Предай меня, если сможешь (СИ)

Глава 11

Иленоре

Время идет, а моя влюбленность не исчезает. Наоборот, с каждым днем я лишь сильнее привязываюсь к Раду. Мне кажется, что чувства серьезнее — это моя первая любовь.

Характер у Радгара непростой, но это я поняла еще в первый день, когда он провожал меня до комнаты в общежитии. Раду умеет жалить, спускать с небес на землю. Он кажется жестоким и циничным. Только позже я поняла — это маска. Настоящего Раду знают те, кого он подпускает ближе, как меня или Йона.

Похоже, мне нравится этот контраст. Нравится быть для него особенной.

Когда Рун пытался мне угодить — это раздражало. Если то же самое делает Раду, я на седьмом небе от счастья. К тому же, Раду не балует меня материальными подарками, зная, как я к ним отношусь. Зато он придумывает то, что доставляет мне настоящее удовольствие. Например, прогулки вдоль берега моря. Вечера на крыше, под звездным небом. Вылазки в «дикую» часть острова, где нет ухоженного парка, зато есть гора с пологими склонами и спуском в уютную бухту, где берег усыпан причудливыми камнями и ракушками.

Раду приглашал меня на территорию драконов, и мы вместе наблюдали в телескоп за лунами его мира. И показал мне город, попасть в который можно через портал, расположенный на территории академии.

Пожалуй, эту вылазку я никогда не забуду. Но не потому, что меня поразили красоты драконьего города. Именно тогда я осознала, что у нас с Раду нет будущего.

В истории драконьего рода города появились сравнительно недавно. До того, как драконы стали жениться на «человечках», необходимости в искусственных строениях не было. Драконы жили в горах, в огромных пещерах, и не принимали человеческий облик.

С появлением избранных жен многое изменилось. Драконы честно выполняли свою часть договора, обеспечивая женщинам комфортное существование. Они стали жить в домах, построенных для людей. Создали города с парками, музеями, театрами и магазинами. Не мегаполисы, а тихие уютные города без машин, но с густой сетью порталов. Без жилых домов, но с гостиницами, кофейнями и ресторанами, спортивными комплексами и бассейнами.

Города для женщин, не для драконов — это удивило меня сильнее всего.

Признала ли я, что была несправедлива в своей ненависти? Не знаю, я все еще размышляю о том, считать ли такое отношение искренней заботой или золотой клеткой для любимой игрушки. И все чаще прихожу к выводу, что однозначного ответа нет.

Возможно, я без предвзятости принимаю ненавязчивую заботу Раду потому, что он — не мой жених. И я точно знаю, что буду его игрушкой.

В городе мы гуляли по парку, окрашенному в золотые цвета осени. Я любовалась яркими коврами из астр и хризантем, яблонями, усыпанными тяжелыми плодами, хрустальными водопадами. На канатной дороге мы прокатились над горной рекой, почти пересохшей после знойного, по словам Раду, лета.

Раду держал меня за руку, и это все, что мы могли себе позволить, так как были не одни. С нами в городе гуляли Йон и Джуми. Раду, извинившись, сказал, что не может оставить друга одного, и попросил пригласить на прогулку Джуми, чему та очень обрадовалась.

Находившись по парку, мы обедаем в кафе. Драконы, ничуть не смущаясь, едят с нами пасту с грибным соусом и мороженое с фруктами.

Я уже знаю, почему в академии у драконов отдельная столовая. Они едят и то, что едим мы, но предпочитают употреблять в пищу свежую рыбу и морепродукты, а так же разные виды насекомых и змей. Так что теперь мне немного стыдно за мысли о дискриминации. И за печенье — тоже. Лучше бы собрала для Раду устриц после отлива.

