Предсказание на донышке

Часть вторая

Судьбоносная встреча

Утром, не задерживаясь, я собралась и отправилась в обратный путь. Подморозило. Укуталась теплым пледом и подложила под голову подушечку-думочку.

— Госпожа, метелица, разыгралась, — повернулся ко мне кучер. — Держитесь за сидение крепко. Ухабины. Занесло все снегом, сугробы по колено, дорогу не видать, не знаю, проедем ли?

Не успел он договорить, карету сильно затрясло, качнуло, и она резко накренилась на бок.

— Ой, — от сильного толчка, вырвалось у меня. Тут же мое тело съехало в сторону двери, которая от удара открылась, и я выпала. Но, к счастью, не утонула в высоком сугробе, к своему большому удивлению оказалась в чьих-то крепких руках. Меня заботливо подхватили за плечи, удержали от падения. Но ступеньки кареты не были опущены, и я неудачно приземлилась на правую ногу, подвернув ее. Сильная боль разлилась снизу вверх по всей ноге. Тот, кто придерживал меня, заметил.

— Вы ушиблись, сударыня?

— Нога, спрыгнула неудачно.

Недолго думая, незнакомец подхватил меня на руки, отнес в свою карету, усадил, накрыл пледом и обратился к своему кучеру:

— Помоги привязать карету госпожи к нашей. Поедем в замок. Пострадавшей нужен доктор.

— Слушаюсь.

Извозчик спасителя протянул один конец веревки моему вознице. Они привязали нашу карету к карете незнакомца, и мы отправились в путь.

В помутненном состоянии от сильной боли и переохлаждения, я не разглядела своего спасителя. В дороге согрелась. Когда добрались в замок, смеркалось. Незнакомец на руках внес меня в комнату, уложил на постель и ушел. Через несколько минут постучались в дверь.

— Кто там? — еле слышно проговорила я.

В комнату вошел высокий господин с небольшим саквояжем в руках. У нашего врача был точно такой же. За ним проследовал незнакомец. По их разговору я догадалась, что спаситель пригласил ко мне лекаря. Тот прощупал место ушиба. Проверил, сгибается ли сустав. Подергал за пальцы, я откликалась возгласом. Сделал мне горячую ванночку. Что он в нее добавил, не уловила. Доктор промокнул полотенцем ногу и наложил компресс.

— Сударыня, пожалуйста, до утра не снимайте повязку и вставайте только по нужде. Старайтесь на эту ногу не наступать.

— Постараюсь, — прошептала я. Благодарю. — На общение не было желания и сил. Боль в ноге усиливалась, я искала положения в постели, чтобы не утруждать травмированную ногу. Очень удивилась своему безразличию, впервые оказалась в чужом доме и ни о чем не расспросила. Отрешенность моего состояния была продиктована усталостью и травмой. Дорога утомила меня, вспомнила слова матушки: «Лучшее лекарство — сон». Закрыла глаза, представила берег моря, бегущие волны с белой пеной на гриве, крики чаек и чудесный аромат водорослей. Так я уснула.

Сколько я спала, не знаю. Меня никто не беспокоил. Тишина и покой окружали, настраивая на отдых. В окно заглянуло холодное зимнее солнце. Я открыла глаза, никого рядом не было. Богатая обстановка в комнате создавала определенное настроение, правда, ничего лишнего я не заметила. На стене портреты довольно молодых людей: серьезного мужчины и обаятельной хрупкой женщины. В углу у окна секретер. С противоположной стороны комнаты — небольшой рояль. Кто-то направлялся ко мне. Я услышала шаги, затем стук в дверь.

— Кто там? — тихо спросила я.

— Сударыня, к вам можно?

— Входите.

Двери распахнулись, вошел молодой, статный, красивый мужчина. Одежда на нем сидела великолепно, сшита с большим вкусом и давала понять — это истинный аристократ. В его туалете до мелочей все было продумано. Внешность напоминала вельможную особу. Вчера я не разглядела лица спасителя. Мутная пелена мешала перед глазами.

Мужчина ко мне не приблизился, застыл на одном месте у дверей. Я видела, что-то сдерживало его.

— Как вы спали, госпожа?

— Спасибо, хорошо. Благодарю за помощь. Простите, вчера не смогла выразить вам слова признательности.

Он не слушал меня.

— Как ваша нога, меньше беспокоит?

— Боль продолжается, но уже тупая. Спасибо вашему доктору. Если можно, спросите у него, могу ли я встать?

— Не тревожьтесь, он скоро придет и ответит на все ваши вопросы. Джордж вчера наложил вам компресс, сказал, что сегодня продолжит лечение.

— Благодарю, вы очень любезны. Боюсь показаться неблагодарной… — я искала слова, чтобы не обидеть спасителя.

—Простите, пора ехать, меня ждут.

— Потерпите денек-другой и поедете. На дворе ненастно.

— Где я?

— В моем доме. Сударыня, мне кажется, нам пора познакомиться. К вашим услугам, лорд Чарлз Ричмонд, — опустил он голову, словно стоял перед королевой.

— Очень приятно познакомиться. Мисс Мери Андерсон.

Лорд Ричмонд подошел ко мне, наклонился и поцеловал руку.

— Очень рад встрече, — сказал он, поднял голову и взглянул на меня.

Я ахнула из-за сразившей меня наповал мысли, от которой бросило в жар.

— Дух?! — вырвалось у меня.

— Какой дух, о чем вы?

— Простите, я не то говорю.

Новый знакомый, как две капли воды, был похож на духа. Так это мой суженый, о котором предупреждал меня ночной посетитель. Тот вечер я запомню на всю жизнь. Как лорд красив и величав.

— Сударыня, я не дух, живой человек и зовут меня Чарлз Ричмонд. Можете называть меня по имени.

Лорд точно подумал, что я не в себе, поэтому заговариваюсь.

— Благодарю, сэр Чарлз. А вы меня зовите — мисс Мери.

— Прекрасно. Вас наверное интересует, кто еще проживает в замке.

Я кивнула.

— Живу в замке с бабушкой. Она редко покидает свои покои, старенькая. Я вас с ней познакомлю. Родители мои умерли, когда был маленьким. Воспитывал меня дядюшка, бабушка и гувернеры растили, — помрачнел лорд Ричмонд.

— Дядюшка со дня на день должен прибыть, обещал. Непременно познакомлю вас с ним. Он у нас большой чудак.

Я слушала сэра Чарлза и не верила, что наша встреча состоялась. У него бархатный голос, мягкие интонации. Неужели это он — мой суженый? — этот вопрос волновал душу.

— Мисс Мери, мне нужно уехать по делам, могу задержаться. Прошу вас, дождитесь моего возвращения.

— Как надолго вы уезжаете?

— Через день-два вернусь.

Наша беседа была прервана стуком в дверь.

— Входите, Джордж, — распорядился лорд.

В комнату вошел доктор.

— Ну-с, пострадавшая, как вы сегодня себя чувствуете?

— Благодарю. Вашими стараниями гораздо лучше.

— Счастлив слышать. Сейчас сделаю массаж с мазью, которую приготовил для вас, и вы сможете вставать. Попрошу не сильно нагружать ногу. Понемногу.

— Постараюсь, доктор. Залежалась, я ведь не больна. Небольшая травма, пройдет.

— Сударыня, лечиться нужно с умом, не торопясь.

— Вы правы. Немного потерплю, ничего не поделаешь.

Доктор неспешными движениями втирал мазь. Тепло разлилось по телу. Мне опять захотелось спать.

— Это удивительно, вы меня усыпляете.

— Что вы говорите?

— Это похоже на волшебство.

Он улыбнулся мне.

— Если вы утверждаете, значит, я и есть — волшебник.

— Добрый волшебник. Боль уходит.

— Вот видите, как хорошо. Моя мазь подействовала. Приду вечером и повторю процедуру. А сейчас вы вольны немного походить. Надеюсь, поняли меня, немного, — доктор, делая акцент на слове «немного», красноречиво посмотрел на меня.

— Хорошо, хорошо, обещаю вам, буду прохаживаться с перерывами, дозировано.

— Как приятно лечить понимающего и послушного больного. Отдыхайте, — Доктор вложил баночку с мазью в саквояж, сделал мне фиксирующую повязку и ушел.

Непослушная больная

К обеду боль стала меньше беспокоить. Но я старалась придерживаться рекомендаций врача. Вечером, как и обещал, он вновь посетил меня и повторил процедуру.

— Я вам так благодарна, вашими стараниями я завтра побегу.

— Ну-ну, не шутите так, сударыня. Все хорошо в меру. Отечность спадает, но воспаление незначительное еще есть. День-два и улучшение наступит, однако с нагрузками надо повременить.

— Вы же видите, я режим соблюдаю. Следую строго вашим рекомендациям.

— Молодец. Продолжайте в том же духе.

— Благодарю вас, любезный доктор.

— Отдыхайте. Утром я навещу вас.

— Буду рада. После ваших визитов у меня улучшается настроение и хочется шалить, как в детстве.

— А вот от этого пока воздержитесь, пожалуйста. Доброй ночи.

— И вам, дорогой доктор.

Я поднялась, попрыгала на одной ноге, устала и опять легла. В доме лорда мне ничего не снилось, и это показалось странным.

На следующее утро проснулась очень рано. Нога не беспокоила, и я подумала:

«А почему бы мне не прогуляться по замку? Пойду потихонечку, с остановками». И пошла. Все еще спали. Я бродила, бродила в лабиринтах коридоров, минуя закоулочки. Меня ничего не пугало, даже не посетила мысль, что заблужусь и не найду дороги назад. Слуги мелькали перед глазами, но редко. И вот вдалеке я услышала голоса.

«А ну-ка, посмотрю, что там», — любопытство заставило меня забыть, что я в гостях.

Дойдя до конца коридора, свернула в очередной лабиринт, голоса стали отчетливее. Люди разговаривали очень живо. Прислушалась и различила детский голос. Присмотрелась, в конце коридора дверь в помещение оставалась открытой, струйка света падала на пол, рисуя забавные фигурки. Еще немного прошла и меня окутали вкусные запахи. И тут я осознала, что попала в святая святых. Сердце от радости запрыгало козликом. С детства я обожала крутиться на кухне. Наш повар меня любил, втайне от отца, учил своим премудростям. Здесь я всегда чувствовала себя вольготно, летала птицей и творила наравне с мастером. Отец не поддерживал мое увлечение кулинарией, но не препятствовал. Матушка сама прекрасно умела готовить, и он это знал. С ее стороны возражений не было.

— С добрым утром, — вошла я и почувствовала себя, как дома.

— Сударыня, с добрым утром. Вы что-то хотели? — удивление повисло на лице повара.

— Да.

—Что именно? Проголодались? Завтрак скоро будет готов. Не беспокойтесь, вам принесут. Не стоило гостье утруждать себя.

— Разве это труд? Кухня — мое любимое место.

Повар не знал, как отреагировать на мое заявление.

— Говорили, что вы не здоровы.

— Спасибо. Мне уже лучше.

— Это очень хорошо.

— Я могу попросить вас…

— Конечно. Что прикажете вам приготовить? — он подумал, что я принесла ему заказ.

«Нужно было с чего-то начать», — мое промедление вызывало недоумение. Повар и все, кто были на кухне, смотрели на меня с немым вопросом в глазах, как на диковинку.

— Не совсем так. Позвольте мне помочь вам приготовить завтрак?

Повар остолбенел, широко раскрыв глаза.

— Вы зря испугались. Я умею готовить и никогда ничего не порчу.

— Но, сударыня, вы испачкаетесь. Работа у нас грязная. Госпоже не должно стоять на кухне.

— А вы дайте мне фартук, пожалуйста.

Поваренок оказался сообразительным и находчивым, он не дожидаясь команды повара, принес мне фартук.

— Возьмите, госпожа.

— Ты умный мальчик, спасибо тебе, — Я надела фартук, оказавшийся слишком большим.

— К сожалению, он мне велик.

— Простите, сударыня, другого нет, — посетовал повар. — Вы худенькая, а у нас все упитанные, — сконфузился он.

Бедняга никак не мог переварить, что изящная госпожа любит и умеет готовить.

— Ничего, сейчас мы его уменьшим, — я несколько раз обвязалась поясом вокруг талии, собирая в складки фартук, зафиксировала так, чтобы он не спадал.

— Так-то лучше.

Прошлась по кухне, знакомясь с кухонной утварью.

— Что будем готовить? — своим вопросом повар оторвал мое внимание от увлекательной экскурсии.

— Готовить? А, готовить будем короля датской кулинарии, его величество Смерреброль, — улыбнулась я, понимая, что одним названием шокировала повара.

— Что вы изволили сказать? — растерялся он.

— Спокойствие. Слушайте меня внимательно и все поймете. Несколько лез назад, мы с матушкой и тетушкой посещали Данию. С некоторых пор там поселился их кузен с семьей. У них свой шикарный дом, угодья. Дядюшка большой любитель выращивать новые сорта фруктов, овощей, зелени.

— И что?

— Вот однажды на завтрак нам принесли салат и к нему блюдо с невероятно аппетитными… — повар не дал мне договорить.

— Сударыня, простите, неужели вы думаете, что существует блюдо, о котором я не знаю. Еще мой покойный батюшка привозил из заморских стран реликвии — на папирусе записанные от руки рецепты блюд, которые я расшифровывал и готовил.

— Ваш батюшка был путешественником?

— Нет. Мой батюшка был мореплавателем. Этому занятию посвятил всю свою жизнь. На старости писал трактаты, о том, где побывал и что видел. В качестве сувениров привозил рецепты блюд. Он хорошо готовил. Внедряя новые рецепты в наш рацион, батюшка обновлял его. Вот тогда у меня зародилась любовь к кулинарии.

— Из ваших слов можно заключить следующее, вы умеете готовить абсолютно все блюда, так?

— Да.

— Ловлю вас на слове. Скажите, пожалуйста, вы сможете приготовить Смерреброль? — лукаво посмотрела я на повара.

Бедняга выпучил на меня глаза и не знал, что ответить.

— Что же вы молчите? Такое легкое блюдо, даже я научилась.

— Повторите, пожалуйста, название еще раз.

— Смерреброль.

Повар покачал головой и развел руки в стороны.

— Вот видите.

— Сдаюсь, сударыня. Вы меня уложили на обе лопатки. А что это за зверь? С чем его едят?

— Это вовсе не зверь. Готовят это блюдо на завтрак к разным салатам. Можно и на ужин подавать. Буду рассказывать по порядку. В Дании я познакомилась с дядюшкиным поваром, и он научил меня готовить это блюдо. Представляете, взял и сам придумал, а теперь оно настолько любимо, что на столах знатных вельмож занимает первое место. А в Дании получило титул короля кулинарии. Вот так.

— Сударыня, вы верно забыли, в Англии на завтрак едят овсяную кашу, — поправил меня повар.

— Ничего я не забыла. Не предлагаю вам подавать это блюдо каждый день, нарушая вековую традицию. Иногда, можно и разнообразить меню. Увидите, вам спасибо скажут. Давайте начнем.

— Давайте.

— Простите, как я могу к вам обращаться?

— Меня зовут Алвар, сына — Дени. Посудомойку и других работников кухни перечислять не буду, это не столь важно. Иногда мне помогают мои старшие дети.

— Очень приятно. А меня зовут, мисс Мери.

— Красивое у вас имя, госпожа.

— Спасибо. Приступаем. Что нам нужно для приготовления? В первую очередь хлеб. Если вы готовите закусочный вариант, который улучшает аппетит, тогда берете ячменный либо ржаной, желательно не круглой формы — длинный и узкий.

— Есть такой.

— Порция Смерреброля должна быть небольшой — на три укуса, это ведь деликатес.

— Разве такое бывает, на три укуса?

— Сами убедитесь. Пошли дальше. Когда готовим мясной вариант, более сытный — хлеб можно брать пшеничный. Итак, нарезаем хлеб небольшими ломтиками. Скажите, у вас есть свежее взбитое масло.

— Обижаете. Каждое утро взбиваю из сливок, которые заранее заготавливаю.

— Чудесно. Теперь мне нужна малосольная либо маринованная сельдь, желательно спиночки, нарезанные небольшими плоскими кусочками.

— Имеется, — повар отошел к окну и принес мне баночку, закрытую тканью и перевязанную тесемкой.

— Сельдь нарезанная?

— Совершенно так, кусочками.

— Как я уже говорила, кусочки должны быть разделены вдоль пополам, чтобы стали плоскими.

— Убедили. Хорошо, сударыня, сегодня я ваш подмастерье.

— Договорились. Дени, поди сюда, — мальчонка с огромными черными, как смоль, глазами подбежал ко мне. Большой колпак гармошкой надвигался на брови, намереваясь покинуть детскую головку. Фартук свисал до пола, поваренок спотыкался о его подол и поминутно подтягивал.

— Принеси мне, пожалуйста, зелень и лучок с зелеными перышками.

— Сию минуту, сударыня, — сын Алвара подскочил к окну, взял на подоконнике банку, в которой мастер вкусных блюд выращивал молодой лук и отдал мне.

— Алвар, нарежьте, пожалуйста, и уложите в отдельную плошку.

— Сделаю.

— Точно также зелень. Дени, принеси, пожалуйста.

Поваренок подскочил к большой соломенной корзине, взял оттуда ароматный пучок и отдал мне. Я быстро нашинковала пахучие веточки и переложила в отдельную плошку.

— Дени, неси плоское блюдо, понадобится два.

— Сию минуту, сударыня.

— На одном будет закусочный Смерреброль, на втором — мясной.

Все, кто были на кухне, отвлеклись от своих прямых обязанностей и наблюдали за процессом.

Поваренок подскочил к шкафу, из нижнего отделения достал плоское блюдо и передал мне.

— Замечательно. Не забудь принести блюдо для мясного Смерреброля.

Дени кивнул в знак согласия. Еще мгновение и на столе стояло второе блюдо.

— Ты молодец. Сегодня у нас будет пир горой. Теперь, друзья мои, приступим к самому ответственному моменту.

— Алвар, пожалуйста, раздавите в ступке чеснок и взбейте его с маслом до однородного состояния.

— Слушаюсь.

— Маленькая ремарка. При желании создать иную вкусовую гамму, масло легко заменяется соусом, его готовят заранее.

— Учту.

— Как у вас хорошо получилось. Намазка смотрится, как крем. Прекрасная консистенция. Теперь тонко нарезаем хлебушек, — повар филигранно наискосок нарезал ломтики хлеба. Я уложила их в блюдо, создавая форму ромашки. — Намазываем тонким слоем чесночного маслица, в середину выкладываем спиночку рыбы. На один кусочек с малосоленой рыбой, на второй — с маринованной.

Повар красиво наносил на хлеб чесночную прослойку, я посередине выкладывала рыбу.

—Теперь очередь лука.

— Будет сделано.

Повар быстро нашинковал лучок. Я выложила дорожкой по краям и присыпала рыбу зеленью.

— Ой, как запахло, есть захотелось, — признался поваренок.

— Угощайся. И вы, Алвар, дегустируйте, чтобы получили представление, что мы приготовили.

— Можно?

— Ну конечно.

Повар снял один Смерреброль с блюда и надкусил.

— Мммм, — объедение. Попробуй, сынок — протянул он Дени, — ты такого еще не ел. Не представлял, что простейшее блюдо может одним видом притягивать внимание и выглядеть таким аппетитно. Съедается мгновенно, как вы сказали: «Три укуса».

Изумительно! Мне не приходилось такое готовить.

Мальчик попробовал.

— Правда, вкусно? — спросила я у Дени.

— Очень, волшебно, спасибо, сударыня.

— Вот и хорошо. А мы будем готовить дальше.

— Делаем мясной вариант. Алвар, у вас есть паштет: ливерный или из птицы.

— Конечно, есть ливерный и гусиный паштет со шкварками.

— Это замечательно. То, что надо. Несите гусиный. Он больше всего подходит.

— Схожу в подвал. В холоде блюда лучше сохраняются.

— Идите, я подожду. Дени, а ты, малышок, тем временем, принеси мне томаты, кабачок, баклажаны — что есть.

Поваренок побежал к самой дальней корзине и вернулся.

— Вот, возьмите, госпожа. Сегодня привезли томаты и баклажаны, подойдет?

— Отлично, ты прекрасный помощник, — похвалила я мальчика. Дени в ответ заулыбался.

— Пора приступать к приготовлению овощей, — взяла чугунную сковороду, ох, и тяжелая она. Налила масла, поставила на печку. Помидоры и баклажаны нарезала кружочками тоненько и подрумянила их в масле с обеих сторон. Растолкла в ступке чеснок. Уложила кружочки из овощей в пиалу, покрыла измельченным чесноком и накрыла.

Вернулся кухонных дел мастер.

— Алвар, намазываем аккуратно паштет со шкварками на хлеб, — повар следил за моими движениями. В центре я выложила кружочки баклажанов в чесноке, тоненько сдобрила паштетом, поверх аппетитный кружочек томата и присыпала зеленью.

— Оливки имеются на хозяйстве?

— Только недавно замариновал. Уже даю.

— Вот спасибо, — я взяла из рук повара баночку, достала оливки, выложила по два глазочка по бокам. Ну вот, декор закончен.

— Вы большая мастерица, сударыня! Я в полном восторге! Подарили нам праздник, посмотрите, какие блюда приготовили, глаз не отвести. А аромат, восхитительный! Мертвый посмотрит, захочет отведать, — пошутил повар. — И готовится легко. Благодарю вас, сударыня. Доставили мне наивысшее наслаждение. С вами любая работа спорится. Признаюсь, готов всю жизнь быть вашим подмастерьем.

— Смотрите, сами напросились, я запомню, — пригрозила я.

— Буду счастлив.

— Знаете, Смерреброль очень хорошо сочетается с картофелем во фритюре, особенно мясной. Если будет желание — приготовьте. Уверяю вас, завтрак произведет большое впечатление на господ.

— Спасибо за совет. Приготовлю. Время еще есть.

— Вот и прекрасно. А теперь, малыш, — я посмотрела на Дени, — нам с тобой предстоит развеселить новые блюда, чтобы они запели на столе для всех, кто на них посмотрит.

— Как это? Они умеют петь? — удивился мальчик.

— Мы их научим, — недолго думая, я запела песенку, поваренок прислушался, подхватил мотив и закружился вместе со мной по кухне.

«Чем этот день может стать примечателен? Вы представьте работу молочницы, пекаря, прачки, кучера, посыльного, служанки, истопника. Одно и то же каждый день… Любой одичает и загрустит. А поднесите им на блюдечке кусочек вкусного пирога, ароматного десерта или обычное запеченное яблочко с корицей, вы увидите, их лица расцветут в улыбках, и они запоют вместе с вами».

Все, кто был на кухне, развеселились, хлопали в ладоши и притоптывали в такт. Мы допели и остановились. Поваренок раскраснелся, разгорячился, подбежал к отцу.

— Как весело.

— Ну вот, мы развесели наши блюда, можно подавать. Теперь они запоют в животиках тех, кто их съест, — подытожила я. — В следующий раз приготовим что-нибудь другое, выбор велик.

— С удовольствием поучаствую, помогу и приготовлю с вами все, что пожелаете.

— Договорились, Алвар, заберу вас к себе. Ну а сейчас приготовьте салаты, с этим вы справитесь и без меня, несите господам завтрак. Мне нужно идти, вернется лорд Чарлз, не найдет меня на месте, неудобно. Мы с вами еще обязательно встретимся.

— С нетерпением буду ждать. Спасибо за науку.

— Что вы, это так, баловство. Вы еще не видели мой закусочный торт из кабачковых гренков. А десерты?

— У, разожгли аппетит. Представляю, наверняка, шедевры! Не забывайте Алвара, приходите.

— Не скучайте, навещу вас.

— Это что здесь происходит?! — услышала я голос лорда Чарлза. «Нашел, попалась», — поняла я и обернулась с виноватым выражением лица.

— Мисс Мери, что вы здесь делаете? И на ногах, вам доктор, что наказал? Покой. Вы, оказывается, непослушная.

Мне нечего было ответить.

