Пределы

Глава 17

Тарин пошёл прочь от Костра и толпы. Дойдя до края очищенной от снега площадки, он тяжело вздохнул. Вот он, последний момент моей цивилизованной жизни… Если его сейчас тут увидят, Тарин скажет, что хотел остудить обожжёные руки в снегу, и покорно примет полагающееся штрафное очко за то, что бродил один так далеко от Костра. Тарин оглянулся. Все продолжали радоваться Матушкиным подаркам и любовались Костром. Даже если сейчас кто-то обернётся, то не сможет разглядеть Тарина в темноте. Он прошёл вдоль края площадки и остановился у занесённой снегом тропинки. Если Тарин пойдёт аккуратно, то его следы будут почти незаметны. А если ему повезёт, то тут вообще всё затопчут, прежде чем сообразят, что Тарин пропал. Сокорро подумает, что Тарин с Мартом, и наоборот. И даже если они поймут, что его здесь нет, то Гайдеон решит, что он вернулся к Гаррику. Поэтому сначала проверит лазарет и только потом поднимет тревогу.

Тарин осторожно ступил на тропинку и медленно побрёл со двора. Как же быстро стемнело! Глаза всё ещё болели от яркого света Костра и искрящегося снега, но Тарин прищурился и продолжал идти. Вскоре ночное зрение лесного мальчика Тарина вернулось и… Надо же! Вот они, родные деревья! Тропинка прошла вдоль опушки и завернула в сторону озера. Тарин еле сдерживался, чтобы не рвануть что есть мочи в спасительные объятия леса. Однако это как раз то, что будут ожидать от него мужчины, да и вычислят его быстро по оставленным следам. Вдоль тропы, по которой ранее прошёл Стэн с охотниками, снега было выше колена. И если Тарин сойдёт с неё, то его штаны быстро намокнут и он окоченеет раньше, чем его найдут мужчины.

Поэтому Тарин упрямо двигался вперёд. Куда теперь податься? Если его поймают, то он потеряет большие пальцы на ногах! Или даже больше, если Джейдон заговорит. Хотя… День Свечей ещё не прошёл. И Тарин пока не дал обещания остаться. Он напрягся, мучительно вспоминая всё, что слышал о наказаниях для сбежавших из общины. Однако единственное, что всплывало в памяти — яички Офера. Но Тарин был уверен, что это грозило ему, только если бы он убежал после Дня Свечей.

В заснеженном лесу его быстро обнаружат. За последние пару месяцев Тарин пришёл к неутешительному выводу, что мужчины просто позволяют мальчишкам жить в лесу. А потом отлавливают тех, кто стал достаточно взрослым и готов к обучению. «Мы ничем не лучше пойманных куриц», — с досадой подумал Тарин и поковырял сугроб своей цветочной подошвой. Мужчины охотятся на мальчишек ради развлечения, ведь они могут поймать их в любое время. К тому же лесные мальчишки, скорей всего, не примут его обратно. Они ведь могут подумать, что из-за Тарина к ним придут мужчины.

С лёгким свистом коса перелетела за плечо, и он попытался успокоить свой глупый позвоночник. Немного подумав, Тарин решил, что уйдёт за лес! С другой стороны озера тоже есть земля. Просто надо идти вдоль берега. А если повезёт, то лёд на озере уже достаточно твёрдый и можно будет перебраться по нему.

Тарин ускорил шаг.

Однако его напускная храбрость быстро пропала. Как же холодно! И это несмотря на тёплую одежду. И это я ещё как следует отъелся! Как, скажите, Тарин раньше жил в лесу? Да, его любимые мягкие штаны помогали перетерпеть морозы, но само понятие тепла ему тогда было незнакомо. Это цивилизация всё испортила! Тарин пошёл быстрее. Из носа текло, и ледяной воздух обжигал щёки. Нет, Тарин не плакал. Это всё ветер!

До оврага у озера Тарин добрался быстрее, чем ожидал. Вдали виднелся берег, и ему даже не пришлось идти через лес. Он вздохнул. Почему-то родная чаща теперь казалась меньше. Если направиться в сторону заходящего солнца, то лес не кончается очень долго. Но если идти сюда со стороны общины, то это займёт всего лишь полчаса.

