Приглашение к счастью

Глава 11

Все душевные силы понадобились Джошу, чтобы не смотреть на танцплощадку и поддерживать беседу с Джин Латимер. Фотомодель была не только очаровательна, но и умна, в другое время Джош бы получил от разговора с ней большое удовольствие. Но сейчас он с трудом отвечал даже на самые простые вопросы.

Что означает эта «случайная» встреча? — думал он. Теперь у Джоша уже не оставалось сомнений, что Марта спланировала эту встречу заранее, и он догадывался — зачем. Ярость и отчаяние бушевали в его груди. Он всегда знал, что Марта не принимает его таким, как есть! Или, может быть, за время разлуки она превратилась в этакую записную благотворительницу — из тех, которым все равно, кого спасать: людей или вымирающих морских свинок?

Джин, извинившись, исчезла в дамской комнате. Джош одним глотком допил свой скотч и попросил проходящего мимо официанта принести еще, хотя понимал, что спиртное вряд ли поможет.

Несколько недель назад Джош мог поклясться, что чувство ревности ему совершенно несвойственно. Сейчас же выдерживал схватку уже со вторым Болотным Чудовищем. Он уже не думал о том, зачем Марта устроила встречу с этим эскулапом. Главное, что они танцуют вместе — и танцуют прекрасно. Джош не мог оторвать от них глаз. Каждое движение танцующей пары причиняло ему невыносимую боль.

Наконец он отвернулся и начал разглядывать все, что попадалось на глаза: великолепные росписи на стенах, официантов, бесшумно скользящих между столиками…

Появилась Джин и озарила его ослепительной улыбкой. Сосредоточив на ней внимание, Джош отметил, как хороша эта женщина. Медно-рыжие волосы, огромные зеленые глаза, стройная фигурка, тонкое чувство юмора… Ну почему Джош не мог влюбиться в кого-нибудь вроде Джин? Насколько проще тогда стала бы его жизнь!

Наконец музыка смолкла. Доктор Баскин и Марта вернулись к столу. Официант принес меню. Все четверо внимательно изучили его и сделали заказы.

Снова зазвучала музыка, и теперь Джеральд пригласил на танец Джин. «Он немного запоздал, — язвительно подумал Джош. — Хорошие манеры обязывают приглашать свою даму на первый и последний танец».

Впрочем, какое ему до этого дело? Джош мрачно уставился на скатерть, но тут же упрекнул себя за малодушие. Что он больше всего ненавидел — это жалость к себе.

— Джош! — нервно пробормотала Марта.

— Да?

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— Хочешь знать, о чем я думаю? — Он выбрал тактику, хотя и не был уверен в правильности своего выбора. — О тебе. И не могу тебя понять.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты собираешься замуж за Тони Эшфорда, а сама вьешься вокруг этого доктора, словно мотылек вокруг свечи.

Глаза Марты сузились.

— Я что-то не очень тебя понимаю. Позволь спросить еще раз, что ты имеешь в виду?

— В старые добрые времена это называлось флиртом. Баскин здесь с дамой, однако ты идешь с ним танцевать и…

— Судя по всему, ты не тот журнал редактируешь, Джош, — прервала Марта.

— Вот как?

— Именно так. Тебе нужно заниматься научной фантастикой. У тебя слишком живое воображение. Я протанцевала с Джеральдом один танец, только и всего.

— Когда ты с ним познакомилась?

— На прошлой неделе, — рассеянно ответила Марта.

— Быстро работаешь!

Глаза Марты гневно сверкнули.

— Хватит, Джош! Ты переходишь все границы! Во-первых, как ты справедливо заметил, доктор Баскин здесь с подругой! Во-вторых, хотя он и очень приятный человек, я его еще даже не знаю…

— Особенно мне нравится слово «еще», — пробормотал Джош.

— Заткнись! — прошипела Марта. — Если хочешь знать, Джеральд согласился со мной встретиться только ради тебя! — выпалила она.

Джош дернулся, как будто его ударило током, хотя он догадывался, зачем все это подстроено.

— О черт! — простонала она, закрывая лицо руками. Вид у нее был такой несчастный, что Джош на миг почувствовал жалость.

Но только на миг.

— Мне очень хотелось бы узнать, что все это значит, — произнес он.