— Обыскался. Служанка подсказала, что видела вас по дороге на кухню, не поверил ей. Как я погляжу, вы большая шалунья, мисс Мери.

— Кто, я? Да, я такая. Это правда. Мы с вами мало знакомы. Благодарю за беспокойство, сэр Чарлз. Мне уже лучше, честное слово, — стыдливо потупила я взор.

— Сэр Чарлз, не ругайте, пожалуйста, мисс Мери. Вы не представляете, госпожа научила меня — повара с тридцатилетним стажем, готовить новое блюдо, о котором я понятия не имел.

У Чарлза от удивления отвисла нижняя челюсть.

— Мисс Мери, вы занимались приготовлением блюд?!

— Да. А что вас так удивляет? С детства обожаю кулинарию. Сэр Чарлз, я не считаю, что уметь хорошо готовить, стыдно. На мой взгляд, истинная леди обязана баловать свою семью. Никто не утверждает, что этим я собираюсь заниматься ежедневно, но изредка устраивать в доме праздники для близких и гостей можно себе позволить. Давно усвоила — лишних знаний не бывает. А дарить радость — истинное удовольствие, — завершила я свою речь, снимая фартук. — Алвар, благодарю вас за доверие. И тебе, поваренок, большое спасибо. Ты молодец, умеешь помогать, из тебя вырастет отличный повар, — я наклонилась и поцеловала мальчика в щечку.

— Спасибо, мисс Мери, — ответил Дени, раскраснелся и засмущался от моего прилива нежности.

— Ну вот, теперь я в вашем распоряжении, сэр.

— Пойдемте отсюда, вам нельзя утруждать ногу.

— Мне гораздо лучше, поверьте, ваш доктор маг! Думаю, сегодня же отправлюсь в Визельборг, меня там заждались. Промедление непозволительно.

— Почему вы так торопитесь покинуть мой дом? Вам здесь плохо?

— Что вы, сэр Чарлз. Не припомню, где за последнее время меня так принимали. У вас очень мило и хорошо. Я отдохнула душой.

— Тем более нет причин торопиться, — сэр Чарлз любезно наталкивал меня на догадки.

— Поймите, не так давно я пережила тяжелую утрату — ушла из жизни моя дорогая тетушка, скорблю и горюю без нее. Осталось много нерешенных вопросов с наследством. Меня там ждут, понимаете?

Мой спаситель все понял и больше не настаивал.

— Если не возражаете, провожу вас до Визельборга.

— Не возражаю и благодарю.

На следующий день я собралась в дорогу. Когда мы достигли порога, нам встретился немолодой обаятельный мужчина, в его глазах играли смешинки. Я догадалась, этому человеку не свойственно грустить.

— Чарлз, дорогой, я к тебе, а ты, как погляжу, уезжаешь, и не один? С тобой дама, — мужчина перевел взгляд на меня.

— Дядюшка, вы большой молодец, что поспели до моего отъезда.

— Сынок, я ведь обещал тебе. В моем возрасте нарушать обещания непристойно, — сказал он и обнял племянника.

— Вы проходите, пожалуйста, располагайтесь. Ваша комната готова, ждет вас.

— А ты?

— Провожу мисс Мери до замка баронов Визельборг и вернусь.

— Вон куда ты собрался. Знатная семья. Был знаком с бароном, супруга у него необыкновенно добрая и приятная женщина.

— Кстати, познакомьтесь. Мисс Мери, племянница баронессы Визельборг.

— Вот оно что. Каких гостей ты принимаешь. Мое почтение, мисс Мери, — дядюшка наклонился и поцеловал мне руку. Отрекомендуюсь — Грэхем Ричмонд — брат покойного отца лорда Чарлза.

— Мне очень приятно, сэр. Рада знакомству. Лорд Чарлз много хорошего рассказывал о вас.

— Да? Странно. Он у нас молчун по обыкновению, неразговорчивый, — Дядюшка пристально посмотрел на племянника.

По выражению лица сэра Грэхема я догадалась, о чем он подумал:

«Какие перемены в моем мальчике и так внезапно, неспроста», — оценил ситуацию дядюшка Ричмонд.

— Вы приезжайте к нам погостить, — пригласил он меня.

— Благодарю. Непременно. С делами управлюсь и навещу. Я и повару пообещала, — между прочим, вспомнила я.

После моего заявления, улыбка с лица дядюшки мгновенно исчезла. Он не знал, как реагировать. Невиданная новость поразила воображение сэра Грэхема.

— Вот тебе раз, аристократка и дружит с поваром? Чего только не бывает, — удивился сэр Ричмонд.

Я не стала разрушать традиционные постулаты в понимании сэра Грэхема. Торопилась, пора было возвращаться в Визельборг.

— Легкой дороги, мисс Мери.

— Благодарю вас.

— Пойду устраиваться. Сынок, не задерживайся. Жду тебя к обеду.

— Буду.

Карета сэра Чарлза сопровождала меня. Но он не отважился пересесть в мою карету и вместе со мной продолжить путешествие в приятной беседе. Меня это насторожило и показалось странным. Вида не подала. Что-то сдерживало его от общения со мной, я не торопила.

«А вдруг дух что-то напутал или выдумал, и лорд Ричмонд вовсе не мой суженый», — эта мысль успокоила меня.

На въезде в парковую зону замка Визельборг карета сэра Чарлза поравнялась с моей, и я услышала через окно.

— Мисс Мери, простите, дальше не поеду, возвращаюсь домой. Вы позволите навестить вас?

— Да, пожалуйста, правда, не знаю, как долго пробуду здесь. Дела завершу и вернусь домой. Адрес узнаете у Брига-дворецкого, хотя постойте, — я вынула из дорожного саквояжа блокнот, карандаш, вырвала лист, набросала адрес. — Возьмите, — протянула я через окно своему спасителю.

— Благодарю вас. Вы очень добры. До скорой встречи.

— Счастливого пути, сэр Чарлз.

— Благодарю.

— Трогай, — сказала я кучеру, и мы поехали к центральному входу замка Визельборг.

Тайна семьи лорда Чарлза

В свете знали, что родители Чарлза Ричмонда погибли при невыясненных обстоятельствах, оставив маленького сына на попечении дяди. Понятно, что в подробности никто не вдавался. Сплетницы наперебой додумывали свои версии и твердили, что именно так и было. Но правды не знал никто. Сам Чарлз терялся в догадках, многое для него и брата отца — сэра Грэхема Ричмонда осталось за семью печатями железной двери. Жизнь продолжалась, Чарлз рос, все в его жизни складывалось хорошо, дядюшка опекал любимого племянника, и только тайна смерти родных будоражила сознание. Он искал сослуживцев отца, но одни покинули места службы, другие ушли из жизни, истинная картина событий оставалась неведомой.

И, как в жизни бывает, совершенно случайно в пути Чарлз разговорился с незнакомцем, так неожиданно тайна открылась — лорд узнал причину гибели родителей.

— Прошу простить, сэр вы случайно не сын графа Зигмунда Ричмонда? — своим вопросом попутчик сразил наследника уважаемого рода.

— Да. Только отца в живых нет.

— Знаю. Мы служили вместе. Отважный был человек. С его положением в обществе он бы мог отсиживаться в роскошных хоромах у супруги под бочком. А предпочел рисковать жизнью.

— Вы были знакомы с отцом?

— Мы дружили. Вы тогда были крошкой, я помню, Зигмунд рассказывал о супруге и о вас. Очень любил свою семью.

— Простите, как я могу величать вас?

— Прошу прощения, не представился. Ганс Мейер.

— Очень приятно. Пожалуйста, расскажите все, что помните. Мы с дядюшкой сбились с ног, искали сведения о том, как и где погиб отец, но безуспешно.

— Вот что вас интересует. Не наделаете глупостей, если расскажу? — попутчик посмотрел на Чарлза пристально, в его взгляде можно было уловить сомнение.

— Уважаемый, я аристократ, потомок знатного рода. Обещаю вам контролировать эмоции и взвешивать каждый шаг. Сами подумайте, сын не знает, что случилось с отцом. Это не укладывается в голове и представлении дворянина. Считаю, так не должно быть.

— В случае с вашим отцом много осталось за гранью понимания. Только правосудие вправе определить меру наказания человеку, который лишил жизни вашего отца.

— Из ваших слов могу заключить, что отец не пал на поле битвы и не умер своей смертью. Я правильно вас понял?

— Все случилось именно так.

— Умоляю вас, поведайте мне эту тайну, клянусь, буду действовать в рамках закона.

— Я верю вам, Чарлз. Слушайте.

Страшная тайна гибели графа Зигмунда Ричмонда

— Чарлз, ваш отец служил королю верой и правдой. Это был достойнейший сын своего отечества. Я таких людей больше не встречал. Мы познакомились с Зигмундом, когда меня перевели в его полк. Представьте, очень быстро сошлись, у обоих были глубокие и разносторонние знания, схожесть интересов, взглядов, отношение к долгу совпадало полностью. Под началом отца служило много англичан — аристократов. В наш полк отбирали самых лучших. Однако как в жизни бывает, в семье не без урода. Не скажу, какими неправдами к нам на службу поступил Драйк Филипс. Он прибыл по рекомендации, что вызвало у военачальника немало вопросов. Зигмунд придерживался одних и тех же правил для всех: никаких поблажек, и ни для кого не делалось исключения. А тут вам, пожалуйста, без проверки принимайте по одной лишь рекомендации. Закралось сомнение в душу Зигмунда и он решил проверить Филипса в деле. Терпения сэру Ричмонду не занимать. А зря, он шел на риск. У Драйка Филипса был несносный характер, он без стеснения требовал для себя привилегий.

«Персона номер один», — так он преподносил себя.

Самомнение било рекорды. В полку такой подход принимали в штыки. Мы сразу поняли, что этот человек не приживется у нас. Я предупреждал Зигмунда, просил, чтобы он отчислил чужака. Мой друг и военачальник пожалел его и подарил шанс исправиться. Он был благороден — ваш отец. Доброта его души обошлась ему очень дорого.

Настал день, мы увидели, что собой представляет Драйк Филипс. В бою самозванец проявил себя, как последний трус, по его вине погибли мирные жители и наши сослуживцы. Замечу, это были настоящие сыны своего отечества: опытные, смелые, отважные. Побывали в переделках, рисковали жизнью, но долг свой честно выполняли. Ваш отец считал нас братьями. Весь ужас положения заключался в том, что произошло все у Зигмунда на глазах, он застал Филипса на месте предательства. Порочный господин, Драйк понял, что его песня спета, ярость, ненависть перекрыли разум, преступник решился уничтожить свидетеля. Он понимал, что отец не простит ему беспричинную гибель своих сослуживцев и мирных людей.

Филипс подкупил охранников и ночью пробрался в комнату вашего отца. Еще мгновение, и сердце спящего Зигмунда пронзил кинжал. Охранники напились браги и спали, как убитые, без задних ног. Убийца не удосужился вытащить орудие преступления из кровоточащей раны, чтобы облегчить смерть. Никто не пришел на помощь. Той ночью я потерял близкого друга. Трагедия. Сколько лет минуло, а ту боль, что обожгла, не забуду никогда.

Как увидел вас, первая мысль мелькнула: «Сын Зигмунда», вы очень похожи.

— А мы ничего об этом не знали. Ганс, что было дальше, убийцу судили?

— Чарлз, понимаю ваше нетерпение. Запомните, человек с червоточиной никогда не останавливается на достигнутом. Филипс посчитал, что не отомстил вашему отцу в должной мере, в тот же день отправил письмо леди Джоанне Ричмонд, — вашей покойной матушке, сообщив, что ее муж мертв. У нее случился удар, и она вскоре скончалась. Так Филипс стер с лица земли прекрасную семью, оставив наследника сиротой.

— Бедная моя матушка. Она не вынесла…

— Нет.

— Сердце разрывается от боли, скорбит и не соглашается, — Чарлз переживал историю гибели родителей — семейная драма глубоко отозвалась в нем.

— Ганс, негодяя судили?

— Да, военным трибуналом. Вынесли смертный приговор. Поделом Драйку Филипсу. Поверьте, нам — сослуживцам вашего отца — от этого легче не стало. Мы потеряли отличного военачальника, настоящего преданного друга, незаменимого советчика, стратега, дипломата. Что говорить. По сей день оплакиваю эту потерю. Кроме того, у Драйка Филипса остался наследник, он мстит за отца. Многим из сослуживцев досталось от него. Моя супруга тяжело болеет по его вине. За что он мстит нам, мне неизвестно. Думаю, таким образом, убирает свидетелей.

— Так у Драйка Филипса есть сын?

— К сожалению. Клайд Филипс.

— Как вы сказали?! — спросил Чарлз и подумал:

«Не может быть, такое совпадение».

— Вам знакома эта фамилия?

— Да. Надеюсь, это совпадение. Ганс, дорогой, прошу вас поедемте к нам. Вы должны все рассказать дядюшке. Он хочет знать правду. Боюсь, у меня не хватит сил сообщить ему о трагедии. Дядюшка — родной брат отца, он меня воспитал. По сей день надеется, что отец попал в плен и со временем вернется.

— Если бы. Увы. Надежды… — тяжело вдохнул Ганс Мейер. — Хорошо, Чарлз, вы просите, поедемте. Рано или поздно вы бы узнали правду, не от меня, от других сослуживцев.

— Я искал, но безуспешно.

— Да. Не все живут в Лондоне и окрестностях. Столько лет прошло. Сам искал многих. Приходилось колесить по всей Англии. С близкими друзьями состоим в переписке. Как-то удалось встретиться в день гибели Зигмунда. Мы стареем, силы не те. Ведем переписку, чтобы не потеряться.

— Очень ценно хранить в памяти воспоминания.

— Так и есть. Больше ничего не остается в жизни — хранить дорогие сердцу страницы воспоминаний.

Наследник порока

Клайд Филипс с детства усвоил:

«У отца были враги, поэтому он погиб».

Жена Драйка Филипса внушала сыну с младенчества, что отец пал от рук сослуживца, и сын за отца в ответе.

— Отомсти, сынок.

— Обещаю, мамушка.

Клайд от отца унаследовал характерные наклонности насильника. С молодых ногтей любил пакостничать. В юношеском возрасте в нем проявились черты извращенца. Он очень любил издеваться над жертвой. В гимназии с ним никто не дружил, одноклассники избегали общения. Умудренные жизненным опытом преподаватели, с длинными бородами, в пенсне, приходили в ужас, испытав на себе поведение подростка Филипса. Сколько раз порывался директор гимназии отчислить его. Вмешивалась мать, слезно умоляя, чтобы мальчика не трогали.

— Поймите, — уговаривала она руководителя учебного заведения, — он, как сирота, растет без отца. Мне трудно повлиять на него. Я — женщина слабая, мало, что могу. Прошу вас, дайте сыну доучиться. А там видно будет. Надеюсь, что пойдет по отцовским стопам. Военная служба дисциплинирует его.

Мать лицемерила, покрывая Клайда. Она считала, что сын обязан за себя постоять. Неоднократно повторяла ему:

«Так тебя не настигнет отцовская участь».

Что двигало женой Филипса, осталось загадкой, ее красноречивые намерения говорили сами за себя. Она же, ведя двойную игру, полагала, что тем самым помогает наследнику, не догадываясь, что не суждено ей увидеть Клайда хорошим человеком. Пришел день, и ее не стало. Сынок даже не всплакнул на ее могиле. Чужие люди проводили в последний путь.

Из лучших побуждений

Грэхем Ричмонд имел склонность к благотворительности. Он много лет опекал пансион, где находились на воспитании дети-сироты. Директор учреждения представил ему рыжеволосого, нервного, неопрятно одетого мальчика. Вот тогда сэр Грэхем пожалел мальчика, подошел к вопросу серьезно, став опекуном Клайда. Он оформил все документы, забрал в свой дом и относился, как к сыну. Если бы он знал, кого приютил…

Чарлз, услышав имя приемыша, интуитивно определил, что его опекал дядя. Лорд взвесил все факты и ему стало ясно, что именно этот человек вредил ему. Но врожденная интеллигентность и аристократичность не позволяли верить в то, что Клайд является потомком убийцы отца.

Стремления к насилию и извращению усугубились в поведении Клайда в период взросления, когда он утратил девственность. Он пренебрег запретами, продиктованными воспитанием, дал свободу своим пагубным желаниям и стремительно покатился кубарем с горы. Клайд открыто издевался над своими любовницами. Ему мало было удовлетворения животного инстинкта, он хотел большего. Однажды в момент физической близости, любовница так кричала от боли, что ее сынишка проснулся и прибежал на крик. Клайд получал удовольствие от одного сознания, что делал ей больно. Случайно, заметив в дверном проеме мальчика, он в гневе прервал удовольствие, соскочил с постели и со всей силы отбросил испугавшегося ребенка за дверь, да так, что тот упал, сильно ударившись головой о пол. Из ушей струйкой пошла кровь, началась сильная рвота с кровянистыми выделениями. Мальчик захлебнулся рвотными массами и скончался на месте. Мать билась в истерике. А трусливый любовник сбежал и скрылся от правосудия.

Приемыш ненавидел Чарлза, отчаянно ревновал опекуна к нему. Очень плохо переносил теплые душевные отношения дяди и племянника. Исподтишка за их спинами пакостничал: то нашлет грабителей в замок Чарлза, заведомо выкрав у опекуна ключи. То распустил слух о мужской несостоятельности лорда. Как-то на балу, куда Чарлза пригласили друзья семьи, один из гостей потребовал сатисфакции. Чарлз поинтересовался, какой повод заставил господина вызвать его на дуэль. Все доводы были настолько неубедительными, что Чарлз понял:

«Гость подкуплен приемышем, состоит с ним в сговоре. Их цель мне ясна».

Вот так, при первом удобном случае, Клайд отравлял жизнь Чарлзу. Лорд принял близко к сердцу отношение воспитанника дяди, очень изменился, помрачнел, никто не видел улыбки на его лице. Стал скрытным, чрезмерно задумчивым, сосредоточенным, черные мысли загромождали голову. Даже от дядюшки утаивал свои чувства и переживания. Он перестал доверять людям. Ушел в себя и все больше предавался воспоминаниям. В обществе не появлялся.

Клайд умел входить в доверие и своей фальшивой улыбкой подкупал. Он легко вводил собеседников в заблуждение. А как он любил жаловаться на свою жизнь.

«Несчастный сирота, ни одной родной души на всем белом свете», — те, кто привык доверять людям, принимали за чистую монету его слова.

Мне неведомы были семейные тайны сэра Чарлза, не знала всей подноготной случившегося, поэтому терялась в догадках и не могла найти объяснение его поведению. Он вел себя слишком сдержано и скованно со мной. Только со временем, узнав другую сторону медали, нашла ответы на возникшие вопросы.

По стечению обстоятельств сэру Грэхему Ричмонду не довелось познакомиться с родителями Клайда Филипса. Усыновляя мальчика, он стремился сделать добро, искренне желая помочь сироте. Когда же приехал за приемышем в гимназию, директор вскользь сообщил ему только один факт — отца военный трибунал приговорил к высшей мере наказания. Мать умерла. Таким образом, правды сэр Грэхем не узнал. Со временем дядюшка лорда Чарлза с отчаянием в голосе констатировал:

— Наследственность сыграла определяющую роль, сын пошел по стопам отца, сделавшись грубым, жестоким, беспощадным человеком и насильником. Но и попустительство матери сыграло немаловажную роль. За что Клайд мстил людям, сэр Грэхем понять не мог. Он ему ни в чем не отказывал, относился, как к родному. Приемыш жил на всем готовом.

Встреча Ганса Мейера с сэром Грэхемом Ричмондом

Несколько часов длилась беседа Ганса Мейера с братом погибшего друга. Чарлз сидел в углу дивана и молча слушал.

— Ганс, вы сказали, что остался наследник убийцы. Вы бы могли назвать его имя? — наступил решающий момент. Чарлз ожидал этого вопроса. Внутренний голос подсказывал ему, что Клайд и есть тот человек — нарушитель спокойствия и виновник всех бед в его жизни.

— Клайд Филипс.

— Как вы сказали?! — сэр Ричмонд от неожиданности подскочил.

— Дядюшка, держитесь, это он, — бедный опекун широко раскрыл глаза, и Чарлз, впервые, увидел в них несвойственное характеру сэра Ричмонда негодование.

— Ты уверен?!

— Таких совпадений не бывает. Сами подумайте.

Поразмыслив, сэр Грэхем согласился.

— Ты прав, мой мальчик. В семье не без урода, — расстроился дядюшка. — Он чужой человек, в родстве с нами не состоит, все, что я сделал для него, кануло, как видите, господа. Ничему хорошему так и не научился. Ущербная порода.

— Не расстраивайтесь, сэр Грэхем, вашей вины в этом нет. У него очень плохая наследственность. Я знал его отца. Гремучая смесь выродка с последним мерзавцем. Предательская душонка, и ничего святого. Чего ждать от его наследника? — успокаивал Ганс Мейер. — Сэр Грэхем, сожалею, что привез вам плохие новости.

— Что вы, друг мой. Вы пролили свет в наших душах. Столько лет мы искали сведения и все безрезультатно. Я вам так благодарен.

— Счел своим долгом поделиться с вами горестными событиями ушедших лет.

— Очень жаль, что я раньше всего этого не знал. Сожалею.

— Всему свое время.

— Вы правы, Ганс. Буду рад видеть вас в нашем доме. Вы у нас желанный гость. И супругу привозите. Пожалуйста, не церемоньтесь, нужна помощь, обращайтесь. Для вас и вашей супруги отказа не будет ни в чем.

— Благодарю, я навещу при случае. Жена болеет, редко отлучаюсь.

— Сил и выздоровления вашей супруге. Вам — терпения. Вижу, вы скромный человек, поэтому повторюсь, если нужна помощь — обращайтесь. С радостью и готовностью откликнусь.

— Благодарю. Позвольте откланяться?

— Пойдемте, я провожу вас.

Дядюшкин сон

Сэр Грэхем вскочил посреди ночи в холодном поту и страхе.

— Господи, что это?!

Он набросил халат, быстрым шагом проследовал в апартаменты племянника. Осторожно подошел к двери и прислушался.

— Тихо, спит. Что же делать? Разбита вся ночь, не усну.

В этот момент за дверью послышались шаги.

— И ему не спится, — обрадовался сэр Ричмонд, постучался и приоткрыл дверь.

— Сынок, можно к тебе?

— Что я вижу, дядюшка, и вам не спится?

Сэр Грэхем вошел, племянник посмотрел на него внимательно.

— Что с вами? Плохо себя чувствуете? Вызвать доктора?

— Не знаю, мой мальчик, что и сказать, — сэр Ричмонд сходу опустился в кресло. Чарлз поднес стакан с водой.

— Выпейте, на себя непохожи.

— Не мудрено, — сэр Грэхем взял стакан и залпом выпил воду.

— Благодарю, дорогой. Пропотел, как после сильного жара.

— Скажите, что случилось? Теряюсь в догадках.

— Не поверишь. Мне приснился ужасный сон. Со мной разговаривал Клайд — сынок приемный. Поначалу жаловался на свою судьбу, рассказывал, какой он несчастный, всеми брошенный и забытый.

— И вам, по обыкновению, стало его жалко.

— Это не все, дослушай до конца. Вдруг, поведение приемыша резко изменилось. Клянусь, я его таким никогда не видел. Знаешь, выражение лица приобрело очертания чудовища, да-да. Передо мной стоял разъяренный зверь. Бился в истерике, ломал, крушил все, что видел. Разбил окна, двери, шпагой изуродовал парадную лестницу в моем доме. Вазы, которые мне подарены друзьями, с именными надписями — все разбил в пух и прах. Он вел себя, как сумасшедший.

— Вы сомневались в этом? Мне его глаза давно дали понять, что с ним оставаться в одном доме небезопасно, но вы его жалели.

— Слушай дальше. Он приблизился ко мне, замахнулся стулом, я чудом успел отбежать, а он в ярости завопил, что было силы:

«Убью вашего любимчика, жить он не будет — я сказал».

