Приключения Марси (СИ)

Глава 17

Академия магии имени Диглана Донага погрузилась в траурное молчание. Нападение на девушку, смерть привратника, но главное — смерть Дорана Антэйна. Еще вчера он ходил вместе со всеми по коридорам академии, смеялся, строил планы, заигрывал с третьекурсницей Лайни Герлат и собирался отправить домой письмо, которое написал еще неделю назад. Теперь его тело лежало в академическом склепе, погруженное в стазис, чтобы родные могли забрать его без следов разложения. Студенты и преподаватели общались практически шепотом, придавленные этой смертью.

Ректор был мрачнее тучи. Он всю дорогу до академии игнорировал меня, в отличие от Кина. Тот устроил мне выволочку за то, что не послушалась его, я таинственно молчала, не отвечая на вопросы. А чего повторяться? Все равно еще Ормондт устроит мне допрос. И я таки оказалась права, Марси вообще всегда бывает права. И теперь я, развалившись на своем стуле в ректорском кабинете, тихо болтала с привидением, убиравшимся здесь до нашего появления. Ректор отдавал какие-то распоряжения своему помощнику, Джар устроился на кушетке, он был еще слаб, а Кин стоял за спинкой моего стула и слушал наш разговор с призраком.

— Вы как всегда великолепны, — привидение галантно поцеловал мне руку, обдав ее холодком.

— Вы так добры ко мне, господин Кадан, — кокетничала я.

— Ну, что вы, прелестная Марсия, — он покручивал призрачный ус, — я не могу высказать и сотой доли своего восхищения.

— Ах, господин Кадан, — я потупила глазки, — как жаль, что вы уже умерли. Каждая девушка мечтает о таком кавалере.

— Свободен, — раздалось одновременно от ректорского стола и у меня из-за спины.

— Прошу прощения, моя красавица, — призрак поклонился, — нас так грубо прерывают.

— Что вы от них хотите, милый господин Кадан, — я тяжело вздохнула, — живые…

— Вы совершенно правы, — призрак снова поцеловал мне руку, — Умирайте скорей, дорогая, я с радостью приглашу вас к себе на чердак.

— Вас уже отпустили, — теперь на призрака напустился и Джар.

— Ухожу, ухожу, — проворчал призрак. — Я буду ждать вас, прелестная нимфа, говорят, вам недолго осталось. У меня чудесный чердак.

— Развею, — угрожающе произнес Кинан, и приведение исчезло под тремя мужскими возмущенными взглядами. Я не возмущалась, что с него возьмешь, для него смерть уже пройденный этап.

В кабинете воцарилось тяжелое молчание, ощутимо давившее на плечи. Теперь взгляды всех троих были обращены ко мне, и я поежилась от столь пристального внимания. Потом снова вздохнула, опустила голову и сказала:

— Начинайте.

Начинать не спешили, и я с удивлением посмотрела на всех по очереди. Ректор углубился в бумажки, Джар откинулся на стенку и прикрыл глаза, Кин чистился от лесной грязи. Я еще немного подождала, когда начнут отчитывать, но меня никто не трогал. Ну и чего я тут сижу тогда? Дел что ли нет никаких? Я встала, деловито оправилась, вежливо поклонилась и собралась уйти, когда:

— Сидеть! — рявкнул ректор. Вздрогнула не только я.

— Ладно-ладно, — послушно села обратно, Кин положил мне руки на плечи, ласково поглаживая.

— Студент Нейс, присядьте, — раздраженно махнул рукой лорд Ронан. — Или вы так устали, что вам требуется опора?

Кинан скрипнул зубами, но все-таки взял стул, поставил рядом со мной и сел, пристально глядя на ректора. Лицо последнего было совершенно непроницаемо. Он посмотрел на обоих студентов, снова перевел на меня взгляд и сел в любимую позу, облокотившись о стол и положив голову на переплетенные пальцы. Слушать приготовился, в общем.

— Итак, госпожа Коттинс, поведайте нам с самого начала, каким шальным ветром вас занесло в лес, когда вы получили недвусмысленный приказ не покидать пределов академии. — очень вежливо и очень сухо произнес лорд Ронан.

— Я же говорила, пришел привратник, сказал, что вы меня зовете. Я оделась и пошла за ним, — ответила я.

— Как ты покинула комнату и как достала платье? — вмешался Кин. — Я ведь и шкаф опечатал, и дверь в комнату. Еще и на ключ закрыл.

— Одно мгновение, студент Нейс, что вы сделали? — глаза ректора сверкнули, и теперь его внимание было приковано к Кинану.

— Сделал все, чтобы она не сбежала за нами в лес, как хотела сделать, — спокойно ответил мой кот. — Когда я начал собираться, она же чуть следом не понеслась.

— Еще мгновение, студент. Госпожа Коттинс проводила ночь в вашей комнате? — ледяным тоном спросил Ормондт. — И чем, позвольте спросить, вы там занимались?

— Ужинали, потом Марсия мне кое-что объяснила по зельеварению, у меня были вопросы. — Нейс посмотрел на ректора совершенно честным взглядом. — Только я собрался ее проводить, как меня вызвали, а Марсия осталась под замком у меня в комнате. А вы о чем подумали, лорд ректор? — в голосе Кина мелькнул праведный гнев.

Ормондт откинулся назад, смерил сначала Кинана холодным взглядом, потом меня и спросил с саркастической ухмылкой:

— Платье снимали, чтобы ужином не заляпать? Или зельеварение без одежды лучше усваивается?

— Какое платье? — лицо Нейса изумленно вытянулось.

— Вы сказали, что спрятали платье госпожи Коттинс в шкаф, — напомнил лорд Ронан.

— Вы ослышались, лорд ректор, я сказал одежду, имея в виду пальто. Причем здесь платье? — я с готовностью кивнула, подтверждая слова своего кавалера.

Взгляд Ормондта мне совершенно не понравился, он так смотрел, когда тащил меня к себе в кабинет и орал. Ну, не орал, ректор никогда не орет, но шипел страшно. Лорд Ронан опустил голову, некоторое время упорядочивал содержимое своего стола, а когда вновь посмотрел на нас, лицо опять было непроницаемым. Снова воцарилось недолгое молчание. Меня не торопили с ответом, а сама я не рвалась отвечать. Но долго иметь скучающий вид мне не позволили

— Так как вы сумели выбраться? Кто вам помог? — возобновил свое любопытство Ормондт.

— Никто не помогал, само открылось, я даже подумала, что это вы мне открыли, — ответила я, поглядывая в окно напротив. — Вы же меня вызвали, вот и подумала…

— Почему в лес побежали? — спросил ректор, возвращаясь в излюбленное положение.

Джар кашлянул и открыл глаза, глядя на ректора. Тот нахмурился, посмотрел на Кинана, снова на Джара и кивнул. Я с удивлением наблюдала этот молчаливый диалог. Создалось ощущение, что эти двое заодно, по крайней мере, имели что-то общее.

— Студент Нейс, оставьте нас, — сказал он.

