Право на любовь (СИ)

Глава 33

Утром я просыпаюсь в комнате Маркуса одна. Его рядом нет. Его сторона ещё не такая холодная, а значит встал недавно. Я потягиваюсь. Все тело приятно болит от прошедшей ночи. Мне было хорошо. Очень даже хорошо. Так хорошо, что хочется повторить не раз. Мои стоны Маркус закрывал поцелуями, чтобы не разбудить в соседней комнате Ясю, ну и вообще весь дом. За что я ему благодарна. С глупой улыбкой откидываюсь на подушки. На часах семь утра, а значит скоро проснется дочка и будет меня искать.

— Доброе утро, — тихонько заходит в комнату Маркус.

— Доброе, — отвечаю Маркусу и заливаюсь румянцем. Щеки точно горят от смущения, что я голая под одеялом перед боссом.

— Как спалось? — спрашивает он. Точно издевается, смотря, как я заливаюсь жаром. — Ты такая милая, когда стесняешься.

— Маркус, не надо, — отрезаю его. — Лучше покажи, что там на подносе.

— Проголодалась?

— Немного.

— Держи, я сварил кофе и положил немного закуски.

— Мм, кофе потрясающий. — закрываю глаза и наслаждаюсь. — Маркус, только давай договоримся. Все, что произошло прошлой ночью, останется между нами. И на работе это никак не отразится.

— Не переживай, на работе всё будет так, как и прежде.

— Но? — понимаю, что в той фразе присутствует работа. Но что будет за её пределами.

— А вот что «НО» это ты со временем узнаешь, — загадочно говорит Маркус. — А сейчас нам пора вставать, а то Яся обнаружит тебя тут. И как нам это придётся объяснять?!

— Яся. Время. Точно. Я совсем забылась. — вскакиваю с постели, а Маркус и не собирается отворачиваться. Смотрит на меня обнаженную, а глаза загораются. Чертики в них уже крутят свои хвостики. — Можешь отвернуться? Мне надо одеться, — выпаливаю я. Понимаю, что глупо, но все же прошу его.

— Зачем? Ночью я и так все прекрасно изучил. Тебе нечего стесняться, — говорит он.

— Маркус…

— Ладно, одевайся. Не буду смущать. — выходит из комнаты. А я выдыхаю.

Когда возвращается, я полностью одета в тот же костюм, что и вчера. Маркус подходит ко мне вплотную, накрывает таким страстным поцелуем, что я теряю голову. И если бы он не притянул к себе и не держал за талию, я бы точно грохнулась на пол в его комнате.

— Это чтобы насытиться на целый день. — выдыхает мне в губы и отпускает. Я перевожу дыхание и убегаю к себе. Яся ещё спит, что дает мне возможность переодеться и привести себя в порядок. Позже, когда уже все в сборе, мы завтракаем и выдвигаемся гулять по Ялте. Тут работают уютные ларечки, проводятся народные гуляния. Мы скупаем подарки в Москву: магнитики и прочие безделушки на память. А к вечеру выдвигаемся домой. Гамадриле пришлось покупать отдельный чемодан и переплачивать за него. Только за все платил Маркус. Мне же было неудобно и неловко.

На следующее утро мы выдвинулись в Москву к родственникам. Поздравили всех с праздниками и подарили подарки. Яся всем рассказала о Маркусе, и я два дня отделывалась от расспросов. Но благо Яся перетягивала с меня все внимание на себя. За что спасибо дочке.

Без посещения кладбища не обошлось. Яся разговаривала с папой, рассказывала ему о Маркусе и о том, какой он замечательный. Я же просила, благословения, чтобы Маркус стал папой нашей Ясе. Но все время на кладбище меня не покидало ощущение, что мы там не одни. Будто за нами кто-то следит. Хотя никого не было, кроме дворника и сторожа.

В Питер мы вернулись после всех новогодних праздников. И начались трудовые будни. На работе с Маркусом вели себя как босс и подчиненная. Конечно, украдкой он пытался меня поцеловать, но только в кабинете. Хотя все время в Москве мы были на связи и переписывались, созванивались, разговаривали по видеосвязи. Первая неделя выдалась спокойной, а вот в выходные пришлось встречаться с теми же китайскими партнерами. Маркус подвез меня домой, так как было поздно и темно. Плюс шел неимоверный дождь. Я бы сказала, ливень таких масштабов, будто где-то прорвало кран, и его не могли перекрыть вот уже вторые сутки. В машине мы ещё долго прощались, но в конце концов, после многочисленных поцелуев, меня отпустили домой, взяв с меня обещание, что пойдем вместе с Ясей погулять. Около подъезда я видела мелькающую тень, но не придала значения. Мало ли кто из соседей. Но когда увидела отчима Инны, меня передернуло от неприятия, омерзения и страха. За Инну и за Ясю.