— Джош, я делаю репортаж о работе доктора Баскина. Я говорила тебе об этом. Наверняка говорила…

— Это сейчас не важно, — холодно прервал ее Джош. — Ты наверняка не говорила, какое отношение он имеет ко мне. Так объясни, будь добра.

— Джош… Доктор Баскин уже стольким помог!

— Очень рад за него, — отрезал Джош. — Но я-то тут при чем?

— Я думала…

— Продолжай, Марта, не стесняйся!

— Я подумала, что, может быть, он сможет… помочь тебе. Я хотела, чтобы вы познакомились друг с другом. Я понимала, что ты ни за что не пойдешь сразу к нему на прием, что тебе нужен какой-то толчок…

Джош бесстрастно следил за ее мучениями.

— Какой из тебя психолог, а? — заметил он.

— Я не старалась быть психологом, Джош, я…

— Ты решила показать меня своему другу в надежде, что он сможет снова сделать из меня человека, — закончил Джош. Каждое его слово резало по сердцу, словно осколок льда.

Марта вздрогнула.

— Я сделала ошибку, — прошептала она. — Я все испортила.

— Совершенно верно, — согласился Джош.

— Благодарю за подтверждение, — усмехнулась Марта. Однако на лице ее читалась такая боль, что сердце Джоша содрогнулось от жалости. Ему казалось, что какая-то сила рвет его душу на части.

Больно было сознавать, что его подозрения подтвердились. Больно было знать, что Марта не хочет видеть рядом с собой калеку. Больно подозревать Джеральда Баскина… знать правду о Тони Эшфорде… и больнее всего понимать, что Марте нет места рядом с ним.

Джош напомнил себе, что это для него не новость. Еще два года назад он пришел к убеждению, что у их с Мартой отношений, какая бы страсть ни пылала между ними, нет будущего. Однако, несмотря на доводы рассудка и опыта, Джош не мог поверить в происшедшее. Но это правда: Марта решилась на хитрость, «случайно» столкнула его с хирургом, за которым прочно закрепилась слава чудотворца, потому что не принимает Джоша таким, как он есть.

Но с другой стороны… он ведь никогда не рассказывал Марте ни об аварии, ни о том, что последовало за ней. Марта не знает, что травма заставила его пересмотреть свою новую жизнь и найти в ней рядом с минусами и немало плюсов.

Своими переживаниями Джош не делился ни с кем — даже с Дженнифер… хотя догадывался, что его любимая сестра умеет читать между строк и, возможно, знает о нем даже больше, чем он сам. Однако говорить о своих чувствах Джош не мог даже двенадцать лет спустя. Но сейчас он жалел, что был так скрытен с Мартой. Он должен был рассказать ей о себе.

Впрочем, Джош думал не только об этом. В голове у него мелькала безумная мысль. В первый раз за эти два года ему подумалось, что он может во многом ошибаться…

Марта и Джеральд Баскин танцевали еще несколько танцев. Во время танца Марта рассказала Джеральду о своем невольном признании.

— Он меня поймал, — уныло сказала она. — Следовало знать, что Джоша обманывать бесполезно!

— Мне он понравился, — заметил Джеральд. — И Джин такого же мнения о вашем друге.

— Он умеет нравиться женщинам, — мрачно ответила Марта. — Но сам он этого не замечает.

— Марта, мне не хотелось бы бередить ваши раны, но… он много для вас значит?

— Я не могу без него жить, — не колеблясь, ответила Марта.

— Вы носите его кольцо? — спросил Джерри.

— Э… нет, — поколебавшись, ответила Марта. — Я помолвлена… с Тони Эшфордом… он живет в Англии.

— У вас жених в Англии? — не скрывая удивления, повторил Джеральд. — Марта, вы сами-то понимаете, как странно это звучит?

— Да. Однако это правда. Джеральд, пожалуйста, не заставляйте меня все это объяснять!

— Не буду, хоть вы и раздразнили мое любопытство. Послушайте, Марта…

— Что?

— Постарайтесь уговорить Джоша прийти ко мне на прием. Я хочу посмотреть на него повнимательнее. Буду с вами честен. Как я уже говорил, обстоятельства против меня. Однако если есть хоть малейший шанс…

— Я сделаю все, что в моих силах, — твердо пообещала Марта. Хотя и знала, что ее сил может оказаться недостаточно.