Йон предпочитает отмалчиваться, хотя Джуми постоянно теребит его, расспрашивает о чем-то, вызывает на разговор. Раду вежлив с Джуми, но чаще обращается ко мне. А я так поглощена Раду, что не замечаю ни Йона, ни Джуми. Только за общим столом мы болтаем все вместе, преимущественно о еде и о дальнейших планах.

Последнее слово остается за Раду. Джуми предлагала сходить на шоу фонтанов, но он настоял на торговом центре. Я не спорю с ним, потому что знаю, у нас там важное дело. Мне нужно выбрать что-то, а Раду должен запомнить это и купить, но уже без меня, чтобы потом я смогла сдать ненужную вещь.

Йон с Джуми отправляются в парфюмерный отдел, а мы с Раду — в меховой, где я примеряю шубы из искусственного, но очень легкого и пушистого меха.

— Тебе идет белая, — говорит Раду, наблюдая, как я верчусь перед зеркалом.

— Ты должен сказать, что подумаешь, — шепотом напоминаю ему я.

Он кивает.

— Ты купишь мне эту шубку? — спрашиваю я громко, капризными голосом.

— Нет, — резко отвечает Раду. — Обойдешься. Померила, и хватит с тебя.

Это звучит так грубо, что я смотрю на него с изумлением. Схватив меня за локоть, Раду быстро выходит из зала.

— Не обижайся, — шепчет он. — Зато твоя реакция выглядела естественно.

В ювелирном отделе Раду покупает мне подвеску с крупной морской жемчужиной.

— Прими, — просит он. — На память обо мне.

И я не могу отказать ему.

— Мне кажется, ты расстроена, — говорит Раду, застегивая замочек на моей шее. — Почему? Не угодил с подарком?

— Тебе приятно дарить мне это? — спрашиваю я.

— Естественно.

— Мне бы тоже… было… — объясняю я, запинаясь. — Если бы я могла хоть что-то тебе подарить. Ты прав, я расстроена. Из-за того, что не могу сделать ответный подарок.

— Мне понравился твой подарок. Печенье, — напоминает Раду.

— Печенье, что драконы едят из уважения к избранным, — горько произношу я.

Он тактично молчит, чем подтверждает мои догадки: мне нечем его отблагодарить.

Перед тем, как встретиться с Йоном и Джуми, мы с Раду поднимаемся на крышу торгового центра. Он построен в виде башни, поэтому сверху открывается прекрасный вид на город. Уже стемнело, но зажглись разноцветные огни. Вдалеке я вижу и шоу фонтанов, куда мечтала попасть Джуми.

— Мы еще там побываем, — говорит Раду, проследив мой взгляд.

— Спасибо, — благодарю я его. — Сегодня был чудесный день.

— Так что ты хотела в подарок? — спрашивает Раду. — Я не забыл. Скажи.

Он стоит позади меня, положив руку мне на плечо. Не обнимает, хотя мне очень этого хочется. Не целует, хотя я чувствую его дыхание.

Поворачиваюсь к Раду лицом. Его глаза спрятаны за линзами очков, на губах — легкая полуулыбка.

— Поцелуй меня, — прошу я тихо-тихо. — Это… мое желание.

— Нет, — резко отвечает Раду. — Я не буду тебя целовать.

Улыбка исчезает, его лицо каменеет, из-за очков словно веет морозным холодом. И я цепенею из-за отказа, что больно ранит мое самолюбие.

Радгар

Грань, через которую нам с Иль не следует переступать. Досадно, что она этого не понимает.

Настроение стремительно портится. И становится еще хуже, когда я чувствую эмоции моей избранной.

В академии нам не зря внушают, что люди — очень хрупкие существа. И не только потому, что мягкотелые. У них нет другой формы существования, нет природной брони — ни чешуи, ни хитиновых пластин. Люди хрупкие и внутри — их разрушают собственные эмоции.

Мой отказ — не конец света, у него есть объяснение. Но Иль переживает так, будто кто-то умер. А что еще хуже, она не пытается обсудить это со мной, а замыкается в себе, закрывается щитами. И молчит, отвернувшись.