— Марсия тоже свободна? — полюбопытствовал мой кот.

— Нет, госпожа Коттинс остается, — прохладно ответил Ормандт Ронан. Кин остался сидеть на месте. — Лорд Нейс, — подобное обращение и тон, которым оно было произнесено, заставило вскинуть глаза на ректора не только меня, но и оба студента удивленно взглянули на него. — Не вынуждайте меня оскорблять ваше достоинство, покиньте мой кабинет добровольно.

— Вы мне угрожаете? — холодно спросил мой кавалер. — Готов принять ваш вызов, лорд Ронан.

Я тревожно заерзала, бросила взгляд на Аерна. Он не менее тревожно смотрел на ректора. Ректор и Кинан мерились взглядами. Их враждебное отношение друг к другу бросалось в глаза слишком откровенно. Джар кашлянул, и мужчины отвели глаза. Наконец, лорд Ронан усмехнулся и кивнул.

— Студент Нейс, госпожа Коттинс, вы свободны оба. С вами, Марсия, мне придется побеседовать отдельно. — Он, не глядя, махнул нам. — Отдыхайте, сегодня вы освобождены от занятий и от работы. — И добавил с усмешкой. — Отдыхать советую по отдельности.

— Благодарю, лорд ректор, мы примем к сведению ваш совет, — Кин встал, помог подняться мне, и мы покинули кабинет ректора, оставив там Джара.

Нейс вел меня за руку, кивая встречным студентам и преподавателям. Вид у него сейчас был не менее непроницаемый, чем у ректора. И если бы он то и дело не покусывал губы, я бы подумала, что он совершенно спокоен. Нас никто не останавливал, когда мы покидали пределы академии, все понимали, что после ночных событий людям требуется отдых. Только Силя подбежала ко мне, но Кин, вежливо улыбнувшись, обошел ее, подхватил меня и утащил от моей недотепы. Я возмущенно зафыркала и попробовала вырваться, но тут же успокоилась, глядя на злое лицо своего приятеля. Мы вышли на улицу, Нейс повел меня за угол, затем дальше, в сторону хозяйственных построек. Я удивленно посмотрела на него, не понимая, зачем он тащит меня за собой. Конечным пунктом нашего странного путешествия стал домишко, больше напоминавший сарай. Мы вошли внутрь, и Кин резко развернул меня, чувствительно приложив спиной к стене. Затем вскинул руки по обе стороны от моей головы, громко стукнув ладонями об стену, и навис надо мной.

— Что у тебя с ним? — негромко и вроде бы спокойно спросил Нейс.

— С кем? — мне стало не по себе, и я попробовала выбраться из-под его руки, но Кин вернул меня обратно.

— С Ронаном. Я не слепой, — все так же спокойно уточнил мой очень злой кот. — Киска, лучше честно ответь.

Хм… А что у меня с ним кроме постоянного выяснения моей личности и подробностей прошлой жизни? Так ведь ничего.

— Я для него не мурлыкала, — честно ответила я, как и просил Кин.

Нейс некоторое время вглядывался в мои глаза, потом устало вздохнул. Руки соскользнули со стены и обняли меня.

— Я ведь никогда от своего не отказываюсь, киска, а ты моя, — сказал он. — За свое я буду драться до последнего, и мне неважно, кто противник. Неважен его статус, резерв и уровень. Я бы мог уйти до той ночи, когда стал твоим первым мужчиной, но теперь нет, и я предупредил тебя еще тогда. Измены не прощу, наказывать буду больно. Понимаешь меня, киска? Ответь, Марсия.

— Понимаю, — я покладисто кивнула, раздумывая над словом — измена. Что это вообще такое?

— Мне было бы гораздо легче, если бы я знал твое отношение к себе. Мы вроде бы вместе, но у меня иногда появляется ощущение, что ты просто позволяешь себя любить, — Кин снова заглянул мне в глаза. — Ты словно сама по себе. Это очень нервирует. Чтобы не дергаться и не кидаться на всех подряд, я должен быть уверен в тебе, в том, что ты со мной. Ты со мной?

Я снова кивнула. Но опять не до конца поняла, что он хочет сказать. Он ведь моя пара.

— Кто я для тебя, Марсия? — совсем тихо спросил Кинан.

— Мой кот, — улыбнулась я. — Мой большой и сильный кот, который почему-то шипит на меня.

Кин усмехнулся, потрепал меня по щеке, обнял и повел на выход из сарая. Теперь мы шли в сторону первого общежития. К совету ректора как-то оба забыли прислушаться. Мы снова прошли мимо академии, я обернулась и увидела, как из дверей показался Джар. Он подмигнул мне, но останавливать нас не стал. Выглядел Аерн сейчас гораздо лучше. Кин приятеля не заметил, а может просто не захотел замечать, у них почему-то последнее время не ладились отношения. Джар так и шел за нами, не догоняя и не обгоняя.

Возле общежития Кин все же обернулся и дождался Аерна. Хотел его о чем-то спросить, но только хлопнул по плечу, и Джар кивнул. Когда мы втроем вошли внутрь, нам навстречу встал мужчина, которого я видела в охране. Он поздоровался и закрыл своим телом проход на мужской этаж.

— Прошу прощения, господа студенты, — сказал он. — Ознакомьтесь с новыми правилами проживания в общежитие. — И ткнул на деревянную рамку.

Мы дружно подошли к правилам, начали читать, и Кинан выругался так, что я покраснела.

— Особы противоположного пола могут посещать комнаты проживающих в общежитие студентов только в случае их помолвки и официального обручения, — с выражением прочитал Нейс. — Это что за бред?!

— Прошу прощения, лорд Нейс, — снова поклонился охранник. — Это новые правила, которые вошли в силу с сегодняшнего утра. Ваша спутница является вашей невестой?

— Да, — рявкнул Кин.

— Насколько знаю, лорд Нейс, это неправда, — охранник был вежлив и непреклонен. — Госпожа Коттинс является всего лишь вашей девушкой, которой официального предложения вы не делали. Госпожа Марсия не может пройти к вам.

Я перевела взгляд на Кина, он вновь кусал губы. Не хватало маленького толчка, чтобы он взорвался. Джар, стоявший молча все это время, взял Нейса за плечи, развернул к себе и что-то очень тихо сказал моему взбешенному коту, и тот немного остыл. Кинан снова взял меня за руку и повел на выход. Молча, довел до моего общежития, затем долго и как-то ожесточенно целовал, я даже чуть не укусила его за грубость. Потом подождал, пока я не зайду внутрь. Я поднялась к себе, выглянула в окно и увидела, как Кин удаляется стремительной походкой в сторону полигона и поняла, хочет выпустить пар.

В комнате я скинула пальто, разделась и пошла в душ, где долго стояла с закрытыми глазами, не двигаясь, позволяя струям воды смывать с меня все ужасы ночи. Потом накинула сорочку и повалилась на кровать, мечтая скорей провалиться в сон. Я уже задремала, когда почувствовала запах еды, которой у меня не было. Глаза сами собой открылись, и я села на кровати.

