ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Абби вздохнула. Сегодня вечером они с Сэмом должны идти на вечеринку, которую затеяла мать Стюарта. Она совершенно не хотела никаких шумных сборищ, но расстраивать Кати хотелось еще меньше.

Абби попыталась обратить в шутку сцену, которую застала ее дочь, но та замахала руками:

– Да брось ты оправдываться! Вы опять вместе, и это чудесно! Вам о стольком нужно поговорить, что неудивительно, что дня не хватает! – Кати смутилась, неловко чмокнула мать в щеку и убежала.

– Кошмар! Как неудобно получилось!

Сэм в отличие от Абби воплощал собой олимпийское спокойствие.

– Ну что ты дергаешься? Она большая девочка, нового ничего не увидела, ну смутилась, и что? А кто бы не смутился? В конце концов, не каждый день видишь, как любят друг друга собственные родители. Но, уверяю тебя, нам нечего стыдиться! Видеть своих родителей в таком положении – это для любого ребенка эмоциональное испытание, тем более для Кати, ведь она никогда не сталкивалась ни с чем подобным.

– Это в наши-то дни? – возразила Абби.

– Даже в наши дни, – безапелляционно подтвердил Сэм.

– Но она не выглядела смущенной в то утро, когда застала нас в постели, – сочла нужным напомнить Абби.

– Нет, просто она была рада, что мы снова вместе. Ты не волнуйся, – посоветовал он Абби. – Она очень чуткая и восприимчивая девочка, со временем разберется в своих чувствах, ну, а пока пусть верит в свою идею.

– Пожалуй, она права, – как бы про себя произнесла Абби. – Я не должна была допустить… Не тогда…

– Продолжай, – попросил Сэм, взял ее лицо в ладони и, внимательно вглядываясь в ее глаза, добавил: – Не тогда, когда ты поддалась своему желанию быть с мужчиной, чьи прикосновения так волнуют и пробуждают сексуальный аппетит, удовлетворить который можно, попробовав…

– Сэм, хватит, – запротестовала Абби.

Вот всегда с ним так. Они так остро реагируют друг на друга, что это незамедлительно приводит в возбуждение.

Так было и, наверное, будет всегда, и ничто, никакие обстоятельства не в состоянии изменить это положение вещей.

* * *

Но сегодняшний вечер обещал быть особенно трудным. Анна уже как-то спрашивала об их дальнейших планах, интересовалась, не собираются ли они продать свой дом и переехать куда-нибудь поближе к городу и университету.

– Мне предложили место в университете, – объявил Сэм позавчера. Он только что поговорил по телефону, а Абби в то время готовила ужин. И терзалась сомнениями, стоит ли ей просить Сэма остаться или все-таки не стоит.

– И ты намерен его принять? – спросила она, уточняя детали телефонного разговора.

– Кати мне не простит, если я поступлю иначе.

– Было бы неплохо, если бы ты остался, – вырвалось у Абби.

– Это что, предложение? – быстро отреагировал Сэм.

Она спрятала свои чувства за маской безразличия, главное – не дать ему понять, как много для нее значит впустить его под свою крышу. Постоянно соприкасаться с ним. Ее воображение разыгралось. Как, должно быть, здорово просыпаться вместе по утрам, завтракать, ловя случайные взгляды, касаясь друг друга…

– Ты хочешь меня? – продолжал Сэм. – Это входит в твои дальнейшие планы?

Он отвернулся, давая возможность взвешенно ответить на его вопрос. А у Абби пересохли губы, язык прилип к гортани. Ну как можно честно ответить на такой вопрос? В конце концов ей удалось выдавить из се6я:

– У нас нет ничего общего. Кроме Кати.

Она увидела, как потемнели его глаза, услышала прерывистый вздох, когда он подошел к ней ближе и поцеловал, а она продолжила:

– Быть рядом с тобой сродни наркотику, и пытаться бороться с этим бесполезно. Кати единственный человек, ради которого все это затевалось.

Боже, какая же она все-таки дура! С чего-то взяла, что Сэм будет ей возражать, захочет остаться.

– Действительно, меня не касаются твои дальнейшие намерения, – закончила Абби, подводя черту под их разговором, все было ясно заранее, так зачем напрасные надежды.

– Да, не стоит, – просто согласился Сэм.

После этих слов он тут же попрощался и ушел – наверное, хотел порадовать Кати своей новостью, решила Абби. Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы остаться сидеть, где сидела, а не подойти к окну и не смотреть ему вслед.

* * *

Приехал Сэм ровно в восемь, как и обещал. Боже, Абби и забыла, как привлекательно он выглядит в нарядном костюме! Как жаль, что вечер у Анны обещает быть простой формальностью!

Абби надела превосходный кремовый костюм, который отлично на ней сидел и изумительно подходил ей. Сэм буквально пожирал ее глазами.

– Ты всегда была хорошенькой девчонкой, – с запинкой произнес Сэм, – но сейчас… это что-то потрясающее…

– Потрясающее! – фыркнула Абби. – Я не нуждаюсь в фальшивых комплиментах, – но ей всё же приятно было слышать такие слова от Сэма.

