Преобразователи (СИ)

4

— Ты удивительно спокоен, — Менху подкрался к замершему у окна Антару.

Вид на храм открывался превосходный, но даже преобразовательское зрение не могла различить, что происходит за цветным стеклом, так что менталисту оставалось только строить домыслы. Но на замечание алхимика он все же ответил:

— Я всегда спокоен.

— Давай честно. Я знаю тебя немногим хуже родного брата, все-таки воспитательные затрещины вы мне отвешивали вдвоем. И я прекрасно различаю твое настоящее спокойствие и твой потрясающий самоконтроль. Сейчас ты по-настоящему спокоен. Ты настолько доверяешь этом жрецу?

Менталист неопределенно пожал плечами. Понял, что от ответа увильнуть ему не удастся, так что кивнул, мол, да, настолько доверяю. Звучало странно, но ему действительно было проще поверить чужаку, мысли которого он не мог прочесть, чем тому же Эттеру, разум которого был для Антара открытой книгой. К тому же, он единственный из своего поколения еще помнил жрецов на Севере, да и в мысли старших он иногда заглядывал, ему было с чем сравнивать. И он прекрасно видел, какими глазами Мактар смотрел на Альхэ, особенно после охоты. Сам жрец этого может и не осознавал, но для него Аль стала тем самым “Маленьким прекрасным чудовищем”, так что Мактару можно было только сочувствовать.

— Мне его даже жаль.

— Ты настолько не видишь в нем конкурента?

— Как ты сказал? “Давай честно”? Так вот, давай честно, Менху, преобразователи — собственники, склонные к самообману, и не более. Мы любить не умеем. А я не склонен лгать себе — я и в своих мыслях прекрасно разбираюсь. Мы с ней друг для друга просто не самые худшие варианты. Вот и все. И перестань так громко думать эту мысль, а то я ненадолго “потеряю контроль”…

— Твое дело…

Антар улыбнулся уголком губ: для Менху Аль была некровной старшей сестрой, он с детства бегал за ней хвостом, а та спускала ему с рук слишком многое, совершенно разбаловав мальчишку, как считали старшие. Альхэ закатывала глаза и все равно часами сидела с мелким алхимиком, в материнской лаборатории, подбирая такие способы направления магии руками, которые позволили бы ему обходиться без шестого пальца. Дунха сначала относился к их затее весьма скептично, но потом присоединился к поискам, прогресс пошел, а Менху-старший, отец братьев, окончательно перешел на сторону Рейты Анктар на всех собраниях Совета. Прекрасно ведь понимал, кто подсказками и ресурсами направлял исследователей. Сам алхимик видел в усилении своих детей главный плюс: возможность в следующем поколении выжечь человеческую примесь и вернуть себе право на фамилию. Можно было бы и на Менху-младшем попробовать провести ритуал, на уровне магического тела пальцев у него уже было шесть, но… рисковать он не хотел.

— Ты нервничаешь.

— Отец обсуждал с Рейтой “Выжигание”. И…

— Тебе не светит.

— Почему?! Я смогу выдержать, я достаточно…

— Т-ш, — Антар опустил ладонь на его плечо. — Я понимаю твое желание, звучит действительно просто. Но ты не задумывался, почему его так редко проводят? Хотя, казалось бы, бери любого и вычищай следы человеческого наследия. Даже любого смертного с примесью крови бери и делай из него преобразователя. Так… Вижу, меня ты слушать сейчас не будешь.

Менху задрал подбородок, отвечая на внимательный взгляд желтых глаз. Антар подавил в себе желание закатить глаза, как иногда это делала Альхэ, и с тяжелым вздохом поманил алхимика за собой. Он-то может и не расскажет об этом во всех деталях, но Мин Рейта сейчас, кажется, свободна. Вот она и разжует ему как следует про механизм “Выжигания” и его возможные последствия.

Анктар-старшая действительно только что закончила работу и просьбу пришедших выслушала внимательно. Тяжелым взглядом просверлила Менху и все-таки дала ему подзатыльник. А потом с тщательно подобранной интонацией принялась рассказывать.