Вот дерьмо! Овраг! Там полно снега. Летом было весело и легко спускаться по железной штуке, но если Тарин попробует повторить это сейчас, то непременно намокнет и замёрзнет. А может, вообще зацепится за что-то на дне оврага. Тарин покосился на луну. Сложно предугадать, что ждёт его на заснеженной земле, но почему-то ему казалось, что внизу сугробы куда выше колена. Тарин фыркнул. Отсюда было видно, что озеро замёрзло, и если бы только Тарин смог перебраться на другую сторону дурацкого оврага, то быстро проскользил бы по его поверхности на своих цветочных подошвах и нашёл укрытие на ночь.

Тарин жутко замёрз, но упорно продолжал двигаться вдоль края оврага. Следы Стэна вели в том направлении, поэтому будет проще идти по уже протоптанной дорожке. Может, чуть дальше он найдёт упавшее дерево и сможет перебраться на ту сторону?

Вперёд! Хорошо, что пальцы на ногах перестали болеть. Тарин ушёл дальше, чем когда-либо ходил. Новая земля. В боку закололо. Засунув руки подмышки, в надежде хоть как-то согреться, Тарин продолжал шагать и легонько перекатывать два твёрдых шарика пальцами. Гайдеон очень удивился, когда обнаружил их у него во время первого осмотра. И вроде тогда целитель говорил, что именно из-за них Тарин может пересекать границу мальчишечьей территории. Он много думал об этом, пока находился в цивилизованной общине. Другие ребята утверждали, что не могут ходить к озеру и что Леди на них разозлится. Тогда Тарин посчитал, что они просто боятся историй про Ночного Мальчика, но сейчас решил, что, возможно, они и вправду не могли туда ходить. Ведь теперь Тарин знал, что Матушки настоящие. И, вероятно, они умеют удерживать мальчишек и мужчин на нужной им территории…

Нужной… Тарин фыркнул и застонал, когда холодный ветер обжёг его ноздри. Кому он теперь нужен?

Матушки заставляли стену светиться и знали, о чём ребята просят в Книге Заявок. Они прислали лекарства. Скорей всего, они сделали так, чтобы и мальчишки не выходили за пределы леса.

Тарин зарычал. Леса! Чтобы мужчины относились к нам, как к курицам! Матушки и мужчины! Чёрт! Тарин так разозлился, что когда поскользнулся, скатился вниз по извилистой тропинке и столкнулся нос к носу с Матушкой, то заорал ей в лицо:

— Фальшивая Матушка! Сдохни в зимнем лесу!

А потом Тарин шлёпнулся на задницу и разрыдался.

— Вставай, мальчик, иначе отморозишь зад.

От удивления Тарин чуть не подавился слезами и замолчал. Матушка с ним разговаривала. Так же, как разговаривал с ним Эдон!

— Вставай! Надо тебя осмотреть.

Он поднялся и хотел было попятиться, но не смог не повиноваться Матушке.

Она была выше его и одета в мягкую одежду, а из-под пушистой шапки у неё торчали волосы цвета солнца.

— Ты не ранен, мальчик? Почему ты здесь? Ты вышел далеко за пределы леса, — Матушка вдруг замолчала и нахмурилась. — Да ты из общины! Пошли со мной.

Тарин всхлипнул и побрёл за ней.

— И почему ты не обут? О чём ты только думал?

— Я и не думал, — пробурчал Тарин. — Надо было спрятаться от Тухлого Яйца.

Матушка хмыкнула и покачала головой.

— Малыш, ты что, убежал из общины?

— Нет, — сказал Тарин, но когда позвоночник «завозмущался», добавил: — Да, — и зарычал, злясь на себя. А потом выплюнул: — Но только чтобы клювоносу стало лучше. Не плохой Тарин!

— Ага! Так ты дважды пойманный Тарин? До сих пор ходишь без носков, упрямец ты наш?

— Чёрт, — пробурчал Тарин.

Матушки действительно знают всё!

— Ну хватит дуться, малыш. Давай залезай в джип.

Тарин остановился как вкопанный и уставился на возвышающегося над ним железного монстра.

