Глава 30



Чуть теплая вода коснулась разгоряченной, не смотря на холод, кожи. Я прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться на том, что мне конец и то дикое желание, которое так неожиданно охватило меня, совершенно неуместно. Как можно хотеть своего палача? И тем не менее я его хотела. Желание было настолько навязчивым, настолько неистребимым, что казалось нереальным, неестественным. Перед внутренним взором проносились картинки, одна другой откровенней, заставляя дышать чаще и постанывать, крепче сжимая бедра. Такого не бывает, такого просто не может быть! Это все наваждение, это какая-то магия! Стоп! Я села в ванной и уставилась перед собой, точно. Это неестественное желание, но зачем оно? Снова откинувшись и прикрыв глаза, я направила мысли в это русло, и стало даже полегче. Постепенно усталость избавила меня и от них, и я задремала.

Сон, приснившийся мне, был странным и реальным до невозможности. Я лежала на широченной постели, покрытой красным шелком. Надо мной склонился тот самый магистр, скользящий по мне изучающим взглядом. За взглядом последовала рука, без всякого стеснения исследующая мою грудь, живот, подбирающаяся все ниже… Я застонала и распахнула глаза. Он сидел на бортике ванной, и его рука находилась как раз на том месте, где была во сне.

— Ты создана для меня, — сообщил магистр, вызвав у меня легкое возмущение.

— Что вы здесь делаете? — голос отказался звучать громко и твердо, и вопрос вылился все тем же сдавленным шепотом.

— Разве ты хочешь, чтобы я ушел? — он вскинул бровь.

— Да, — все так же прошептала я.

Рука тут же покинула просторы моего тела, и ее счастливый обладатель покинул пределы ванной комнаты, иронично улыбаясь. Я спешно вылезла из воды, огляделась в поисках полотенца и одежды. Не нашла ни того, ни другого. А выходить голой, как я в общем-то привыкла, к этому незнакомцу мне совсем не хотелось. И следовать своему желанию тоже не хотелось, впервые в жизни.

— Мне не во что одеться, — крикнула я.

— Здесь есть, иди и возьми, — послышался насмешливый голос.

— Спасибо, но нет, — ответила я, мрачно оглядывая помещение в поисках хоть чего-нибудь, во что можно завернуться.

В результате просто закрылась волосами, благо длина позволяла. Выходила я из ванной комнаты в смятенном состоянии, но злая до крайности. Он сидел, вольготно раскинувшись в кресле, прикрывая рукой все ту же ироничную улыбку. Нравился мне магистр все меньше, что совершенно не отражалось на том огне, который, казалось, разгорался все сильней. С этим надо было что-то делать, только не понятно, что.

— Я есть хочу, — сказала я, не глядя на него.

— Нельзя, — ответил бог, сидевший в кресле.

— Одеться хочу, — выбрала я новое решение.

— На кровати, — он неопределенно кивнул.

Я проследила направление кивка и увидела кровать из моего сна, а на ней белоснежный балахон. Скривившись, я пошла к ложу, наклонилась, чтобы взять то единственное, что могло скрыть меня от преследующего взгляда черных глаз, а когда распрямилась, уперлась спиной в того, от кого хотелось бежать без оглядки. Я даже не слышала его шагов за стуком собственного сердца. Кольцо рук сомкнулось вокруг меня, и сердце настороженно замерло, чтобы в следующее мгновение ухнуть куда-то вниз, потому что я оказалась лежащей на спине, а магистр нависал надо мной, скользя изучающим взглядом по моему телу. Балахон, невостребованный и одинокий, застыл немым укором на другой стороне кровати, отброшенный неизвестно кем и когда.

— Пес блохастый, — хрипло произнесла я, не в силах оторвать взгляд от лица мужчины.

— Как же долго я этого ждал, — так же хрипло сказал он, убирая волосы, мешавшие ему прикоснуться ко мне.

— Зачем? — голос опять сменился шепотом.

— Чтобы исполнить предназначение, — туманно ответил магистр. — Меня создали для единственной цели, для тебя, моя прекрасная. А ты рождена для НЕЕ. Мы вместе выпустим ЕЕ в этот мир.

— Создали? — переспросила я.

— Да, как создали когда-то твою мать. Мы не были рождены, мы были созданы во имя НЕЕ. Но Анрэй Ритт украл мою женщину, мою нежную Асдис. Но сейчас это уже неважно…

— Важно, мне важно, — выдохнула я, отчаянно ища повод, удержать его подальше от собственной персоны, потому что персона рвалась в объятья черноглазого красавца. — Я хочу знать.

— Хорошо, — улыбнулся он, рисуя пальцем узоры на моем животе. Попытка избавиться от его руки успехом не увенчалась. — Асдис растили отдельно от меня, и ты должна понимать почему, нашему притяжению невозможно противостоять, но для ритуала мы должны были достигнуть полной зрелости. Асдис росла в Триггвийских горах, там ее встретил твой отец. Она влюбилась, и Ритт выкрал мою Асдис под покровом ночи, увез и спрятал у своего учителя по зельеварению. Старый лорд Иарлэйт привязался к моей Асдис, признал ее дочерью и оставил в наследство все, что у него было. Твой отец так же взял фамилию Иарлэйт, и мы долго искали эту парочку. А когда нашли, уже родилась ты, а предательницу покарала Великая Тьма, забрав, дарованную ей жизнь. За тобой наблюдали, наблюдали десять лет, а когда выяснилось, что ты унаследовала от Асдис не только ее черты, но и кровь, в ваш замок пришли сестры, чтобы быть рядом, защищать, оберегать и обучать. Асдис была идеальна, в тебе примесь человека, но от этого очарование даже больше. А твоя кошачья душа… Тьма, я еле удерживаюсь от того, чтобы не совершить то, что нам предстоит совершить в скором времени.