Да, “Выжигание” на первый взгляд было решением всех проблем. Но в том-то и дело, что только на первый. Начать следовало бы с того, что выжечь можно было только определенную долю ненужного наследия. Грубо говоря, половина — это предел. Но только если речь идет о новорожденном, их магические тела более пластичны, именно поэтому предки старались провести все нужные ритуалы в первый год жизни. И только в первом поколении. Дальше эта смертная примесь закреплялась, словно въевшаяся краска, и вывести ее становилось все сложнее. Можно было, конечно, несколько поколений постепенно выжигать человеческую кровь и не привносить новую, но кто взваливать на себя такую ношу?

Вот и вырождались по причине собственной лени. Человеческие предки отрицательно сказывались на магическом теле, ограничивая способности, уменьшая резерв. Постоянное целенаправленное развитие собственного резерва, конечно, улучшало ситуацию, даже давало шанс на больший эффект. В случае с Дунха и Менху-младшим ситуация была такова, что их дети бы после “Выжигания” еще в колбе стали бы чистокровными, но для самих алхимиков риск был слишком велик. И исходы были похуже смерти: потеря рассудка из-за боли, утрата магии или контроля над ней, даже становление полностью человеком, если что-то пойдет не так. Антар не был уверен, что младший товарищ сильно впечатлился, но хотя бы успокоился — и на том спасибо.

— А для кого Вы планировали тогда его провести? На Мактаре?

— Была такая мысль. Жрецы в детстве проходят через что-то подобное, у него бы было больше шансов выжить. Но вообще обсуждали планы Макху на Инара. Тот хочет почистить кровь сыночку, — последнюю фразу она выплюнула, но потом раздраженно повела плечами, словно жалея, что потеряла контроль при друзьях дочери. — Как вы понимаете, проблема вовсе не в его происхождении.

— А в воспитании, — фыркнул Антар и перевел тему. — Жрец не выходил?

— Мне казалось, вы с ним поладили? — Рейта присела за стол, указывая неожиданным посетителям на места напротив.

— Он — не худший вариант. Но он сам роет себе яму… Ваши родители ведь были жрецами?

— Ты и так прочитал все мои мысли, Антар, не задавай бессмысленных вопросов.

— Простите. Просто Райтана считает, что если хотя бы сделать вид, что не перелопатил голову собеседника, то он будет к тебе более благосклонен… Так вот, вы помните, как Ваш отец смотрел на Виттор Анктар?

— Мама была для него воплощением Безымянной, не иначе. Я понимаю о чем ты. Именно поэтому я согласилась на его предложение с ограничителями. Мальчика поразила вечная болезнь всех жрецов, он нашел себе предмет обожания из числа чистокровных. Не удивлюсь, если заметил сходство со статуей в храме, все-таки ту создавал мой отец…

Сок из окутанного вязью заклинания кувшина был едва теплым, но в комнате было тепло. Рейта Анктар недолго молча рассматривала замолчавшего менталиста, ощущая аккуратное прикосновение к собственному разуму. Старший Дженталь перебирал чужие воспоминания очень осторожно, но словно бездумно, не до конца понимая, что же ищет. Наконец, наткнулся на образ Безымянной. Посмотрел на женщину напротив. Вспомнил собственную теперь уже официально невесту. Хмыкнул. Какая сильная кровь у женщин в этом роду!

— Я пойду, пожалуй, — Менху чувствовал себя неуютно в повисшей тишине, так что поспешил найти предлог и выскользнуть из помещения.

— Итак, ты хотел что-то спросить, — мягко улыбнулась Антару Рейта, когда они остались одни.

— Да, — протянул тот, рассматривая поверхность стола. — Я вроде бы нашел для себя объяснение, но…

— Но ты в нем не уверен.

— Это нормально, что я не ревную Альхэ? Что меня не душит эта наша всеобщая жажда обладания? Я знаю, что они с Мактаром не просто о религии говорят и на облака, томно вздыхая, смотрят, я вижу, как он ее воспринимает, видел, как у Альхэ ее внутренняя химера на него отреагировала, но…

— Люди бы сказали, что ты ее не любишь, только и всего. А я… А я прекрасно понимаю, что моя дочь для тебя прежде всего друг детства. Может даже сестра вроде Райтаны. Если углубляться в сравнение — вы скорее похожи на Иррэй и Онну

— Эттер бы здесь пошутил что-то похабное про инцест.

— Ты и сам это так воспринимаешь, просто не до конца осознаешь это. Или как что-то из ряда самолюбования. Самого же себя ты ни к кому не ревнуешь? — лукаво улыбнулась она.