— Меня во сне подбросило, тело трясло, открыл глаза — весь в холодном поту. Ты посмотри, что делает, даже ночью нет от него спасения. Сынок, что хотел сказать, больше тянуть нельзя, поедем в полицию, мы обязаны его остановить.

— Давно пора, — спокойно ответил Чарлз. — Я что вам говорил, когда из сейфа матушки пропал старинный талисман, векселя, банкноты, купчая на родительский дом, что поблизости от замка Гудрич, нынче он записан на мое имя. Помните наш дом, дядюшка?

— Что за вопросы ты задаешь, как же мне не помнить? И талисман твоей матери тоже припоминаю. Редчайший амулет-подвеска "коза". В его оформлении задействованы кораллы, золото и бирюза. Находился он в драгоценном футлярчике. Стоит перед глазами у меня. Кстати, известный с античности жест "фига" служит защитой от сглаза. Твоя матушка знала толк в украшениях и талисманах.

— Прекрасная у вас память, дядюшка, должен заметить, запомнили даже детали.

— Сынок, что касается фамильных драгоценностей, разбуди меня ночью, расскажу о каждом в мельчайших подробностях.

— Снимаю шляпу. Не каждый может похвастать такой памятью.

Из родительского дома я забрал только матушкин сейф, остальное оставил нетронутым, чтобы память о них и тех временах, когда родители были живы и счастливы, сохранилась в первозданном виде.

— Ты молодец, мой мальчик. Хвалю. Достойный сын своих родителей. Загадка, как Клайд проник сюда?

— Вот полиция пусть этим и занимается. Хотите, найму сыщика? Ваш приемыш доброго отношения не понимает. Стало быть, разговаривать с ним придется на языке закона.

— Ты прав. Завтра же едем к комиссару — Эдану Дебри. Он мой давний приятель, пусть примет меры.

— Я готов сопровождать вас. Наконец, созрели. О, я не заметил, как время пробежало, — Чарлз достал из маленького карманчика жилетки часы на цепочке. — Четыре, скоро утро. Успокойтесь, дорогой дядюшка, идите к себе и постарайтесь уснуть.

— Что ты, я так встревожен. У тебя останусь, если не возражаешь?

— Сидите, и я с вами, ложиться уже не буду, сна нет. Хотите чаю? Служанка заботливо оставила, если засижусь до утра, документации много собралось. Ой, да он еще горячий, она его одеялом укутала.

— Вот кстати, попьем чай и побеседуем. А что к чаю?

— Печенье устроит?

— Все устроит, я проголодался.

— Присаживайтесь к столу. Будем чаевничать.

— О, благодарю. То, что нужно.

Сэр Грэхем принимает решение: «Едем в полицию».

Гости застали комиссара полиции, Эдана Дебри, в его кабинете. Он прорабатывал документацию, которую секретарь принес ему на подпись.

Неожиданно его отвлек стук в дверь.

— Да-да, войдите, — пригласил комиссар.

Дверь открылась, на пороге стояли сэр Грэхем Ричмонд и Чарлз.

— Не видение ли это? — спросил начальник полиции. — Глазам своим не верю. Грэхем, дружище, какими судьбами? — Дебри вышел к гостям.

— Здравствуй, Эдан, — Друзья обнялись.

— Знакомься, это мой племянник.

— Я помню его маленьким.

— Правильно, ты помогал мне, занимался переоформлением документов после смерти его родителей.

— Очень приятно, — Дебри протянул Чарлзу руку. Лорд ответил рукопожатием.

— Рад видеть, господин комиссар. Много слышал хорошего о вас из рассказов дяди.

— Вряд ли ты меня помнишь, мой мальчик.

— Представьте, помню. Вы тогда часто бывали у дядюшки.

— Точно. Молодец. Какая память! Грэхем, хорошего парня ты вырастил, — посмотрел комиссар на дядюшку.

— Да, Эдан, он и без меня бы вырос достойным наследником своих родных. Я поддерживал традиции и память, ничего особенного не делал.

— Скромничаешь. Присаживайтесь, дорогие.

— Если бы ты был знаком с моим братом, понял, о чем я говорю.

— По твоим рассказам еще тогда все понял. Говори, что привело тебя ко мне? Без причины не приехал бы. Всегда занят.

— Ты прав. Есть причина и очень серьезная.

— Даже так?

Комиссар подошел к двери.

— Марсель, принесите мне и гостям чай с пирожными.

— Слушаюсь, господин Дебри.

— Любимое угощение дядюшки, — намекнул Чарлз.

— Я помню, когда Грэхем приезжал ко мне домой, служанка приносила для него эти пирожные. Слуги знали, что это его любимое лакомство. Представьте, с тех пор угощаю ими всех гостей и на работе.

— Благодарю, друг Эдан. У тебя память, как в юности. Ничуть не изменился.

— Скажешь тоже. От шевелюры осталась одна седина.

— Это не помеха. В глазах тот же молодой задор.

— Если бы… ладно, сменим тему, она не добавляет оптимизма. Рассказывай.

Секретарь принес чай с пирожными и ушел.

— Марсель, ко мне никого не впускать. Я занят.

— Слушаюсь, господин комиссар.

Друзья проговорили два часа.

— Так-так. Ну и дела… Все записал и принял к сведению. Не беспокойся, даю слово, сегодня же начну поиски твоего приемыша. Будет заключен под стражу, отдан в надежные руки правосудия и наказан. На свободе не останется, будь уверен. Подключу самого лучшего сыщика. Он, к сожалению, не служит под моим началом, но иногда соглашается помочь. Живи спокойно.

— Спасибо тебе, друг Эдан. Был уверен, что ты поможешь.

— Мы с тобой целую вечность дружим. Все сделаю для твоего спокойствия. Не забудь пригласить на свадьбу, — комиссар неожиданно сменил тему.

— Что-то я не пойму. О чем ты? Я стар для романов, — возмутился сэр Грэхем.

— Остынь. Не о тебе речь веду. Племянник у тебя молод, красив, умен — его пора женить.

— А… это, пожалуйста. Как невесту подберет, сразу и под венец пойдет.

— Буду ждать приглашения.

— Не сомневайся, ты у меня на первом месте.

— Заезжай в гости, супруга о тебе спрашивала. Сыграем партию.

— Выберусь, передавай привет своей благоверной.

— Обязательно передам.

— Благодарю тебя за помощь, держи меня в курсе дела.

— Как возьмем приемыша, сообщу.

— Благодарю. Мы поедем. Отвлекли тебя от работы.

— Ничего. У меня ее всегда много. А с другом повидаться не грех.

— Эдан, и ты приезжай к нам. Я сейчас живу у Чарлза. Адрес оставил на столе.

— Спасибо. Как-нибудь на выходных заеду.

— Договорились, дружище. На сегодня все. Работай.

— Легкой дороги вам.

— Спасибо.

После визита сэра Грэхема и Чарлза, комиссар, не откладывая, написал письмо Харисону с просьбой приехать. Джеймс на следующий день навестил Дебри. Сыщик изредка сотрудничал с ним, и на сей раз откликнулся. Эдан подробно поставил его в курс дела и попросил подключиться к поискам.

Джеймс, по старой дружбе, взялся за расследование, ознакомился с делом и проверил, где приемыш успел наследить. Благо, к тому времени за ним числилось немало дел. Харисон планомерно задействовал всех свидетелей, и дело обросло фактами.

Ты плачешь — светятся слезой

Ресницы синих глаз.

Фиалка, полная росой,

Роняет свой алмаз.

Вечерних облаков кайма

Хранит свой нежный цвет,

Когда весь мир объяла тьма

И солнца в небе нет.

Так в глубину душевных туч

Твой проникает взгляд:

Пускай погас послед

В душе горит закат.

Джордж Гордон Байрон

О судьбе друга Чарлза

Эльфред Суррей по рождению и воспитанию — истинный аристократ. С Чарлзом они ровесники, их родители тесно дружили, дети виделись часто. После ухода из жизни матери Чарлза, родные Эльфреда опекали мальчика. Всей семьей навещали дом дядюшки. Сэр Грэхем, который по существу заменил племяннику родителей, с теплом относился к друзьям брата и его супруги, радовался их визитам.

Эльфред и Чарлз учились в одной гимназии. Став старше, они пожелали продолжить обучение в одном университете, имея много схожих интересов.

Помимо учебы Чарлз серьезно увлекался фехтованием, боевыми искусствами, верховой ездой, много читал. Эльфред очень любил музыку, особенно органную. Вместе они выезжали на концерты, посещали галереи. На балах появлялись больше для протокола, нежели для развлечения. Они понимали друг друга с полуслова. Их отношение к представительницам слабого пола было заимствовано у родителей. Мальчики с детства наблюдали, с каким преклонением, почитанием и нежностью относились их отцы к своим спутницам. Это был безупречный пример для подражания.

Однажды, летним погожим днем Эльфред навестил друга и поведал ему, что без памяти влюбился.

— А избранница ответила тебе взаимностью? — спросил Чарлз.

— Да.

— Чего же ты медлишь, дружище? Женись.

— Вчера был у ее отца — графа Корнуолла с официальным визитом, просил руки Адели.

— И что он ответил?

— Поговорит с супругой, с дочерью и тогда даст ответ.

— Ты зря волнуешься. Девушка любит тебя, вот это самое главное.

— Дорогой друг, мне неведомы его планы. Кто знает, он мог все решить заранее.

— Граф связан словом, обязательствами с кем-то?

— Не знаю, он умолчал об этом.

— Наберись терпения. Наши аристократы чтят традиции. Ему нужно убедиться, кто ты, с кем в родстве состоишь, пусть наводит справки. Не робей, в итоге все сложится отлично. В любви окончательное решение принимают двое: он и она.

— Ой, не скажи, сколько слышал историй, когда родители противились, из-за этого влюбленные страдали.

— Мой друг впал в уныние? Эльфред, не узнаю тебя. Настраивайся на победу. Любишь — борись за любимую.

— Чарлз, у меня плохие предчувствия. Не поеду домой, останусь у тебя, одному не справиться.

— Оставайся, а завтра поедем к ним вместе. Но прежде предупрежу дядюшку, его в свете знают все, с мнением сэра Грэхема считаются, он поможет.

— Ты думаешь?

— Уверен.

— Мне без Адели не жить.

— Не грусти, дружище. Вот увидишь, скоро все наладится, не успеешь оглянуться, как обвенчают вас.

— Очень хочется верить, что твои слова обретут воплощение.

— Так и будет, верь мне.

— Ты настоящий друг, Чарлз.

— Благодарю.

И действительно. Через неделю Эльфред получил письмо от графа Корнуолла, в котором сообщалось, что юношу приглашают отобедать в кругу семьи.

— Как это понять? Отказ или согласие?

Эльфред поехал, но тревожное состояние тяготило его и очень мешало. Рисовались картины, в которых отец любимой отказывает ему. Он чувствовал себя неуверенным. Юноша изнывал от сомнений.

За обедом граф Корнуолл произнес тост, долго распространялся на тему неблагополучных семей. Эльфред с трудом дождался, когда отец возлюбленной завершил свой доклад и подытожил:

— Молодой человек, я посоветовался с родственниками, в свете о вас отзываются положительно, должен признать. М-да… узнал мнение супруги, она вам доверяет. У меня состоялась беседа с дочерью, которая призналась, что любит вас. Мне ничего не остается, я даю вам согласие на брак.

Эльфред не поверил собственным ушам. Обед завершился, все разошлись. Юноша не мог пошевелиться. Адель подошла к нему.

— Все волнения позади, дорогой мой. Мы вольные птицы. Эльфред, ты слышишь меня?

— Слышу, любимая. С трудом верится, что взыскательный граф Корнуолл согласился выдать тебя замуж за меня.

— Не обижайся на батюшку. Он во всем таков. Характер. Теперь мы точно будем вместе.

— Никак не могу поверить. Все представлял себе сцену отказа. Рисовал страшные картины. Столько переживаний за прошедшую неделю.

— Успокойся, мой друг. Все плохое в прошлом. Теперь нас никто не разлучит.

Эльфред припал к ногам Адели.

— Я так этого ждал. Без тебя бы не жил.

— Зачем печалиться? Все ведь хорошо.

— Да, — он обнял любимую. — Навсегда вместе.

— Навсегда, — ответила она.

На чужую жену не заглядывайся

На балу у губернатора супружеская чета Эльфред и Адель Суррей появились впервые. Шушуканье сплетниц не имело границ. Они тарахтели без остановки. Молодые чувствовали себя скованными, замечая любопытные, назойливые взгляды и слыша реплики разного толка. Сэр Грэхем всячески поддерживал молодых супругов.

Клайд приехал с опозданием. Первым делом он пропустил несколько бокалов крепкого вина, сыграл партию в преферанс и направился в танцевальный зал. Эльфред и Адель кружились по залу, и только слепой мог не заметить их счастливые лица.

«Ах, какая милашечка. Кто это? Почему не знаю?», — приемыша задело за живое, он подошел к опекуну.

— Вы, по обыкновению, в свете знаете всех. И кто есть эта дамочка? — сэр Грэхем, не поворачивая головы в его сторону, ответил:

— Супруга друга Чарлза. У аристократов не принято заглядываться на чужих жен. Или ты не знаешь об этом?

Клайд пропустил мимо ушей слова сэра Грэхема.

— И как давно они вступили в брак?

— Что это меняет? Адель — чужая жена, разве непонятно объяснил? — занервничал опекун.

— Как вы не понимаете, завидки берут. Почему красивые женщины достаются другим? Чем ее спутник лучше меня?

— Оставь свои наклонности и выражения для служанок, которым ты прохода не даешь. Устал повторять, соизволь вести себя достойно в моем доме. Не то, приму меры. Адель не твоего поля ягода, запомни. Ее супруг — один из лучших представителей дворянства. Теперь, надеюсь, понятно? — сэр Грэхем с трудом сдерживал себя. Его возмущало поведение приемыша.

— Пункт номер два. Отвечаю на твой возглас. Полагаю, вопрос следует поставить иначе. Почему добропорядочные девушки не желают принимать твои знаки внимания и вступить в законный брак? Пора задуматься над этим. Не мальчик давно. Я так думаю, вел бы ты себя в рамках приличия, как должно аристократу, и у тебя была бы семья. Взгляни на них, не нужно гадать на кофейной гуще — влюбленные счастливы.

— Да-да.

Клайд шел на поводу у дурных пристрастий, он пренебрег советами опекуна и стал преследовать Адель. В один из дней, когда Эльфред был в отъезде, насильник обманным путем проник в дом. Он склонял Адель к измене, обещая золотые горы. Когда же она наотрез отказалась, Клайд применил силу, женщина громко закричала, слуги бросились ей на помощь и выбросили его за порог. Адель долго не могла успокоиться.

Слуги обо всем рассказали Эльфреду, он был возмущен и тут же поехал к Чарлзу.

— Друг, это ваш родственник, да?

— Нет, он не является нашим родственником. Дядюшка по доброте душевной пожалел его и стал опекуном. Этот человек чужд нам. Немало переживаний у сэра Грэхема из-за приемыша. Думаю, он давно пожалел, что поступил так опрометчиво, усыновляя чужого по духу и воспитанию, человека.

— Твоего дядюшку винить нельзя. Хотел сделать доброе дело. Он ведь не мог знать, чем наградили несчастного ребенка по наследству его родители.

— Ты прав. Однако оказалось очень трудным делом нести ответственность за его поступки и быть причастным к ним.

— Сочувствую вам. Где живет этот недочеловек?

— Эльфред, друг, не советую встречаться с Клайдом. Он не способен понять и принять к сведению. Это порочный человек. Нашего языка не понимает. Игнорирует нормы приличия.

— Прошу тебя, отнесись с доверием к моим действиям. Я обязан выполнить свой долг. Речь идет о чести моей семьи и спокойствии Адели.

— Не хотел бы, чтобы ты рисковал. Могу лишь посоветовать — воспрепятствовать не в моей власти. Вот адрес. Прошу тебя, будь осторожен, он очень опасный человек.

— Благодарю тебя, друг мой. Считаю своим долгом поставить его на место, — Эльфред был настроен чрезвычайно серьезно и категорично.

Встреча прошла нервно. Клайд вел себя недопустимо. Вместо того, чтобы принести извинения Эльфреду и Адели, он пригрозил:

— Будете вмешиваться в мои дела, убью и не пожалею об этом.

— Вы что же думаете, что я потерплю ваши унижения? Поставлю на место, чтобы впредь повадно не было. Безнаказанными подобные действия не оставлю. Я предупредил.

Клайд громко засмеялся, нервозность пронизывала его смех.

— Вызываю на дуэль, по всей вероятности, вы иного языка не понимаете, — Эльфред бросил перчатку.

— Да?! Что ж. Вызов принимаю, — приемыш только этого и ждал, тут же поднял перчатку. — Пришлите своих секундантов, пусть сообщат о дне, часе и месте дуэли. Убью и с удовольствием, — захохотал он еще громче, да так, что за порогом стало слышно.

В назначенный день и час состоялся поединок. Клайд выжидал, когда секунданты отвлекутся. Он вынашивал свой коварный план, и отступать не собирался. Наверняка знал, что Эльфред прекрасно владеет шпагой, будет бороться до конца и тому, кто нанес оскорбление его супруге, не избежать наказания. Вот поэтому он пошел на крайность. В определенный момент секунданты объявили небольшой перерыв. Насильник воспользовался этим и обманным путем пошел на убийство, разыграв спектакль.

— Вы только посмотрите. Вон ваша женушка прискакала взглянуть на благоверного своего, — произнес он, издеваясь.

Эльфред, не помышляя о подвохе, повернул голову в сторону дороги, Клайд тут же кинулся в атаку, проткнул его шпагой и мгновенно сбежал. Секунданты застыли в оцепенении, они пропустили самый важный момент и не видели, как все произошло. На их глазах умирал Эльфред.

Адель после смерти мужа долго болела. Чарлз всячески поддерживал молодую вдову, оберегал ее покой, все хлопоты о ней и о детях взвалил на себя. Он опекал их, как мог, подставляя свое плечо.

Желая призвать насильника к ответу, Чарлз попытался доказать, что Клайд совершил убийство, но Филипс-младший так запугал секундантов, что они наотрез отказались подтвердить факт — Эльфред был убит не по правилам дуэли. Вот так Клайду удалось в очередной раз уйти от ответственности и наказания.

Происшествие в пути

Я добиралась в Лондон по срочным делам. Погода совсем не радовала. Бриг отговаривал меня, и все же я решилась. Сказала дворецкому, что больше откладывать нельзя.

Мы уже проследовали больше половины пути, как вдруг неизвестный всадник на своем скакуне перекрыл нам дорогу, вынудив кучера резко остановить лошадей:

— Прррррр, стой, говорят…

От толчка меня откинуло вниз, ухватившись в последний момент за сидение, я отпрянула назад к спинке.

Всадник соскочил с коня, подбежал к карете и со всей силы дернул дверцу.

— Ох, какая куколка!!! Не зря я так спешил. У сэра Чарлза всегда был отменный вкус, — дерзил он, противно заливаясь смехом. Этим незнакомец сразу вызвал у меня отвращение. Его лицо прикрывала маска, но глаза выдавали бурные чувства: метали искры от злости и негодования, все кипело у него в груди. Наглец и не старался скрыть их. Я никак не могла понять, чего он добивается от меня. Как нужно ненавидеть, чтобы позволить себе такой неблаговидный поступок по отношению к даме?

— Мадам, о, простите, мадемуазель, приветствую вас, — его ехидный голос прервал мои рассуждения. Он говорил по-французски, что само собой было непозволительно для англичан.

— Кто вы такой? И по какому праву ворвались в мою карету?

— Кто я? Ха-ха-ха, — наглец опять нервно захохотал.

— Собственно, это не имеет никакого значения. Я вас не знаю, и знать не желаю. Освободите дорогу, нам нужно ехать.

— Что вы говорите, сударыня? — ерничал насильник. — Нет уж. Здесь я решаю. Никто не волен диктовать мне, слышите, — закричал он, что было силы. — Не бывать этому, я свои планы не меняю. Сначала с вами, моя куколка, позабавлюсь в свое удовольствие, потом подумаю, что дальше делать. Поймалась, птичка, не выпущу, — его намерения стали мне понятны. Он поставил сапог на ступеньку, сделал рывок, еще мгновение, незнакомец бы оказался рядом со мной, и бог весть что могло случиться, от одной мысли мне стало плохо… но провидение помогало мне — чья-то сильная рука схватила наглеца за шиворот, сдернула вниз и оттащила от кареты. Я не сразу поняла, кто это был, потому что все еще оставалась обескуражена вопиющим поведением насильника. Невольно повернулась назад, мой взгляд приковали действия спасителя, он тащил бунтаря подальше от моей кареты. О чем они разговаривали, я не слышала, но вот один поворот головы, и мелькнуло лицо сэра Чарлза. Теперь мне все стало ясно. Лорд отпустил незнакомца, сопроводив словами:

— К барьеру! Мне надоело ваше несносное поведение. Больше не потерплю.

— Ах, так… — противник и не думал уступать, он обнажил клинок и со всего размаха резанул острием шпаги по щеке сэра Чарлза. Кровь брызнула и потекла из раны. Лорд приложил платок и тут же оголил свою шпагу. Я очень переживала, эта дуэль могла иметь печальный конец. Они дрались отчаянно, сэр Чарлз вел себя сдержанно и очень умело обращался со шпагой. Видно было, что в совершенстве освоил это оружие и владеет им безупречно. Он загнал противника в угол здания, прижал его, приставив острие шпаги к сердцу.

— Дайте слово, что никогда не окажетесь на моем пути, и больше мы с сэром Грэхемом о вас ничего не услышим. В противном случае, прощайтесь с жизнью, без сожаления убью вас, — мой спаситель говорил спокойно, монотонно, одному богу было известно, что в этот момент творилось в его душе. Ни на лице, ни в его поведении невозможно было проследить беспокойство.

— На сей раз ваша взяла, — с отвращением проговорил наглец. — Сегодня же покину это глухое, богом забытое место.

— Прошу о себе не напоминать, не то нам придется принять жесткие меры. Вы меня знаете, я слов на ветер не бросаю.

— Будь по-вашему. Но уважать себя не заставите. Вы украли у меня все.

— Спорный вопрос, который обсуждать я не намерен. Комиссар полиции в курсе того, что вы выкрали из сейфа моей матушки талисман, который она хранила всю жизнь, и многое другое. Могу зачитать длинный список, что именно вменяется вам в вину. На все вопросы ответите в полиции. У меня нет желания разбираться с вами. Вы свободны, и, чтобы никогда я о вас ничего не услышал, разговор окончен, — сэр Чарлз вложил в ножны шпагу и направился ко мне. Его противник стоял с опущенной головой и с места не сдвинулся. Он понял, что в этом поединке проиграл.

— Простите, мисс Мери, что не поздоровался с вами, — сказал Чарлз, подойдя к карете. Этот человек — наш кровный враг и позор семьи. Если позволите, объяснюсь с вами в замке, — мой спаситель поднялся в карету и сел рядом.

— Сэр Чарлз, благодарю вас, вы вновь спасли меня, я ваша должница.

— Пустяки.

— На этот раз от насильника, — я вынула платок и приложила к щеке лорда Ричмонда. Он, глядя мне в глаза, поцеловал руку. Мне показалось, что буря переживаний переполняет его душу. Жалость заговорила во мне, я не могла дать оценку этому чувству. Что-то незнакомое пробудилось в сердце, забилось испуганной птичкой далеко в уголочки души и притихло, не рассказывая о себе, как провинившейся ребенок.

— Не думайте об этом. Все в прошлом, прошу вас, поедемте ко мне. Наш повар и его сынишка спрашивали о вас, почему не приезжаете. Они помнят, скучают, и я вместе с ними, — сэр Чарлз впервые разговорился. Я слушала его и не знала, чего ожидать дальше.

— Честно говоря, это так неожиданно, направлялась в Лондон по срочным делам.

— Всего на денек, а потом сопровожу вас в Лондон, и у меня накопились кое-какие дела.

