Принц-бунтовщик

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Утром Себастьян поджидал Эмму возле кухни.

— Доброе утро, мисс Вэлентайн, — обратился он к ней. — Не уделите мне минутку? Мне нужно с вами кое-что обсудить.

— Боже, как формально, — прошептала Эмма, входя вслед за принцем в небольшую боковую комнату.

Себастьян ухмыльнулся.

— Я хотел крикнуть: «Эй, сюда!», но потом передумал.

— Решение, достойное короля, — весело откликнулась Эмма. Ее сердце наполнила радость. Она боялась, что Себастьян будет вести себя так, будто накануне между ними ничего не произошло.

— Я хотел сказать вам, что несколько дней меня не будет в замке. Уилл поставил под сомнение объективность представленного отчета, потому мы едем в Цюрих, чтобы проконсультироваться еще с одним специалистом.

— Вам позволят забрать результаты экспертизы?

— Нет, конечно, — усмехнулся Себастьян. — Все делается для того, чтобы помешать нам. Но пока мы с вами разговариваем, Уилл пытается выкрасть отчет. Как только он завладеет им, мы уедем.

— О!

У Себастьяна горели глаза, и Эмма почувствовала, что, несмотря на серьезность ситуации, он воспринимает ее как приключение.

Она тоскливо смотрела ему вслед. Себастьян снова не поцеловал ее, и удивительный день, который они провели вместе, не положил начало чему-то более важному.

Эмма знала, что так и будет, но чувство разочарования не покидало ее.

Все утро она составляла опись кухонных принадлежностей. Шеф Генри счел это занятие глупым, но, отпустив несколько презрительных замечаний, с готовностью выделил ей трех помощниц. Поглядывая на часы, Эмма вспоминала события прошедшего дня.

В это время мы бежали по переулку… В этот час Тина Мари открыла нам дверь и вскрикнула от радости, увидев Себастьяна…

Нужно гнать от себя грустные мысли.

В обеденный перерыв Эмма направилась в свою комнату, чтобы заглянуть в одну из книг по истории Меридии, и, повернув за угол, услышала детский голос. Странно. До сих пор она не видела в замке ни одного ребенка. Эмма пошла на звук и увидела маленького мальчика, который, неуверенно ступая толстенькими ножками, шел ей навстречу. У него было миловидное личико в ореоле рыжих кудряшек. Взрослых поблизости не оказалось.

— Привет! Куда это ты направляешься? — Эмма знала, что дети в таком возрасте должны находиться под постоянным присмотром родителей.

— Мерик! Ты где? Мерик!

В коридор выбежала обеспокоенная Агата.

— Вот ты где! — воскликнула она и, подхватив ребенка на руки, осыпала его поцелуями. — Здравствуйте, — с улыбкой сказала она, протягивая Эмме руку — Я Агата. А вы, должно быть, Эмма Вэлентайн.

— Да.

За углом раздались голоса, и Агата нахмурилась.

— Давайте пойдем туда, где никто не увидит его, — быстро сказала она, открывая ближайшую дверь.

Эмма последовала за ней.

— Почему никто не должен видеть вашего сына?

Агата опустила ребенка на пол и откинула назад густые волосы.

— Предполагается, что он не существует. Как и я.

— Но… вы член королевской семьи.

— Присядьте, — предложила Агата и опустилась на диван рядом с Эммой. — Я попытаюсь вам все объяснить. Королевская семья… Джулиус рос примерным сыном, и видите, что произошло. Себастьян был бунтарем, и теперь ему предстоит стать королем. А я… — она вздохнула. — Я убежала из дома, чтобы посмотреть мир, и возвратилась с ребенком, но без мужа.

— О, извините. Отец ребенка не захотел жениться на вас?

Агата рассмеялась.

— Он ни за что не отказался бы от всей этой роскоши, — она обвела рукой комнату. — Но он был отнюдь не подарком. Мой отец отрекся от меня, страна презирает, а правящий регент запретил мне переступать порог замка.

— Но вы здесь.

— Да, — улыбнулась Агата. — Себастьян попросил меня вернуться. Если он станет королем, я поселюсь в замке навсегда.

Эмма с сочувствием посмотрела на молодую женщину. Вероятно, отец ребенка пытался похитить Агату, но Себастьян помешал ему.

— Агата, я понимаю, через что вам пришлось пройти. Я тоже испытала на себе отцовское неодобрение.

— Когда я смотрю на своего обожаемого сына, то сожалею, что причинила боль близким. Но я ни в чем не раскаиваюсь.

У Эммы защемило сердце. Она никогда не думала о том, хочет ли завести ребенка. Смысл ее жизни — в карьере, и дети не входят в эту схему. Чем же объяснить непонятное чувство одиночества, которое овладело ею? Неужели любовь к мужчине вызывает желание иметь детей? И эта зависимость генетически обусловлена?