Он покачал головой. Ревновать себя — даже звучало смешно. А так, если подумать… Альхэ он действительно воспринимал как свое отражение, с того самого мига, как впервые очнулся в колбе и увидел ее напротив. Они были родственниками, пусть и не близкими, все чистокровные, особенно на севере, были похожи между собой и отличить одну семью от другой могу только натренированный взгляд, а Альхэ до определенного возраста походила на него даже больше, чем родная сестра. Дунха влился в их компанию далеко не сразу, так что в каком-то смысле они действительно срослись друг с другом.

— Ты ведь знаешь, что брак никого из вас ни к чему не обязывает.

— Да… Но мне так будет спокойнее за Райтану. Макху не сможет на нее давить, я-то как старший родственник им вообще не рассматриваюсь. А с Вами считаться придется в любом случае, — он слабо улыбнулся. — Ладно, разберемся. Хотя эта смена статуса ни на что не повлияет для нашей компании. Спасибо, что выслушали. Извините, что запутал и сам запутался.

— Поговори, при случае, с самой Аль. Легче станет.

*

— Альхэ? — Мактар замер на пороге, почувствовав отчетливый запах крови. — Ты что делаешь?

Преобразовательница вздрогнула, убирая пальцы от запястья. Под полосой металла, ровно по контуру широкого браслета, обнаружилось месиво из кусков кожи. То ли так сказался контакт с намоленным металлом, то ли, что более вероятно, сама Альхэ разодрала руку. Ограничитель действовал на нее все слабее, а замыкать все его контуры Мактар не рисковал, не зная, чем это обернется. Еще одного явления Безымянной он не хотел. Шея все еще горела при повороте головы, напоминая о событиях трехдневной давности. Альхэ до этого много спала, абсолютно истощенная ограничителями, так что увиденное стало неприятным сюрпризом. Он и не замечал, что когти у нее все равно остались.

— Зудит страшно. Я почесать хотела, но вот…

— А если честно? — он посмотрел в абсолютно равнодушные глаза, и Альхэ вздрогнула, опуская голову.

— Снять пыталась… Даже решила, что частью мяса на руке можно пожертвовать, отращу потом, но не получилось, только когти поломала, — Анктар показала обломанные ногти, которыми становились загнутые звериные когти.

— Альхэ, — он опустился рядом с ней. — Я могу только представить, как ты их ощущаешь, но потерпи еще десять дней… У тебя первое такое наказание, многие вообще посчитали срок символическим… Понимаю, что звучит ни разу не утешительно, но ты ведь и сама понимаешь, что зарастать такое будет долго, а снимать их придется при Макху. Не надо давать ему эффективный способ борьбы с собой. Он же тогда на любое твое действие будет отвечать вот так…

— Я понимаю, да… Ты ведь можешь оставлять меня в храме одну? — она шмыгнула носом, зацепив лоскут кожи. — У меня в лаборатории лежал экспериментальный образец, еще от лечения Антара оставшийся…

— Я понял. Не дольше чем на полчаса. Думаю, будет проще от границы Храма дозваться до него, Дженталь явно ориентируется в твоем хранилище лучше меня. Обещаешь посидеть спокойно, пока я не вернусь?

Альхэ кивнула, аккуратно опуская руку на колено и незаметно одергивая рукав ниже локтя, чтобы Мактар не увидел царапины и проколы на плече. Жрец немного посмотрел на ее бледное лицо, потянулся к магии храма, чтобы с ее помощью хотя бы “заморозить” рану и выскочил за порог. Пролетая через главный зал, Мактар все равно заметил, как потемнел внимательный взгляд Безымянной. Жрец, оказавшись снаружи, легко нашел менталиста, чтобы найти кого-то из Дженталь вообще много стараться не надо — достаточно громко о них подумать, мысленно им покричать. У голоса Антара в голове была та же интонация, с которой Альхэ обычно закатывает глаза, но была недолго. После короткого объяснения, подкрепленного картинкой из свежего воспоминания, Дженталь только велел ждать.

Пришел не сам менталист, а Менху. На короткий взгляд тот пожал плечами: нарвались на Макху, тот решил, что это идеальный момент насесть на Антара. Сама Райтана-то ему уже отказала и даже далеко не один раз, вот и пытался надавить на нее через брата. Давить на старшего Дженталь было бессмысленно, да и достаточно рискованно, но Макху не хотел отказываться от поставленной цели.