— Ой-ё! — прохрипел он и шлёпнулся на задницу, когда страшилище открыло огромную пасть.

Какие Матушки всё-таки сильные! Она подхватила Тарина на руки и запихнула прямо в брюхо чудовища. Хм! Тарин осмотрелся и увидел, что сидит на мягком сидении. Затем Матушка села рядом с ним, и челюсти монстра сомкнулись.

— В животе? — спросил Тарин. — Слишком жарко!

Матушка рассмеялась.

— Тарин, тебя не едят. А если бы и ели, то жара была бы последним, о чём ты думал в тот момент.

— Горячо! — вконец запутавшись, сказал Тарин.

— Включен обогреватель, — пояснила Матушка. — К тому же тебе надо согреться, молодой человек. Укрой пледом ноги, а я пока свяжусь с базой и подумаю, что с тобой делать.

Матушка что-то нажала, и коробочка в её руке защёлкала.

Тарин застонал. Руки и ноги горят словно в огне! Он даже толком не прислушивался к тому, что говорила Матушка. От боли Тарин начал покачиваться из стороны в сторону.

— Хатор, думаю, у него обморожение. После первого осмотра я не увидела никаких серьёзных травм. Правда, он постоянно бормочет что-то о тухлом яйце. Может, у него галлюцинации? Или он чем-то отравился?

— Майор-дерьмоед… — прошипел Тарин. Надо обязательно рассказать Матушке о гадостях Джейдона.

— Тарин, тихо. Тебя надо обследовать. Хатор, он был за пределами территории. Если у него галлюцинации, то, возможно, он смог проигнорировать ингибитор.

Матушка замолчала, и Тарин услышал тихое щёлканье коробочки.

— Нет, думаю, что он брат Налини. Ну тот, кому мы вшивали второй чип. Помнишь?

Ещё щелчки.

Матушка повернулась к Тарину и спросила:

— Скажи мне, только честно. Ты убежал от своего мужчины?

— Связаны, — ответил он. — Тарину нравится клювонос. — Он с силой потёр горящие руки.

— Не делай так, Тарин. Если у тебя обморожение, то будет ещё хуже. Ау, чёрт! Хатор, у него волдыри на руках!

— Обжёгся! — всхлипнул Тарин. — В Костре. Тухлое Яйцо!

— Хатор, пока не связывайся с главной базой. Надо считать с него информацию. Пока ничего непонятно. Я не верну его, пока не уверюсь, что мальчику ничего не грозит. Особенно после того как мы облажались с бедным Офером!

— Тухлое Яйцо! — заорал Тарин. — Тухлое Яйцо сделал Оферу больно!

Матушка взяла Тарина за подбородок и заглянула ему в глаза.

— Мальчик, Тухлое Яйцо — это Джейдон?

Тарин кивнул.

— Хатор, снова Джейдон! Я тебе говорила, что он не подходит для колоний. Только потому, что его брат отличный библиотекарь, не делает его… Чёрт! Старый спор. Прости, сестричка. Я привезу Тарина для обследования.

Тарин свернулся клубочком на мягком сидении и выл всю дорогу, пока железный монстр тарахтел и подпрыгивал. Ни одна страшилка не могла подготовить его к такому! Казалось, что весь мир кружится и вертится. Ох! В желудке Тарина, оказывается, осталось немного медовой водички, которой он тут же щедро поделился с сиденьем.

Наконец Тарина окатило волной холодного воздуха, когда железная пасть снова открылась. После жары ощущение показалось ужасным, и он пискнул.

— Фу, его вырвало на сидение! Идэя, сама потом уберёшь за своим маленьким беспризорником.

— Помолчи, Хатор! Ему страшно. Давай прочитаем его и узнаем, наконец, что происходит в колонии. Уверена, что он даст нам больше информации, нежели еженедельные отчёты Титуса и факсы с заявками. Мужчина Тарина раненый капитан Гаррик. Мы ведь выслали для мужчины лекарства, тогда почему его мальчик бродил чёрт знает где?

У Тарина заплетались ноги, когда Матушки вели его по длинному коридору. За спиной закрылась тяжёлая дверь.

— Опять поймали, — прошептал он.