— Ничего, что я без приглашения? — спросил ректор, удобно устраиваясь на стуле. — Позавтракай со мной.

— Хм… — я вылезла из-под одеяла, накинула халат и прошла к столу, потянув носом запах свежих булочек, явно биддиной выпечки.

— Тебе чай с молоком? — спросил Ормондт.

— Молоко без чая, — отозвалась я, отщипывая кусок от булочки. — Неожиданный визит.

— А что делать? — усмехнулся ректор. — Ко мне ты идти отказываешься, даже в собственном кабинете поговорить уже спокойно не дают. Приходится идти напролом.

— Бедняга, — усмехнулась я в ответ. — Цель визита? Допрос?

— А что же еще? — он мило улыбнулся. — Для всего остального у тебя есть вспыльчивый дружок.

— Мой кот, — с гордостью ответила я и нагло взглянула в глаза ректора.

— Облезлый, — ядовито добавил Ормондт.

— Ревнуешь? — я с интересом посмотрела на лорда Ронана.

— Госпожа Коттинс, займитесь своим завтраком, а не моими чувствами, — раздраженно ответил ректор.

— Приятного аппетита, лорд Ронан, — вежливо кивнула я и забрала себе все молоко и все булочки с колбасой. Ему и с вареньем хватит.

— Ты невыносима, — фыркнул Ормондт и стащил у меня одну булочку, вызвав мое злобное шипение. Ненавижу, когда воруют мою еду.

* * *

Завтрак проходил в тишине, не нарушаемый разговорами и вопросами. Булочки закончились как-то очень быстро, молоко тоже, и я начала подумывать, что варенье тоже ничего. Пока думала, и эти булочки закончились. Я разочарованно засопела, и Ормондт развеселился. Он перегнулся через стол и тоном заправского искусителя произнес:

— А у меня дома еще есть…

— Несите, — согласно кивнула я, решив, что сон может еще подождать.

— Предлагаю переместиться к булочкам, чтобы десять раз не бегать, — подмигнул ректор. — Там их много. И не только булочки.

Я немного подумала, тоскливо покосилась на пустое блюдо и замотала головой.

— Не пойду, — озвучила я свое решение.

— Почему? — он облокотился на переплетенные пальцы. — Разве я менее привлекателен, чем Кинан Нейс?

Я повторила его позу и посмотрела ему в глаза.

— У вас, дорогой лорд Ронан, есть одна отвратительная черта, — ректор с насмешливым любопытством вздернул бровь, и я закончила. — Вас хватает на один раз, а завтра у вас все по-прежнему.

— Хм.. — Ормондт откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Звучит крайне двусмысленно. Однако, шутки в сторону. Ты переезжаешь ко мне.

Он встал из-за стола, и поднос с посудой исчез. Теперь ректор был похож на себя обычного, собранный и холодный, как призрак господина Кадана. Я передернула плечами и не сдвинулась с места.

— Что-то непонятно, госпожа Коттинс? — полюбопытствовал ректор.

— Кину это не понравится, — ответила я и пошла обратно к кровати. Похоже продолжения завтрака не будет.

Ормондт некоторое время наблюдал, как я скидываю халат и устраиваюсь под одеялом. Он подошел, сел на край кровати, провел рукой по ноге, очертания которой легко угадывались под тонким покрывалом, тут же отдернул руку, словно опомнившись, и встал.

— Не пойду, — повторила я.

— Хорошо, — вдруг покладисто согласился ректор. — Сейчас отдыхайте у себя. Но ночуете у меня, это не обсуждается.

— По этой причине изменились правила общежития? — насмешливо фыркнула я, выбираясь из-под одеяла и подходя к нему.

— Не льстите себе, госпожа Коттинс, — обдал меня лорд очередной порцией холода. — Ваши отношения со студентом Нейсом меня совершенно не интересуют. — И добавил ядовито. — И причина, по которой ужинать нужно без платья, тоже.

Я уже собралась вернуться в постель и уснуть, наконец. Булок нет, идти я никуда не собираюсь. Ничего интересного он мне больше не скажет, а язвить может и сам с собой. У Кина шерсть дыбом встанет, если я ночевать буду в ректорском доме. Может я еще и не во всем разбираюсь, что касается человеческих взаимоотношений, но то, что внимание ректора его злит, прекрасно поняла. Драка между котами за кошку и за территорию дело нормальное, только вот сильнейший тут Ормондт. Мне по всем законам нужно будет остаться с сильнейшим, а он нос воротит. Значит, драка пустое дело и допустить ее нельзя. Мне мой кот нравится. Придя к этому выводу, я пожелала лорду хорошего дня и повернулась, чтобы воплотить свое решение в жизнь, но ректор схватил меня за плечо и дернул обратно к себе.

— Когда Тьма начала действовать? — жестко спросил он.

— За воротами, отпустите, — возмутилась я.

— Что говорила? — тем же тоном спросил лорд.

— Что я попалась, отпустите! — пальцы ректора болезненно впились в плечо.

— Что еще?

— Тело требовала, мне больно! — я зашипела и размахнулась, чтобы цапнуть.

Ректор перехватил мою руку, и я разозлилась. Да что он о себе думает?! В таком бешенстве я давно не была, наверное, со времен, когда дралась с кошаком. Недавний выплеск ярости не в счет. Ну, держись, любознательный доставучий лорд! Тело взвилось вверх, и я налетела на хладнокровного мерзавца, стараясь добраться до лица, до глаз, вцепиться зубами в шею. Всегда была не последняя в драках, даже в деревне, где все коты и кошки совсем не робкого десятка. Здоровенных кобелей гоняли, но я им ни в чем не уступала. На моем пушистом тельце даже несколько шрамов есть. А большим котом меня вообще не напугаешь.

Схватка продолжалась гораздо меньше, чем я рассчитывала, и вовсе не потому, что я победила ректора. Ректоров вообще оказалось побеждать непросто, это я поняла сразу, когда обе мои руки поместились в одной ормондтовской длани, второй он перехватил меня поперек живота и легко оттащил к кровати, кинул на нее, перехватил запястья теперь двумя руками и навис сверху.

— Тебя Тьма вчера покусала? — поинтересовался Ормондт.

— Сейчас я тебя покусаю, — зашипела я.

— Уже не получилось, — усмехнулся он, и я поняла, что на меня даже не обиделись, просто забавлялись моей вспышкой.

— В рожу вцеплюсь, — я немного поутихла.

— Странное поведение для леди, даже воскресшей, — теперь ректор просто улыбался. — Никак не пойму, что в тебе так притягивает. Вроде одно осознание, что ты возрожденная, должно отталкивать, а из головы выкинуть совершенно невозможно.

Я перестала вырываться и удивленно смотрела на лорда Ронана. Он еще больше нагнулся, и мне показалось, что поцелуй неизбежен, когда Ормондт отпустил мои руки и уперся кулаками в кровать, снова приподнявшись выше.

