Принц на продажу

Глава восьмая

Утро выдалось солнечным, казалось, над всей Мотавией не было ни облачка. Мелиссе так и не удалось заснуть, но благодаря волнению она не чувствовала себя усталой. Кутюрье в сопровождении нескольких горничных пришел ни свет ни заря, чтобы помочь ей облачиться с свадебный наряд.

Вскоре к дворцу подали свадебный кортеж. Помимо несчетного числа дорогих автомобилей, на которых ехали придворные, иностранные гости и прочая знать, в него входили две старинные кареты, каждая из которых вполне могла служить украшением любого исторического музея. На козлах сидели кучера в княжеских ливреях, на запятках стояли лакеи, которые на самом деле были телохранителями.

Выйдя из дворца, Мелисса села в одну из карет, зная, что Луи поедет в другой. Вместе с Мелиссой поехал Кальвин Клемент; старая княгиня и Алексей Вернов должны были ехать вместе с князем. Такова традиция — молодожены едут в церковь отдельно, а возвращаются вместе и уже не расстаются до конца жизни. Хорошая традиция, подумала Мелисса, жаль, что ко мне она не имеет никакого отношения. И она, и Луи отлично понимают, что проведут следующие несколько лет, в лучшем случае, вежливо здороваясь, и каждый из них будет с нетерпением ждать момента, когда можно будет развестись, не нарушая приличий.

Приличия! Мелисса снова вспомнила, где князь провел эту ночь. Его автомобиль знают многие жители города, не говоря уже о придворных и охране, так что его поездки скорее всего нельзя будет долго держать в секрете. Поползут слухи, и она станет посмешищем для всей Мотавии. Мелисса почувствовала, что ее снова охватывает гнев, но тут подали команду, кучера хлопнули кнутами, и шесть белоснежных лошадей пошли широкой рысью. Карета, мягко качаясь на рессорах, повезла ее навстречу будущему.

Толпа, которая полностью занимала огромную соборную площадь и все прилегающие улицы, расступилась под натиском полицейских, и кортеж беспрепятственно подъехал к собору. Мелисса, сопровождаемая Кальвином Клементом, вошла в здание. Ей было не до красот архитектуры этого древнего сооружения — больше всего она боялась, что грохнется в обморок. Она медленно шла по проходу к алтарю, рядом с которым ее уже ждал князь. Лучи яркого солнца, пробиваясь сквозь витражи, причудливо освещали ее. Великий Боже, подумал невольно князь, как она красива. Конечно, каждую невесту красит свадебное платье, но ему казалось, что к нему приближается совершенно другая женщина, чем та, которую он знал.

Она подошла и встала рядом. Если священник и волновался, то сумел это скрыть. Церемония шла заведенным порядком, вспыхивали блицы фотоаппаратов, в соборе стоял приглушенный ропот собравшихся гостей. Наконец, все было кончено. Луи стал мужем Мелиссы, а она — его женой. Выйдя их церкви, они, как и положено супругам, сели в одну карету. Князь посмотрел на Мелиссу. Наваждение рассеялось — рядом с ним сидела та самая девушка, которую он впервые увидел месяц назад. Но он знал, что новый образ Мелиссы, который сегодня явился ему, останется в его памяти на всю жизнь.

— Ну, теперь вы, наконец, довольны? — спросил он Мелиссу нарочито грубо. — Желанная цель достигнута, вы — княгиня.

— А вы довольны? Ведь и ваша цель достигнута, вы — богаты, — Мелисса лишний раз напомнила князю, что не лазит за словом в карман.

Князь с трудом подавил вспышку гнева.

— Надеюсь, вы понимаете, что наш брак является фиктивным во всех отношениях, — сказал он почти спокойным голосом. — Я не стану покушаться на вашу девственность.

— Вам, видно, хватает графини? Интересно, это она вас надоумила сказать мне это, да еще столь оскорбительным тоном?

— Вас не касается, о чем мы с ней говорим.

— Ошибаетесь. Теперь я ваша жена и могу рассчитывать хотя бы на соблюдение приличий с вашей стороны. Если вы не станете вести себя подобающим образом, вы пожалеете.

