Приглашение к счастью

Глава 4

— Вас спрашивает мисс Бреннан.

Джош делал заметки на полях статьи, предложенной для «Стиля жизни» одним независимым журналистом. Статья была хороша, и Джош подумывал ее купить.

Услышав слова секретарши, он уронил карандаш и уставился сначала на интерком, затем на телефонный аппарат так, словно увидел привидение. Наконец он медленно снял трубку.

— Марта?

— Здравствуй, Джош!

— Откуда ты звонишь? — удивленно спросил Джош. Марта улетела всего три дня назад — однако непохоже, чтобы она звонила из Лондона!

— Я вернулась в Нью-Йорк, — объяснила Марта.

— Так скоро!

— Д-да… ты просил, чтобы я позвонила, когда вернусь.

Это правда, но Джош никак не ждал ее звонка сейчас. Марта застала его врасплох. Он не успел настроиться на нужный лад, чтобы разыграть вежливое равнодушие.

Прежде чем Джош успел придумать достойный ответ, Марта заговорила сама:

— Может быть, пообедаем вместе?

— Сегодня? — Да. — Подожди секунду, — попросил Джош, листая настольный календарь. Промежуток между заседанием совета редакторов и вечерним совещанием был ничем не занят.

— Я могу приехать к тебе в редакцию, и мы поговорим там, если тебе так удобнее, — предложила Марта.

Джош от души одобрил это предложение и совсем было собрался согласиться, но вместо этого почему-то ответил:

— Нет, лучше пообедаем.

Кабинет Джоша был суровым и аскетическим: никаких безделушек, никаких фотографий на стенах — только скромный набор профессиональных книг и журналов да персональный компьютер, которым Джош пользовался очень редко. В этом кабинете немыслимо было думать или говорить о чем-либо, кроме работы: именно поэтому Джош предпочел бы встретиться с Мартой здесь.

— Как насчет «Л'Обержа»? — предложил он. — Я позвоню туда и закажу столик.

— Отлично, Джош. Когда?

— В час — подойдет?

— Хорошо.

Они положили трубки одновременно. Джош отодвинул кресло от стола, откинулся на спинку и уставился на стол, на котором валялись карандаши и почтовые марки. Стол был застелен бумагой; края ее пообтрепались, и Джош думал, что надо бы купить новую. Еще надо постричься. Сходить в супермаркет Шварца и купить что-нибудь в подарок для близнецов — ведь скоро он поедет в Уотч-Хилл. Конечно, игрушек у них достаточно, но неудобно появляться в доме, где есть дети, с пустыми руками…

Джош пытался сосредоточиться на повседневных мелочах, но в сознание властно врывались мысли, от которых он хотел бы убежать навсегда… Со вздохом Джош поднял телефонную трубку и, набрав номер ресторана, заказал столик на двоих на втором этаже, в отдельном кабинете с камином.

Двумя часами позже метрдотель вел Джоша к столику. Тот молча шел за ним, спрашивая себя, почему выбрал именно этот ресторан и этот кабинет. Комната с высокими потолками, обставленная и отделанная в викторианском стиле, была по-настоящему уютной. В мраморном камине пылали настоящие дрова — большая редкость для Манхэттена. Все вместе, пожалуй, выглядело слишком романтично.

Марта уже сидела за столиком вполоборота к Джошу, заворожено глядя на огонь, пылающий в камине. Она была так красива, что Джош невольно замер, и только слова метрдотеля. «Сюда, мистер Смит», вывели его из оцепенения и заставили двинуться вперед.

Джошу редко случалось видеть на лице у Марты такую грусть. Как хотел бы он сжать ее в объятиях, утешить своими ласками и нежными словами! Но Марта уже заметила его и повернулась, чтобы поздороваться, при этом стала еще заметнее печаль, переполняющая огромные темные глаза.