— О, Мариночка, и ты тоже тут! Отлично. Не забудь напомнить своей подружке шлюхе о долге, — говорит отчим Инны, перекрывая мне вход в подъезд.

— Она Вам ничего не должна, и я ничего передавать ей не буду. И Вам советую забыть сюда дорогу. Хватит и того, что Вы ей причинили! — со злостью бросаю этому чудовищу.

— О, так ты всё знаешь? Это к лучшему.

— Знаю. И мне противно даже стоять рядом с Вами.

— Она мне ещё спасибо должна сказать за то, что я в их жизни с матерью появился! — с гордостью говорит отчим моей подруги.

— За что? За то, что Вы её четырнадцать лет насиловали, мать её избивали? За что спасибо? За искалеченную психику?

— Я не насиловал её. Это была её благодарность мне за то, что я оплачивал её учебу, покупал одежду, продукты, что оплачивал лечение её никчемной мамочки. Я же должен был как-то получать компенсацию за материальные траты на её мать.

— А то, что она по Вашей милости аборт сделала от Вас, это тоже такая «забота» о ней? И что теперь она не может иметь детей… — повышаю голос на этого извращенца.

— Проблемы? — позади меня раздается голос Маркуса.

— О, а я смотрю, ты даром время не теряешь… Сначала Мирский, потом Ярослав, а сейчас этот. Богатеньких обслуживаешь. Может, и меня обслужишь? Я хорошо заплачу, когда твоя подружка мне долг отдаст, — выпаливает отчим подруги и тут же жалеет о своих словах. Так как прилетает ему кулаком в нос от Маркуса. Всё настолько быстро происходит, что я даже не успеваю и слова сказать, как Маркус скручивает отчима и отшвыривает от подъезда.

— Ещё раз тут появишься, пеняй на себя. Исчезни и не отсвечивай! — говорит Маркус и подходит ко мне. — Пойдем, до квартиры провожу. Он тебе ничего не сделал?

— Кроме грязного предложения, нет, — отвечаю Маркусу.

Поднимаясь на второй этаж, вижу, что дверь в квартиру приоткрыта. А там точно Яся и Инна. И отчим выходил из подъезда. Сразу стало не по себе. Какое-то неприятное волнение и дрожь. Что-то случилось…

Открываю дверь. На полу сидит Инна с разбитой губой, всклокоченными волосами и в слезах. Вокруг неё стекло от вазы.

— Он вернулся… Он нашел меня… — в слезах говорит Инна.

— Тише, — сажусь рядом с подругой и обнимаю её. — Вставай. Пойдем, сядешь на диван и всё мне расскажешь. Хорошо? — говорю подруге, слегка приподнимая её. — Вот молодец, пошли. Держи, — усаживаю подругу на диван и даю стакан с водой. — Пей, — говорю ей и оцениваю обстановку комнаты, совершенно забыв о присутствии Маркуса.

— Где Яся? — аккуратно спрашиваю подругу.

— У себя в комнате. Я искупала и уложила её спать, так что всего этого она не видела, — обводит взглядом погром Инна.

— Что произошло? — спрашиваю подругу.

— Я собиралась идти на кухню. Мы с Ясей готовили печенье, уборкой я решила заняться позже. Я её уложила. Дождалась, пока она уснёт. Только выхожу из спальни, слышу очень настойчивый звонок в дверь. Понимаю, что Яську сейчас разбудят. Подумала, что это сын Эллы опять пьяный. Будет просить сигареты или есть ли чем опохмелиться, как обычно. Я поэтому и открыла дверь без задней мысли. А тут отчим. Сразу налетел на меня, стал угрожать. Разбил вазу. Я укусила его за руку, так он на меня замахнулся, в губу попал. Разбил, зараза. Что-то о долге твердил, о том, что он теперь крупным мешкам деньги должен. И если не отдаст, то его убьют. Грозился, если не отдам, то меня им сдаст вместо долга.

— Ты правда ему что-то должна? — с ужасом спрашиваю подругу.

— Нет. Я ничего у него не брала. Его поймали тогда с товаром в порту. Я знала координаты. Знала, когда и где будет передача наркотиков. Всю информацию передала в наркоконтроль. Вот они и взялись за него. А потом уже и моё дело по изнасилованию меня и отравлении матери пришили к делу. У него в прокуратуре были связи, я тогда писала заявления, но их не рассматривали даже. Они просто исчезали. А тут выпал шанс, что дело пойдет в оборот с наркотиками. И я была права. Всех, кому я приносила заявления о насилии с его стороны, уволили или понизили в должности. Отчим получил двадцать пять лет строго режима. Прошло только семь лет. Он должен был ещё сидеть. Как он тут оказался, понятия не имею, — говорит Инна.