— Что нам предстоит? — переспросила я, облизнув пересохшие губы. — То, что я видела, там я была одна.

Бог улыбнулся, еще больше парализовав мою волю, склонился и поцеловал в плечо, потом поднялся к шее и прочертил губами дорожку от ямки у основания шеи до живота. Я обеими руками вцепилась в красный шелк, только бы не коснуться его, на зарыться в черные, как смоль волосы. Он снова поднялся, и в глазах мелькнуло лукавство. Я зажмурилась, чтобы не видеть этого идеального лица, не смотреть с ожиданием на четко очерченные губы, не растворяться в бездне его глаз. Кровать прогнулась под весом бога воплоти, и следующее, что я почувствовала, это его дыхание, а потом губы мужчины захватили меня в плен, и я перестала себя контролировать. Сознание практически орало, пытаясь достучаться до меня, доказывая, что я этого совсем не хочу, что это всего лишь магия страсти, вложенная в кровь черноволосого бога и в мою кровь.

— Еще не время, жизнь моя, — прошептал мужчина, оторвавшись от меня. — Еще не время, но уже скоро мы сможем соединиться с тобой.

— Мама Феня, — простонала я, отворачиваясь от него. — Я хочу одеться и уйти отсюда.

— Разве этого ты хочешь? — опять лукавый шепот, и губы чертят дорожку на спине.

— Ты не ответил, что нам предстоит, — хрипло напомнила я, снова отвлекая мужчину от своего тела.

Он повернул меня на спину, и я постаралась смотреть мимо него.

— Что предстоит? — я в третий раз задала вопрос.

— То, что мы желаем больше всего, мы соединимся под звуки заклинаний, среди мерцающих кристаллов и факелов. Я буду обладать тобой, отдавая взамен всего себя. И когда я наполню твое лоно своим семенем, ОНА начнет расти в тебе, заполняя тебя, вытесняя слабое сознание. И когда ты покинешь ЕЕ тело, мы встретимся за Гранью.

— Не поняла, — я перевела на него взгляд, о чем тут же пожалела. Желание вспыхнуло с новой силой, и я сцепила зубы до ломоты. — Ты умрешь?

— Как только извергнусь в тебя, с последней каплей уйдет жизнь, дарованная мне Тьмой. — Ответил он все с той же улыбкой.

— И ты так спокойно говоришь об этом? — удивилась я.

— Я был создан для этого, и я выполню свое предназначение, — сказал мужчина, снова склоняясь к моим губам.

Мне хватило сил отвернуть голову и вывернуться из его объятий. Это же ничего себе котеночек во мне появится! Видала я таких котят у пса под хвостом, и котов-смертников тоже и там же. Интересно, Воины Света уже спешат за маленькой несчастненькой мной? Возбуждение немного схлынуло, и я пошла за балахоном, деловито натянула его под взглядом черноглазого бога и направилась к креслу. Уже усевшись, я поняла, что до сих пор не узнала одну вещь.

— А как звать-то тебя? — спросила я и быстро отвела глаза, потому что он плавным звериным движением поднялся с ложа, и мой покой разлетелся, как осколки разбитого зеркала.

— К чему имена? — ответил он вопросом на вопрос. — Наше притяжение важней.

— Я хочу знать, с кем я буду это самое, — не огласилась я, выставляя перед собой руки, чтобы он не смог приблизиться.

— Асдар, — сказал мужчина, перехватывая мои руки и рывком поднимая с кресла.

— Тебе обязательно меня постоянно обнимать? — спросила я, чувствуя, как бешено колотится сердце.

— Я не могу противостоять влечению, — ответил Асдар, ловя мои губы.

— Надо хранить себя для ритуала, а то вдруг не сдержимся, — я постаралась говорить, как можно более весомо.

Ну, вообще понятно. Если он был создан вместе с матерью Эланы, а потом еще двадцать три года ждал саму Элану, тогда вопросов нет. Взрослый, физически развитый мужик столько лет ждет свой единственный раз.

— А у тебя женщины за это время были? — осторожно спросила я.

— Мы должны познать только друг друга. Я так же чист, как и ты, — сказал он, и я закашлялась.

Вот значит как. А если скажу, что я уже того, прибьют или нет? Да скорей всего, этот вот Асдар сам и задушит. Нет, сначала не устоит, а потом задушит. Хотя может и сразу, ему же надо чистоту блюсти. Интересно, а почему именно девственница? Ну, ладно, не мое дело. Так мне-то что делать? Если скажу, и меня прибьют, то никакое Воинство я точно не дождусь. Значит, буду таинственно молчать, авось, спасти успеют раньше, чем Асдар поймет, что ему еще ждать нужно. Бедолага. Вон, как радуется, что дорвался, а я тут со своими откровениями.