— Ночуешь в моем доме, и это не обсуждается. Можешь беситься сколько влезет, но решение я не изменю. Это ради твоей же безопасности. — Тон стал более сухим. — Придется потерпеть. Надеюсь, скоро все разрешится, и угроза исчезнет. В академии вводится комендантский час на неопределенное время, это уже касается не только тебя. Поездки в Эйлин и походы по ресторациям отменяются. Столовая будет работать в новом режиме. Кроме обедов, студентов начнут кормить завтраками и ужинами.

— Зачем так строго? — хмуро спросила я.

— Если вы не заботитесь о своей безопасности, о ней буду заботиться я своими методами. — Ответил Ормондт. — Пока здесь находится то, что нужно Тьме, она не оставит академию в покое. Хватит с меня двух трупов. Защита усилена, но не настолько, чтобы я мог рисковать своими студентами, преподавателями и обслуживающим персоналом. Вопросы остались?

— Почему ты не можешь выкинуть меня из головы? — любопытная я, особенно когда что-то касается моей персоны.

Ректор сел рядом, устало потер лицо и посмотрел на меня со странным выражением. Затем протянул руку и ласково провел пальцами по щеке. Встал, не говоря ни слова, и открыл портал, собираясь покинуть меня.

— Почему посещение общежитий теперь можно только обрученным? — крикнула я ему вслед, садясь на кровати.

— Это старое правило, о котором все благополучно забыли, я воскресил, — ответил лорд Ронан, не оборачиваясь. — До вечера, Бидди подготовит вам комнату. — Он исчез, а я упала обратно на кровать, думая, как на мое переселение отреагирует Кин.

Когда я выползла из своих комнат, был уже вечер. Темнеть еще только начинало, и студенты только начинали покидать академию. О нововведениях ректора уже знали все, и академический городок наполнился возмущенным гулом. Обсуждали новые правила не только студенты, столкнувшиеся с тем, что не могут пройти к своим возлюбленным, как обычно, но и преподаватели, оказавшиеся взаперти вместе со студентами. Даже призраки выползли на улицу, пристраивались к сбивающейся в кучки возмущенной общественности, и жадно слушали. Много ли надо не живым для счастья?

Я брела между жужжащими компаниями, особо не вслушиваясь. Ко мне подплыли Бриндан и Кадан. Они пристроились по бокам и выжидающе уставились на меня.

— Что? — спросила я, настороженно глядя на них.

— А что думаете вы, прелестная Марсия, обо всем происходящем? — заговорил господин Кадан.

Я пожала плечами. Для меня это все уже было не новостью и единственное, из-за чего я переживала, это решение ректора в отношении меня. Без всего остального я могла обойтись. Хотя нет, ночевать у Кина мне нравилось, что уж тут скрывать. Призраки, сообразив, что я не настроена не разговоры, исчезли в неизвестном направлении. Я оглянулась в поисках Кина или кого-нибудь из его группы, не нашла и направилась к первому общежитию.

Меня догнала Сильвия и повисла сзади, чуть не завалив на землю.

— Покусаю. — С угрозой произнесла я, оборачиваясь к ней.

— Марси, — теперь она висела спереди. — Я такая счастливая! Такая! Мне Нарв предложение сделал, мы только что засвидетельствовали нашу помолвку у ректора! Ну, поздравь же меня, бесчувственная ты кошка, — Силя захохотала мне прямо в ухо, и я скривилась, уворачиваясь.

— Поздравляю, — проворчала я. — А зачем это вообще все нужно?

— Ну, как зачем? — моя дуреха опешила. — Ай, ты же не понимаешь ничего. Это же как доказательство любви. Когда мужчина зовет женщину замуж, он говорит этим, что никто ему больше кроме нее не нужен, что она для него одна единственная.

Я задумалась, анализируя Силино объяснение, и возмущенно спросила:

— Как на всю жизнь? То есть только один кот и все?!

— Конечно! — Силя посмотрела на меня, как на дурочку. — Ты бы хотела замуж на Кина?

— Мы и так пара, — пожала я плечами. — Кстати, что такое измена?

Сильвия округлила глаза, но тут же махнула рукой.

— Это когда ты не только со своим котом, но и еще с кем-то, — пояснила она.

— Но это же нормально, — я покачала головой. — Напридумываете, сами себе жизнь осложните, а потом Марси думай, что от нее хотят. Нельзя, так нельзя. Но это неправильно! А замуж, значит хорошо? — Сильвия кивнула. — Ну, ладно, поняла.

Я ничего не поняла, пришлось обратиться к памяти собственного тела, там были воспоминания и о правилах поведения. Элана вообще о таких вещах не задумывалась, она о замужестве не думала, пока ее отец не умер. Но радостных визгов, как у Сильки, предстоящее событие у нее не вызывало. В своем женихе она искала защиту. Но ведь Кинан и так моя защита, с ним вообще не любят связываться.

Пока я шла к первому общежитию, раздумывая, стоит говорить, где я теперь провожу ночи или нет, услышала еще о пяти помолвках. Визги заполнили воздух, я не успевала затыкать уши. Когда я достигла цели своего маленького путешествия, из общежития вышел Маркас. Он увидел меня и приветливо махнул рукой.

— Привет, — сказал студент, подходя ко мне.

— Привет, Марк, — кивнула я. — Позови Кина.

— Не надо меня звать, я сам пришел, — две до боли знакомые руки обхватили меня сзади и приподняли над землей.

Маркас усмехнулся и ушел, а я повернулась к Кинану. Выглядел он отдохнувшим и уже совсем не злым. Нейс поцеловал меня и сказал негромко.

— Без тебя совсем плохо спится, я уже привык, что у меня на плече сопит моя киска. Плевать на запреты, проведу, — он улыбнулся, а я набралась мужества и выпалила:

— Я сплю с ректором.

С пальцев Кина сорвалась молния и ушла в землю. И мне вдруг подумалось, а что я сейчас сказала?..

* * *

Аккуратно освободившись из рук Кина, застывшего изваянием, я потихоньку попятилась назад, раздумывая, как бы сбежать так, чтобы не догнали. Сделала шажок, другой, третий, развернулась и уже собралась рвануть, как рука моего кота схватила меня за шкирку, и до одури пугающий ласковый голос спросил:

— Далеко собралась?

— Мне это, мне того, надо, в общем, — нашла я самое логическое объяснение собственному малодушному бегству.

— Надо? — голос Кинана сочился медом.

— Ага, — с готовностью кивнула я, и он дернул меня, прижал к себе так, что я пискнула, и все так же ласково сказал:

— Ну, раз надо, то пойдем.