О чем грустить Марте? Она влюблена, помолвлена — Джош метнул взгляд на кольцо с бриллиантом — и скоро выйдет замуж. Она — прелестная, умная, талантливая женщина, чуждая всяких комплексов Именно этим она всегда его и восхищала. Что касается карьеры, то сейчас Марта на вершине, и ее успеху ничто не угрожает, ибо успех этот заработан только собственным талантом и трудом.

Джош поздоровался и сел за столик, все еще недоумевая, что с ней. Впрочем, Марта и раньше часто его удивляла. Она заметно осунулась, под глазами залегли темные тени, и вся она выглядела какой-то измученной, что очень необычно для Марты Бреннан. Но Джош предпочел думать, что она просто устала после долгого перелета.

— Когда ты вернулась? — спросил Джош, не тратя времени на предисловия.

— Вчера днем.

— Недолго ты пробыла в Лондоне.

— Я и не собиралась там надолго задерживаться.

Джош хотел спросить, назначили ли они с Эшфордом дату свадьбы. Еще ему хотелось знать, действительно ли она любит Эшфорда и хорошо ли ей было с ним в Лондоне. Но он сурово напомнил себе, что все это — не его дело, и вместо этого спросил, что она будет пить.

— Может быть, чинзано, — напряженно ответила Марта.

Обычно Джош не пил за обедом. От спиртного, выпитого посреди дня, его клонило в сон, а на деловых встречах, происходящих обычно в послеобеденное время, необходима была трезвая голова. Но сейчас, к собственному удивлению, он заказал себе мартини.

— Что с тобой? — спросил он, разглядывая темные круги под глазами у Марты. — Трудный перелет? Или смена поясов так действует?

Марта слабо улыбнулась.

— Неужели это так заметно?

— Просто у тебя усталый вид. — Марта опустила глаза.

— Да, наверно, мне не мешает поспать, — признала она. — И потом…

— Что?

Марта заметила, что Джош то и дело косится на ее бриллиант. Лицо его было непроницаемо, как всегда, но Марте показалось, что кольцо его раздражает.

«Это добрый знак», — подумала Марта. Ее так и подмывало сообщить Джошу о разрыве помолвки. Однако она обещала Тони носить кольцо до конца весны. Она обещала, что даст их отношениям еще один шанс, что увидит Джоша лишь для того, чтобы разобраться в своих чувствах. Но в чем тут было разбираться? Она не проговорила с Джошем и пяти минут, а правда уже рвалась наружу, властно требуя выхода. С Тони все кончено — окончательно и бесповоротно! Она любит только Джоша! Марта опустила глаза, боясь, что Джош догадается о ее чувствах.

Джош смотрел на нее с возрастающим удивлением, а Марта отчаянно придумывала тему для разговора, которая удержит его от нежелательных вопросов.

— Джош, так ты займешься той статьей о политиках? — спросила она наконец.

Джош не был готов к прямому ответу. Он напомнил себе, что теперь не время для деликатности. Как бы он ни любил Марту, сейчас он должен видеть в ней врага.

— Нет, — ответил он, покачав головой. — Я решил пока отложить этот проект. Он займет больше времени, чем я могу себе позволить. — Марта молчала, и он продолжал: — Ты ведь сама сказала, что четырьмя регионами мы не обойдемся.

— Да, я говорила что-то в этом роде.

— И в любом случае у меня здесь, в Нью-Йорке, куча материала, которым нужно заняться в первую очередь. Понимаешь, я не могу сейчас уезжать в командировку, — продолжал Джош, сам не понимая, зачем оправдывается. — У меня неотложные дела, которые нельзя бросать.

— Да, конечно.

— Может быть, займемся этим в будущем году. Разработаем план, все тщательно продумаем…

Наступило молчание. Наконец Марта тихо сказала:

— Джош, тебе незачем придумывать оправдания.

До сих пор Джош смотрел в стакан, на тарелку, на скатерть — куда угодно, только не в глаза Марте. Но ее тон заставил его поднять голову.