Мактар на эти детали только кивнул и убежал обратно, надеясь, что с Альхэ все еще все неплохо. Молиться он не рисковал, не зная реакции Безымянной. Преобразовательница по-прежнему сидела на кровати, привалившись плечом к изголовью. Естественная регенерация уже зарубцевала следы от ограничителя, хотя Анктар явно не нравились ощущения — судя по искусанным губам процесс был неприятным, и она только в последний момент одергивала руку, дернувшуюся в очередной раз почесать запястье.

— Что там, во внешнем мире? — тусклым голосом спросила Альхэ, протягивая руку.

— Макху снова наседает на Дженталь, — он осторожно снял крышку, морща нос от резкого запаха. — Мне кажется, я слышал громкие мысли Райтаны о том, что за “престарелого ублюдка” она замуж не пойдет.

— Ну, он вроде законорожд… а хотя может и нет. Ей-то, наверное, лучше знать, — присевший перед ней на колени Мактар как раз принялся аккуратно обрабатывать пострадавшую руку и едва не получил коленом в бок. — Извини. А возраст… ну, он немногим младше моей бабушки, с этим не поспоришь, один из первых полукровок.

Мактар тихо радовался, что на конец фразы не отреагировал. Тем более, что знает наверняка, с чьей стороны у Альхэ такая неожиданная родня… Хотя, зачем себя обманывать? Прекрасно он понимает. Сходство всех алтарных статуй разом с Рейтой и Альхэ Анктар не заметить сложно. Ему теперь только гадать, знает ли Мин Рейта о своем происхождении или нет.

— Ты совсем не спишь, — осторожно произнесла Альхэ, рассматривая, как заживает рука.

— Ты тоже. Кошмары. Ничего конкретного, но… давно такого не было. Кажется, — Мактар думал, делится или нет, и решение все-таки принял, — кажется, я делаю что-то не так. И Она недовольна.

— Кто разберет этих древних? — пожала плечами Аль. — Они отличаются от нас примерно в той же степени, в которой мы отличаемся от людей. Не физически даже, а именно тем, что находится у нас в голове. Как мы видим мир.

— Может и так, — он пожал плечами. — Пойдем по территории пройдемся? Тебе нужно на воздух, ты и так скоро со стеной начнешь сливаться.

Признаваться, что ему самому не очень нравится оставаться здесь, Мактар не хотел, ему постоянно мерещился осуждающий взгляд Безымянной, да и Альхэ нужно было отвлечь. Потом, может, библиотеку храма вскроет, тоже какое-то занятие. Но сейчас — улица, даже если они просто на ступеньках черного хода посидят, уже смена обстановки.

Анктар кивнула, поднимаясь на ноги, Мактар встал с пола синхронно с ней, ловя покачнувшуюся Аль. Та за эти три дня от постоянного оттока магии превратилась в свою бледную тень, остатки силы просто заставляли организм жить. Мактар постоянно ослаблял влияния ограничителей, терзался угрызениями совести и балансировал между угрозой для себя и угрозой для Альхэ. На этой мысли он сбился с шага, неожиданно понимая, что же не устраивало божество.

— Это ребра? — спросил он, когда Анктар опустилась прямо на крыльцо, он устроился рядом, рассеянно гладя ее по спине.

— Да. И если я продолжу так же терять в объемах, — она нервно хохотнула, — мне придется перешивать гардероб. Я ж с такой скоростью до размеров Райтаны похудею!

— Даже не знаю, что тебе предложить…

— Еще больше есть я не смогу. Мне вообще кусок в горло не лезет, — она подтянула колени к груди. — Ладно, разберемся. Даже если мне придется походить тонкой, бледной и холодной — переживу. Главное, чтобы я продолжала химер выводить, а не они меня. И не смотри на меня так, я планирую выйти отсюда и устроить всем веселую жизнь.

— Макху явно надеялся, что все будет наоборот. Обычные ограничители тебя бы уже убили.

— На мое счастье, у меня есть ты, — она усмехнулась, коротко целуя жреца в щеку.