Настала пора прощаться. Джеральд и Джин ушли первыми, Джош и Марта — вскоре за ними. Джош подозвал такси. Марта думала, что он уедет и предоставит ей возвращаться домой в одиночестве, однако Джош ее удивил. Он распахнул дверь и назвал водителю адрес ее отеля.

У дверей отеля он удивил ее еще сильнее — вошел с ней сперва в холл, затем в лифт.

— Какой этаж? — спросил он.

— Седьмой, — ответила Марта, испытывая недоумение. Ей казалось, что ее поступок должен вызвать у Джоша приступ ярости, а он как ни в чем не бывало, провожает ее до номера.

Джош заговорил уже у нее в номере:

— У тебя есть что-нибудь выпить? Марта покачала головой.

— Ничего, — призналась она. — Ни спиртного, ни безалкогольного.

— Что ты предпочитаешь?

— Если ты будешь делать заказ, закажи мне, пожалуйста, светлого пива.

— Хорошо, — отозвался Джош и заказал то же для себя.

Вскоре их заказ был выполнен. Как только они остались одни, Джош заговорил отрывисто, словно только что пришел к важному решению:

— Я хочу поговорить с тобой начистоту и расставить все точки над. Хватит недомолвок и скрытности.

Марта не знала, что ответить. Подобного предложения она от Джоша никак не ожидала.

Присев на краешек кровати, Марта молча ждала, начнет ли он снова обвинять ее во флирте с Джеральдом Баскином или в чем-нибудь столь же смехотворном. Ею овладели самые разнообразные чувства — любопытство, раздражение, сострадание и невероятная нежность.

Джош сел в единственное в номере кресло и медленно произнес:

— Я начинаю понимать, что сегодня ты не имела в виду ничего дурного.

— И на том спасибо! — кивнула Марта. Господи, ну почему ей все время приходится защищаться?

— Послушай, Марта… мне трудно говорить об этом. Я никогда до сих пор об этом не говорил. Но, поверь мне, после катастрофы врачи сделали для меня все, что могли.

Джош не собирался так сразу брать быка за рога. Эти слова вырвались у него как-то помимо воли.

Он беспокойно заерзал в кресле.

— Поначалу все шло хуже некуда. Речь шла не о ноге, а вообще о спасении моей жизни. Я лежал в больнице… очень долго. И потом несколько лет таскался из одного реабилитационного центра в другой, — рассказывал он, мрачно уставившись в пол. — Как видишь, у меня было время подумать, — продолжал Джош. — Больше времени, чем у многих за всю жизнь. Много месяцев я лежал, уставившись в потолок, и думал. Доктора не скрывали от меня правду. Я скоро узнал, что моя травма неизлечима. Марта, они делали все, что могли. И сам я делал все, что мог. Я послушно выполнял все их предписания… делал то, что, казалось, было мне не по силам. Короче говоря, мы сделали все, что могли, и мне еще очень повезло. Результаты могли быть гораздо хуже.

Джош замолчал и сделал большой глоток пива.

— И все это время — а времени прошло немало — я думал и задавал себе вопросы. Я спрашивал, почему это случилось именно со мной, чем я заслужил такое наказание. Мне казалось, что сама судьба против меня. А потом… не могу сказать, что в один прекрасный день я смирился со своим увечьем и перестал бороться. Нет, я просто сумел взглянуть на происшедшее как-то иначе. А что, если физическая полноценность — не самое важное в жизни? Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, — прошептала Марта еле слышно.

— И я начал заниматься новыми, совершенно непривычными для себя вещами. Я изучал различные религиозные учения, философию, психологию — об этом ты, может быть, догадываешься. Я читал и занимался все время, свободное от тренировок и процедур… Я начал вести дневник…

— И где он теперь?

— Лежит на верхней полке книжного шкафа, — слабо улыбнувшись, ответил Джош. — Я уже много лет в него не заглядывал. И не собираюсь. А потом…

— Что потом?