Лицо Марты оставалось совершенно спокойным, только нижняя губа чуть заметно вздрагивала. По этому конвульсивному подергиванию Джош понял, что она держится из последних сил. И почему у нее так блестят глаза? Марта Бреннан не из тех, кто ударяется в слезы по пустякам.

Сердце Джоша разрывалось от жалости, но он сдержанно ответил:

— Марта, я не ничего не выдумываю. Подумай немного, и ты согласишься, что я говорю разумно.

— Нет, Джош, я не думаю, что это разумно, — дрогнувшим голосом ответила Марта. — Почему бы не сказать правду? Ты просто не хочешь, чтобы я работала для твоего журнала.

На лице Джоша отразилось искреннее удивление.

— Во-первых, — возразил он, — «Стиль жизни» — не мой журнал. Во-вторых…

Джош понимал, что Марта права. Он не может мыслить спокойно и беспристрастно, слишком много душевной боли связано для него с этим проектом.

Джош заговорил о политическом фоторепортаже импульсивно, едва увидел обручальное кольцо на руке Марты. Хитрость, порожденная отчаянием. Хотя рассудок убеждал его, что свадьба Марты и ее переезд в Англию — лучший выход для них обоих, все существо Джоша восставало при одной мысли об этом. Однако он напрасно предложил Марте работу, да еще связанную с совместной командировкой. Это не приведет ни к чему, только добавит еще одну рану в сердце.

Джош оценил свой замысел с профессиональной точки зрения и понял, что, хотя мысль хороша, на воплощение ее сейчас нет времени. В этом он Марте не лгал. Но в то же время, как профессионал, он понимал, что фотографии, сделанные Мартой Бреннан, — подарок для любого журнала, и упускать такой случай нельзя.

Джош знал, чтобы отдалить разлуку с Мартой, ему достаточно заказать ей материал для журнала. Он презирал себя за слабость, но отказаться от этой козырной карты не мог.

Наконец Джош прервал молчание.

— Ты, видимо, неправильно поняла! — воскликнул он фальшиво-бодрым голосом, вовсе ему не свойственным. — Ты ведь теперь знаменитость! — добавил он, неестественно улыбаясь. — Одно твое имя на обложке гарантирует успех! А я, как все редакторы, забочусь об успехе журнала…

На мгновение ему показалось, что Марта сейчас выплеснет вермут ему в лицо. Однако она просто воскликнула:

— Хватит, Джош! Раньше по крайней мере ты был со мной честен!

— Я и сейчас честен… — начал Джош и вдруг умолк.

К своему ужасу, он увидел, что не ошибся. Марта плакала: слезы текли по бледным щекам.

Она выхватила носовой платок, сердито смахнула слезы с глаз и вскочила с такой поспешностью, что едва не опрокинула кресло.

— Извини, — пробормотала она и кинулась в дамскую комнату.

Несколько минут Марта брызгала себе в лицо холодной водой и мысленно ругала себя последними словами за то, что проявила слабость перед Джошем.

Да, она не просто устала. Она была измучена. Визит в Лондон и тяжелый разговор с Тони совершенно выбили ее из колеи.

Марта взглянула на кольцо и еще раз похвалила себя за обещание, данное Тони. Кольцо на пальце — какая-никакая, но защита. Пусть Джош думает, что она все еще помолвлена. Тогда он не будет ее опасаться, и, может быть, она сумеет убедить его, что они созданы друг для друга. Ах, если бы только не его дурацкое упрямство…

Марта припудрила лицо и взяла сумочку. Она еще не вполне успокоилась, но не прятаться же от Джоша весь день в туалете!

Когда Марта подошла к столику, Джош встал.

— С тобой все в порядке? — тревожно спросил он, и на его красивом лице отразилось беспокойство.

— Да, — солгала она.

— Может быть, нам лучше уйти отсюда?

«И куда же мы пойдем?» — подумала Марта, но вслух этого не спросила.

— Нет, — коротко ответила она и заняла свое место.

Подошел официант.

— Хочешь заказать что-нибудь? — спросил Джош.

— Да.