— Ты задумалась, — заметил мужчина. — О чем?

— О тебе, дорогой, — почти честно ответила я.

— И что думаешь? — слегка кокетливо спросил он.

— Хочу тебя, аж, зубы сводит, — и опять практически не соврала.

— Уже скоро, жизнь моя, уже совсем скоро, — меня опять ослепили улыбкой.

А если я его сейчас соблазню, мы избежим ритуала? Пес блохастый! Он же тогда поймет, что я уже того, и опять же прибьет, еще и за семя, извергнутое без дела. Нет, соблазнять не буду. Кошачьи боги, это опять я, и да, опять к вам. Мне очень нужна помощь. И желательно прямо сейчас, в крайнем случае, до начала ритуала. Ну, можно еще восстановить утраченное в первом студенческом общежитии… Нет, смысла нет, после этого самого, мне уже никто не поможет. Даже не знаю, что еще попросить. Ладно, остановимся на помощи. В общем, любимые мои кошачьи боги, жду спасения, не подведите.

— Ты опять задумалась, — немного обиженно произнес Асдар.

— Я в смятении, — я сегодня необычайно честна.

— Я тоже, — прошептал он, снова целуя меня. — Ты рядом, наконец-то. Мне даже жаль, что у нас так мало времени.

— Может, сбежим? — с надеждой спросила я.

Он рассмеялся завораживающим бархатистым смехом, и мне захотелось впиться в его губы, но я сдержалась, уговаривая себя, что это все магия страсти, как подсказало сознание. Асдар сел, усадил меня на колени и нежно посмотрел в глаза.

— Это все твоя жизнь среди людей, ты боишься. — Да, нет, это здоровый инстинкт самосохранения. — Нечего бояться. Мы продолжим свое существование за Гранью. Вместе целую вечность.

— Я бы еще здесь задержалась, — не согласилась я. — Мне здесь нравится.

— Ты не должна бояться, я же с тобой. — Спасибо, успокоил! — Скоро за нами придут. Уже совсем скоро. Нас подготовят к ритуалу, а потом мы войдем в круг и там…

Дверь неожиданно открылась, и я испуганно вскрикнула. В комнату вошли два Последователя в красных балахонах.

— Пора, — произнес один из них, и я завизжала, потому что это было начало конца.


* * *


В одно мгновение забыв обо всех желаниях, о том, что сижу на коленях у почти бога, я забилась в угол и ощетинилась, шипя на всех, кто пытался ко мне приблизиться. Последователи бестолково топтались, уже получив свои первые украшения на физиономию от Марси. Асдар взывал к моим чувствам и совести, но так же не решался приблизиться. Видно в круг страсти хотелось вступить все с тем же идеальным лицом, а мне вот уже никуда не хотелось, инстинкт самосохранения сильней самого сильного желания. Последователи напали одновременно, я кусалась, царапалась, ругалась, но уже через несколько мгновений меня выносили из красной комнаты, следом шел разгневанный Асдар, метавший из глаз молнии.

— Слишком эмоциональна, — сказал он. — Вы знаете, что делать.

Они кивнули, и мое извивающееся тельце затолкали в каменный зал, осторожно положили на пол и сбежали. Я вскочила и начала затравленно озираться. Зал был совершенно пустой, только каменные стены и все. Я сжала кулаки и заорала, выплескивая хотя бы частично свой страх, свою злость и ненависть к тем, кто хотел отнять у меня самое ценное, меня саму. Мой крик отразился от стен и обрушился на меня, разлетаясь громогласным бесконечным эхом. Я зажала уши, зажмурилась и упала на колени, проклиная все на свете. Когда снова открылась тяжелая дверь, я не заметила, потому продолжала выкрикивать все, что приходило на ум, лишь бы снова не оглушила тишина.

— Орешь, кошка? — прозвучал голос, наполненный холодной брезгливостью.

Я вскочила и уставилась на женщину в белоснежном балахоне. Ее желто-зеленые глаза еще не затопила Тьма, но цвет ритуальной одежды говорил о степени силы, которой обладала магистр. На мгновение я задумалась, я ведь тоже в белом, а силы никакой нет. Хотя… Я же будущая Тьма, точней мое тело примет Вечную. Наверное, и Асдар так же. Да, плевать! Я жить хочу, ма-ау-у!

— Что надо? — спросила я, снова выпуская когти.

— Что, блохастая тварь, не можешь принять честь, которой удостоилась по невероятному стечению обстоятельств? — издевательски вопросила женщина.

— Повтори, что сказала, — потребовала я, закатывая рукава балахона.

— Киска решила показать зубки? — к издевке прибавилась еще и ирония.

Страх? Кто сказал про страх? Да я злая, как свора собак! Женщина продолжала издеваться надо мной, оскорбляя мою блудливую мамочку Феньку, меня и весь кошачий род. Кошачьи боги, как вы это терпите? Как я это терплю и все еще не вцепилась в морду мерзавки?!

— На мыло только и годишься, облезлая тварь, — хохотнула язва в белом, и ярость забурлила, понеслась по венам.

Первый выплеск припечатал гадину к стене, от второго она еле увернулась, но издеваться не перестала.

— Ты не кошка, ты псина смердящая, — выкрикнула она, только теперь веселья в ее голосе не стало, сменившись ответной злостью. Тьма заклубилась вокруг нее, и я снова атаковала.