— Ну, хорошо, разве что на денек, — согласилась я.

— Правда, Бриг беспокоиться будет.

Сэр Чарлз выглянул из кареты и крикнул своему кучеру:

— Поезжай за нами в замок.

— Слушаюсь, сэр.

Я отдавала себе полный отчет в происходящем. Тот человек, который преградил нам дорогу, желая отыграться на мне, прежде всего, хотел отомстить сэру Чарлзу, и он возник на моем пути не случайно. Но дознаваться не стала. К тому времени мы были мало знакомы с лордом, и вникать в подробности, на мой взгляд, считалось неприличным.

«Найдет нужным поделиться — сам расскажет», — воспитание руководило мной, отступать от правил приличия и нарушать устои не в моем характере. Мы добирались молча. Каждый думал о своем.

Заветное имя сказать, начертать

Хочу — и не смею молве нашептать.

Слеза жжет ланиту — и выдаст одна,

Что в сердце немая таит глубина.

Так скоро для страсти, для мира сердец

Раскаяньем поздно положен конец

Блаженству — иль пыткам?.. Не нам их заклясть:

Мы рвем их оковы — нас сводит их власть.

Пей мед; преступленья оставь мне полынь!

Мой идол, прости меня! Хочешь — покинь!

Но сердце любви не унизит вовек:

Твой раб я, — не сломит меня человек.

И в горькой кручине пребуду я тверд:

Смирен пред тобой и с надменными горд.

Забвенье с тобой — иль у ног все миры?..

Мгновенье с тобой все вместило дары!

И вздох твой единый дарит и мертвит

И вздох твой единый дарит и живит.

Бездушными буду за душу судим:

Не им твои губы ответят, — моим!

Джордж Гордон Байрон

Признание

Перед отъездом я укладывала вещи. Прибежал поваренок Дени, раскрасневшийся, и на одном дыхании выпалил:

— Сударыня, отец приготовил для вас сюрприз, он ожидает в трапезном зале для гостей.

— Сюрприз? Сожалею, малыш, я собираюсь в дорогу, пора возвращаться домой.

— Как, вы уезжаете, уже? — улыбка тут же сползла с милого личика, уголки глаз опустились, он поджал губы. Мне показалось, еще немного и поваренок заплачет.

— А когда вернетесь?

— Не могу сказать, не знаю.

— Отец так старался. Ну хоть посмотрите, вы такую красоту не видели.

— Пожалуйста, поблагодари отца за внимание, и тебе спасибо, Дени, — мне стало неловко перед мальчиком, не хотелось произвести впечатление неблагодарной. — Ну хорошо, уложу вещи и загляну на минутку.

— Так и передать? — его глазки-маслинки распахнулись, лучики света забегали в них, поваренок оживился.

— Передай. Даю слово. Ты мне веришь?

— Да. Ура, — обрадовался Дени и убежал.

Я отчетливо услышала, как кто-то подошел к двери моей комнаты и постучался.

— Наверное, Дени что-то забыл, — предположила я.

Дверь приоткрылась, на пороге комнаты стоял сэр Чарлз. Он как-то странно выглядел: щеки горели, глаза излучали тепло, взгляд взывал ко мне. Таким я его не видела. Мысль подбросила подсказки:

«Так смотрел на меня дух. А это кто? Совсем другой человек. Куда подевалась его холодность и сдержанность? Что стряслось?», — я не знала, чего ожидать.

— Проходите, сэр Чарлз. Присаживайтесь. Почти все упаковала. Скоро поеду.

Мой спаситель начал что-то говорить на отвлеченную тему. Сдержанные интонации его голоса навели на мысль, что сэр Чарлз собирается сообщить мне что-то очень важное. О чем пойдет разговор, я не догадывалась.

— Мисс Мери, уделите мне несколько минут, прошу вас.

И вдруг он подошел ко мне близко, взял за руку, это было так неожиданно. Второй рукой, едва касаясь, погладил меня по волосам. В голове мелькнула мысль:

«Ладонь мягкая, теплая, как у духа».

Сэр Чарлз, всегда предельно собранный, тон официальный, манеры, как на приеме у королевы, и такие разительные перемены — передо мной стоял совершенно другой человек. Я подняла на него глаза, они мне о многом рассказали, стало не по себе. Я не была готова к резкому и неожиданному повороту событий. С тех пор, как приснился тот сон, прошел продолжительный временной период.

Я и думать об этом забыла.

— Мисс Мери, мне необходимо объясниться с вами, — мой собеседник волновался, и это было заметно. — Выслушайте меня, убедительно прошу. Его волнение передалось мне.

В комнате повисло напряжение. Мне почему-то захотелось убежать и спрятаться, как в детстве. Тогда я нутром чувствовала, что заслуживаю наказания. Помнится, провинилась. Представьте, на печи варилось варенье, а я решила полюбопытствовать — встала на стульчик, который наш плотник смастерил, когда я начала ходить. Всунула маленький пальчик в таз, мизинчик и обжегся. От боли я вскрикнула и спрыгнула, да так, что в одно мгновение варенье оказалось на полу. Очень испугалась, сбежала и спряталась в маминой комнате за шифоньером, который стоял на расстоянии от стены. А почему? Это место принадлежало большой бутыли с вишневой наливкой, в ней вишня бродила, потом напиток сцеживали через марлю в графин. Однажды меня застали в том закутке на полу, перемазанную и сонную. Наелась пьяной вишни и не смогла на ножки подняться.

Вот в том проеме, я, озорница, спряталась. Обожженный палец болел, но я не хныкала, терпела. Пришли взрослые, они тихо разговаривали между собой. Меня обнаружили, однако наказывать не стали, пожурили немного, но чувство вины я запомнила, до сих пор оно всплывает в памяти.

На сей раз виноватой себя не ощущала, но какая-то странная неловкость присутствовала в моем состоянии.

— Мисс Мери, я долго не решался, тянул время, откладывая этот разговор. Вынужден признаться, выжидал совершенно напрасно, я ошибался. В любом случае вы узнаете правду.

— Сэр Чарлз, что-то случилось? Вы пугаете меня.

— Да, случилось. Вы помните, когда вас в пути настигла метель…

— Как же мне не помнить? Вы тогда спасли меня.

— Я не об этом. В тот день мне никуда не надо было ехать. С утра занимался делами, к обеду ожидал дядюшку. Лишь на следующий день планировал отправиться в Лондон. Скопились документы, собирался отвести их в департамент. Примерно в полдень служанка принесла фруктовый десерт и предложила мне чай. В тот самый момент какая-то неведомая сила толкнула изнутри. Подумалось, а вдруг с дядюшкой что-то в дороге приключилось. Тут же отложил дела, быстро собрался и поехал. Честно говоря, не знал, куда направляюсь. Кучер поминутно спрашивал: «Сэр, куда едем?»

— Отвечал ему, — «вперед».

А вот, когда на горизонте показалась ваша карета, застрявшая в высоком сугробе, выпрыгнул на ходу и помчался к вам. Если помните, вы выпали прямо в мои руки, к счастью, успел подхватить вас. Странная история не оставляла меня, я анализировал случившееся. Сознание подсказало — это судьба заставила меня покинуть дом в ненастную погоду и оказаться рядом с вашей каретой, — сэр Чарлз говорил эмоционально и торопливо, опасаясь, что мне надоест слушать, и я в любой момент прерву его речь.

— Вы помните? — спросил он.

— Все помню.

— Боюсь показаться навязчивым … — он замолчал, готовясь к самому главному. — Понимаю, то, что скажу, обрушится на вас столь же внезапно, как гром среди ясного неба, но вы должны узнать правду.

Мое сердечко почему-то забилось тревожно, страшась его признания.

— После этого вы приходили ко мне во сне. Я беседовал с вами, однако сон внезапно обрывался, и вы ускользали от меня. Это было мучительно и не оставляло никакой надежды.

Мисс Мери, я люблю вас. Поверьте, это не наваждение, у меня было достаточно времени убедиться в своих чувствах. Слова лишь повторяют то, что я долгое время скрывал, умалчивал, вынашивая в себе. Да, я проверял себя, мне нужно было наверняка быть уверенным — то, что со мной происходит — не мимолетно, а навсегда. И я убедился. Вы — моя мечта, надежда. С вами связываю самые сокровенные желания. Вы — та женщина, с которой я хочу прожить до глубокой старости и умереть в один день. Я люблю вас всем сердцем. Станьте моей женой, лучшей половиной, матерью моих детей, — сэр Чарлз вынул из внутреннего кармана сюртука маленький бархатный футляр. Я обратила внимание, вещь не новая, и не ошиблась.

— Это любимое кольцо моей матушки. Когда я был маленьким, она всегда говорила: «Чарлз женится, я подарю это украшение его супруге». — Кольцо со значением. Передавалось из поколения в поколение женщинам, — после этих слов сэр Чарлз надел на средний палец моей левой руки колечко.

— Пусть оно оберегает вас. Моя матушка была чудесной женщиной.

— Не сомневаюсь, она привела на свет достойного наследника. Благодарю за столь необычный и ценный подарок. Мне, право, неловко.

— С этого дня вы без каких-либо обязательств можете принимать мои подарки.

— Благодарю вас, сэр Чарлз. Послушайте, и мне нужно кое-что рассказать вам. Я рано осталась без отца, несколько лет тому назад матушка покинула меня, вот теперь тетушка. Свыклась с мыслью, что одна и никаких подарков ни от кого не ждала. Родные мне оставили роскошный дом, теперь вот тетушка завещала наследство. Но разве стены могут заменить тех, кого сердце любило? Без кого душа болит и страдает, — Мой собеседник сумел расположить меня к откровенному разговору. — Мне бы тоже хотелось кое-что рассказать вам. — Сэр Чарлз взглянул на меня так пристально, я уловила испуг в его глазах. Лорд явно решил, что намереваюсь отказать ему.

— Не торопитесь с ответом, мисс Мери, не надо. Подумайте, я умею ждать, — как он опасался услышать отрицательный ответ.

— Выслушайте меня и рассудите. Незадолго до нашей встречи мне приснился сон. Явился человек, очень похожий на вас. Я бы сказала — ваш двойник. Представился духом. Он начал разговор издалека, сообщил о путешествии, которое мне предстоит. Так понемногу подготавливал меня к главному событию в жизни. По правде говоря, тогда я не поверила ему. Мало ли что приснится. На прощание он предупредил, что скоро увижу своего суженого, духом которого он является. Подробно рассказал, что в дороге мой жених явится мне. Скажу откровенно, я с подозрением отнеслась к его словам. А вот мой старый слуга, Джерри, к сожалению, он тоже покинул меня не так давно, мне поведал, что, оказывается, душа человека во сне летает, а к утру возвращается, и, что духи существуют. Признаюсь, тогда мне это показалось довольно странным и нереальным. А когда очутилась впервые в вашем доме, и вы приблизились ко мне, испугалась своих ассоциаций. Помните, я тогда назвала вас духом.

— Да-да, припоминаю. Меня это удивило.

— В тот момент все стало на свои места, я поняла, что наша встреча состоялась.

— Вот видите, не зная всей этой истории, оказался прав, говоря вам, что судьба заставила меня в тот день бросить все дела и в непогоду отправиться в путь, не отдавая отчета, зачем и куда? Стало быть, я ваш суженый, а вы моя. Мисс Мери, дорогая, прошу вас, выходите за меня замуж. Я вас очень люблю.

— И вы мне, сэр Чарлз, за это время стали близким человеком, и все же, полагаю, торопиться не следует. Это очень серьезный шаг. Мы мало знакомы.

— Сколько ждать, скажите? Я подожду.

— Мне нужно проверить свои чувства, поймите и наберитесь терпения.

— Выполню любое ваше желание, отныне я ваш раб.

— Благодарю за все. Сэр Чарлз, мне пора ехать.

В этот момент в дверном проеме я увидела Дени. Он смотрел на меня с надеждой.

— Мальчик мой, прости, мы заговорились. Пойдемте, сэр Чарлз, Алвар приготовил для меня какой-то сюрприз.

— Пойдемте.

Сюрприз

В трапезном зале на высоком круглом столике с фигурными ножками возвышался огромный торт, красоты невиданной. А какое благоухание донеслось до меня… на мгновение я застыла, не зная, как реагировать. Алвар смотрел на меня, улыбаясь и выжидая. Я подошла ближе и увидела — на торте в центре красовалось сердце, он выложил его ягодками, внутри — мое имя. Сделано было так искусно и изящно, что я растрогалась.

— Мисс Мери, почему вы плачете? Не надо, — подбежал ко мне Дени, обхватил руками мое платье и прижался. Я не выдержала, нагнулась и поцеловала мальчика.

— Мой торт вас расстроил? Мне так хотелось сделать вам приятный сюрприз, — оправдывался повар.

— Вам это удалось. Шикарный торт — образец кулинарного искусства.

— Так почему же вы плачете?

— Грустные воспоминания, поэтому слезы, — я приложила платок к уголкам глаз. — Детство вспомнила. На мой день рождения матушка готовила торт, и точно так же, как вы, ягодками выкладывала мое имя.

— Не грустите, мисс Мери, отец приготовит вам много тортиков, только скажите, — утешал меня Дени.

— Дорогие мои, я вам так благодарна. Вы подарили мне сказку — несколько мгновений детства.

— Мисс Мери, обещаю вам, Алвар для вас в любое время приготовит все, что пожелаете, — теперь меня успокаивал сэр Чарлз.

— Всех благодарю. Вы навеки в моем сердце. А теперь, мои дорогие, мне нужно ехать. К вечеру погода испортится, и я застряну, чего доброго.

— Я провожу вас до самого дома, — сказал сэр Чарлз.

— Благодарю вас.

— Мисс Мери, приезжайте к нам чаще. Дом оживает, в нем начинают происходить чудеса, у всех прекрасное настроение. Приезжайте, — уговаривал меня Алвар.

— Благодарю за ласку. Приеду, ждите.

Все дела в Лондоне были завершены, на вопросы нашлись ответы и решения. Я возвращалась домой. Вереницей проплывали мимо старинные замки, которые передавались из поколения в поколение. Они приковывали к себе внимание божественной по красоте архитектурой, роскошными парками и садами, утопающими с весны до осени в буйной зелени и пахучих кустарниках. Я ехала и думала: сколько создано человеческими мастеровитыми руками, талантом архитектора, трудами садовника. Сколько души вложено в каждый сантиметр зеленых насаждений — все во благо человека, чтобы жизнь казалась раем: радовала глаз и услаждала душу.

Время шло. Сэр Чарлз окружил меня заботой и вниманием. Виделись мы часто, и я стала привыкать к той мысли, что он, действительно, послан мне судьбой.

Знакомство с бабушкой

Перед помолвкой Чарлз привез меня познакомиться со старейшиной рода — его бабушкой. Ей не так давно минуло девяносто лет, она мало, с кем общалась. С некоторых пор жила замкнуто, но вкуса к жизни не утратила, хотя круг ее интересов ограничился обычными житейскими делами, без выездов в свет. Бабушка пережила своих детей: дочь и зятя — родителей Чарлза, не считая тех малюток, которые рождались у нее мертвыми. Однако на удивление, не роптала. Напротив, одиночество не было ей в тягость. Она полюбила тишину, вечерами камеристка читала ей старинные романы, и с этим миледи отходила ко сну.

Прежде, чем привезти меня, Чарлз встретился с бабушкой, в разговоре она попросила его познакомить меня с ней.

Видя мое состояние перед поездкой, мой жених всячески старался успокоить.

— Мисс Мери, не волнуйтесь, бабушка сама изъявила желание встретиться с моей будущей женой, — сообщил он мне.

— Благодарю вас, сэр Чарлз, что не осуждаете меня. Я действительно немного волнуюсь.

— Не стоит. Обещаю вам, встреча пройдет замечательно. Бабушка хоть и стара, но у нее светлый ум, она любит пошутить, и легкое кокетство присутствует в ее манерах.

— Удивительное дело, в ее возрасте?

— Я и сам удивляюсь.

Мы не успели войти в просторные апартаменты, как до нас донеслось:

— Кто посетил сей храм? — я посмотрела на Чарлза.

— Бабушка, приветствуем вас. Привез свою невесту, как вы просили.

— Чудесно! Скоро буду в гостиной, — послышались голоса, шорох платьев и в комнату в сопровождении камеристки вошла бабушка Чарлза. Даже старческий возраст не потревожил природную красоту старой графини. Увидев ее, сразу вспомнила лицо молодой хрупкой женщины на портрете в комнате, где я лежала после травмы. Мать Чарлза была похожа на миледи, за исключением одного: у матери, по всей вероятности, был мягкий характер. В лице бабушки порой просматривались волевые черты характера и довольно своенравной натуры.

— Какая хорошенькая, миленькая, нежная! Глаза умные, а взгляд взрослой женщины. Переживаний многовато выпало, да, милочка моя? — оценила меня старая графиня. Мое лицо тотчас залилось румянцем. — Одобряю твой выбор, внучок, — перевела она взгляд на Чарлза. — Прехорошенькая и прекрасно воспитанная, — бабушка вынесла вердикт. — Присаживайтесь, милочка, в ногах правды нет.

— Бабушка, что же вы смутили мою невесту?

— Нас никто не видит и не слышит. Разговор приватный. Вы не обиделись на меня, мисс Мери? — уголки глаз бабушки сузились, и она по-доброму улыбнулась мне.

— Нет, что вы.

— Не надо конфузиться, здесь все свои. Вы действительно очень красивы и привлекательны, только чересчур серьезны, не по годам, — темперамент старой графини ошеломил меня, боялась слова вымолвить, чтобы не стать мишенью ее острого языка.

Бабушка села рядом со мной и вела себя так, словно мы давние знакомые.

— Вы знаете, мисс Мери, у моей дочери были блестящие партии, умопомрачительные предложения — одно другого лучше и заманчивее, а она предпочла Зигмунда. Справедливости ради скажу, дочь оказалась права. Она сделала правильный выбор. Это был удивительный человек, плоть от плоти аристократ, а красавец какой! — Чарлз похож на отца. Но еще краше, — заулыбалась старая графиня. Бабушка перевела взгляд на Чарлза и я уловила, с какой любовью она смотрит на него. — Эрудит! Одно удовольствие было беседовать с зятем. А как он относился к дочери… м-да, печально, что все так сталось, — она окунулась в воспоминания и на время забыла о нас. Послышались звуки за окном, бабушка очнулась и продолжила:

— Я горда, что у меня такой внук. Уверяю вас, он будет превосходным мужем и любящим отцом.

— Благодарю.

— А маленьким заикался, — засмеялась бабушка. — Не верите? Правда-правда. Соседский пес бросился на него и естественно ребенок перепугался. Со временем заикание прошло, и с псом подружился.

— Бабушка, ну что вы в самом деле. Больше не о чем рассказывать? Нашли, что вспоминать. Когда это было. Я и забыл.

— Ты прав, голубчик. Стара я, вот и вспоминается то, что в памяти сохранилось. Мисс Мери, хотите чаю?

— Нет, спасибо, не беспокойтесь, сударыня. Мы скоро поедем. Возвращаться пора, да и вам отдохнуть не помешает.

— Разболталась я, утомила вас, — графиня, обрадовавшись долгожданной гостье, нарушила обет, который дала себе в юности: «Хочешь вызвать интерес у собеседника, будь немногословной. Краткость — пища для долгих размышлений».

— Нет, что вы.

— Не смотрите, что я стара. Головушка пока светлая. Мы с вами подружимся, попомните мое слово.

— С радостью. Конечно, подружимся.

— Чарлз, утомила я гостью, ну прости, с непривычки, заболталась.

— Бабушка, зря вы на себя наговариваете. Мы поедем. Дел много.

— Приезжайте, мисс Мери, — она посмотрела на меня ласково, и я невольно улыбнулась ей в ответ.

— Обязательно приеду.

— Не скучайте, бабушка, — Чарлз подошел и поцеловал ей руку. Она в ответ поцеловала его в макушку.

— Буду ждать, дети мои.

Поиски продолжаются…

Беседа со слугой графини Бедфорд

Харисон и баронесса приехали к дому графини Бедфорд.

— Господин сыщик, обращаю ваше внимание. Видите, как здесь все запущено. Первый признак того, что графиня переживает не лучшие времена.

— Вы правы, госпожа Глостер. Я это сразу заметил.

Баронесса позвонила в колокольчик.

— Никаких признаков жизни. Не нравится мне это. Может быть, случилось что-то, а мы не знаем?

— Погодите немного. Слуга уснул. Все бывает.

— Днем, когда посетители в любой момент могут нагрянуть? — возразила баронесса сыщику.

— Кто там? — услышали они слабый голос Бейли.

— Голубчик, открой нам. Это баронесса Глостер — соседка и господин Харисон приехали с визитом.

Слуга снял засов. Дверь открылась. Они увидели изможденного старика. Его лицо отражало страдание.

Господа, что угодно? Болею, с трудом поднялся.

— Прости, голубчик. Впустишь нас, поговорить надо.

Бейли, будучи учтивым, воспитанным и исполнительным человеком, согласился, не испытывая желания с кем-либо беседовать.

— Вряд ли смогу быть вам чем-нибудь полезным.

— Мы не задержим тебя, — баронесса прошла в дом первой. Харисон следовал за ней. На душе скребли кошки.

«Не надо было беспокоить старого больного человека», — корил себя Джеймс.

— Присаживайтесь. Желаете откушать чаю?

— Нет-нет. Спасибо. Побеседуем и уйдем. — Как поживаешь? — баронесса сглупила, задавая этот вопрос. Поняла с опозданием.

Сыщик укоризненно посмотрел на нее.

— А, где графиня Бедфорд, уехала по делам? — спросила госпожа Глостер.

— Да-да, уехала, — обронил Бейли, теребя на столе салфетку. — Вы давно у нас не были.

— Давно. Случилось что-то?

— Выходит, вы и этого не знаете, — печально произнес слуга.

— Нет. А что такое? Заболела?

— Гвен умерла.

— Что?!

— Когда? — спросил сыщик.

— Вчера было девять дней.

— Боже мой, я действительно ничего не знала.

— Графиня болела? Что явилось причиной ее смерти? — Харисон достал блокнот, карандаш и стал что-то записывать.

— Молодой человек, разве вы не знаете, от чего умирают? В моем возрасте — от болезни. В возрасте графини — от избытка угрызений совести заболевают и умирают. Никакие лекарства не помогут. Она съела себя. Все хотела покаяться. Слава Богу, успела.

Баронесса Глостер от этой новости заметно расстроилась. Представила себя на месте графини. Они были примерно одного возраста.

— Пожалуйста, если можете, расскажите, что послужило причиной смерти графини? Болезни у всех разные. Вы хотите сказать, что она была душевно больна.

— Ни в коем случае. При полном сознании и трезвом рассудке ушла.

— Тогда, что сыграло решающую роль?

— Это случилось не сегодня и не вчера. Чудесная милая девушка, безумно влюбленная в не менее чудесного молодого человека росли вместе и должны были пожениться. Все шло к свадьбе. Родители их дружили.

— Как в сказке, — баронесса опять позволила себе глупый выпад.

— Умирает отец горячо любимого жениха и на целый год семья погружается в траур. Свадьба откладывается.

— Ну, а потом? Что было потом, траур ведь закончился? — поторапливала баронесса.

— Разумеется, закончился, вы правы. И любовь прошла. Он женился на другой, не объяснившись с невестой, будто, так и надо. Сами понимаете, что переживает влюбленная. Затаила злобу и решилась отомстить.

— Так-так. И что? — Харисон отмечал нужные факты в блокноте.

— Ничего. Сначала наслала с помощью колдуньи на их дом несчастья, а потом… убила их первенца. Да-да, хладнокровно и не задумываясь о последствиях. Взяла грех на душу. Тогда она не понимала, что ребеночек ни в чем не виноват. Когда осознала, что натворила, поздно было.

— Боже! Какой кошмар! Я ничего не знала.

— Никто не знал. Все колотилось в ее душе и у тех людей, которым она мстила.

— Вы не назовете имена пострадавших?

— Не догадываетесь?