Серые глаза Джоша, потемневшие от беспокойства, не отрывались от ее лица. Сейчас она могла бы поклясться, что Джош ее любит. Но через мгновение он овладел собой, и взгляд его стал твердым, как Гибралтарская скала, загадочным, как сфинкс, и непроницаемым, как Форт-Нокс.

Марта попыталась заговорить, но вместо этого снова всхлипнула.

Джош удивленно взглянул на нее.

— Да что с тобой?

— Ничего, — овладев собой, поспешно ответила она. — Мне, пожалуйста, консоме «Мадрилен».

— Что-нибудь еще? — спросил официант.

— Пока ничего, благодарю вас. — Марта чувствовала, что есть сейчас не сможет. — Может быть, попозже я закажу десерт.

Джош снова бросил на нее внимательный взгляд и заказал омлет с грибами.

Марта знала, что Джош отличался завидным аппетитом. Порой она даже удивлялась, как ему удается сохранять отличную физическую форму и поджарую фигуру при том количестве пищи, которую он съедает. Однако, несмотря на свое увечье, — точнее сказать, именно из-за увечья, — Джош регулярно занимался спортом. Каждый день он по нескольку часов проводил на тренажере «Наутилус» и через день посещал бассейн в атлетическом клубе.

Почему же он заказал только омлет? Может быть, он тоже слишком взволнован и расстроен, чтобы есть? Но еще больше удивилась Марта, когда Джош попросил еще мартини.

Джош выудил из омлета оливку и съел ее. Затем медленно произнес:

— Пока ты выходила, мне пришла в голову мысль, которая должна тебя заинтересовать.

— Джош, не надо придумывать заказы, чтобы меня утешить.

Он плотно сжал губы.

— Раньше ты не была обидчивой.

— Это смешно слышать, особенно от тебя! Ты — самый обидчивый человек из всех, кого я знаю!

В иных обстоятельствах Джош не оставил бы этот выпад без внимания, но сейчас он ответил, не поднимая глаз:

— Мы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать меня. По крайней мере, думаю, ты хотела меня видеть не для этого.

Он осмелился поднять глаза и выдавил из себя улыбку — точнее, слабое ее подобие. Это было совсем не похоже на Джоша. Улыбка была редкой гостьей на его лице — однако, когда он все же улыбался, все вокруг словно озарялось солнечным светом.

«Боже мой! — беспомощно думала Марта. — Ну почему я так его люблю!»

Дрожащей рукой она подняла бокал и допила свой вермут.

— Хочешь еще? — вежливо предложил Джош.

— Спасибо, не надо. А то еще напьюсь… — Помолчав, она добавила: — Джош, похоже, я действительно устала сильнее, чем думала. Может быть, мне не стоило, едва выйдя из самолета, назначать деловую встречу.

Больше всего на свете Джош хотел отшвырнуть разделяющий их стол и сжать Марту в объятиях. Отвезти к себе, уложить на огромную кровать и позволить ей как следует выспаться. А потом, когда она проснется, заняться с ней любовью… и еще раз… а потом еще…

Мысли об этом нахлынули на него с такой силой, что Джош ощутил, как, вырвавшись из-под контроля, растет в нем желание. Теперь он порадовался, что стол на месте, и Марта не может видеть, что с ним происходит.

Джош воззвал к своей силе воли. Он никогда не отличался слабостью духа; однако на этот раз невероятное усилие потребовалось ему, чтобы вернуться к деловому разговору. Может быть, даже подвижникам, умерщвляющим плоть в пустыне, не приходилось так отчаянно бороться с искушениями.

Впрочем, последние два года Джош и вправду жил по-монашески. В этом нет ничего дурного, если вы созданы для воздержания. Но Джош, несмотря на стену уединения, которой окружил себя двенадцать лет назад, по натуре был вовсе не аскетом.

Джош откашлялся и потянулся за мартини, напомнив себе, что ему нужно подбодриться. Однако адреналин, бегущий по жилам, возбуждал его сильнее алкоголя.