Тьма расступилась, и на меня посмотрели черные без белков глаза, руки вскинулись навстречу моему выплеску, и сила ярости ушла в женщину, не причинив ей вреда. И снова, и снова, и снова. Меня уже качало от слабости, апатия все больше опутывала сердце холодными щупальцами. Слишком поздно я поняла, что делала женщина, выматывая меня. Лишенная эмоций, пустая и равнодушная ко всему, я стану покорной куклой, которая выполнит все, что от нее ждут.

— Ну, давай же, кошка, — с усмешкой произнесла магистр, и последняя капля ушла в черный туман, наполнявший ее руки.

И все прекратилось. Не было оскорблений и издевательств, не было гнева, не было ненависти, не было даже желания жить. Я стала опустошенным сосудом, безразличная ко всему происходящему. Глаза женщины вернули свой нормальный цвет, и она подошла ко мне, с интересом разглядывая.

— Пойдем, девочка, времени мало, — даже дружелюбно сказала стерва и взяла меня за руку.

— Пес блохастый, — равнодушно произнесла я, скорей потому, что ситуация требовала это произнести.

— Ты забавная, — улыбнулась магистр, и мы направились на выход. — Пустая ты не такая интересная, но теперь с тобой можно работать.

Я промолчала, говорить не хотелось. Женщина провела меня очередным коридором, открыла резную деревянную дверь, и я оказалась в большой купальне, где меня ждали еще женщины в черных балахонах. Они поклонились, как только я переступила порог.

— Она ваша, — коротко бросила магистр и ушла, оставив меня на попечение женщин.

Они окружили меня, сняли балахон и повели к купальне. Теплая вода, источавшая странный сладковатый запах приняла меня в свои мягкие объятья. Женщины спустились вместе со мной, не раздеваясь. Ритуал омовения был наполнен таинственным молчанием и ощущением, что женщины притрагиваются к божеству, настолько осторожны и несмелы были прикосновения. Я послушно поднимала руки, поворачивалась и закрывала глаза, когда сверху лилась вода из большого серебряного ковша. Уже в конце всей процедуры я запоздало сказала:

— Я уже мылась.

Женщины промолчали в ответ, так же под руки вывели меня из купальни, и те, кто не принимал участия в отмывании меня от всех грехов, начали умащивать мое тельце тем же пахучим сладковатым составом, которым пахла вода. Волосы сушили, причесывали, и все это так же молча и с благоговением, которое могло бы привести в восторг такую самовлюбленную кошку, как я, если бы в этот момент я была способна чувствовать хоть что-то. Когда я была готова, на меня снова надели белоснежный балахон, только чистый, поправили волосы, надели мягкие туфли и вывели из купальни. Меня сопроводили в большой зал, где на возвышении стояло кресло, больше напоминавшее трон. Я самостоятельно поднялась на возвышение и села, откинувшись на спинку.

Дверь в залу открылась и появилась та магистр, что привела меня в купальню. Вместе с ней вошли еще восемь белых балахонов.

— Все девять, — сказала я, просто констатируя факт.

— Великий день настал, — слегка скрипучим голосом провозгласил самый старший из девяти.

У него были карие глаза, это немного вывело меня из апатии, я дернулась, но тут же вновь откинулась на спинку. К чему? Все тлен, впереди вечность. Девять старейшин, девять самых сильных магов, что смогли выдержать дар Тьмы, и готовые отдать свои жизни во имя ЕЕ, приблизились к трону, на котором восседала я, и встали на колени, поклонившись так низко, что их лбы чуть не встретились с каменным полом. С полным безразличием я следила за ними. Последователи спешили оказать почести своему божеству, пока ОНА не поглотила мир и не забрала их жизни.

Когда они поднялись на ноги, в залу внесли чашу и шкатулку. Красные балахоны остановились у дверей, ожидая позволения подойти. Кареглазый махнул им. В чаше оказалось обычное успокаивающее зелье. Должно быть хотели подстраховаться, если я вдруг не вовремя приду в себя. А в шкатулке лежала диадема, которую торжественно водрузили мне в голову и снова поклонились. О чем я думала в этот момент? О кушетке в кабинете Ормондта, на которой я приходила в себя после первого в своей жизни выплеска. Хотелось свернуться клубочком, и чтобы добрая любящая рука гладила по голове, обещая, что все будет хорошо.

— Так и не выяснили, как в теле Эланы оказалась кошка? — до меня донесся осторожный шепот.

— Нет, — едва слышно ответили на вопрос. — Узнали только, что Элану убили, и кто-то воспользовался той девочкой-медиумом, но кто…

— Так это не вы? — спросила я, поглядев в сторону, откуда донесся шепот.

— Нет, Повелительница, — последовал смиренный ответ.

— Вы не знали, что Элана мертва? — вопросы рождались в голове как-то сами собой.

— Нет. Мы бы не допустили этого, — ответил первый старейшина. — Она сбежала, и мы потеряли ее след. А когда нашли, в тело уже была вселена кошка.

— Почему прекратились атаки после постоялого двора? — снова спросила я.

— Воины Света перекрыли нам доступ, — старейшина недовольно поморщился. — Отродья Света вечно суют свой длинный нос, куда их не просят. Но теперь, слава Вечной, вы с нами.