— Семейство Визельборг?

— Они самые. Она оставила их бездетными и превратила жизнь в пытку. Вы расспросите молодую леди, что приезжала к графине по ее просьбе.

— Какую леди?

— Племянницу баронессы Визельборг. Графиня, чувствуя, что ее смертный час близок, отправила письмо девушке и просила, чтобы родственница навестила ее. Гвен успела покаяться и отошла к праотцам, — Бейли прикрыл рот рукой. Он переживал личную драму, смерть любимой стала для него последней точкой отсчета. Он потерял смысл в жизни. Характера не хватало, чтобы наложить на себя руки.

— Вы в курсе, убита баронесса Визельборг. Я занимаюсь расследованием. Бытует мнение, что отношения графини с четой Визельборг явилось причиной.

— Нет, молодой человек, к убийству баронессы графиня не причастна. Что вы, она все собиралась с духом покаяться перед бароном, опоздала — он умер. Потом, мечтала покаяться перед баронессой. А ту убили. Она впала в отчаяние. Слава Богу, племянница согласилась приехать, и графиня отдала последние силы, чтобы рассказать ей и покаяться.

— Я не знал о визите. Теперь все становится на свои места. Только убийцу никто не знает.

— Расспросите племянницу, она в подробностях вам все расскажет. Собственно, я и сам вам обо всем поведал. Прошу простить, больше не могу, должен лечь.

— Вам нужна помощь? — вызвался сыщик.

— Какая помощь, молодой человек? Скоро переедет сюда приемная дочь графини. Да и мне недолго осталось.

— Не говорите так, надо жить, Харисон проникся сочувствием к Бейли.

— Как, у нее были дети? — не унималась баронесса Глостер.

— Своих детей не было. Она ведь и замужем не была. Хотя тут один захаживал, как к себе домой, морочил ей голову, а потом оставил без копейки.

— Кто таков? «Кажется, я приближаюсь к главному фигуранту…», — внутренний голос подсказывал Харисону, что он близок к развязке.

— Адвокат, был у нее поверенным в делах. Вот после этого доверяй людям.

— Фамилию, имя знаете?

— Конечно, знаю. Он не выходил отсюда, пока не осуществил свой план.

— Назовите, будьте добры.

— Билл Скотт. Этого прохвоста давно раскусили. Клиенты разбежались, он остался без покровителей и средств. А тут на пути встретилась Гвен — лакомый кусочек, в придачу с родительским наследством. Он не мог пройти мимо, само в руки просилось.

— Бейли, вы можете подсказать, где обитает мнимый адвокат?

— Контора находилась в Лондоне, Гвен ездила туда подписывать бумаги. Где живет проходимец, не знаю.

— История с множеством тайн. Не припомню, чтобы за последнее время я вел такие сложные запутанные дела, — рассказ слуги озадачил Харисона и немало. Сыщик понял: «Все только начинается. Надо изменить направление поиска, и преступник проявится. У него не останется другого выхода. Возьму его измором».

— Благодарю вас, любезный. Вы мне очень помогли. Вот возьмите, — Джеймс вынул из кармана свою визитку, — понадобится помощь, обращайтесь. Все, что смогу, сделаю для вас.

Бейли безучастно взял визитку и положил на стол.

— И вам, спасибо, умение помогать — бесценное и редкое качество. — Пойдемте, я провожу вас.

Большое семейство

Харисон подъехал к дому маркиза Браозы. Не спеша проследовал к входу. Открыл слуга и тотчас доложил главе семьи:

— Сэр, к вам гость.

— Кто именно?

— Сыщик Харисон. Так он представился.

— Проводи его в мой кабинет.

— Слушаюсь.

Слуга сопроводил Джеймса в кабинет. Постучался.

Вышел хозяин.

— Добрый день, господин Браозы. Позволите нарушить ваше уединение?

— Приветствую вас. Прошу, проходите, побеседуем. Вы ведь для этого приехали?

— Вы правы. Благодарю. Расследую преступление — убийство баронессы Визельборг.

— Я слышал, в свете только об этом и говорят. Громкое дело.

— Господин Браозы, что бы вы могли рассказать о бароне и баронессе Визельборг?

— Все хорошее. Люди почтенные, благородные. Виделись, к сожалению, не так часто. В памяти остались светлые воспоминания о них. Сами понимаете, у нас много детей — заботы, хлопоты… Но с этими соседями связаны самые приятные и добрые воспоминания. Да-да, они навеяны общением с достойными представителями аристократии. Мы с супругой бывали у них в гостях, принимали нас прекрасно.

— Не запомнили, кто бывал в их доме чаще других, что-то удивило или поведение кого-то из гостей разочаровало вас.

— Запомнился один случай. Мужчина гостил, он у них бывал часто. Кем именно приходится барону, не знаю. Но точно его какой-то дальний родственник, вел себя как-то вызывающе, некрасиво. Нервный очень. Обратил внимание, что баронесса с трудом переносила его присутствие, ради барона не высказывала ничего гостю.

— Как часто вы его там видели?

— Господин Харисон, у нас на втором этаже дома балкон выходит прямо на ту сторону, откуда замечательно просматривается замок Визельборг со всех сторон.

— Я понимаю. Как часто вы его там видели?

— Бывало, подолгу задерживался. Иногда уезжал и возвращался.

— Из ваших слов я могу заключить, что этот гость чаще других навещал барона и баронессу.

— Совершенно верно. Именно эту мысль я хотел подчеркнуть.

— Как звать его, не вспомните?

— Помню. Барон Визельборг называл его Хью.

— Мозаика складывается интересно, все факты сходятся на одном человеке, забавно, такого не может быть, кто-то ему точно помогал, — сыщик анализировал и не заметил, как произнес мысли вслух.

— Что вы сказали? — спросил Браозы.

— Простите, так мысли… Чем гость вызывал раздражение? Требовал у барона что-то?

— Ну конечно. Барон содержал его. А этот родственник был человеком неблагонадежным, кутил, деньги разбрасывал на ерунду, проигрывал, поэтому опять требовал.

— Теперь мне понятны его мотивы.

— Вы знаете, он относится к категории людей, которые никогда и ничем не бывают довольны. Стремление к наживе за чужой счет. Барон ему ничем не был обязан. Покровительствовал из благородных намерений, а тот нагло пользовался этим.

— Вы нарисовали картину, в которой все предельно ясно и поэтому не возникает дополнительных вопросов. Благодарю вас, вы мне очень помогли. Разве что маленький штрих к портрету остался… — рассуждал вслух Харисон.

— Рад. Все, что в моих силах.

— Спасибо. Что-то еще припоминаете? Мужчина приезжал один?

— Да. Но вот однажды ночью мне не спалось, вышел на балкон, присмотрелся и увидел двух человек. Они что-то тяжелое несли, представьте не к центральному входу в замок, а…

— Вы имеете в виду запасной вход, который был замурован при жизни барона Генри Визельборга? — опередил собеседника сыщик.

— Совершенно верно. Вы хорошо осведомлены.

— Работа обязывает. Продолжайте, пожалуйста.

— Мне об этом его сын рассказывал — барон Роберт Визельборг.

— Понимаю.

— Вход находится там, где начинается спуск к воде. Тропинка извилистая…

— Вот это ближе к истине. Я так и думал.

— Мне искренне жаль, что так нелепо оборвалась жизнь баронессы. Знаете, в памяти остались приятные воспоминания об этой семье. Больно и несправедливо, что так случилось. Редкие люди, не много таких и не каждый день встретишь.

— Соглашусь с вами. Многое изучил и убедился в правоте ваших слов. Благодарю. Больше не смею задерживать.

— Понадобится помощь, приезжайте.

— Благодарю вас.

План преступника в действии (приоткроем завесу тайны)

Слуга Бейли не лукавил, когда рассказывал сыщику и баронессе о поверенном графини и дал ему нелестную характеристику.

У Гвен Бедфорд действительно была тайная связь с адвокатом Биллом Скоттом. Дамский угодник и ловелас бесцеремонно пользовался ею, зная, что графиня переживала тяжелую депрессию, испытывала душевный дискомфорт от одиночества, впала в отчаяние. Он эксплуатировал ее личную драму. Ей же внушал, что жить без нее не может, его чувства сильны и он раб ее навечно. Гвен, не знавшая мужской ласки и внимания, отдалась первому встречному и млела от обманчивых слов. Не зря ведь существует поверье, что женщина любит ушами. За лицемерием и фальшью она не заметила истины. В этом заключалась ее трагедия. Графиня мечтала быть любимой и нужной кому-то. Ее личная драма сыграла с ней злую шутку.

Гвен возненавидела юную баронессу.

Задолго до ее близости с адвокатом, в момент горечи, тоски, печали графиня поделилась с Биллом Скоттом истинными причинами ненависти к Роберту и его супруге. Он взял это на заметку:

«Так это то, что мне и нужно. Надо воспользоваться. Выпотрошу ее и буду жить в свое удовольствие. Влюбленная овечка не успеет оглянуться, как все будет сделано и она — глупая и безвольная останется ни с чем. Так и надо, чтобы умнее и расторопнее была», — распланировал он.

Когда у графини зародилась идея разорить наследников четы Визельборгов, любовник подогревал ее желания, однако втайне решил обойти и все прибрать к своим рукам. Испытывая финансовый кризис, он не задумывался о цене, которую заплатит одинокая, никому не нужная и несчастная женщина. У адвоката давно не было клиентов, доходы от процентов упали, изредка скудные циферки добавлялись на оставшейся сумме в банке, а он привык к раздольной и богатой жизни, в которой все доступно и нет отказов. Идея разорить племянницу Ребекки Визельборг, на которую Гвен перенесла злобные чувства, пришлась Скотту по вкусу и поспела вовремя. Оставалось за малым, придумать, каким образом убрать баронессу, чтобы она не мешала воплощению этой идеи.

Билл разработал план, но ему нужны были исполнители. Он долго подбирал кандидатуру, но безуспешно. В один из вечеров, прогуливаясь, адвокат заглянул в казино и стал присматриваться к посетителям. Внутренний голос подсказывал ему, что в этом заведении можно найти неблагонадежного человечка в помощники, у которого нет иного выхода, как промышлять воровством, шантажом и идти на крайние меры. И, представьте, нашел.

У карточного стола в полном отчаянии стоял растерянный, нервный обанкротившийся мужчина среднего возраста. По лицу струйками скользил пот, щеки покрылись пятнами и дрожали, желваки бегали снизу вверх, а выпученные глаза не отрывались от игрового поля. По его виду Скотт подметил:

— Завсегдатай, такой не прочь и рюмочку пропустить, а возможно, балуется возбуждающими порошками. Глаза, вон как бегают. На щеках зардели малиновые пятна.

Это был Эррол после очередного проигрыша. Адвокат перебросился с ним двумя фразами, слово за слово — знакомство состоялось. Скотт щедро угостил Хью шампанским, расположил к общению. Так, эксплуатируя чувства падшего человека, он вошел к нему в доверие и шепотом отозвал в сторону. И, между прочим, в разговоре ни к чему не обязывающему собеседников, подбросил крючок, мол, есть шанс хорошо заработать и разбогатеть.

Эррол, не раздумывая, клюнул, он только этого и ждал, поэтому отреагировал немедленно.

— Да? А что нужно делать?

— Ничего особенно — устранить хозяйку дома, чтобы не мешала.

— Кто такая, из лондонских господ?

— Нет, она родом из Бата. Баронесса Визельборг.

— Кто?! Нет-нет, не просите, участвовать не буду. Тем более, скоро уезжаю, — предложенный вариант не устраивал Эррола. Он почувствовал стеснение и неловкость, у Хью появилось желание ускользнуть от навязчивого собеседника. За версту почуял запах тюрьмы. К тому же, барон Визельборг сделал для него так много хорошего. От тюрьмы спас, помог деньгами, устроил на работу, всячески поддерживал. А Эррол и месяца не продержался на новом месте, с треском вылетел, как пробка из бутылки, когда хозяйский сын застал его на полу между ящиками, накаченного возбуждающими порошками.

— Куда? — с невозмутимым видом докапывался новый знакомый.

— В Индию. Меня ждут, договор дороже денег.

— Надолго? — деловито расспрашивал Скотт, а сам наматывал на ус.

— Не думаю. Месяца на два.

— Прекрасная идея. Делаю вам заказ, плачу сейчас.

— Вы серьезно? Что требуется привезти? — загорелся Хью.

— Давайте, продолжим беседу в другом месте.

— Не могу уйти. Надо расплатиться.

— Много должны?

— Не очень. У меня карманы пусты. Последнее проиграл.

— Внесу за вас в счет заказа и сделки или у вас найдется, чем расплатиться? — провоцировал адвокат.

Эррол понуро опустил голову.

— Не найдется. Но на убийство не пойду.

— А вас никто не просит. Привезете инструмент, он сделает все, что нужно. Давайте выйдем на улицу, здесь неудобно говорить, вокруг уши.

— Да? Какой инструмент? — словно собачонка в надежде на угощение побежал за ним Хью.

— На улице продолжим, — сухо ответил адвокат.

Они вышли из казино. Погода изменилась, похолодало. Откуда ни возьмись, как с цепи сорвался сильный ветер, Эррол поднял воротник пальто. Его знобило.

— Слушаю вас. Мне пора домой.

— Вы привозите удава. Мы поселим его в замке. А дальше не наше дело.

— Вы хотите умертвить баронессу таким способом? Это кощунство.

— У вас есть иной вариант?

Эррол молчал.

— Наше присутствие в замке нежелательно. Верно?

— Именно так.

— Предлагаю вам наилучший способ.

— Но как? В замке всегда много людей. Обязательно заметят. Кроме того, это опасно, можно погибнуть. Нет, я не согласен. Отсижу в долговой яме и буду жить. А вы предлагаете взять на себя риск. Простите, не смогу вам помочь.

— Не торопитесь. В Индии большой выбор рептилий, даю вам поручение. Купите редкую породу, спросите у торговцев, у них есть опыт, подскажут. Мне нужна змея, которую можно усыплять, подкармливая. Торговцы знают, что я имею в виду. Вам нужно купить и привезти. Понятно?

— Да.

— Вот деньги. Этой суммы хватит на покупку и безбедную жизнь. Долг ваш погашу. Неужели этого мало за небольшую услугу?

Скотт достал из внутреннего кармана бумажник и намеренно стал пересчитывать купюры. Деньги перебрасывались с одной руки в другую, растравляя и возбуждая аппетит Хью. Это была ловушка.

Эррол впился глазами в помятые банкноты и больше ни о чем думать не мог. Он соглашается.

— Хорошо. Я привезу вам редкую породу. Давайте деньги.

Задание получено. Теперь нужно осуществить его. Хью в Индии навел справки, ему дали адрес торговца. Эррол детально объяснил ему желание заказчика, продавец подобрал именно то, о чем просил мнимый адвокат и Хью купил редкую породу рептилии. Торговец усыпил удава, погрузил в железный ящик, наглухо запечатал и в таком виде Эррол привез смертоносное оружие.

Хью рассказал адвокату о замурованном входе, и тот задумал открыть дверь, пронести ящик и установить его в комнате баронессы, перед уходом открыв засов. Но в последнюю минуту переиграл.

— Завтра ночью доставим. Лопаты, топор, молоток возьму с собой. После операции захороним их там, найдем местечко. Встречаемся у вас. Расскажу о дальнейших действиях.

— Хорошо. Жду.

На следующий день в назначенный час поздней ночью, когда в замке воцарилась тишина, заговорщики взломали замурованную дверь запасного входа и пронесли ящик в комнату Эррола. Он заранее присмотрел это помещение, оно полностью подходило для реализации планов преступников. Хью подготовил место для тайника, в который они поместили удава в ящике. Эррол подкармливал его, чтобы тот бездействовал и спал беспробудным сном. Этому его научил торговец рептилиями. Постепенно Эррол складывал в ящик наворованное. Когда наступил удобный момент, дал удаву большую порцию снотворного порошка, тот уснул мертвым сном. Хью подкупил двух бродяг, они перетащили закутанную в портьеру убийцу в комнату баронессы.

Ребекка Визельборг ни сном, ни духом не ведая о злодействе, открыла утром глаза, улыбнулась своим мыслям и вдруг… рядом с собой увидела удава. Хищник только и ждал ее реакции. Смерть наступила в первые мгновения от разрыва сердца, однако удав обвил шею и грудь баронессы и душил бездыханное тело. Доктор не мог знать всех нюансов происшедшего. Обследовав тело умершей, он засвидетельствовал следы удушья и законспектировал в посмертном документе.

Харисон представлял себе эту картину воочию, но ему не хватало нескольких элементов, чтобы собрать мозаику.

Ты что же, решил все дело запороть?

Габриэль Мортон был человеком дотошным и скрупулезным в работе. Подготовив завещание по просьбе баронессы Визельборг, он немедля составил и зарегистрировал, помимо подлинника, дубликат, который отослал в архив. Но в сутолоке забыл об этом.

Хью, в отличие от организатора преступления, ничего об этом не знал. Замышляя кражу завещания, он был полностью уверен, что все тетушкино наследство уже Мери не принадлежит и праздновал победу. Эррол явился к заказчику, держа в руках оригинал завещания.

— То, что вы просили, — запыхавшись, передал Хью документ в руки адвоката.

— Вот это победа! Это мне и нужно. Молодец, хорошо потрудился.

— Вы не забыли, обещали мне половину всего, что в завещании?

— А жирно тебе не будет? — выдал себя Скотт, взвешивая свои дальнейшие действия и размечтавшись, что он сделает с огромным состоянием. Он отвлекся на свои мысли и не проконтролировал, что именно отвечает Эрролу.

— Что?! Вы что же обманули меня?! — громко закричал Эррол и схватил Билла за полы сюртука, притянув к себе.

Мнимый адвокат очнулся от своих иллюзий, опомнился, сообразил, что проговорился и тут же сменил маску.

— Что ты, что ты? Отвлекся, о другом думал, вот и ответил невпопад. Остынь. Получишь все, как договаривались. Дай дело закончить. Прижмем их, они подпишут нам отказ от претензий на наследство барона и не придется делиться ни с кем. Наберись терпения, так долго ждали. Основная работа проделана. Племяшка баронессы не получит ничего, — выговорил он, кривляясь. — Теперь осталось доработать недостающие детали. Терпение, мой дорогой, и все будет наше, — похлопал он по плечу Эррола.

— Сколько можно ждать? Не могу больше находиться там. Как по горящим углям хожу. Их дворецкий хуже любой ищейки. Все шарит, проверяет, следит, сыщику докладывает. Не поеду больше туда, с меня достаточно, натерпелся.

— Хью, ты, что же, хочешь запороть все дело? Осталось немного. Надо довести до конца. Подготовлю новое завещание, отправлю вместе с сопроводительным письмом, а там и посмотрим на реакцию с их стороны. Не торопи события. Дольше ждали. Столько сделали и все бросить на середине только потому, что у тебя сдали нервы? Немедленно возвращайся и веди себя так, как ни в чем ни бывало. Ты меня понял? — повысив голос, спросил Билл. — Не трусь. Мы победим! Не сомневайся. Я понапрасну не рискую, все просчитано.

— Хорошо, я вернусь, но это в последний раз, и больше никаких заданий выполнять не буду. Надоело.

— А мне больше ничего и не надо. Я позабочусь, чтобы заставить их поверить в подлинность моего документа, это вынудит их отказаться от наследства. Ступай и запомни, я не проигрываю никогда.

Фальшивое завещание

Билл Скотт очень торопился. Подготовил фальшивое завещание, из которого следовало, что он является единственным наследником тетушки, а это означало, что все имущество полагалось передать в его руки. Этот человек был отлично осведомлен, он знал, как лучше поступить, чтобы получить максимальную выгоду. Во всех отношениях Скотт был подкован, действовал наверняка. Уверенность, что делает правильно, присутствовала на всех этапах преступления, поэтому он спешил переслать документ до того момента, как Мортон отыщет в архиве дубликат настоящего завещания баронессы.

— Мне нужно опередить его, во что бы то ни стало.

Преступная натура этого человека была направлена на одно — любыми путями вырвать из рук истинной наследницы то, что ему по закону не принадлежало. Но закон этому господину не указ. Морально-нравственные критерии отсутствовали, были неизвестны ему. Им руководило неистовое желание присвоить себе чужое любой ценой, чтобы потешить больное самолюбие и приумножить капиталы для безбедной и беззаботной жизни. Что характерно и удивительно, до сих пор Скотту все удавалось. Но на сей раз его ожидал большой, очень неприятный сюрприз и печальный конец. Козырная карта легла не так, и он проиграл. На его пути встал Харисон — профессионал своего дела и тонкий психолог. Что-либо скрыть от него не представлялось возможным, бессмысленное занятие и пагубные мечты. Сыщик даже на расстоянии, исследуя личность преступника, мог просчитать его следующий ход, как правило, ложный. Так случилось и на сей раз. Фальшивым завещанием Скотт выдал себя окончательно.

Неожиданная новость

Это утро для Габриэля Мортона не было чем-то примечательным, за исключением одной маленькой детали — он встал в плохом расположении духа, что для человека с определенным складом натуры было не свойственно, да и нежелательно.

— Не пойму, что такое, все из рук валится, — возмущался Мортон. — До завтрака успею поработать. Он подготовил все необходимое для работы и разложил черновики.

Мортон покрутил в руках перо:

— О, пора очинить инструмент, — поверенный превосходно владел техникой и сноровкой оттачивания перьев. Покупал самые дорогие — лебяжьи. Его документы на фоне других имели привлекательный и респектабельный вид: выведены красивым каллиграфичным почерком, ровно, гладко, без шероховатостей. Он готовил документы дотошно, тщательно, его усидчивости можно было позавидовать. Кончики очиненных перышек смотрелись тоненькими, острыми и гладкими. Они скользили по бумаге, как конек по льду, не оставляя следов и клякс.

Мортон достал из портфеля перочинный нож. И начал очинивать перья. В этот момент постучались в дверь.

— Как некстати, — недовольно проговорил поверенный. — Да-да, входите, кто там?

Дверь открылась, на пороге появился Бриг.

— Простите меня, господин Мортон, за ранний визит.

— Что у вас, Бриг? — сухо спросил поверенный.

— Вам депеша, сэр.

— Мне?! В конторе никому не сообщал этот адрес. Они знают, что я в отъезде и очень занят. Хотя нет, постойте, секретарша в курсе. Она, наверняка, переслала, думая, что срочное. От кого депеша?

— Не могу сказать. Простите, не имею привычки читать чужие письма.

— Хорошо, давайте.

Бриг передал Мортону конверт с сургучной печатью.

— Благодарю, вы свободны.

Дворецкий ушел.

Поверенный внимательно прочитал все, что было указано на конверте.

— Горг Кларк, кто это? У меня таких клиентов нет.

Поверенный вскрыл конверт и обнаружил в нем два листа. Он начал читать:

«Достопочтенный, господин Мортон!

Имею честь сообщить вам, что являюсь единственным наследником ныне покойной баронессы Визельборг, которая из рук в руки передала мне завещание, датированное 24 сентября 1860 года. Сожалею, что не смог присутствовать на траурной церемонии, был в отъезде, посему не знал о кончине баронессы. Не так давно вернулся. Скорблю вместе с вами.

Прошу приложить к делу оный документ и позволить мне по истечении полугода с момента кончины баронессы, в обусловленном законом порядке, вступить в права наследника баронессы Визельборг.

Надеюсь найти в вашем лице понимание.

С почтением, Георг Кларк».

— Сюрпризы начались. А я-то с ног сбился. Не понимал, отчего сегодня утро такое неспокойное? Вот вам и разгадка. И что мне теперь с этим делать? Предупреждал их, меня не слушали. Не буду огорчаться, пусть сыщик займется внеочередным вопросом, его для этого пригласили. А у меня нет времени на разбирательства, работы много, — сердился Мортон.

Он надел сюртук, поправил запонки на манжетах, взял депешу и отправился к Харисону.

Подойдя к двери комнаты Джеймса, поверенный постучался, но никто не ответил.