— Марта, — осторожно начал он, — когда мы поедим, давай я отвезу тебя домой.

— У меня нет дома в Нью-Йорке.

До чего же она упряма! Конечно, в Лондоне-то у нее дом есть… Джош скрипнул зубами и терпеливо ответил:

— Хорошо, я отвезу тебя в отель и уложу в кровать.

— Я не ослышалась? — воскликнула Марта. — Ты действительно собираешься уложить меня в постель?

В голосе ее Джош услышал странные нотки — то ли сарказм, то ли нотки близкой истерики. Однако он предпочел их не заметить.

— Да, именно это я и сказал, — мягко ответил он. — Ты измотана. Тебе нужно часок поспать.

— Сейчас я не смогу заснуть. Я слишком устала. И…

— Что?

Марта заерзала под вопрошающим взглядом Джоша. Она была готова на что угодно, лишь бы он опустил глаза — серые и прозрачные, как лондонский дождь, порой холодные, как лед, но сейчас теплые и мягкие, как шерстка новорожденного котенка. Под его взглядом Марта таяла, словно сахар в чашке горячего чая.

— Боже мой, Джош! — простонала она. — Я просто не хочу сидеть одна в этом чертовом отеле! Мне нужно какое-нибудь уютное тихое место — кокон, в который я смогу завернуться и отдохнуть… А Дженнифер и Керри еще у тебя?

— Нет, — ответил Джош. — Они вчера уехали в Уотч-Хилл.

Джош подозвал официанта и попросил принести счет. Марта заметила, что он не доел омлет, да и сама она едва притронулась к консоме. Марта хотела попросить, чтобы он не беспокоился о ней и спокойно доел, но поняла, что Джошу сейчас тоже не до еды. Он молча вывел ее из зала, подвел к лифту; спускаться по лестнице ему было трудно. Через несколько минут они уже сидели рядом в такси.

Марта, забившись в угол, пыталась понять, что же с ней происходит. Она чувствовала себя… странно. Вспомнился глупый детский вопрос: «Странно — это хорошо или плохо?» «Чертовски плохо», — ответила себе Марта. Так худо ей никогда еще не было.

Последние два года она путешествовала почти беспрерывно. Она привыкла к смене часовых поясов, и перелет из Лондона в Нью-Йорк не мог до такой степени подействовать на нее.

Такси на полной скорости пронеслось мимо отеля Марты, и только тогда она сообразила, что не слышала, какой адрес назвал шоферу Джош. Машина выехала на Риверсайд-драйв, и Марта поняла — как ни невероятно это звучит, — что Джош везет ее к себе домой.

Она молча вошла вслед за ним в отделанный мрамором вестибюль, молча поднялась на лифте, молча ждала, пока он отопрет дверь.

— Входи, — сказал он наконец и молча ввел ее в прихожую, а оттуда — в спальню. В свою спальню.

Только теперь Джош позволил себе взглянуть на нее и широко улыбнуться.

— Вид у тебя, словно у ягненка на бойне, — заметил он.

Марта не могла поверить его улыбке и добродушному тону. Это какая-то ошибка, она принимает желаемое за действительное… Но, прежде чем она успела задуматься об этом, настроение Джоша резко переменилось.

— Послушай, Марта, — начал он серьезно. — Я знаю, что между нами немало и хорошего, и дурного. Но все это в прошлом. Сейчас, как мне кажется, тебе больше всего нужен друг. И я согласен на эту роль. Даже в худшие наши времена я считал тебя своим другом.

Другом? Тони в лондонском аэропорту, сажая ее на самолет, говорил, что, что бы ни случилось, надеется остаться ее другом. Теперь то же говорит Джош. Только одним Джош отличался от Тони: Марта никогда не воспринимала Джоша как друга. Хотя, конечно, всегда готова была ему помочь.