— Я смогу пробить по своим каналам. Нужны только его данные, — подает голос Маркус. Черт, про него я совсем забыла.

— Но есть ещё одна проблема, — говорит Инна.

— Какая? — спрашиваю подругу.

— Питер сбежал. Когда отчим на меня налетел, кот кинулся к нему, начал кусать за ноги. Тот его отшвырнул на лестничную клетку. Больше я его не видела. Пыталась его звать, когда тот ушел, но он не отзывался.

— А Питер — это кто? — спрашивает Маркус.

— Любимый кот дочки.

— Я сейчас приду в себя и пойду искать его, — говорит Инна.

— Куда ты в таком состоянии? Успокойся, — говорю подруге.

— Но как же Питер?

— Я сама его найду. Тем более в таком состоянии он сейчас вряд ли к тебе подойдет, — оперирую этим.

— Рина, можно тебя на минуту? — зовет Маркус и отходит подальше от дивана.

— Сейчас. Посиди, ладно? — говорю подруге.

— Рина, сейчас тебе лучше побыть с подругой. Она не в очень хорошем состоянии. Налицо у неё все признаки стресса. Сейчас она может вздумать всё, что угодно. Ты должна побыть рядом с ней. Дай мне описание кота или пришли фотографию. Я найду его, а ты пока успокоишь свою подругу.

— Он плохо идёт к незнакомым. Да и как ты будешь его искать под дождем? Промокнешь ещё, заболеешь.

— Не сахарный, не растаю. Кот — не енот, с ним легче справиться, — с ухмылкой говорит Маркус. — Всё равно у тебя выхода нет. Хочешь наутро получить истерику не только подруги, но и дочки? — утверждает он. И я соглашаюсь. Двоих точно не вывезу.

— Ладно, уговорил. Но если заболеешь, чур, лечить тебя я не буду. Сам вызвался.

— Договорились, — с усмешкой говорит Маркус. — Отправляй фото.

И я действительно нахожу фото кота, но вместе с дочкой. Отправляю.

— У него ещё ошейник есть синего цвета и он светится в темноте.

— Отлично. Будет немного проще искать в темноте, — говорит Маркус на выходе. — Закройся на все замки. Осторожность сейчас не помешает.

— Хорошо. — слушаюсь его и делаю, как он сказал. Перестраховка не помешает. Как бы там ни было, отчим Инны вряд ли сунется второй раз сегодня, но осторожность не помешает. У меня ребенок. Рисковать её безопасностью я не могу. Поэтому закрываюсь на все верхние и нижние замки.

Отправляю Инну в душ, даю успокоительное и отправляю спать в её комнату. Она быстро засыпает. Видимо, стресс сказывается. Проверяю комнату дочки, поправляю ей одеяльце, целую в щечку и выхожу из комнаты. Переодеваюсь. Первым делом убираю осколки стекла в коридоре. Хорошо прохожусь пылесосом. Убираю остатки цветов.

Проверяю мобильный. Прошел час, а Маркуса нет. Как и известий от него. Решаю не паниковать. ЖК у нас большой, найти кота не так-то просто, особенно если тот где-то затаился.

Поэтому решаю идти оценивать кулинарные старания моих девчонок. Кухня в муке, раковина забита посудой. На столе куча ароматного печенья с капельками шоколада и одно большое сердечко с кривоватой надписью «мама». Точно от Яси, узнаю её почерк. И в этом есть что-то такое теплое и родное. Моя кровиночка. Моя жизнь. Если бы не она, я не знаю, как бы справилась.

Отмываю кухню, расправляюсь с грязной посудой и убираю всё на свои места. Мою полы. На часах почти два часа ночи, а дождь только усиливается. Зря я его послала за котом. Еще и сам заблудится. Потом ищи их двоих.

Жду еще пятнадцать минут. Проверяю Инну. Та спит крепким сном. Успокоительное подействовало. Дочка тоже спит. Маркуса и Питера до сих пор нет. Переодеваюсь в спортивный костюм. Сверху надеваю дутик и дождевик. Беру фонарик, запасные батарейки и иду искать теперь уже двух потерянных мужчин, один из которых недавно кастрированный. Отпираю все замки, открываю дверь и вижу на пороге полностью промокшего и ободранного Маркуса с Питером в руках.

— Т-ты к-куда? — спрашивает Маркус, проходя в коридор, и передает мне кота.

— Решила, что ты тоже потерялся, и думала идти искать. Теперь двоих уже.

