Превратности судьбы

Глава 17

Вирджиния вслед за Оуэном миновала железную калитку и пошла по окутанному ночным мраком саду, окружавшему особняк Холлистеров. Она разглядывала темный дом из-под капюшона своей серой накидки. Казалось, окна особняка были высечены из обсидиана; они поблескивали в лунном свете, черные и непроницаемые. А внутри дома — ни единого проблеска, ни света газового рожка, ни свечи. Камины, похоже, тоже не топились.

— Вы были правы, — сказала Вирджиния. — Похоже, дом действительно пуст.

Послышался приглушенный стук железа о железо — Оуэн закрыл за собой калитку.

— Я навел справки. Узнал, что раним утром после того, как мы нашли тело Холлистера, леди Холлистер уволила всю прислугу, — сообщил он. — Хозяин похоронной конторы увез труп… и с того дня леди Холлистер никто больше не видел.

— Куда же она отправилась?

— Никто не знает наверняка. У Холлистеров был загородный дом где-то на севере. Она могла поехать туда.

— Бедняжку вряд ли стоит винить за то, что она хотела поскорее сбежать из этого ужасного места.

Они вошли в старую сушильню. Насколько могла судить Вирджиния, здесь все оставалось так же, как в ту ночь. Тут Оуэн зажег фонарь, вспыхнул желтый свет, и они начали спуск по каменным ступеням в подвалы разрушенного аббатства, над которыми стоял особняк. Вирджиния чувствовала, что ее спутник уже прощупывал пространство с помощью своего дара.

— Вы что-нибудь заметили? — спросила она.

— Никаких указаний на свежие преступления, — ответил Оуэн. — Но старая энергия по-прежнему здесь. Он проводил девушек по этому коридору и этим же путем выносил трупы. Стены впитывают подобные излучения.

— Как и зеркала.

— Да, верно. Подозреваю, что отсюда есть и другой выход.

— Почему вы так думаете?

— Должен быть другой выход. Хотя бы из соображений удобства.

Они миновали знакомое пересечение коридоров.

— Вон коридор, где мы обнаружили заводную карету, — сказала Вирджиния. — Тот, который ведет к камере, где держали Бекки.

— Да. Мы уже недалеко от зеркальной комнаты.

Они завернули за угол. Свет фонаря осветил короткий коридор, выложенный камнем. За ним был холл, а в середине одной из его стен — дверь. Она была закрыта.

— Это дверь в зеркальную комнату, — сказал Оуэн.

Вирджиния встала рядом с ним. В ограниченном пространстве каменного коридора они стояли, едва не касаясь друг друга, и подол ее накидки ниспадал на его ногу.

— Этот коридор ничем не отличается от других, — заметила Вирджиния. — Как вы нашли меня в ту ночь?

— Это место источает энергию насилия. Зеркальная комната — точка фокуса. — Оуэн осматривал закрытую дверь. — В ту ночь, когда я пришел сюда, мне стало страшно — вдруг опоздал?

По его тону Вирджиния поняла: найди он тогда в зеркальной комнате ее бездыханное тело, этот его выход был бы добавлен Оуэном к списку личных неудач.

— Но вы успели, — прошептала она.

Оуэн не ответил. И вдруг, привалившись спиной к каменной стене, подал Вирджинии знак сделать то же самое.

— На случай, если мы встретим еще одну заводную игрушку-стража, — пояснил он. — Камень — наша лучшая защита.

Протянув руку в перчатке, он распахнул дверь — она оказалась незапертой. Комната же за дверью тонула в темноте.

Вирджиния замерла и прислушалась. Она знала, что Оуэн тоже напрягал слух. Но не было ни звона, ни глухого перестука механических когтей.

Переступив порог, Оуэн поднял фонарь повыше.

— Пусто, — объявил он. — Никаких заводных игрушек. Но кто-то совсем недавно навел здесь порядок.

Вирджиния выглянула из-за плеча спутника. Кровать по-прежнему стояла в центре комнаты, но ее аккуратно застелили чистым, тщательно выглаженным бельем и симпатичным одеялом с узором из розочек. Залитые кровью простыни, разумеется, исчезли.

— Понятно, что человек, который убрал отсюда тело, убрал и окровавленные простыни, — сказала Вирджиния. — Убийца не хотел оставлять свидетельств своего преступления. Но зачем потребовалось пряность свежие простыни и все перестелить?