Все, на этом мое красноречие закончилось. Я лихорадочно соображала, куда меня ведут, и что собираются делать. Почему-то сразу вспомнилось, как я, в наш с Сильвией последний приезд в деревню, стащила из миски кусок вареной курицы. Пока я пристраивалась к горячему мясу, чтобы побыстрей и без лишних свидетелей его сожрать, на кухню зашла мать Сильки и, увидев мою наглую морду с куриной ногой в зубах, схватила веник. Инстинкт самосохранения был сильней голода, и я рванула со стола, опрокинув всю миску с курицей, да еще зацепив и плошку со сметаной. И все это вкусовое великолепие грохнулось на новую юбку сестры моей хозяйки, которую та оставила на стуле рядом со столом. Меня отлавливали чуть ли не всей семьей, а потом тащили обратно на кухню для неправедного суда и несправедливого наказания. В общем, тогда я себя чувствовала так же, как и сейчас. Во-первых, без вины виноватой, а во-вторых, обиженной и оскорбленной заранее. А еще было страшно от неизвестности. Отец Сильки за мной с топором же бегал и грозил порубить и сварить вместо той тощей курятины. У Кина топора не было, зато была магия и до жути спокойная физиономия. Он даже кому-то улыбнулся по дороге.

— Котик, а куда мы идем? — заискивающе спросила я.

— Туда, киска, — проворковал он. — Тебе же надо? Вот мы и идем, куда надо.

— Так мне не туда надо! — радостно провозгласила я. — Мне совсем в другую сторону!

— Сладкая моя, я никогда не ошибаюсь в направлении, если надо, — "успокоил" меня мой кот и потащил в сторону хозяйственных построек.

— Мяу? — я жалобно посмотрела на него.

— Не-а, — покачал головой Кинан.

— Ты меня не любишь, — вздохнула я и утерла фальшивую слезу.

— Люблю, киса, в том-то и дело. А ты спишь с ректором, — с этими словами меня втолкнули в сарай, и дверь с яростным стуком захлопнулась за нами.

Мой взгляд заметался в поисках спасительной лазейки, не нашел и вернулся к Нейсу, на лице которого не осталось и следа от спокойствия. Он стоял напротив, склонив голову к плечу и смотрел, забывая моргать. Я неуверенно улыбнулась и отступила от него, на всякий случай, раздумывая, услышат меня, если я закричу, или пора молиться кошачьим богам?

— Давно? — наконец, спросил Кин.

— Что? — я похлопала ресницами.

— Спишь, — уточнил Нейс.

— Сколько себя помню, — честно призналась я.

Кин немного опешил. Затем прищурился и задал вопрос, который совершенно не соответствовал действительности.

— Издеваешься?

— Нет, — я ожесточенно замотала головой.

— С ректором спишь сколько, спрашиваю? — он сделал шаг ко мне, я от него и сарай закончился, я уперлась в стену.

— Пару раз было, — снова брякнула я и натыкала себя мысленно мордой в собственную глупость. Хотя чего это глупость? Вопросы надо правильно задавать!

— Ты же каждую ночь со мной, — Кин подошел вплотную. — Днем в академии?

Я облегченно вздохнула и широко улыбнулась. Ну, тут я совсем не причем, не было этого.

— Да не-е, — легкомысленно отмахнулась я. — Это еще было до того, как я у тебя оставаться начала. Один раз, когда заболела. Ну и второй раз тоже нездорова была.

Кин остановился, опять ошарашенный моими откровениями. Он оперся руками в стену по обе стороны от моей головы, как утром. Я покосилась сначала на одну, затем на вторую руку и повернулась к Нейсу, глядя на него честными глазами.

— Не сходится, — покачал головой мой кот. — Я у тебя был первый, до меня ты не могла… — остановился и опять очень ласково произнес. — Не играй со мной, киска. Я и так на грани.

— Да какие уж тут игры, — проворчала я.

— Хорошо, спрошу иначе, — лицо Кина настолько приблизилось к моему, что я почувствовала его дыхание. — Когда ты занималась с ректором тем же, чем мы с тобой занимаемся по ночам?

— Никогда! — я возмущенно посмотрела на него.

Нейс резко оттолкнулся от стены и сделал два быстрых шага в сторону. Я наблюдала за ним все с тем же праведным возмущением.

— Ты меня с ума сведешь! — воскликнул Кинан. — Тогда, что ты хотела сказать своим: "Я сплю с ректором"?

— То и хотела, что не могу сегодня прийти к тебе, потому что лорд Ронан сказал, что ночевать я буду у него, — пояснила я, и глаза Нейса полыхнули зеленоватым огнем.

Ну, что за люди? То у ректора из глаз огонь льется, то у Кина. Маги, пес их задери.

— Это уже слишком, — Кин схватил меня за руку и потащил из сарая.

Кошачьи боги, спасибо! Моя шкурка опять осталась целой! Интересно, а куда мы теперь бежим? Бежали мы в сторону академии. Народ еще кучковался на улице, но уже не так активно. На нас с интересом обернулись несколько человек, кто-то даже позвал. Но Нейс проигнорировал призыв, таща меня за собой. Мы поднялись по лестнице, меня затолкали в академию, снова схватили за руку и потащили в сторону ректорского кабинета. Оттуда как раз выпорхнула довольная парочка. Своей очереди под дверями ожидали еще две пары, они попытались преградить путь разъяренному Нейсу, но он попросту их не заметил, чуть ли не ногой выбив ректорскую дверь.

— Что вы себе позволяете, студент Нейс? — раздался гневный голос самого ректора, и дверь закрылась за нами.

— На каком основании вы, лорд Ронан, предлагаете моей девушке проводить с вами ночи? — не кот, орел. Сразу к делу.

— Сядьте, Нейс, — поморщился Ормондт. — Сядьте, я сказал!

Нейс остался стоять, глядя на ректора исподлобья. Села я, на свой любимый стул. Ноги подрагивали от пережитого страха до сарая, в сарае и после бега. Лорд Ронан перевел на меня взгляд и усмехнулся. Я скромно потупилась. Когда самцы выясняют отношения, самка не лезет. А ведь днем хотела не допустить этого… Ректор тоже встал, вышел из-за стола и встал напротив Кина. Не скажу, что я без интереса наблюдала за происходящим. За меня уже дрались когда-то… пока Силька опять не применила то дурацкое заклинание, которому ее научил Джар, и радостей кошачьей любви я познала совсем мало, даже котят ни разу не было. Теперь стало любопытно, как это происходит у людей. Будут орать друг на друга, пугая, или нет?

— Лорд Ронан, я требую объяснений, — Нейс взял себя в руки и теперь говорил более спокойно.

— Каких вам надо объяснений, лорд Нейс? — поинтересовался ректор.

— На каком основании вы позволяете себе делать подобные предложения моей девушке? — повторил мой кавалер.

— А на каком основании вы позволяете себе интересоваться? — ответил вопросом на вопрос Ормондт.

— Марсия моя девушка, этого мало? — теперь они были даже чем-то похожи. У обоих в голосе сквозил насмешливый холодок.

— Не невеста же, — усмехнулся ректор, и Кин вспыхнул, но тут же снова взял себя в руки.

— Вы не ответили на мой вопрос, лорд Ронан, — стоял на своем мой упрямец.

— Хорошо, отвечу, — Ормондт присел на край своего стола. — Ваша девушка, как вы изволили выразиться, подвергается очень серьезной опасности. В моем доме она будет под защитой. Достаточно?