Но ведь она еще не влюбилась в Себастьяна.

— Уверена, из вас получилась чудесная мать, — сказала она.

— Стараюсь, — улыбнулась Агата.

— Теперь остается найти отца для вашего малыша. Или об этом не может быть речи?

Агата густо покраснела.

— Вообще-то, у меня есть кое-кто на примете, — улыбнулась она. — Надо лишь убедить его.

— Удачи вам.

Агата вопросительно посмотрела на Эмму.

— Как вы думаете, Себастьян решится?

— Взойти на трон? Мне кажется, это его долг.

— Понимаете, он не должен был стать королем. Второй сын, беззаботный и беспечный, его призвание до недавнего времени было возиться с лошадьми и соблазнять чужих жен. — Увидев потрясенное лицо Эммы, она добавила: — Именно такое мнение сложилось о Себастьяне у народа. К такой незавидной роли его готовили.

— Я вряд ли имею право высказывать свое мнение, но уверена, что вы недооцениваете вашего брата. Он обладает всеми нужными талантами, чтобы стать хорошим королем.

Агата просияла и обняла Эмму.

— Я знала, что вы мне понравитесь! У нашей страны большой потенциал, ей нужен лишь энергичный правитель. Осталось только убедить в этом Себастьяна.

Они провели вместе еще полчаса. То, что в лице Агаты она обрела друга, придало Эмме сил. Пусть у нее не будет романтических отношений с Себастьяном, она поможет ему принять правильное решение.

— Мне нужно предостеречь вас, — сказала Агата, когда Эмма собралась уйти. — Ходят слухи, что кое-кто из высокопоставленных особ хочет избавиться от вас.

Эмма похолодела.

— Почему?

— Хороший вопрос. Говорят, вас видели с принцем и заметили, что между вами и Себастьяном что-то есть…

— Бред!

— Возможно, они встревожены известием, что вы эксперт в вопросе пищевых отравлений.

— Агата…

— Не огорчайтесь раньше времени. Я просто хочу, чтобы вы проявляли осторожность.

— Спасибо.

На следующий день домоправительница с заговорщицким видом отвела Эмму в сторону.

— Я вынуждена просить вас об одолжении. Завтра вечером состоится важный прием. К сожалению, шефу Генри пришлось неожиданно уехать. У него заболела мать. Вы сможете заменить его?

— Конечно! С радостью.

— Боюсь, вам придется сделать все самой, начиная от составления меню и заканчивая закупками. Этот ужин крайне важен для Себастьяна. На нем будут присутствовать лидеры оппозиции, и премьер-министр надеется склонить их на свою сторону. Сейчас они непримиримо настроены против коронации принца.

— Из-за его репутации плейбоя? — с любопытством спросила Эмма.

Домоправительница предпочла промолчать.

— Если с ужином что-то будет не так…

— Не беспокойтесь, — заверила ее Эмма. — Уверяю вас, все пройдет хорошо.

— Не забудьте, что наши старейшины строго чтят традиции. В меню не должно быть никакой экзотики.

Никакой экзотики… Внезапно Эмму осенило. Почему бы не приготовить основное блюдо из уникомуса, которого она видела на рынке? Эта рыба, будучи своеобразным символом страны, прекрасно подойдет для официального ужина.

Весь следующий день Эмма была занята на кухне. Она знала, что Себастьян вернулся, но решила, что он слишком занят делами, чтобы встретиться с ней.

Днем Эмма решила на минутку заглянуть к Агате. Постучав в дверь, она услышала мужской голос:

— Помогите!

Войдя в комнату, Эмма увидела, что Себастьян лежит на полу, а Мерик весело прыгает у него на груди.

— Эмма, слава Богу! Снимите его, пожалуйста, — попросил принц.

Эмма взяла мальчика на руки, и Себастьян сел. Протянув руки, он прижал Мерика к груди и, поцеловав в макушку, посадил в манеж. Малыш склонил голову на подушку и моментально уснул.

— Я скучал, — сообщил Себастьян, заключая Эмму в объятия и целуя ее.

Она прижалась к нему, и Себастьян с восторгом понял, что она тоже скучала. Его влажные губы были такими горячими, что у Эммы захватило дух. Но она сделала над собой усилие и отстранилась.

— Нет, — прошептала Эмма, переводя дыхание. — Нет, не при ребенке.

Себастьян снова притянул ее к себе и уткнулся лицом в густые шелковистые волосы.

— В чем дело? — рассмеялся он. — Ты думаешь, он выдаст нас?

Эмма покачала головой и отвела его руки.

— Мне нужно возвращаться на кухню. Я зашла на минутку повидать Агату.

Он неохотно отпустил ее.

— Итак, сегодня ты отвечаешь за ужин?

Эмма кивнула.

— Уверен, он будет превосходным.

