Причуда принцессы

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Когда Натали приехала, Деметрио стоял у своего старого грузовика и разговаривал с рабочими.

– Я недолго, – кивнул он девушке. – Подожди на террасе.

Натали не возражала, ей хотелось осмотреться. Дом изменился: в отполированных мраморных плитах пола отражались сияющие хрустальные люстры и мебель – в основном новая, за исключением нескольких реставрированных антикварных вещей его бабушки. В воздухе витали ароматы воска и лимона. Вдоль безупречно белых стен высились неимоверно дорогие вазы. Одну из них, стоящую на черном мраморном пьедестале, заливал струящийся из окон свет.

В окружении огромных горшков с пышными растениями стояло черное, покрытое резьбой пианино. Салон украшали стеклянные столы, старинные лампы и белая кожаная мебель, за дверями балкона ухоженный сад соперничал в красоте с внутренним убранством виллы.

Откуда он взял столько денег? Лгун!

Она все твердила себе, что нужно оставаться сильной и решительной, хотя мозги отказывались функционировать, а ноги двигаться и в голове Натали звучал голос бабушки. Когда ночь сюрпризов, наконец, подошла к концу, Барбара произнесла:

– Этот молодой человек очень удивил нас, дорогая, но полагаю не тебя. Естественно, ты знала о его богатстве и образовании.

Естественно, нет!

Натали глаз не сомкнула, все думала и думала, почему Деметрио не рассказал ей о своем образовании, финансах, карьере, но так и не смогла прийти ни к каким утешительным выводам. Двуличность этого человека сильно ранила девушку.

Хлопнула дверь грузовика, заработал двигатель, и секунду спустя Деметрио вошел в дом.

– Принцесса, ты где?

– В салоне, – отозвалась она.

Деметрио очутился возле нее так внезапно, что она не успела ничего сказать. Мужчина заключил Натали в объятия и поцеловал. Когда-то она душу продала бы за подобный поцелуй, но сегодня ей требовалось здравомыслие, чтобы расставить все точки над «i», поэтому она отстранилась и вытерла губы ладонью.

В его синих глазах мелькнуло удивление.

– Сядем? – Деметрио указал на софу.

– Предпочитаю постоять.

– Может, выпьешь чего-нибудь? Кофе?

– Нет, спасибо, – поблагодарила Натали и сделала шаг назад.

Деметрио робко улыбнулся и осторожно коснулся ее руки. На его лице появилось выражение тревоги.

– Уверяю тебя, я не кусаюсь, Натали. Ты в безопасности.

– Не знаю, – натянуто произнесла девушка. – Ты не тот, за кого себя выдавал. Кто же ты на самом деле?

Он покачался на пятках и засунул руки в карманы. Вместо привычных джинсов и футболки на нем были черные брюки, черные мокасины, черная в белую полоску рубашка с закатанными рукавами и тонкий, очень дорогой, золотой браслет с часами.

– А ты думаешь, кто я? – холодно спросил он.

– После вчерашнего шоу у меня нет ни малейшего представления.

– Тогда я тебе скажу. Я тот, кем всегда был и кого ты знаешь. Та же книга, другая обложка.

– И ты считаешь, что я проглочу все это? Ты заставил меня поверить в… – Натали беспомощно взмахнула руками.

Деметрио перебил ее:

– В то, что твой сосед едва может наскрести денег, чтобы отреставрировать старый дом? – усмехнулся он. – Ты такая же, как они.

– Не смей упрекать меня! Я всегда была честна с тобой.

– Что бы сказала твоя бабушка? Хотя постой, после прошлой ночи я снимаю перед ней шляпу. – Он покачал головой и слабо улыбнулся. – Не каждая женщина ее статуса способна прилюдно признать свои ошибки.

– Моя бабушка никогда не боялась признавать ошибки, так же, как и я.

– Намекаешь, что я боюсь?

– Считаю, есть что-то оскорбительное в том, что мужчина скрывает свою силу и достаток и позволяет людям думать о себе как о ничтожестве.