Кинан бросил на меня взгляд. Затем снова посмотрел на ректора, наблюдавшего за студентом все с той же холодной насмешкой, ожидая следующего хода моего кота.

— Я сам смогу защитить Марсию от любой опасности, — твердо сказал он. — Для этого ей не обязательно ночевать в вашем доме, подойдет и моя комната.

— Неужели? — бровь нашего всемогущего поползла вверх. — Сомневаюсь, студент Нейс. К тому же, Марсия не ваша невеста и не может воспользоваться вашим гостеприимством. Правила одинаковы для всех.

Кинан начал покусывать губы. Этот признак бушевавшей в нем ярости я уже знала и тревожно посмотрела на него. Ректор тоже продолжал наблюдать за моим приятелем с отстраненным интересом. Вдруг Нейс усмехнулся, глядя в глаза Ормондту, повернулся ко мне и встал на одно колено.

— Госпожа Коттинс, — начал он и бросил взгляд на ректора, лицо того стало непроницаемым, даже скучающим. — Я, лорд Кинан Мэртин Нейс, при свидетелях прошу вас стать моей нареченной.

— Ваше слово, Марсия, — с какой-то недоброй улыбкой сказал Ормондт.

Я переводил взгляд с одного на другого, не понимая, что от меня хотят.

— Ну, что же вы молчите? — поинтересовался ректор. — Вам только что сделали предложение. Вы его принимаете?

— Замуж что ли позвали? — уточнила я. И, получив утвердительный ответ, вспомнила слова Сильвии и кивнула. А чего отказываться, если замужем хорошо. — Согласна.

Кин выдохнул, поднялся с колена и посмотрел на ректора. Тот со скучающим видом поглядывал в окно.

— Теперь все формальности соблюдены? — спросил Нейс с вызовом. — Мы можем получить пропуск и уже вернуться к себе?

Ректор вернулся в свое кресло, взял в руки перо, начав что-то писать. Перо скрипело не меньше пяти минут. Затем он убрал документ в папку, папку убрал в стол, взялся за следующую бумажку и углубился в ее изучение. Я взглянула на Кина, тот снова кусал губы, испепеляя лорда Ронана взглядом.

— Ну, что еще? — не выдержал он.

— Вы уверены, что хотите, чтобы я озвучил ответ? — ректор отложил перо и откинулся на спинку кресла. — Подумайте хорошенько, студент Нейс. Возможно, стоит оставить все, как есть?

— Я сделал предложение, вы свидетель. Что вам еще надо? — Кинан сорвался и последний вопрос прокричал.

Ормондт снова встал, подошел к Кину, встал почти вплотную и некоторое время рассматривал его.

— Во-первых, студент, вы не сможете защитить госпожу Коттинс от той опасности, что ей угрожает, потому ночевать она будет в моем доме, в отдельной комнате, если этого вам достаточно. — Кин открыл рот, но ректор жестом велел ему замолчать. — А во-вторых, вы хорошо подумали перед тем, как сделать предложение? Ваша семья крайне негативно относится к неравным бракам. И меньшее, что может вас ожидать, это лишение наследства. — Я увидела, как помрачнел мой кот. — Я знаю, что повышенная ревность и чувство собственничества в вашем роду чрезвычайно развиты, потому понимаю, почему вы так настроены. Но все же, Кинан, вы действительно готовы пойти против семьи, пренебрегая их выбором? Насколько знаю, по окончании обучения вас ждет брак с особой не менее благородных кровей, с которой вы обручены с детства. Я не могу засвидетельствовать вашу помолвку с Марсией Коттинс, студент Нейс, по той простой причине, что вы уже обручены.

Я нахмурилась осознавая только что произнесенные слова, долго не могла понять того, что только что произошло… Вскинула голову, посмотрела сначала на Кина, он был бледен. На губах появилась капелька крови. Прокусил, отстранено подумала я. Затем на ректора, он смотрел на Кинана. Изменять плохо, нельзя любить двух котов сразу, а кошек? Сознание ответило-нет. Значит, я была той, которой не должно быть, раз первая уже имелась? Я то, что плохо? Тогда зачем вся эта ревность? Зачем угрозы? Мы ведь не должны быть вместе, потому что у него уже есть своя кошка.

Молча встала и пошла к дверям, больше не глядя ни на одного из двоих мужчин.

— Марсия! — воскликнул Кин. — Киска…

— У тебя уже есть киска, ты не мой кот, — тихо ответила я и покинула кабинет.

Почему-то взор начала застилать мутная пелена, я провела рукой по лицу и поняла, что плачу. Почему? Ведь мы, кошки, можем позволить себе не быть верными, это нормально, это правильно. Тогда почему же мне так больно?

* * *

— На, сердешная, ешь, не стесняйся, — Бидди сунула мне тарелку с мясным пирогом, большую кружку молока и села напротив, подперев кулачком щеку. — Может валерьянки тебе заварить?

— Не надо валерьянки, — всхлипнула я и откусила огромный кусок от пирога.

Я сидела в доме ректора уже где-то с час. Когда я покинула кабинет лорда Ронана и слепо брела по академии, жалея себя и утирая слезы, не заметила услужливо раскрывшийся портал и шагнула в него, выйдя на кухне ректорского дома. Домовиха, суетившаяся тут, оценила мой несчастный вид и усадила за стол. Еда — она же лучше всяких успокаивающих зелий. Я успела и пообедать, и поужинать, теперь вот еще и пирог спешил успокоить расшатавшиеся нервы. Хлюпала я сейчас больше для того, чтобы Бидди не расслаблялась. Нравилось мне, как она гладит меня и рассуждает о мужском поле. Я столько всего нового узнала за этот час.

— Так вот, — домовиха вернулась к прерванному рассказу. — Была в нашем с Ормочкой замке кухарка, деваха справная. Щеки розовые, сама, как сдобная булочка, красота. И наладились у нее, стало быть, отношения с егерем. Все у них чин-чинарем, загляденье. Он ей цветочки, она ему пирожки. Вроде даже к свадьбе дело шло. И понесла кухарка как-то своему егерю обед. Приходит в его избушку, а он там с девкой из соседнего села милуется.

— И что кухарка? — я жадно распахнула глаза.

— А что кухарка, — Бидди таинственно замолчала, — котелок с обедом егерю на голову надела, да еще поварешкой стучать начала. Нет, сначала-то она девку за косу из дома вытащила, а уж опосля так егерю надавала, тот потом неделю больной лежал.

— И что дальше было? — от волнения я даже жевать перестала.

— Ничего, свадьбу сыграли, денег на счастливую жизнь дали, дом в деревне подарили и выпроводили скандалистов из имения.

— Ой, — мы с Бидди одновременно подпрыгнули и уставились на нашего всемогущего, стоявшего за нашими спинами, привалившись к косяку.

— Вот вам и ой, — усмехнулся он. — Бидди, дорогая, накорми меня, я голодный, как волк и такой же злой. Двадцать помолвок, один скандал и нытье всего преподавательского состава. После бессонных суток это слишком.