Она подошла к двери и оглянулась.

— Как ваша поездка в Цюрих?

— Расскажу позже.

— Хорошо.

В глазах Себастьяна Эмма увидела безграничное доверие, которое взволновало ее до глубины души. Зачем думать о будущем? Это бессмысленно. Она будет жить настоящим.

Когда гостей пригласили в парадную гостиную, Эмма в последний раз окинула взглядом столы. Она наблюдала, как высокопоставленные гости — мужчины в смокингах и женщины в длинных вечерних платьях — занимают свои места.

После супа, заслужившего всеобщее одобрение, подали уникомуса. Эмма занималась главным блюдом — ростбифом, когда до нее донеслись громкие голоса. Нахмурившись, она вытерла руки и поспешила в гостиную.

В этот момент дверь в кухню распахнулась.

— Во имя Бога! — вскричал премьер-министр, завидев ее. — Что вы делаете? Издеваетесь над нами? Высмеиваете наши традиции?

Эмма окаменела.

— Это оскорбление! Святотатство! Вы поплатитесь за свое преступление!

— Я… я не понимаю, о чем вы говорите. Что я сделала?

— Уникомус! Как вы могли?

— Рыба? Но…

— Это национальная святыня. Мы никогда, никогда не едим ее!

— Что? — Эмма пришла в ужас, — Но… но почему никто не… — Она беспомощно оглянулась. В кухне не было ни души. Все с самого начала знали, но не предупредили ее. — Боже мой! Я очень сожалею. Я не знала.

— Не знали? Бессовестная отговорка!

— Но никто из поваров не… — Эмма умолкла. Она догадывалась, что персонал кухни хочет избавиться от нее. Ей следовало проявить осторожность. — Позвольте мне извиниться перед всеми.

С тревожно бьющимся сердцем Эмма вошла в гостиную.

Увидев ее, Себастьян поднялся. В его взгляде не было дружелюбия. Уж не думает ли он, что она сделала это нарочно?

— Прошу вас уделить мне минуту внимания. Я знала, что уникомус — ваша национальная гордость, но мне не сообщили, что эту рыбу никогда не едят.

— Видите ли, дорогая, — мягко пожурила ее Труди, — уникомус — герой нашего фольклора, наш предок. Он спасает утопающих и предупреждает о приближении бурь. Он — воплощение национального духа. Употребить его в пищу — это… каннибализм.

— Ваше высочество, я очень сожалею, поверьте… Если вы не можете простить меня, пожалуйста, попытайтесь по крайней мере понять.

— Во всяком случае, он был превосходно приготовлен, — великодушно сказала Труди.

Эмма попыталась улыбнуться.

— Еще раз приношу свои извинения. Через десять минут, леди и джентльмены, вам подадут другое блюдо.

Эмма быстро вернулась в кухню. Гнев помог ей сдержать слезы. С каким удовольствием она свернула бы кое-кому шею! Неудивительно, что все ее так называемые помощники попрятались!

Вошел Себастьян и, схватив ее за руку, резко спросил:

— О чем ты думала?

Эмма подняла глаза. Больше всего ей хотелось броситься в его объятия, но он был взбешен.

— Скажи мне, почему эту рыбу продают на рынках, если никто ее не ест?

— Мы не едим. Для итальянцев это деликатес. Они приезжают специально для того, чтобы купить уникомуса.

— Употреблять его в пищу — святотатство, а продавать — нет?

— Эмма, не ищи логики. Так принято испокон веков. Мне нечего сказать.

Закрыв глаза, она покачала головой.

— Ты должен был сказать: «Никогда не готовь эту рыбу».

Себастьян нахмурился.

— Эмма, неужели никто из поваров не предупредил тебя?

— Мне ничего не сказали, — после долгого колебания ответила Эмма. — Но я сама виновата, потому что должна была…

Себастьян выругался, лицо у него потемнело.

— Я всех уволю, всех до одного!

— Нет!

— Да! Они умышленно подставили тебя.

— Ты не можешь уволить их, несмотря на то что они хотели избавиться от меня с самого начала. Их трудно винить, ведь они чувствовали себя униженными. Им дали понять, что сами они не справятся. Но сейчас, чтобы приготовить обед по случаю коронации, мне потребуется помощь.

Себастьян долго молчал. Затем покачал головой, снова выругался и, повернувшись на каблуках, вышел.

Эмма занялась приготовлением нового блюда, которое должно было заменить злополучного уникомуса. Постепенно с пристыженным видом в кухню вернулся персонал. Эмма вела себя так, будто ничего не произошло, но ее одолевал страх. Об этом эпизоде вряд ли скоро забудут. Ее уволят.

Эмма знала, что увольнение явится для нее крушением надежд. Ударом по карьере. Унижением, которое всегда будет с ней.

Но самое ужасное — она больше никогда не увидит Себастьяна.