Мактар слабо улыбнулся. По крайней мере, Альхэ строила хоть какие-то планы. Но все равно, предстоящие десять дней грозились стать самыми длинными в его жизни, раз уж ориентировался во времени он только по чужим мыслям. Главное их просто пережить и помочь Альхэ восстановиться. Жрец аккуратно провернул фрагменты браслетов под удивленным взглядом Анктар. Возможно, ему только кажется, но давление чужого внимания ослабло. Именно этого Она и ждала.

*

— Ты похожа на неудачный эксперимент, — встретила ее ласковым приветствием Райтана, дожидавшаяся Альхэ в ее комнате вместе с остальными.

Все повернулись к двери, Антар недовольно нахмурился, рассматривая состояния Альхэ, но комментировать не стал. Все прекрасно понимали, что при использовании обычных ограничителях, вживляемых в тело, Альхэ бы не протянула и этих двух недель. Макху бы постарался, кто там уследит, сколько их было вшито: сотня или в несколько раз больше? Так что Дженталь просто взмахом ладони снял стазис с недавнего обеда, на который Альхэ не попала, и преобразовательница сразу переключилась на запах мяса под необидный смех собравшихся.

Мактар осторожно передал ее из рук в руки Антару, собираясь ускользнуть обратно в храм, слишком уж неуместным он казался самому себе в этой почти семейной обстановке, как дверь распахнулась и пути к отступлению отрезал Эттер. Взгляды скрестились на рыжем, так что жрец поспешил отойти в сторону, чтобы случайно не попасть под удар.

— Потом друг другу гадости говорить будете, не портите мне аппетит, — пробурчала с набитым ртом Альхэ, когда Менху уже вздохнул перед началом фразы.

Алхимик посмотрел на нее осуждающим взглядом, но Анктар только пожала плечами, тоскливо рассматривая дно опустевшей тарелки. Эттер все под теми же внимательными взглядами снял с пояса флягу:

— Я полагал, что одной порцией ты не ограничишься, вот и…

— На тебе проверим? — Менху все-таки не удержался.

— Да успокойся ты уже, у нас с им общая проблема, — посмотрела Альхэ на младшего алхимика, следом поворачиваясь к Эттеру. — А ты давай сюда бульон, я запах даже из-под крышки чувствую.

Дженталь переглянулись и, дернув за рукава, усадили между собой так и стоявшего столбом Мактара, оставляя Эттеру место на сундуке у двери. Тот пожал плечами, протянул Альхэ флягу и сел на оставшееся место, совершенно не показывая своего отношения к тяжелым взглядам алхимиков. Менталисты поджимали губы, пряча усмешки.

— Вашей общей проблемой, сколько я себя помню, было существование. Его.

— А теперь — моего братца. У нас перемирие. Мы пока что дружим против Инара, а там — как пойдет.

— Я очень рада, что вы просто разговариваете, но кто из вас следующим на кухню побежит?

— Ты свой организм переоцениваешь, — Дунха вытащил из сумки мешочек, в котором что-то тихо позвякивало.

Альхэ заинтересованно повернулась, да и Райтана с любопытством выглянула из-за плеча брата. Даже Мактар скосил глаза. Антар лишь пожал плечами, пробормотав что-то подозрительно похожее на “сороки”, но вслух комментировать чужую любовь к блестящим безделушкам не стал.

Позвякивающее нечто на деле оказалось сплетением тонких цепочек, странно фонящих магией. Мактар присмотрелся внимательнее к соединяющим части конструкции колечкам и понимающе хмыкнул. Дунха в несколько движений расправил конструкцию, оплетая той шею Альхэ. Анктар, примерно прикинув объем артефакта, ослабила шнуровку на груди, спуская ворот и открывая плечи.

— У меня еще оставались накопители, да и материал от кольца тоже был, так что я решил попробовать создать нечто… в две стороны работающее. Чтобы и пропускало магию, и излишек при этом в никуда не уходил, но в то же время, чтобы не было перенасыщения.

— У ограничителей подсмотрел? — Альхэ дернулась, когда холодный металл словно прирос к коже, бросая блики света и невольно привлекая к себе внимание.

— Отдельные моменты. Не знаю, насколько его хватит, с тобой вообще предсказать нельзя, но мы старались.

- “Мы”?

— Совместная работа, — сытым котом улыбнулся Менху, — даже Антар там что-то свое заковыристое прицепил. Не совсем понимаю, как оно должно работать, зачем это плетение вообще нужно, но выдать секрет он отказался.