— Садись к столу, мой мальчик, — засуетилась домовиха.

Ректор сел напротив меня, покосился на мой пирог, и я прикрыла его руками. Знаем мы этого ворюгу, две булочки с колбасой умыкнул! Век не забуду. Ормондт подмигнул, я сурово сдвинула брови, и тарелка с пирогом исчезла. Но недалеко. Я возмущенно пронаблюдала, как тарелка появляется в руках у этого всемогущего разбойника, и он совершенно бессовестно съедает вторую половину моего лакомства. Пока благородный лорд с неблагородными наклонностями и молоко не умыкнул, я быстренько его выпила, слегка облившись от спешки.

— Не люблю, молоко, — задушевным тоном поделился со мной своими пристрастиями ректор. — С детства не перевариваю.

— Точно-точно, — поддакнула домовиха. — Я ему нагрею, а противный мальчишка все нашей кошке в блюдце выльет.

После этой фразы я даже зауважала ректора, но, глядя на крошки от мясного пирога, уважать снова перестала. Лорд Ронан усмехнулся, глядя на мое недовольное лицо, и передо мной появилась новая тарелка с большим куском пирога. А для себя так не мог сделать? Или мой вкусней был?

— Дети, не балуйтесь за столом. Еда вам не игрушка, — сурово прикрикнула домовиха и поставила перед ректором большую тарелку с супом, испускавшим ароматный парок. Я этот суп ела час назад. И вообще в меня уже ничего не лезло. За пирог я оскорбилась из принципа, потому что мой.

— А скандал-то кто учинил? — домовиха уселась на свободный стул и снова подперла щеку кулачком.

Ормонд поблагодарил свою няньку, взял ложку и проигнорировал ее вопрос. Бидди обиженно засопела, но ректор остался безучастен к ее молчаливому возмущению. Домовиха спрыгнула на пол, поправила передничек и, ворча, вернулась к своим занятиям. Про личность скандалиста я догадывалась. Снова стало грустно и жалко себя. Всхлипнула и потянулась к пирогу. Ормондт поднял на меня глаза, но промолчал. Бидди тоже покосилась в мою сторону, затем на ректора и покачала головой.

— Расстроили девочку, мужичье, — заворчала она. — Такая забавная девочка, необычная. В душе кошка настоящая, где такую еще найдешь? А они обижают, тьфу.

Плакать я сразу перестала, утерла слезы и воззрилась на домовиху. Та налила мне новую порцию молока и поставила на стол, не забыв погладить по спине. Она видит? Вполне возможно, ведь Хебер-то видит. А Оли? Значит, и он. Ведь не даром он мне никогда не приносит конфет или варенья, когда поговорить хочет. Видят и молчат, почему? Ответ нашелся легко. Домовые, как и я, не лезли не в свое дело. Я заботилась о себе, они о своем хозяйстве, все остальное было неважно.

Мой тревожный взгляд метнулся к ректору. Он заканчивал со своим обедом, и на слова домовихи внимания не обратил. Или обратил? Несколько мгновений вглядывалась в него, и лорд поднял на меня голову.

— Вас что-то тревожит? — спросил он, промокнув рот салфеткой.

— Нет-нет, лорд Ронан, ничего, — поспешно ответила я и опустила голову, разглядывая недоеденный пирог.

Неожиданно звякнул дверной колокольчик. Бидди вытерла руки и направилась к двери, но ректор спешно поднялся и остановил ее.

— Я сам, — сказал он. — Пока на улице темно, двери открываю я.

Домовиха не стала спорить, она вернулась на кухню, а Ормондт пошел к дверям. Мы с Бидди некоторое время молчали, а потом одновременно сорвались и бросились к окошку. Это была провидица. Она очень эмоционально разговаривала с ректором, он задумчиво кивал, затем ненадолго вернулся в дом и снова вышел, накидывая пальто. Мы с домовихой смотрели, как лорд Ронан с провидицей удаляются в сгустившуюся темноту. Бидди вздохнула и обернулась ко мне.

— Серьезное дело-то, — сказала она. — О прошлой ночи у меня душу-то узлом заворачивало, Тьма уже и сюда пролезла.

— Ты чувствуешь ее? — спросила я, возвращаясь к столу.

— А то, — домовиха убрала со стола и села напротив. — Мой-то надурил по юности, так мы часто с Проклятой встречаемся.

— Не поняла, — я с интересом посмотрела на маленькую хозяйку.

— Сам расскажет, коль захочет, — отмахнулась домовиха. Затем нагнулась поближе ко мне и зашептала. — Ты, девонька, на студентов не смотри, не серьезно у них все. Шалят, пока учатся, время-то золотое. Ты к моему Ормондту лучше присмотрись. Неровно же дышит к тебе, уж я-то вижу. Глядишь оттает, за ум возьмется, очень уж мне деток на руках опять подержать хочется. А то ж он все воюет-воюет, а о семье-то и не задумается.

— Лорд Ронан говорит, что путы у него, — ответила я. — Он, то целует, то нос воротит. Не люблю я такого.

— Все от дурости, — Бидди хлопнула ладошкой по столу. — Выпороть бы, так ведь ректор уже. Э-эх, — домовиха махнула ручкой и спрыгнула со стула. — Несносный мальчишка.

Я не удержалась от смешка. Она сурово посмотрела на меня и покинула кухню. Домовые они такие. Раз здесь делать больше нечего, значит, уходят туда, где работа еще есть. На гостя уже внимания не обращают, только приглядывают, чтобы ничего не испортил и не стащил. Мне на кухне одной стало скучно, и я перебралась в гостиную, где уютно потрескивал камин и горели свечи. На кухне сиял белый шар, наполненный магическим светом, лишая ее ореола таинственности, царившего в гостиной. Забралась с ногами на кресло, взглянула на огонь и уже не смогла отвести от него взгляд, впадая в состояние странного оцепенения.

— Марсия! — я вздрогнула и обернулась в поисках кричащего. — Марсия!

— Ох, ты ж, — Бидди заглянула в комнату. — Кто это там надрывается?

Я подошла к окну и увидела Кинана. Даже отсюда я поняла, что он пьян в стельку. Где только раздобыл в закрытой академии-то? Нейса покачивало, но он делал героические попытки остаться в вертикальном положении. Мой бывший кавалер переводил взгляд с окна на окно, и я отпрянула в сторону, пока Кин не увидел меня.

— Марсия, — надрывался Кин. — Я знаю, что ты там! Марсия!

Я не выглянула, просто слушала его, закусив губу и старалась не расплакаться.

— Киска моя, пожалуйста, — голос стал ближе, и я поняла, что он подошел к окну, за которым я пряталась. — Мне плохо без тебя, — сказано это было негромко, но я услышала. — Выйди, прошу тебя.

— Кин, — прошептала я и развернулась, прижавшись щекой к прохладной стене. — Я не могу, я же теперь человек.