— И что же вы сделаете? Попросите кого-нибудь вызвать меня на дуэль?

— Я привлекательна, — сказала Мелисса, не обращая внимания на его сарказм, — мне не составит труда найти себе любовника, забеременеть от него, а потом распустить слухи, что вы ко мне даже не прикасались.

Она сказала это столь спокойно, что князь поначалу даже не осознал всю серьезность угрозы. Но потом понял и ужаснулся. Как он сможет оправдаться, если она заведет себе любовника и забеременеет от него? Если станет известно, что он не выполняет свои супружеские обязанности, над ним будет смеяться весь мир. Возможно, начнутся сомнения по поводу его мужских способностей. Вдобавок, сразу же припомнят огромные суммы, которые Бентон Груп инвестировала в Мотавию, и революционеры смогут обвинить его в том, что он прикрыл браком сделку с английским правительством. Тогда неизбежны политические беспорядки, а их следует избегать любой ценой. Так что князь решил попридержать язык в разговорах с Элизой. Она знала, что его брак вызван целесообразностью, но ей вовсе не обязательно знать, что он решил никогда не прикасаться к Мелиссе.

— Вы не осмелитесь. Если вы попытаетесь сыграть со мной такую шутку, я…

— Я сделаю это, если вы вынудите меня! — ответила она.

— Каким образом я могу вынудить вас?

— Если станете открыто поддерживать связь с графиней Брин. По крайней мере, вы должны скрывать ваши отношения!

Князь понял, что ему поставлен ультиматум и что ему ничего не остается, как принять его.

— Я никогда не афишировал эту связь. И не ради вас, Мелисса, но ради моей страны!

Тем временем карета, въехав во внутренний дворик, остановилась, и лакей подбежал к дверце, чтобы помочь Мелиссе выйти. Под руку с князем она вошла во дворец, внезапно осознав, что теперь он стал ее официальным домом.

Медленно они шли вдоль гостей, выстроившихся в ряд, чтобы поприветствовать их, останавливаясь, чтобы сказать пару слов каждому из них. Мелисса почувствовала, что ее правая рука скоро разболится, ведь каждый либо пожимал ее, либо подносил к губам для поцелуя. Она покосилась на Луи. Казалось, он не испытывает никаких неудобств. Тайком вздохнув, но продолжая улыбаться, она снова протянула руку для пожатия. Впереди было еще очень много гостей.

Лишь через несколько часов, когда прием стал менее формальным, ей удалось поговорить с Кальвином Клементом.

— Надеюсь, сэр Дональд остался мной доволен, — пробормотала она.

— Он в восторге. Когда вы входили в собор, мне показалось, что он закукарекает от гордости!

— Лучше ему попридержать свои восторги несколько месяцев. Все не так просто, как кажется.

— Но ведь худшее уже позади. Теперь, когда свадьба состоялась, вы сможете без проблем держаться в тени. Уверен, что князь поможет вам…

— Он поможет мне сделать мою жизнь по возможности труднее, — перебила его Мелисса. — Он ненавидит меня, Клемми!

— Вовсе нет, — адвокат дружески погладил ее руку. — Вы говорите так потому, что слишком утомлены и взволнованы. Князь достаточно умен и будет благодарен вам за то, что вы для него сделали.

— Ты ошибаешься, Клемми. Если бы я могла сказать ему, что только благодаря просьбе сэра Дональда я вышла за него, он стал бы относиться ко мне лучше. Но пока он думает, что я всего лишь хотела стать княгиней…

— Вы не должны говорить ему о сэре Дональде, — воскликнул Кальвин Клемент. — Страшно предположить, что будет, если князь догадается, что за вами стоит английское правительство.

— Он не скажет Красски.

— Вы не можете быть в этом уверены. Мелисса вспомнила свой спор с Луи и не смогла возразить адвокату.

— Скорее бы все кончилось, — только вздохнула она.

— Мне этого хочется даже больше, чем вам. Но сейчас вам следует подумать, как укрепить свое положение. — Адвокат помедлил, подбирая слова. — Вы обладаете способностью очаровать любого мужчину, и я уверен, что князь…

— Князь любит другую!