— Господин сыщик отсутствует, — озадачено произнес Мортон. — Приду позднее. Не успел он отойти от двери, как в конце длинного коридора увидел Джеймса. Тот шел ему навстречу.

— На ловца и зверь бежит, — проронил Мортон.

— Доброе утро, господин поверенный. Вы ко мне?

— Если позволите, к вам.

Харисон прибавил шаг.

«Что-то наш законник сегодня не в духе», — сразу подметил сыщик.

Через пару минут он стоял у двери своей комнаты.

— Странный вопрос. Вы вне конкуренции. Прошу, входите, пожалуйста.

— Благодарю.

— Выражение вашего лица подсказывает мне, что случилось что-то из ряда вон выходящее.

— Надо отдать должное вашей наблюдательности. Хуже не придумать.

— Присаживайтесь, пожалуйста, и рассказывайте, я весь во внимании.

Мортон протянул сыщику депешу.

— Прочитаете и поймете.

— Даже так? — Харисон, открывая конверт анализировал:

«В таком паническом состоянии поверенного я еще не видел».

Сыщик прочел письмо и внимательно изучил документ. Мортон терпеливо ждал.

— Подделка, фальшивое завещание, — диагностировал Джеймс.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Есть нюансы, которые даже опытный преступник не в силах скрыть. Хотя должен признать, документ подготовлен грамотно, аккуратно, но подводные камни правонарушитель не учел и не сумел спрятать. Нам с вами на руку его промашка, не так ли? Суд определенно этот момент примет во внимание.

— Сто пудов с души свалилось, — произнес Мортон. — Благодарю, — он вынул платок и промокнул лоб. По всей вероятности, напряжение сказалось. Мортон все еще нервничал.

— Что вы так разволновались, друг мой? Для чего я здесь? Надеюсь, не для мебели? — улыбнулся сыщик, чем окончательно расшевелил Мортона, снимая напряжение в его состоянии.

— Вот и я подумал, чем переживать, лучше покажу депешу вам.

— И правильно сделали. Закон стоит на страже интересов мирных и честных граждан. Это я зазубрил еще на первом курсе.

— Отлично, я могу идти и спокойно заняться своими прямыми обязанностями?

— Можете, только депешу оставьте мне. Поработаю с этим «наследничком».

— По вашему виду, искрам в глазах, интонациях в речи могу заключить, что вам ведомо, откуда взялся этот «наследник», — Мортон все еще не мог поверить, что так быстро и легко разрешилась сложнейшая ситуация.

— Заметно, да? Вы угадали. Я ведь не зря ем свой хлеб. Нюхом чую, что у этого человека за душой, вот вам первая карта: у преступника есть другое имя и фамилия не та, которой себя представляет на людях. Человек работает под прикрытием. Пора вплотную заняться этой персоной. Он своей наглостью и безапелляционностью стал выводить меня из терпения.

— Не буду мешать. Каждый должен выполнять свою работу, не то мы с вами до следующего Рождества не закончим с этим делом.

— Полагаю, раньше справимся. Не все так плохо, как кажется на первый взгляд.

— Охотно верю и доверяю вашей компетентности. Я могу быть свободен?

— Конечно. Плодотворного вам дня, господин Мортон.

— Благодарю. Взаимно, господин Харисон.

Анализ

Харисон не спал всю ночь, он раскладывал дело на составляющие, давая характеристику каждому участнику событий, взвешивал все за и против, просчитывал ходы преступников, искал дополнительные зацепки. Мысленно он шел за преступниками по их горячим следам.

— Хью выкрал завещание, это поручение мнимого адвоката графини, я точно знаю. Эррол — безвольный человек, сам бы не додумался и не решился. Скотту он и передал завещание, этот факт сомнения не вызывает. Идем дальше. Сам адвокат оставался в тени все это время, о его присутствии и участии в деле никто ничего не знал и не подозревал. После того, как Эррол сообщил ему, что их план потерпел фиаско, Скотт принял срочные меры — отправил письмо Мортону, в котором известил о существовании подлинного наследника баронессы. Вот теперь самое главное. Мнимый адвокат подготовил фальшивое завещание с отсроченной датой, из текста документа следовало, что документ баронесса подписала двумя годами после первого. Стало быть, по закону именно последний вариант и является доказательством того, что ее наследник Скотт. Баронесса убита, подтвердить или же опровергнуть данный факт некому.

Все, я вышел на финишную прямую, время не ждет, завтра же начну поиски мнимого адвоката. Осталось проработать детально новых фигурантов. Но вот что настораживает и утомляет, кто-кто пытается обыграть меня. Ничего, найду зацепки, причины, и следствию откроется истина. Я уже очень многое знаю, на руках доказательства вины мнимого адвоката и Эррола, не уйдут от суда. Молодец, Харисон, все просчитал верно и точно. Еще немного проработаю детали, и главный фигурант окажется за решеткой, где ему и следует находиться. Остальные тоже на свободе не останутся, уж я-то постараюсь. Длинный путь пройден, меньше осталось. Чувствую, накопилась усталость. Справлюсь, не впервой. Ох, и тяжелое дело досталось.

Мертвец, караул!

— Господин Харисон, — Бриг бежал по длинному коридору к сыщику. — Господин Харисон, — звал дворецкий, он чем-то был очень растревожен.

Дверь открылась. Вышел Джеймс.

— Мне показалось или меня кто-то звал? — спросил он.

— Господин, Харисон, — бедный Бриг, задыхаясь, сделал еще одну попытку обратить на себя внимание. Сыщик направил свой взор на бегущего дворецкого.

— Бриг, что с вами? Что случилось? Почему вы так взволнованы?

Дворецкий достиг сыщика.

— У нас опять чрезвычайное происшествие?

Бриг кивнул. Он никак не мог отдышаться. По раскрасневшемуся лицу текли струйки пота. Дворецкий выглядел изможденным.

— Пойдемте в комнату, я помогу вам, — Харисон взял слугу под руку, проводил к стулу, поднес стакан воды и полотенце.

— Выпейте и отдышитесь. Ну разве так можно? Старый человек, ей Богу. Что заставило вас так переволноваться?

Бриг пригубил воду. Ему трудно было говорить, дыхание сбилось.

— Там…

— Первым делом успокаиваемся. Пейте, я подожду. Не жалеете вы себя.

Дворецкий промокнул лицо и шею полотенцем.

— У скалы мертвец… — с придыханием выговорил он.

— Что?! Господи, кого еще приговорили? Вы сами видели?

Бриг кивнул.

— И, кто на сей раз?

Дворецкий тяжело выдохнул.

— Утром миссис Пеккеринг вышла на прогулку…

— И что, ее убили?!

Бриг покачал головой.

— Всех подняла на ноги.

— А, понятно, она обнаружила труп, везет же ей. Кто ищет — тот находит, — сыронизировал сыщик. — Скажите одно слово, кто пал жертвой на сей раз?

— Эррол… — испуганный вид дворецкого натолкнул сыщика на мысль:

«Главный фигурант продолжает действовать, убирая свидетелей со своего пути».

— Вы сможете проводить меня?

Бедный Бриг поднял на сыщика глаза, и Джеймсу стало его жалко.

— Не волнуйтесь так, прошу вас. Справлюсь один. Говорите, труп у скалы? Позову слуг и схожу с ними.

— Я с вами.

— Стоит ли? Вы и без мертвецов немало взволнованы и переутомлены. Отдыхайте. Хотите, я постелю вам?

— Благодарю. Помогу вам и уйду к себе.

— Ваша воля. Слуг позовите. Только бежать больше не следует. Успокойтесь, прошу вас. Мертвеца мы не оживим, а вы сляжете. Кому от этого станет лучше? Идти можете?

— Ноги дрожат.

— Подождем, ничего страшного. Отдыхайте, я не спешу.

Через полчаса Харисон в сопровождении дворецкого и слуг спускался по склону вниз к самой высокой скале.

— Где?

— Еще чуть-чуть, — направлял Бриг.

По дороге Джеймс обратил внимание на глубокие следы в песке.

«Явно мужские, — подметил сыщик. — Теперь женские, наверное, миссис Пеккеринг».

— Смотрите, смотрите, вот он, — вскрикнул Бриг. У скалы по направлению к воде лежал бездыханный Эррол с закатившимися глазами. Из виска сочилась кровь.

Харисон внимательно осмотрел труп и место преступления.

— Убийство совершенно не так давно. Эррол здесь был не один, видите еще следы от мужских сапог.

Бриг обошел скалу.

— Господин Харисон, вы не поверите, смотрите, что я нашел.

Сыщик оглянулся и увидел в руках дворецкого большой бидон.

— Пропавшее масло?

— Оно самое. Мы могли искать, сколько угодно и не нашли бы. Никому не пришло бы в голову искать его в этом месте.

Харисон подошел к скале. Люди наблюдали за его действиями, но понять ход мысли сыщика, они не могли. Джеймс обследовал скалу.

— Ага, все ясно. Друзья, теперь очередь ваша, — обратился он к слугам. — Видите отверстие в скале замуровано? Как мне подсказывает опыт, вы этот слой легко вскроете. Поработайте лопатами.

Помощники тут же принялись за работу.

— Бриг, насколько я понимаю, преступник смешал песок, глину, тину, водоросли с маслом и этой смесью закрыл отверстие в скале. Масло сыграло роль клея. Теперь вы поняли, зачем Эррол выкрал бидон с маслом.

— Спасибо, господин Харисон, все стало на свои места.

Вскоре искусственно приклеенный заслон был уничтожен, и все увидели то, что преступник прятал в скале.

— Вот этими инструментами Эррол и главный фигурант преступления вскрыли запасной вход в замок, который был замурован еще при бароне Генри Визельборге. Через тот вход они пронесли ящик с удавом. Истина всплыла, картина преступного действия открылась. Труп поднимите наверх, я вызову катафалк, чтобы его забрали в морг. Но прежде, чем мы покинем место преступления, большая к вам просьба, ищите гильзы. Выстрел явно был сделан из револьвера.

Слуги начали искать гильзы.

— Господин Харисон, вы полагаете, Эррол был убит?

Харисон о чем-то напряженно думал.

— Кто знает, такой странный человек, решил свести счеты с жизнью, а? — рассуждал дворецкий. — Говорили, у него были долги.

— Нет, дорогой Бриг. Это не самоубийство. Долги у него действительно были, я проверял. На сей раз нам преподнесли — настоящее убийство. Преступник неспроста выбрал это место для окончательного приговора, он понадеялся, что бегущая волна накроет труп и унесет в пучину. А вместе с ним и следы преступления.

— Вот оно что. Какой беспощадный…

— Господин Харисон, — услышали они голос миссис Пеккеринг. Она спускалась к ним.

Джеймс повернулся к ней.

— Вот же любопытная… — проронил он тихо. — Миссис Пеккеринг, зрелище не для женских глаз, вы бы повременили с прогулками к воде.

— Так я уже здесь была утром. Ясный день выдался, обрадовалась, что можно прогуляться. А тут такое…

— Слушаю вас.

Миссис Пеккеринг подошла ближе.

— Вспомнила. Не поверите, слово в слово все совпало.

— Что именно?

— Как что?

«Ты роешь яму там, где смерть твоя», — процитировала она.

— Вы забыли, это предсказание было в чашке Эррола.

— Действительно. Вот вам и результат, — констатировал сыщик. — У вас хорошая память, миссис Пеккеринг.

— Все предсказания сбылись, представляете?

— Что вы говорите? Значит, пора завершать дело.

— Господин Харисон, — позвал слуга.

— Нашли?

— Не знаю. Посмотрите, вы это искали?

Сыщик быстро подошел к слуге, взял из его рук гильзу.

— Вот и вещественное доказательство, что и требовалось, добавить нечего. Осталось найти оружие, из которого был произведен выстрел, — подытожил вслух Джеймс.

— Всем большое спасибо за помощь. Труп поднимаем наверх, инструменты преступников оставляем здесь. Мне надо подумать, что с ними делать.

Теперь я могу жить спокойно

Третьего дня сэр Грэхем с утра уехал по делам. Чарлз разбирал корреспонденцию в своем кабине. Кто-то постучал в дверь.

— Войдите, — пригласил Чарлз, не поднимая глаз.

— Сынок, я вернулся.

— Так быстро? Что случилось?

— Успел заехать к себе домой. Посыльный застал меня и передал депешу.

— От кого?

— От Эдана — комиссара полиции, у которого мы с тобой были. Помнишь?

— Конечно, я помню, дядя. И что он сообщает, дело сдвинулось?

— Послушай, зачитаю.

«Дорогой друг, Грэхем!

Спешу сообщить тебе хорошую новость. Сыщик Харисон по моей просьбе провел ряд оперативных действий. Они поспособствовали задержанию Клайда Филипса. Уточню, мастерски сработал. В данный момент твой приемыш находится под стражей, следователи работают с ним в тесном контакте. На сей раз ему не уйти от заслуженного наказания.

Грэхем, хочу предупредить тебя, он подал просьбу, да-да, настаивает, чтобы ему позволили увидеться с тобой. На что он надеется, не знаю. Если ты изъявишь желание навестить задержанного, сообщи мне. Позволю себе высказать мнение — я бы не советовал. Не стоит помогать мерзавцу.

В лучшем случае твоего приемыша ожидает длительное тюремное заключение. Сыщик раскопал столько материала, подтвержденного свидетельскими показаниями. Скажу прямо — лично у меня уверенности нет, что суд пощадит Клайда. Преднамеренное убийство ребенка любовницы, изнасилование маленькой девочки, пытки женщин, с которыми он проводил время, грабеж, и это далеко не все, что вменяется ему в вину. Помимо этого, следователи нашли секундантов дуэли, на которой погиб друг Чарлза, разговорили их, так что и этот случай приобщен к делу.

Дорогой мой!

Живите с Чарлзом спокойно и ни о чем не беспокойтесь. Твой приемыш больше никому не причинит зло.

Освобожусь, заеду к вам вечерком.

С дружеским приветом, твой друг, Эдан».

— Молодец, комиссар, — высказался Чарлз.

— Видишь, учел твою просьбу. Сэр Грэхем остался доволен новостью.

— Согласен, дядя. Умница, комиссар Дебри. Выполнил обещание.

— Я знал, что Эдан поможет.

— Дядюшка, это победа. Я счастлив за вас и за себя. И за Эльфреда очень рад. Обязательно съезжу к Адель, обрадую ее.

Племянник заметил озабоченность в состоянии дядюшки.

— Что-то не так? Почему на лице растерянность?

— Ты знаешь, мне его жалко. Он действительно несчастный человек. Казалось бы, ни в чем нужды не знал. Жил, как у Бога на содержании, и ничего хорошего никому не сделал. Даже доброй памяти о нем ни у кого не останется. Зачем такой человек пришел на свет? Зачем жил? — озабоченность сэра Грэхема была понятна Чарлзу.

— Дорогой мой, дядюшка, не о том вы думаете. Его не жалеть надо. Он порченый человек. Клайда давно нужно было изолировать из общества, скольким людям он причинил горе. Его место в заключении, — подытожил Чарлз.

— Ты прав, мой мальчик. Не отрицаю. В душе остался осадок от всей этой истории.

— Сочувствую вам и понимаю. Попробуйте взглянуть на исход дела с другой стороны и тотчас ощутите облегчение.

Сэр Грэхем перевел взгляд на Чарлза.

— Мой мудрый племянник. Ты унаследовал ум и характер своего отца. Правильно советуешь. Я подумаю над твоими словами. Мне действительно стоит проанализировать свои мысли.

Собеседников отвлек стук.

— Войдите, — отозвался Чарлз.

Дверь приоткрылась, на пороге появилась служанка.

— Сэр, прошу простить, что мешаю. Второй завтрак и фруктовый десерт на столе в трапезном зале.

— Благодарю.

Девушка удалилась.

— Вот видите, десерт подоспел. Я, к вашему сведению, сегодня не завтракал, — Чарлз отвлекал дядюшку от мрачных дум.

— Что так?

— Разбирал корреспонденцию, много всего пришло, отвечал на письма, не успел позавтракать.

— Пойдем. Не дело это. Полдень, а ты голоден.

— Идемте, там и поговорим.

Вы со мной с детства

Безумно утомительно находиться под одной крышей с людьми, которые позволяют себе неуважительное отношение к соседствующим. Из всех присутствующих так вызывающе вел себя ныне покойный Эррол. Я чувствовала, он тяготился пребыванием в замке Визельборг и в том же духе настраивал Тернера. Зачем он это делал, трудно было понять тогда, и почему Гейл плясал под дудку Хью, оставалось для меня тайной. Взвесив имеющиеся факты, можно предположить, что Эррол пообещал ему долю моего наследства, но это похоже на дележку шкуры неубитого медведя. От его поведения у меня накопилась усталость. Судьба распорядилась так, все закончилось очень печально и трагично для Эррола.

Вокруг меня витал призрак смерти. После убийства Хью, гости и слуги по углам то и дело шушукались, это вызывало раздражение. Наступил момент, я не выдержала и упросила Мортона отпустить меня на неделю домой, сославшись на то, что накопились дела. Мне нужно было отдохнуть от неприятного окружения. Поскольку ситуация с украденным завещанием затянулась, поверенный любезно согласился. Обрадовавшись, я направилась к дворецкому, он в буфетной готовил посуду к завтраку:

— Доброе утро, Бриг.

— И вам, утро доброе, мисс Мери. Как спалось?

— Бриг, я уезжаю, — начала я с места в карьер.

— Далеко?

— Домой.

— А как же …

— Господин Мортон отпустил меня. Не знаю, могу ли попросить вас об одолжении?

— Вы еще спрашиваете? — дворецкий отложил полотенце, — просите, все для вас сделаю.

— Ничего особенного. Пожалуйста, сопроводите меня.

— Поехать с вами домой?

— Да.

— С превеликим удовольствием. Когда?

— Сегодня, как управитесь.

— Хорошо, мисс Мери. Подождите немного, после завтрака передам слуге свои полномочия на время отсутствия.

— Я подожду, сколько нужно. Будете свободны, поднимитесь ко мне, пожалуйста. И позаботьтесь, чтобы моя карета была готова к отъезду.

— Все сделаю. Не беспокойтесь.

— Благодарю вас.

Через час с небольшим мы с легким сердцем покинули Визельборг и отправились ко мне домой. Наконец я решилась поговорить с дворецким. Моя душа требовала, кричала, просила это сделать, после того, как дорогой Джерри покинул меня.

— Бриг, если то, что вы услышите сейчас, будет не по нраву вам, я пойму. Не стесняйтесь, заявляйте открыто, что думаете.

Он повернул голову в мою сторону и испуганно посмотрел на меня.

— Только не говорите, что я вам больше не нужен. Я этого не переживу.

— Откуда такие мысли?! Все с точностью до наоборот.

— Да? Слушаю вас.

— Переселяйтесь ко мне навсегда. Как бы ни сложилась ситуация с наследством, вам ничего не мешает жить со мной. Обещаю, буду хорошо себя вести, — состроила я обиженную рожицу, как детстве.

Бриг опустил голову. Осознание того, что я невольно затронула глубоко припрятанные струны души дворецкого, которые отражали все его чаяния и сокровенные желания, пришло позднее.

— Нет? Я так и знала. Вы не можете расстаться с Визельборгом? — сглупила я снова, поторапливая его.

Бриг поднял голову, по его щекам поползли тоненькие ручейки слез.

— Я обидела вас? Глупая девчонка, — отозвалась в свой адрес, протянула дворецкому платок, — простите меня, пожалуйста.

Он промокнул лицо, взял мою руку, поцеловал и вымолвил, сдерживая волнения:

— Я этого ждал с тех пор, как ваша тетушка покинула нас. Вы у меня — единственно родной человек, больше никого не осталось. Очень боялся, что стану ненужным. Мисс Мери, вы прекрасно знаете, что ваше желание для меня — закон. Когда перебираться? — он плакал, как беззащитный ребенок. Я всем сердцем сочувствовала ему. Искренность и привязанность дворецкого тронули меня.

— Благодарю вас. Пожалуйста, успокойтесь. Не надо плакать. Бриг, я хочу, чтобы вы запомнили. Вы для меня не дворецкий, не слуга, тем более, нет-нет, гораздо больше. Я счастлива, что в моей жизни есть вы — тот маленький островок, соединяющий мое любимое детство с днем нынешним. Спасибо вам за это. Сразу, как закончится тяжба с наследством, перевезем ваши вещи и все, что пожелаете. А пока будем путешествовать. Обстановка в Визельборге сложилась неблагоприятной, мне трудно проводить время в обществе людей другого склада, воспитания, лишенных элементарных понятий и нравственных норм. Компания не для меня. Устаю от них. К тому же, там витает запах смерти. Сами понимаете, мало приятного.

— Счастлив служить вам и быть полезным.

— Бриг, не в этом дело. В моем доме есть слуги, помощников по хозяйству достаточно. Дело в другом. Мне тоже одиноко, внезапно я осталась совершенно одна. А вы — частица тех, кого я так любила и потеряла. В живых никого не осталось, — взгрустнулось мне. — Поэтому будьте рядом и больше ничего не надо.

— Можете быть уверены, до последнего вздоха буду верен вам.

— И, пожалуйста, не называйте меня «мисс». Для вас я — Мери, как для матушки и тетушки. Вы меня в детстве называли по имени, я помню.

— Было такое, — засмущался Бриг.

— Пожалуйста, не церемоньтесь, я разрешаю.

— Постараюсь, ми… — привычка заставила его. Губы самопроизвольно выговорили слово «мисс», как он обращался прежде, — дворецкий замолчал, — как-то непривычно, простите.

— Ничего, привыкнете. Джерри тоже до последнего никак не мог привыкнуть и говорил мне «мисс».

— И это понятно. Привычка — вторая натура.

— Есть привычки, которые со временем нужно изживать.

— Буду стараться.

— Смотрите, вы мне слово дали.

Бриг заулыбался.

—Теперь я спокойна, вы повеселели.

Загадки начинаются…

Добрались мы спокойно, без приключений. Бриг растопил камин. Согрел чай, и мы, усевшись, вспоминали прежние времена.

— Бриг, пожалуйста, в следующий раз напомните мне забрать сюда матушкину шкатулку.

Дворецкий лукаво улыбнулся, его глаза сузились, в уголках пролегли тоненькие извилистые дорожки.

— Чему вы улыбаетесь? Напомнили мне шкодливого ребенка.

— Она в вашем саквояже. Я знал, что вы захотите забрать ее и перед отъездом вложил.

— Какой вы молодец! Опережаете мои желания.

— Мисс Мери, я знал вас маленькой девочкой, вы на моих глазах росли, превратились в прекрасную барышню. Любил вас, как дочь, очень привязан. Мне не трудно немного забежать вперед и предугадать, что пожелает ваша душа.

— Вы тронули мое сердце. Благодарю, Бриг, вы настоящий друг.

Мы пили чай с моим любимым вареньем, которое заботливый дворецкий захватил с собой, и каждый думал о своем. Нашу идиллию нарушил звон колокольчика у входной двери. Мы посмотрели друг на друга.

— Кто это может быть? — я очень удивилась. — Никому не сообщала, что возвращаюсь домой, даже подруге.

— Пойду, проверю, кто там, — сказал Бриг и заторопился.

Я смотрела на огонь в камине. Поленья так осязаемо потрескивали, словно жалуясь и сердясь, доказывали кому-то свою правоту, выражая недовольство со свойственным им говорком.

Вернулся дворецкий.

— Мисс Мери, посыльный доставил.

— Что там?

— Письмо.

— Давайте, спасибо. На конверте не было адреса. «Анонимка», — заподозрила я.

Открыв конверт, достала письмо и увидела плохо различимый текст. Мне показалось, что кто-то умышленно выводил буквы левой рукой, чтобы до неузнаваемости исказить почерк.

— И как это понимать?

— Что-то не так?

— Странное послание от незнакомца или незнакомки.

— Не читайте, мало ли… кому что взбредет в голову.

Я не слушала Брига, мои глаза скользили по тексту, спотыкаясь и продираясь от слова к слову, стараясь вникнуть и понять.