— Тише, маленький, — успокоила его Матушка-похитительница Идэя. — Всё будет хорошо. Тепло. Лекарства.

Хатор шикнула:

— Идэя! Не обещай ему ничего.

— Но он всё забудет, если мы вернём его обратно…

Оказавшись в незнакомой комнате, Тарина затрясло, и он чуть не упал.

Хатор и Идэя сняли с себя верхнюю одежду, но даже без неё они казались какими-то мягкими. Не такими, как толстые мужчины. Матушки быстро занялись делом. Тарина раздели, закутали в тёплое одеяло и усадили на мягкое кресло. Его осматривали, тыкали и щупали. Хорошо хоть, что не так, как это делал целитель Гайдеон при первом осмотре. Да уж, было бы стыдно, если бы дар вылетел на Матушек.

Хатор тыкала пальцами во что-то очень похожее на экран DVD.

— Вот, он есть в нашей базе данных. Мальчик Тарин, был рождён Сибелль, внучкой Горожанки Каниши. Сестра Налини, брат Грэм. Кузен Кори. Помнишь, после того как первый чип не сработал, мы ещё спорили, куда его разместить: в лес или кадетом в общину? А так как решили, что он будет жить в лесу, то занесли его данные в файл с другими мальчишками.

Идэя кивнула.

— Думаю, мы поступили правильно. Грэм и Кори точно мальчики. Если бы Тарина сделали кадетом, тогда бы их пришлось отослать в другое место. Хорошо, что они вместе, даже если и не знают об этом.

— Без носков! — вырвалось у Тарина. Чёрт! Он совсем не это хотел сказать. Ему было интересно, что такое брат, сестра и кузен.

Продолжая осмотр, Идея погладила его ступни.

— Бедный мальчик. Его чип-ингибитор сейчас даёт сбой из-за того, что он находится так далеко за допустимыми пределами. Малыш еле ворочает языком. Мы должны считать с него информацию. Сам он ничего путного не расскажет.

— Как и другие мальчики, — фыркнула Хатор.

— Связан, — выдавил Тарин. — Желтобородый мужчина ест меня!

Очень важно рассказать Матушкам о Гаррике!

— Я послала сообщение в главный офис, — сказала Хатор. — Они велели согреть Тарина, но больше ничего не делать, пока они не решат, как с ним быть. Если мы вернём его обратно, то на нём не должно остаться следов нашего вмешательства.

Идэя подошла к экрану.

— Проверю пока список мазей от обморожения.

— Горит, — сказал Тарин, махая руками. Очень больно. Больно настолько, что Тарин смог пробиться сквозь туман и произнести правильное слово.

— Да, маленький. От холода такое бывает.

Тарин вздохнул, собрался с мыслями, ткнул пальцем в опаленный кончик косы и лежащие на полу почерневшие штаны. — Настоящий огонь!

— Монсанто! — охнула Хатор. — Он действительно обжёгся.

— Тухлое Яйцо, — сказал Тарин и уронил голову на спинку кресла.

Он сидел молча, плывя, словно в тумане, пока Матушки о чём-то совещались.

— Ладно, давай прочтём его, пока ждём ответа из главного офиса, — сказала Идэя. — Тарин, лежи смирно. Тебе покажется, что ты спишь, а мы помечтаем о Тухлом Яйце и твоём желтобородом мужчине.

Хатор усмехнулась.

— Что? — спросила Идэя. — Так они называют транс — «помечтаем».

Тарин взвизгнул. В него ткнули чем-то острым.

— Зимой нет кусачих насекомых.

Идэя успокоила его:

— Тише, Тарин. Это как успокаивающий отвар. Ты расслабишься и устроишься поудобней в мягком кресле. Мы с Хатор будем с тобой разговаривать, и ты расскажешь нам всё о своём связанном мужчине и об общине.

— М-м-м, — довольно протянул Тарин. Звучит неплохо. Он закутался в тёплое одеяло. Руки и ноги болят, но это уже не важно. — Позвоночник тоже будет говорить?

Хатор покачала головой.

— Идэя, он не в себе.