— Ну, в старших классах я писал статейки в школьную газету — воображал себя будущим светилом журналистики. В десятом классе даже ее редактировал. Я понимал, что должен выбрать себе занятие, не требующее физической нагрузки и активного движения, — спокойно продолжал Джош, — и начал заниматься журналистикой и редакторским делом. Когда я наконец встал на ноги, первым делом отправился к старинному другу отца, заведующему издательством в Нью-Йорке. Он согласился просмотреть мои статьи и принял меня на работу. Через некоторое время мне стали поручать редактуру статей и книг — большую часть работы я делал на дому. Через некоторое время, после того как я отредактировал книгу по архитектуре, меня пригласили в «Американский стиль архитектуры»… Остальное ты знаешь.

Она внимательно слушала, не перебивая.

— Вот так, Марта, я приспособился к своей новой жизни, — закончил Джош. — Я хочу, чтобы ты об этом знала. Я приспособился целиком и полностью. Я доволен тем, что имею, и смело смотрю в будущее. Мне нравится моя жизнь. Вот почему я, хоть и благодарю тебя за заботу, очень прошу больше такой заботы не проявлять. И во мне говорит не упрямство или что-нибудь в том же роде, а обыкновенный здравый смысл.

Марта тщетно старалась отвести взгляд, но глаза ее были прикованы к Джошу. Никогда еще она не слышала от него такой длинной речи и никогда даже не ожидала услышать от него речь на такую тему.

Два года назад Марта решила бы, что Джош открыл ей дверь в свое сердце. Но жизнь научила ее осторожности.

— Джош, я не сражаюсь с ветряными мельницами, — осторожно заметила она. — Я просто видела, что доктор Баскин делает с пациентами. Что тебе стоит сходить к нему и пройти осмотр?

Джош покачал головой.

— Спасибо, но с меня уже хватит докторов.

— Джош, это было много лет назад.

— Не важно. Время от времени я захожу к врачу — для профилактики. Он говорит, что с моим сердцем я доживу по крайней мере до восьмидесяти. Все остальное тоже в полном порядке. А больше мне и не надо.

— Откуда ты знаешь, что может сделать Джеральд, если даже не хочешь с ним поговорить? — воскликнула Марта.

— Я проходил через это много раз, — ответил Джош.

— Но, Джош, это было давным-давно! Ты наверняка знаешь, что за последние двенадцать лет ортопедическая хирургия добилась колоссальных успехов!

— Я, знаешь ли, не слежу за успехами ортопедической хирургии, — холодно сообщил Джош. — Был бы очень рад и слова такого никогда не слышать.

— Джош, до чего же ты упрям! Джош нахмурился.

— Марта, Баскин сказал тебе, что может избавить меня от трости? — прямо спросил он. — Он взглянул на меня пару раз и заверил тебя, что двумя взмахами своего волшебного скальпеля сделает меня олимпийским чемпионом?

— Господи, ты можешь хоть раз обойтись без иронии? — взорвалась Марта. — Разумеется, он ничего такого не говорил! Он хочет тебя увидеть, это все.

— Очень мило с его стороны, — пробормотал Джош.

— Послушай, Джош, — возразила Марта, — Джеральд ни в чем не виноват. Он согласился посмотреть тебя только потому, что я попросила об этом. Я говорю только…

— Я уже слышал все, что ты говоришь, — оборвал ее Джош. — И ни в чем не виню Джеральда. Я слишком хорошо знаю, что значит пасть жертвой твоего очарования.

— Ты? Жертвой моего очарования? — Марта саркастически рассмеялась: — Джош, по-моему, ты что-то путаешь.

— Едва ли, — бесстрастно заметил Джош и, помолчав, добавил: — Марта, меня не так легко одурачить. Я прекрасно знаю, что ты заинтересуешься мной лишь в одном случае: если я начну бегать, прыгать, танцевать, кататься на лыжах и мотаться как угорелый по всему миру, как это делаешь ты.

Марта застыла как вкопанная. Она всегда подозревала, в чем заключается проблема Джоша, но слышать подтверждение из его собственных уст было для нее слишком больно. Она вспомнила о часах и днях, проведенных вместе, — днях, которые сама считала квинтэссенцией любви и страсти. Ей казалось, она достаточно ясно показала Джошу глубину своего чувства. Однако, судя по его словам, он так ничего и не понял.

Джош встретился с ней взглядом, и саркастическая улыбка стерлась с его губ.