Мои вопросы закончились, и я вновь уставилась в пустоту перед собой…

— Когда-то несколько страшных тысяч лет назад, нашу Повелительницу низвергли в Безвременье девять псов Света, отправленные королями древности на ту страшную битву. И тебе, Элана, выпала величайшая честь вернуть Вечную в наш мир, дать начало новой жизни. Твое тело единственное может выдержать ЕЕ мощь. Ты наша надежда. Твоего появления ждут, как великого праздника. К твоим ногам падут сильнейшие маги. Ты не можешь выйти замуж, потому что тебе предназначен самый идеальный мужчина из всех существующих. Он ждет тебя. Вы сочетаетесь браком перед лицом Вечной, вы откроете врата и впустите Тьму. Ты осознаешь, что предстоит тебе?

— Осознаю.

— Готова ли ты отдать свое тело Повелительнице?

— Готова.

— Что предстоит тебе, Элана?

— Исполнить предназначение.

— Да будет так…

… Я подняла глаза на старейшин.

— Готовьтесь, — все правильно, все так, как должно быть.

Девять старейшин снова поклонились и покинули залу. Я дождалась, пока закроются двери, и прикрыла глаза. Путь простой дворовой кошки с сомнительной родословной подошел к концу. Разве могла мечтать она, что когда-то сможет познать жизнь человека, окунуться в страсти, боль, любовь и ненависть? И теперь последний шаг, самый значимый, самый главный. Я сберегла тело для его настоящей хозяйки. Я пришла к ней, преодолев страхи и сомнения… Что было в этом зелье? О чем я думаю? Все верно, это правильные мысли. Тьма войдет в меня, и наступит Хаос… Джар, Ормондт, Сильвия, Нарв, они же все погибнут. Как только Проклятая вернется, этому миру наступит конец… Это то, чего заслуживает этот мир, смерти, полной и всепоглощающей. Будет новый мир, населенный новыми существами, почитающими единое божество — МЕНЯ!

Глаза открылись, и я знала, что сейчас они черны, как ночь, пока только глаза. Мое сознание открыто ЕЙ, мы думаем одни мысли, мы желаем одного и того же. Я — это ОНА, а ОНА — это я. Мы едины в своем стремлении, мы связаны с моего рождения и до ЕЕ рождения в моем чреве. На губах заиграла торжествующая улыбка. Пора! Не спеша, поднялась с кресла, спустилась по ступеням и направилась к выходу. Двери распахнулись, выпуская меня. Последователи стояли у стен, согнув спины в подобострастных поклонах. Мелочь, шушара, назойливые мухи, ждущие великой милости. Глупцы, не дорожащие своими краткими жизнями ради еще более краткого могущества. Вечна лишь Я.

Я прохожу мимо них, не обращая внимания на опущенные головы. Дорога из льдистых звезд ведет меня дальше. Острые края ранят обнаженные стопы, и мой путь становится кровавым. Боль-это плата, и я без содрогания приношу ее. Коридор из кроваво-красного камня, подсвеченный лишь факелами, уводит меня вглубь обители. Факелы гаснут, как только я прохожу мимо, Тьма за моей спиной, ОНА идет по кровавым следам. Впереди пустая зала, где на полу начертана пентаграмма. На лучах уже заняли место девять магистров, готовых отдать свою жизнь во имя ЕЕ возрождения. Мое место в центре, потому что я сердце пентаграммы, потому что я предназначена ей в жертвы и в этом мое предназначение.

Делаю первый шаг и слышу, как девять живых, но уже мертвецов творят заклинание. Их бескровные лица не видны под белоснежными капюшонами, да мне и не нужно видеть. Я все знаю, я чувствую, как жизнь покидает эти тела, ЕЕ дар поглощает их до последней капли. Эти жизни откроют Врата, и последний шаг совершим мы: я и мое отражение в мужском теле. Заклинания все больше напоминают торжественное песнопение. Я слышу звуки барабанов, или это сердце оглушает меня последними ударами никчемной человеческой и кошачьей жизни? Живое горячее сердце, которое остановится навечно, как только ОНА вытеснит слабый податливый разум.

Я вхожу в круг, в котором начертана руна Харт-аш, одновременно со мной в круг вступает Асдар, мое отражение, мой идеальный мужчина, ждавший меня долгие годы. Мужчина, для которого не существовали другие женщины, мужчины боготворивший меня с момента своего создания. Моя половина. Я поднимаю на него глаза и все остальное перестает существовать. Только он, только его тело и мое желание, наше желание.

Асдар шагнул ко мне, положил руки на плечи, сжал их, застыв так на мгновение, а затем балахон пополз вниз, обнажая мое тело все больше и больше. И вновь прикосновение к плечам, несмелое, неспешное. Я прикрываю глаза и выдыхаю его имя. Мужские пальцы впиваются в мою плоть, делая почти больно, а затем его губы накрывают мои обжигающим поцелуем. Его балахон мешает, я хочу чувствовать это тело, только его тело, и я срываю с него кусок раздражающей материи. Дышать почти невозможно, я задыхаюсь от охватившего меня пожара, что все сильней разгорается внутри.

— Возьми меня, — с хриплым стоном умоляю его, но Асдар не спешит.