Идэя что-то потыкала на экране и сказала:

— Нет, погоди. Хатор, я сейчас проверю базу данных. В руководстве по использованию чипов говорилось что-то о… Вот! Иногда ингибиторы могут вызывать физические проявления, отражая угрызения совести носителя. Зачастую проявляются в виде покалывания или щекотки в нижнем отделе позвоночника.

— Горящие кости! — сказал Тарин и захихикал. — В Костерище!

— Теперь понятно, — ответила Хатор. — Но он всё равно сейчас какой-то неадекватный.

— Он соберётся, когда мы начнём задавать вопросы.

— Сплю! — объявил Тарин и закрыл глаза. Ему снились Матушки, и он рассказал им всё о своём клювоносе, Тухлом Яйце, Офере, Эдоне, цветочных подошвах и о том, как учился печь хлеб… а ещё о…

Тарин моргнул. Приятный туман рассеивался. Вокруг суетилась Хатор. А сам Тарин был уже одет в тёплую одежду.

Идэя разговаривала в коробочку:

— Да, он в порядке. Здоров как бык. Впрочем, как и все остальные. Хатор вколет ему витамины, лёгкий вирусный коктейль и сотрёт память. Да, пару дней он помучается, но зато колония получит иммунитет к новым штаммам, которые мы обнаружили в последней партии заборов из города. Да, они в любом случае продержат его в лазарете несколько дней из-за ожогов на руках и обморожения на ногах. Скажите, мы хотим, чтобы мужчины знали, что о нём позаботились Матушки? Можно вылечить его раны?

Тарин покосился на Идэю, стараясь понять, о чём она говорит.

— Ай-й-й! — Ещё один козявкин укус в руку.

— Это витамины, малыш. Ещё два.

Тарин обиженно посмотрел на Хатор. У неё в руках была тонкая железная палочка. А во сне Хатор была такой доброй!

Идэя вздохнула.

— Да, если они увидят на нём следы нашего лечения, то мальчику придётся за это отвечать. Судя по тому, что мы узнали, ему и так хватает проблем с Джейдоном и переживаний из-за Гаррика. Да, не будем его лечить, но убедимся, что Тарина нашли. Постараемся подкинуть его на территорию общины. Если не получится, он будет наказан.

— Ой! — повторил Тарин. Хатор снова его уколола, пока он прислушивался к разговору Идэи с невидимыми Матушками. Тарин моргнул. До сегодняшней ночи все Матушки были невидимыми!

— Да, — сказала Идэя. — Мы уверены. Они с Гарриком подходят друг другу. Во время транса Тарин без умолку болтал о нём. Он называл его толстым добрым клювоносом!

Тарин хихикнул и быстро посмотрел на Хатор. А вот и колючая железная палочка!

— Ой! — заранее простонал он.

Хатор рассмеялась и сказала:

— Послушай, маленький Тарин, в лесу хорошо, темно и тихо, но ты должен сдержать обещание. Будь со своим мужчиной. Мы больше не сможем тебе помочь.

Почувствовав очередной укол, Тарин взвизгнул.

— Баю-бай, за-сы-пай, — пропела Идэя, и Тарин моргнул.

Он очнулся, лёжа в сугробе. Не холодно. Всё ещё жарко от того, что сидел в животе у железного монстра. Ноги, руки болят… Тарин попытался сесть, но упал.

— Матушки! — заорал он, сам не понимая, почему зовёт их. И что такое железный монстр?

— Он здесь! — крикнул подбежавший Кейл и вытащил Тарина из сугроба. — Матушки справедливые! Дважды пойманный, что ты здесь делаешь?

Колени Тарина подогнулись, и он промычал:

— Не хорошо. Жарко! Матушки! Горю!

Кейл схватил Тарина за руку.

— Гайдеон! Помоги! Он не сбегал, ему плохо!

На крики быстро прибежали Сокорро с Мартом, а за ними подлетел и Гайдеон.

— Горел, — сказал Тарин. — И у меня горячие кости.

Кейл подхватил Тарина на руки, и Гайдеон бегло осмотрел его по пути в лазарет. Всю дорогу Март и Сокорро тараторили о том, что думали, Тарин где-то рядом. Это продолжалось, пока Кейл не отругал их за невнимательность и не заставил замолчать.