— Нам нельзя заходить так далеко, — говорю я спокойно.

— Да, — откликается она. — Прости.

И продолжает смотреть вдаль.

— Придумай другой подарок, — предлагаю я.

— Спасибо, не нужно.

Вежливый ответ выводит меня из себя. Иль прекрасно знает, что предназначена другому! Неважно, что он — это я. Уже сейчас ее поведение формирует ее репутацию. Навряд ли отец будет объявлять, что я жил в академии под именем Радгар Ауреус. И если сейчас мы будем вести себя, как любовники, то позже Иленоре назовут ветреной и доступной. Поэтому — никаких поцелуев!

У меня ощущение, что я противоречу самому себе. И все же Радгар имеет право ухаживать за Иль, пока принц Альберт не объявил о помолвке. А Иль не должна позволять ничего, что может ее скомпрометировать.

— Иленоре, ты не забыла, чья ты невеста? — раздраженно интересуюсь я.

— Ты сказал, что я тебе нравлюсь, — напоминает она. — И еще, что ты будешь ждать, пока я не захочу чего-то большего, чем просто дружба.

Да, за язык меня никто не тянул. Однако теперь я понимаю, что поступил слишком опрометчиво. Иленоре нельзя отказываться от принца. Такой скандал ударит и по королевской семье, и по ней самой.

— Так ты готова подарить мне искру? — спрашиваю я.

Иль кивает, не поворачивая головы.

— Посмотри на меня, — требую я, разворачивая Иль к себе лицом. — Ты хочешь отказаться от договорного брака?

Иль молчит. Ее подбородок дрожит, но глаза сухие, слез нет.

Лед и пламень! Если она ответит «да», я не буду и дальше скрывать, кто я. И пусть все летит в бездну!

— Прости, — едва выговаривает Иль. — Мне показалось, что ты… хочешь того же… — Она судорожно переводит дыхание. — Того же, что и я.

Ее эмоции словно срезают с меня чешую тонким лезвием. Если описать их одним словом — это боль. Острая, горькая, невыносимая боль. И мне тоже больно — оттого, что я понимаю простую истину. Подыграть Иль сейчас будет лучшим решением.

— Это неразумно, — произношу я. — Мы еще мало знакомы, все может измениться. Ты слишком торопишься, Иль.

— Да. Ты прав.

Она опять отворачивается, а во мне просыпается любопытство. Судя по эмоциям Иль, она не считает меня правым. Она чувствует себя униженной и несчастной. Она зла и разочарована. Однако делает вид, что соглашается со мной. Можно ли считать ее поведение лживым?

В этом люди не уникальны, драконы такие же лжецы. Чувствуют одно, делают другое. И я… такой же. Значит, у меня нет причин злится на Иль. Это уязвленное самолюбие, а не желание обвести меня вокруг пальца.

— Пойдем? — предлагаю я. — Нас, наверное, уже ждут.

— Не надо было уединяться, — вспыхивает вдруг Иль. — Йон и Джуми могут подумать…

— Им полезно побыть наедине, — перебиваю я ее. — Разве ты не заметила, что они нравятся друг другу?

Йон, конечно, упорствует. Вбил себе в голову, что ему нельзя любить Джуми. Но я отчего-то уверен, что она не откажется даже от легкой интрижки. Джуми из отверженных, ее до сих пор никто не выбрал. Так что она использует все возможности. А Йону нужно отвлечься и расслабиться.

Мои слова опять действуют на Иль, как пощечина. Я недовольно морщусь. Кажется, пора освежить в памяти лекции по психологии человеческих девушек. Я определенно делаю что-то не так.

— Да, точно, — выдыхает Иль, спеша к лифту.

И я не выдерживаю, хватаю ее за руку, заставляя остановиться.

— Прекрати! Не нужно вести себя так, будто я отказываюсь на тебе жениться!