— Нет. Этот засранец убежал в конец вашего ЖК к соседям, а там собаки его на дерево загнали. Пришлось за ним лезть на дерево, доставать. Поцарапал ещё меня котейка, — говорит Маркус, и я замечаю две красные кровоточащие полоски на шее и руке.

— Это надо обработать, — показываю на царапины. — Но сначала тебе нужно в душ, ты промок весь.

— Да нет, полотенца и чая будет достаточно, — отвечает Маркус.

— Возражения не принимаются. Должна же я тебя отблагодарить за спасение Питера, так ещё и в такую погоду. Когда ты мог уделить время семье.

— Я в разводе, — ставит в известность Маркус зачем-то.

— Идем, я покажу ванную и дам полотенце, — поворачиваюсь спиной к боссу, держа кота на руках.

— Вот душ, — показываю рукой на дверь, опускаю кота на пол, достаю со шкафа банное полотенце. — Около двери положу чистую одежду.

— Хорошо. Спасибо, Рина, — говорит Маркус и скрывается за дверью.

Рина. Давно из мужчин меня никто так не называл, кроме Ярослава. Но и сейчас с Маркусом это вызывает улыбку. Рина. Смакую то, как он меня назвал, и почему-то стою и улыбаюсь. Это первый раз за все время, хотя я давно свободно называю его Маркусом. Что со мной? После смерти Ярослава я никому не разрешала так себя называть. Даже Артёма и отца Яра просила меня называть полным именем. А тут так свободно… Рина… И даже нет какой-то блокировки, что так сказал… Так, стоп, Рина, накрутишь себя, а потом что делать будешь? Одна ночь и поцелуи ещё не показатель. Никто встречаться мне не предлагал.

Ему нужна одежда… Одежда… Концентрируюсь на этом и отправляюсь в свою спальню. Мужских вещей у меня нет, а мои ему точно малы будут. Да и Инны тоже. Единственное, что есть — это футболка и штаны Ярослава. У свекрови попросила мне их отдать. Всегда обнимаю их перед сном, и как-то легче становится. Будто он рядом со мной. Живой. Они ему будут как раз… Около ванной мешкаюсь и всё-таки кладу на пол одежду Ярослава. Подхватываю Питера на руки, иду на кухню мыть этого засранца.

Справляюсь вовремя, когда Маркус появляется в одежде Ярослава на кухне. И я словно окунаюсь в то время, где я была счастлива с Ярославом. В поездке на водопад, на квартире, на благотворительном вечере… Словно возвращаюсь в прошлое… С ним… Как будто он стоит передо мной сейчас… Живой и такой мой… Родной… Те же голубые глаза… Господи, почему у него глаза такие же, как у Ярослава… Сейчас как будто он стоит передо мной… Или не он… Господи, я точно схожу с ума… Воображение меня погубит… Нельзя на него смотреть, одергиваю себя.

— Я приготовила чай. Выпей, пожалуйста. Он поможет не заболеть, — с улыбкой говорю Маркусу. — Тут ещё есть варенье и печенье, приготовленное девочками.

— Спасибо, — говорит Маркус и проходит за островок мимо меня. Целует легонько в шею, окутывая меня своей аурой и ароматом. Очень знакомым ароматом. И нет, не духов или геля для душа… А ароматом тела… Его тела… Тела Ярослава. Не Маркуса…

— Я постелю тебе на диване. Уже поздно и там такой дождь, что опасно садиться за руль.

— Рина, всё хорошо. Ты и так меня отблагодарила. Дала возможность согреться. Я смогу поехать домой и не стеснять вас.

— Нет, нет, ты не стесняешь нас. Все хорошо. Тем более твоя одежда порвана, а там льет как из ведра. Утром дождь стихнет, и ты сможешь поехать. Надеюсь, твои родные не будут волноваться

— Я живу один. Мне правда неловко тебя стеснять.

— Всё нормально. Яся к тебе привыкла. Инна тоже видит тебя каждый день. Так что все нормально.

— Спасибо за твою заботу. Мне бы такую жену, — говорит Маркус, чем загоняет меня в ступор.

— Но ты же уже был женат. Неужели нельзя было сохранить брак?

— Нет, я её никогда не любил. Нас даже друзьями сложно назвать. Я с трудом её выносил. Этот брак был вынужденной мерой, чтобы обезопасить жизнь дорогих мне людей.

— Значит, скоро найдешь свою судьбу, — отвечаю ему.

— Уже нашел. И надеюсь, что она сможет меня понять и простить.

— Уверена, что сможет, — подбадриваю Маркуса. И через несколько секунд добавляю неожиданно для себя. — Я бы смогла.