— У него жар, — заявил целитель. — Скорее всего, он пытался охладиться в снегу.

— Он и вправду горел, — тихо сказал наказанный Сокорро, показывая пальцем на штаны Тарина.

— Тарин, что случилось? — спросил Кейл.

Тарин застонал. Вот, теперь ещё и голова заболела, да и глаза стали горячими… Тарин хотел рассказать им о Джейдоне, но тогда придётся признаться, что он пытался задушить Тухлое Яйцо.

— Огонь укусил меня за ногу. Руки остановили его, — он сглотнул. Было такое ощущение, будто в горле стоит ком.

— И ноги!

— Матушки! — застонал Гайдеон, укладывая Тарина на смотровой стол. — У него и ожоги, и обморожение! Сокорро, принеси мне нужные мази.

— Хочу к клювоносу, — промычал Тарин и закрыл глаза.

— Тарин, капитана Гаррика скоро разбудят для приёма лекарств. Пока мы не узнаем, почему тебя лихорадит, ты к нему не пойдёшь. Иначе Гаррику может стать ещё хуже. Но я скажу ему, что ты хочешь его видеть.

— Хочу… — вздохнул Тарин. Он чувствовал, что с ним опять что-то делают, но пребывал в полузабытьи. Плыл, словно в тумане, но не так, как прошлым летом на озере. Сокорро втирал что-то жирное в кожу рук Тарина, а Март и целитель пытались стащить с него штаны.

— По крайней мере на ногах ожогов нет. Как, скажите мне, он смог подхватить огонь на штаны? — спросил Кейл.

Гайдеон нахмурился.

— Скорей всего, мы этого никогда не узнаем. Если у Тарина сейчас сильный жар, как я подозреваю, то он ничего не вспомнит. Тарин мог случайно шагнуть к краю Костра, когда на него в первый раз накатила слабость. Меня волнуют его ноги. Я уже привык к ожогам на пекарях, поварах и кузнецах, а вот обморожение за последние годы вижу впервые. В книгах говорится, что внешне это выглядит страшно, но легко заживает… Но мы можем увидеть последствия и много позже. Это как: отморозил зимой, ампутировали весной… — Гайдеон осторожно потрогал ступни Тарина. — В любом случае, он больше не замёрзнет, поэтому мы можем согреть его без риска для здоровья. Сокорро, принеси ведро с горячей водой. Мы погреем его ноги. Будет больно. А я пока пороюсь в Матушкиных лекарствах. Может, и Тарину что-то перепадёт из аптечки Гаррика.

Тарин заёрзал. Колышущееся озеро было сделано из огня. И с ног Тарина снимали шкуру.

— Леди! — заорал он. — Не носки. Кожа!

— Тише, мальчик, — сказал Гайдеон. — Ты бредишь. Не буди Гаррика.

Клювонос! Где же он? Тарину показалось, что он слышал дикие крики Гаррика. Тарин беспокойно заворочался. Он в ловушке! Руки и ноги не двигаются. Тарин лежит на тягучей земле!

— Ты в кровати, мальчик. Лежи спокойно. Тебя лихорадило два дня. На вот, попей медовой водички.

Тарин открыл глаза. Было такое ощущение, что ему на веки положили по мешку муки. Рядом сидел Эдон и протягивал ему кружку. Выглядел мастер-сержант очень уставшим.

— Пекарь, а не медик, — прошептал Тарин.

— Ты был первым, — ответил Эдон. — Сейчас пол общины болеет. Конечно, никому не было так плохо, как тебе, но ведь у них не были обожжены руки и обморожены ноги. Многие уже почти выздоровели.

— Клювонос?

— Он проснулся и был злой, как сто чертей!

— Я не… — начал было Тарин, но замолчал, не зная, что натворил.

Эдон усмехнулся.

— Пей медовую водичку, мальчик. Он бесится из-за своей руки. Орал как сумасшедший, когда проснулся.

— Чёрт! — сказал Тарин, вспоминая события Короткого Дня. — Я всё ещё его мальчик? А Тухлое Яйцо?

