Предай меня, если сможешь (СИ)

Глава 10

Иленоре

«Будь хорошей девочкой, — попросил Раду. — Это несложно, а мне будет приятно».

Стыдно признаться, но я очень стараюсь быть «хорошей». Не ради каких-то благ, что может подарить мне Раду, а ради него самого. Кажется, я влюбилась…

Это не бунт, я не пытаюсь сделать что-то назло. Просто я влюбилась… не в того дракона.

Когда Раду рядом, краски становятся ярче, запахи — вкуснее, воздух — чище. И вокруг словно порхают разноцветные бабочки. Он такой, каким я представляла мужчину своей мечты: добрый, понимающий, умеющий признавать ошибки, великодушный, заботливый.

Наверное, позже я пожалею, что поддалась чувствам. Будет больно… нам обоим. Но пока я не отчаялась, пока еще есть надежда, что судьбу можно обмануть. А вдруг Раду не захочет отдавать меня принцу? Вдруг я наберусь смелости — и пойду против воли отца, против желания правителя драконов? Я сказала Раду, что отдам искру тому, кого искренне полюблю, и я не хочу нарушать данное ему слово.

Искру мы получаем от драконов, в момент избрания. Узор на моей щеке — она и есть. Ее еще называют искрой искренности. Метка избранной исчезает, когда девушка выходит замуж, возвращается к дракону вместе с ее искренней любовью. А «подарить искру» буквально означает «дать согласие на брак».

Я стараюсь быть хорошей для Раду, и жду встречи с ним весь день. Высматриваю его в тех местах, где появляются драконы, но не вижу ни его, ни Йона. Похоже, эти двое всегда вместе.

Пытаюсь сосредоточиться на учебе, но очередная порция драконьего языка проходит мимо моих ушей. Первая неделя — только лекции, практические занятия начнутся позже, и я верю, что успею наверстать упущенное. С другими предметами получше: у меня появляется интерес к истории драконов, к урокам по домоводству.

Я даже пытаюсь познакомиться с однокурсницами, но нормально со мной общается только Инга. Ей как будто все равно, чья я невеста. Остальные вроде улыбаются, но смотрят либо с опаской, либо с завистью. Инга проще, спокойнее. Предлагает вместе сходить в спортзал, садится рядом в столовой.

— Ты кого-то высматриваешь? — интересуется она.

Вместо спортзала мы отправляемся на маникюр, а после вместе возвращаемся в общежитие. И всю дорогу я верчу головой, ища взглядом Раду.

— Да так, — смущаюсь я. — Может быть.

— Ты же невеста принца, — удивляется Инга. — Тебе понравился кто-то другой?

— А тебе понравилось бы, если бы тебя выдавали замуж насильно? — С ней я не боюсь откровенничать. — Я тоже хочу любить и быть любимой.

— О, я знала, что не ошиблась, — улыбается она. — Сразу подумала, что тебе, должно быть, нелегко из-за цвета волос.

— Да пропади он пропадом, — шепчу я. — А ты… из…

Смотрю на нее вопросительно.

— Не понимаю, о чем ты, — невозмутимо говорит Инга. — А кто тебе понравился? Ой, неужели тот дракон, что просил прощения утром? Иль, ты могла выбрать любого красавчика!

Мне немного обидно за Раду, но Ингу я не осаждаю.

— Кому нужна красота? — веду я плечом. — Раду видит во мне меня, а не забавную куклу.

— Аргумент, — соглашается Инга. — Ты к себе? Будешь заниматься?

— Ага, — отвечаю я, прощаясь с ней. — До завтра.

Джуми в комнате нет, и я забираю Пушка, чтобы он вытер пыль и освежил полы в спальне. Интересно, если я попрошу Раду сделать для меня помощника, он согласиться?