– Не смей так думать, – отреагировал Сэм, – я не единственный мужчина на земле, который преклоняется перед твоей красотой и видит, как ты расцвела. Ты стала такой… такой… – Он тряхнул головой, подбирая слова, чтобы наиболее точно выразить свою мысль. – Правду говорят, что истинная красота – это не только внешнее, от тебя исходит какое-то сияние, которое распространяется на всех, кто находится рядом.

– Мы рискуем опоздать, – единственные слова, которые пришли в голову Абби, а что еще она могла сказать.

Если бы это произнес кто-нибудь другой, она приняла бы сказанное за лесть, а вот перед Сэмом была беззащитна. Очень хотелось ему верить. Эти слова были бальзамом для ее израненного сердца и ядом одновременно. Растревожили ей душу. И дело, пожалуй, не в словах, а как она их воспринимает, что чувствует.

– Мы опаздываем, – повторила она.

Конечно, они не опоздали, но Кати и Стюарт успели приехать до них. Когда отец Стюарта открыл дверь, то сначала Абби увидела свою дочь, увлеченную разговором с будущей свекровью. Она в чем-то ее убеждала, размахивала руками, а та в ответ недоверчиво качала головой. Увидев, кто приехал, они сразу оборвали разговор.

«О чем это они?» – подумала Абби. А Анна уже представляла вошедших пожилой паре, давнишним знакомым семьи, которые на несколько лет куда-то таинственно исчезали, а теперь снова вернулись.

Это была несколько необычная пара. Они были чуть старше родителей Стюарта, но выглядели такими счастливыми и преуспевающими.

На заднем плане Абби заметила еще одного знакомого, члена семьи Анны. Она раньше мельком видела его и теперь сразу же узнала. В семье он слыл паршивой овцой, хотя никто не мог вспомнить, из-за чего. Разве потому, что поступал, как считал нужным.

Собеседница Абби Мари Чадвик неожиданно извинилась и отошла в сторону. Сэм был занят разговором с отцом Стюарта, и Абби вдруг оказалась в одиночестве. Кузен Анны, улучив момент, подошел к ней.

– Вот мы и снова встретились. Я рад вас видеть, – сказал он.

Юмор, светившийся в его глазах, придавал его словам игривый тон.

– Должно быть, это судьба, – ответила ему Абби, поддерживая беседу в том же духе, и несколько расслабилась после официальной части.

– Судьба протягивает руку помощи, но может приготовить и серьезный удар, – согласился он и добавил: – Вы даже не представляете, что мне пришлось сделать, чтобы заслужить у Анны приглашение на этот вечер. Она не очень-то меня жалует, и я удивляюсь, что она не настроила вас против меня.

А он интересный мужчина, признала Абби, хотя и моложе ее. Высокий, чуть ниже Сэма, но не такой накачанный. Его великолепно сшитый костюм будто говорил: посмотри, какой я дорогой и красивый. Это тот тип мужчины, который флиртует направо и налево со всеми женщинами. Абби с такими сталкивалась, с ним и речи не может быть о чем-то серьезном. Так, легкое развлечение.

– Анна сказала мне, что вы и отец Кати помирились и даже собираетесь пожениться. Скажите, это правда? – и трагическим тоном продолжил: – Позвольте мне надеяться, что в вашей жизни есть место и другим.

– Это неправда, – сказала она серьезно, но глаза смеялись.

– О, вы подарили мне надежду! Знаете, Анна отлично готовит, – сказал он, резко меняя тему разговора, сделал небольшую паузу, чтобы она поняла, куда он клонит, и продолжил: – Все так говорят. А вы умеете готовить?

– А как же, – она от души забавлялась разговором, заранее зная, в какую сторону тот может повернуться.

– Прекрасно, я позволю вам тренироваться на мне по утрам. Предпочитаю легкий завтрак: свежевыжатый сок, фрукты, только что испеченный круассан и большая чашка настоящего кофе. Завтрак в постель – это такое чувственное удовольствие – вы не находите? Нега… блаженство.

Абби не могла удержаться от смеха, так смачно он все это описывал. На них стали оборачиваться и обращать внимание.

– Завтрак в постель – отличная идея. Но главное, чтобы все до мелочей было сервировано по высшему классу, а люди раздеты.

Неожиданно для самой Абби ее голос звонко и ясно разнесся по всей гостиной.

Это было самое дурацкое и идиотское заявление, которое она сделала за весь вечер и на которое все обратили внимание. Кати на протяжении всего обеда бросала на нее разъяренные взгляды. Абби делала вид, что ничего не замечает. Но под конец Абби нужно было подняться за накидкой, оставленной в гардеробе. Здесь-то и подловила ее Кати.

– Как ты могла меня так опозорить перед всеми? – спросила она мать тоном, каким никогда с ней не разговаривала. – Так откровенно забыться и флиртовать. Мне не столь важно, что подумает семья Стюарта, но вести себя так при отце… Знаешь, я начинаю думать, что у него были веские причины сомневаться, его ли я дочь.