Он ласкает меня, наслаждаясь каждой частичкой моего распаленного тела, и стоны, срываясь с приоткрытых губ устремляются ввысь, смешиваясь с прекраснейшей из песен, что поют девять духов.

— Моя, — шепчет Асдар. — Моя, — стонет он, изнемогая от своего желания. — Моя. — Рычит мой мужчина, чувствуя мои ответные ласки.

Наши тела переплетаются, наши стоны сливаются в один, и я вновь умоляю его:

— Возьми же меня…

И Асдар готов, он уже не может держаться. Я закрываю глаза, спеша принять его в себя. Неожиданно появляется голос, странный ненужный, лишний, но он прорывается сквозь пелену сводящей с ума похоти.

— Скажи ему, он имеет право знать, — шепчет голос. — Скажи, не поступай с ним так, как поступил с тобой Кин. Скажи, что ты не девственна.

— Не девственна, — произношу я вслед за голосом, слабо отдавая себе отчет в том, что признаюсь в своем преступлении.

— Что? — задыхаясь переспрашивает Асдар.

— Я не девственна. — Повторяю я и широко распахиваю глаза.

Асдар на мгновение замирает, замирает и песня, оборванная на полуслове, только мое сердце продолжает оглушительно стучать, да сумасшедшее желание раздирает тело на части. Каменная маска на лице черноглазого бога оживает. Его черты искажает ярость, он знает, что я не солгала. Он вскакивает, с ненавистью глядя на меня.

— Ты, — шипит он, — ты предала меня.

В голове раздаются душераздирающий, сводящий с ума крик. ОНА тоже все поняла, ритуал не состоится, он сорван из-за одной единственной мелочи — моя девственность, которую похитил студент магической академии имени Диглана Донага, обладатель хитрых кошачьих глаз и непомерной ревности. Кинан Нейс, не устоявший перед чарами Марсии Коттинс, украл то, без чего ритуал потерял силу. Теперь исход не сможет предсказать никто, тело донора испорчено безвозвратно.

— Кто? — рычит Асдар. — Кто посмел?

И я очнулась, мое сознание возобладало над телом. Схватив балахон, я спешно натянула его и оглянулась, ища пути спасения. Их не было. Только клубящиеся Тьмой глаза девятерых магов, обманутых в своих надеждах, и Асдар, испепеляющий меня ненавидящим взглядом. Кажется, его больше оскорбила моя неверность, чем сорванный ритуал. Я попятилась из круга, и он бросился на меня, схватил за шею и сжал пальцы. В лице черноглазого бога не осталось красоты, он был ужасен в своем гневе. Я захрипела, падая на колени, воздуха катастрофически не хватало.

— Помогите, — прохрипела я.

Последнее, что я увидела, это черноту, полившуюся из глаз Асдара. Ледяной холод обжег внутренности, сердце испуганно дрогнуло и замерло, остановленное карающей дланью самой Тьмы. Меня вытесняли из собственного тела, изгоняли без слез и сожалений.

— Именем Света! — прозвучало где-то вдали.

И я провалилась в черноту Вечности…


* * *


— Кошка-кошка, и все-таки ты попалась, — нежный, но невесомый голос всколыхнул волну неожиданного стыда. — А я так надеялась, что все получится.

— Кто здесь? — а что с моим голосом?

— Элана, — последовал самый неожиданный ответ, и я увидела полупрозрачный призрак себя самой.

Призрак плавал в абсолютной черноте, как, впрочем, и я. Оглядев себя, была неприятно поражена наличием лап и хвоста.

— Твоя сущность, — пояснил призрак Эланы Иарлэйт.

— Темно, — пожаловалась я. — Хочу обратно.

— Ты же душа, освобожденная от тела, Марси, — Элана укоризненно покачала головой, для тебя нет границ. Кстати, там твои друзья подоспели, жаль, что поздно. Посмотрим?

Я с наслаждением вылизала себя, да-а, этого мне жутко не хватало. Правда, ощущения странные, скорей, по памяти, но за неимением лучшего… Затем полюбовалась на свой хвост и зажмурилась.

— Посмотрим, — мурлыкнула я.

— Тогда вперед, — смех девушки прозвучал задорным колокольчиком. Интересно, я так же смеялась?

Это вышло как-то само собой, пласты реальностей сместились, или просто мы так легко прошли Грани, но факт остается фактом, оказались мы в ритуальном зале, с интересом глядя на творящееся безобразие. Здесь шла битва. Воинов Света было много, сверкающие доспехи слепили своим сиянием. Вспышки чистого Света то и дело мелькали в разных углах залы, да и не только здесь. Последователи защищались, окутанные Тьмой. Элана плавно перелетела на противоположную сторону, и ее голова исчезла в стене, затем протиснулись плечи, и она исчезла целиком, но вскоре вернулась.

— Везде идет схватка, — сказала она.

Я внимательно смотрела в гущу в центре залы, потому просто кивнула вместо ответа. Мое, то есть наше тело, лежало на полу, прикрытое тканью балахона. Рядом с телом сражались Асдар и кто-то из Воинов. Его доспехи мерцали не так ярко, как у остальных, но слабая защита его не останавливала. Такую яростную работу мечами я уже видела однажды, на академическом полигоне.

— Джар? — наконец, изумленно произнесла я.

— Кажется, да, — ответила Элана, удобно устраиваясь рядом в сидячей позе. — А вон и второй.