До встречи, назначенной в библиотеке, целый час, и я честно пытаюсь заниматься, но учеба не лезет в голову. Я влюблена! И предаюсь романтическим грёзам. Сказать Раду, что он мне нравится? Сделать это позже? Дождаться поцелуя, а потом…

В библиотеку я отправляюсь, прихватив конспекты. Вернувшаяся Джуми интересуется, куда я собралась, и от нее я ничего не скрываю. Пусть знает, что я с Раду, и не волнуется.

— А Йон… будет с вами? — спрашивает Джуми зачем-то.

— Что ему с нами делать? — удивляюсь я. — Навряд ли. Передать ему что-то через Раду?

— Нет, — отказывается Джуми. — Я просто так спросила.

В библиотеке Раду нет. Неудивительно, я пришла раньше. Несколько мест заняты, и я сажусь в уголке, чтобы никому не мешать. И делаю вид, что усердно занимаюсь.

Раду нет. Я чуть не пропустила ужин, быстро поела и вернулась в библиотеку, но он там не появлялся.

Забыл? Занят?

Он не оставил мне номер, поэтому я не могу позвонить и узнать, что случилось.

Наверное, просто забыл…

Тревога сменяется огорчением, и наоборот. Я хочу уйти — и не могу. А вдруг что-то произошло? Вдруг он появится, а меня уже нет? Мне бы хоть увидеть его ненадолго.

Собственная зависимость от того, кого недавно ненавидела, пугает, но несильно. Влюбленность творит чудеса — и делает из меня глупышку, которой все равно, что о ней подумают. Чтобы не волноваться, пытаюсь сосредоточиться на главе из учебника по истории. И не замечаю, как засыпаю.

— Иленоре! Что ты творишь?!

Сон, как рукой снимает, едва я слышу голос Раду. Потому что сложно не заметить, как он зол и раздражен.

— Тебя… жду, — отвечаю я сиплым со сна голосом.

— Неужели три часа назад не было понятно, что я не приду? — продолжает бушевать Раду. — Ты давно должна находиться в общежитии. Я чуть с ума не сошел, когда не нашел тебя там!

Мне обидно и сладко одновременно. Обидно, потому что меня ругают ни за что. И сладко, потому что Раду обо мне не забыл.

Но, похоже, хорошей девочкой для него сегодня я не буду.

— Прости, — говорю я кротко. — Я пойду.

В библиотеке никого, кроме нас, нет. Хоть это радует, меня не отчитали публично. Впрочем, радоваться рано.

Собрав конспекты, прижимаю их к груди и спрашиваю, не глядя на Раду.

— Мне положено наказание? Из-за того, что расстроила тебя. Я приму его, если ты хочешь.

Это не знак смирения. Мне хочется уколоть Раду, упрекнуть в том, что он несправедлив. И мне это удается.

— Иль… — выдыхает он растерянно.

Наши взгляды встречаются. Раду плохо выглядит. Заметно, что он устал, а в глазах — тоска и… обреченность? И еще вина. Он уже сожалеет о том, что не сдержался.

— Иль, я просто… испугался, — говорит Раду. — Когда Джуми сказала, что тебя нет. Я как представил, что ты… что с тобой…

Конспекты летят на пол. Я обнимаю Раду, прижимаюсь к его груди. Он же стоит, опустив руки.

— Что случилось? — шепчу я. — Что с тобой? Только не ври, что все в порядке. Произошло что-то плохое?

Раду, наконец, обнимает меня, гладит по голове.

— Позволь мне умолчать о том, что произошло, — отвечает он. — Это осталось в прошлом. Прости, что не пришел. Я не смог.

— Ничего. — Я глажу его по спине. — Со мной ничего страшного не случилось. Хочешь, я побуду с тобой?

Поднимаю голову, и опять ловлю его взгляд, полный тоски.

— Не хочешь, — вздыхаю я. — Тебе нужно побыть одному.

— Ты… телепат, Иль? — усмехается он.

— Нет. Просто догадалась.

— Ты ошиблась. Я хочу, чтобы ты была рядом. Но не сейчас. Уже поздно, а ты опять не спишь.

— Я выспалась, пока ждала тебя, — возражаю я.