– Намекаешь на то, как я утер нос друзьям твоей бабушки?

– Нет! Намекаю на то, что ты утер нос и мне. После того, что между нами было, думаю, я заслуживала большего. Я так переживала за тебя, не растеряешься ли ты перед этой толпой…

– Приятно осознавать, что ты так сильно в меня веришь! – съязвил Деметрио.

– А чего ты ожидал, когда вырядился в этот костюм? Знаешь, какое впечатление ты произвел? Даже я была в шоке! Ты выглядел как… как… – У нее с языка едва не сорвалось «Бертолуччи».

– Я полагал, ты достаточно умна, чтобы не судить о человеке по его внешности, Натали, – тихо начал Деметрио. – Да, верно говорят, когда у человека затуманены мозги сексом, он ничего не соображает.

– Между нами был не только секс, Деметрио. Я доверяла тебе, а ты мне лгал.

– Частная жизнь охраняется законом…

– Тебе нечего было стыдиться, и ты мог рассказать…

– Я хотел, несколько раз хотел, – саркастически протянул Деметрио, – но ты вошла в раж, играя добрую фею, спустившуюся к бедолаге, и я не хотел портить тебе веселье.

Натали не верила своим ушам.

– И все это время ты выжидал, чтобы затем показать всем свое истинное лицо? Чтобы наказать меня за то, чего я никогда не совершала?

– Не беспокойся, принцесса, – промурлыкал Деметрио. – Если я тебя напугал, то никто не заметил. Ты держалась превосходно. Вот что значит порода.

– Ты посмеялся над нами всеми!

– Думаю, твоя бабушка видит эту ситуацию в ином ракурсе. Она наслаждалась спектаклем.

– Потому что она игрок, как и ты. Но не я, и я не хочу быть… замужем за кем-то наподобие тебя!

– А разве кто-то делал кому-то предложение? – Деметрио осмотрелся по сторонам. – Я пропустил что-то?

Девушка вздрогнула так, словно ей дали пощечину.

– Если тебе на меня наплевать, почему ты тогда так искренне обо мне заботился последние месяцы? Кем я была для тебя, Деметрио? Сексуальным трофеем, которым приятно похвастаться? Та, о которой можно сказать друзьям: «Обхаживал тут одну дурочку, а она и не знала, что я миллионер»?

Деметрио покачал головой и отвернулся.

– Ты такого низкого мнения обо мне, Натали?

– Если бы это было правдой, я бы в тебя не влюбилась!

– А ты влюбилась не в меня, а в образ отрицательного героя, – отрезал он. – Я отличался от слащавых типов из высшего общества. У меня были грязные руки, которыми я посмел прикоснуться к тебе. Я водил старый грузовик, собака у меня – паршивая дворняжка, кровать – скрипучая развалюха. – Деметрио вдруг сделал огромные глаза и захныкал фальцетом: – «Матильда, ты не поверишь, я спала с бандитом!»

– Замолчи! – крикнула Натали, сжимая кулаки. – Ты ведешь себя недостойно!

– Я? – Деметрио сделал шаг по направлению к ней. – Натали, милая, признайся, что тебе хотелось стать плохой девочкой, делать плохие вещи с плохим, плохим дядей.

– Ты не прав. Когда мы встретились, я была наивной и невинной, но я не идиотка. – Девушка резко отвернулась, испугавшись, что он может оказаться прав.

Деметрио разразился веселым смехом.

– Посмотри на меня, Натали! – сквозь смех прохрипел он, облокачиваясь на пианино. – Не отворачивайся от правды, которая тебе не нравится. Посмотри на меня настоящего, не на того, кто носит эту изысканную одежду, и не на того, кто владеет этой виллой, а на того, кто внутри!

– Оказывается, я тебя совсем не знаю. Ты не говорил мне правды, – упрекнула она.

Мужчина с шумом выдохнул и прищурился.

– Я считал, что лучше действовать, чем говорить, но, видимо, ошибался.

– Боюсь, что да, – голос Натали дрожал. – Ты показал мне только то, что хотел, а это обман.

Некоторое время он внимательно изучал ее, затем сел на кушетку и задумался.

– Хочешь правды? Получай. Семнадцать лет назад я был почти вполовину младше. Я покинул отчий дом, чтобы доказать себе самому, что чего-то стою в нашей жизни. Я был очень целеустремленным парнем и поехал в Неаполь – город, знакомый мне с детства, уверенный: простая жизнь и хорошее поведение дадут мне то, чего я заслуживаю, а именно уважение. Но награды не последовало, и тогда я встал на путь преступления. Чего же ждать от провинциала? Кровь деда течет в моих жилах. Я запомнил его уроки на всю жизнь. К девятнадцати годам я уже не раз столкнулся с законом, и у меня не было ни одного достойного друга.

– Тебя посадили в тюрьму?

– Нет, но я вернулся домой без средств и без иллюзий. – Деметрио поудобнее устроился на кушетке.

– И? – осторожно спросила Натали.

– Мое возвращение было большой ошибкой. Мой дед находился в состоянии войны с конкурирующей бандой, а бабушка дрожала за свою жизнь. Да и соседей не особенно радовало мое возвращение. Затем Овидио Бертолуччи предали, арестовали и приговорили к двадцати годам тюрьмы.

– О Деметрио, как ужасно!

Он смотрел сквозь открытые двери балкона на пронзительно-синее небо и не видел его.

– Не для меня. Я был даже рад. Но стыд сломил дух моей бабушки. В тот же год холодным серым ноябрьским утром она умерла у меня на руках.

Сердце Натали заныло от жалости, она потянулась, чтобы заключить его в объятия и утешить, но Деметрио увернулся от ее рук.

– Всю ночь я сидел у ее кровати, держал за руку и молил Бога не забирать ее у меня. Она единственная, кого я любил, и кто любил меня. Но Господь не услышал моих молитв. В последнее мгновение она открыла глаза и сказала: «Деметрио, в тебе я вижу ум, целеустремленность и красоту души, но я очень боюсь, что ты унаследуешь судьбу отца и погибнешь в тридцать лет. Обещай мне, что ты станешь честным и законопослушным гражданином. Пожалуйста, Деметрио. Мальчик мой, обещай создать себе доброе имя».

Натали украдкой стерла слезу со щеки. Сколь нежна и мудра была эта женщина, как глубок был ее страх за ребенка, которого она любила до самозабвения.

– Ее голос был не громче шелеста листьев, – продолжил Деметрио, – и мне пришлось наклониться к самым ее губам, но каждое слово опечаталось у меня в мозгу. Тогда я поклялся, что умру, но стану значимым и уважаемым человеком.

– И ты сделал это! – Теперь Натали уже не сдерживала слезы, они градом катились по щекам. – Не нужно объяснять мне ничего, я все поняла…

Деметрио ее не слышал.

– В течение недели я собрал все вещи, которыми она дорожила, спрятал их, оставил лишь то, что по возвращении не желал найти, и в последний раз пришел на могилу. «Ты будешь мной гордиться, Нонна, – обещал я, возлагая на сырую землю ветку лавра и розмарина, – я тебя не разочарую».

Деметрио перевел взгляд на Натали.

– Я выполнил клятву.

– Я верю, – дрожа от волнения, заверила она, – прости меня, я не дала тебе…

– Я не закончил, – от его холодного тона Натали съежилась. – Я поехал в Милан и устроился на работу в одну торговую фирму. Днем я постигал искусство торговли, ночью работал официантом. За год я скопил деньги на образование и поступил в университет. По прошествии нескольких месяцев одна юридическая фирма разыскала меня и сообщила о смерти деда. Будучи единственным членом семьи, я унаследовал деньги, оставшиеся от деда, и из нищего превратился в состоятельного, хотя и не богатого человека.

Натали не удержалась от вопроса:

– Вот на что ты начал реставрационные работы?

Деметрио бросил на нее гневный взгляд.

– Вероятно, ты плохо меня слышишь. Повторю, я поклялся быть честным.

– И ты отказался от денег?

– Нет, я заплатил ими за свое обучение: три года по специальности «экономика и международные финансы» в Миланском университете, затем Принстон. Образование позволило мне встать на ноги. – Мужчина горько рассмеялся. – Я знал, дед в могиле перевернулся бы, узнай он, на что пошли его денежки.

– Ты путешествовал?

– Он и за это заплатил, потому что и это он считал ненужной тратой сил и денег. Кроме того, я учился хорошим манерам, и довольно успешно, как ты успела заметить. Вчера я не ставил ноги на стол и не хрюкал.

– Я не сомневалась!

– Слишком поздно воскрешать умирающую веру в меня, принцесса.

– В душе я всегда считала тебя порядочным человеком, самым лучшим!

– О, принцесса, – поморщился он, – кто, как не ты, десять минут назад обвиняла меня в низости? Считаешь, если криминальные гены заложены во мне, неважно, насколько упорно я стараюсь их подавить?

– Нет, я бы знала.

– Ты и представления не имеешь, как низко может пасть человек, – рассмеялся Деметрио.

– Замолчи. У меня есть свое мнение, и если бы ты был так плох, я бы не подарила тебе свою девственность.

– Смею поинтересоваться, почему?

– Моя гордость не пострадает, если я тебе напомню: я люблю тебя. Поэтому я готова была вцепиться в горло любому, кто бы сказал против тебя хоть одно слово. Я хотела защитить тебя.

– Меня не нужно защищать, – бросил Деметрио. – Я не привык прятаться за женскую юбку. Поэтому отправляйся прямиком на виллу бабушки, а еще лучше – возвращайся в Штаты и забудь меня.

Натали почувствовала, как ее сердце разрывается на тысячу кусочков. Щеки ее сделались пунцовыми, горло судорожно сжалось.

Натали осторожно поднялась с кушетки.

– Думаю, мы все друг другу сказали, – с тихим достоинством выдавила она и стремительно выскочила из комнаты.

Весь оставшийся день Деметрио не находил себе места. К вечеру он был пьян так, что не помнил, как добрался до спальни, и утром проснулся на полу с дикой головной болью.

Продолжительный душ, аспирин и обжигающий крепкий кофе избавили его от молоточков в голове, но не от сердечной боли и тоски. Деметрио знал женщин, которые были бы счастливы согреть ему постель, но они не могли дать ему душевного комфорта.

Без Натали моя жизнь пуста.

– Твой хозяин – идиот, – сказал он Пиппо, лежащему в углу кухни.

Ее кухни.

Деметрио прикрыл глаза, силясь вспомнить, когда перестал думать о вилле как об орудии мести всем тем, кто его не уважал, и стал воспринимать ее как место, где ему хотелось жить с Натали?

Здесь они впервые занимались любовью, здесь она не побоялась запачкать грязью свои белые руки, восстанавливая сад его бабушки, здесь она радовалась изобретению стиральной машины, когда Пиппо оставил грязные следы на ее белоснежных шортах…

Влюбиться в нее было очень легко, а разлюбить невозможно.

Деметрио схватил телефонную трубку и торопливо набрал номер.

– Вы опоздали, – раздался на другом конце провода голос Барбары Уэйд. – Мне жаль, мистер Бертолуччи, но она решила вернуться в Америку. В данный момент мой шофер везет ее в Неаполь.

– Боюсь, я не могу позволить ей уехать, потому что я намерен жениться на вашей внучке, синьора.

– Тогда не теряйте ни минуты. Самуэль – отличный водитель. Ваш грузовичок слишком стар… Может, вам одолжить автомобиль большей мощности?

– Спасибо, синьора Уэйд, у меня есть другой транспорт.

– Тогда догоните черный «Мерседес»… и удачи. Я с нетерпением жду вашего возвращения.