— Не надо, — хрипло пробормотал он. — Не смотри так… потерянно…

Он встал и шагнул ей навстречу. Губы Марты дрогнули; сердце билось так, словно готовилось выскочить из груди. Она потянулась к нему — и в его объятиях забыла обо всем.

Джош целовал ее в лоб, в глаза, в кончик носа, пока наконец не достиг губ, и Марта крепче прижалась к нему, страстно отвечая на поцелуй. Ей казалось, что кровь ее кипит и все тело охвачено огнем. Она извивалась в объятиях Джоша, а его руки гладили ее грудь, талию, бедра…

Мгновение назад они стояли посреди комнаты — и вдруг оказались на кровати. Джош потянул за «молнию» белого шерстяного платья, и Марта помогла ему закончить начатое. За платьем последовал лифчик. Джош жадно приник губами к одному соску, затем к другому и начал томительно-сладостную ласку, всегда сводившую Марту с ума.

Марта поняла, что настала ее очередь. Она медленно расстегнула на Джоше рубашку, покрывая поцелуями обнажавшуюся грудь и плечи. Наконец, освободившись от одежды, Джош снова лег рядом, и они начали упоительное исследование, лаская друг друга, дразня, возбуждая, возводя к вершинам наслаждения.

Марта забыла о себе: она растворилась в Джоше и с радостью уступила ему ведущую роль. Но он вел Марту так умело и нежно, что в их слиянии не было ни ведущего, ни подчиненного. Они вместе поднимались к вершинам страсти, пока все счастье мира не окутало их своим дыханием и двое не стали единым целым.

Они одновременно достигли высшей точки, и Марту наполнило удивительное умиротворение. Она положила голову ему на плечо и закрыла глаза, чувствуя на груди его сильную руку. Она слышала его глубокое ровное дыхание, чувствовала жар его сильного тела и думала о том, как беззаветно она его любит.

Вскоре она заснула безмятежным сном.

Когда Марта проснулась, Джоша рядом не было. Она поняла это, даже не открывая глаз. Едва проснувшись, она ощутила холод одиночества, и на глазах ее выстудили слезы.

«Может быть, Джош в ванной?» — подумала Марта.

Но его не было и там. Она растерянно оглянулась. Ни одежды, ни записки, ни хоть какого-нибудь знака. Никаких следов. Как будто этой ночи не было вовсе.

Марта приняла душ и заказала кофе в номер. Тупо уставившись в стену, она глотала обжигающий горький напиток. На сегодня у Марты было назначено немало дел, но она никак не могла сосредоточиться.

Покончив с кофе, Марта достала из сумочки блокнот и просмотрела записи. Сегодня с утра ей предстоит встреча с редактором, которому она обещала репортаж об угольных копях. Затем нужно позвонить отцу и предупредить, что на выходные она приедет домой.

Потом — обед с приятельницей, Гертрудой Сандерс, которую Марта знала со времен жизни в Сохо. Эта мысль напомнила ей о Сохо и о том, как Джош однажды ни с того ни с сего приревновал ее к Стену, товарищу по дому. Тогда это показалось Марте смешным…

Марта приказала себе забыть о Джоше и снова углубилась в блокнот. После обеда она идет в больницу к Джеральду Баскину — пациентка, прооперированная вчера, согласилась на интервью. Это интервью Марта собирается записать на магнитофон и отдать журналисту, который напишет текст для очерка.

— Вы уверены, что завтра она будет готова к беседе? — спросила Марта после операции.

— Конечно, — широко улыбнулся Джеральд. — Почему бы и нет? Мои пациенты быстро поправляются.

Но это воспоминание снова вернуло ее к Джошу и к его монологу прошлым вечером — монологу, который она назвала бы почти исповедью. Если бы она могла записать слова Джоша на магнитофон и послушать еще раз! Марта была уверена, что смогла бы немало прочесть между строк. Однако большая часть его речи твердо запечатлелась в ее памяти: Марта могла бы дословно цитировать его слова.

Если бы он только не закончил этим ужасным замечанием: «Я прекрасно знаю, что ты заинтересуешься мной лишь в одном случае: если я начну бегать и прыгать…» — Марта смогла бы продолжить разговор. И, возможно, перед ними открылись бы новые горизонты…

Если бы он этого не сказал, они не занялись бы любовью. Одно вытекает из другого.