— Мисс Мери, послушайте старого Брига, бросьте это письмо в огонь, там ему место.

— Зачитаю вам, разобралась в этой бессмыслице и несуразице, написано вкривь и вкось. Кто-то явно очень постарался скрыть свой почерк.

Бриг присел и сосредоточился.

«Мисс Мери, спешу сообщить, что небезызвестный вам сэр Чарлз Ричмонд сегодня вечером посетит бал, и не один. С ним будет дама. В случае, если пожелаете убедиться в правоте моих слов, ниже оставляю адрес.

Со всем уважением, ваш друг».

На этом письмо оборвалось.

— Друг… нет, это не друг писал. Тысяча вопросов и головоломка. Как чужой человек узнал, что я вернулась домой, и мы с сэром Чарлзом знакомы? Задачка, замечу вам.

— Кто-то следит за вами. Зачем? Позвольте спросить, а кто этот господин, сэр Чарлз?

— Бриг, это тот самый человек, который спас меня, когда разыгралась в дороге сильная метель, и мы застряли. Он отвез меня в свой замок, его доктор оказал помощь. Представляете, карету так качнуло, что я выпала из нее и подвернула ногу.

— О, Господи, ушиблись?

— Да. У него чудесный доктор, вылечил меня, хорошие люди.

— Спрашивается, откуда господин, который писал анонимное письмо, знал такие подробности? Кто-то следит за вами, зачем, не пойму.

— Невероятно. Кому я понадобилась?

— Не знаю, что и сказать. Но все это мне не нравится.

— Узнать можно в одном случае, съездив по указанному в письме адресу. Тот, кто писал, точно там будет, чтобы убедиться, что его донос был услышан, и интригу удалось запустить. Доставим ему удовольствие, а заодно…

— Мисс Мери вы что же, собрались туда ехать?

— Да, поеду. Мне не нравится, что за мной следят. Надо разобраться и доносчика поставить на место.

— Не пущу вас одну.

— Бриг, вы зря так разволновались. Ну, если хотите, поезжайте со мной. Я не собираюсь заходить в дом, на улице определю доносчика, поставлю на место, и уедем. В том случае, если это розыгрыш, пойму без лишних слов.

— Не похоже на розыгрыш. Не нравится мне эта затея.

— Справимся. Время еще есть, успею собраться.

— Вы не ужинали.

— Вернемся и поужинаем.

— Поеду с вами, одну не пущу.

— Сдаюсь. Поедем вместе.

Кучер доставил нас по адресу. Особняк, где должен был состояться бал, выглядел очень красиво, величественно, он произвел на меня впечатление. На подъезде к дому было оживленно и многолюдно. Кареты следовали к главному входу, дворецкий встречал прибывших. Гости в предвкушении большого бала обменивались репликами и направлялись к устроителям пышного торжества, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

В отдалении я заметила фигуру в плаще, его голова была прикрыта капюшоном. На лицо мужчины упал лунный свет и от удивления я чуть не вскрикнула. Сдержала себя в последнее мгновение.

— Знакомого приметили? — спросил Бриг, увидев мою реакцию.

— Этого человека я видела на похоронах тетушки.

— Стало быть, он чьей-то родственник, — предположил дворецкий.

— Нет, среди наших родственников такого точно нет.

— А у барона Визельборга?

— Тоже. Он знакомил нас с сестрами, когда я была маленькой. Иных уж нет в живых. Точно посторонний.

—Тогда непонятно, что он делал на кладбище и что ему от вас нужно?

— Вот и мне хотелось бы это знать. Абсолютно точно, это он следит за мной. Бриг, не подозревая, я кому-то перешла дорогу.

— Вы имеете в виду наследство баронессы?

— Да, другой причины нет и быть не может.

— Чего доносчик добивается?

— Не знаю.

— Не вздумайте разговаривать с ним. Какой неприятный тип.

— Очень неприятный. Но остановить его надо, — я вышла из кареты.

— Мисс Мери, — позвал меня Бриг.

— Не беспокойтесь, прилюдно он мне ничего не сделает, — успокоила я дворецкого.

— Будьте осторожны, умоляю вас. Я иду с вами, — взволнованный Бриг, причитая, вышел из кареты и пошел за мной.

Я подошла близко и незаметно стала спиной к доносчику.

— Бриг, наблюдайте за его реакцией, — попросила я шепотом и громко сказала незнакомцу:

— Хотите за решетку, продолжайте следить за мной, — Судя по виду дворецкого, я поняла, что доносчик отреагировал. — Очень советую оставить меня в покое. Завтра же все расскажу сыщику Харисону, он ваши действия возьмет под неусыпный контроль. Надеюсь, вам ясны мои намерения? Учтите, я настроена чрезвычайно серьезно и непременно сделаю все, чтобы исключить вас из среды моего обитания. Таких, как вы, необходимо изолировать. Нам с вами не по пути.

Доносчик засуетился и быстро зашагал в противоположную сторону, пугливо оглядываясь.

— Ура, мы победили, — мое настроение моментально улучшилось. — Можно возвращаться домой, он не захочет рисковать, — честно говоря, рано радуясь своей победе, я отвлеклась от главной цели своего приезда. А именно, убедиться, на самом ли деле лорд вводил меня в заблуждение. И вдруг, я увидела, как из подъехавшей кареты вышел сэр Чарлз, подал руку, в которую легла чья-то маленькая ладонь в перчатке, а из кареты вышла женщина, на прекрасном лице которой можно было прочитать пережитые страдания. Она взяла сэра Чарлза под руку, и они проследовали в дом.

«Доносчик сказал правду», — мое настроение потускнело тут же, испортилось до такой степени, что веселость мгновенно покинула меня, захотелось плакать. Сдерживая себя, поднялась в карету, махнув кучеру рукой.

—Трогай, — сказал Бриг, увидев мое состояние.

— Куда прикажете? — спросил кучер.

—Домой, чем скорее, тем лучше, — шепотом распорядилась я. Добирались молча. Дворецкий не задавал вопросов, щадя мои нервы.

«При случае узнаю. Не буду делать скоропалительных выводов, и впадать в уныние», — настроилась я.

Я все сказал — добавить нечего

Рано утром сэр Грэхем постучался к Чарлзу.

— Входите.

— Сынок, я ездил вчера к Эдану, он распорядился, мне выписали разрешение на свидание с Клайдом.

Чарлз оторвался от дел и направил на дядюшку сосредоточенный взгляд.

— Не смотри на меня с немым укором. Поеду попрощаться.

— Воля ваша, — сухо ответил племянник.

— К обеду вернусь.

— Буду ждать.

Сэр Грэхем вышел за порог, а там его встретил сильный ливень.

— Как некстати.

— Сэр, — услышал он и оглянулся. Слуга держал в руках накидку с капюшоном.

— Давай, надену. Не подумал, что погода изменится. Еще недавно было ясно.

Грэхем Ричмонд приехал в тюрьму в тот час, когда шла перекличка: подследственных и заключенных.

— Сэр Ричмонд, нужно немного подождать, — предупредил начальник тюрьмы, изучая документ.

— Надо — подожду.

— Посидите, я сопровожу вас.

— Благодарю.

Они спустились вниз по крутой спиралеобразной лестнице. Наконец, достигли этажа, где содержались подследственные. Начальник тюрьмы подошел к дежурному и распорядился:

— Проводи посетителя к камере, в которой находится задержанный Клайд Филипс.

— Слушаюсь, — вытянулся в струнку подчиненный.

— Пройдемте со мной. Это не далеко.

Сэр Грэхем следовал вдоль коридора за дежурным, под ногами свободно сновали мыши, и стоял затхлый воздух. Опекун почувствовал дурноту и приложил платок к носу.

— Вот здесь, — сопровождающий длинным ключом открыл дверь.

— Задержанный Клайд Филипс, к вам посетитель. Сокамерники быстро выходят на короткую прогулку, — распорядился дежурный по этажу.

Как только помещение опустело, сэр Грэхем вошел.

— Я ждал вас, — бросился к нему Клайд.

— Присядем, — холодно ответил опекун и жестом остановил подследственного.

Клайд уразумел: доверительного разговора и горячих объятий, на сей раз, не получится. Все же, он попытался использовать последний шанс и склонить сэра Ричмонда на свою сторону.

— Мне очень нужна ваша помощь. Видите, в каких условиях нахожусь.

— Сам виноват.

— Не сердитесь. Прошу вас, освободите меня. Я исправлюсь, обещаю.

— На что ты надеялся, когда подавал прошение о свидании со мной?

— И вы еще спрашиваете? Оглядитесь, вы считаете, что это место для меня? Сами приучили к роскоши, — упрекал Клайд.

— Да, я стремился заменить усыновленному ребенку семью, которую он потерял. Создать для него все, чтобы он не знал нужды. Разве я мог предположить, что из сироты, которого облагодетельствовал, вырастет преступник? Ты опозорил мой род! — повысил голос опекун.

— Я же не умышленно, так получилось. Дети не несут ответственности за своих родителей.

— Оставь в покое усопших. Ты взрослый человек, обязан отвечать за свои проступки. Кроме тебя, никто другой не станет этого делать. Преступил закон — заслужил наказание. К этому добавить нечего.

— И вы вот так бросите меня на произвол судьбы?! Отдадите на растерзание недоумкам-следователям и грубым конвоирам?

— Не смей оскорблять людей. Они честно отрабатывают свой кусок хлеба. А кто за тебя понесет наказание? Перекладывать вину на плечи невиновных — бесчеловечно.

— И это говорите вы? А бросать члена семьи в трудную минуту, это что, по-вашему? — вскрикнул Клайд, надеясь на снисхождение.

— Надо было тысячу раз подумать, взвешивать каждый шаг, прежде чем издеваться над несчастными женщинами, лишать детей жизни, им и без тебя досталась нелегкая судьба.

— Вы хотите сказать, эти дамочки — люди?!

— Люди, в отличие от тебя. А дети, в чем они провинились перед тобой? Разговор окончен, не вижу смысла в дискуссии, ты закоренелый преступник, — оборвал опекун. — Приехал попрощаться и сказать, — сэру Грэхему эта встреча стоила немалых душевных сил, — сожалею, на этом все, на мою помощь не рассчитывай, добавить нечего, — он резко поднялся и быстро покинул камеру. Скверно было у него на душе. По дороге домой Сэр Ричмонд многое передумал. Вспоминал былые годы, однако не поддался жалости, искушению, оставшись при своем мнении.

— Иначе поступить не мог. Пусть знает, что всему приходит конец и время платить по счетам. Хватит за моей спиной прятаться. На душе было пакостно, но уверенность в правильности поступка держала чувства опекуна в узде.

— Дам слабину, только хуже сделаю.

Увидев сэра Грэхема, Чарлз сразу понял: «Нелегко далось дядюшке волевое решение».

Это очень печальная история

Я вернулась домой, настроение порядком было подпорчено, даже читать не хотелось. Ушла к себе и рано легла.

Постучали в дверь.

— Входите, Бриг.

— Мисс Мери, принес вам чай, мы ведь не допили. Только что закипятил воду и запарил смородиновые листья. Погода сырая, вы продрогли, небось. Выпейте чаю, сразу легче станет, — донеслось от двери.

— Спасибо, Бриг, уже встаю, — я набросила пеньюар и вышла.

— Поставьте поднос на стол. А где ваша чашка?

— Полагал, вы отдыхаете…

— Несите, без вас чаевничать не буду.

— Сию минуту.

Я присела к столу, незаметной дымкой парок проник в нос, аромат смородины окутал меня, и мне вспомнилось лето. В детстве я любила собирать на кустах спелую смородину, из которой повар готовил чудесный освежающий напиток к обеду и варил варенье. Помню, матушка удивительным образом упаковывала ягоды. Они всю зиму отлеживались в подвале. Сохранялись отлично. Она варила ароматную глазурь, окунала в нее замороженные ягоды и украшала ими десерты. Мало того, что выглядело красиво и эстетично, безумно вкусно получалось в сочетании с верхним слоем крема на торте.

— Сластена, да-да, так меня родные называли, — вспомнилось мне.

Опять воспоминания унесли меня в детство. Все живы, наши посиделки вечерами в беседке доставляли непередаваемую радость общения и оставляли в душе незабываемые чувства. По сей день картина перед глазами.

Вернулся дворецкий, поставил на стол свой чай и присел.

— Печенье принес, вы ведь не ужинали.

— Благодарю вас.

— Мисс Мери, поделитесь со стариком, зачем мы туда ездили? Вы так погрустнели после этой встречи.

—Дорогой Бриг, помните, я вам рассказывала, что незнакомый человек спас меня в метель.

— Помню.

— Его зовут сэр Чарлз, и он не так давно попросил меня выйти за него замуж.

— Он вам сделал предложение?

— Да.

— И что вы ему ответили?

— Что мы с ним совсем мало знакомы и мне нужно проверить свои чувства.

— А как отреагировал сэр Чарлз?

— Сказал, что будет ждать, сколько понадобится.

— Серьезно настроен. Так почему вы загрустили?

— Как вы помните, сегодня мне принесли анонимку. И я поехала по адресу, указанному в письме.

— Помню. Не пойму, зачем мы ездили туда?

— Хотела проверить, правда или ложь, то, что написано в анонимке.

— И что?

— Оказалось правдой. Сэр Чарлз приехал на бал с дамой.

— И вы подумали… Ей-Богу, напрасно вы себя растравляете и настраиваете против него. Всякое может случиться, родственницу сопровождал, зачем допускать плохие мысли?

— Вы правы. Прежде всего поговорю с ним, а потом буду умнее.

— Правильное решение.

— Который час?

— Девять — часы били в гостиной.

Нашу беседу отвлек звон колокольчика у входа.

Мы переглянулись.

— Что это сегодня?! — мне вполне достаточно было первого письма, чтобы отправиться в дорогу и вернуться расстроенной. Не было желания принимать гостей.

— Пойду, посмотрю. А вы спокойно пейте чаек и ни о чем плохом не помышляйте, сделайте одолжение старику.

— Постараюсь. Бриг, прошу, чужих не впускайте, я не принимаю.

— Слушаюсь, мисс Мери.

Бриг ушел.

Когда он вернулся, я заметила на его лице улыбку.

— Чему вы улыбаетесь, что на этот раз?

— Ваш суженый приехал, просит уделить ему внимание, срочно нужно поговорить с вами.

— Где он?

— Оставил его в гостиной.

— Бриг, пожалуйста, займите сэра Чарлза, я переоденусь и спущусь.

— Слушаюсь, мисс Мери. А вы волновались. Легок на помине.

— Действительно, чудеса. Скажите гостю, что скоро буду.

— Не торопитесь, я займу его.

Переоделась я быстро и спустилась в гостиную. Застала лорда в мирной беседе с Бригом. Увидев меня, сэр Чарлз приподнялся. Он был чрезвычайно серьезен.

— Мисс Мери, простите, что я без приглашения. Мне очень нужно было увидеть вас.

— Случилось что-то? — сохраняя деланное спокойствие, спросила я.

— Бриг, накройте здесь, надеюсь, сэр Чарлз, не откажется выпить со мной чаю.

— Не откажусь.

— Слушаюсь. Сию минуту принесу.

— Спасибо, Бриг. Присаживайтесь, сэр Чарлз, внимательно вас слушаю.

— Мисс Мери, я истосковался без вас.

— Мы с вами не так давно виделись.

— Прошла целая вечность. Изнемогаю от тоски.

— Но вы ведь заняты, у вас много дел, — мой холодный тон явно вывел из равновесия собеседника.

— Что бы я ни делал, думаю только о вас.

— Сэр Чарлз, позвольте спросить, кто та женщина, с которой вы приехали на бал? — глядя ему в глаза, спросила я без предисловия. Мне срочно понадобилось выяснить, что происходит на самом деле. Промедление и ожидание было равносильно полной потере доверия.

Лорд озадачено посмотрел на меня, не понимая, как я узнала. В его глазах застыл вопрос:

— К барону Гарварду? — подозрительно посмотрел на меня сэр Чарлз.

— Простите, не подскажу, как величать устроителей бала, не знакома с ними.

— Тогда подскажите, откуда вы узнали, что я приезжал к ним?

— Откуда узнала? Получила анонимку с подробным описанием.

— Что? Уже за анонимки взялся. Неужели этот наглец успел и здесь напакостить? Докатился и до такого? Но его ведь арестовали. Ничего не понимаю, — лорд терялся в догадках.

— Не могу уследить за ходом ваших мыслей. Не знаю, о ком вы. Представьте, кому-то понадобилось испортить мне настроение. Но речь сейчас не об этом. Не важно, почему я оказалась там. Я видела, как вы подали руку незнакомой даме, когда она выходила из кареты, ну а потом прошли с ней в дом.

— Странно, я вас не видел, сожалею.

— По делу приезжала ненадолго, вскоре вернулась домой. Не могли меня видеть. Сэр Чарлз, вы не ответили на мой вопрос, — я предполагала, что существует тайна, о которой лорд Ричмонд не успел поведать мне. Однако осадок остался очень неприятный.

Он странно и уклончиво ответил:

— Только сейчас сознание подсказало. Вы не доверяете мне?! — сэр Чарлз догадался о моих сомнениях и расстроился. В его голосе прозвучали нотки отчаяния.

— Не об этом речь, интересуюсь, — увильнула я от ответа.

— Ну что ж, придется рассказать. Эта женщина — супруга моего покойного друга, который пал от шпаги глубоко непорядочного человека — насильника. Помнится, он посмел и вас потревожить.

— Тот, который преградил нам дорогу и ворвался в мою карету?

— Он.

— Какой ужас! Простите, что затронула эту тему.

— С тех самых пор я опекаю супругу друга, их детей и всем, чем могу, помогаю. Окружил их заботой и вниманием. Адель очень болела после гибели моего друга. Я подставил ей плечо, больше у них никого нет. Родители друга не пережили потери единственного сына и умерли вскоре.

— Как это благородно с вашей стороны, — я сразу успокоилась, напряжение исчезло, заметно повеселела. — Простите, что своими вопросами заставила вас вспомнить печальное событие.

— Они — моя семья. Сколько буду жить, буду помогать им.

— Все верно и похвально. А я подумала…

Сэр Чарлз подошел ко мне, взял за руку.

— Дорогая, я не давал вам повода так думать и никогда не дам, клянусь.

— Простите меня, Бога ради, не хотела вас обидеть. Задело за живое, — мне стало неловко. Проявила несостоятельность. Как девчонка приревновала.

— Прошу вас, поймите меня правильно. Сколько буду жив, буду опекать семью друга, у них кроме меня никого нет, — Сэр Чарлз убеждал меня в правоте своих действий и в праве на подобный поступок.

— Не тревожьтесь, пожалуйста, больше это не повторится. Принимаю вашу боль и разделяю.

— Мисс Мери, умоляю вас, — он опустился передо мной на колено, — выходите за меня. Я не могу без вас. Вы со мной каждое мгновение, ночью и днем. Лишился покоя. Я люблю вас. Без вас жизни нет. Умоляю вас… я и дядюшке открылся, он одобрил мой выбор.

— Сэр Чарлз, поднимитесь, я принимаю ваше предложение. И вы мне стали родным за это время. Боялась думать о вас, казалось, что все это пройдет само собой.

— Ничего не пройдет. Эти чувства невероятно сильны, сомнений нет. Они обезоруживают. Вы станете моей женой?

— Да.

— Значит, вместе и навсегда.

— Навсегда, Чарлз, — он со всей страстью обхватил меня, я утонула в его объятиях. Его прикосновение дарило сладостные мгновения. Впервые меня поцеловал мужчина, который заслужил моего доверия и ответных чувств.

Суд совести

— Вот так, Бриг. Организатор преступления — человек со стороны. Мнимый адвокат. Я проверил его досье. Он обманывал своих клиентов, вводил в заблуждение всех, даже мать. Не было у него права на адвокатскую практику. Но человека с предательской, продажной душонкой и логикой грабителя ничего не остановит.

— Как же так?

— Вот так. Мошенников на свете много. А в нем горючая смесь мошенника, вора, интригана и хладнокровного убийцы. Понимаете, хладнокровного убийцы? — акцентировал сыщик.

— Страшно представить.

— Да, Бриг. Я дал ему прозвище «гастролер». Там, где ступала его нога, в одночасье случались несчастья и беды. Людей, с которыми он соприкасался, ожидало невиданное разорение и крах всех надежд.

— Диву даешься, что с людьми делает жажда наживы.

— Вы знаете, я столько лет работаю, никак не привыкну. Считаю, что это патология, да-да, не удивляйтесь.

— Искренне сочувствую вам. Разве к такому можно привыкнуть?

— Для сравнения расскажу вам один случай. Еще во времена моего студенчества слушалось дело, именуемое «Суд совести». Дело было громким. Мы убегали с лекций, чтобы не пропустить ни одного заседания, такой резонанс оно имело. Процесс проводили по определенным канонам. Все заведомо знали, что преступника за решетку не отправят, но вот такое линчевание, на мой взгляд, страшнее любого наказания и имеет необратимые последствия. Что характерно, процесс проходил при открытых дверях. Все, кто хотел, могли присутствовать на заседаниях.

— А в чем он провинился, преступник? За что его подвергли такому страшному суду?

— О, Бриг, спросите лучше, чего он не сделал. Все законы и кодексы нарушил, и как мастерски. Более изобретательного преступника с тех пор не встречал. Начнем, к примеру, с самого обычного и часто встречающегося дела в судебных разбирательствах — воровство, полное разорение жены, дома и, как в данном случае, четверых детей — его наследников. В полном смысле слова — обрек семью на голодную смерть, бросив на произвол со своими долгами. По завершении суда супруга и дети от него отказались.

— Вот молодцы! Что же это за муж и отец, который по свету пустил самых близких? — возмущался Бриг.

— Начиналась история, как в хорошем романе. Его тесть был очень богатым человеком, при жизни накопил и завещал единственной дочери солидное состояние. Преступник умело подкатил к отцу невесты, став его тенью. Но этого ему показалось мало, он положил глаз на дочь бизнесмена и принялся добиваться ее расположения. Довольно миловидная, приятная, обаятельная и на редкость умная женщина. Первый раз довелось встретиться с ней в суде. Она вела себя безупречно, с таким достоинством. Я был покорен. Сразу закралось чувство, что никак они не подходили друг другу и, конечно же, не стоил преступник ее. Но сумел найти подход. Вот такой обольститель попался на пути. Под прикрытием сладких слов и пустых обещаний расположил девушку, знаете, она поверила ему. И, что вы думаете, свадьба состоялась, он женился по расчету.

— Что же отец девушки не разглядел в нем обманщика? Вы дали проходимцу очень правильное определение, он действительно, закоренелый преступник, — Бриг принял близко к сердцу чудовищную историю, сетовал и переживал, будто все это произошло на его глазах.

— А потом, как обычно бывает, недолго раздумывая, прибрал все к своим рукам. Это был первый шаг к достижению цели.

Второй жертвой выбрал компаньона по бизнесу, Гербера, который вместе с отцом супруги основал дело, посвятил ему годы жизни, силы и здоровье. Глава компании, ее идейный вдохновитель вскоре умер, переложив бизнес на плечи надежного, проверенного годами, компаньона. Зятек главы компании и здесь не упустил свою выгоду, по локоть всунув руки в бизнес. Компаньон пожалел проходимца, позволив ему войти в дело. Гербер доверился хваленому члену семьи основателя компании и очень ошибся. Вместо благодарности, новоиспеченный затек решил избавиться от умного и глубоко порядочного Гербера. Нанял наемных убийц, и, не задумываясь, отдал им на растерзание компаньона тестя. Таким образом, он легко отобрал у него дело всей жизни, а семью Гербера пустил по миру без гроша в кармане.

— Варвар! — вырвалось у Брига.

— Не торопитесь, это еще не все его чудеса.

— Да, на что только способны подлые люди.