— Не лги. — Он дотрагивается кончиком пальца до моего носа. — Пойдем, я провожу тебя.

Радгар

Невозможно описать, какое облегчение я испытываю, обнаружив Иль в библиотеке. И все, что кипело внутри, я выплескиваю на нее, слишком поздно понимая, что веду себя, как отец. Испугавшись за Иль, я отчитываю ее, как будто она виновата в моих страхах. Я давлю на ее, заставляя испытывать чувство вины. От осознания этого мне по-настоящему плохо.

А Иль, вместо того, чтобы обидеться… жалеет меня. Это так непривычно, что выбивает почву из-под ног. Хочется держать ее в объятиях вечно. И никуда не отпускать.

«Она и так твоя, — напоминаю я себе. — Нужно немного потерпеть».

Проводив Иль до комнаты, с неохотой прощаюсь с ней. Она опять ждет поцелуя, и я опять оставляю ее ни с чем. Мне кажется, если я коснусь ее губ, то не смогу остановиться, овладею ей прямо в коридоре женского общежития. Навряд ли она такое оценит.

Возвращаюсь к себе, и сразу сталкиваюсь с недовольным Йоном.

— Уволюсь, — говорит он, — по собственному. Раду, это невыносимо.

— Я был на территории, — отвечаю я. — Встречался с Иль.

— Но я об этом ничего не знаю, — бушует Йон. — Ты ушел молча. Ты нарушаешь элементарные правила безопасности.

Слушаю его и думаю, что и он поступает, как мой отец. Отчитывает, трансформируя свой страх в мое чувство вины. Весь мир так устроен? Печально, если так…

Я молчу, и Йон быстро выдыхается.

— Обязательно предупрежу, если захочется полетать или покинуть территорию с Иль, — говорю я. — Но о каждом шаге отчитываться не буду.

— Иль знает, кто ты? — вдруг интересуется Йон.

— Конечно, нет. Хочешь, чтобы отец меня прибил?

— Ей будет неприятно, когда она узнает правду, — замечает он.

— Она обрадуется, — возражаю я. — Иль испытывает ко мне симпатию.

— Ты обманываешь ее. И обманываешь осознанно.

Набираю в грудь воздуха, чтобы поставить Йона на место… и сдуваюсь, как воздушный шарик, не произнеся ни слова. Мой телохранитель обычно весьма осторожен в высказываниях, до сих пор не может привыкнуть к неформальному обращению, и вдруг… это? Что-то сильно задело Йона, если он делает мне такое замечание.

— Другого выхода нет, — говорю я, помолчав. — Открыться ей я не могу, игнорировать — тоже. Остается надеяться, что она поймет мои мотивы.

— Прости. — Йон отводит взгляд. — Я лишь хотел убедиться, что ты не играешь ее чувствами.

— Я должен ревновать Иль к тебе?!

— Нет, Раду. — Йон отрицательно качает головой. — Просто я вдруг понял, что у девушек… тоже есть чувства…

Так, так… Это уже интересно. Он определенно что-то недоговаривает.

— Кто она? — спрашиваю я. — Все так серьезно?

— Не имеет значения, — отвечает Йон. — Мне нельзя… всерьез.

Да, телохранителю нельзя жениться… Только после отставки или при переходе на другую работу. К примеру, Йон может стать наставником в школе телохранителей. Или открыть свое агентство. Но это… нескоро. А влюбился он… сейчас.

Кто же это может быть? Кто-то из новеньких?

— Ваши чувства взаимны? — осторожно интересуюсь я.

— Думаешь, я скажу девушке о чувствах, зная, что не могу взять ее в жены? — возмущается Йон. — Она ничего не знает. И не узнает.

— Должен быть какой-то выход…

— Оставь, — обрывает меня Йон. — Я не могу остаться без работы.

После чего он уходит к себе, а я еще долго пялюсь на закрытую дверь. Как ни крути, а тут есть и моя вина. Йон попал в академию из-за меня. А еще надо придумать, как подкинуть ему деньжат…

Может, что-нибудь продать?