Менталист притворно опустил глаза, мол, каюсь, но улыбка не дала образу хорошего скромного мальчика даже сложиться. Антар вообще не стремился производить такое впечатление, просто так выходило, слишком уж ощутимым был контраст с Альхэ, а чужое восприятие его просто доводило до абсолюта. Хотя, на фоне избалованной преобразовательницы почти любой казался бы образцом скромности, случайно рядом с этим вихрем оказавшимся.

Мактар проследил взглядом змеиные изгибы приросших к коже цепочек, кристаллы накопителей на которых походили не то на чешую, не то на сверкающие глаза, и оторвал взгляд, когда Альхэ поправила одежду. Аль то и дело поводила плечами, словно не понимая, мешает ли ей что-то, и привыкая к ощущениям.

— Спасибо, — наконец тихо выдохнула она.

Дунха сгреб подругу детства в медвежьи объятия, а потом и вовсе оторвал ее от стула, скидывая на кровать к остальной компании, под хохот сидящего в стороне Эттера. Алхимику, впрочем, хватило такта все-таки незаметно выскользнуть из комнаты, сейчас им было немного не до него. Он зайдет позже. А вот для жреца рывок за локоть прямо в центр кучи из тел оказался неожиданностью. Но отстраниться не слишком-то контактному Мактару никто не дал.

*

— Может уже отработанный вариант попробуем? — Менху сидел рядом со старшей подругой, рассматривая рисунок в натуральную величину.

— Даже если Мактар вынесет мне все запасы храма, нам на покрытие не хватит. Да и ходить греметь им постоянно мне тоже не хочется.

— Ты понимаешь, что в случае ошибки — покалечишь себя? — Дунха снова принялся проверять расчеты. — И это будет дольше и мучительнее, чем при простом использовании ограничителей. Да даже хуже, чем от их вживления!

— Я уверена в своих расчетах! — не выдержала Альхэ, ударяя ладонями по столу. — И если вы откажетесь помогать мне — я сделаю это сама, и вот там последствия будут гораздо хуже. И вы оба это прекрасно знаете.

— Потому и сидим тут, дожидаясь непонятно чего, загнется химера или нет.

Альхэ посмотрела в аквариум, в котором свернулась клубком похожая на искаженного человека химера. Никаких зачатков разума, лишь голые инстинкты и непригодная к использованию магии сеть каналов в теле. Просто способ проверить, как очередная находка скажется на преобразователе, если ее применить к нему, выращенное специально существо.

Мактар, увидевший процесс, тяжело вздохнул. И выразил пожелание больше в лаборатории не появляться. По словам жреца, тот прекрасно понимал, зачем это нужно, но видеть своими глазами… избавьте от этого. Налипшие клочки человеческого миропонимания не давали ему спокойно воспринимать происходящее. Альхэ тогда могла только кивнуть и постараться не упоминать при Мактаре о “подопытном” и не думать в ту сторону.

Химера, однако, вопреки прогнозам, жила уже с полгода, правда, это был третий экземпляр. Два предыдущих не выдержали воздействия состава, но теперь, доведенный до ума, он не только действовал сравнимо с артефактом, все еще украшающим шею Альхэ, но и позволял использовать себя как удобный инструмент. Позвоночник, переходящий в хвост с острием вроде копейного на конце, то становящийся рисунком на коже, контролирующим ток магии в теле, то проступающий над ней и пригодный для атаки или использования в качестве еще одной конечности. Дунха и Менха вдвоем пытались отговорить Альхэ, даже Антара привлекали, но тот оказался бессилен. Они даже едва не поругались, но после бурного примирения менталист еще неделю бурчал на Дунха, потому что едва не сломал зуб, напоровшись на артефакт.

Мактар проводил дни в храме, пытаясь понять, что ему нужно сделать. И бегал от Инара. Именно бегал, потому что даже в непосредственной близости от храма дар начинал отказывать, и теперь жрец в панике пытался придумать что-то, что заставило бы недовольное им божество смилостивиться. Не зная, что делать, он направился к Рейте Анктар.

— Можно? — спросил Мактар, уже приоткрыв дверь.

— Я даже знаю, о чем ты хочешь поговорить. Присядь в углу, я закончу и мы обсудим мою дочь, — в голосе Рейты слышалось странное веселье.