Кальвин Клемент скосил глаза, не поворачивая головы.

— Вы говорите о той блондинке?

— Ты всегда отличался догадливостью!

— На этот раз мне сказал сэр Дональд.

— И ты осмелился предположить, что я стану после этого соблазнять князя? Как ты можешь быть таким гадким?!

— Я не имел в виду ничего такого! — запротестовал он. — Вы сами прекрасно знаете, что красивы и умны, вы гораздо лучше этой графини.

— Я никогда не стану соревноваться с другой женщиной. Никогда! Луи без ума от нее. Он совершенно не представляет, какая она на самом деле!

— Она считает словенцев друзьями, это несомненно, — сказал адвокат. — Что еще вы о ней знаете?

— Она имеет сильное влияние на Луи. Именно поэтому княгиня Елена так рада, что он женился на мне.

— Пожалуйста, Мелисса, постарайтесь не ссориться с графиней, — адвокат пустил в ход самые убедительные интонации. — Нам нужно знать о ней как можно больше.

— Но ведь она не может причинить никакого вреда, верно?

— Трудно сказать наверняка. Оппозиционная Партия может обратиться за помощью к Красски и попытаться свергнуть князя.

— Но народ любит его!

— И, вдобавок, ненавидит свою бедность.

— Они станут жить гораздо лучше, когда страна получит свою нефть… — Мелисса понизила голос: — Работы уже начались?

— К тому времени, когда вы вернетесь из свадебного путешествия, — так же тихо ответил адвокат, — в горах будет работать около пяти тысяч человек.

Мелисса вспомнила эти слова Кальвина Клемента, когда вместе с князем садилась в вертолет, ожидавший их на лужайке перед дворцом, чтобы отправиться в уединенный охотничий домик, где княгиня Елена проводила свой медовый месяц пятьдесят лет назад.

Сейчас, когда на них больше не были направлены взгляды сотен глаз, улыбка сошла с лица князя. Перелет продолжался три часа, и все это время он мрачно смотрел в иллюминатор на проносящийся внизу горный ландшафт.

Чем дальше уносил их вертолет от столицы, тем больше нервничала Мелисса. Обручальное кольцо с огромным бриллиантом, надетое на ее палец, отнюдь не уменьшало ее страхов. Она была одинока, несмотря на то, что рядом с ней находился мужчина, которого она пообещала любить "пока смерть не разлучит их". Но этот мужчина совершенно не интересовался ни ей самой, ни ее чувствами. Она мельком взглянула на него. Его губы были плотно сжаты, будто он боялся, что ему придется говорить. Интересно, подумала Мелисса, о чем он сейчас думает? Годы, которые ей предстояло провести с ним, пугали ее, и она была переполнена плохими предчувствиями.

— Вы устали? — услышала она голос князя и, подняв голову, встретилась с ним глазами. — Вы так тяжело вздыхаете, — пояснил он.

— Нет, я не устала. Я размышляла.

— О своем триумфе, конечно.

— Разве я похожа на триумфатора?

— Но вы же добились, чего хотели. Княгиня Мелисса Мотавская. Звучит неплохо. Скажите, это ваш дядя дал вам имя?

— Не думаю, что он собирался выдать меня замуж за вас, когда я родилась, — сухо ответила она. — Соглашение с вашим дедом скорее всего было заключено под влиянием момента. У дяди Генри было своеобразное чувство юмора.

— Вы называете это юмором? — быстро спросил Луи. — Тогда они подшутили надо мной.

В этот момент вертолет начал снижаться, и возросший шум двигателей сделал дальнейший разговор невозможным. Выглянув, Мелисса увидела огромное плато, казавшееся сверху большим куском зеленой бумаги, окруженное холмами, покрытыми лесом. На одном из холмов она разглядела каменный дом.

— Это и есть охотничий домик? — спросила Мелисса и, повернув голову, столкнулась с князем лицом к лицу. Он стоял так близко, что она могла разглядеть текстуру его смуглой кожи. Впервые за сегодняшнее утро она заметила, как он красив. Она быстро отогнала эту мысль и, резко отвернувшись к иллюминатору, стала смотреть на приближающуюся землю.