Как часто она молила Бога: «Пожалуйста, пусть Джош поймет, что я ему нужна!» Если это случится, думала Марта, она бросит все и побежит к Джошу…

Она беспомощно подняла глаза. Сейчас Марта не могла отрицать ни своей любви, ни влечения, возникшего между ними в миг первой встречи.

Марта помнила эту встречу, как будто все произошло только вчера. Она предложила «Американскому стилю архитектуры» снимки роскошного здания, которое увидела на отдыхе во Флориде. Великолепная постройка блестяще сочетала в себе несколько архитектурных стилей. Заинтересовавшись материалом, Джош через секретаршу назначил ей встречу.

Он встретил Марту стоя. С первого взгляда ее поразили его высокий рост и удивительная мощь, сквозящая в его облике. Широкие плечи, поджарое тело, гордый разворот головы… Поговорив с ним всего несколько минут, Марта не могла не заметить особой атмосферы вокруг него — атмосферы власти и спокойной уверенности в себе. Однако Джошуа Смит вовсе не выглядел надменным или черствым. Он слушал ее рассказ с необыкновенным участием, словно священник на исповеди.

Марта села за стол напротив него. Глаза их встретились… Такого она не испытывала никогда! Словно невидимые часы пробили полночь и начали отсчет нового дня ее жизни. В голове у Марты звенели сотни колоколов. А в сердце… сердце, казалось, готово было разорваться от счастья. Не испытанный прежде восторг охватил Марту; ей казалось, что душа ее поднялась над грешной землей и летит все выше и выше.

Когда Марта заметила, что Джош не может ходить без трости, это ее только… заинтриговало. Еще одна интригующая деталь из жизни удивительного человека…

— Марта! — ворвался в ее воспоминания мягкий оклик. — Да?

Джош подошел к гардеробу и достал оттуда махровый халат терракотового цвета.

— Прими горячую ванну, затем надень это, — приказал он. — Я включу электронагреватель и задерну занавески. Затем ложись в постель и поспи несколько часов. А если хочешь, спи хоть всю ночь.

— Но…

— У меня в офисе важная встреча, которую уже поздно отменять. Долго не задержусь. Автоответчик включен, так что к телефону можешь не подходить. Просто спи. Когда я вернусь, сяду за работу в кабинете, — продолжал он. — Если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся обратиться ко мне. Я займусь несколькими статьями, до которых все не доходили руки.

— Джош…

Он продолжал, как будто не слыша ее:

— Когда проснешься, я закажу пиццу. — Джош протянул ей халат. — Хорошо?

— Хорошо, — покорно согласилась она. Джош пошел к дверям, но остановился в нерешительности.

— Марта, еще одно…

— Да?

— Жаль, что здесь нет Дженнифер, ведь все происшедшее могут неправильно истолковать…

— Что ты имеешь в виду? — Джош тяжело оперся на трость.

— Я имею в виду, что твоему жениху это может показаться странным — резко ответил он. — Так что, полагаю, никому, кроме тебя и меня, об этом знать не стоит.

Марта слабо улыбнулась:

— Ты заботишься о моей репутации, Джош?

— Я подумал о Тони Эшфорде, — ответил Джош. — Если бы я был помолвлен и узнал, что моя невеста отсыпалась после трудного перелета в квартире у другого мужчины, я был бы, мягко говоря, расстроен.

И снова Марта едва удержалась, чтобы не открыть Джошу истину. Но сейчас не время для откровений. Если Джош поймет, что она не связана с другим мужчиной, он, чего доброго, просто посадит ее в такси и отправит в отель!

— Иди спать, — посоветовал Джош. Марте казалось, что лед между ними почти сломан. Может быть, еще одно усилие… Но она была слишком измучена. Ей хотелось одного — остаться одной и провалиться в сон. Поэтому она только пробормотала слова благодарности.

Марта исполнила все предписания Джоша. Она приняла ванну, завернулась в терракотовый халат и уткнулась лицом в подушку, еще хранящую слабый запах Джоша. Не будь Марта так измучена, этот запах, пожалуй, вызвал бы в ней желание.

Но сейчас она просто уснула.