— Чем ты занят? — интересуется Иль на следующий день.

После обеда я повел ее на прогулку к морю. Она увлеклась бросанием плоского камушка, считая, сколько раз он подпрыгнет над водой, а я присел на ближайший камень и открыл планшет.

Мысль о том, чтобы продать какую-нибудь из своих безделушек, меня не оставила. И я занялся изучением рынка — что пользуется спросом, по какой цене.

— Прости. — Я выключаю планшет. — Я весь твой. Устала? Возвращаемся?

— Не хочешь говорить? Ладно, — вздыхает Иль.

Я чувствую ее огорчение. И, кажется, это не любопытство, а искреннее желание знать обо мне больше. Может, рассказать ей? Но всю правду… не получится…

— Не могу, — говорю я, протягивая ей руку. — Это касается не только меня. Мне нужны деньги, но родители все еще контролируют мой счет.

Жду насмешки, пусть и не явно высказанной, но Иль не испытывает ничего похожего.

— Поэтому хочу кое-что продать. Искал варианты.

— А-а… — протягивает она.

Мы медленно идем обратно в академию. Можно сказать, это наше первое нормальное свидание. Я сказал Иль, что она может надеть, что пожелает, даже брюки. Это, можно сказать, особенный случай: на берегу в юбке неудобно. Она радовалась, как ребенок.

Глупый запрет. Разве девушка становится менее красивой, когда на ней брюки? Узнать бы, кто это придумал…

— А для чего нужны деньги? — интересуется Иль.

— Не могу сказать.

— Для чего-то хорошего?

— Да, определенно.

— Ты не можешь тратить деньги на меня?

Ее любопытство не раздражает.

— Нет, это другое. А ты ждешь подарки?

Это чистой воды провокация. Я хочу узнать, как Иль отреагирует… И сразу жалею о том, что сделал.

Обида — через край. Хуже, Иль оскорблена.

— Нет, Раду, не жду, — отвечает она вежливо, ненавязчиво высвобождая руку. — Ты неправильно меня понял.

Мне стыдно, но я любуюсь Иль. Она старается вести себя спокойно, хотя очень обижена.

— Прости, моя жемчужина. — Я привлекаю Иль к себе и обнимаю ее. — Я всего лишь глупый дракон.

— Не надо. — Иль пытается вырваться. — Прекрати.

Но быстро затихает и расслабляется. Она великодушна. Она умеет прощать.

— Я только хотела сказать, что не нужно ничего продавать, если это из-за меня. Мне не нужны подарки.

— Подарки всем нужны, — возражаю я. — Дарить подарки — это удовольствие и для того, кто дарит. У тебя будет много подарков, Иль.

— Мне ничего не нужно…

— Ничего? Уверена?

— Уверена, — отвечает она. — Но если ты можешь тратить деньги на меня…

— Тогда что? — спрашиваю я, так как она замолкает.

— Можно покупать что-то такое, что легко сдать обратно, — говорит она. — Размер не подошел, например. А деньги просить вернуть на другой счет.

— Но это как-то… — сомневаюсь я.

— Некрасиво по отношению к тому, кто дарит, — соглашается Иль. — Но ты же будешь знать. И это твои деньги. Они вернутся к тебе. А родители будут думать, что ты сделал мне подарок.

— Это может сработать, — соглашаюсь я. И целую ее в лоб. — Ты у меня такая умница! Но тебе не будет обидно?

Иль закатывает глаза и вздыхает.

Она действительно умница. Отец не будет проверять, что я купил для невесты. Ему достаточно того, что деньги не переведены на счет Йона.

— И все же, насчет подарков, — говорю я, когда мы прощаемся. — В выходной хочу пригласить тебя на прогулку в город. Без подарка не отпущу. Подумай, чего бы ты хотела.

— Мне не надо думать, я знаю, — хитро улыбается Иль. — Скажу, когда придет время.

И я впервые жалею, что не умею читать мысли. Просто потому, что мне жутко любопытно, чего же хочет моя жемчужина.