Вертолет мягко коснулся земли, и несколько человек, одетых в форму, кинулись к нему, несмотря на то, что лопасти еще вращались. Дверь открылась, и Луи, на лице которого снова появилась улыбка, вышел из вертолета прежде нее.

Сначала Мелисса удивилась, но потом поняла, что это не проявление невежливости, а требование протокола: раз уж она стала княгиней Мотавской, князь теперь не только ее муж, но и ее государь, следовательно, должен всегда идти впереди. Теперь их отношения на публике должны измениться, знаки внимания, которые обычный мужчина оказывает женщине, отныне не имеют места.

Внезапно, она вспомнила Элизу. Надеется ли она продолжать связь с князем после свадьбы? Сама бы она рассматривала брак любимого человека как конец всех отношений с ним, но насчет Элизы такой уверенности не существовало. Теперь ей придется жить в страхе, что однажды эта история может всплыть.

Да, мы живем в необычное время, думала Мелисса. Если супруги живут вместе долгие годы, то вовсе не потому, что они должны так делать, а потому, что им так хочется. Так или иначе, графиня не отступится от князя по доброй воле, она красива и достаточно умна, чтобы умело пользоваться своим обаянием. Кто угодно мог с помощью графини влиять на князя, и она ничего не сможет с этим поделать. И вряд ли захочет, ведь она вышла за него замуж по вполне определенной причине.

— Мелисса? — его голос, мягкий, но настойчивый, напомнил ей, что он ждет ее, стоя на верхней ступеньке трапа, и она поспешила присоединиться к нему.

— Улыбайтесь, — шепнул он ей, и ей ничего не оставалось, как подчиниться и последовать за ним.

Охотничий домик не был виден отсюда, но короткая поездка в открытом автомобиле привела их прямо к его массивной, обитой железом двери. Здесь их снова встретили солдаты, выстроившиеся для отдания почестей, но, в отличие от стражи дворца, они носили не армейскую форму, а специальные мундиры, означающие принадлежность к личной охране князя. Тем временем Луи уже поднялся на крыльцо и, когда Мелисса догнала его, взял ее за руку и они оказались в темном прохладном холле.

Она ожидала увидеть на стенах головы убитых зверей, а на полу их шкуры, но, к ее радостному изумлению, дом скорее напоминал английскую усадьбу. Меблировка состояла из антикварной мебели, говорящей об отличном вкусе хозяев, а на стенах висели картины, которым бы мог позавидовать любой музей.

— У вас слишком много роскошных вещей для такой бедной страны, — заметила Мелисса.

— К сожалению, они несъедобны, — криво ухмыльнулся князь.

— Но их можно продать.

— Съесть национальное достояние? — голубые глаза князя сверкнули. — Мой народ предпочтет поголодать.

Сознавая, что ее поставили на место за дело — в конце концов ее замечание отличалось редкостной бестактностью и плохим тоном — Мелисса прошла за князем в огромную комнату, занимающую всю юго-западную часть первого этажа. Стены здесь были обиты деревянными панелями, пол скрывался под превосходными коврами ручной работы. В дальнем конце виднелся вход на кухню, оборудованную самой современной техникой.

— Иногда я приезжаю сюда на несколько дней, чтобы побыть одному. Тогда я сам готовлю себе еду, — пояснил князь, перехватив ее взгляд. — Это дает возможность отпустить слуг.

По его глазам Мелисса поняла, что кое-кто разделял с ним это одиночество.

— Если бы вы могли, — неожиданно спросила она, — вы женились бы на графине Брин?

— Вы — моя жена, — резко ответил он. — Бесполезно говорить о том, что могло бы случиться.

— Я думала о будущем. Мы ведь не проживем вместе всю жизнь.

— Я не намерен обсуждать с вами мое будущее. Мои чувства вас не касаются.

— Конечно, — пожала она плечами. — Но раз уж нам придется жить вместе, будет лучше, если мы установим определенные отношения.

— Не вижу необходимости, — он подошел к камину и неожиданно пнул поленья, сложенные рядом с ним.

— Вы собираетесь все время грубить мне, когда мы одни? — Мелисса резко вскочила с кресла и наткнулась на холодный взгляд князя.