— Возможно, просто так, для порядка, — сказал Оуэн.

Вирджиния решительно покачала головой:

— Нет, я думаю, не поэтому. Постель застелили очень аккуратно, а белье — высшего качества. А какое красивое и дорогое одеяло?..

— Холлистер был богатым человеком, — напомнил Оуэн. — Несомненно, все белье в этом доме стоит немалых денег.

— Нет-нет, — возразила Вирджиния — У слуг свое белье, без затей, из дешевой ткани. И похоже… Это одеяло — явно из женской спальни. Подозреваю, оно предназначалось для постели самой леди Холлистер.

— Интересное наблюдение, — пробормотал Оуэн. Он был заинтригован. — Но тогда это подтверждает мои подозрения. Скорее всего, Холлистера убила жена.

— Она явно не в себе, по крайней мере, — заметила Вирджиния.

— Конечно, только безумная женщина может заколоть собственного мужа, а потом застелить ложе смерти изысканным постельным бельем.

Вирджиния содрогнулась:

— Да уж…

Оуэн вышел на середину комнаты, и Вирджиния последовала за ним. Она старалась снизить порог своей чувствительности, чтобы хоть как-то подавить интуитивную реакцию на ужасный энергетический фон комнаты. Ее сверхчувственные ощущения просто взывали, беги, беги, беги! И ее спутник наверняка знал об этих омерзительных потоках энергии…

Вирджиния в замешательстве осмотрелась. Пламя фонаря плясало в зеркалах бессчетным количеством отражений, а стены, словно выложенные комодными кострами, уходили в темноту, в бесконечность.

— Как будто стоишь в преддверии ада, — сказала Вирджиния.

— Да, очень похоже. — Осмотрев постель, Оуэн обратил внимание на зеркальные стены. — И возникает вопрос: зачем Холлистер устроил такую комнату? Если у него имелся талант чтения в зеркалах, то эффект многочисленных отражений наверняка должен был дезориентировать его и внушать тревогу.

Вирджиния встретила в зеркалах взгляд спутника.

— Как ни печально говорить подобные вещи, но боюсь, есть люди, которые испытывают тягу к зеркалам, их такая комната должна интриговать, действовать на их чувства неотразимо. Подозреваю, что Холлистер был одним из них.

Брови Оуэна поползли вверх:

— Что-то насчет стимулирующего эффекта зеркал, хотите вы сказать?

— Да. — Вирджиния медленно обошла комнату. — Ясно, что эти зеркала отражают энергию всего спектра. Те из нас, кто работает с зеркалами, особенно чувствительны к такой отраженной энергии. Ведь отражения мешают правильно толковать зеркальные послеобразы. А если зеркала расположить так, как в этой комнате, чтобы создать бесконечное число отражений, то эффект может быть… весьма драматичный.

— Зеркало всегда ведет себя непредсказуемо, если уж говорить о законах парафизики.

— Поверьте, не нужно напоминать мне об этом! Я работаю с зеркалами с тех пор, как мне исполнилось тринадцать.

— Да, разумеется. Прошу прошения за это замечание. Но что вы имеете в виду, когда говорите, что эффект может быть весьма драматичным?

Вирджиния вгляделась в бесконечную череду отражений.

— Кто-нибудь из чтецов мог бы предположить, что отраженная энергия в этой комнате усиливает его талант.

В глазах Оуэна вспыхнул опасный огонь.

— Усиливается насовсем?

— Нет, эффект будет длиться, пока человек находится в пространстве, ограниченном зеркалами. Но ощущение может быть просто головокружительным… По крайней мере, для некоторых. Зеркала могут стимулировать ощущения так же, как мощный наркотик. И если человек склонен к одержимости силами тьмы, как, очевидно, Холлистер… — Вирджиния замолчала, недоговорив.

Оуэн же ненадолго задумался, потом проговорил:

— Когда Холлистер совершал убийство, зеркальная комната действовала на его ощущения как опьяняющий эликсир.

— Верно. Когда же зеркала вбирали в себя послеобразы, он мог снова и снова приходить сюда, чтобы подпитываться ими, пока они не начинали затухать. Вы говорили, что некоторые убийцы возвращаются на место преступления, потому что в непосредственной близости от места убийства темной энергии больше всего. Так вот, для убийцы, который к тому же обладает даром читать в зеркалах, подобная зеркальная комната может представлять такой же интерес.