Абби стояла и смотрела на Кати, выслушивая все обвинения и понимая в то же время, что пора разуверить дочь и рассказать ей правду об ее отношениях с Сэмом.

Никто из них не заметил, что дверь в комнату была открытой и их голоса были прекрасно слышны за дверью. Они не заметили и того, как вошел Сэм.

– Кати, перестань! Ты раздражена, но это не повод, чтобы говорить с матерью в таком тоне. Просто непростительно.

Обе выслушивали его заявление, как в шоке, но первой опомнилась Кати и сказала:

– Пап, но ты сам все видел, какой спектакль она устроила с кузеном, так заигрывала с ним.

Поверх головы Кати глаза Сэма встретились с глазами Абби, но та быстро отвела свои в сторону, боясь прочитать в них те же упреки и раздражение.

– Как ты могла это сделать? – снова вернулась Кати к матери. – Что теперь обо мне подумают родители Стюарта?

Из ее глаз катились злые слезы обиды. Абби хотела ее как-то успокоить, но дочь отпрянула от нее, истерически заявив:

– Не думаю, что смогу тебя когда-нибудь простить за это.

И только Сэм смог остановить эту безобразную сцену:

– Кати, я сказал достаточно. Сейчас не время и не место обсуждать случившееся.

– Но ты должен испытывать такое же смущение, как и я, – продолжала настаивать Кати. – После того, как мама открыто флиртовала с другим мужчиной у всех на глазах. Ты должен быть также смущен.

– Нет, Кати, я не чувствую никакого смущения, – остановил ее Сэм.

Теперь пришла очередь удивляться Абби. Он подошел к ней, взял ее руки в свои, поднес их к губам и, глядя ей в глаза, сказал только ей – Абби знала, что только ей, – хотя Кати стояла и наблюдала за ними обоими:

– Ты видишь, я могу учиться на своих ошибках. Самых фатальных, которые я когда-либо совершал. Это не привело ни к чему хорошему. Тебе это стоило отца, а мне женщины, которую я любил, и дочери, которую я мог бы любить. Это разбило твоей матери сердце, такие вещи трудно простить, да я и сам не могу себя простить. И на сегодняшний день мне абсолютно ясно, если твоя мать решила немного развеяться и немного пофлиртовать, то ни ты, ни я, ни кто-либо не вправе осуждать ее за это. Только настоящая любовь дает человеку полную свободу. И ничто не может влиять на мое отношение к ней. Никто и ничто не сможет изменить моей любви к ней.

После этих слов Абби взглянула на него по-другому. Она искала в его глазах, лице намек, что слова эти сказаны для Кати, чтобы переубедить ее. Искала и не находила. Сэм не отвел глаз, наоборот, они светились теплом и такой любовью, что Абби растворилась в них, совсем забыв о присутствии дочери.

– Сэм, – только и успела она сказать, как в разговор вновь вмешалась Кати, вернув ее на землю:

– Мам, извини, отец совершенно прав. Я просто погорячилась. Мне было очень важно произвести хорошее впечатление на семью Стюарта и…

– Твоей матери не нужно заботиться о производимом впечатлении, – заметил Сэм. – Стюарт любит тебя такой, какая ты есть.

– Да, я знаю, – согласилась Кати и неуверенно добавила: – Это потому, что мама не ладит со Стюартом. Мне от этого неудобно, ведь я обоих их люблю. И я хочу, чтобы все были счастливы.

Абби встряхнула головой, словно наконец поняла что-то важное.

– Я думала, что мы поссорились потому, что тебе больше нравится мама Стюарта, чем я. Я думала, что тебе хотелось иметь другую мать.

– Что? – искренне изумилась Кати. – Какого черта ты так думаешь? – запротестовала дочь. – Ты самая замечательная мамочка на свете, – пылко заверила Кати. – И мне больно, что вы со Стюартом не можете найти общий язык, потому что вы самые лучшие и оба дороги мне!

Кати порывисто обняла родителей.

– Спасибо, дорогая, я постараюсь быть терпимее к Стюарту.

– Сэм, то, что ты сказал Кати, это… это правда?

– Неужели ты думаешь, что я могу тебе лгать? – просто сказал Сэм. – Я люблю тебя и не переставал никогда любить, и давно бы сказал тебе об этом, но ты не хотела меня слушать.

– А я-то думала, что между нами просто секс!

– А я думал, что ты поймешь по моим ласкам, что я люблю тебя. А когда ты сказала, что для тебя это ничего не значит, я был буквально раздавлен, потрясен. Как я мог говорить о любви, когда ты все отрицала?

– Я тоже не решалась рассказать тебе о своих чувствах.

– Что? Я не ослышался? – воскликнул Сэм, не веря своим ушам.

– Я люблю тебя, – просто сказала Абби. – И давно поняла всю правду своих чувств, но у меня не хватало духу признаться раньше. Я чувствовала себя такой несчастной.

– О, Абби! Я постараюсь сделать все возможное, чтобы загладить ту боль, что лежит между нами.

Нежно он поцеловал ее в губы, скрепляя поцелуем свое обещание.

Загрузка...