— Зато вы можете рассчитывать, что я буду вежлив с вами на людях, — ответил он. — Я неоднократно говорил вам, что считаю вас недалекой женщиной, соблазнившейся аристократическим титулом. И потом, соглашение обязывает меня жениться на вас, но не обязывает вас любить.

— Я не прошу вашей любви. Но вы могли бы вести себя повежливее.

— Если вам нужна вежливость, — возразил он, — убирайтесь из моей жизни.

Она резко повернулась и направилась к двери.

— Куда вы идете? — спросил он.

— В свою комнату. Я пообедаю там.

— Как хотите.

Он снова отвернулся к камину, и Мелисса быстро вышла и закрыла за собой дверь. Перед ней тут же выросла служанка и сделала глубокий реверанс. Эти люди ничего не знают, подумала Мелисса, для них она их новая княгиня, возлюбленная жена их государя.

— Я хочу пройти в мою комнату, — сказал Мелисса по-мотавски.

Женщина поклонилась и показала рукой на лестницу. Она поднялись на второй этаж и через длинный коридор прошли в большую угловую комнату в восточном крыле дома. В ней стояла роскошная кровать под балдахином, а на полах лежали такие же прекрасные ковры, как в гостиной.

— Меня зовут Сарда, — сказала женщина на плохом английском. — Я — горничная Вашего Высочества. Желает ли Ваше Высочество принять ванну и переодеться?

— Я приму ванну и лягу в постель. Я очень устала, — Мелисса почувствовала, что ее щеки горят, но лицо женщины оставалось бесстрастным. — Принесите мне через час чего-нибудь перекусить.

Мелисса действительно чувствовала себя усталой. День выдался длинным и тяжелым, а вспышка злости, продемонстрированная князем, совсем выбила ее из колеи. Через некоторое время Мелисса поела, а около десяти часов услышала в коридоре шаги князя. Вопреки ее ожиданиям, он не зашел к ней, а сразу прошел в свою комнату, расположенную на том же этаже.

Так прошла неделя. Мелисса завтракала и обедала в одиночестве, встречаясь с князем только в столовой за ленчем. Сразу же после ленча князь молча уходил. Иногда они сидели в библиотеке, молча потягивали вино и так же молча расходились. Мелисса стала опасаться, что прислуга, заметив такое поведение, начнет сплетничать, но не решалась поделиться опасениями с князем.

В конце недели дворецкий предложил ей поездить по окрестностям, и Мелисса с радостью согласилась. В субботу и воскресенье она каталась на лошади по окружающим дом лесам в сопровождении грума, который не говорил по-английски. Ее познания в мотавском были слишком поверхностны, чтобы поддерживать беседу, так что она решила в следующий раз отправиться на прогулку в одиночестве.

В понедельник грум ждал ее в конюшне и очень изумился, когда она сказала, что собирается поехать одна. Несмотря на его замешательство, она вскочила на лошадь и поскакала к лесу, понимая, что стоит ей скрыться из виду, грум немедленно сообщит всем о случившемся, так что, скорее всего, кто-нибудь отправится за ней. Поэтому она поехала не по обычному маршруту, а повернула в противоположном направлении, направив лошадь на узкую каменистую тропинку, по краям которой росли высокие кусты, составляющие живую изгородь.

Углубившись в незнакомый лес, она остановила лошадь и прислушалась. В отдалении раздавался стук копыт и перекликающиеся голоса, так что ее предположение о погоне оправдывалось. Удерживая лошадь на месте, она дождалась, пока звуки смолкнут.

Впервые за последнее время она осталась действительно одна. Даже когда, будучи во дворце, она уходила в сад, за ней следили бдительные глаза охраны. Но сейчас она была по-настоящему свободна. Она снова Мелисса Бентон и может делать, что хочет. Переполненная чувствами, она послала лошадь в галоп.

Через некоторое время Мелисса остановила лошадь и спешилась. Она совершенно не представляла, где находится. Присев на траву, чтобы отдохнуть, она пожалела, что не захватила с собой питья: день выдался жарким и солнце немилосердно пекло ее непокрытую голову и плечи. Надо бы поискать какую-нибудь воду, решила она, в горах обязательно должен быть ручей.