— Пока никто не созывал собрание. К тому же Гаррик проснулся только вчера. Гайдеон с трудом удерживает его в постели. Тому, видите ли, не терпится увидеть тебя и помочь с больными. Офер даже прикрикнул на него и сказал, что раз он принц Короткого Дня, то приказывает ему оставаться в постели. — Эдон на минуту задумался, улыбаясь, но потом стал серьёзным. — Тарин, ты можешь попытаться сесть в кровати. Хоть ненадолго? Гайдеон говорит, что так мы сможем определить, насколько ты слаб.

— А это поможет мне увидеть клювоноса?

— Возможно, — ответил Эдон.

Кряхтя, Тарин всё-таки сел.

Тарин был в бешенстве: когда на следующий день ему разрешили встать с кровати, то заставили надеть ненавистные носки.

— Матушки же сказали! — заорал Тарин на измученного Сокорро.

— А Гайдеон говорит, что ты должен надеть носки на свои обмороженные ноги. Иначе пальцы отпадут!

— Шаз, — фыркнул Тарин. — Пальцы не отпадают.

— Отпадают, — сказал Сокорро. — Гайдеон показывал мне картинку.

— Остаюсь в постели, — объявил Тарин. — Носки не надену.

Сокорро кинул на кровать чистые носки вместе с новыми штанами и выстиранным свитером Тарина.

— Или ты наденешь всё это, или не увидишь сегодня капитана Гаррика. И мне плевать, останешься ты в постели или нет.

— Чё-ёрт! — взвыл Тарин, пытаясь просунуть ноги в штанины. — Больно.

— Я знаю, — мягко сказал Сокорро. — Гайдеон сказал, что вы с Гарриком можете лежать в одной палате. Но только если ты дойдёшь туда сам.

Тарин нахмурился.

— Гайдеон меня дурит.

— Мотивирую, — поправил его целитель, в который раз незаметно появившись в комнате именно тогда, когда Тарин сказал что-то неуважительное.

Надо же, какой он тихий. Совсем не такой, как другие мужчины. Да ещё красивый.

— Я и так тивируюсь! — фыркнул Тарин. — Только штаны не надеть. Руки болят!

Гайдеон кивнул.

— Тарин, в ближайшие дни вам с Гарриком придётся помогать друг другу, чтобы Эдон и Сокорро смогли заняться другими пациентами. Так что будь хорошим мальчиком и постарайся справиться, ладно?

Тарин наконец натянул на себя тёплый свитер и вытащил косу наружу. Кто-то обрезал обгоревший кончик и заплёл её, пока Тарин спал. Всё. Он готов увидеться со своим мужчиной!

О Матушки! Поход по коридору занял целую вечность. Но Гайдеон и Сокорро были рядом и поддерживали Тарина на каждом мучительном шагу. Его не надо было «тивировать» — он спешил к своему мужчине.

Сокорро открыл дверь.

— Ой, — сказал он. — Тарин, потише. Капитан спит. Его очень сложно заставить заснуть.

У Тарина было ощущение, будто он поскользнулся на кучке с дерьмом. Он очень хотел поговорить с клювоносом, но понимал, что шуметь нельзя. Главное, что он рядом и скоро проснётся. Да, пусть поспит, пока Тарин идёт к кровати.

Гайдеон и Сокорро удостоверились, что он добрался до стула, стоящего рядом с кроватью Гаррика, и ушли. Посмотрев на клювоноса, Тарин подумал, что его мужчина чуть похудел. Не хорошо. Тарин заставил себя перевести глаза на руку капитана. Всё ещё забинтована. Потом он взглянул на свои руки. Ожоги и волдыри. Заживут. А пальцы заново не вырастут… Тарин даже думать боялся, что у него могут отвалиться пальцы на ногах. Да, Сокорро просто пугал меня. Не хочу ноги, как у Офера! А вот у Гаррика на правой руке остались только большой и указательный пальцы. Тарин прикрыл глаза и представил, как клювонос ласкает его той рукой… Как бы там ни было, он всё равно останется моим мужчиной!

Позвоночник дёрнулся.

— Остаюсь, — сказал Тарин. — Не буду прятаться от Джейдона. — Позвоночник настаивал. — День Свечей, — зарычал он, и неприятное подёргивание в спине прекратилось. «Ха! Обдурил его», — подумал Тарин. Он ведь не уточнял, что будет делать в День Свечей!

