лекарство. Однако Эмери слишком слаба, чтобы мы попытались отправить ее обратно. Мы это обсуждали. Из-за резкого скачка давления, сжимавшего легкие, она просто не выживет. Аврелл тоже отразил это в заметках.

А значит…

Оставалось лишь одно.

Я давно изучал инфекционные заболевания и их возбудителей. Искал лекарства для нашего народа и был в этом хорош. Призвание стало второй натурой. И этот случай не станет исключением. Я не остановлюсь, пока не найду лекарство.

Я тихо вошел в подфракцию и направился к Эмери, благодарный, что Адриана нигде не видно. Ее глаза расширились от удивления, но кричать Эмери не стала. В ярко-голубых радужках даже мелькнуло что-то вроде облегчения. Этого оказалось достаточно, чтобы подтолкнуть меня к исполнению миссии. Той, которая без сомнения, приведет меня в изолятор, если Бреккан и остальные успеют вмешаться.

Но я не мог потерпеть неудачу.

Опустившись перед ней на колени, я потянулся к ее щеке, испытывая отчаянное желание коснуться. Но приказы Арии по-прежнему звучали в голове. Нам дозволялось касаться их, только если попросят. Внутри меня поселилась нерешительность, волнение такой мощи, что можно сравнить с геоштормом.

— Помоги мне, — прохрипела Эмери, ее тело мелко дрожало. — Помоги, или я умру, — взмолилась она.

Я все же коснулся ладонью ее щеки, а потом сделал немыслимое.

Я медленно потянул увядающую инопланетянку на руки, стараясь не сломать тонкие кости, и вынес ее из отсека.

Нужно было торопиться, потому я буквально помчался обратно в лабораторию, где получится запереть нас. В конце концов, нас обнаружат, но я позабочусь о том, чтобы они не проникли внутрь. Буду неустанно работать, не обращая на них внимания, пока не найду лекарство.

Я обязательно спасу Эмери.

— Успокойся, лилалепесток, — попросил я мягким тоном, которым говорил только с ней. — Я исцелю тебя.

Или умру, пытаясь.

Конец