Что же дальше?

Марта взглянула на часы — и обрадовалась, что ей надо спешить на встречу с редактором. Сейчас она не могла думать больше ни о чем.

В течение этого дня Марта трижды звонила в отель, спрашивая, не было ли для нее сообщений. Она была уверена, что Джош позвонит.

Должен позвонить. Не может же он просто уйти и закрыть за собой дверь, как будто этой ночи не было!

Но Джош не звонил.

Отправляясь в больницу на интервью с пациенткой доктора Баскина, Марта чувствовала, что нервы ее взвинчены до предела.

По счастью, беседа с пациенткой ее немного отвлекла. Женщина в кокетливой розовой пижаме, с накрашенными губами и тщательно причесанными волосами была оживлена и разговорчива. Трудно поверить, что всего сутки назад эта женщина лежала на операционном столе!

Словоохотливая пациентка подробно рассказывала Марте о своей травме и ее лечении. Все ее рассказы неизменно сводились к похвалам доктора Баскина. Автокатастрофа и последовавшие за ней месяцы страданий и томительной неопределенности теперь стали для этой женщины далеким прошлым.

Рассказ ее снова напомнил Марте о Джоше. Однако благодаря искусству Джеральда история этой женщины получила хороший конец. Она сможет свободно двигаться и путешествовать по всему миру…

Когда Марта вышла из палаты, к ней подошел Джеральд.

— Не хотите кофе? — предложил он.

— С удовольствием, — ответила Марта.

Он повел ее в кабинет, где уже кипела кофеварка. Разливая кофе по чашкам, Джеральд заметил:

— Я знаю, что потребляю слишком много кофеина, однако кофе меня подбадривает… особенно в это время дня.

— Меня тоже, — согласилась Марта. — Хотя, стоит мне выпить больше обычного, я начинаю нервничать.

— Мне кажется, — заметил Джеральд, — вчера вечером вы начинали нервничать всякий раз, как мы с Джин оставляли вас с Джошем вдвоем. И еще мне показалось, что, когда я танцевал с вами, он был от этого не в восторге.

— Он пылал праведным гневом, — саркастически ответила Марта и добавила: — Джерри, это долгая история.

— Связанная с кольцом на пальце?

— Да.

— И с Тони, с которым вы помолвлены?

— Да. Я знаю, это звучит совершенно безумно. Это и есть безумие. Я расскажу вам об этом… как-нибудь потом, — уклонилась она от ответа.

Джеральд улыбнулся:

— Вас понял, умолкаю.

— Спасибо. Я просто не готова говорить об этом сейчас.

— Тогда я задам другой вопрос, — предложил Джеральд. — Если ваша помолвка несерьезна и с Джошем Смитом вас ничто не связывает, может быть, поужинаете со мной, пока вы в городе?

— А Джин?

— Мы с ней просто друзья, — ответил Джеральд и снова улыбнулся: — Впрочем, это слово таит в себе бездну оттенков!

— Да, пожалуй. Джеральд, я с удовольствием поужинаю с вами. Если…

— Если я пообещаю оставаться для вас «просто другом»? — лукаво усмехнулся доктор Баскин.

Марта улыбнулась в ответ.

— Вот именно.

— Даю слово. Как насчет субботнего вечера?

— Отлично. В воскресенье я улетаю в Пенсильванию. Несколько дней меня не будет.

— Опять какой-нибудь фоторепортаж?

— Да, и, кроме того, я хочу навестить семью. Точнее, отца и братьев. Моя мать умерла.

— Марта, прошлым вечером Джош говорил Джин что-то о вашем возвращении в Лондон. Вы там живете?

— Жила последние два года.

— Еще он сказал, что в начале лета вы выйдете замуж. За того самого английского друга?

— Джеральд! — с осуждением посмотрела на него Марта. — Мне кажется, мы договорились…

— Знаю, знаю, — рассмеялся он. — Но, Марта, вы дразните мое любопытство.

— Честно говоря, — ответила Марта, — я действительно собираюсь в Лондон, но ненадолго. И не знаю, что будет дальше.

— Перед вами — целый мир, — с завистью заметил Джеральд Баскин.

Марта улыбнулась в ответ, но улыбка вышла слабой и тут же погасла.