Я перевела взгляд чуть в сторону и увидела Ормондта. Он пробивался к Джару. Я залюбовалась, глядя на стремительный бег лорда Ронана. Вот он отмахнулся, почти не глядя, от Последователя, и тот упал со страшной раной на груди. Тьма медленно сочилась из раны, и тело на глазах усыхало, превращаясь в мумию. Ормондт продолжал движение, не останавливаясь, уворачиваясь, уходя от ударов, нанося ответные, он все больше приближался к тем, кто дрался за тело мертвой девушки.

— А мы все-таки красавица, — констатировала я, глядя на правильное бледное личико.

— Лишь бы ОНА нами не воспользовалась, — мрачновато изрекла Элана. — Иначе уже не вернут.

— Что вернут? — я на мгновение отвернулась от схватки.

— Тебя, — ответила девушка и охнула.

Я тут же вернула свое внимание сражающимся и разу зажмурилась и закрыла глаза хвостом. Асдар теснил Джара. Сила и превосходство были явно на стороне черноглазого мужчины. Джар оступился и полетел на спину, едва успевая отбить атаку Асдара. Вывернулся, вскочил и… на его место встал Ормондт, принимая удар на себя.

— Унеси, — крикнул он.

В глазах Аерна еще бушевал азарт схватки, но спорить не стал. Мечи исчезли, и Джар спешно направился к телу. Он прерывисто дышал, и я умиленно смотрела на волосы, прилипшие ко лбу.

— Хорош, — выразила мои мысли Элана. — Ректор мне тоже нравится, — добавила она.

— Эх, — вздохнула я, глядя сквозь хвост на мужчин.

Джар коснулся нашего лба, и мягкое сияние чистого Света окутало тело в мерцающее покрывало. Вопрос с Тьмой и телом, кажется, решился в нашу пользу.

— Я верну тебя, — негромко сказал Джар.

Элана подплыла ко мне поближе, с интересом разглядывая студента.

— Жаль, мне не встретились такие искренние чувства, — сказала она. — Если у него все получится, ты сможешь ожить.

— А ты? — я повернулась к ней. — Ты не хочешь обратно?

— Они ждут Марсию Коттинс, а не Элану Иарлэйт, — ответила она, наблюдая, как Аерн уносит тело в свободный от схватки угол. — Нет, я не хочу в свое тело. Оно теперь твое по праву, тебе оно принесло больше счастья, а я не испытываю тоски по своему человеческому существованию. Правда, Марси, ты смелей и сильней меня. Я так редко могла сломить твое сопротивление. Поначалу еще удавалось подсказывать тебе, как стоит вести себя, а после ты стала уверенней и творила, что хотела. Меня слышала только, когда считала нужным.

— Мое человеческое сознание, воспоминания? — я снова посмотрела на нее.

— Ага, — она кивнула в моей манере.

— Если всегда была рядом, может ты знаешь, как я попала в твое тело? — спросила я и растянулась в полный рост, помахивая хвостом.

Элана ненадолго отвлеклась, рассматривая схватку, затем тоже вытянулась и почесала меня за ушами. Физических ощущений не было, но память опять подсказала, что я должна чувствовать, и я замурчала.

— Когда два студента начали свои упражнения с моим телом, они пробудили меня и вернули к телу. Точней, это сделала Сильвия. Она медиум, потому смогла не только поднять тело, но и пробудить мой дух. Не скажу, что мне понравилось происходящее. Все-таки некромантия-это издевательство над мертвыми. — Она недовольно покачала головой. — После второго упокоения, мне вдруг пришла в голову одна мысль. Коннланон, я столько изучала его, что заклинание переселения знала наизусть. Я просто шепнула Сильвии нужные слова, и она повторила их, не соображая, что происходит. Правда, я рассчитывала, что она займет мое тело, и я направлю ее к Воину Света, который был в академии. Я хотела, чтобы Воинство перекрыло эту лазейку Тьме. Но произошло то, чего я никак не предвидела, вместо мага-медиума мое тело заняла кошка, от страха похожая на пушистый шар. И я не жалею, что так вышло, а ты?

Я промолчала. Жалела? Нет, ни мгновения. Но что мне делать, если я вернусь в чужое тело? И что будет с моим телом? Там, среди живых, остались еще нерешенные вопросы, а их решать я как раз очень боялась. Но, если Сильвия и Нарв виноваты только в проникновении в склеп и опытах над мертвым тело, значит, обет молчания с моих уст снят, и я могу признаться, кто такая Марсия Коттинс. И что будет? Кто захочет жить рядом с возрожденной, да еще и кошкой. Я сымитировала тяжелый вздох. Может лучше сразу в свое настоящее тело и просто наблюдать за ними со стороны? Глядишь, погладят между делом.

— Ты не отвечаешь, — напомнила о своем присутствии Элана.

— Мне нравилось быть человеком, — призналась я. — Но будет ли им нравиться кошка?

— Она им уже нравится, — улыбнулась девушка.

Мы замолчали и снова посмотрели вниз. Оставив наше тело под защитой чистого Света, Джар вернулся в схватку. Теперь ему достался один из магистров-старейшин. Измотанный схваткой с Асдаром, Аерн с трудом удерживал натиск сильного мага. К тому же он расходовал силы на защиту нашего тела. Я вновь зажмурилась, когда броня Джара дала трещину. Свет его доспехов все более тускнел. Смотреть было страшно.