Жрец проскользнул на указанное место, рассматривая лежащее на лабораторном столе длинное пушистое тело. Животное, вопреки внушительным когтям на пока еще голых лапах, явно не было предназначено для охоты, скорее… Мактар присмотрелся: приятная взгляду морда, густой, даже на вид мягкий мех, скорее, оно походило на компаньона или даже няньку. Рейта заклинанием перенесла животное на стол под стазисом, стряхнула с себя пленку рабочей защиты и подошла к жрецу, опускаясь напротив.

— Итак, Альхэ. Почему-то все приходят ко мне поговорить об Альхэ.

— Я, — под мягким, почти материнским взглядом Мактару внезапно захотелось рассказать о происшествии в храме.

Он даже начал пересказывать Рейте события до потери Альхэ сознания, когда его начало мелко потряхивать. Анктар-старшая слушала внимательно, подставив молодому жрецу плечо и делая вид, что он сейчас не проявляет ту слабость, за которую будет себя корить. Когда Мактар дошел до слов Безымянной о “наследстве”, Рейта все-таки вздрогнула.

- “Наследство”, значит… Я даже не могу подтвердить или опровергнуть хоть что-то из ее слов. Старшие поколения я застала, но даже среди них не было ровесников моей матери. Я всегда считала ее просто современницей Чудовища, но предположить такое…

Она погладила жреца по спутанным волосам, давая еще немного времени, чтобы справиться с потоком эмоций. Сам южанин никогда не признался бы себе, что в этот момент испытывал острое чувство зависти, потому что его собственная мать погибла при родах, а новая жена отца… он полукровка, этим сказано достаточно.

— Я не уверен, что стоит об этом говорить Аль, — Мактар выпрямился, вытирая тыльной стороной ладони влажные глаза.

— Здесь я с тобой соглашусь. И дело даже не в самой, как сказали бы смертные, “одержимости”, а в том, чем это обернулось для тебя. Я ведь прекрасно вижу, как она к тебе относится. Не слишком одобряю, но для любой матери выбор дочери всегда будет недостаточно хорош, так что не принимай это на свой счет.

— Антар? — вырвалось раньше, чем Мактар успел обдумать.

— Тьма великая, это ревность? — улыбнулась Рейта. — У них очень теплые отношения, но это скорее слишком близкая дружба, чем настоящая любовь. Преобразователи в принципе не слишком-то склонны пользоваться этим словом. Мы слишком долго живем, чтобы испытывать что-то настолько острое. А предстоящее обручение… кто бы что не говорил, а оно нужно не столько им самим, и даже не мне, сколько Райтане.

— Вы же понимаете, что после этих слов вам всем точно придется мириться с моим присутствием? — Мактар старался не коситься на темный силуэт, появившийся в углу за спиной Рейты и пристально наблюдающий за их диалогом.

— Да сколько угодно! — всплеснула та руками. — Я планирую поездку на твою родину. Как вернусь — можем попробовать провести тебе “Выжигание”. Переживешь — я даже дам Альхэ согласие на тройственный брак. А сейчас — иди, у меня много работы.

Мактар кивнул, удивленный сменой настроения, скачком от сравнительно доброжелательного, до откровенного выставления за дверь. Уже за порогом лаборатории он понял, что о главном-то и не спросил. Но возвращаться сейчас было бы слишком необдуманно. Оставалось надеяться, что Альхэ не успеет начать опыты на себе.

*

Надежды Мактара рухнули в тот же день, когда он буквально споткнулся о ноги Антара, сидящего под дверью лаборатории Альхэ. Менталист нервно потирал висок и на приветствие жреца среагировал не сразу, только спустя мгновение сообразив, кто перед ним стоит. Нехорошее предчувствие поскреблось изнутри загнутыми ядовитыми когтями. Кажется, дальше он не пойдет.

— Она все-таки…?

Антар кивнул, снова прислушиваясь к мыслям за стеной. Жрец же не знал, завидовать ли ему значительно превосходящему восприятию или радоваться, что он почти не слышит происходящее в лаборатории. Решив, что все же порадуется за себя, Мактар опустился с другой стороны коридора, сверля взглядом тяжелую зачарованную дверь. И вздрогнул, когда из-за нее прорвался крик. Метка на шее отозвалась фантомной — а фантомной ли? — болью, заставляя подскочить на месте, попытаться встать, но Дженталь метким пинком усадил его обратно.