Она поднялась и с удовольствием пошла по траве, поглощающей звук ее шагов. Когда она вышла на опушку, ее глазам открылась прекрасная долина, лежащая далеко внизу. Стало быть, охотничий домик находится гораздо выше, чем ей казалось. Интересно, можно ли тут кататься зимой на лыжах? Она решила при случае спросить об этом Луи. Нет, лучше Сарду. Чем меньше они с Луи разговаривают, тем лучше для них обоих.

Побродив по лесу, Мелисса оставила надежду наткнуться на ручей. Она, прожившая всю жизнь в городе, совершенно не представляла, где искать воду. Жажда охватила ее с новой силой, и она не могла избавиться от мыслей об огромном стакане лимонада.

Мелисса решила вернуться, но где-то ошиблась. Она вышла на такую же поросшую мягкой травой поляну, но там не было ни лошади, ни каких-либо следов. Мелисса решила вернуться и найти нужное место, и через полчаса, когда уже думала, что окончательно заблудилась, неожиданно вышла на поляну, где оставила лошадь, но ее там не оказалось. Она выкрикнула ее кличку и прислушалась. Тишину нарушал только щебет птиц — ни стука копыт, ни ответного ржания. Хорошо, что сейчас только середина дня, подумала она, неизвестно, сколько времени займет обратная дорога.

Ругая себя, что не привязала лошадь, она отправилась в обратный путь. По крайней мере, она надеялась, что это обратный путь, поскольку местность казалась ей совершенно незнакомой.

Через час Мелисса поняла, что ошиблась. Чтобы не запаниковать, она заставила себя сосредоточиться на чувстве жажды. Сейчас она готова была отдать королевский выкуп за стакан воды. Княжеский выкуп, поправила она себя и рассмеялась. Действительно, она — княгиня, и ее несомненно уже ищут.

Остановившись, она прислушалась. Тишину не нарушали ни голоса, ни стук копыт. Даже странно, что она оказалась в таком положении. Дядя никуда не отпускал ее без трех специально обученных телохранителей. А сейчас, став княгиней Мотавской, она заблудилась в горах собственной страны.

Пройдя еще немного, она очутилась в такой глуши, что не удивилась бы, если бы наткнулась на Спящую Красавицу. Кроны огромных деревьев закрывали солнечный свет, а землю устилал толстый слой листьев, полностью гасящий звук шагов. Мелисса заставила себя идти дальше, понимая, что если присядет отдохнуть, то уже не сможет встать от усталости.

Через некоторое время на небе стали собираться тучи. Опускаясь все ниже и ниже, они покрывали горы тяжелым и влажным одеялом. Только бури мне не хватало, устало подумала Мелисса, и решила спрятаться от дождя под ближайшим деревом. Может быть, ей удастся собрать немного воды и напиться?

Дождь шел всего несколько минут, так что напиться не удалось, зато вымочил он ее до нитки. Пришлось даже разуться: идти в мокрых туфлях, облепленных грязью, было тяжелее, чем босиком. Скоро в лесу показался просвет, и Мелисса, охваченная надеждой, пробежала последние метры. Но вид, открывшийся ей, оказался совершенно незнакомым. Казалось, что здесь не жили даже животные, не говоря уже о людях. Вряд ли ее найдут здесь. Глаза наполнились слезами отчаяния. Дрожа от холода и страха, она продолжала идти.

Прошел час, потом еще один. Всякая надежда оставила Мелиссу, слезы катились по ее щекам. Зачем она не взяла с собой грума, зачем поехала в другую сторону? Теперь ее ищут совсем в другом месте. Она вытерла слезы рукой, но они все равно мешали видеть, так что она, споткнувшись о корень, упала. Казалось, не осталось сил, чтобы подняться, но Мелисса вспомнила, что скоро ночь и, вскочив, побежала. Ночью в горах очень холодно и, кроме того, здесь могут быть дикие звери.

Не обращая внимания на усталость, она бежала, разбрызгивая грязь. Камни больно ранили босые ноги.

— Помогите! — крикнула она сквозь слезы. — Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне!