Приглашение для невесты

Глава 6

— Надо будет заказать торт у мисс Каллен, — решительно заявила Уна. — Что касается кондитерских изделий, то тут она мастерица. Мне не хочется, чтобы праздничный торт походил на безвкусные, расползшиеся лепешки, украшенные несколькими жалкими смородинками и изюминками, засунутыми в крем для пущего эффекта!

Выяснилось, что Уна хочет, чтобы Джулия сделала заказ на торт как раз в тот самый день, когда Конор наконец-таки согласился отвезти их с Эйлин в город.

Вооруженная списком покупок для Уны и размышляя о том, что же ей купить Уне в подарок, Джулия, одетая в скромный льняной костюм, села в машину Конора. Примерно через четверть мили они забрали Эйлин. Она была в бледно-желтом шелковом платье с черной отделкой, а на голове у нее красовалась крошечная черная шляпка.

Дорога до Килбрайда оказалась настоящим кошмаром. Оказалось, что Конор — шофер-лихач, норовящий срезать путь, проехать неровными проселочными дорогами или лихо завернуть на повороте на полной скорости. Поэтому, когда они подъехали наконец к Килбрайду, Джулия пребывала в пресквернейшем настроении. Городок состоял из запутанных улочек, на которых теснились невзрачные дома, из окон которых выглядывали их обитатели, без интереса глазевшие на немногочисленных прохожих.

Конор на полной скорости, взвизгнув шинами, остановил машину на центральной рыночной площади городка.

— Ну вот, мы на месте. Встретимся в кафе. А пока — пользуйтесь свободой большого города.

— А как ты думаешь, — воспользовалась моментом и спросила Джулия, — какой подарок Уне приятно было бы получить?

Конор насмешливо приподнял брови:

— Как ты, наверное, уже успела заметить, отпрыски рода Муртагов люди очень непредсказуемые. Я бы лично купил ей коробку шоколадных конфет с розами на крышке. Всегда кстати — и голову не надо ломать. Однако ты, как я вижу, не хочешь удовольствоваться таким простым решением. — Он озадаченно вздохнул. — Впрочем, могу дать бесплатный совет. Что бы ты ни выбрала — пусть это будет женственно и утонченно, что-нибудь такое хрупкое и эфемерное. А впрочем, делай как знаешь.

— Я иду смотреть седло, — неожиданно заявила Эйлин. — В конце концов, ее главное увлечение — лошади. Она упоминала, что Линч — очень хороший мастер.

— А к тому же и самый дорогой в городе, — сухо заметил Конор.

Эйлин равнодушно повела плечами и повернулась к Джулии.

— Надеюсь, ты не станешь покупать первое попавшееся, а сначала хорошенько осмотришься? А я пока пойду посмотрю, есть что-нибудь интересное у Линча.

Все это было сказано с такой необычной для Эйлин любезностью, что Конор окинул ее подозрительным взглядом.

— Так, девочки, встречаемся примерно через час в кафе «У Скалли». — И он указал на облупленную вывеску над довольно неприглядного вида заведением, которое находилось на углу площади. — Да, вид заведения затрапезный, сам знаю, — прибавил он, перехватив брезгливый взгляд Джулии. — Но зато это самое модное место. Приезжие потом долго распинаются по поводу традиционного ирландского гостеприимства, которое царит там. По мне, так в «Скалли» сильно перебарщивают по части природного кельтского шарма.

Вскоре они разошлись в разные стороны. Джулия побрела одна по узкой улочке. Мисс Каллен, как выяснилось, была владелицей маленькой кондитерской лавочки. У порога весело затрезвонил колокольчик, и Джулия открыла дверь в лавку. Мисс Каллен оказалась маленькой, похожей на птичку женщиной. Она благодушно взглянула на Джулию поверх очков, стоя за стеклянным прилавком, в котором размещались образцы ее кулинарного искусства, аппетитно разложенные на ажурных бумажных салфетках.

— Конечно, я буду счастлива услужить миссис Муртаг по случаю ее дня рождения, — радостно защебетала она в ответ на вопрос Джулии. — Я как раз вчера подумала: да, у нее ведь на днях день рождения. Я уж даже решила, что миссис Муртаг будет заказывать праздничный торт у знаменитых кондитеров в самом Дублине!

После заверений Джулии, что ее таланты очень высоко ценятся в поместье и никто не променяет ее ни на каких модных столичных кондитеров, мисс Каллен расплылась в блаженной улыбке:

— О, миссис Муртаг всегда имела отменный вкус, эта дама умеет оценить стоящую вещь. Я использую только самые лучшие продукты, на этот счет можете не сомневаться. Хотя, по правде сказать, в городе поговаривали, что в этом году она не будет устраивать большой прием. Судачат, что сын у нее скуповат, дрожит над каждым пенни и во всем ее оговаривает. — Она остановилась, чтобы услышать от Джулии подтверждение этих будоражащих слухов, и ее маленькие круглые глазки так и впились в нее в ожидании пикантных подробностей.

Видя, что ее посетительница не собирается удовлетворять любопытство, она разочарованно вздохнула и стала брать рогалики из большой стеклянной банки, укладывая их в кулек из оберточной бумаги.

— Рожки для миссис Муртаг. Я помню, она их очень любит. Боюсь, Стация своей хозяйке не готовит ничего подобного. Передайте, что торт будет готов вовремя и я отправлю его в поместье рано утром в день праздника, так что ей не о чем беспокоиться.

Прижав к груди пухлый кулек с рогаликами, Джулия дружески распрощалась и покинула словоохотливую мисс Каллен.

По дороге она заметила небольшую антикварную лавку. В витрине ее внимание привлек изящный хрустальный флакон для духов с крышечкой из серебра филигранной работы.

В нем была такая беспечная нега былых дней, такая хрупкая утонченность, что устоять оказалось невозможно.

Несмотря на то что владелец лавки сразу же начал жаловаться, что в Килбрайде торговля идет из рук вон плохо, ей немалого труда стоило уговорить его продать безделушку по сходной цене. Он долго не соглашался уступить, но, узнав, для кого предназначен подарок, вздохнул и согласился отдать вещицу «только ради вас».

— Нет, в самом деле, вы не поверите, как мало дохода дает эта лавка, сущие пустяки, не стоило и открываться. Хотя знаете, в свое время миссис Муртаг была здесь постоянной покупательницей, — мечтательно сказал он, натирая до блеска серебряную крышечку. — Мистер Барни с женой часто захаживали сюда, и, если на что-то у нее загорался взгляд — столик, этажерка, что-нибудь из серебра, — мистер Барни тут же доставал свою чековую книжку. Ни в чем не мог ей отказать, можете мне поверить. Но времена изменились, до меня доходят слухи, что теперь живут они скромно и от былого богатства не осталось следа. Впрочем, поговаривают, что тут всему виной ее сын, — насплетничал продавец, осторожно заворачивая хрупкий подарок в тонкую бумагу.

Джулия вышла из лавки в задумчивости и медленно побрела к рыночной площади. Становилось ясно, что местные жители явно недолюбливают Хью и скучают по прежним временам, когда деньги в поместье лились рекой. Они приписывают ему скаредность и обвиняют в том, что он не одобряет роскошные привычки своей матери. А может быть, циничные замечания Конора действительно имеют под собой почву? — с тяжелым сердцем размышляла она, пересекая брусчатую площадь, на которой остались следы недавней скотоводческой ярмарки.

Робко войдя в кафе «У Скалли», она растерянно оглянулась по сторонам. Перегородки из матового стекла делили помещение с цементным полом на небольшие кабинки. В каждой стояли невысокие скамейки, которые обычно ставят у камина, и крошечные круглые столики, сплошь залитые пивом. В одной из таких кабинок она заметила Эйлин. Та сидела за столиком, красивая, словно экзотическая бабочка. Рядом с ней на скамейку была небрежно брошена черная бархатная шляпка, светлые, пушистые волосы рассыпались по плечам.

Джулия пошла к ней, ловко огибая кабинки, чувствуя себя в своем льняном костюме неловко и простовато. Это был костюм, в каком могла бы ходить какая-нибудь гувернантка в старомодном романе, со стыдом подумала она, и впервые в жизни пожалела, что у нее нет красивых, модных вещей.

Как ни странно, она застала Эйлин все в том же необыкновенно приподнятом настроении.

— Я так рада, что ты пришла раньше Конора, — любезно сказала она. — Мы сможем поболтать наедине, немножко посекретничать. В конце концов, нам надо поближе познакомиться, если мы с тобой будем соседями, как ты считаешь? Что будешь пить? — Но вопрос оказался риторическим, потому что, не дожидаясь ответа, она уже подзывала владельца заведения. Мистер Скалли оказался круглым, очень живым и жизнерадостным на вид человеком. Румяный толстяк, словно сошедший с рождественской открытки.

— Простите, виноват. — Он кинулся, как мог, проворно протирать залитый стол довольно грязной салфеткой, да еще с такой энергией, что столик зашатался из стороны в сторону, как при землетрясении. — На чем вы остановились, мои дорогие барышни?

— Думаю, мы возьмем по айриш-кофе, — решительно сказала Эйлин. Потом, чуть понизив голос, добавила: — Будет жаль, если ты уедешь из Ирландии, не отведав фирменный напиток Тома. Он готовит его просто гениально. Скажи, Том?

Том расцвел счастливой улыбкой:

— Ну, не знаю, может, и так, мисс Эйлин. Некоторые даже говорят, что лучше моего ирландского кофе не подают во всех четырех провинциях старой Ирландии, так что сами судите.

Джулия проводила его изумленным взглядом, а Эйлин радостно рассмеялась:

— Не обращай на него внимания. Он просто хвастается, как типичный ирландец, чтобы перед тобой покрасоваться, вот и все. Как-то его кабачок включили в путеводитель по Килбрайду, вот он с тех пор и заважничал.

Однако было заметно, что мысли ее заняты совсем другим, и Джулия нервно заерзала на скамейке. Эйлин вдруг стала подозрительно дружелюбна и ласкова, однако серьезные глаза и пытливый взгляд выдавали ее озабоченность.

Эйлин покопалась в сумочке и достала сигареты.

— Думаю, пора нам с тобой открыть карты, Джулия. Начнем с того, что я знаю, зачем Уна выписала тебя в Лискуль.

От этого прямолинейного признания Джулия покраснела как рак.

Эйлин щелкнула роскошной, украшенной драгоценными камнями зажигалкой.

— О, не смущайся, не стоит. Я давно знаю Уну и легко могу просчитать ее действия. Признаться, мы с ней недолюбливаем друг друга. Она считает, что я интриганка и ни перед чем не остановлюсь, чтобы окрутить ее сына. Ей кажется, что Хью на самом деле нужна послушная жена, хозяйственная, которую она сможет полностью держать в своих руках. Хотя, знаешь, на самом деле, я думаю, когда дело дойдет до женитьбы, ей в любом случае не понравится будущая невестка, кого бы Хью ни выбрал. Она ужасная собственница, знаешь ли.

Джулия почувствовала, как сердце вдруг сильно застучало от волнения. Легкая женская беседа, которую завела Эйлин, быстро превращалась в тягостный судебный процесс.

В этот момент подошел улыбающийся Том Скалли, неся два прозрачных бокала с густой темно-коричневой жидкостью и толстым слоем взбитых сливок. Когда Джулия осторожно попробовала принесенный коктейль, он с гордостью доложил ей:

— Крепкий кофе, ирландский виски и сливки, мэм.

Джулия потянула через соломинку еще немного напитка и сразу поняла, что для нее он слишком крепкий и слишком приторный.

Эйлин насмешливо смотрела на нее поверх своего бокала.

— Для тебя это слишком крепко? — сладким голоском спросила она. — Знаешь, в этой стране и люди такие, и весь уклад такой же — все чересчур. И приезжим нужно время, чтобы к этому привыкнуть, но, разумеется, не всем это удается!

«Странно, она словно обвиняет меня в слабости», — обиженно подумала Джулия. Этакое похлопывание по плечу свысока, намек на то, что она не сможет поладить с непредсказуемыми Муртагами.

— Что ты хочешь всем этим сказать? — резко спросила Джулия, и в голосе ее зазвенели обида и злость.

Эйлин приподняла брови:

— М-м! Да вот ты какая злючка! А выглядишь милой овечкой.

— Ты ведь меня сюда позвала не для дружеской болтовни, Эйлин. Говори, что ты хотела мне сказать, напрямик.

— Ну хорошо… Раз ты так настаиваешь — слушай. — И Эйлин решительно поставила свой бокал на стол. — Я не знаю, как ты изначально отнеслась к этой безумной, по-моему, затее Уны свести вас с Хью. Но я точно знаю, что с тех пор ты успела в него влюбиться.

— Но я…

— Нет, не перебивай меня, Джулия. Нет смысла это отрицать — ты влюблена в него по уши. Я же все вижу. Женщину в таких делах не обманешь. Но хочу сказать тебе кое-что в предостережение. Я знаю Хью и люблю его еще со школьных лет. Он важная часть моей жизни. И даже когда я вернулась из-за границы, — я там заканчивала школу, — ничего не изменилось. Я не могу позволить какой-то там заезжей мисс, которая свалилась неизвестно откуда, взять и все это разрушить. Так что не забывайся. И можешь даже не мечтать, что твой приезд что-то изменит здесь. Этого не будет. — Она, не замечая этого, схватила за ножку свой бокал так, что костяшки пальцев побелели. Она почти кричала. На них стали с любопытством озираться посетители кафе — это были здешние фермеры, которые потягивали пиво у стойки бара.

Когда первое потрясение прошло, Джулия смогла более спокойно посмотреть на положение вещей.

— Если ты говоришь, что тебя невозможно обмануть, то тогда ты должна понимать, что Хью не обращает на меня ни малейшего внимания. Более того, недолюбливает меня!

— Любит тебя Хью или нет — несущественно. Ты уж наверняка найдешь лазейки и способы привлечь к себе его внимание. Собственно говоря, — нервно хохотнула Эйлин, — ты уже пыталась это сделать. То ты тонешь в полуметре от берега, то не можешь слезть с дерева, на которое тебя никто не просил залезать. Хью постоянно крутится около тебя, спасая от гибели.

Джулию ошеломили удивительные выводы Эйлин, которые она делала из самых невинных событий.

— Не может быть… Неужели ты серьезно думаешь, что я чуть не утонула только ради того, чтобы он меня заметил? Или что я забралась на прогнившее дерево исключительно ради того, чтобы он проявил ко мне интерес на несколько минут?

Эйлин злобно прищурила глаза:

— А ты что, хочешь сказать, что я все это придумываю? О, я знаю все эти штучки, которые девицы вроде тебя вытворяют, когда им что-то очень нужно! Они ни перед чем не остановятся. — Она замолчала и кинула взгляд на дверь. Джулия проследила за ее взглядом и увидела Конора, который остановился около стойки бара, чтобы обменяться парой шуток с местными фермерами.

Эйлин понизила голос и быстро добавила:

— Убирайся из Лискуля, Джулия! Ты здесь никому не нужна. Если бы у тебя была хоть капля гордости — ты уехала бы сразу же или, по крайней мере, не стала бы дожидаться бала. Можешь себе представить, что ты окажешься главным объектом всех сплетен, когда к Уне съедутся ее престарелые приятели? — И она цинично изобразила безудержно сплетничающих стариков. — Вот, вот она, дорогая, посмотри! Эту девицу Уна выбрала для своего Хью. Только полюбуйся!

Хотя Джулия понимала, что Эйлин все нарочно преувеличивает, чтобы напугать ее, но от ее слов ей действительно стало плохо, и она почувствовала, что холодеет, как перед обмороком.

Эйлин, видя, как краска сползает со щек соперницы, тихо добавила:

— Тебе не кажется, что лучше всего будет отправить самой себе телеграмму и отбыть из Лискуля, пока еще не поздно и все не зашло слишком далеко?

— Нет. — Собрав все силы, Джулия решительно посмотрела в злые, ненавидящие голубые глаза. — Уна еще не до конца поправилась. Она на меня рассчитывает и просила меня остаться хотя бы до тех пор, пока окончательно не встанет на ноги и сможет сама управляться с домашними делами. И кроме того, — медленно и отчетливо сказала Джулия, — я не люблю, когда мне угрожают.

— Угрожают? — недоверчиво рассмеялась Эйлин. — Да кто тебе угрожает? Я просто хочу, чтобы ты поняла, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты не вонзила свои острые жадные ноготки в моего Хью, — вот и все. Запомни это.

— Правильно, дорогая, одобряю! Надо защищать свою собственность, — весело вмешался Конор, быстро пододвигая себе стул и усаживаясь напротив них. И прибавил, когда Эйлин повернулась к нему, сердито сверкая глазами: — Нечаянно подслушал, прости, не хотел. Кстати, о собственности, вы даже себе представить не можете, что за развалины я только что осматривал. Восстановить там все — понадобится целое состояние. Разумеется, клиентам я буду его расписывать как крайне привлекательное место жительства, и даже с семейным призраком, бродящим по темным коридорам, — для любителей. — Он знаком подозвал Тома и заказал себе виски.

Это замечание неожиданно направило мысли Эйлин совсем в другую сторону.

— Хью ведь, по сути, занимается тем же, да? — спросила она.

Конор с удивлением посмотрел на нее:

— Я что-то не понял, о чем ты, моя несравненная?

— Я вот что имею в виду, — быстро заговорила она. — Хью вкладывает кучу денег в свое старое поместье и не получает никакой отдачи — это просто черная дыра. То есть я хочу сказать, чтобы восстановить все в былом виде, нужны огромные деньги, чтобы оснастить дом современными удобствами — тем более. Если мы не… — Она замолчала и закусила губу, но слова уже были произнесены.

— Ты хочешь сказать, что не намерена жить в Лискуле, когда вы поженитесь с Хью, так? — самым любезным тоном продолжил за нее Конор. — А тебе никогда не приходило в голову, что у Хью может быть собственное мнение на этот счет? Или ты полагаешь, что твоя красота настолько его околдовала, что он готов исполнять малейшую твою прихоть? Так вот, дорогая, если ты так считаешь, то ты очень и очень ошибаешься в Хью. Потому что ни одна женщина на свете не сможет разлучить его с Лискулем.

Эйлин нервно натянула свои перчатки, глаза ее гневно сверкали.

— Я ухожу, — резко сказала она. — Вижу, тебе доставляет удовольствие надо мной издеваться! Хочу тебе сообщить, что я не намерена возвращаться домой вместе с тобой, Конор Муртаг, и слушать дальше твои оскорбления.

Конор поставил на стол свой бокал, и по лицу его скользнуло удивление.

— Ты меня неправильно поняла. Я просто хочу, чтобы ты поняла, у Хью есть цель, и он от своего не отступит. Ты должна это учитывать.

— Опять ты о том же! — почти взвизгнула Эйлин. — Хочешь сказать, что я так глупа и эгоцентрична, что не в состоянии, понять человека, которого люблю? — Она встала и театральным жестом отставила свой стул. — Я поеду домой на такси. А вы, раз уж так спелись, можете отправляться вдвоем на машине. — Она схватила со скамейки сумочку и шляпку и пошла к дверям. Все мужчины, бывшие в баре, проводили ее глазами.

Какое-то мгновение Конор тоже молча смотрел ей вслед.

— Какой эффектный выход! Право же, только женщина с такой фигурой, как у Эйлин, может себе это позволить. Но ее фраза — «человек, которого я люблю» — мне кажется, звучит немного напыщенно. Знаешь, я думаю, что она так уцепилась за Хью еще и потому, что его трудно приручить, право же.

— За что ты ее так не любишь? — Джулия с любопытством посмотрела на него.

Он пожал плечами:

— Ты знаешь, это началось давно, еще когда мы были детьми. Не поверишь, но в те времена мы дружили с Хью, а она постоянно встревала между нами — ревнивая завистливая кошка. Всегда хотела быть в центре внимания и все время пыталась нас поссорить. Она не могла спокойно смотреть, если мы с Хью собирались куда-нибудь без нее, Эйлин просто бесилась от этого. Как это часто бывает, с годами между мной и Хью возник холодок отчуждения, мы пошли по разным дорожкам, но ей я этого так и не простил. С младых ногтей Эйлин была законченной интриганкой и врушкой, а теперь, когда она выросла и превратилась в такую красотку, стала еще опасней, чем раньше.

— Понятно, — задумчиво протянула Джулия. — А я думала, честно говоря, что это из-за… — Она не договорила, смутившись, поняв, что не стоит говорить об этом.

— А, ты думала, станем говорить начистоту, что я за ней ухаживал, а она меня отшила, не так ли? Думаешь, я страдаю от уязвленного самолюбия?

Джулия кивнула.

— Да, трудно представить, что перед ней можно устоять, — она такая привлекательная.

— Ах, это все потому, что ты в душе неисправимый романтик, несмотря на строгий, степенный вид.

Его взгляд задержался на ней, и под этим взглядом ей стало немного неловко. Она быстро собрала свои вещи.

— Нам пора возвращаться, да? — торопливо спросила она, глядя на часы в деревянном корпусе, висящие на стене.

Конор вздохнул и допил свое виски.

— Вот так всегда: все кончается на самом интересном месте. Ты очень ловко избегаешь неприятностей, не так ли? Но берегись! Тебе не все так легко будет сходить с рук! Эйлин вышла на тропу войны, и у меня такое чувство, что не за горами генеральное сражение.

Прежде чем возвратиться домой, Конор покатал ее по окрестностям. Заливные луга, река, петляющая в высоких берегах, небольшие ручейки пробивались через высокую траву и весело журчали струями, прыгая с камушка на камушек, струились вдоль дороги узкими серебристыми ленточками. Солнце плавно опускалось за синие холмы.

Они повернули в сторону дома. Конор старался ей угодить как только мог, и Джулия, к своему удивлению, узнала его с другой стороны — как серьезного и вдумчивого собеседника, чего она раньше в нем не замечала. Она откинулась на спинку сиденья, спокойная, довольная, прохладный ветерок обвевал ее лицо. Вот и Лискуль, тихий и пустынный в этот вечерний час. Сумерки все больше сгущались. Когда они проезжали мимо елизаветинского особняка, заметили красную спортивную машину Эйлин, выезжающую из массивных ворот поместья.

— Интересно, что она тут делала? — задумчиво спросил Конор, когда Эйлин, заметив их и явно находясь в самом отличном расположении духа, весело помахала им рукой. — Впрочем, нетрудно догадаться: наверняка ездила в поместье жаловаться, что ее обидели. Только на этот раз виновником оказался не Хью… — Он посмотрел на нее, насмешливо приподняв бровь. — Ты знаешь, в последнее время я стал подозревать, что становлюсь провидцем.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— А то, что неприятности на твою голову свалятся даже раньше, чем я думал.

Однако он отказался объяснить свои загадочные слова, и, пока они не доехали до парадного входа, Джулия нервно теребила ручку сумки, лежащей у нее на коленях. Глупо было так переживать и нервничать неизвестно из-за чего, пыталась она успокоить себя. Ну какие серьезные обвинения могла выдвинуть против нее Эйлин? Но волнение охватывало ее все больше и больше, она поняла, что ей вовсе не хочется входить в огромный дом.

Когда Конор открыл перед ней дверцу машины, она продолжила:

— А давай пройдем в дом через сад.

— Так ты трусишь? Не ожидал. — Он сказал это с таким серьезным, скорбным видом, что она, несмотря на весь свой страх, нервно хихикнула. Конор тоже засмеялся, и тут она уже поняла, что не может остановиться. В приступе неудержимого смеха они вошли в дом, и Конор слегка приобнял ее за плечи, чтобы придать ей уверенности.

Хью стоял, повернувшись к камину, его напряженная поза выражала едва сдерживаемый гнев. Увидев их, он сделал шаг к ним навстречу.

— Рад видеть, что вы хорошо провели время, — ледяным тоном сказал он.

— А ты что, думал, мы должны плакать, как на поминках, что ли? — раздраженно буркнул Конор. — Я вижу, Эйлин приезжала тебе жаловаться, излила тебе придуманные обиды? Поплакалась тебе в жилетку?

— Прежде всего, обиды ее настоящие, и я не сказал бы, что она плакалась, — почти скрипя зубами от злости, сообщил Хью. — Тебя, я вижу, нисколько не заботит тот факт, что ей пришлось возвращаться домой одной. — Впрочем, последнее замечание относилось не к Конору. Хью сверлил глазами Джулию.

— Эйлин сама захотела ехать домой одна, — спокойно ответил Конор. — Хотя мне показалось, что для этого не было причин.

— Ошибаешься. Она просто видела, что на нее никто не обращает внимания, что она третья лишняя, а вам вдвоем и так хорошо и никто вам больше не нужен.

— Ах, так вот что она тебе сказала! — не без восхищения откликнулся Конор. — Значит, ей стало одиноко и неуютно, когда она заметила, что мы с Джулией перекидываемся влюбленными взглядами? Я так понял? Что ж, надо отдать этой даме должное — у нее поразительно развитое воображение.

— Но, надо полагать, ее обвинения на чем-то основаны? — сквозь зубы выдавил Хью, переводя взгляд с Конора на Джулию. Взгляд его остановился на руке Конора, которая легко лежала на плече девушки.

— Все понятно, — сказал Конор, убирая руку и делая выразительное лицо. — Если бы я так хорошо тебя не знал, то заподозрил бы, что тебя мучает зеленоглазое чудовище — ревность.

При этих словах Хью пожал плечами и снова подошел к огню.

— Джулия имеет полное право проводить свое свободное время так, как считает нужным.

Он сказал это, не поворачиваясь к ним, и Джулия вдруг забыла о всех своих страхах.

— Как ты верно заметил, — громко сказала она ему в спину, — у меня есть полное право проводить свое свободное время так, как я хочу. Ты забываешь — я не твоя собственность, и ты не можешь мной распоряжаться!

— Отлично сказано, — одобрительно кивнул Конор.

Джулия, выпустив пар, с достоинством отступала к лестнице, но, закрыв за собой дверь, бросилась к себе в комнату и заперлась там.