— Не мешай, отвлечешь — только хуже сделаешь. Судя по схеме, там в хвосте этом вдвое больше позвонков, чем у нас в хребте. А это только пятнадцатый…

— Перерыв, я так понимаю, делать нельзя? — почему-то шепотом спросил Мактар.

В ответ получил короткий кивок. Спустя еще несколько вскриков — двадцатый позвонок, сказал Антар, отмеряющий по звукам окончание очередного элемента — жрецу захотелось оказаться подальше. Странно, что сюда вся Башня не сбежалась, потому что голос у Альхэ тихим никогда не был.

Только когда Антар в очередной раз раздраженно потер висок, обводя взглядом все ответвления коридора, Мактар ощутил легкое покалывание от прикосновения к разуму. Понятно. Он отводит всех, кто мог бы подойти ближе, искажая восприятие этой части Башни. Жрец невольно проникся уважением, все-таки нелегкая задача. Кольнула совесть, но так работать с восприятием он сам не мог, ему нужно было видеть “жертву”.

— Рисуешь хорошо?

— Что надо расчертить? — Мактар был только рад ухватиться за способ отвлечься от жуткого ожидания, тем более, что крики словно стали чаще, видимо, запершиеся в лаборатории преобразователи нашли способ ускорить процесс.

— По той границе, смотри внимательно, — он кинул жрецу размытую мысль, выругался, и ухватил Мактара за запястье.

Руку обожгло, когда он вырвался из хватки, на коже чернел тонкий замысловатый узор, один из тех, что он видел на запястье у Альхэ. Когда рисунок прояснился, он различил сокращенно записанное “Антар”. Метка. Это была метка, которыми северяне пользовались для обмена мыслями, особенно, если склонностью к ментальным наукам не обладали. Пусть для полноценного общения существовали ограничения вроде расстояния, но понять состояние собеседника по ней можно было всегда. Зато вот так, рядом, она делала восприятие чужих мыслей более отчетливым и легким. Так что Мактар, решив повозмущаться позже, поймал кусок мела и отправился расчерчивать вход в лабораторное крыло, чтобы облегчить менталисту работу.

И, закончив, едва успел поймать летящую в его сторону длинную иглу с каплей крови на конце. Та легко вошла в стык плит, на который приходилось сердце разметки, рисунок “впитался” в камень и Мактар смог с чистой совестью отойти к двери. В другом конце коридора Антар также закончил контур.

— Надо было с этого начать, не подумал, — пробормотал он, устраиваясь напротив двери, рядом со жрецом.

— Долго еще?

— До полуночи должны закончить, — неуверенно произнес Дженталь. — Я слышал твой разговор с Рейтой.

— Я даже не удивлен.

— Если хочешь, я проведу тебя в архив, поищешь что-нибудь по Виттор Анктар. Мне и самому хотелось бы обойтись в дальнейшем без подобных сюрпризов. Правда, — он сбился, когда дверь дрогнула и из-за нее раздались возмущенные голоса. Антар сжал запястье, прислушиваясь к ощущениям, — правда сделать мы это сможем, только когда все закончится.

— Что там происходит?

— Альхэ как-то странно реагирует, словно снова теряет контроль. Не нравится мне все это…

Жрец и менталист снова посмотрели на дверь, синхронно подбираясь, чтобы быть готовыми вскочить на ноги в любой момент. Где-то за пределами лабораторного крыла раздался хохот, от которого оба вздрогнули, настолько неуместным был этот звук.

Наконец, Антар перестал нервно сжимать меченную руку, а в лаборатории наступила полная тишина. Дверь распахнулась, из-за нее выполз Менху, тут же устроившийся у стены. Руки у алхимика тряслись, тот выглядел бледным и измотанным.

— Еле уложили, когти эти ее, конечно, — он аккуратно коснулся располосованного лица, три длинных параллельных царапины начинались почти у самого глаза. — Но будет лучше, если ночь она проведет под куполом. Ни сама не пострадает, ни кого-то еще не покалечит.

И Менху прикрыл глаза, сползая по стене. Антар, закинувший на плечо алхимика, только коротко бросил переживающему жрецу: “Устал”, и направился к выходу из лабораторного крыла.