— А когда образы начинали исчезать?

Вирджиния с трудом сглотнула подкативший к горлу ком.

— Тогда ему приходилось убивать снова. Как и в случае с наркотиком, требовались все новые дозы того же стимулирующего эффекта.

— И каждый раз, когда он убивал, он прожигал в зеркалах все более глубокие слои послеобразов?

— Да. — Больше Вирджиния ничего не сказала — не было необходимости.

Оуэн со вздохом пробормотал:

— То есть использовать свой дар в этой комнате… Для вас это все равно, что ступить в ад.

Вирджиния тоже вздохнула:

— Всегда нелегко смотреть в зеркало, которое стало свидетелем смерти. Я видела в зеркалах ужасные вещи. Но эта комната — нечто особенное.

— Потому что здесь погибла не одна женщина, а несколько?

— Да, отчасти. — Она вспомнила, как пробудилась в постели возле трупа Холлистера. И вспомнила о своих первых, совершенно дезориентирующих впечатлениях, которые поразили ее тогда, как удары молнии. — Но здесь замешано что-то еще, чего я не понимаю. Возможно, когда я начну сеанс чтения, что-то прояснится.

Оуэн подошел к ней и встал рядом. Его сильная рука опустилась на плечо девушки.

— Вы не обязаны это делать, Вирджиния. Я сам могу изучить эту комнату и многое узнать.

— Нет, я должна прочитать эти зеркала! Нам нужны все сведения, которые только возможно собрать. Но прежде чем я начну, скажите: что вы здесь видите?

Вспышка энергии означала, что Оуэн включил свой дар. Он медленно оглядел всю комнату, в том числе и постель.

— В ту ночь у меня не было времени хорошенько рассмотреть все это, — пояснил он. — Но теперь я вижу, в этой комнате произошло убийство. И случалось это не раз. — Он подошел к постели. — Все жертвы умерли здесь.

— А как насчет убийцы? — спросила Вирджиния.

Его энергия рассеяна по всей комнате, но самые зловещие потоки клубятся возле постели. — Оуэн нахмурился. — Убийства в основном совершались на старомодный манер. Холлистер душил свои жертвы. Но три последних убийства были совершены паранормальными способами.

— Он начал использовать игрушки с часовым механизмом, чтобы убивать свои жертвы!

— Да, похоже на то. — Оуэн мерил шагами небольшое пространство комнаты. — Здесь, помимо энергии Холлистера, есть еще чей-то сильный энергетический поток. Его не очень легко заметить и выделить, но теперь, когда я смотрю внимательней, я вижу его присутствие довольно ясно. Та же энергия, которую я обнаружил в доме миссис Рэтфорд.

— Второй убийца?

— Да. Но почему его энергия сливается с энергией Холлистера? — Оуэн встал на колени, снял перчатку и осторожно потрогал каменный пол. Было заметно, как он вдруг встревожился. Глаза его полыхнули огнем. — Ага, ясно! Теперь понимаю.

— Что такое?

Оуэн поднялся. Энергия, окружающая его, точно кокон, электризовала волоски на затылке Вирджинии.

— Моя тетя уверяла, что у Холлистера не было близких родственников. Но я уверен: второй человек, побывавший в этой комнате… Этот мужчина связан с Холлистером узами кровного родства.

— Но Холлистер не оставил наследников.

— Нет, насколько мне известно. Но из этого не следует, что у него не осталось потомства.

— Незаконнорожденные дети? — спросила Вирджиния. — Что ж, всегда остается такая возможность, не так ли?

Оуэн взглянул на нее с любопытством:

— О чем вы сейчас подумали?

— О леди Холлистер.

— И что же вы о ней подумали?

— Она очень миниатюрная женщина. В припадке безумной ярости она, возможно, и могла убить мужа. Однако каким образом она сумела поднять его и уложить на постель? И кстати, как вынесла меня из спальни погибшей дочери и доставила сюда?

— Очевидно, ей помогли.

Вирджиния на минуту задумалась.

— Возможно, компаньонка. Или кто-то из слуг. — Она сосредоточилась, чтобы применить свой дар в полную силу. — Теперь моя очередь. Посмотрим, сумею ли я добавить новые подробности к тому, что выяснили вы.