— Вы правы. Этот народ не останавливается ни перед чем. Слушайте дальше. Третьей жертвой он избрал любимую женщину, за которой, между прочим, охотился долго и настойчиво. Так вот, он не просто ее предал, как это бывает — повернулся и ушел к другой. Нет! Все случилось намного хуже. Чтобы отыграть акции концерна конкурента, он долго искал подводные камни и, что вы думаете, нашел его больное и уязвимое место. Преступник узнал, что конкурент горит желанием заполучить эту женщину в любовницы. Вот здесь зятек сбросил маску, и совершил бесчеловечную сделку — заключил с конкурентом соглашение в присутствии юриста и расплатился любимой.

— Безумец! — вырвалось у Брига. — Нет, такие варвары не знают, что такое любовь. Не верю, — разволновался дворецкий.

— Естественно, о любви речь не шла. Этим людям неведомо такое великое чувство. Представьте, он хорошо и близко был знаком с этой женщиной, прекрасно видел, что она особенная, не похожая на других. Знал наверняка, что не примет предложение конкурента. Она ведь искренне любила этого человека. Замуж не вышла из-за него. Он непрестанно внушал женщине, что обязательно разведется с женой и женится на ней. Сказки рассказывал.

— Безобразие. Бедная женщина.

— Скорее всего, она идеализировала любимого и поэтому их отношения потерпели фиаско. Кстати, она тоже присутствовала на суде. Все, кого пригласили на заседание суда, свидетельствовали против него.

— Молодцы.

— Да, но, за измену не судят, — с сожалением отозвался Харисон.

— Очень жаль. Давно пора ввести в кодекс такую статью.

— Бриг, эта сфера моральных качеств человека. Суд этим не занимается. Слушайте дальше. У подлости и алчности нет границ. Поздним вечером преступник передал из рук в руки конкуренту ключи от квартиры любимой женщины. Тот напился, как свинья, в состоянии сильного опьянения ночью ворвался в квартиру, застал женщину в душе, и как разъяренное животное, зверски надругался над ней. Вот вам голые факты.

— Какие ужасы вы рассказываете, господин Харисон! — Бриг обеими руками схватился за лицо.

— И последнее — в самый тяжелый момент жизни друга детства, который в свое время помогал преступнику, делил с ним кров, еду, одежду, выручал, обучал и многим пожертвовал ради его благополучия, предательски подставил и бросил, еще и опозорив.

— Господи, да как таких земля носит?! — сопереживал Бриг.

— Вот и я не знаю.

— И чем закончился процесс?

— Ему вынесли общественное порицание.

— И все?!

— Со стороны суда все. А что судьи могли ему предъявить? Он успел уничтожить всю документацию, которая хранилась в сейфе центрального отделения компании. У судьи возникла мысль, что преступник все надежно припрятал. Скорее всего, служитель закона был близок к истине. Но следователи, сколько ни искали, не нашли вещественных доказательств. Вот поэтому ограничились судом совести.

Однако существует еще суд чести. Друг детства не смог пережить позора, который обрушился на него. Он присутствовал в зале заседания. Терпеливо ждал. После завершения судебного процесса приговор был приведен в исполнение — прямо на улице преступника прошило подряд несколькими выстрелами, пули пролетели насквозь. Там, на месте, он и скончался. Это сделал его друг детства.

— Я, конечно против насилия. И все же полагаю, что у его друга не было иного выхода.

— Согласен с вами.

— А друга потом судили?

— Наверное. Не скажу. Не вникал.

— Какой тяжелый случай. Страшно становится, как подумаешь, что происходит, — порядочность и доброта Брига не могли согласиться с той несправедливостью, которая открылась ему в рассказе Харисона.

Завтра еду на задержание, договорился с комиссаром полиции, он выделит бригаду, они и увезут главного фигуранта в тюрьму с места задержания. Дело передадут в суд. Я всю документацию подготовил. Обвиняется он по нескольким статьям, не думаю, что живым выйдет на волю. Могут и смертную казнь присудить. Одно убийство сообщника сулит ему немалый срок. Но это не моя печаль. Свидетельские показания получены и подшиты к делу. Свою работу я выполнил на совесть. Пора подводить черту.

— Сложное дело вам досталось.

— Такая работа, Бриг. Благодарю за помощь и содействие.

— Что вы, господин Харисон, я маленький помощник в ваших делах.

— Без вас мне было бы намного труднее.

— Благодарю за высокую оценку.

— Что молодые, как они поживают? Вы ничего не рассказываете о мисс Мери. Оговорюсь, теперь ее нужно называть: «Миссис Мери», — спросил сыщик, переводя разговор на более приятную тему.

— Прекрасно! Завтра утром возвращаюсь к ним. Отпустили на несколько дней повидаться с Визельборгом и сходить на кладбище. Сегодня полгода, как мы похоронили баронессу.

— Время летит неумолимо и неудержимо.

— Передавайте, миссис Мери мой поклон с наилучшими пожеланиями.

— Да, непременно. Ей будет приятно. Она вас часто вспоминает добрым словом. Навещайте нас.

— Благодарю.

Задержание главного фигуранта дела

Билл Скотт не умел жить в рамках закона — повсеместно нарушая его, он получал от этого удовольствие. Воровство, мошенничество, фальшивые документы, поддельные векселя, вымогательство — далеко не полный список правонарушений. И, представьте, как бы глубоко он ни увязал, легко уходил от полиции и суда, исподтишка перекладывая свою вину на соучастников. Поразительное везение сопровождало до патологии гнилого человека. В глубине души он был уверен, что и на этот раз увильнет от законников. Ан нет, когда Харисон в процессе расследования приблизился к нему так, что оказался на расстоянии вытянутой руки, Скотт запаниковал, почувствовав, что мышеловка в любой момент захлопнется, и ему не выбраться из нее никогда. И не удивительно: два преднамеренных убийства, помимо прочего.

Харисон в разговоре со мной поделился:

— Высшая мера наказания главному фигуранту гарантирована.

У Скотта был острый нюх. После убийства Эррола, он сильно занервничал.

— Ничего, обойду их. Не впервой, — уговаривал он себя, успокаивая. — Не на того напал, размечтался сыщик.

Билл нашел в доме старые вещи умершей матери. Поверх сорочки, жилетки и брюк надел платье свободного покроя. Его мать была полной женщиной. На плечи набросил накидку, края которой были окантованы густой бахромой. В этом наряде он выглядел неуклюже, но его ничего не смущало. Покрыл лицо белилами и румянами. На голову нацепил парик с женской прической. Чтобы глаза блестели, закапал красавку, случайно оставшуюся на память о бывшей любовнице. И стал изображать даму, манерничая перед зеркалом, в надежде, что его не признают.

— Разыграю им такой спектакль, они сами не рады будут, что приехали сюда, — он все продумал. — А потом уеду из страны, денег предостаточно, на все хватит. Позаботился об этом заранее и правильно сделал. Отсижусь несколько лет а, когда все утихнет, вернусь. Ха-ха, Харисон не знает, на кого напоролся.

Джеймс, готовясь к операции, учитывал, что задержание главного фигуранта дела будет непростым, но он не предполагал, что его ожидает хорошо разыгранный спектакль.

По договоренности с комиссаром полиции, сыщик с группой полицейских и следователями выехал на задержание.

Стоял ясный, спокойный воскресный день — ни ветерка и ни дождинки.

— Как тихо. Природа — умница, помогает.

В полуденный час они подъехали к дому Билла Скотта.

— Господин Харисон, обратите внимание, все окна в доме зашторены. У них, что, траур? — предположил полицейский.

— Не думаю, маскируются. Мы имеем дело с редким шулером, поверьте, он хорошо, продуманно подготовился к нашему посещению. Господа, считаю, нам нужно разбиться на небольшие группы. Я со следователями и двумя полицейскими войду в дом. Двое стражей порядка останутся у входной двери. Двое — займут позиции у запасного входа. Двое — обследуют придомовую территорию. Остальных попрошу проверить, есть ли в доме подземелье, чтобы преступник не сумел скрыться в подвале, отсидеться, а потом уйти от нас. Будьте предельно внимательными и бдительными. Если мы его возьмем в доме — выстрелю в воздух один раз. Для вас это будет сигнал. Войдете в дом, наденете наручники и доставите задержанного в экипаж. Мы имеем дело с опасным преступником, он может спровоцировать побег, любое развитие событий. Просчитать его действия невозможно. Будьте начеку. Для нас с вами самое главное — не упустить его. Если побежит, стреляйте по ногам, он нам нужен живым. Поставленная задача ясна? — сыщик взглядом обошел всех.

— Да, господин Харисон. Все будет выполнено, — ответили полицейские.

— Приступаем, — Джеймс позвонил в колокольчик. Слуга открыл дверь.

— Что угодно, господам? — растеряно спросил пожилой человек, никак не ожидая появления полицейских.

— Господин Билл Скотт дома?

— Да, он у себя.

— Позвольте нам войти.

— Пожалуйста, проходите вон туда, следуйте по коридору, первая дверь слева, — направил слуга.

— Благодарю вас, — Харисон, следователи и полицейские направились к комнате Скотта.

— На всякий случай, держите оружие наготове. Преступник опасен, возможен любой поворот событий, — тихо разъяснил сыщик и постучался.

— Кого еще черт несет? Я же сказала, меня не беспокоить, — услышали они. Харисон приоткрыл дверь. Перед ними в кресле сидела дама.

«Сюрпризы начались, так я и думал, что уйдет…», — раздосадовано подметил про себя сыщик.

— Простите за вторжение, сударыня, мы хотели бы побеседовать с господином Скоттом. Слуга направил нас сюда.

Джеймс заметил, как дама занервничала. Она постукивала подушечками пальцев по столу.

«Слишком крупная ладонь для женщины», — первая зацепка заставила Харисона засомневаться. Он сосредоточено всматривался.

— А его нет, он еще вчера уехал, — заговорил Билл изменившимся голосом.

— Не подскажете, когда вернется?

— Не могу знать, он мне не докладывает.

— Сударыня, кем он приходится вам, позвольте узнать? — Харисон умышленно задавал вопросы, чтобы убедиться, его догадки правильны — перед ним переодетый Скотт.

— Я — его мать.

— Вот оно что.

— А вы кто такие? И на каком основании ворвались в мои покои? Просила никого не пускать.

— Мы? А мы так мимо проходили, знаете, захотелось поговорить с вашим сыном.

Следователи с полицейскими переглянулись. Неожиданный ход сыщика застал их врасплох.

— Вы позволите нам тут подождать господина Скотта? — Джеймс подыгрывал преступнику, притупляя его бдительность и одновременно выводя из терпения.

— Он вряд ли сегодня вернется, — раздражение нарастало, появились недовольные интонации в голосе Скотта.

— Тогда мы поговорим с вами. Надеюсь, сможете уделить нам внимание? Время не терпит. Позвольте… — Джеймс не успел договорить.

— Нет, не позволю. Я в его дела не вмешиваюсь. Не тратьте время попусту, — Скотт любой ценой желал избавиться от незваных гостей. — Приезжайте на следующей неделе. Так будет наверняка.

— Нет, сударыня, мы не можем на следующей неделе, поскольку люди занятые.

— Я вам ничем помочь не смогу. Прощайте. Мне пора принимать порошки и отдыхать. Освободите меня от общения с вами, — грозно заявил Скотт.

— Сожалею, господин Скотт, — Джеймс повысил голос. — Не получится выполнить вашу просьбу. Он раскусил затею преступника.

— Как это?! Вы что себе позволяете в моем доме? — привстал Скотт и Харисон увидел, как подол платья съехал на ботинки, которые преступник забыл переодеть.

— Спектакль окончен. Соизвольте отвечать на наши вопросы. Я — сыщик Харисон, вот мое удостоверение, — он достал из внутреннего кармана документ, развернул его так, чтобы Скотт смог прочитать.

— Со мной следователи и полицейские. Шутки кончились. Господин Скотт, вы разоблачены. Сделайте одолжение, предоставьте нам оружие, из которого вы убили вашего помощника и соучастника убийства баронессы Визельборг — Хью Эррола, и, желательно, все наворованное.

У Билла изменилось выражение лица. Это был конец, он проиграл.

— Вы слышали, что я вам сказал?

Скотту отказала выдержка. Он не стал дожидаться, когда на него наденут наручники. Преступник резко рванул к окну, быстро поднял штору и выпрыгнул.

— Убьется, ненормальный, — выкрикнул следователь.

— Ничего ему не будет, здесь низко, вы забыли, первый этаж. Полицейские за мной, — позвал Джеймс.

Не успел Харисон подбежать к входной двери, полицейские, которые караулили у запасного входа, успели настигнуть Скотта, и втащили его в дом. Беглый преступник потерял свой парик, когда выпрыгивал из окна.

— Ну вот, так-то лучше, господин Скотт. Снимите с него этот маскарад, — обратился сыщик к полицейским. Надеюсь, под чужим платьем мы не увидим нагое тело.

Преступник бросил в сторону Джеймса ненавидящий взгляд.

— Вот, возьмите, вы это ищете? — услышал Харисон голос слуги и повернулся к нему.

— Что это?

— Револьвер, — слуга держал в руках женское платье.

— Вы хотите сказать, что ваш господин завернул револьвер в женское платье?

— Господин, сыщик. Это платье его умершей матери. В ее гардеробной он хранил оружие. Служанки проводили уборку и случайно обнаружили. Этот недочеловек собственными руками отравил свою мать, когда она догадалась, чем ее сын занимается. Негодник, такую женщину убил. Золотой души человек была его мать, а этот выродок, — раскраснелся слуга, не договорив.

— Заткнись, ничтожество, давно надо было тебя по миру пустить, — злобствовал Скотт. — Мать заступалась. Нечего было жалеть. Мразь, поганая.

— Коллеги, перед вами образец псевдо дворянина. Обратите внимание, вот так разговаривают уважаемые в обществе люди и именно таким образом обращаются к слугам аристократы. Хоть род свой не позорьте. Чужие люди в доме, — Харисон был идеальным сыном, он не переносил, когда плохо отзывались о близких либо своими поступками позорили родных. Ему такое отношение было чуждо.

— Не вам меня поучать.

— Как знать. Прошу вас, — обратился Джеймс к следователям, — запишите показания со слов слуги, приобщите к делу оружие. Уверяю вас, это очень важные сведения. Опишите имущество в доме и начинайте обыск. У вас на руках список всего, что нужно найти. Однако, не забудьте разыскать фальшивые документы по наследству графини Бедфорд и купчую на ее дом. В вашу обязанность входит подготовить и представить суду все поддельные документы мнимого адвоката. Суд примет к сведению, вынесет соответствующее решение, и приемная дочь графини Бедфорд получит то, что ей причитается по праву прямого наследования. Предстоит большая работа. Готовьтесь, господа, нас сегодня ожидают сюрпризы.

Сыщик посмотрел на Скотта.

— Мой вам совет, помогите себе, сами отдайте вещественные доказательства: все, наворованное в замке Визельборг и у графини Бедфорд. Документы на ее наследство, и купчую на дом, не забудьте. Ну и доказательства более ранних грехов. Возможно, суд учтет ваше раскаяние и смягчит наказание. А следователям сократите время поиска, что тоже будет учтено.

После этих слов Скотт рассвирепел.

— Плевать я хотел на вас и ваш суд, — он приподнялся и плюнул Джеймсу в лицо. Слуга поднес салфетку.

— Наглец, вам нет места в обществе, кредит доверия окончательно исчерпали. Ваше счастье, что вы подследственный, в противном случае, расправился бы с вами быстро, не пачкая о вас руки, — высказался Харисон в адрес Скотта. — Благодарю вас, — обратился сыщик к слуге.

— Чем вы решили запугать меня, мальчишка? — Скотт от злости метал искры из глаз. — Я свою жизнь прожил шикарно. Ни в чем отказа не знал. Роскошествовал. Кутил в свое удовольствие. А чем вы можете похвастаться? Что вы видели на своем веку? Одних бандитов, воров, убийц, негодяев — отбросы общества. Вы — аристократ… вас, что же для этой миссии привели на свет и растили? Противно смотреть, насмешили. Он думает, что я не знаю, что такое суд. Нет мне никакого дела до вашего суда, — зарычал разоблаченный мнимый адвокат. — Раскаяния от меня не услышите, не дождетесь, понятно? — завопил он. — И ни о каком моем сотрудничестве с вами не мечтайте. Я никогда не отказываюсь от своих планов. Племяннице баронессы хорошо пощекотал нервишки. Так ей и надо. Бедняжка, чуть не зарыдала от моей выходки, — ерничал он, — на его лице замаячила странная улыбка.

— Так это вы подбросили мисс Мери анонимку?

— Жаль, что не прихлопнул и эту дурочку наивную. Запомните, вы для меня никто. Ненавижу вас. Вы сломали все мои планы. Не прощу. Пойдите прочь, не то приговорю и вас. Мне терять нечего, — он нагнулся, чтобы схватить пуфик и запустить в сыщика.

У Джемса была превосходная реакция. Он прочитал мысли преступника.

— Свяжите его немедленно, — скомандовал Харисон.

Полицейские без промедления выполнили.

Обыск продлился до поздней ночи. Все вещественные доказательства были найдены. Задержанного под стражей погрузили в экипаж и доставили в камеру.

Харисон с легким сердцем вернулся домой. Он чувствовал себя невероятно уставшим и выхолощенным. Длительный марафон подошел к своему логическому завершению.

— Не скоро я отойду от этого дела. Ну что ж, результат налицо. Ради этого стоило потрудиться на износ. Такая работа. Сам выбирал, чего уж теперь. Вот состарюсь, оставлю практику, преподавать начну.

Счастливые семейные будни

Бриг читал маленькому Роберту сказку.

Там среди водопадов, бегущих навстречу мне,

Среди остроносых сосен и елей,

Жил волшебник один — он говорил во сне…

— Большой папа, ты был там? — спросил малыш.

— Где?

— В гостях у волшебника.

— Нет, сынок. К нему пускают только маленьких деток, таких, как ты.

— А когда ты был маленьким?

— Ой, это было так давно, уже не помню, к кому в гости ходил.

Малыш задумался.

— Большой папа, пойдем вместе, тебя пустят, я упрошу волшебника.

Дворецкий засиял.

— С тобой хоть на край света пойду.

Роберт обрадовался.

— Возьми меня на ручки и пойдем.

Бриг выполнил.

Роберт дотянулся до уха старого дворецкого и прошептал:

— Большой папа, я тебя люблю… очень

Бриг точно также ответил ему в ушко:

— И я тебя, больше жизни люблю.

Мальчик обвил маленькими ручками шею дворецкого и прижался к нему.

— Робби, сынок, сейчас я уложу тебя спать и мы пойдем к волшебнику, — с трудом выговорил Бриг, его душили слезы, то были проявления несказанного счастья. Он тщательно скрывал их, чтобы ребенок не заметил.

— Как же я пойду?

— Во сне. Увидишь, тебе понравится, — уговаривал Бриг.

Дворецкий обнял малыша, крепко прижав к груди, расцеловал в щечки и отнес в кроватку.

Я наблюдала со стороны эту сцену и подумала:

— Таким людям, как Бриг, на роду написано иметь много детей. Они готовы всю душу отдать им и обласкать своей любовью.

Старость — не радость…

— Уснул, — тихо сказал дворецкий, выходя из детской.

— Садитесь, отдохните, Бриг.

— Миссис Мери, спасибо, я не устал. Такое счастье держать в руках ваше сокровище.

— Спасибо вам, вы преданы были мне, нынче Роберта нянчите.

— Как только ваши детки вырастут и разъедутся, меня не станет. Без них жить не смогу. Это мои дети, — слезы набежали на глаза, он поспешил промокнуть их.

— Ваши, безусловно. Им очень повезло, что вы с нами.

— Что вы, миссис Мери, это мне выпало счастье.

Чарлз внимательно слушал наш диалог, не выдержал и заговорил.

— А вы знаете, Бриг, ведь нас с Мери свело провидение, да-да, наша встреча была предначертана судьбой, — сообщил Чарлз.

— Что вы говорите? Я не знал.

— И я не знал. Вот послушайте, — по взгляду Чарлза я поняла, что супруг расчувствовался. — Простите меня Бриг, нахлынуло.

— Ничего, сам прослезился. Готов выслушать с пониманием.

Чарлз обнял меня и произнес.

— Мой ангел, я так люблю тебя. С нетерпением ждал нашей встречи. Ты мне снилась, во сне я разговаривал с тобой.

Сон обрывался, я погружался в мрачное состояние. Поторапливал день, радовался приближению ночи и молился, чтобы ты вновь пришла ко мне во сне. Я обнимал тебя, рассказывал о своей любви. Мне было так хорошо. С рассветом все исчезало, и грусть снова поселялась в душе.

— Я знала, что наша встреча близится. Представляете, Бриг, дух моего суженого навестил меня во сне.

— Какой еще дух? — растревожился дворецкий.

— Разве вы не знаете, что душа в ночное время летает? Джерри знал, он первый мне об этом рассказал.

— Впервые слышу.

— Однажды ночью, когда душа моего суженого совершала очередной вояж, его дух спустился ко мне и поведал, что мы скоро встретимся. Я не поверила ему. Он — замечательный, располагал к общению. Прежде всего, тактично известил меня о том, что случится с тетушкой, но так загадочна была его речь, мне не удалось распознать, о чем он хочет предупредить меня. О будущем супруге рассказывал внятно и разборчиво. Я уяснила — мой суженый близко и у него прекрасный облик. Дух уверял меня, что мы с ним скоро встретимся.

— Красавица моя, как я счастлив. Ты со мной, и душа ликует.

— Чудеса, скажу я вам. Никогда бы не подумал. Озадачили вы меня, миссис Мери.

— Бриг, дорогой, перед вами доказательство того, о чем мы с Чарлзом вам рассказываем.

— Не обижайтесь, миссис Мери, мне трудно в это поверить. Но я искренне рад, что вы нашли друг друга, всей душой очень рад, — повторил дворецкий, он был несколько ошарашен новостью.

— Поверьте, Бриг. Ничего не может быть дороже близких людей. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы родные и дорогие моему сердцу люди, всем были довольны, у них было хорошее настроение, в моем доме царила прекрасная атмосфера — мирно, спокойно и радостно.

Пока я делилась, дворецкий думал о своем и поэтому ответил невпопад, выдав свои мысли.

— Вы правы, миссис Мери. Ничего не может быть хуже одиночества, особенно в старости.

— Дорогой мой, вы не одиноки. Для меня вы — родной человек. Я искренне благодарна вам за все, что вы сделали для меня в детстве, затем, когда матушки не стало, думала, не выдержу. Вы оказались рядом. Нашли слова сочувствия для меня. После ухода тетушки особенно почувствовала вашу поддержку. Она меня спасла.

Бриг слушал меня, не перебивая.

— Миссис Мери, что бы я делал без вас? Если бы бросили меня на произвол, как бы я жил? — дворецкий расчувствовался не на шутку.

Чарлз сел рядом с ним.

— Дорогой Бриг, у вас нет причин для беспокойства. Не надо расстраиваться. В нашем доме все вас любят. Вы — часть семьи. Мери искренне считает вас отцом. Роберт — дедушкой. Он обожает вас, надеюсь, вы это чувствуете. В моем сердце вы нашли уютное местечко. Живите и радуйтесь.

— Благодарю вас. Стар я, сэр Чарлз. Видите, стал несдержан в эмоциях, водопад устроил.

Я подсела к Бригу с другой стороны. Положила ему на плечо голову и сказала:

— Если вы не успокоитесь, сейчас заплачу и мы утонем в океане слез.

— Не надо, голубушка моя. Вам плакать запрещается. Вы забыли, дочечка недовольна будет?

Я промокнула платком слезы на лице Брига.

— Вы самый лучший, обещайте, что больше расстраиваться не будете.

— Обещаю вам клятвенно. В вашем присутствии буду вести себя прилично.

— Хитрец.

— Нет, не хитрю. Действительно, в старости люди становятся сентиментальными.

— Я вас люблю любым.

— И я вас очень люблю. Вы — единственный родной человек у меня, дороже вас никого нет, — он на мгновение задумался, — что я говорю? Теперь и Роберт.

Мы с Чарлзом переглянулись. Бриг был нам близок по духу и очень дорог. Мы боялись потерять его.