— Куда лезешь, адепт? — крикнул кто-то, и я решилась открыть глаза.

Старейшину перехватил один из Воинов, а Джар вернулся к нам. Он сел, прислонившись к стене и закрыл глаза, бледный и уставший. Вскоре к нему подошел тот самый Воин, нагнулся, внимательно всмотрелся в уставшее лицо.

— Молодец, мальчик, — сказал он, потрепав Аерна по плечу. — Хорошо держишься. Из тебя выйдет отличный Воин Света.

Джар криво улыбнулся и похлопал по руке своего помощника. Когда Воин отошел, он повернулся к мертвому телу и ласково провел рукой по волосам, разметавшимся по каменному полу.

— Скажи только слово, и я закончу обучение, — тихо сказал он, и я опять умилилась.

— Сначала оживи, — скептически хмыкнула Элана. — Слушай, Марси, а давай выберем того, кто сможет нас оживить.

Я ничего не ответила, глядя на Джара. "Будь моей леди Аерн", — сказал он. Ох, Джар, если бы ты смог принять правду… Я заставила себя отвернуться от студента и нашла взглядом Ормондта. Такого ректора никогда не видела ни я, ни студенты. И слава кошачьим богам, потому что те эмоции, которые отражались на его лице меня напугали, но и заворожили. Это был демон, чьи глаза источали холодную ненависть. Асдар все больше слабел. Он так явно проигрывал лорду Ронану. За что мстил ректор магической академии этому идеальному созданию? За мою смерть? За крах своих надежд? Или просто уничтожал порождение Тьмы? Методично, удар за ударом, выпад за выпадом, он жал к стене Асдара. Кто-то из магистров пытался пробиться к ним, но тут же путь старейшине преградил очередной Воин Света. Со смертью этого идеального создания умирала последняя надежда Последователей.

Ормондт загнал Асдара в угол, все атаки Тьмы разбились о защитный панцирь из чистого Света. ОНА была слишком слаба в реальном мире, даже те чудища, которые она могла создавать в астрале были ей неподвластны. Черноглазый красавец уперся спиной в стену, сделал последний отчаянный выпад и повис, пригвожденный сияющим мечом.

— Он мне никогда не нравился, — сказала Элана. — Хотя стоит признать, вы с ним отлично смотрелись. Такой накал… — она хихикнула и взъерошила призрачную шерсть.

— Пш, — зашипела я, и нахалка заливисто засмеялась. — Тебе было страшно, когда по твоим следам шел Улф? — спросила я, не сводя взгляда с топора, сверкнувшего словно молния, и голова Асдара покатилась по полу.

— Я знала, что он выследил меня, видела. — Ответила Элана. — Я уже была у ворот академии, когда заметила его у кромки леса. Мне было очень страшно, но я сама спровоцировала его. Развернулась, сделав вид, что не могу решиться, и пошла прочь от ворот. Он нагнал, схватил и убил.

— Но почему? — я удивленно взглянула на нее. — Ты ведь могла избавиться от Тьмы. И может тебя бы сейчас любили.

— На тот момент мне казалось, что это единственный выход, чтобы остановить ЕЕ, — призрак девушки пожал плечами. — А насчет любви… Они ведь не тело полюбили, а душу, твою душу.

Я спрятала самодовольный взгляд. Может и так, а может и нет. Но отдавать моих котов мне было жалко даже в мыслях, даже будучи призраком.

— Смотри, кажется, заканчивают, — Элана спустилась почти на один уровень со сражающимися.

Я проследила за ней взглядом. Воинство добивало остатки Последователей, рассеивая Тьму, питавшую их. Ормондт уже переместился ближе к выходу, где радовался жизни не унывающий Бриннэйн, на голове которого виднелись потеки крови. Уже не было сомнений в том, кто победил, и я перебралась поближе к Джару, свернувшись калачиком у его ног и оттуда наблюдая, за событиями. Освободившиеся Воины шептали над телами Последователей, и те вспыхивали, почти мгновенно превращаясь в горстки пепла.

Джар поднял голову, и я вслед за ним. К нам направлялся Ормондт. Он несколько мгновений разглядывал наше тело, затем присел, провел рукой по лицу и подхватил на руки. Джар недовольно посмотрел на него.

— Ты слаб, — мирно произнес ректор. — Мне еще понадобится твоя помощь, чтобы вернуть ее. Идем, время дорого. Здесь без нас закончат.

— Готовы? — Алаис вынырнул неизвестно откуда. — Тогда вперед.

Тут же вспыхнул портал, похожий на спираль, полыхнувшую ярким светом. Интересно, сколько сил у черноволосого? Такое ощущение, что они у него вообще не заканчиваются. Даже Ормондт был немного бледноват. Ректор первым направился к порталу, следом двинулся Джар. И прежде, чем Бриннэйн свернул спираль, мы с Эланой поспешили за ними. Преодолеть переход из Мертвых земель мы могли и сами, для свободых душ нет границ, но через портал это было как бы… как бы по живому. Теперь я отлично понимала академических привидений, которые делали все, чтобы хоть немного походить на живых. Потому что мертвым остаются только воспоминания.



Загрузка...