— Киска, я все равно тебя никому не отдам, слышишь? Ничего не изменилось, Марсия, ничего. Ты все равно моя, — я закрыла руками уши, чтобы не слышать. Он чужой кот, не мой. Зачем он кричит все это? Зачем рвет душу себе и мне? — Она для меня ничего не значит, слышишь, Марсия? Это решили мои родители, не я. У меня нет другой кошки. — затем что-то ударилось о стекло. Я не смело посмотрела, это была рука Кина. Он совсем близко придвинулся к окну и негромко произнес. — Помурлыкай для меня, киска. — Рука соскользнула по стеклу, и Нейс прижался к стене со стороны улицы.

Я сползла вниз и села на пол, закрыв глаза. Так хотелось плюнуть на все эти человеческие условности. Кинан ведь стал мне самым близким после Сильвии, даже ближе Нарвиса, которого я знала уже год. Но сознание твердило, что я не могу выйти, не могу покинуть дом ректора, не могу снова прижаться к такому знакомому горячему тело, потому что у людей свои законы, и я должна жить по ним. Раз есть невеста, то мне… Как там говорил Джар? Точно, ничего не светит. Никогда не думала, что потеря своей пары может быть такой болезненной. Это все проклятая человечность. Это люди живут эмоциями, так зачем мне они? Зачем я сижу, сжав кулаки и уговариваю себя, что не могу ему ответить, когда перед глазами стоят его плутоватые глаза, и в голове звучит жаркий шепот, повторяющий и повторяющий мое имя.

В комнату вошла Бидди, покачала головой и выглянула в окно. Снова покачала головой и села рядом, взяв за руку.

— Ты потерпи, милая, — сказала она. — Так уж устроен человеческий мир.

— Раньше все проще было, — вздохнула я.

— Раньше все по-другому было, — кивнула домовиха. — А страдает ведь, паршивец. Ничего, полезно. Привык получать все, что захочет. А ты не плач. Их таких-то полная академия.

Мы замолчали, прислушиваясь к звукам на улице. Некоторое время было тихо, Кин еще несколько раз позвал меня и затих, но я поняла, что он никуда не ушел. Через некоторое время в этой давящей тишине послышались шаги. Домовиха подняла на меня взгляд и подмигнула. Я и без этого поняла, что вернулся хозяин дома. Он подошел к окну гостиной, потому негромкий разговор двух мужчин был хорошо слышен.

— Что вы здесь делаете, студент Нейс? — устало спросил ректор.

— Какое вам дело? — с вызовом отозвался Кинан.

— Уже объявлен комендантский час, и все студенты вернулись в свои комнаты. Последуйте и вы общему примеру. Одному сейчас находится не безопасно. — Ормондт не злился, не ругал, и даже обычной холодности не было.

— Я хочу поговорить с Марсией, — ответил Нейс.

— Это невозможно, она уже отдыхает, — соврал лорд Ронан. — Идите и вы отдохните. Завтра учебный день, прогулы и опоздания будут наказываться, как обычно.

— Верните мне мою женщину, вы… ректор, — начал заводиться Кин.

— Ваша женщина ждет вас за пределами академии, — спокойно ответил ректор. — Я прощаю вам ваше состояние, надеюсь, в дальнейшем вы будете достойно переживать удары судьбы. А теперь ступайте к себе в общежитие.

Снова воцарилось молчание. Бидди поднялась и подкралась к окну, встав на цыпочки. Я подумала и последовала ее примеру, встав рядом на колени и осторожно выглянув в щелочку. Уже не мой кот зло смотрел на Ормондта, привычно покусывая губы в заведенном состоянии. Лица ректора видно не было, он стоял спиной. Неожиданно в руке студента заполыхал энергетический шар, вытягиваясь в меч, и он встал в стойку.

— Я вызываю вас, лорд Ронан, — ожесточенно произнес он. — Если вам нужна моя женщина, попробуйте отнять ее.

Мгновение, и меч переместился в руку Ормондта, превращаясь снова в шар. Лорд Ронан сжал кулак, и шар исчез, брызнув искрами.

— Мальчишка, — теперь злость была и в голосе Ормондта. — Твои игры закончатся, как только ты сдашь выпускные экзамены и пройдешь практику. Эта девушка слишком мало видела радости в своей прошлой жизни, не осложняй ей жизнь в будущем. Если она пожелает, то поговорит с тобой, но не раньше завтрашнего дня. А теперь умерьте свои амбиции, студент Нейс, и возвращайтесь в свою комнату, или мне придется закрыть вас в карцере, пока хмель не покинет вашу буйную голову. В академии достаточно много девушек, прекрасно отдающих отчет в своих действиях и желаниях, утешение найти вам труда не составит. Насколько помню, женским вниманием вы никогда не были обделены.

— Лорд Ронан… — упрямо произнес Кин.

— Я все сказал, студент, — отрезал ректор и открыл портал.

Нейс сжал кулаки, до крови закусил губу, но все-таки вошел в окно перехода. Ормондт повернулся к окну и подмигнул. Мы с Бидди бросились в разные стороны и посмотрели друг на друга круглыми глазами. Откуда он узнал, что мы подсматриваем? Дверь открылась, и домовиха спешно исчезла. Я забралась обратно на кресло и закрыла глаза, изображая честно спящую кошку, благо дело, опыт имеется. Ректор вошел в гостиную, встал напротив кресла и усмехнулся.

— Подглядывать и подслушивать нехорошо.

Я открыла глаза, показала ему язык и встала с кресла.

— Пойдемте спать, Марсия, — улыбнулся он, — я устал, как собака, а мне еще вас сторожить.

— Где моя комната? — спросила я, не имея никакого желания спорить.

— Все там же, — ответил Ормондт.

Я поднялась наверх, быстро приняла душ, накинула сорочку, приготовленную заботливой Бидди, и упала на подушку. Но только закрыла глаза, как дверь открылась и вошел наш всемогущий. Он уже переоделся, волосы влажно поблескивали. Но, пока ректор шел до кровати, они уже высохли. Кровать скрипнула, когда Ормонд с самой деловитой физиономией укладывался рядом.

— Эй! — я возмущенно села на постели. — Вы ничего не перепутали? Вы казали, что я буду спать одна.

Ормондт лег на бок, подперев голову рукой, и с интересом посмотрел на меня.

— Разве вы еще не слышали, что мужчины самые бесчестные на свете существа? — спросил он.

— Значит…

— Я солгал, — ректор широко улыбнулся, дернул меня, заставив снова упасть на подушку, и перестал улыбаться. — Я не могу отследить изменения в твоем состоянии и в ауре из-за стенки. Не спать я тоже не могу, и так несколько дней толком без сна прошли. Но опасность почувствую и сквозь сон. Как видишь, я в штанах и в рубашке, приставать не собираюсь. Успокоилась? А теперь спи сама и дай спать другим.

На этом он закрыл глаза, и вскоре дыхание лорда стало глубоким и ровным. Я некоторое время разглядывала его, затем нырнула на плечо, ну привыкла я уже так спать, и свернулась калачиком. Уже на грани сна и реальности я почувствовала, как меня обняли, удовлетворенно вздохнула и окончательно уснула.