— Раду, не принимай это на свой счет, — отвечает Иль неожиданно спокойным голосом. — Ты не сделал ничего плохого, я злюсь на себя.

— На себя? — переспрашиваю я растерянно. — Но почему?

— Мои чувства к тебе изменились, и я спроецировала их на тебя. Отчего-то решила, что твое «нравится» означает больше, чем дружба. Вообразила, что у тебя хватит смелости забрать меня у принца. Не твоя вина в том, что я ошиблась.

Мне ничего не остается, как промолчать. Иль не ошиблась, и при других обстоятельствах…

Как же это несправедливо! Я вынужден обманывать свою невесту «из благих побуждений»! Отец устроил этот брак. Отец же и запретил мне быть собой. Я полностью от него завишу! И если сейчас пойду против его воли, мое поведение будет расценено, как поведение незрелого дракона, потакающего своим желаниям. Остается лишь надеяться, что Иль поймет меня, когда откроется правда.

— Все в порядке, Раду? — спрашивает Иль с тревогой.

— А что? — отвечаю я довольно резко.

— Ты немножко… покрылся чешуей, — говорит она.

Вздрагиваю и беру себя в руки. Потеря контроля — вот как это называется. Кто бы мог подумать, что такой хороший день закончится так паршиво…

Йон и Джуми тоже не выглядят счастливыми. Йон больше похож на статую, а Джуми недавно плакала. Я не прислушиваюсь к их эмоциям, с меня довольно того, что чувствует Иль.

Мы возвращаемся в академию и прощаемся с девочками рядом с женским общежитием.

— Вы не поладили? — спрашиваю я, чтобы не думать об Иль. — Джуми тебе отказала?

— Это я ей отказал, — недовольно цедит Йон.

Хоть не отрицает очевидное, уже прогресс. Он так и не рассказал мне, кто его избранница. Пришлось догадываться самому.

— Почему? — искренне удивляюсь я. — Она потребовала регистрации брака?

Тяжелый взгляд Йона выдает его с головой. Йон не желает заводить интрижку. И, наверняка, сказал Джуми, что они не могут быть вместе ни при каких обстоятельствах. А если не объяснил, почему… Впрочем, о чем это я? Конечно, он не смог объяснить. Значит, Джуми так же уязвлена, как и Иль.

— Зато я придумал, как подкинуть тебе деньжат, — говорю я.

Слабое утешение, но это хоть немного нас отвлечет.

— Брось, — велит Йон. — Выкручусь. Не подставляйся.

— Способ отличный, отец ничего не узнает.

— И какой же? — вяло интересуется он.

Я вкратце рассказываю ему об идее Иль. Йон сначала бесится, что я вмешал ее в наши дела, но успокаивается, когда я заверяю его, что Иль не знает, что это для него.

Добравшись до своей комнаты, мы оба с головой уходим в учебу. Прогулки прогулками, но заданий у нас меньше не стало. Я засиживаюсь далеко за полночь.

Обычно в такое время в нашем общежитии тихо. Однако сегодня от занятий меня отвлекает какой-то шум. Из коридора слышны голоса и беготня.

— Ты видел? Вот это да! Ничего себе! — слышу я, высунув голову из комнаты. — Ох, и достанется же им!

Решив, что это меня не касается, хочу закрыть дверь, но в этот момент меня окликают.

— Эй, Раду! — говорит Рун. — Между прочим, это твоя подопечная устроила шоу.

Моя подопечная? С некоторых пор Рун задевает меня по всякому поводу. До него дошло, что я устранил соперника, но отомстить мне он не может, поэтому лишь язвит.

Но сейчас он говорит об Иль?!

Спрашивать у него, что случилось, бессмысленно, поэтому я бегу к выходу. В наше общежитие Иль не попасть, значит, она снаружи.

И что, бездна раздери, опять произошло?!