Гаррик пошевелился во сне, и Тарин почувствовал, что возбудился. Красивый спящий клювонос! Он закусил губу. Руки болят. Ну а рот тогда на что? Пусть Сокорро утверждает, что Гаррику нужен отдых, но Тарин уверен, что клювоносу больше нужны губы его мальчика на члене. Тарин очень хотел выпить дар своего мужчины. Он нырнул головой под одеяло, немного потёрся носом о мягкие паховые волосы Гаррика и начал сосать и лизать.

Вялый член клювоноса приподнялся и заполнил рот Тарина. А уж он старался, облизывал и заглатывал. Тарин не понял, когда проснулся Гаррик, но в какой-то момент его рот наполнил дар и сверху послышался стон:

— Дважды пойманный.

Тарин вылез из-под одеяла и улыбнулся.

— Ням!

— Привет, мальчик, — прохрипел клювонос. — Иди ко мне. Офер ругается, когда я встаю с кровати.

Тарин хихикнул и пристроился рядом со своим мужчиной.

— Здесь моё место!

— Да, — согласился Гаррик. — Здесь.

Некоторое время они лежали молча, и Тарин, перекинув руку через живот клювоноса, осторожно положил её на забинтованное запястье Гаррика.

— Тарин, — вдруг заговорил капитан. — Скоро День Свечей. Я теперь инвалид. Ты заслуживаешь мужчину, который…

— Чёрт! — перебил его Тарин. — Джейдон может засунуть положение о Целостности в свою грёбанную задницу!

— Тарин! — прошипел Гаррик. — Откуда ты знаешь такие выражения?

— От него. Джейдона! — зарычал Тарин. — Я привязался к тебе, Гаррик. Не хочу другого мужчину. Джейдон проиграет. Он говорил мне гадости. Мы будем бороться!

Гаррик крепче обнял Тарина здоровой рукой.

— Тарин, но я больше не смогу охотиться. Я больше не могу называться мужчиной.

Тарин закатил глаза.

— Толстый. Сильный. Большой член. Борода. Мужчина. — Тарин поёрзал. — Добрый. Должен защищать своего мальчика. Три пальца — это ещё не весь мужчина!

Гаррик застонал.

— Но Джейдон прав.

— Чёрт! Ты же можешь охотиться по-другому. У мальчишек ведь нет стрел. Только ловушки и рогатки.

— Мальчишечьи инструменты, — кисло сказал Гаррик.

— Однако они помогают нам добывать еду, — возразил Тарин. Ему показалось, что клювонос сейчас ведёт себя, как… Какое там слово употребил Титус?.. Да! Как ребёнок!

Гаррик пожал плечами.

— Рыба! — радостно воскликнул Тарин. — Рыба. Мужчины ловят рыбу! Ты мне говорил, что твой проект был о ловле рыбы. Мужественная работа! Ты можешь быть рыбаком.

— Хватит, — фыркнул Гаррик. — Ты прав, Тарин. Просто… Не каждый мужчина смирится и выдержит такое.

Тарин хрюкнул.

— Выдержит! Смешно!

Клювонос нахмурился, а потом рассмеялся.

— Глупый мальчишка. Это не смешно. Но зато теперь мы будем уверены, что такого ужасного Короткого дня больше у нас никогда не будет.

Тарин кивнул и продолжил наслаждаться исходящим от тела своего мужчины теплом.

— Скажи мне, что Джейдон не прав. Скажи, что мы будем бороться. А если не будем, то уже никогда не проведём Короткий День вместе.

Гаррик часто задышал.

— Не всё так просто, Тарин. Он прав, но ты мне нужен, мальчик. — Гаррик повернулся к Тарину и поцеловал его. — Ты мне нужен, чтобы спать вместе… чтобы есть тебя. — Тарин обнял Гаррика больными руками и прижался к нему сильней. — И, — добавил клювонос, приподняв забинтованную руку, — мне определённо нужен помощник. Так что да, Тарин, мы ещё поборемся.

Конец первой книги

Переводы сайта http://best-otherside.ru/