Включив внутреннюю защиту, Вирджиния осторожно открыла свои сверхчувственные каналы. В зеркалах замелькали тени, ее пульс заметно участился.

— Что вы видите? — спросил Оуэн.

Вирджиния медлила с ответом. Когда же в зеркальной глубине появились жуткие послеобразы, подобные смутным движущимся фотографиям, она прошептала:

— Я вижу жертвы… О, как их много! И все примерно в возрасте Бекки. Некоторые послеобразы совсем поблекли. Холлистер начал убивать здесь много лет назад.

Оуэн смотрел на ее отражение в зеркале.

— Вирджиния, — позвал он, — с вами все в порядке?

Она не смогла ответить. Зеркала заполонили взбудораженные омерзительные послеобразы. Эти видения превратили комнату в камеру пыток. Призрачные фигуры открывали рты в безмолвном крике и протягивали к ней руки — словно для того, чтобы утащить в свою темную вселенную, скрывавшуюся в зеркальной бездне.

Голос Оуэна донесся до нее словно из-за штормовой завесы:

— Вирджиния, скажите мне, если не можете справиться сами.

Ярость пронзила ее острым жалом. Нет, она не сдастся! Вирджиния отчаянно взывала к инстинкту самосохранения.

И дозвалась.

Жуткие послеобразы канули в глубь зеркала. Она по-прежнему могла их видеть, но они больше не разрывали ей сердце.

— Все хорошо, — пробормотала она. — Просто это был первый удар. Я думала, что готова, но не знала, какое множество послеобразов заточили в этих зеркалах, точно в тюрьме. Холлистер воистину был чудовищем.

— Мне очень жаль, что он не попал в поле зрения моей семьи гораздо раньше, в самом начале своих похождений, — сказал Оуэн. — Да, очень жаль. Беда в том, что чудовищам легко затеряться — особенно в таком большом городе, как Лондон. Возможно, в будущем агентство «Джонс и Джонс» сочтет возможным помогать нам в охоте.

— Возможно.

— Вы не особенно доверяете агентству, не так ли?

— Вы правы.

— Тогда напоминаю вам: именно Калеб Джонс заподозрил, что Рэтфорд и Хэкетт с большой вероятностью были убиты посредством паранормальных методов. Более того, он и нанял меня для охоты на убийцу. И это при том, что ни одна из жертв не была вхожа в Общество Аркан.

Вирджиния скорчила гримасу:

— Очень хорошо. Признаю, что это новое агентство, кажется, принимает близко к сердцу расследование психоубийств за пределами Общества. Но это не отменяет того факта, что члены Аркана отнюдь не одобряют людей, подобных мне. Однако сейчас это не важно. Я вижу в зеркалах что-то еще…

— Хотите сказать — помимо послеобразов?

— Да. Там, в самой глубине, горят огоньки. Как в зеркале на туалетном столике миссис Рэтфорд, только слабее.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Пламя тут совсем слабое, но его можно заметить. Думаю, что заводные игрушки, когда их используют для убийства, не просто оставляют в зеркале послеобраз, но и отдают ему энергию.

— Вы сказали, что огонь, заключенный в зеркале миссис Рэтфорд, был сильнее. Отчего так? Ведь здесь умерло больше жертв.

— Да, конечно. Но те, что погибли здесь, не обладали талантом читать в зеркалах. А миссис Рэтфорд была зеркальной чтицей. Думаю, это и обусловило разницу.

— Сукин сын, — проворчал Оуэн. — Вот почему тот, за кем мы охотимся, выбирает именно зеркальных гадалок.

— Да, наверное. Они дают ему больше энергии, которую он хочет запереть в зеркале.

— Но зачем ему зажигать огонь в зеркалах? — спросил Оуэн.

— Не знаю.

— А можно ли выпустить огонь на свободу?

— Кажется, энергия находится в подавленном состоянии. Не уверена, что могу ее активировать. Но даже если смогу… Не уверена, что стоит этим заниматься. Я вижу чистую, незапятнанную злом энергию. И ее там совсем немного. Однако не могу представить, что произойдет, если высвободить ее из зеркал!

— Все, достаточно. — Оуэн повел Вирджинию к выходу. — Мы уже нашли ответы. Кажется, мы провели в этом подобии ада слишком много времени.